И Поднебесной мало на двоих

Дела живущей под одной крышей троицы начали по чуть-чуть налаживаться. Жизнь шла своим чередом, удивляла извилистостью своих дорог. Как ни парадоксально, но одинокое обиталище, служившее некогда тихим пристанищем мертвецов, стало тем светлым и добрым местом, где вновь закипела жизнь. Опасения, что в любой момент похоронный дом может посетить некто, имеющий все возможности заявить на него права и выгнать непрошеных гостей вон, с течением времени окончательно и бесповоротно сошли на нет - бывший его владелец был одинок, не имел ни подельников, ни друзей, и за всю свою жизнь так и не осчастливился тяготами и радостями семейных уз. Горожане нечасто упоминали его в своих глупых базарных толках, зато с нескрываемым интересом судачили о двух юношах-заклинателях и о девушке, поселившихся в его скромном пустом жилище. С течением времени Сяо Синчэнь, Сюэ Ян и А-Цин прижились в небольшом городе, научились чувствовать, понимать друг друга и нашли способ вносить свой вклад в разделённый на троих быт. Сяо Синчэнь, к примеру, и сам не думал, каким полезным может оказаться его умение мастерить разные очаровательные вещицы. Началось всё с забавной мелочи - А-Цин сломала свою заколку и огорчилась, что потеряла одну из немногочисленных, принадлежащих лишь ей, вещиц. Всякий раз остро воспринимающий её слёзы братец ласково успокоил девушку, а вечером скромно презентовал ей новую, сделанную из дерева собственными руками шпильку с маленьким, но узнаваемым изображением вырезанной на ней лисицы. Стоит ли говорить, что от такого подарка Слепышка пришла в восторг и с тех пор совершенно не расставалась с красивой вещью. Однажды, прогуливаясь по главной площади, А-Цин повстречала двух милых женщин, восхитившихся простеньким, но изысканным украшением в её чёрной, как уголь, копне волос. Слепышка с радостью поделилась, что эта вещица - подарок слепого брата, сделанный его собственными руками, и заинтересовавшиеся необычайным изысканным украшением горожанки наперебой принялись уговаривать А-Цин упросить юношу смастерить что-нибудь и для них. Первая женщина выразила желание увидеть на своей шпильке птицу, другая - цветочек лотоса, и через пару дней две красавицы с гордостью щеголяли по городским улицам, хвастаясь не имеющими подобия украшениями. С тех пор пусть и преимущественно маленькая, но неустанно трудолюбивая часть крестьянок, привыкшая к простеньким, похожим на палочки для еды, но практичным шпилькам, тоже, подобно двум местным модницам, возжелала иметь хоть одно подобное украшение. Девушки зорко высматривали А-Цин в толпе, а затем ласково окликали её: "Сестрица!" и нежно просили для себя скромное украшение. Сяо Синчэнь в ответ на переданные через Слепышку просьбы с улыбкой покачивал головой, но не отказывал милым капризам своих соседок. Единственным и не терпящим возражений условием даочжана был строгий наказ А-Цин не брать предлагаемых ей монет. Он зарабатывал деньги, плетя корзины для лавки отнюдь не бедного человека, и получал заслуженную награду, не испытывая мук совести; брать же оплату с девушек (тем более за такой пустяк) даосу не позволяла его мораль. Прознав об этом, заказчицы быстро придумали иной способ возблагодарить доброго и умелого мастера - горожанки стали расплачиваться с А-Цин дарами и угощениями, от которых благовоспитанный юноша отказываться уже не смел. Однако, душа даочжана жила не бытом. Среди городской толпы Сяо Синчэнь выделялся статью, изяществом и изысканными манерами, но никто