Теряя человечность

      «Чем можно заняться в Алагадде, помимо посещения Дворца и занятия непотребствами в карнавале?       На данный вопрос не так просто ответить. Хотя тут повинно моё отсутствие эмоций. Алагадда город творцов. Сильнее всего город привлекает художников, скульпторов и писателей. И хоть большинство тех кто проходит через врата Януса теряют любую мотивацию к творчеству, из-за слабости духа, но те кто сохраняют разум, начинают творить. Создавая уникальные артефакты. Хоть их изучение и занимательно, но это вряд ли под понятие отдыха.       Меня не веселит уличный балаган, не смешат шуты, от выпивки я сторонюсь, так как знаю, что вино Рубедо не такое простое как кажется на первый взгляд. Его свойства разнятся от существа к существу. По этой причине сей напиток следует пить осторожно. Ведь если хоть капля вина смешается с кровью, то вся жидкость в теле превратится в вино. В большинстве случаев это смертельно, но есть сущности которым это даже нравится.       Нужно ли говорить, что одним из популярных блюд, является пленник на 80 процентов состоящий из вина? Самое то, для инфернальных монстров-людоедов.       Возможно мои шутки могут показаться аморальными, но это лучший способ чтобы справиться с ужасами, которые мне пришлось видеть. Ведь даже после платы Черным сводам, некоторые картины заставляют цепенеть на месте. Чаще всего от непонимания беспрецедентной и бессмысленной жестокости жителей города. Поиски мест проведения досуга затянулись, потому что не так просто найти что-то не раздражающее для того, кто постоянно слышит Вой.       Думаю, стоит рассказать немного о жизни в Аллагедде, по крайней мере тому, чему я стал свидетелем лично.       Подробно рассказывать о тех кто сдался карнавалу не имеет смысла. Их день довольно однообразен. Проснуться, выпить крепкого вина и найти партнёра на день, затем ещё и ещё, плясать и продолжать пить, пока не потеряешь сознание от изнеможения. Только для того, чтобы проснувшись повторить цикл заново. Наверняка кто-то решит, что это настоящий рай. Бесконечный праздник, абсолютная вседозволенность. Вот только есть одно важное но. Вам никогда не остановиться, даже если вы этого пожелаете всей душой. Такова вотчина Лорда Рубедо, носителя маски Веселья. И как Скульптор Реальности, он не желает прекращения банкета. Никогда и ни за что.       Но что на счёт остальных?       Примерно четверть обитателей Алагадды способна избегать дурман Рубедо, и это не считая Слуг. Миллионы разумных, что проводят время занимаясь своими делами. Обычно, в Алагадду пребывают те кто занимается музыкой, искусством, писательством. Для них происходящее в проклятом городе становится источником порочного вдохновения. Их труды становятся аномально опасны, и когда творцы покидают Алагадду, то забирают с собой якоря для Посла. Обрекая свой мир на скорый визит посланника Алого Короля.       Так же в Алагадде присутствуют ремесленники. Будь то кузнецы, портные, ювелиры или плотники. Как и остальные творения созданные в Алагадде, продукция мастеров несёт в себе аномальную опасность.       Ради чего стараются кто мастерит артефакты? Отчасти по велению шепота Короля, что словно муза направляет творцов, от части ради выгоды. Чаще всего торговля осуществляется путём бартера. Но в ходу также и золотые монеты.       Золото универсальная валюта в Алагадде. Чеканка не так важна, но за качеством металла следят строго. Недальновидного наглеца вполне могут превратить в товар за попытки обмана. Здесь подобное не любят. Особенно Слуги Лорда Цитринитаса, носителя маски Гордости, что служат при дворе казначеями. Драгоценные камни и другие благородные металлы не так сильно ценятся, ввиду того что Золотому Лорду Цитринитасу больше нравится именно жёлтый металл.       В каком-то роде, Алагадда является торговым узлом мультивселенского масштаба. То, что купленные товары скорее всего приведут к гибели целых миров, никого особо не волнует. Ни покупателей, ни продавцов.       Праздно гуляя по бесконечному городу, я замечал гостей из разных эпох. Хотя правильнее будет сказать из разных реальностей. В зависимости от того, когда были открыты врата Януса, временная линия становится привязана к Алагадде. Разрушение врат не поможет, их можно лишь запереть, чтобы больше никто не мог прийти в Алагадду. Глупцам же, что нашли сюда путь, остаётся лишь молиться, чтобы Посол не обратил на их мир внимание.       