A little summer story

      В моменты особого отчаяния человек готов на самые сумасшедшие и необдуманные поступки. Именно поэтому, когда Феликсу предлагают поработать вожатым в летнем лагере — он соглашается почти сразу и без задней мысли. Учёба вперемешку с тотальным одиночеством настолько встряли поперек горла за последние два года, что избавиться от гнетущего состояния хотелось любой ценой.       Даже такой безумной.       — Ты отбитый на всю голову идиот! — без приветствия выдаёт Джисон, стоит ему дозвониться до друга по фейстайм с пятой попытки. Возмущенный до глубины души, он жует какой-то сэндвич и грозно размахивает им в воздухе. — Вожатым собрался. В глушь лесную. Тебе что, приключений на жопу мало? Ты хоть на минуточку задумывался, какой отряд тебе могут дать? Или напарника?       Феликс тяжело вздыхает на нескончаемые причитания и небрежно отмахивается, всем своим видом давая понять, что подобные мелочи его мало волнуют. Параллельно укладывая теплые вещи на самое дно спортивной сумки, он честно признается:       — Знаешь, после этой гребанной сессии мне уже ничего не страшно. Ни придурковатый напарник, ни орда неуправляемых детей под его предводительством.       Джисон в ответ громко цокает, показательно закатывает глаза и как можно сильнее приближает усыпанное мелкими крошками лицо к камере. Теперь его щеки занимают почти все пространство экрана, и даже несмотря на обеспокоенно-грозный взгляд, выглядит это чертовски забавно.       — Ладно. Хорошо. Тогда слушай сюда. Предположим гипотетически, что дети будут не конченные, а напарник или напарница — супергорячими. Но... Брал ли ты в расчёт, что в отряде могут быть совсем не дети? М? Не боишься, что начнётся война за такой лакомый кусочек?       Ликсу хочется откровенно громко рассмеяться на столь смелое заявление.       — Джи, я тебя умоляю! Какая война? Из-за меня-то?! Не смеши, пожалуйста. Там даже мелкой потасовкой не пахнет.       — Как жаль, что нельзя отвесить тебе пинка через экран, — раздражённо фырчит Джисон, с особой жестокостью доедая остатки сэндвича.       Откуда-то сзади него раздаётся поддерживающее гудение. А после грохот посуды и отборный мат. Не узнать обладателя столь изощренных выражений просто невозможно.       — Я так понимаю, ты у Минхо, — улыбаясь одним уголком рта, утверждает Феликс. Хан, как китайский болванчик, с широченной улыбкой кивает несколько раз.       За этим Ли Минхо Джисон ухлестывал с самого первого семестра самого первого курса, чудом пройдя в один из наиболее престижных технологических университетов города. Однажды встретившись со старшекурсником на собрании факультетского актива, Ханни пообещал себе (а заодно и Феликсу), что сделает всё возможное и не очень, лишь бы заполучить внимание этого парня. И ведь заполучил же! Когда кубарем свалился с двухметровой стремянки, попутно сломав себе два ребра и вывихнув лодыжку. Минхо ему целый месяц носил апельсины в больницу, а после (раза так с десятого) согласился пойти на свидание.       — Так, — будто опомнившись, Джисон возвращает себе строгий вид, — не съезжай-ка с темы, уважаемый! То, что ты не считаешь себя привлекательным, сугубо твои проблемы. Потому что на самом деле ты пиздец какой красивый! Даже спросонья, даже когда не улыбаешься. Да даже когда материшься! И вообще, чтоб ты знал, такое очарование дается не каждому. Поэтому, сделай милость, послушай предостережение умного человека: как только ты переступишь порог этого богом забытого в лесу места, запахнет жареным! Я тебе отвечаю! Минхо, ну, хоть ты ему скажи, что я прав!       Феликс недоверчиво морщит нос, множа на переносице морщинки. За два года прожитой студенческой жизни ещё никто из сокурсников или одногруппников не проявил к нему должного интереса в романтическом плане. Да, ему делали комплименты. Да, звали на вечеринки и прочие увеселительные мероприятия. Иногда даже случалось, что приглашали в кино, в кафе или парк. Только вот… дальше дело не двигалось. То ли избранники теряли интерес, то ли им изначально, интересом этим, и не пахло. Оттого Феликс и смирился с горьким осознанием, что пока он не выпустится из университета — ему навечно суждено дрейфовать в ледяных водах френдзоны.       