из горожан даже и не догадывался, что благодаря именно этому заклинателю люди, наконец, перестали бояться призраков. Множество оборотней, чудовищ, марионеток и злобных духов были усмирены, изловлены, уничтожены его светлой духовной силой и верной сталью Шуанхуа, рвущегося сокрушать хаос некроэнергии. Хватало лишь маленького намёка, едва проскользнувшего в толпе слуха, что где-то неподалёку свой тёмный облик явила нечисть - и даочжан тут же спешил на битву, ведомый учуявшим зло мечом. Сюэ Ян следовал за ним, словно верный пёс, и А-Цин не раз уже замечала, что если Сяо Синчэнь, уничтожив монстра, по возвращении в похоронный дом успокаивался и расслаблялся, то второй братец, напротив, буквально излучал дерзкий задор, был необычайно смешлив, весел и энергичен. Даочжан радовался такому преображению и наслаждался компанией тёмного заклинателя, неосознанно заставляя А-Цин ревновать и злиться. Но в те разы, когда опасная вылазка имела все шансы оборвать жизнь охотника, он загадочно уходил один, не сказав ни слова - и тогда его друг становился мрачнее тучи, мог молчать несколько дней подряд или наоборот - щедро сыпать язвительными остротами в ответ на любые попытки даоса объяснить свой поступок и помириться. Так продолжалось довольно долго - ровно до тех пор, пока и сам Сюэ Ян не начал поступать также. Ни А-Цин, ни Сяо Синчэнь не смогли уловить момент, когда он начал покидать дом, чтобы вернуться потом с наградой. Сюэ Ян никогда не говорил, сколько у него денег и за какие услуги они даются, да и никто об этом его не спрашивал. Он жил, как жили другие люди, не требовал почестей, не искал излишеств. Но иногда в голове тёмного заклинателя будто бы что-то щёлкало - и он сбегал под покровом ночи, волнуя своим внезапным отсутствием даочжана и настораживая А-Цин. Возвращался домой Сюэ Ян по-разному - к рассвету, к сумеркам, порой позже; уставший и обессиленный, отмахивался от вызванных беспокойством друзей расспросов, утолял жажду двумя-тремя чашами ледяной воды и за короткий миг отключался в своей постели, готовый проспать порою не меньше суток. Сяо Синчэнь заботливо укрывал его одеялом, оставлял еду на небольшом столике у кровати, старался говорить тише, и А-Цин, наблюдая за ним, сердилась, не имея возможности рассказать братцу, что замечает, как часто их общий друг возвращается домой раненым. А для самого Сюэ Яна пребывание в похоронном доме стало новым этапом жизни. Те редкие и безоблачные минуты прошлого, когда он чувствовал себя в безопасности и не терял при этом своей свободы, стали теперь обыденностью. Он позволял себе крепко спать, не прислушиваясь сквозь сон к посторонним звукам, ел горячую пищу, грелся у очага и не страдал больше от одиночества. Мысли о мести притихли и успокоились - Сюэ Ян смог убедить самого себя, что чем дольше времени он проводит рядом с Сяо Синчэнем, тем глубже, однажды раскрывшись, сумеет ранить. Но это будет потом, чуть позже - когда ему надоест играть, когда он устанет прятаться, когда жажда расправы вознесёт миг его ликования до небес. А пока юноша искренне наслаждался предоставленным ему шансом жить - именно жить, а не пытаться выжить, - с радостью принимал заботу Сяо Синчэня и, как ни странно, получал удовольствие даже от порой нескончаемой болтовни А-Цин. К слову, сама А-Цин тоже сумела найти для себя занятие. Каждый раз, выбираясь на рынок за овощами, она покупала морковь и лук у одного и того же старого земледельца. Мужчина жалел Слепышку, делал для неё скидки, а она в ответ развлекала