Aurora Borealis

Прошло два дня. Тэхен не выходил из комнаты. Он уже и не помнил, сколько раз умирал и воскресал от ноющей боли в груди. Омега не хотел признаться, что его задели слова Чонгука. Тэхен чувствовал вину перед родителями, но разве мог он поступить по-другому? Омега бесконечно плакал от безысходности, было некуда деться от всепоглощающей пустоты, которая охватила все нутро. Юнги приходил к нему и был единственным, кто пытался поговорить, но ком в горле душил до такой степени, что Тэхен молчал. Этим вечером ему нанесут на руку тотем и он потеряет свою силу. Чувствуя безразличие ко всему этому торжеству, омеге не хотелось даже устраивать бунт, показывая свое несогласие. Все было бесполезно. После ужина, Тэхен убедился в этом оканчательно. Отчаяние своего положения мог понять только он, и никто больше. Хотелось закрыться в комнате и больше никого не видеть, только его не оставят в покое. За дверью было слышно, как собираются омеги клана, чтобы посмотреть цену, которую за него отдали. Родители не скупились, было много золотых украшений, самоцветов, драгоценных камней, нарядов, дорогих тканей, которые не водились в Мэите. Целая группа лаванов. В памяти от горя стёрлись воспоминания про остальные подарки, но их было хоть отбавляй. Тэхену стоило гордиться таким приданным, но разве эти вещи стоили его слёз, несчастной жизни? Тошнота от голода подкатывала к горлу. Тэхен был обессилен и истощён. Звуки за дверью не стихали. Открылась дверь, и внутрь зашёл Джин. Увидев состояние сына, он горестно выдохнул и сел к нему. Тэхен осматривал его изумительный наряд с белым мехом, волосы были аккуратно собраны. Супруг верховного судьи был как всегда безупречен. Тэхен с детства восхищался его красотой, и стремился быть таким же. Вот почему увидев Тэхена бледной тенью себя прошлого, Джин с болью погладил его по плечу. Омега от этой ласки снова начала плакать: – Сколько можно себя изводить? На тебе лица нет, Тэхен. – Вы ненавидите меня? – с дрожью спросил омега. – Не говори глупостей, – строго шикнул Джин. – Ты, конечно, натворил глупостей, но это не значит, что мы тебя возненавидели. – Но отец разрешил его увести меня! – А разве ты оставил ему выбор? Он верховный судья всей столицы, то, что ты устроил на глазах у Веридов, могло отобразится на репутации, если бы он не показал свою жестокость. Намджун больше всех переживает, но профессия накладывает свой отпечаток, он скрывает свои чувства и эмоции, руководствуясь холодным рассудком, но все ещё любит тебя. Намджун в тот день не спал всю ночь, на все мои попытки вытянуть причину промолчал, но я то знаю своего мужа. Ты должен попросить прощения у отца. – А у тебя? – всхлипнул Тэхен после слов Джина, совесть замучила омегу во сто крат сильнее. Джин не смог больше смотреть на его слёзы. Поднимая Тэхена, омега заключил его в крепкие объятия. – Увы, упёртый характер тебе достался от меня. Я тоже не хотел замуж за твоего отца. На этих словах Тэхен даже перестал плакать от удивления. Шмыгая носом, он оторвался от плеча Джина и не веря своим ушам посмотрел на омегу. – Намджун влюбился сразу, – пожал плечами Джин. – А я же хотел путешествовать, познать мир, но разве могли мои родители отказать будущему наследнику престола Захара? Ты же знаешь, что престол передаётся канклавом. Пока Намджун правит, а кто будет следующим - знает лишь верховный совет. – Вы ведь все эти годы жили душа в душу, – вытирая глаза протянул Тэхен. – Все дело в моем смирении. Мы не всегда получаем от жизни то, чего хотим, приходится подстраиваться. Чем больше будешь иди против судьбы, тем сильнее она покажет место, где ты должен находиться. – Ты и смирение? – засомневался Тэхен. – Потеряя одно, приобретаешь другое. Мне удалось подстроиться: у меня два прекрасных сына, богатая жизнь и муж, который уважает. Любовь приобретается с годами, когда вы учитесь быть снисходительными к недостаткам друг друга, уважаете слова и работаете над отношениями. – Никогда бы не подумал... – Тэхен, ты уже взрослый, пора брать себя руки. Никто