Тряхнув головой, дабы отогнать от себя невеселые мысли, он собирает остатки спокойствия в кулак и уверенным тоном произносит:       — Я согласился поехать в лагерь, чтобы отдохнуть от города. Сменить род деятельности, развеяться, подышать свежим воздухом. Склеивать несовершеннолетних или, не дай боже, других вожатых я не собираюсь!       — Ну, это ты не собираешься, — вдруг высказывается за кадром Минхо, усмехаясь в своей особенной кошачьей манере. — Скажу, как сторонний наблюдатель: ты на вид не старше обычного школьного выпускника. А с новым цветом волос, — старший Ли резко врывается в пространство, перегибается через плечо Джисона и всматривается в экран, — и того младше. Хочешь-не хочешь, но на тебя будут обращать внимание, — и немного сощурившись, он секунд десять задумчиво смотрит на лучшего друга своего парня. — Советую тебе морально подготовиться к охоте, сладкий! — подытоживает своё наблюдение, напоследок отправив воздушный поцелуй в камеру.       Феликс оскорбленно раскрывает рот, машинально приглаживая ко лбу длинную чёрную чёлку. После окрашивания прошёл всего день, и тёмный насыщенный оттенок ярко контрастировал с бледной веснушчатой кожей.       — Вы двое просто сговорились! — выдыхает возмущенно.       — Нет, Ликси, — пресекает его Джисон, довольно ухмыляясь от полученной поддержки и вновь заполняя собой пространство телефонного экрана. — Просто ты никак не хочешь признавать очевидных вещей.       Очевидных или нет, но после разговора с друзьями, Феликс долго не может прийти в себя; всё крутится, рассматривает отражение в зеркале, пытаясь отыскать в нём хоть что-нибудь новое.       «У тебя очаровательная улыбка, — неожиданно вспыхивает в голове голосом Джисона, когда Ликс шепотом репетирует знакомство с коллегами. — А ещё веснушки, ямочки на щеках, и ты... ты забавно морщишь нос, когда смущён!»       «И не забывай про свой низкий сексуальный тембр, — с излюбленной ухмылкой вторит ему голос Минхо. — Его недооценивать точно нельзя».       Щёк и кромки волос на шее касается горячий румянец. Феликс испуганно отворачивается от зеркала и старается больше не думать о словах друзей. Да и на себя поменьше посматривать.       В любом случае, он давно для себя решил, что быть обладателем одного только необычного голоса недостаточно. Чтобы тебя заметили и, что не мало важно — запомнили — нужно нечто более существенное. А выглядеть так же сногсшибательно, как тот парень, завоевавший весной титул главного красавчика всего университета — ему не дано.

***

      Феликс сбегает по ступенькам административного домика в новенькой вожатской футболке и полной грудью вдыхает сосновый аромат леса.       «То, что нужно», — думает не без удовольствия, шагая к ближайшей скамейке прямо перед крыльцом.       Под ногами приятно похрустывает гравий вперемешку с опавшими иголками. Высоко над головой раздается громкий щебет птиц. Разглядывая мерно покачивающиеся верхушки деревьев, Феликс позволяет себе счастливо зажмуриться и подставить лицо солнечным лучам. Просачиваясь сквозь свободное пространство между ветками, они пронизывают весь лагерь, замысловато переплетясь между собой.       «Ради такой живописной картины и головокружительного запаха хвои, я готов терпеть всё, что угодно!» — проскакивает мысль в голове.       Намереваясь уже пойти осматривать окрестности, Феликс разворачивается в сторону волейбольной площадки, как вдруг тормозит, оборачиваясь на громко и отчетливо окликающий его голос.       — Хэй, Феликс, — девушка в точно такой же вожатской футболке выглядывает из окна второго этажа административного домика и активно машет рукой, привлекая внимание. — У нас через пятнадцать минут будет первая планерка, знакомство с остальными ребятами и всё в таком духе. Не уходи далеко! Ладно?       Феликс поднимает большой палец вверх, мол, понял, и быстрым шагом доходит до одноэтажного П-образного домика, в котором ему ответили комнату. Небольшая, с обшарпанными белыми стенами и окном от края до края, она не выглядела уютной, но это казалось делом поправимым. К тому же, на соседней идеально заправленной койке уже лежали чьи-то вещи с забавным брелоком на рюкзаке. Жаль только владельца не наблюдалось, лишь призрачный аромат его парфюма витал в воздухе.       «Хлопок…— понимает Ликс, поглубже втягивая тающие свежие нотки. — Причем холодный. Такой не каждому подойдет, — и, встряхивая головой, возвращается к своей сумке, чтобы вспомнить, за чем пришёл. — Блокнот. Мне нужен блокнот для записей».       Как только вещь оказывается в руках, он спешит обратно к главному корпусу. Народу в нем заметно прибавляется. Девушки и парни разных возрастов приветливо друг с другом обнимаются, собираясь в одной большой просторной комнате с длинным столом и распахнутыми настежь форточками.       Феликс немного тушуется перед открытыми дверями, ощущая накатившую внезапно неловкость. Судя по обстановке, многие из ребят уже были знакомы и, возможно, даже работали вместе не одну смену. А вот лично ему придётся вливаться в новый коллектив. Привыкать к каждому, уживаться с характерами... Мысль об этом ужасно страшит, постепенно окрашивая настроение в серый панический цвет. Но увязнуть в этом болоте не даёт бархатный голос прямо над макушкой и лёгкое похлопывание ладонью по лопатке, подтолкнувшее внутрь помещения.       — Не дрейфь. Здесь все свои.       — Извините, — Феликс машинально семенит ногами вперёд, даже не успев обернуться на незнакомца. Выхватив взглядом свободное место поближе к окну в самом конце комнаты, он направляется туда и плюхается на стул, как можно незаметнее переводя дух.       «Не будь тряпкой! Ты справишься!» — мысленно дает себе пинок под зад, представляя, с каким бы удовольствием это сделал за него Джисон. Тот еще со времен средней школы стал персональным психологом для лучшего друга, с особым наслаждением отвешивая профилактические лечебные пендели. Ему и повод-то был не нужен. Боишься контрольной по математике? Получи затрещину. Не хочешь есть, потому что какой-то идиот позволил себе назвать тебя щекастым? Хана обоим.       Джисон всегда был, есть и будет на стороне Феликса. И от этого простого осознания мгновенно становится легче.       Вдруг в помещение, привлекая феликсово внимание, заходит девушка, что кричала ему из окна. Широко улыбаясь всем присутствующим, она приветственно машет руками, говорит, что директор вот-вот подойдет и садится почему-то именно рядом с ним.       — Не переживай, — без приветствия и прочих других вступительных слов, она в приободряющем жесте сжимает чужие пальцы, словно знает наверняка, какие эмоции испытывает новоиспеченный вожатый. — В первый раз все волнуются, — и, откинув длинные, с рыжиной локоны за спину, представляется, — Меня зовут Йеджи.       — Приятно познакомиться! — Феликс дарит девушке одну из своих теплых улыбок, при этом пару раз качнув их переплетенными пальцами, наподобие рукопожатия.       — Ты когда-нибудь раньше работал вожатым, Феликс? — интересуется Йеджи, бегло осматривая его с ног до головы.       — Нет, — честно признаётся он, также внимательно изучая лисьи черты лица девушки. — Знакомые моих знакомых предложили мне попробовать себя в новой роли, вот я и согласился.       — Тогда с почином! — вожатая щурит свои аккуратно подведенные розовым карандашом глаза, отворачиваясь ко всем собравшимся. Скользя взглядом между ребятами, она поджимает губы, будто пытается выцепить кого-то конкретного. Между делом, уточняет, — Уже успел познакомиться со своим напарником на эту смену?       Феликс отрицательно качает головой, на что девушка тихонечко смеётся, но зучит это совершенно не весело. Взгляд её твердо замирает на ком-то из группы парней в противоположном углу комнаты.       — Невероятно, но факт: он у нас парень нарасхват, пусть и с невыносимым характером, — мотнув подбородком в сторону, коротко сообщает, — Светлые волосы, чёрная бандана. Зовут Хван Хёнджин.       Без труда отыскав напарника среди рассевшихся по местам молодых людей, Ликс испуганно замирает на вдохе. И как бы ему не хотелось поверить в обман зрения, точного совпадения имени и фамилии или же не смешную шутку новой знакомой, но... получалось едва ли. Эти острые скулы, пухлые губы и пронзительный взгляд глубоких карих глаз, с интересом устремлённый прямо на него, Феликс узнает из тысячи.       Потому что не узнать Хван Хёнджина — того самого титулованного красавчика из университета, про которого каждый второй с его курса грезил во снах и наяву, решительно невозможно.