В понедельник утром команда по нейтрализации тёмных артефактов начала работу в Хогвартсе. Об этом торжественно сообщил в новом выпуске «Ежедневный Пророк» — Гермиона увидела утром колдоколлаж на его обложке в стиле магловских комиксов про супергероев с лицами коллег и своим собственным. Но внутрь даже не заглянула.
Она не могла справиться с волнением даже после двух порций Умиротворяющего зелья, бездумно курсировала по гостиной от стены к стене, поглядывая на часы. Когда настало время Х, Гермиона сделала глубокий вдох, схватила с полки керамическую чашку с охотничьим сюжетом на деколи, зачерпнула влажной рукой немного летучего пороха и, шагнув в портал, чётко проговорила: «Учительская Хогвартса».
Каминную сеть для удобства передвижений открыли и испытали буквально на днях. Придерживаясь утвержденного графика перемещений, Гермиона появилась в замке первой, поэтому располагала парой минут, чтобы осмотреться в одиночестве, прежде чем здесь окажется её напарник Эдриан. Было заметно, что учительскую привели в порядок: она выглядела почти обитаемой — вот-вот со скрипом откроется дверь, профессор Макгонагалл вплывет сюда в своей высокой остроконечной шляпе и вопросительно взглянет на Гермиону поверх серебристой оправы своих очков.
Образ, что нарисовало воображение, оказался столь же ярким, сколь болезненным было осознание, что этого больше никогда не произойдёт. Гермиона горько усмехнулась, обняла себя за плечи и опустилась на мягкое уютное кресло в ожидании остальных. Положа руку на сердце, больше всех она ждала Драко.
Он прибыл последним, согласно тому же графику, и выглядел безупречно. Как всегда. Малфой эффектно смахнул остатки летучего пороха с воротника идеально отглаженного костюма, и лениво осмотрел присутствующих, будто это он назначил им здесь собрание сегодняшним утром. Гермиона заставила себя не задерживать на нём взгляд и поздоровалась с напускным равнодушием.
Просто коллеги.
Её это устраивало.
Стратегию и формат работы обсудили еще в Министерстве. Команда разделилась на пары, каждая из которых исследовала выделенные секторы. Так как Малфой присоединился позже и на добровольных началах, он работал в одиночку. Исследование замка решили начать с открытых пространств, пока стояла прекрасная погода; все тщательно прочесывали территорию дюйм за дюймом, стараясь не упустить ничего важного.
Гермиона стояла в одной из галерей, образующих внутренний дворик Часовой башни, и смотрела вдаль, на невозмутимую гладь Чёрного озера. Тёплый ветер нежно трепал свободные пряди её волос, выбившихся из низкого пучка.
— Как ощущения? — она услышала голос Малфоя позади себя и вздрогнула.
Обернувшись, она послала ему вымученную улыбку и вернула взгляд на кромку воды, весело поблёскивающую на солнце.
— Трудно объяснить… Противоречивые. Горько-сладкие.
Гермиона привыкла возвращаться сюда раз в год, в ограниченное пространство у подножья замка, чтобы в числе сотен волшебников выпустить из палочки маленький световой шар в небо в память о битве, о людях, чья короткая жизнь была оборвана так безжалостно и бессмысленно.
Но сейчас всё иначе. Сейчас она свободно ходит здесь, по руинам прошлого, чтобы помочь воскресить это место. Чтобы оно снова наполнилось юными волшебниками с сияющими глазами, которые никогда не испытают ужасов войны и смогут увидеть фестралов только на иллюстрациях в «Истории Хогвартса».
— Думаю, что понимаю.
Гермиона обернулась, всматриваясь в лицо Драко, не выражающее никаких эмоций. Будто он стоял в непроницаемой маске.
— А что чувствуешь ты?
Драко перевёл взгляд с каменного свода арки и долго смотрел ей прямо в глаза.
— Задай мне этот вопрос при других обстоятельствах.
Гермиона понимала, что ему наверняка было непросто сюда вернуться, и вообще-то не считала правильным лезть с расспросами. Тем более они никогда раньше не откровенничали. Но ей слишком сильно хотелось утолить своё любопытство, так что она всё-таки не удержалась:
— Почему ты решил работать с нами? Разве рейд по хранилищам Британского музея может сравниться с проверкой заброшенной школы?
