Неизбежно любить тебя

      Едва лагерь был разбит, Тав сняла снаряжение. Тяжёлые доспехи оказались небрежно брошенными на подобие кровати без надлежащего отношения. Безумно хотелось лечь и растянуться подобно кошке, принять хоть какие-нибудь водные процедуры, спать и есть. Больше всего хотелось есть.       Живот предательски заурчал, требуя пищу. Тифлинг закусила губу, запив зверский голод водой из фляжки. Сопартийцы занимались личными делами. Карлах действительно решила озадачиться вопросом ужина основательно, раз у рогатой в руках очутился огромный кусок мяса, который теперь старательно насаживался на шпажку.       Слюни беспощадно наполнили рот, под ложечкой засосало. Кинув взгляд на корзину с остатками личного продовольствия, Тав обнаружила исключительно сыр с хлебом.       И конечно, ей не стоило бы крутить носом, раз пухнет от голода, но...       Судя по виду, лишь Астариона не волновала вечерняя трапеза. В отличии от остальных, он мог перекусить и во время боя... Сама же предложила.       Подкравшись ближе к палатке вампира, прямо с корзиной, Тав спряталась за полотном балдахина, украдкой наблюдая за тем, как бледные руки держат книгу, перелистывают страницы. Анкунин сидит на стуле, скрестив ноги, будто невербально защищаясь даже тут.       — Прекрасная, если ты что-то хочешь, то можешь просто сказать: — «Оу, привет»! — не отрываясь от чтива, тихо проговорил Астарион, словно с лёгкой нотой порицания. Совершенно еле слышной, будто той и вовсе нет.       Тав вышла из-за укрытия, вынырнув пластично, подобно змее, сначала открывая обзор на голову, а затем постепенно на всё остальное тело. — Как ты постоянно замечаешь меня?       — По зову сердца, — вампир поднял взор вишнёвых радужек, захлопнув книгу. — или потому что ты шоркаешь ногами.       — Не правда.       — Ну разумеется, как тебе будет угодно. — улыбка озарила идеальное лицо, подобное великолепию луны, давая понять, что даже при подобном соглашении - Тав проиграла.       Закусив губу, тифлинг усмехнулась, стараясь сдержать беспристрастный вид. — Я хотела попросить об одной ма-а-аленькой услуге.       — Становится интереснее. — промурлыкал Астарион, обходя Тав по кругу, точно летающий стервятник, поджидающий лакомую добычу. Прохладная рука коснулась хвоста, заставив часть тела вздрогнуть, а бестию поёжиться. — Давай, удиви меня.       — Приготовь мне жаренный сыр. — героиня открыла крышку корзины, показывая содержимое. — С хлебом.       Анкунин вскинул бровь, издал непонятный возмущённый звук, будто его оскорбили. — Что?       — Что?       — Нет, я не... Я понял.       Тав импульсивно протянула корзину вперёд.       Смотря на вещь, словно на нечто отвратительное, Астарион глубоко втянул воздух, не переставая прижимать к себе руки, точно всё ещё рассуждая не ядовита ли ручка.       — У меня в палатке вино завалялось.       — А, так это другое дело! Сейчас всё сделаю, как лесная фея! — вампир хлопнул в ладоши, поддавшись вперёд. Широкая улыбка обнажила клыки, но потухла слишком внезапно точно спичка. — Такой представляла реакцию?       Тав поджала губу, строя брови домиком, походя на беззащитного котёнка.       — Я провёл последние двести лет поедая... — возбуждённый тон оборвался. Астарион покашлял, возвращая привычный тембр. — Прости, Казадор не назначил меня главным поваром. Я больше не умею готовить.       — Точно, — понуро пробубнила Тав. — Не буду отвлекать.       Тифлинг развернулась на пятках, медленно удаляясь в сторону своей скромной обители.       За спиной послышалось цоканье и беспокойное дыхание.       — Стой. — просьба почему-то показалась приказом. — Давай сюда корзину, только не плачь, ради Бога. — вампир протянул руку, слегка отвернув лицо, будто бы сыр намеривался выскочить и покусать за нос.       — Я не собиралась плакать, Астарион.       — Корзину. — Анкунин выхватил плетёное изделие, снисходительно обведя Тав алым взором. — Манипулятор.       — Завидуешь, что у меня получается лучше? — парировала тифлинг, выпуская игривые огоньки, пляшущие в чёрных глазах. Салатовые радужки зажглись озорством.       Астарион поднял указательный палец перед ликом собеседницы. — Ещё одно слово, Тав. — а затем пальцы щёлкнули по носу.       — Ауч!       И всё же, быстро метнувшись к палатке и обратно, тифлинг уселась вместе с бутылкой вина наблюдать как вампир с сосредоточенным выражением лица переворачивал шпажку с бутербродами из нарезанных ломтиков хлеба и сыра, невнимательно слушая шутки Уилла.       Тав закрыла рот и нос ладонями, образуя некий треугольник, только бы не подать вида, что от её улыбки сейчас кожа треснет.       Горящий костёр напоминал сердце, пылающее внутри. Стало приятно, тепло разливалось по венам будто алкоголь.       Угощение досталось даже малютке Медвесычу, невзирая на то, что сначала вампир пытался отогнать зверя.       Прожевав кусок бутерброда, сидя рядом, Тав слегка толкнула повара коленом. — Будешь? — тифлинг подвинула к Астариону тарелку с нетронутыми «шедеврами» кулинарии в подсобных условиях. — Себя предложить не могу ни в каком ракурсе.       Анкунин криво улыбнулась, невзначай полоснув девичью шею, украшенную свежими отметинами от клыков, нанесённых минувшей ночью. — Воздержусь.       — Это, конечно, не сырой костный мозг, но тоже очень вкусно.       — Разумеется, дорогая, — фыркнул вампир, отпивая пойло из бутылки, точно Тав упустила очевидное. — Готовил ведь я.       Тифлинг театрально охнула, отклонилась назад, приложив ладонь ко лбу, словно собираясь падать в обморок.       — Подавшись.       — Но ты же спасёшь меня? — выпрямилась Тав, изворачиваясь не месте так, чтобы поддаться вперёд и заглянуть в вишнёвые радужки.       Астарион демонстративно закрыл глаза, приподняв голову, как бы желая больше внимания уделить нависшим звёздам. — Посмотрим на твоё поведение.