из нас, ни я, ни Юнги, ни тем более твой отец не хотели, чтобы так получилось, но нам всем нужно принять этот факт и двигаться дальше. Чонгук не кажется мне плохим, при желании можно с ним наладить общение. – У него есть возлюбленный... Джин не удивился. Йорана омега подметил с самого начала. – Будешь себя и дальше так вести, никто не встанет на твою защиту. Для начала попробуй разглядеть в нём, хоть что-то положительное. Закон выше всяких сторонних развлечений. Чонгуку жить с тобой всю жизнь, а этот омега не станет столько ждать. Тэхен задумался над словами папы. Эмоции протестовали, но слова Джина давали надежду. Он по прежнему не хотел этого брака, но тактику следовало поменять. В дверь постучали, и зашли слуги, устремляясь в ванную. – Нужно встать. Они все хотят посмотреть на тебя. Ведьма клана здесь, чтобы нанести тебе тотем. У дерева он сольётся с тобой, и тогда будешь полноправной парой для Чонгука. – Я больше не буду обладать магией льда? Джин кивнул и судорожно встал с места, открывая сундук. Омега не мог смотреть на боль, что проступила на лице сына. – Я выберу тебе наряд, иди в ванную. Тэхен обречённо оторвался от постели. Слуги, готовые, открыли ему дверь. Принимая все процедуры не без помощи фрейлинов, он в одном полотенце вышел из ванной. Для церемонии была выбрана полупрозрачная рубаха зелёного цвета с глубоким вырезом на груди, чёрные облегающие штаны и сапоги с высоким каблуком. Волосы украсили цветами. Макияж больше присутствовал, чтобы скрыть измождённое состояние. Выйдя в гостиную, омега сдержался от желания плюнуть на все и убежать. Ведьма была настолько древняя, что, казалось, ее кости закаменели от старости. – Это прабабка. – Появился Юнги рядом с омегой. На нем красовались белый длинный свитер и штаны того же цвета. Даже на каблуках он был ниже Тэхена. – Юнги, так нельзя говорить. – Хоть Джин и шикнул на него, но в уголках его пряталась улыбка. – Больше похожа на сморщенное дерево, – безапелляционно добавил Тэхен. – Дети, – уже откровенно смеялся Джин. Омега не мог злиться на них или осуждать. Ведьма и вправду была пугающей, хоть и могучей. Тэхену не хотелось улыбаться, но некое облегчение после разговора с Джином присутствовало. Он видел, как его оценивают. Омеги целого клана еле умещались в гостиной. Чимин каждому из них пытался уделить внимание. Тэхен замечал, как они проходятся взглядом по его лицу, телу. Ногти и то высматривали. Джин стоял рядом и с благородной улыбкой принимал комплименты в адрес Тэхена. Юнги комментировал присутствующих, тоже давая им оценки, чем делился с братом в полтона. Окружённый братом и папой, омега сам не понял, как расслабился. Юнги, несмотря ни на что, переживал. Он много думал о брате в эти дни. Ему искренне хотелось помочь Тэхену, хоть они и были очень разные. Ведьма сидела в кресле в центре и смотрела все время на омегу. Наконец Шерея дала знак, чтобы Тэхен подошёл. Создавая на кончике пальца искру, она подожгла трубку и закурила. Омега не без страха подошёл к странной ведьме. Все вокруг стихли и обратили свои взоры в их сторону. – Чимин, вы дитё-то зачем мне запугали? – строго обратилась Шерея к омеге, тот со страхом вылупился на ведьму. – Это не так! - Попытался защититься омега. – А чего он дрожит, как осиновый лист? Ситуацию в руки взял Джин. – Он боится обряда, Шерея, никто его не пугал. – Зато довели до отчаяния, – зло нахмурился ведьма. – Как я буду проводить обряд с такой истощённой аурой? – Я выдержу, – сквозь зубы процедил Тэхен. Ему не хотелось этого обряда, но и позориться уже на весь клан не было желания. Родители и так настрадались, нового повода для разговоров давать не хотелось. Касси и так смотрел на него с неодобрением после ужина. – Хм, – задумалась Шерея и выдохнула дым на него. Тэхен скривился и уже хотел сказать ведьме, что думает о ее зловониях, как Джин дернул его за рукав. Закатывая глаза, омега укусил губу, чтобы промолчать. – Какой импульсивный, – хихикнула старуха. – Скоро станешь наполовину Веридом, как ощущения? – Промолчу, – сухо