— Подумал, что тебе будет сложно без меня обойтись.
Гермиона удивлённо подняла брови.
— Ты так любишь цепляться ко мне с придирками. Решил не лишать тебя этого удовольствия, — пояснил Малфой. — Побуду рядом на случай, если захочешь устроить перепалку в очередной раз.
— Мило с твоей стороны, но неубедительно. Что-то скрываешь?
Гермиона подозревала о наличии у Малфоя особенного интереса к тёмным артефактам, — ходили слухи о его владении целой коллекцией подобных вещиц — и что именно этот интерес стал для него мотивацией работать в Аврорате. Возможно, в Хогвартсе находится некий объект, на который Драко обратил внимание ещё во время учёбы, и теперь хотел бы его заполучить? Но, честно говоря, версия выглядела довольно сомнительно.
— Ничего криминального. Лишь мои горячие душевные порывы, которые, к глубочайшему сожалению, ты не оценишь.
А, может, он на самом деле хотел искупить грехи своей юности? Тоска сжала сердце Гермионы, которое всегда остро реагировало на несправедливость. Он не должен нести на себе столь тяжёлый груз вины. Он уже никому ничего не должен.
— Если тебе захочется поделиться со мной, я всегда готова подставить своё плечо. Ну, знаешь… по-дружески.
Малфой вздохнул и криво усмехнулся.
— Типичная Гермиона Грейнджер. Благодарю, но нет. Я не Поттер и не Уизли, слава Мерлину. В дружеском плече Золотой девочки не нуждаюсь.
— И к чему такая грубость? — его крайне нелюбезный ответ заставил Гермиону поморщиться.
— Чтобы ты не забывала, какой я на самом деле негодяй, и не пыталась со мной подружиться. Меня воодушевляют наши слегка напряжённые отношения, так что ожидаю от тебя взаимности.
Он очаровательно ей улыбнулся и подмигнул, прежде чем покинуть галерею, так что Гермиона коротко рассмеялась ему вслед.
— Малфой, — она покачала головой и добавила тихо: — Я на твою даже не надеюсь.
И, сняв с портупеи волшебную палочку, приступила к своим задачам.
Спустя несколько часов работа прервалась на время обеда в Большом зале, и это было похоже на встречу выпускников: смех и бесконечные истории о школьных днях.
— Роджер, помнишь, как ты случайно спалил подшивку магловских журналов, которую привёз нам Блумфилд?
— Так это был ты?!
— Получается, Дэвис ещё тогда встал на путь борьбы с колдопорно. Просто «колдо-» не было в доступе, пришлось тренироваться на магловском.
— Может тебе стоит изменить девиз рода? Я уже придумал, — Эдриан поднял руку и плавно провёл ей по воздуху, будто визуализируя текст. —
На страже вашего целомудрия.
Гермиона усмехнулась под аккомпанемент всеобщего хохота и ушла с головой в свои мысли. Она рассматривала пыльные решетчатые окна на тысячелетних стенах, пустой преподавательский стол, кафедру, за которой Дамблдор обращался к студентам с напутствиями, выцветшие эмблемы факультетов.
Вся группа сидела за столом Когтеврана, что было логично, ведь большинство из них были его выпускниками. Хотя Гермионе хотелось бы испытать когнитивный диссонанс, увидев Драко за гриффиндорским столом. Она даже придумала на этот случай пару язвительных комментариев.
Однако Малфой, казалось, не был расположен к шуткам. Он почти не прикоснулся к еде, сидел с задумчивым, отстраненным видом и никак не реагировал на разговоры коллег о прошлом.
Гермиона подумала, что быть здесь после всего произошедшего, после
осознания произошедшего — слишком трудное испытание. Ей очень хотелось поддержать Малфоя, несмотря на категоричный отказ. Она выжидающе смотрела в его сторону, и когда, наконец, поймала блуждающий взгляд Драко, ободряюще ему улыбнулась. Он усмехнулся в ответ и покачал головой. Будто уже знал, о чём она думает, и вновь отказал ей в стремлении разделить его терзания.
