Метод 3

… Сломав ограждение, «Волга» взмыла навстречу ослепляющему солнцу. Меглин встряхнул головой, и наваждение исчезло. Автомобиль мчался по трассе, на заднем сидении дремала Вера. Близилась ночь. Маленькая придорожная гостиница оказалась весьма кстати. Устали все. Лопоухая Меглинская галлюцинация, засунув руки в карманы, сообщил: - Пойду пройдусь, если что, знаешь где меня найти. - Э, это что, всё? - негромко спросил Меглин. - А я знаю? Может, увидимся… Тебе заново всё надо. Вон, девчонки твои… Кто их защитит? Меглин обернулся. Есения с Верой на руках входила в гостиницу. На ее плече висела небольшая сумка, видимо, с вещами ребенка. Словно почувствовав на себе взгляд Меглина, Есения обернулась. Глаза смотрели настороженно и вопросительно. Меглин махнул рукой: - Я сейчас. Снова обернулся к пацаненку, но его уже не было. Меглину ужасно захотелось выпить. Он потер виски. Перед глазами стояло лицо Есени. - Сколько же девочка пережила за это время? Как ей сил то хватило? – мысли путались и наскакивали одна на другую. Перед глазами вставали картинки недавнего прошлого, словно раскрашивая те воспоминания, что передал Виталик. Одного не смог передать – те чувства, что он испытывал к девушке – это была загадка даже для самого следователя. Ладно он, как говорится, последняя любовь… Но для чего это ей? Зачем она полезла в это болото? Перед ней был открыт весь мир, а она выбрала шизофреника. Еще и родила от него ребенка. - Вера моя дочь – тихо произнес Меглин, скорее утвердительно, чем вопросительно. – Ладно-ладно, дальше видно будет. Но мысль беспокоила. Что же ждет ребенка с такой наследственностью? И даже если она не его, ситуация не менялась. Осмысловский показал свою темную сторону. Меглин неторопливо вошел в гостиницу. Номер был маленьким – две смежных комнатки и душевая, которую тут же оккупировал Родион. Обжигающие струи воды бежали по покрытому шрамами телу. Он мог о каждом рассказать целую историю. Следователь закрыл краны и, наскоро вытершись, облачился в халат. Есения закончила кормить Верочку, у малышки уже слипались глаза. Несмотря на капризы, ее искупали и уложили, обложив подушками, на большую двуспальную кровать. Меглин занял диван. Он лежал, скрестив на груди руки. Спит? Есеня проверила ребенка и пошла в душ. Только там она смогла дать волю усталости и накопившимся за день эмоциям. Слезы сменились глухими рыданиями. Что она могла еще сделать? Между ней и любимым суровым следователем снова выросла стена. Она прекрасно осознавала, что отношения между ними заранее обречены на провал, что будущего нет. Но она хотела получить свой максимум, все, что он сможет ей дать. Даже такой – все равно любимый. Он вспомнит… А что, собственно, он вспомнит? Одну единственную ночь, или ее признание перед роковым ударом ножа? Обессилевшая от слез, Есеня вошла в комнату. Верочка спокойно спала среди подушек. В комнате Меглина слабо горела настольная лампа, казалось, что Родион спит. Есеня рухнула на кровать и отключилась. Меглин не спал. Мозг, освобожденный от препаратов, работал с удвоенной силой. Перед глазами проносился калейдоскоп маньяков, жертв, «наших»… Эти видения сопровождались вспышками света, от которого нестерпимо болела голова. Он слышал, как Есеня вышла из душа, чувствовал на себе ее взгляд. - Надо поговорить с ней, надо, надо. Только что сказать? – ничего ободряющего он сказать не мог. Наверное, впервые, Родион не знал, что ждет его впереди, не было никакого плана действий, ничего. Только две испуганные девчонки в соседней комнате. Голова раскалывалась, перед глазами плавал огненный шар – смесь из боли и воспоминаний. Из комнаты послышался приглушенный стон. Потом еще. Меглин встал и подошел к открытой двери. Есения металась по подушкам, щеки были мокрыми от слез. Кошмар – старый знакомый, вечный спутник. Родион присел на краешек кровати, прижал к себе помощницу. - Тише-тише, все хорошо, это сон. Только сон. – шептал он куда-то в волосы. Руки гладили плечи и спину, губы легко целовали висок, шрам на щеке. Есения дернулась, открыла глаза. Сквозь пелену слез она не могла разглядеть лица Меглина. Но это было и не нужно. Она его чувствовала. Она снова была в его объятьях. Кошмар не выдержал его железной хватки и растворился в темноте комнаты. - Зачем ты меня оставил? Как ты мог? Ты понимаешь, что я чуть не погибла? – Есеня не кричала, боясь разбудить Верочку, но ее шепот вперемешку со слезами, был словно крик. - Тише-тише… Я здесь, ну все… все… тебе отдохнуть надо… - Меглин успокаивал ее, как маленькую. Постепенно рыдания стихли, и, разместившись на груди следователя, Есеня притихла. Родион продолжая поглаживать ее, смотрел невидящими глазами в темноту. Всхлипывания становились все реже, пока Стеклова не уснула окончательно. Среди подушек захныкала Верочка. Родион открыл глаза. Осторожно, чтоб не разбудить Есению, встал и взял на руки малышку. - Ну, пошли посмотрим, что делать с тобой. Верочка захныкала громче – Ма-ма! - Спит мама, спит. Не буди. – хриплым голосом попросил следователь. Он держал Верочку перед собой, не представляя, что делать дальше. Есения открыла глаза. В окно светило солнце, утро было в самом разгаре. Не обнаружив под боком Верочки, она бросилась в соседнюю комнату. Меглин стоял, держа ребенка на руках, перед окном. Он что-то рассказывал ей. Голос следователя был непривычно мягким. Капризуля Верочка перебирала пальчиками отросшую бороду Родиона и что-то щебетала ему в ответ. Меглин повернулся на шум, увидел растрепанную Есеню и подмигнул. - Мама проснулась. Верочка беззубо заулыбалась Есене, которая медленно подходила к ним. Девушка взяла из рук Меглина дочь, обняла ее, глядя поверх детской головки в глаза Родиона. - Я покормил ее, подгузник поменял. – чуть смущенно произнес Меглин. - Спасибо, что дал отдохнуть. – чуть хрипловатым со сна голосом сказала Есеня. - Ничего, справились. – ответил следователь. Отвел глаза. Потом посмотрел резко и внимательно. Есения потупила взгляд. Как в самом начале совместной работы, от этого пронизывающего взгляда задрожали коленки. Меглин подошел почти вплотную. Едва касаясь, провел по шраму на щеке. Вздохнул. Наклонился и поцеловал в самый уголок губ, нежно, как бабочка крылом коснулась. Есеня, всхлипнув, прижалась к плечу. - Не уходи… Родион вздохнул. – Куда я от вас денусь?