ответил омега. – Давайте покончим с этим обрядом, не нужно тянуть. – Своенравный, – довольно протянула Шерея. – Он мне нравится. Вокруг начался шум. Все начали между собой обсуждать услышанное. Чимин и Джин же облегчённо выдохнули. – А ну отойди от меня, – возмущённо прогнала одну из своих учениц, которые стояли за ее спиной. Всего их было двое. – Эманации твоего недовольства на меня действуют. Отойди отсюда со своими дурными мыслями, Лоя. Девушка, сгорая от стыда, поспешила от ведьмы прочь, не зная куда себя деть, пока Йоран не хватил ее за руку. – Как хорошо, что ты здесь, – облегчено выдохнула девушка, глядя на Тэхена, сидящего перед Шереей. Та читала заклинание и наносила пером феникса линии рисунка под ключицей омеги. Йоран смотрел на это с грустью. – Как тебе хватило сил прийти сюда, – обняла омегу Лоя. – Сам не знаю. Он вчера пришёл на поляну такой злой из-за него, что нам не удалось поговорить. – Тебе же лучше, раз он раздражает Чонгука. Йоран улыбнулся. – Я знаю, но пропустить этот обряд не получилось. Папа пришёл поддержать Чимина. – Он все еще не знает? – Нет, не знает, и ты молчи, – шепнул подруге Йоран. – Всему в своё время. *** *** Нор - священное дерево, символизирующее связь между двумя существами в браке - расплавилось в глубине леса в каменной роще. Оно обладало магическими свойствами, которые соединяли души пары, защищая их союз от внешних угроз. К дереву вела узкая тропа, окружённая гигантскими деревьями, название которых Тэхен не знал. Трава вокруг сияла в темноте ночи. Обряд свадьбы у Веридов проводился ночью. Корни дерева были такие внушительные, что половина проступала на земле и тянулась длинными нитями по всему лесу. Они светились мягким зелёным светом. Тэхен был одет в белую меховую накидку, волосы его развивались от ветра, рядом шёл Юнги, слишком увлечённый лесными пейзажами. После нанесения татуировки Тэхена щедро задобрили подарками в виде золота и драгоценностей. После все отправились по домам спать. Ночью вся толпа жителей шла за ними чуть в отдалении. Жители клана были разочарованы, узнав, что празник в честь свадьбы не состоится. Им давали указания не смешиваться в процессию: молодые альфы и омеги готовились прихорашиваться, чтобы встретиться с кем-то из соседнего клана. Гостей со стороны Авроров было немного. Большую часть составляли воины, которые тоже присматривались к омегам. К счастью, никто не мог запретить им следовать к священному дереву, и некоторые успели принарядиться, чтобы привлечь альф. Лоя тоже надеялась встретить Аврора, она уже все уши Йорану прожужжала про одного красавчика, который озорно ей улыбался и флиртовал. Йоран был ей благодарен, хоть кто-то отвлекал его от грустных мыслей. Тэхен очень хотел убежать, но его окружало всё семейство Аншей и его родители. Шерея шла впереди в церемониальном балахоне, читая заклинание. Сзади шли Тэхен с Чонгуком, окружённые родными. Хосок был рядом с Чонгуком, альфа дал другу обещание. Они с Юнги обменивались короткими взглядами. Им так и не довелось поговорить со дня ужина. Узнав, что Юнги останется в Мэите, альфа испытал облегчение. Лес был очаровательным и чудесным. Юнги так вдохновился окруженией красотой, что ему хотелось непременно спросить про высокие и древние деревья: их ветви тянулись вверх, будто для того, чтобы коснуться неба. Воздух был наполнен сладким ароматом синих ягод, покрытых снегом, и нежным шелестом листьев. Лунный свет проникал сквозь кроны деревьев, отбрасывая пестрые узоры на лесную подстилку, где росли разноцветные грибы и нежные папоротники. Вокруг кружились озорные феи, они порхали по воздуху. Неподалёку паслись олени, но не такие, как в Захаре, а с гладкой шёрсткой персикого цвета. В глубине леса пряталась тайная поляна и мерцающий пруд. Чонгук с болью посмотрел на их с Йораном место. Альфа отыскал его глазами: омега шёл рядом с Лоей, он был красив и нежен, но вот глаза его больше не сияли радостью. Ближе к роще лежали древние руины, наполовину скрытые мхом и плющом - остатки забытого некогда сражения