Упрямый слизеринец.
Возможно,
очень несчастный упрямый слизеринец.
Гермиона решила, что не сдастся так просто. После затянувшегося обеда все вернулись к работе на несколько часов, и, закончив со Спиннетом проверку территории у Часовой башни, она отправилась на поиски Драко.
Гермиона обнаружила его на длинной лестнице, ведущей к Главному ходу, той самой, по которой они когда-то впервые поднялись в замок. Заметив её, он замер на мгновение, а затем двинулся к ней навстречу.
— Как дела?
Малфой пожал плечами.
— Закончил со своим сектором. Решил начать проверку здесь.
— Я не о работе.
Гермиона глубоко вздохнула перед своим прыжком веры. Она решила мотивировать Драко собственным примером, однако открываться ему было рискованно, ведь Малфой совершенно непредсказуем. Он мог оттолкнуть Гермиону так же, как сделал это утром, и посмеяться над её искренностью.
Но она надеялась, что под толстой бронёй цинизма, в которую Драко себя облёк, скрывается человек с ранимым сердцем. Поэтому начала рассказывать ему о тех вещах, что отзывались болью в её собственном.
О том, с какой убийственной силой здесь на неё нахлынули воспоминания о самых счастливых и самых тёмных временах в жизни, и как на самом деле трудно с этим справляться; о том, что никто из них не должен был столкнуться с теми ужасами; о том, что хоть война давно закончилась, она чувствовала, что прежний мир для них всех утрачен безвозвратно.
Гермиона стояла, упираясь ладонями в шершавые перила лестницы, и снова смотрела на глубокие воды Чёрного озера уже под сумеречным небом. Иногда переводила взгляд на Драко, чтобы убедиться, что не распинается здесь напрасно.
Он прислонился спиной к парапету и внимательно слушал Гермиону, периодически кивал или понимающе хмыкал, пока она не сделала длительную паузу, подталкивая его к ответным признаниям.
— Грейнджер, должно быть, наш утренний разговор побудил тебя к откровенности. Я ценю твою, — Гермиона выдохнула. По крайней мере он не был с ней жесток. — И всегда готов тебя выслушать. Но если ты хочешь заставить меня поплакать в твою жилетку, пожалуйста, не теряй времени даром. Я не ищу сочувствия.
Ну, она попыталась.
— Хорошо… Это твоё право. Просто ты должен знать, что не обязан справляться со своей душевной болью в одиночку, — она неловко положила свою ладонь на его предплечье.
Её первое прикосновение к Драко.
Трепет, охвативший Гермиону, был головокружительным. А ведь это всего лишь невинный жест, который она сама же инициировала. Гермиона не осмелилась посмотреть в глаза Малфою, прогоняя непрошеные мысли о другого рода прикосновениях и взаимодействиях, которые могли бы случиться, если бы только её чувства оказались взаимны.
— Грейнджер, — Драко запнулся и прочистил горло. — Может, я люблю свою душевную боль. Может, я не хочу с ней расставаться.
Наконец, Гермиона приподняла голову и обнаружила в его глазах загадочную эмоцию, которую не смогла распознать. Но через мгновение Драко дерзко ухмыльнулся.
— Мерлин, что мне нужно сделать, чтобы вернуть тебя в прежнее состояние заносчивой гриффиндорской сучки?
Гермиона фыркнула и слегка закатила глаза. Если он хочет вернуться к их прежней игре, так тому и быть.
— Достаточно того, что ты посмел меня назвать подобным образом, слизеринский змеёныш.
— Вот мы и в расчёте. Соскучился по твоим выпадам. — Драко с лёгкой небрежностью достал часы из внутреннего кармана своего пиджака и щёлкнул крышкой. — Кстати, нам пора убираться отсюда.
Они вместе дошли до учительской, не обмолвившись больше ни словом.
После краткого обсуждения выполненных задач, планов на следующий день и заполнения отчётов, Гермиона попрощалась с коллегами, которые друг за другом исчезали в камине, пока она не осталась наедине с Малфоем, стоявшим чуть позади неё.