его задорными разговорами и отказывалась покупать овощи у других людей, обеспечивая старику пусть и не слишком высокий, но постоянный заработок. Однажды, придя к нему в очередной раз, девушка вдруг застала мужчину в большом унынии - как оказалось, на площади рядом с ним нагло расположился заезжий торговец, красноречивость которого без труда сумела переманить к нему множество покупателей, оставив старого земледельца почти ни с чем. Более молодой и гораздо более беспардонный, соперник заманивал людей сладостными речами, в которых превозносил и вкус, и цвет своего товара, открыто и без стеснения насмехаясь над урожаем старца. Услышав его унизительные эпитеты, А-Цин не сдержала негодования, и, вступив с ним в словесную перепалку, быстро поставила наглеца на место, заставив его тотчас покинуть площадь под насмешливые укоры публики. К старому земледельцу вернулись прежние покупатели, и благодарный мужчина вручил заступнице небольшой подарок - величиной с ладонь отрез ткани, в которую было завёрнуто что-то маленькое, рассыпчатое, похожее на крупу. Всю дорогу до дома А-Цин гадала, что может там храниться, думала о красивых бусинах, о конфетах - и потому до ужаса огорчилась, увидев на своей ладони лишь несколько непонятных зёрнышек. Раздосадованная девушка в сердцах забросила их куда подальше... А через несколько дней вдруг заметила проклюнувшиеся из земли всходы. Заинтересовавшись ими, Слепышка принялась каждый день ухаживать за оживающими ростками, и к своему удивлению вскоре вырастила... редис! Этот успех пробудил в А-Цин яркое любопытство, и уже через две луны небольшой участок земли за домом расцвёл плодами. Сяо Синчэнь искренне радовался внезапно открывшемуся таланту девушки, неустанно хвалил её за прилежность, и вдохновлённая А-Цин со старанием прилагала всё больше сил в своём новом деле, радуясь даже маленьким достижениям. Так, в тёплой дружеской атмосфере друзья провели пасмурные дни осени, пережили тоску зимы, встретили первый весенний ветер. Горечь тропы бездолья, по которой их скорбно вела судьба, сплотила столь разных людей невзгодами, и теперь каждый новый день становился для объединившихся одиночек шагом к спокойной жизни. *** Однажды поздним весенним вечером окрестности города мертвецов затянули тучи. Где-то над лесом прогремел гром, в небе сверкнула молния, и по крышам, шелестя каплями, громко застучал дождь. Похоронный дом был давно починен, подлатан умелыми и старательными руками юношей, однако, холодный ветер всё равно умудрялся проникать в щели, заставляя танцевать пламя в маленьком очаге. Комнату постепенно наполнял тихий уютный треск, и его ласковое звучание придавало пространству некое ощущение безопасности. А-Цин, сидящая рядом с плетущим корзину Сяо Синчэнем, со скуки донимала его беспутными разговорами, то требуя рассказать какую-нибудь историю, то задавая вопросы о его прошлом, и даочжан отвечал девушке неизменно вежливо, хоть и с почти нескрываемой неохотой. Сюэ Ян, подперев кулаком висок, завороженно наблюдал за пламенем и молчал, не особо вникая в их разговор и лишь время от времени улавливая обрывки фраз. Заклинатель рассказывал о своей горе, о наставнице Баошань, впрочем, в подробности не вдаваясь, и Слепышка на время смолкала, слушая, чем несказанно радовала второго братца. Полные тёплой тоски слова доносились до Сюэ Яна сгоревшими и развеянными страницами старых книг; согревшийся, убаюканный тихим приятным тембром Сяо Синчэня, он медленно начинал подрёмывать, как вдруг звонкий голос