Веридов за Мэит. Дойдя до назначенного места, все родные остались стоять. Чонгуку и Тэхену предстояло пройти последние шаги только вдвоём, чтобы дать друг другу клятвы и получить благословение от дерева. Чонгук нехотя протянул ему руку. Тэхен проигнорировал. Сжимая желваки альфа схватил его за кисть и потащил за собой. Шерея, глядя на это, не сдержалась и прикурила: – Хорошо, если эти двое не поубивают друг друга. Нор, просвяти, ибо с каждым поколением молодёжь становится менее развитыми. – Бабушка! – недоволно буркнул Чонгук. Тэхен, увидев испуганный взгляд Джина, пожалел его и не стал явно вырываться. – Отпусти меня, если жизнь дорога, – приблизился и тихо зашипел омега. – Не смеши,– наклонился к нему и в тон ответил альфа. – Кхм-кхм, – привлекла внимание ведьма. – Дома в любви признаваться будете, ни стыда, ни совести, перед священным то деревом. Чонгук и Тэхен, контуженные, отпрянули друг от друга. За спиной послышались смешки, это Рагнар не сдержался. Чимин пытался его вразумить, но тот не мог успокоиться. Некоторые из жителей тоже присоединились. – Так-то лучше, соблюдайте приличную дистанцию, сказочное примирение в спальне у себя творите, я тут заклинание из-за вас читать не могу. – Бабушка, – схватился за голову Чонгук. – Что ты заладил? Слова другого не знаешь? – наехала на правнука Шерея. По венам Тэхена разлилось удовольствие, Шерея с каждой секундой нравилась ему все больше. Ведьма еще раз строго взглянула на них и отвернулась к дереву. – Тен ликхуд хазае мвурах ган еден, – протянула руки к дереву Шерея. – Когда солнце опускается за горизонт, отбрасывая длинные тени, на небо поднимается луна, оголяя наши чувства и желания. Наша жизнь - это бесконечный цикл. Лишь некоторым боги даруют такие привелегии, как вторая половина души, которая затерялась в прошлых жизнях. Ваши души сами выбрали друг друга, и боги смилостивились и дали вам шанс обрести любовь. С этого дня вы станете одним целым, и ничего больше не может вас отделить, не земля, ни небо, ни солнце, ни луна. У ведьмы светились глаза, голос ее звучал неестественно громко. От дерева начало исходить мягкое, неземное сияние. Кора мерцала золотистым светом, словно пропитанная самой сущностью магии. Крошечные пылинки света танцевали на его ветвях, создавая теплую и манящую ауру, которая, казалось, манила всех, кто на нее смотрел. Вериды в тот же час все поклонились Нору, вымаливая свое счастье. Юнги смотрел, как Хосок чуть склонился, положив руку на сердце и тихо что-то просил у дерева. Сердце омеги застучало, взгляд так и прилип. Невозможно было оторваться от альфы. Хосок будто почувствовал его взгляд и улыбнулся. Юнги поспешил отвести взор, он не знал, увидел альфа или нет, но решил больше не испытывать судьбу. С каждым словом ведьмы, Тэхену становилось тяжело дышать. Воздух вокруг гудел от энергии, дерево пульсировало силой. По корням начали вибрировать золотые волны. Шерея поманила Тэхена пальцем, омега не хотел идти. Было страшно и тревожно. Чонгук неожиданно осторожно взял его за плечи и подтолкнул аккуратно вперёд. Альфе хотел, чтобы все быстро закончилось, он чувствовал на себе взгляд Йорана, почему то после активации заклинания, всё для него переставало существовать, кроме омеги. Было страшно, казалось, дерево навевает ему фальшивые чувства к Тэхену, он сопротивлялся этому, видимо, с омегой творилось то же самое, он не оттолкнул его, а неровными шагами подошёл к ведьме. Та улыбнулась ему, и в этот момент лицо ведьмы будто помолодело. Смех хрустальными колокольчиками зазвенел во все стороны, потянувшись к длинной нависшей ветке, она пальцами нацепила золотую нить и привязала один конец Тэхену, другой Чонгуку. Не смотря на свою невесомость, нить была очень крепкой. – Мэхаем хазае ваейлах, – прошептала Шерея, и нить начала пускать корни. Тэхен дёрнулся, но отдалиться от альфы не получилось. Наоборот, невидимыми путами она двигалась по всему их телу, буквально сшивая тело и душу вместе. Татуировка над ключицей вспыхнула, и Тэхен от боли осел на колени. Чонгук