Гермиона хотела пропустить Драко, чтобы отправиться домой в последнюю очередь (как говорят Гарри и Рон,
контроль — её второе имя), но замерла на месте, почувствовав спиной его приближение и уже знакомый тонкий аромат. Свежий кедр, тёмный ром. Мускатный орех, возможно? Она раздумывала, не будет ли с её стороны слишком бестактным уточнить название парфюма у его владельца. Ей бы хотелось носить этот аромат на себе во время ммм… свиданий с самой собой. Так было бы проще представлять того, кого она предпочла бы видеть в
такие минуты рядом.
«Только после тебя, Грейнджер», — низким голосом произнёс Малфой, наклонившись к её уху. Гермиона проигнорировала мурашки и моментально возникшее напряжение внизу живота.
Это просто вежливость. Его чёртовы манеры.
«Просто коллеги», — напомнила она себе.
И её это устраивало.
***
Несколько дней она провела в прекрасном расположении духа, в отличной компании, в одном из самых дорогих её сердцу месте.
Идиллию слегка омрачала только Хелен Долиш — её коллега по лаборатории, миловидная блондинка с глазами изумрудного цвета, которые неотрывно следили за Малфоем. При любом удобном и неудобном случае она оказывалась рядом с Драко, заговаривала с ним и глупо хихикала в ответ на любые его слова, хотя Гермиона знала, что Долиш это совершенно не свойственно.
В какой-то момент Гермиона не выдержала и обратилась к ней.
— Хелен, ты так внимательно следишь за работой Малфоя, что я начинаю за тебя переживать.
— В каком смысле?
— У нас опасное задание. Драко — опытный Аврор, и в состоянии справиться с непредвиденными ситуациями. А вот тебе стоит быть осмотрительнее.
— О, Годрик, Гермиона, если бы я тебя не знала, подумала бы, что ты мне угрожаешь.
Гермиона нахмурилась и придала своему лицу самое строгое выражение.
— Хелен, мне это ни к чему. Я беспокоюсь об общем деле.
Долиш беспечно пожала плечами.
— Спасибо за беспокойство, Гермиона, но оно совершенно напрасно. Я даже не имею ничего против того, чтобы попасть под лёгкое проклятие, если на помощь мне бросится Драко Малфой.
И снова это дурацкое хихикание.
— Что ж, предупредить тебя я была обязана, — и, помолчав, добавила: — В Хогвартсе тот, кому нужна помощь, всегда её получает, но не всегда вовремя.
Хелен уже не слушала, приступив к своему традиционному занятию во время миссии: сканировала взглядом пространство, выискивая Малфоя, который, к её невероятной удаче, работал в секторе по соседству. Впрочем, Гермиона честно призналась себе, что занималась бы тем же.
Решив не поддаваться низменным чувствам, а ревность определённо входила в их число, она заставила себя не обращать внимания ни на глупое поведение Долиш, ни на Малфоя вообще, и сосредоточиться исключительно на работе.
Её серьёзный настрой был оправдан: совсем скоро начались неприятности. В один из последних дней работы в окрестностях замка Эдриан угодил в ловушку, которая являлась по своей сути проклятием, каким-то хитрым способом заключенным в стазис. Очевидно, это был «подарок», который в день битвы оставил на лодочной станции один из Пожирателей смерти. Эдриан лишился половины костей, так что теперь ему требовалось длительное восстановление в Мунго.
— Жаль, конечно. Я планировал в очередной раз стать Аврором года, а теперь мои шансы резко снизились, — сокрушался он, лёжа на больничной койке, когда Гермиона пришла его навестить.
— Тебе бы всё равно не удалось выиграть у Роджера и Рэндальфа. Говорят, их рабочие места в Аврорате завалены благодарственными письмами.
— Едва ли они благодарственные, — ответил Эдриан. — Кстати, передай Роджеру, что одно из них от меня.
Гермионе было искренне жаль Эдриана, однако тёмная частичка её души была несколько разочарована тем фактом, что они отложили этот сектор напоследок. Если бы ловушка сработала раньше, Малфою пришлось бы заменить Спиннета, и целый месяц они с Драко могли бы провести бок о бок.