А-Цин прорвался сквозь сонную пелену, заставив тёмного заклинателя приоткрыть глаза. - Но, даочжан, неужели, спустившись с горы, ты не нашёл для себя пристанища? - Тому, кто странствует, истребляя нечисть, пристанище ни к чему, - мягко ответил Сяо Синчэнь. - Временного укрытия на то время, пока мы очищаем местность от злой энергии, более, чем достаточно. - Как сейчас? Даочжан, улыбнувшись, кивнул. - Да, именно. Но здесь я, как видишь, подзадержался. Нечисти в этой местности слишком много... Слепышка гордо задрала подбородок кверху. - Братец, ты такой умный и такой смелый! Спасаешь людей, рискуя собой, а ведь совсем-совсем ничего не видишь! - И, задумчиво замолчав, вдруг спросила: - Кстати, а как давно ты слеп? С рождения? Этот вопрос поразил даже не славящегося деликатностью Сюэ Яна. Приподняв голову, он удивлённо взглянул на девушку, а затем с интересом перевёл взгляд на того, к кому она обращалась. Растерявшийся Сяо Синчэнь с ответом слегка замешкался. - Нет так давно я ещё мог видеть, - наконец, спокойно ответил он. - Потерять возможность смотреть на мир было только моим решением. Я обязан был спасти друга. Тёмный заклинатель насторожился. Он ожидал, что А-Цин беспардонно начнёт расспрашивать даочжана о том, что с ним приключилось, возжелает услышать очередную историю его жизни... Но она лишь вздохнула и протянула к очагу руки, согревая пальцы, и, отчего-то попасмурнев, вздохнула. - Хорошо, когда у тебя есть друзья, которые готовы ради тебя отдать что угодно, - произнесла она тихо, жалостливо. - Меня никто никогда не любил настолько, чтобы пожертвовать чем-то важным. Сяо Синчэнь ласково улыбнулся. - Если бы ты оказалась на месте моего друга, я бы и для тебя сделал тоже самое. - Правда? - Правда. Слепышка радостно засмеялась и, обхватив руками плечо даоса, крепко прильнула к нему всем телом. Сюэ Ян, закатив глаза, громко фыркнул. - Расскажи мне о своём друге! - Наконец, отпрянув, вновь попросила девушка. - Кто он? Сяо Синчэнь улыбнулся. - Он... благородный человек и достойнейший заклинатель. - Тогда почему он не отправился с тобой странствовать? - Зачем? У каждого из нас своя жизнь, свои стремления. - А он знает, где ты и как живёшь? Может быть, навестит тебя... Было бы замечательно! "Ещё чего!" - Тут же подумал Сюэ Ян, нервно дёрнувшись. Бывший дружок даочжана раздражал его не в пример больше Сяо Синчэня. Взглянув на внешне спокойного заклинателя, юноша сразу понял - этот разговор даётся ему непросто. Пальцы даоса, вплетающие в корзину очередной прут, замерли. - Не думаю, что мы когда-нибудь снова встретимся, - грустно ответил он. - Наши пути разошлись. Сойдутся ли они снова когда-нибудь, я не знаю. Сюэ Яну достаточно было всего лишь раз взглянуть на притихшего даочжана, чтобы понять - А-Цин задела самую глубокую его рану. Значит, он до сих пор тоскует по Сун Ланю... Юноша слышал, что между ними произошла размолвка после того, как он - Сюэ Ян - вырезал храм Байсюэ, но о подробностях он не знал. А любопытная А-Цин всё не унималась. - Вы поссорились? Он тебя обидел? Сюэ Ян не выдержал. Бросив на разболтавшуюся Слепышку суровый взгляд, он наклонился вперёд и нарочито спокойно её окликнул. - А-Цин! - Что? - Огрызнулась девушка, недовольная тем, что второй братец прервал столь интересную для неё беседу. - Я заточил свой меч. - Ну и молодец! Мне-то что? - То, что я тебе им язык отрежу. - Попробуй!!! Сюэ Ян, вспыхнув, схватил лежащий рядом с рукой Цзянцзай. Меч лязгнул, наполовину вытащенный из ножен, и