сел на корточки, и взял его руки в свои. Омега плакал, чувствуя, как ледяную магую изгоняют из тела, как вместо нее образуется нечто другое: тёплое, импульсивное, страстное и нетерпеливое. По венам начала циркулировать другая энергия. Закрывая глаза, он встретился взглядом с белой волчицей, та сидела и смотрела на него внимательно. Омега протянул к ней руку, она недоверчиво подошла. – Открой, Тэхен, – сказал Чонгук. Омега послушался и застыл, перед ним в реальности сидела Афора. Она казалась родной, давно потерянной частью самого Тэхена. – Вот и все, – прошептала Шерея, вытирая лоб. – Как и ожидалось, белая. Атмосфера, царящая до этого, растаяла, отставляя после себя тяжёлое осознание Тэхена: он больше не полноценный Аврор. Захотелось плакать, у него отобрали чистую кровь и смешали с Веридом. Чонгук тоже был растерян, и не знал, что сказать. То, что они пережили вместе, так легко не забудется. – Призвал Афору, и не простую. – Усмехалась ведьма. – Изгой. – Вижу. – Что это означает? – не понял омега. Тэхен не знал, что это значит, но уже хотел кинуться на защиту. – Цвет... Тотема папы тоже не принимают из-за цвета, – сел перед животным Чонгук, и попытался погладить. Тотем жест не оценила, рыкнув на альфу, она спряталась за спиной омеги, угрожающе поглядывая. Ведьма хихикнул: – Удачи внучок, теперь их двое, с кем тебе нужно найти общий язык. Альфа угрюмо посмотрел в сторону. – Нужно дать имя. – прикурила трубку ведьма. – Микора. – Ледяная? – Да, – погладил по голове Афоры Тэхен, – именно. Микора охотно подалась ласке. – Она приняла. – Ритуал завершён, теперь ты наш. – Выпустила дым Шерея. Подошли остальные родственники. Если сторона Веридов радовалась, то Джин с сочувствуем погладил сына по голове и поцеловал в макушку. Намджун смотрел с болью. Было тяжело осознать, что его сын смешал свою кровь. С виду омега был тем же, но вот его аура стала ещё свирепее, а взгляд диким, необузданным. Чонгук не уходил. Чимин подошёл к сыну, и потрепал того по плечу. Лишь после альфа позволил его обнять. Йорана поблизости не было. Чонгук искал его, но не нашёл. Народ потихоньку начал расходиться. Микора не подпускала к себе никого, кроме Тэхена. – Нужно будет поместить ее к Ару. – Да. – Она будет со мной. – Не согласился Тэхен. – Милый, вы с Чонгуком будуете в одной комнате. Тотемы все осознанные, это будет неуместно. – Я буду жить в гостевом доме, – непоколебимо сообщил Тэхен. – Хорошая идея, – поддержал Чонгук. – Условие выполнено, мы поженились. Теперь каждый будет жить для себя. – Внуков вам, похоже, не видать, – хихикнула Шерея и, развернувшись, ушла. – Никто не будет менять устав моего дома. Супруги будут жить в одной комнате. – недобро посмотрел на них Рагнар. – А теперь домой. – Я позже вернусь. – Попытался улизнуть Чонгук. – Сын, ты знаешь, не люблю повторять дважды. Рагнар был зол. Напряжение между отцом и сыном достигло точки кипения. Оба стояли лицом к лицу, их глаза встретились в молчаливой битве. Суровое выражение лица Рагнара и вызывающий взгляд Чонгука не сулили ничего хорошего. Оба альфы отказывались отступать. Годы нерешенных проблем, невысказанной обиды в виде брака. В воздухе пропахло костром, никто не вмешивался, усиливая напряженность момента. Наконец тишину нарушил голос Чонгука, наполненный смесью гнева и обиды. – Я сделал то, что ты хотел, что еще нужно? – Ты как разговариваешь, щенок? – взорвался Рагнар. Его реакция была твердой и непреклонной, он защищал свои действия и выбор с чувством авторитета, которым может обладать только родитель. – Сколько раз мне с тобой еще поговорить, чтобы в голове осела мысль: твоё место этой рядом с супругом. Пойдёте наперекор традициям моего дома - закрою обоих в клетке, и не выйдите, пока не научитесь общаться. Джин хотел вмешаться, но Намджун резко на него посмотрел, омега не смог идти против воли мужа. Чимин тоже не решался. Рагнар был душой компании, часто шутил, но если выходил из себя, то было уже поздно. Чонгук тоже знал отца, поэтому, когда все пошли в сторону дома, он