Кровавый край

      Он бежит.       Ветки и камни мелькают в луче фонаря. Несутся навстречу. Ночной лес без следа пожирает их в темноте за спиной.       Воняет гниющей плотью.       А под опавшей листвой что-то шевелится.       Корень?       Нет.       Пальцы. Вцепляются в его ботинок.       Бежавший падает. С тошнотворным звуком рвет разлагающиеся жилы чужой руки. Судорожно выдергивает ногу из ослабевшей хватки.       Череп с гнилыми зубами пристально смотрит с земли.       Череп хрипит. Зубы щелкают.       Но это не самое скверное.       Лес на минуту затихает. Замерает.       И вдалеке появляется яркий блик.       За ветками. За стволами.       Два пронзительно-синих пятна. Тревожные, жуткие искры.       Они приближаются.       Это охота. Жертва обречена.       И все-таки он бежит.       Его дыхание сбилось. И синие блики мерцают у него за спиной.       Ближе.       Ближе.       Прыжок — и вот они высоко. Горят среди веток деревьев.       Совсем рядом.       И вот бежавший настигнут. Преследователь обрушивается на него с высоты.       Хватает. Сбивает с ног.       Фонарь разбит.       Они катятся по траве.       Бежавший наносит удар. Вверх, в лицо, в сторону двух ярких искр. Двух бликов. Двух стекол синих очков.       Он вырывается. Пытается встать.       Хочет убраться отсюда. Ускользнуть. Скрыться.       Но тут же железные когти впиваются ему в шею. Стальной крюк на веревке пронзает кожу. Цепляется за воротник.       Бежавший падает на колени. Тень в синих, ярко синих очках нависает над ним.       На одном из резко светящихся стекол нарисован прицел. Лицо преследователя почти полностью скрывает шарф.       — Уебок! — Хрипит беглец.       Он все еще смотрит на блеск синих стекол, когда его череп оказывается пробит молотком.       И на этом все. С ним покончено.       Но вот что. Еще есть толстяк.       Он близко. Всего в паре десятков метров отсюда.       Толстяк, отдуваясь, крадется сквозь чащу леса. Ему страшно. Ему мерещится, что кто-то идет вслед за ним.       Толстяк держит руку у воротника. Пальцы мокнут.       Он не видит почти ничего. Он задыхается от испуга.       Он давится собственным криком, когда прямо перед его лицом загораются два ярких пятна.       Искры. Отражения света на линзах больших треугольных очков. Ярко-красные искры.       — Укушен? — Спрашивает фигура в красных очках. И перекидывает из руки в руку длинную палку. Железный пожарный багор.       Вместо ответа толстяк со всей силы наносит удар. Капли крови срываются с пальцев.       Фигура в очках уклоняется. И, бросив взгляд на воротник толстяка, понимает:       Укушен.       И все кончено. С ним тоже все кончено.       Фигура в очках-авиаторах стоит над тяжелым телом. По острию багра стекает темная кровь.       Лес снова затих.       И тут, нарушая это оцепенение, на ветке ближайшего дерева кто-то принимается хохотать.       Как маньяк.       Свет луны резко очерчивает силуэт. Стекла синих очков блестят холодно и зловеще.       Кадр из фильма ужасов. Не иначе.       — Триллер! — Произносит обладатель пожарного багра. И Триллер обрушивается на примятую траву рядом с ним.       — Готово? — Выдыхает он.       — Ха. — Фигура в красных очках ударяет кулаком в подставленный кулак.       Чувака в красных очках зовут Струпс.       Темные волосы. Кожанка. На лице красный платок. На руках — красные перчатки без пальцев.       А у Триллера перчатки синие. В руке — молоток. А на плече — веревка с железным крюком.       — Он был укушен? — Струпс окидывает взглядом тяжелые капли, срывающиеся с молотка.       Рукоять молотка в руках Триллера вся в крови. Как и его перчатки.       Триллер тоже смотрит на молоток. Так, как будто видит его в первый раз в жизни.       — Дерьмо. — Произносит он упавшим голосом. — Я не проверял.       Издав короткий, но полный отчаяния вой, Триллер принимается сквернословить, и от досады пинает в бок убитого Струпсом жирдяя.       — Твою мать! Твою мать! — Повторяет он.       Струпс втыкает свое оружие в землю, и складывает руки на груди.       — Ну, вообще говоря, по правилам мы должны были избавиться от них в любом случае. Укушены они или нет.       Триллер замирает. И несколько долгих секунд смотрит на приятеля через синие стекла очков. Молча и неподвижно.       А потом, вскинув руку с зажатым в ней молотком, указывает Струпсу за спину.       — Смотри! Там еще один!       И молниеносно срывается с места.       При помощи своего крюка Триллер одним рывком забирается на высокую ветку. Прыжок — и он настигает бегущего. Хватается за рукав чужой куртки.       Человек в капюшоне отпихивает его. Уклоняется от удара. Пытается скрыться. Но тотчас же попадает в крепкую хватку Струпса.       — Укушен? — Выдыхает Триллер.       — Вас укусили? — Повторяет вопрос Струпс.       Их жертва — долговязый нескладный парень — мелко трясет головой.       Нет. Нет.       Его редкие волосы прилипли ко лбу. Кожа блестит от пота.       — Замечательно. — С расстановкой произносит Струпс. — И что же, позвольте спросить, вы, вообще, нахер, делали в этом лесу?       В неярком свете луны видно, как лицо беглеца искажает гримаса. Он наклоняется, и сбивчиво шепчет что-то на ухо Струпсу. Струпс давится воздухом. И все-таки продолжает бдительно сжимать пальцы на чужом плече.       Триллер подается вперед.       — Что там? Что он сказал?       Устало расталкивая полуразложившихся зомби, они идут к ранчо.       Их трое. Струпс, Триллер, и пойманный ими беглец.       Обычно на безопасную, огороженную от шатающихся по округе живых мертвецов территорию попадают через ворота. Но не на этот раз.       В этот раз им приходится, черт возьми, лезть туда через забор.       Триллер наступает на голову удачно подвернувшегося зомби — для того, чтобы дотянуться до верхнего края ограды.       Струпс тем временем уже внутри. Пробирается между тонущими в предрассветных сумерках постройками ранчо.       — Ты должен молчать. Ясно? — Полушепотом втолковывает он беглецу, крадущемуся следом за ним. — Ты не должен был нарушать правила. И мы тоже их нарушать не должны. Поэтому, если кто-нибудь спросит, то ты просто спокойно спал в своей сраной постели. Всю ночь. И мы с тобой никогда, никогда, совсем никогда не встречались в лесу…       Беглец согласно кивает. Мелко и часто трясет головой.       — Главное теперь — это не попасться на глаза Алексу. — Опасливо бормочет Триллер, догоняя их.       Беглец, обернувшись к нему, дергает головой еще раз.       И именно в этот момент в его голове появляется дырка. Прямо посередине, чуть выше глаз.       Бах!       Тело беглеца обрушивается на землю.       Триллер машинально стирает попавшие ему на лицо брызги крови.       Фигура в прямоугольных оранжевых очках мрачно нависает над ним.       Честное слово, этот жуткий ублюдок появился из ниоткуда. Как будто бы прямо из-под земли.       В его оранжевой ковбойской перчатке дымится тяжелый револьвер.       — Алекс! Твою мать! — Струпс раздосадовано хватается за голову. — Какого черта? Он даже не был укушен!       Человек с револьвером утомленно смотрит на него поверх оранжевых стекол:       — Он был проинформирован о том, что выход за территорию ранчо означает смерть. Только смерть. Никаких исключений.       — Ойдакакогожматьего…! — Возмущенно завывает Струпс. — Ну не доходит до них, ну что ж делать?!       — Что делать? — Алекс качает головой. Алекс смотрит на Триллера и Струпса своим фирменным жутким взглядом. — Я бы посоветовал вам… Делать. Свою. Работу!       Знаете, как называется этот фирменный жуткий взгляд? Он называется «вам-никогда-не-увидеть-вашей-квартальной-премии».       Черт.       — Придурки. Идите спать. — Сухо бросает Алекс через плечо. И исчезает так же внезапно, как и появился.       Струпс хмыкает.       Триллер рычит от злости. И замолкает лишь в ту минуту, когда еще две фигуры появляются рядом. Они спрыгивают из окна второго этажа стоящего рядом домика.       У высокой бирюзовые очки, а у низкорослой — желтые.       Это девчонки. Рейн и Морин.       — Кто стрелял? — Интересуется Рейн.       Струпс нехотя отвечает:       — Алекс.       Триллер перебивает его, и, беспорядочно размахивая руками, наскоро обрисовывает всю картину:       — Наш сраный начальник! Ты видела? Он чертов ниндзя! Подкрался ко мне! И убил мужика, который сбежал ночью в лес! Чтобы трахнуть там зомби!       Рейн усмехается.       — Трахнуть зомби?       — Любовь зла. — Заключает Морин.       — Да! Черт! Можно же было оставить его в живых! — Триллер указывает на распростертое тело. — Может, он ничего никому бы не рассказал! А мы теперь заебемся его закапывать!       Струпс согласно вздыхает.       Рейн ободряюще хлопает его по плечу.       — О! Точно! — Встревает Морин. — Можно же было держать его у меня в подвале. Вы только представьте, мы могли бы снять с ним парочку восхитительно отвратительных роликов. И за большие деньги… продать… фетишистам!       — М-да. Бедняжечка. Наш бедный и злосчастный зомбаебырь. — Мурлычет Рейн. — Мы скормим его Могильщику. — Решает она, наконец. — Я пойду, разбужу его.       Триллер благодарно улыбается ей. И уточняет устало:       — Тогда мне ведь не нужно предупреждать вас не соглашаться, если Могильщик в ближайшее время предложит кому-то супец?       Над туристической базой «Ранчо "Кровавый Край"» поднимается солнце.