девушка, вскрикнув, схватила Сяо Синчэня за руку, спрятавшись за его спиной. - Не бойся, - улыбнулся ей даочжан, едва заметно повернув голову. - Неужели ты правда думаешь, что он отрежет тебе язык? - Я и не боюсь. Вот ещё! - Фыркнула девушка, приосанившись, впрочем, далеко от даочжана не отодвигаясь. На всякий случай. Сяо Синчэнь с лёгким кивком улыбнулся другу в знак благодарности за заступничество и избавление от необходимости предаваться грустным воспоминаниям. Заклинатель действительно был силён и смел, но душа его оставалась чувствительной и ранимой - шрамы на ней при малейшем прикосновении причиняли боль. Сюэ Ян, снова вернув меч в ножны, насмешливо ухмыльнулся - ему не было дел до сердечных ран даочжана. Он просто остерегался, что А-Цин своими расспросами вынудит Сяо Синчэня упомянуть его - своего давнишнего врага. Кто знает, на какие опасные размышления это может натолкнуть далеко не глупого заклинателя? Одним движением рук по своим коленям разгладив полы примявшегося ханьфу, даочжан отставил корзину в сторону и поднялся с места. - Хватит на сегодня бесед - час поздний. Давайте спать. И, пожелав друзьям доброй ночи, тут же покинул комнату. Не поворачивая головы, лишь немного скосив глаза, Сюэ Ян провёл его долгим взглядом. Он нередко испытывал сладостное злорадное удовольствие, когда ощущал даже самые маленькие страдания даочжана, будь то чувство стыда перед пошлыми комплиментами, случайный удар о косяк плечом или всколыхнувшее душу болезненное воспоминание. Но сейчас едкой радости внутри не было - вместо неё в груди тёмного заклинателя почему-то разлилась злость на беспардонную, невоспитанную А-Цин. *** Утром буря угомонилась. Тучи, излившиеся на город, плавно уплыли на юго-запад, ветер ослабил силу и теперь вяло качал фонарики, но его спокойствие не смогло умаслить проснувшегося в плохом настроении Сюэ Яна. Почти всю ночь гулкие завывания ветряных потоков, шум разбивающихся о землю капель и оглушительные раскаты грома не позволяли ему заснуть, рисуя в пугающей темноте силуэты кошмаров из его прошлого. Стоило только закрыть глаза - и юноша слышал тяжёлую поступь волов, скрип колёс запряжённой ими повозки, щелчки кнута и грубую брань обидчика. Левую руку пронзало болью, и комната наполнялась безумными голосами - смеющимися над ним, ругающимися, вопящими в диком ужасе. Сюэ Ян зажимал себе уши, метался в своей постели, словно в бреду, оглядываясь по сторонам, но это не помогало. Лишь с рассветом, когда всё стихло, наваждение сжалилось над несчастным юношей и позволило ему провалиться в сон. Он чувствовал себя дурно. Выйдя во двор и присев на высокий порог похоронного дома, Сюэ Ян подпёр рукой щёку и прикрыл веки. Он устал, был измотан, выжат... Когда же призраки прошлого наконец-то его отпустят? В доме раздался негромкий шорох, вторящий мягкому женственному напеву. А-Цин выскочила из кухни, неся в руках небольшой кувшин, шурша подолом своих одежд и радостно улыбаясь каким-то мыслям, но, подскочив к порогу, чудом не распласталась, налетев на даже не шелохнувшегося Сюэ Яна. - Вот чёрт! Ты чего тут расселся?! - Тут же звонко отреагировала Слепышка, возмущённо топнув. - А если бы я упала? А если бы кипятком тебя окатила? Вот в следующий раз вылью тебе что-нибудь на голову - будешь знать! Юноша чуть приоткрыл глаза, покосившись на рассердившуюся девушку, и снова опустил веки, попросту поленившись ей что-либо отвечать. - Даже не огрызнёшься? - Продолжила напирать А-Цин, уже настроенная на перепалку. - Ответить нечего? Или