Возможно, в какой-то момент он не смог бы сопротивляться её очарованию, и во время совместного рейда по библиотеке прижал бы к полкам, на которых хранятся книги по любимой ею Истории магии, собственнически схватил бы за горло и… Гермиона не позволила себе развить свои фантазии дальше. Её размышления были совершенно недопустимы и крайне аморальны, даже если это всего лишь размышления.
Она вернулась из Мунго в свою уютную квартирку в самом центре магического Лондона. Бросила ключи на комод в прихожей, аккуратно повесила пальто в шкаф и зашла в пустую гостиную. Устроившись у окна, она безучастно наблюдала за прохожими, у которых, очевидно, была какая-то жизнь за пределами работы. Гермиона к данной категории людей не относилась. Это был её второй выходной, и она не могла дождаться завтрашнего утра, изнывая от желания поскорее вернуться к своим задачам. Всё, что угодно, только бы не ощущать беспросветную мглу одиночества. И отчаянную тоску по циничному блондину, в которого ей так не повезло влюбиться.
Просто коллеги. И, если быть откровенной, это её ни черта не устраивало.
***
Наступил ноябрь с промозглыми ветрами и бесконечными ливнями, так что переместиться в замок было очень кстати. Эльфы старательно работали над тем, чтобы поддерживать в Хогвартсе комфортную температуру, и предлагали согревающие напитки, обрадовавшись возможности наконец о ком-то позаботиться.
Внутри школы было решено не разделяться на пары, а действовать сообща. Гермиону беспокоила растиражированная клевета о профессоре Дамблдоре, и, чтобы в ближайшее время заставить Скитер написать опровержение тем грязным статьям, она убедила всех начать работу с кабинета директора.
Комната выглядела почти так же, как она помнила. Низкие шкафчики, забитые свитками, безделушками, волшебными приборами и неопознанными артефактами. Мягкое свечение Омута памяти. Книжные стеллажи высотой до самого потолка. Вибрации магии, которые ощущались здесь всей кожей.
От многочисленных портретов на стенах исходил невнятный гул. Их обладатели возбуждённо перешептывались и переходили из рамы в раму, бесцеремонно указывая пальцами на посетителей, которых видели впервые за десяток лет. Северус Снейп молча буравил тяжёлым взглядом своих бывших студентов с полотна над массивным директорским столом. Даже спустя годы и с учётом знания его трагичной истории, Гермионе стало не по себе. Она нашла изображение Дамблдора, который мирно спал в своей дубовой раме и не реагировал на всеобщий переполох.
На одной из полок в нише обнаружилась Распределяющая шляпа.
— Странно, её ведь сожгли, — задумчиво проговорил Рэндольф.
— Странно, что живя в магическом мире, вы всё ещё находите что-то странным, — парировала шляпа.
Никто не смог на это ответить. В конце концов, в чём она неправа?
— Итак, четверо когтевранцев и пара слизеринцев. Хм… С годами мои симпатии полностью перешли на сторону Пуффендуя. Я стала слишком стара для драм.
— Слизеринец здесь один, — Хелен стрельнула глазками в сторону Драко и томно ему улыбнулась. — Гермиона Грейнджер училась на Гриффиндоре.
— Что то хуйня, что это хуйня, — равнодушно изрекла шляпа.
Все шокированно переглянулись. Драко тихо рассмеялся, но грозный взгляд Гермионы заставил его сразу же нацепить на лицо выражение профессиональной сосредоточенности.
Да, такого от Распределяющей шляпы еще никто не слышал. Но, в конце концов, она пережила сожжение. Кто знает, как это могло повлиять на её психическое здоровье.
— Так, — Гермиона прочистила горло. — Здесь довольно много работы, думаю, на неделю или даже на две. Давайте не будем терять время.
Официально она не являлась главой миссии, но все беспрекословно следовали командам Грейнджер в силу её авторитета и прирождённой склонности к лидерству. Так что кабинет директора мгновенно охватила суета.
Спустя некоторое время стало ясно, что в шкафчиках хранился, в основном, бессмысленный хлам. Сломанные стабилизаторы, колбы с выдохшимися от времени зельями, записки с рецептами сладостей, многочисленные статуэтки со слабым магическим отпечатком или вовсе без него. Но некоторые предметы выглядели любопытно. Она хотела бы задать несколько вопросов Дамблдору, однако тот беспробудно спал всё время. Остальные лица на портретах только загадочно улыбались и качали головой. Кроме, конечно, Снейпа — он тоже молчал, но всем своим видом выражал ледяное презрение.