За несколько дней бесцельных скитаний, я понял, что меня ничто не привлекает в Алагадде, я разучился отдыхать. Потому, пришлось обратиться к одному из немногих знакомых, с которым можно поговорить спокойно, не опасаясь подвоха или попытки покушения.       Жезлоносец Кул-Манаса, Иккис. Жезлоносцы, мудрецы их мира, и чтобы постичь мудрость, Иккис стал исследователем, мореплавателем Небесных Морей, спелеолог Пространственных Бездн. И по возвращении на родину, получил титул Хранителя Путей, получив в свое распоряжение карту Мультивселенной.       Он частый гость в Черных Сводах, в качестве платы Королю, он дарует ему свои артефакты ручной работы. Несмотря на частые посещения Черных Сводов, Иккис не потерял себя, ведь в отличии от меня помимо Иккис не пренебрегает развлечениями, наслаждаясь пребыванием в Алагадде. Иногда покидая её, чтобы продолжить странствия.       Но он всегда возвращается в город Порока. Ведь в каком-то смысле, и он стал заложником города. Ведь он беззаветно влюбился в этот город и никакие опасности Алагадды не изменят этого» ---       Улица сверкающая золотом, была на удивление тихой. Где-то на фоне продолжается карнавал, но те, кому не посчастливилось встать на пути процессии, представляло встретить Посла Аллагады.       Артур оказался в их числе. Ему довелось увидеть невероятное зрелище. Те, кого ничто не могло заставить оторваться от праздных утех сейчас спешно приводили себя в порядок.       После чего, улица начала шириться, пространство начало меняться, прокладывая путь хозяину этого места.       Сперва шли трубадуры, знаменуя возвращение Посла.       Артур ощутил как перехватило дыхание. Не от восхищения, а от невозможности сделать вдох или выдох. Словно даже на подобное он должен получить дозволение. Его ноги не подогнулись. Землю словно выбило из-под ног. Упав на колени, Артур едва успел упереться руками о золотую брусчатку.       Звон цепей заглушает всё, крикунов, карнавал, даже бешеный стук сердца Артура.       Стараясь пересилить наваждение, Артур всеми силами пытался сосредоточиться и успокоиться, стараясь отстраниться от боли из-за удушения. Но всё что он смог, это немного поднять взгляд, сумев увидеть дорогую обувь и истлевший саван. Когда Посол прошел мимо, стало немного легче, и Артуру удалось увидеть замыкающих процессию, состоящую из тех кто получил приглашение от Повешенного Короля. Их лица не выражают радости, находясь словно в трансе они молча следуют за Послом. Мужчины и Женщины, старики и дети. Все они незаурядные личности, хоть и могут выглядеть обыденно, но все они таят в себе безумие, благодаря которому им легко удастся вписаться в быт Алагадды.       Посмотрев по сторонам, Артур увидел что остальным куда хуже чем Артуру. Некоторые потеряли сознания, другие уперлись головами в пол, не смея поднять взгляд, не в силах сдержать рыдания от радости, что хоть на краткое мгновение карнавал закончился. Вдалеке, близ Дворца, Посла встречают Лорды-в-Масках почтительно склонившие головы.       Пространство вновь исказилось, скрыв процессию и давление на разум пропало. Позволив Артуру сделать вдох, отозвавшийся режущей болью в лёгких. Чтобы отойти от потрясения, празднующей толпе понадобилось около десяти минут. Слуги Рубедо сноровисто метались из стороны в сторону, помогая горожанам подняться, подливая выпить. Но Артура уже там не было.       На улицах нет вывесок, нет зазывал, в лавках не ждут покупателей. Будь то плотник или кузнец, художник или торговец. Для них важно творить свои артефакты. Лишь те кто знают что искать, смогут их найти.       Артур вошел в неприметную дверь и оказался в темном зале, освещённым лишь блеклым светом факелов. Танцующее пламя отбрасывает мерцающие тени, в которых мерещатся когтистые лапы, оскаленные пасти, тянущиеся к тем кто на них смотрит. На них Артур обратил не больше внимания чем на пыль под ногами, на что тени в беспощности могли лишь скалиться в злобе. Артур же смотрел на танцующее пламя факела.       Пламя дарит фальшивое спокойствие, обещая тепло и уют. Артур протянул шестипалую руку к пламени, и языки огня потянулись к нему, несмотря на то что в помещении нет сквозняка. Огонь почти достает до пальцев, даря жар, согревая его замерзшую плоть. Всё что нужно Артуру, это протянуть руку дальше. Боли не будет, пламя это обещает.       