оглох? Так тебе и надо - меньше будешь дразнить нас с даочжаном за слепоту! И в этот раз Сюэ Ян не ответил тоже. А-Цин постояла немного рядом, ожидая от юноши хоть какого-нибудь ответа, а затем медленно опустилась подле него на порог и слегка потянула пальцами ткань его рукава. - Эй... Ты чего молчишь? В этот раз её голос прозвучал тише, с промелькнувшей в нём ноткой сочувствия и волнения. Не открывая глаз, её собеседник вздохнул и едва слышно буркнул: - Отстань. Не выспался. - Опять снилось что-то страшное? А-Цин вздрогнула, когда в тот же миг Сюэ Ян резко открыл глаза и бросил на неё мрачный тяжёлый взгляд. Несколько долгих секунд он смотрел на неё в упор, но Слепышка, за всё время их знакомства уже привыкшая к его трюкам, не растерялась. - Не хочешь - не говори, - заявила она, не дождавшись ответа, и, оперевшись на плечо юноши, поднялась. - Даочжан всегда просит меня быть тихой, когда ты спишь, говорит - видишь во сне кошмары. Вот я и решила, что... - Забавно. Откуда бы даочжану об этом знать? - Перебил её Сюэ Ян. - Кстати, где он? - Ушёл на гору собирать травы. - Зачем? Он ведь принёс целую корзину два дня назад. - Ну... - А-Цин чуть замешкалась. - Значит, не нашёл те, которые нужны больше. Или собрал не все - может, какие-то недозрели. Я-то откуда знаю?! - А за два пасмурных дня дозрели? - Сюэ Ян встал и с улыбкой взглянул на девушку. - А-Цин, не побрезгуй моим советом: если уж взялась врать, делай это уверенно. И не нервничай - так ты сдаёшь себя с потрохами. - С чего ты взял, что я вру? - Слепышка тут же вздёрнула брови в негодовании, понимая, что, давно научившаяся бесстыдно лгать, в этот раз всё-таки просчиталась. Юноша рассмеялся. Он уже понял, что Сяо Синчэнь в очередной раз прослышал о проявившем себя чудовище и готовится теперь к битве, снова не позвав друга. Отыскать его будет совсем не трудно - Сюэ Ян давно заприметил одну поляну, на которой даос зачастую оттачивал боевые навыки. Однако, игра с А-Цин, которую она, впрочем, сама затеяла, заставила тёмного заклинателя почувствовать прилив сил. Хорошая битва была бы кстати, вернула бы его к жизни. Громко вздохнув, Сюэ Ян скрестил руки на груди и вплотную подошёл к девушке. Видит она его или нет, но напор почувствует в любом случае. - Прими к сведению, пригодится в будущем: травы, цветы и листья в сырую погоду не собирают - они быстро портятся. Сяо Синчэнь не дурак и об этом знает. Поэтому я спрошу ещё раз, - юноша склонился к её лицу и, неотрывно глядя в глаза Слепышки, с улыбкой повторил: - Где он? А-Цин немного отпрянула и, разволновавшись, крепче прижала к груди кувшин. - Он просил не говорить тебе... - Дам две конфеты. - Да хоть все десять! Думаешь, расскажу секрет даочжана за горстку сладостей? Юноша фыркнул, оценивая надёжность девушки и мгновенно осознавая, что сокрушить её показную принципиальность нетрудно хитростью. - А-Цин, Сяо Синчэнь ведь опять уйдёт на охоту сегодня ночью? - Девушка промолчала, и Сюэ Ян, выпрямившись, с укором цокнул языком. - Ты так много кричишь о том, как тебе дорог твой даочжан, а сама ничуть о нём не волнуешься. И не стыдно? - Это с чего вдруг я о нём не волнуюсь? - Запротестовала А-Цин. - Ещё как волнуюсь! Поэтому не рассказываю. Уж если он попросил молчать - значит, есть на это свои причины! Сюэ Ян театрально вздохнул. - Ты не задумывалась о том, почему он уходит порой один? - Загадачно начал он, рассматривая кудлатые облака. - Думаешь, ему нужно уединение? Нет, А-Цин. Просто твой Братец-в-белом оберегает нас - вот и всё. И если ночью он собирается идти в лес один, значит, чудовище крайне безжалостно и опасно. Вот он и не зовёт меня - оберегает, чтобы в случае его гибели ты не осталась совсем одна. Слепышка вздрогнула и негромко всхлипнула, испугавшись. Она не задумывалась над тем, как опасен путь светлого заклинателя, и теперь с ужасом осознала, что однажды с ночной охоты её любимый даочжан может и не вернуться. - Каждый раз он себя подвергает риску, - продолжил юноша. - И, не рассказывая мне правды, ты одобряешь такую жертвенность. А мне это не по вкусу - я не привык прятаться за чужой спиной и готов стоять с другом плечом к плечу. Я хорошо владею мечом, в бою быстро передвигаюсь... Я могу видеть, в конце концов! У меня будет шанс защитить его, подстраховать в битве. Понимаешь? - Ладно, - Нехотя согласилась Слепышка. - Этой ночью какой-то зверь утащил местного мясника в лес, к болотам. Даочжан, кажется, сразу понял, что это за чудовище, и собирается уничтожить его сегодня же, пока эта тварь не убила ещё кого-нибудь. - Умница, - Сюэ Ян похлопал девушку по плечу и уверенно прошёл мимо. А-Цин, потоптавшись на одном месте ещё немного, решительно развернулась. - И только попробуй сдать меня даочжану! - Ни в коем случае. Мы же с тобой команда, - улыбнулся юноша, повернувшись, и девушка вдруг отчётливо ощутила пробежавший по рукам холод от его хищного и лукавого, как у лисы, оскала. *** Солнечный свет золотыми красками заливал поляну, но даочжан видел только тьму. Зато все остальные органы чувств были на пределе. Река негромко шумела с севера - слух улавливал плеск её быстрых вод. Аромат трав, уже нежно пригретых солнцем, манил с востока. Ветер дул с юго-запада - Сяо Синчэнь ощущал его своей кожей. Стараясь не растерять внимательности, даос подбросил высоко кверху один из подобранных им орехов и, дождавшись момента, взмахнул мечом. Едва уловимый трепет Шуанхуа чётко дал понять - он попал, но насколько точно? Присев на корточки, Сяо Синчэнь наугад принялся скользить рукой по сырой земле, пока не нащупал расколотую пополам скорлупу ореха. Удовлетворённый своими навыками, заклинатель поднялся и принялся оттачивать мастерство боя. Пара особенно сложных приёмов после нескольких тренировок дались легко, да и в целом манера его сражения, более напоминающая изящный танец, вполне соответствовала бессмертному духу воина, но в какой-то момент, забывшись, даочжан вздрогнул, когда рассёкший воздух в очередном выпаде меч громко лязгнул, встретившись с лезвием чужой стали. - Если намеревался меня убить, надо было разить сильнее, - насмешливо укоряя, прозвучал дерзкий знакомый голос. Сяо Синчэнь вздохнул, выпрямившись и опустив остриё оружия. - Прости. Я увлёкся. - И не услышал моих шагов? - Сюэ Ян усмехнулся. - Фатальный промах. В решающий момент битвы точно так же ты не услышишь шагов противника. И любой ублюдок, легко подкравшись, получит доступ к твоему телу - к голове, к сердцу, к животу, к горлу... Может убить мгновенно, может заставить страдать в агонии. А может просто лишить сознания и пленить, чтобы потом до смерти наиграться в пыточной. Цзянцзай ярко блеснул на солнце и резко опустился вниз, вновь встречаясь с уверенно взметнувшимся кверху Шуанхуа. Тёмный заклинатель одобрительно приподнял бровь - быстрота реакции Сяо Синчэня действительно впечатляла. - В решающий момент битвы я буду востократ внимательнее, - с улыбкой пообещал даочжан. - Как ты меня отыскал? - Легко. Я давно уже знаю, где ты предпочитаешь уединяться, чтобы