угрюмо двинулся следом. Хосок о чем-то тихо переговаривался с Юнги, но после ссоры извинился, и присоединился к другу. – Йоран будет меня ждать, нужно его предупредить. Хосок с наслаждением представил, как омега будет сидеть и ждать бесконечно, пока Чонгук придёт, а тот будет со своим мужем, а чем он любезно омеге расскажет. – Я предупрежу. – Спасибо, дружище, ты единственный, кто хоть немного обо мне думает. – Постарайся получше относиться к Тэхену. Его брат много рассказывал про него, он не так плох, как пытается казаться. – В первый раз слышу, чтобы ты принимал чьи то слова всерьёз. – Просто отчасти согласен с ним. Ты должен понять, что Тэхен в таком же положении, что и ты. Он пытался убежать из дома, – втихую, чтобы никто не услышал, прошептал Хосок. Чонгук не удивился, это было похоже на омегу. – Но ты видишь, как он себя ведёт? – А ты чем лучше? Только женился, а уже убегаешь к Йоран. Чонгук остановился. – Ты мой друг, как ты можешь говорить такие слова? – Пытаюсь открыть тебе глаза, как по мне, вы оба друг друга стоите. Посмотри на родителей, они все идут угрюмо, даже не разговаривают между собой, все это напряжение сеите вы оба. – А может ты принял его сторону, потому что Йоран тебе не нравится? Хосок пожал плечами. – Он мне никогда не нравился, но Тэхен тут не причём. Чонгук задумался, но решил не ссориться с другом. Альфа не мог заставить Хосока принять Йорана. Друг никогда не скрывал от него свою неприязнь, но и оскорблениями не кидался. Чонгуку оставалось надеятся, что отношения между ними наладятся. – С приездом Тэхена все пошло Анорам под хвост. Хосок неодобрительно покачал головой и не стал продолжать. Чонгук заметил это и, еще раз обдумав все происходящее, сказал: – Я попробую. Хосок, уже потерявший надежду, вопросительно взглянул на альфу. – Я попробую с ним подружиться, ради блага семьи, но не более. Альфа улыбнулся. – Вот это мой друг, как всегда рассудительный. Все зависит от тебя, если Тэхен увидит, что ты не настроен враждебно, тоже смягчится. *** *** По прибытии обратно все разбежались по домам отдохнуть и пойти спать. Тэхена отправили вместе с Чонгуком поместив Микору к Ару. Афора была истощена, местами покусана, видимо ей часто приходилось бороться. Омега гладил волчицу по голове, пока Чонгук открывал дверь в просторный домик неподалёку. На лице альфы читалось недовольство. – Из-за цвета так издеваться над ней? – с болью в голосе спросил омега, глядя на сидящую рядом Микору. – Она отличается от них, значит с ней что-то не так. – Как жизненно, – горько усмехнулся Тэхен. – Этот закон, пожалуй, царит не только у тотемов. – Токовы законы их стаи. – Ару не обидит ее? Чонгук удивился. В первый раз в голосе Тэхена он почувствовал искреннее волнение. Повернувшись в его сторону, альфа подметил, что привычной заносчивости не присутствует. После ритуала, он нехотя реагировал на эмоции омеги, и это ему не нравилось. – Ару добрый, с ним Микора быстрее восстановится. Тэхен очень не хотел разговаривать с Чонгуком, но нужно было убедиться в безопасности Афоры. Зайдя внутрь Тэхен удивился. Вокруг было очень много сена. В середине в маленькой ямке сидел похожий на Микору Афор. Он посмотрел на них спокойно, и когда Чонгук подошёл, блаженно прикрыл глаза. Микора, прятавшаяся за омегой, смотрела с опаской, но увидев его окраску, выбралась и села рядом с Тэхеном. – С ним тебе будет безопасно, никто не обидит, – заверил Афоре Тэхен. В ответ Микора кивнула, чем повергла в шок Тэхена. – Она мне кивнула... – А что удивительного, Афора же... Чонгук смотрел на него с искренним непониманием. В кои-то веки они не ругались и не смотрели друг на друга с ненавистью. Наваждение варочем быстро пропало, когда Тэхен вспомнил все, что с ним произошло за эти дни. – Иди, – тихонько похлопал по макушке Микоры омега и, развернувшись, ушел. Все уставились в след уходящему Тэхену. Чонгук неодобрительно покачал головой и протянул: – И вот этого заносчивого Аврора боги выбрали мне в мужья, в прошлой жизни, видать, я был конченым ублюдком, раз