Дни пролетали быстро и без каких-либо происшествий. Гермиона уже злорадно представляла, как прижмёт Скитер к стене, заставив публично каяться перед всей магической Британией за свою клевету. А после этого
убедит её замолчать на очень долгое время.
Однако во время работы с личной библиотекой Дамблдора случилось непредвиденное: на Рэндольфа и Роджера напала увесистая книга с довольно неприличными названием и рисунком на обложке. Она раскрылась в руках Дэвиса, ослепив того ярко-красным светом, а затем полетела в сторону его напарника, ловко уворачиваясь от брошенных в неё защитных заклинаний. Алый всполох отразился на лице Рэндольфа перед тем, как он рухнул на пол.
Затем книгу охватило пламя, и через несколько секунд она исчезла, оставив после себя лишь горстку пепла.
— Мерлин, я ничего не вижу, — вопил Дэвис. Рэндольф просто стонал, закрыв лицо руками и раскачиваясь на полу.
«В «Ежедневном пророке» это назвали бы возмездием», — шепнул ей Драко после того, как вернулся из сопровождения коллег в Мунго.
Гермиона подавила нервный смешок. На самом деле, это звучало слишком цинично даже для Малфоя. Ребята полностью ослепли из-за выходки эксцентричной книги (
откуда она здесь взялась?!), и колдомедики прогнозировали восстановление зрения только спустя несколько недель.
Очевидно, что планам Гермионы по спасению репутации Дамблдора не суждено было сбыться. А миссия в Хогвартсе внезапно приобрела статус особо опасной.
Спустя ещё несколько дней Хелен наткнулась на ожерелье — возможно, то же самое, что по вине юного Драко однажды прокляло Кэти Белл.
«
Символично получилось», — бесстрастно подумала Гермиона, когда за поверженной Долиш прибыла группа колдомедиков.
А в последний день работы в кабинете директора, пока Гермиона накладывала проявляющие заклинания на коллекцию позолоченных слизней, она услышала испуганный вскрик позади себя.
Это был Дункан Инглби — самый опытный и тихий участник их миссии, лауреат Мерлиновой премии и член Британского магонаучного сообщества. Пожалуй, только он мог бы превзойти Гермиону в борьбе за звание самой большой всезнайки Министерства.
— Это что хоть такое-то? — пролепетал Дункан, глядя на воронкообразное облако, стремительно увеличивающееся в размерах.
Ни он, ни Гермиона даже не успели двинуться с места, как внезапное торнадо заключило его в плен, закрутило и понесло прочь из кабинета, попутно разметав со стола отчётные бланки.
Гермиона оцепенела, прикрыв ладонью губы и ошарашенно глядя туда, где только что работал Инглби.
Мимо неё к месту происшествия медленно подошёл совершенно невозмутимый Малфой. С помощью своей палочки он поднял с пола небольшую чёрную коробку; Гермиона выдохнула, разглядев сверкающую букву W на крышке. Изобретения близнецов Уизли порой пугали её не меньше тёмных артефактов, но во всяком случае они не могли убивать. Только немного покалечить.
Крики Дункана в коридоре становились всё тише по мере удаления смерча. Затем она услышала хлопок и болезненный стон.
— Я посмотрю, Грейнджер. Свяжись с Мунго и Министерством, — скомандовал Малфой и покинул кабинет.
Гермиона отправила сообщения через камин, который открыли здесь после случая с Рэндольфом и Роджером, и присела на краешек кресла, ожидая скорого прибытия колдомедиков. Очевидно, что Дункан не сразу восстановится, а Министерство отказало в новых сотрудниках на замену выбывшим. Это значит, что теперь они с Малфоем останутся здесь вдвоём. Наедине. Вероятно, на несколько недель. От этого осознания у неё резко перехватило дыхание и подскочил пульс, она растерянно подняла свой взгляд и заметила, что за ней наблюдает знакомое лицо.
Альбус Дамблдор весело подмигнул ей с портрета напротив.