Но Артур не поддался лживым обещаниям огня, его рука замерла на безопасном расстоянии. Пусть этот уют и фальшивый, но он лучше чем ничего. Стоит лишь расслабиться и позволить пламени коснуться кожи, и Артур вспыхнет алым пламенем и будет гореть до тех пор, пока не найдет способ погасить огонь, ведь бессмертие не позволит ему обратиться прахом.       С легким сожалением, Артур опустил руку, сразу ощутив холод теней. Пламя негодующе трепещет, выражая свою обиду. Но Артур не стал обращать на это внимания. Он отправился вглубь помещения, скрывшись в непроглядной тьме. Страха он не ощущает, лишь холод, заставивший его сделать невольный вздох усталости. Этот холод предлагает остановиться и отдохнуть. Ведь ничего не случится если Артур ненадолго закроет глаза и позволит себе расслабиться.       Он так и поступил, остановившись и присев возле стены, облокотился спиной на холодную каменную стену. Позволив себе немного вздремнуть. Стоило лишь сомкнуть веки, как словно оголодавший зверь напала дремота.       Сколько лет без сна провёл Артур? Тысячи, если учитывать время проведённое в Черных Сводах. Полгода, если верить Лунному Ворону.       Он не видел грёз, лишь пустота, дарящая тень желанного покоя, которого Артур лишён. И все же, он так и не смог полноценно уснуть, ведь Вой, так и не умолк. Открыв смёрзшиеся веки, Артур сжал кулак слушая треск льда, от замерзших мышц и связок. Боль взбодрила. Черная кровь, текущая из растрескавшейся кожи вспыхнула пламенем. Осветив Панорамную картину снежного пейзажа во всю стену.       Боль горящей плоти не слишком волнует Артура, он продолжает стоять напротив полотна, любуясь холмами, покрытыми снегом, красочно написанным Полумесяцем и россыпью сверкающих звёзд. Артур уже начал забывать, как выглядят обычные звёзды, а не искаженные черные жемчужины, сверкающие на небосводе Алагадды.       Оторвав взгляд от картины, Артур пошел дальше. Проходя мимо скульптур, предметов мебели и витрин с различными бытовыми приборами. Все они несут в себе опасность и аномальную притягательность.       Завернув за угол, Артур увидел прилавок, за котором стоит горбатое существо высотой почти два метра. На его лице массивная маска чумного доктора длинной около сорока сантиметров, больше напоминающая огромный птичий клюв, а не фарфоровую маску. Он одет в цветастый костюм, состоящий из желтой и красной ткани. Руки непропорционально длинные, словно перья крыльев стали пальцами, с острыми как ножи когтями. Его глаза скрыты стеклянными окулярами маски, но в темноте можно увидеть как они сверкают янтарным цветом.       — Добрый день, — сделав небольшой поклон, поздоровался Артур.       — Здравствуйте, мистер Афарелл. — сделав ответный поклон, сказал Иккис.       Будучи путешественником Астральных Планов, Иккис смог найти врата Януса, в своём исследовательском азарте ступив на земли Алагадды и беззаветно влюбившись в этот город. Его влекут тайны, которые хранит город порока и величия. С Иккисом в Черных Сводах, когда тот исследовал библиотеку. Они не стали друзьями, но и не врагами. В своих исследованиях, Иккис научился создавать аномальные артефакты, но лишь в качестве экспериментов. Все его исследования понадобятся ему, когда он вернётся на родину Кул-Манас, если Алагадда не поглотит его раньше. Но в отличии от большинства беспечных исследователей, Иккис уже долгое время балансирует на грани, не пересекая черту.       Иккис продаёт свои поделки только в одном случае. Если есть информация, которую можно предложить взамен.       — Желаете выпить? — предложил Иккис.       Птицеподобный отошел от прилавка, подойдя к стеллажу с различными бутылками, содержащими самые разные сорта вин, виски, коньяков, бурбона и прочих алкогольных напитков из разных миров и измерений.       — Благодарю за предложение. К сожалению, вынужден отказаться. — стараясь говорить как можно дружелюбнее сказал Артур.       Иккис посмотрел на посетителя через плечо.       — Ваше право. — ответил он.       Тем не менее, Икисс достал бутылка вина, звонко бренча когтями по толстому стеклу, выстукивая ритм.       — Я искал вас среди гуляк. Рад, что вы смогли взять себя в руки.       — Делу время, потехе час, — наливая вино в бокал, сказал Икисс, после чего глухо рассмеялся, — Как хорошо что здесь даже час длится весь день. После чего сделал всего один глоток, ополовинив стакан. Артур смотрел на это с безразличием.       — Что привело вас ко мне, мистер Афарелл? — с искренним интересом спросил собеседник.       После чего, Артур начал делать то, что не делал прежде — торговался. Прежде это было не нужно, всё что было необходимо имелось в Черных Сводах. Ценность для исследователя представляет знания Черных Сводов. Особенно те знания, которые не выйдет получить без серьезных последствий. И Артур стал для него фильтром.       Когда спор подошёл к консенсусу. Артур положил тетрадь прилавок, которую Иккис моментально спрятал за пазуху. Далее Артур выбрал несколько артефактов, которые позволят отдохнуть. Но это не всё, Иккис оставил на прилавке конверт, после чего удалился в другую комнату, чтобы изучить записи которые для него сделал Артур. В конверте был рисунок здания. Покинув дом Жезлоносца, Артур направился по улице пока дорога не привела его к пункту назначения. Полутемный зал, резные столы и стулья отделанные белой тканью. Пол отделан лакированным паркетом, отдающим едва заметным запахом дуба. В дальнем конце тяжелая штора, скрывающая сцену.       За столами уже сидят другие посетители. Некоторые брезгливо косятся на Артура, видя его изношенную одежду, несколько посетителей уже поднялись со своих мест, желая выпроводить нежеланного посетителя. На что Артур взявшись за рукоять рапиры, слегка обнажил клинок. Услышав звон стали, все прекратили обращать на него внимание потеряв интерес, попав в меметическую ловушку. Слуги не могут нападать первыми, но есть подобные лазейки. Артур не атаковал, не его вина в том, что окружающие не предусмотрели защиту от угрозы.       Кто-то начал играть на пианино, эхом разносящаяся по залу. Разговоры смолкли, все вслушиваются в музыку. Когда в зале стало слышно лишь музыку, штора открылась. На сцену вышла дэвитская женщина. Алое платье до самого пола, плотно облегает стройную фигуру, очерчивая идеальные формы. Над ней явно поработали скульпторы плоти. Пышные черные волосы, обрамляют маску за которой видно лишь лукавые карие глаза.       Она начала петь. Глубокий баритон звучит громко и ясно, даже без микрофона. Она ловит на себе взгляды слушателей, наслаждаясь их вниманием. Чувствуя их желание и раздражение из-за невозможности получить желаемое.       Заметив Артура, ей пришлось задержать свой взгляд на худой фигуре, что не смотрел на неё. Он стоял облокотившись о стену с закрытыми глазами, слушая песню. Это вызвало у певицы глухое раздражение. Все должны вожделеть её, а какой-то оборванец смеет игнорировать её выступление.       Но Артур не игнорировал. Он слушал песню. Про художника, что не писал картин, ведь почерк ужасен как бы не старался это исправить. Вместо этого он смотрел на мир, через объектив камеры. Он стал известен как фотограф, но мало кто знал, что глядя в объектив он представлял как мир горит в огне. Не от ненависти, а лишь из желания созерцать красоту этого пламени. Но всё что ему оставалось, любоваться свечой. Пальцы его вновь и вновь лизало пламя. Но боль ожогов не сравнится с болью от невозможности исполнить свое желание.       Никто не мог понять желание пиромана. Никто не оказал ему поддержку. И тогда, не в силах больше выносить душевных мук, он решил последовать за своей мечтой. Он поджег свой дом, и до момента пока он потерял сознание от боли, он наслаждался видом танцующего огня.       Насладившись отзвучавшей песней, Артур покинул это место. Сознание прояснилось и напряжение спало, теперь он может вернуться к работе.       Исполнительница песни, закончив представление, спустилась в зал. Она получала знаки внимания, но в ответ был лишь насмешливый взгляд. Певица искала наглеца, что смел ей пренебречь, но его нигде нет. Почувствовав себя использованной, певица зло оскалилась, но никто не увидел этого за искусной маской. Как не увидели и того, что вместо искажённого яростью лица женщины, была отвратительная пасть полная бритвенно острых зубов. Саркицистка дала обещание, она отплатит этому оборванцу за такое унижение, вырвав ему сердце и сожрав, у него на виду.