так перепадает на этой. Афоры ему и не ответили, не имея такой возможности. Чонгуку и не требовалось, он просто хотел хоть кому-нибудь выговориться. Вспоминая указ отца, он быстро пристроил Микору и поспешил догнать омегу. Выйдя на улицу, где мягкими хлопьями падал снег, Чонгук увидел стоявшего перед омегой Йорана, неподалёку выновато топтался Хосок, а Тэхен недоверчиво осматривал омегу. Внутренне чертыхаясь, альфа подошёл к ним. – Йоран, что ты здесь делаешь в такое время? – все же взял себя в руки Чонгук, обвиняюще смотря на Хосока, тот беспомощно развёл руками. – Мы походили мимо – быстро меняясь в лице протянул омега. Тэхен хмыкнул, наконец-то он и увидел этого загадочного возлюбленного Чонгука. Что-то внутри неприятно шевельнулось, но омега насмешливо рассматривал Йорана. – Отец распорядился, чтобы поместить Микору к Ару. К остальным Афорам ей нельзя, – будто оправдывался перед ним Чонгук. – Тэхен, познакомся, Йоран. – Очень приятно, – дружелюбно улыбнулся омега. – Я бы не был так уверен , смотря какие у тебя интересы,– ответил совсем иначе, чем ожидал Йоран, Тэхен. Омега от его слов поменялся в лице. – В Захаре все такие прямолинейные? – Да, – без раздумий кивнул Тэхен. – Какие у нас разные взгляды на жизнь, – улыбнулся Йоран. – Полностью согласен. Как по мне, в Захаре получше. Чувствуя витающее в воздухе напряжение, Хосок решил спасти ситуацию. – Мы встретились с Йораном по дороге, у Ару горел свет, вот и решили, что ты здесь. Чонгук благодарно ему улыбнулся. Все это время обе омеги не отводили взор друг от друга. Между ними шла безмолвная борьба. – Мы уже уходим, проводишь Йорана домой? – поспешил ретироваться Чонгук. – Конечно, переживать не о чем. – кивнул Хосок. Чонгук взял за локоть Тэхена и попрощался. Тэхен отметил недобрый блеск в чужих глазах и мрачно улыбнулся, хотя ему не хотелось, чтобы Чонгук коснулся его. Он тут же начал вырываться, но альфа продолжал его тянуть за собой, чтобы побыстрее уйти. Йоран смотрел на него с обидой, этого альфа не мог вынести. – Почему он не остался... – грустно провожал их силуэты Йоран. – Рагнар очень принципиально выразился насчёт их отношений, у Чонгука нет выбора. – У меня такое чувство, что я его теряю, – начал плакать Йоран. – Только не слёзы, – протянул омеге платок Хосок. – Не могу вынести, свои душевные терзания потом Чонгуку расскажешь. – Ты такой бессердечный, – заплакал пуше прежнего омега. – Изволь, ты знал, чем это закончится, и все же углубил ваши отношения – это результат, который был очевиден. – Сердцу не прикажешь, – выпалил обиженно Йоран. – Идём, я обещал Чонгуку, что провожу тебя. Йоран вытер слёзы и последовал за Хосоком. Он прекрасно знал, что альфа ему не союзник. Тэхен оказался красивее, чем он ожидал. Йоран встряхнул головой и попытался откинуть мысли. Он видел страх в глазах Чонгука, он знал, что альфа его любит, и не собирался так легко сдаваться. * * – Вот он какой, твой возлюбленный, – некоторое время позволил держать себя за руку Тэхен. – Не усложняй и без того трудную ситуацию. Эти слова были озвучены сгоряча, не нужно было тебе выводить меня из себя. – Все в благородного играешь? Так знай - я тебе не верю. – Не лезь в душу, не дорос еще, чтобы меня судить. Хочешь сказать, сам не был влюблён! – Это не твоё дело, отпусти меня, я в состоянии идти и без твоей помощи. – Помалкивай тогда, – хватка на руке омеги стала сильнее. – Ты не имеешь права меня судить, коль сам не хотел этого брака так же, как и я. В данный момент обстоятельства накладывают перед тобой ответственность, но не обольщайся. – Если я тебе разок позволил себя трогать, то это не означает, что нужно руки распускать! – бил по руке альфы Тэхен. Чонгук не слушал его. До свадьбы альфа думал, что сможет жить, по прежнему встречаясь с Йораном. Тэхен на том отрезке времени был пустой картиной без лица, но он не учёл, сколько неприятностей повлекут за собой его поступки. – Ты можешь помолчать? – огрызнулся Чонгук в ответ. Стояла глубокая ночь. Ветви деревьев были покрыты снегом. Воздух