отточить навыки, а А-Цин слишком нелепо врала о том, что ты отправился в лес за травами. Сяо Синчэнь, опустив голову, рассмеялся. - Глупышка... Кто же их собирает после дождя? - Вот именно. Так что я сразу понял - раз эта маленькая негодница так бесстыдно врёт, значит, ты снова лишаешь меня возможности размять мышцы. Заклинатель вздохнул, осознавая провал затеи. - Да. В этот раз я иду один. Присмотри за А-Цин - ты единственный, на кого я могу рассчитывать. - Напрасно, - дерзко ответил Сюэ Ян, усмехнувшись. - На охоту мы идём вместе. - Прости, но это не обсуждается, - непривычно твёрдо заявил Сяо Синчэнь. Упрямство живущего с ним бок о бок друга порой сводило его с ума. - Не прощу, - Сюэ Ян, окинув взглядом пространство вокруг себя, усмехнулся. - Победами надо делиться, даочжан. А ты снова жадничаешь. Заклинатель мягко улыбнулся. - Не сердись. Пойми - существо, которое я выслеживаю, лишено любых чувств, кроме дикой ярости. Я не могу так отчаянно рисковать тобой. - Лестно, Сяо Синчэнь, но ни капли не убедительно, - ответил Сюэ Ян, подбирая лежащие на земле ножны Шуанхуа. - Если с тобой что-нибудь случится, я умру более лютой и страшной смертью от нескончаемого нытья Слепышки. Заклинатель подавил смешок. - Брось. Она не так уж невыносима. - Для тебя - да, она же встрескана в тебя по уши! А меня она просто терпеть не может. Маленькая мерзавка. - Вздор. Она любит нас обоих как старших братьев, - Сяо Синчэнь улыбнулся и протянул руку. - Верни мне ножны. - А ты возьмёшь меня на охоту? - Нет. - Тогда отбери. И, не дожидаясь, пока Сяо Синчэнь атакует первым, Сюэ Ян напал. Цзянцзай вновь с готовностью рассёк воздух в опасной близости от лица даоса, но заклинатель и в этот раз вовремя отразил удар. Однако же, его друг, словно поддавшись внезапной ярости, и не подумал прекращать бой - бросался на своего соперника раз за разом, уверенно напирая, совершенно, кажется, не волнуясь, что рискует нешуточно его ранить. Сяо Синчэнь уверенно отражал атаки, держался стойко - он просто не мог позволить чужому мечу коснуться своего тела. Где-то в сознании даочжана растворившейся в белом тумане птицей мелькнула мысль, что этот напористый, нелогичный и дикий стиль боя ему знаком, но вдруг... Отбивая молниеносно обрушивающиеся на него удары, Сяо Синчэнь и предположить не мог, что друг поставит ему подножку. Мгновение - и даос упал на одно колено, едва не напоровшись грудью на чужой меч. Крепкая рука мгновенно схватила его за волосы, запрокидывая назад голову, и холодное лезвие Цзянцзая тут же прижалось к горлу. - Нечестный приём, - тяжело дыша, укорил своего соперника заклинатель. - Да, нечестный. Но он сработал. Считай, ты уже убит! - Сюэ Ян весело рассмеялся, но тут же затих, осознав, что его безумный ликующий хохот выглядит узнаваемым. Убрав в сторону Цзянцзай, он разжал пальцы и, отойдя на шаг, помог даочжану подняться на ноги. - Давно меня никто не побеждал в битве на мечах, - со стыдливой улыбкой произнёс Сяо Синчэнь, вставая. - Неужто теряю хватку? - Нет. Я просто хотел напомнить, что у меня есть преимущество, - Сюэ Ян положил руку на плечо друга. - Я тебя вижу. - Да, но... Давай будем откровенными, - навряд ли мои недоброжелатели нарочно лишат самих себя дара видеть, чтобы на равных померяться со мной силами. - Значит, охотиться на чудовище идём вместе? Сяо Синчэнь с улыбкой вздохнул. - У меня есть выбор? В его руку мягко легли тяжёлые ножны Шуанхуа, и голос - сладкий, полный довольной ребячьей радости, - заявил: - Нет, не думаю.