был свежим и холодным, с неба время от времени мягко падали снежинки, неподалёку вился полузамерзший ручей. Несмотря на суровые условия, в Мэите было теплее, чем в Захаре. Чонгук продолжал игнорировать требование Тэхена отпустить, и наконец омега не выдержал. – Как же ты меня достал, – заорал омега и накинулся на Чонгука, сшибая его с ног. Альфа упал на живот, и потянул его за собой. Тэхен неуклюже приземлился на него сверху, но не успокоился, сел и одной рукой бил куда глаза глядят. – Я тебя просил меня отпустить! Чонгук опешил от действий омеги, никто и никогда не смел на него поднимать руку. Альфа отпустил его руку и скинул с себя. Тэхен вскочил на колени и начал кидать в альфу снег. – Мерзавец, что ж ты нормального языка не понимаешь. Думаешь, женился на мне, теперь тебе все позволено?! – Да что ты за омега такой? Почему кидаешься на всех? – от шока крикнул на него альфа. – Я тебя ненавижу! Если бы не ты, я жил бы своей жизнью. Женился бы на этой омеге, а меня оставил бы в покое. Это я должен был продолжить дело отца, я старший сын, а не Юнги. – Ударил по снегу омега и затих. Чонгук был готов сорваться, но вспомнил, что обещал другу быть терпимее. Рагнар и так злился на него, нельзя было допустить, чтобы ситуация стала еще хуже. Стоять молча тоже было неуместно. Немного подумав, он сел рядом с Тэхеном на снег. Омега зло сверкнул зло глазами, но не тронул больше. – Мы с тобой оба не хотели этого, – сухо кашлянул Чонгук. – Можешь ненавидеть сколько угодно, но все свершилось. – Не нужно мне говорить то, что я и так знаю. – Шикнул Тэхен. – Чем больше сопротивления окажем, тем хуже. Предлагаю больше не ссориться, и поддерживать хотя бы нормальные отношения. Тэхен с неверием посмотрел на Чонгука, ища подвох. Альфа не злился, хотя было за что, но он смотрел на омегу без неприязни, что настораживало. – И ты не будешь меня трогать? – с надеждой спросил Тэхен. – Сам знаешь, что должен родиться наследник, до этого времени нас не оставят в покое. – Никогда в жизни, – опять вышел из себя Тэхен. – Я могу дать тебе время привыкнуть, но дети должны родиться, хотя бы один. Чонгук не знал, что ему говорить дальше, он встал отряхнулся и поднял омегу. Тэхен зло шикнул, но альфа не обратил внимание. – Идём. – Я не хочу никуда. Тэхену хотелось плакать, но перед Чонгуком омега не рискнул. Что заставило альфу поменять свое отношение, он не знал, однако ему эти изменения не нравились, так же как и эмоции внутри, которые перемешались. Внутрь будто поместили другое сознание, которое противостояло его ненависти. Тэхен очень злился на Чонгука за слова о наследнике, но что-то внутри подтверждало правильность его слов. – Что со мной сделало ваше дерево? Почему я ощущаю эти эмоции? –вырвавшись, повернулся к Чонгуку омега. – По законам природы мы связаны. Наш брак одобрен небесами, землёй и священным деревом Нор, он связан с лесом. Все окружающее будет подталкивать нас друг к другу. Мы будем магнитами, которые повсюду будут притягиваться, чтобы соединиться. Природа обрела баланс и одобрила нас некими особым чувством в благодарность. – Какими чувством? – испуганно сглотнул омега. – Притяжением. Так сказать, устроила благотворную почву для будущих своих жертв. Аншей всегда женятся на детях наследников Захара. Вот почему правители у Авроров меняются, чтобы не допустить кровосмешения. – А если родится омега? – У Аншей первый ребёнок альфа. Всегда. – Никаких исключений из правил? – Ни одного, – подтвердил Чонгук. Тэхен ужаснулся, он не хотел сближаться с альфой, но если верить словам Чонгука, то это было неизбежно, от этого становились еще хуже. – Этому не бывать, – зло выпалил омега. – Мы не сможем пойти наперекор традициям. – Ты был другого мнения, что же заставило тебя поменять его? Чонгук сконфузился. Не мог же он признаться, что перед тем, как повести Микору, Рагнар вызвал сына на серьёзный разговор. – Это не твоё дело. – Ответил альфа и потянул его за собой дальше. Flashback Глава глана сидел за рабочим столом, откинувшись на спинку стула и испепеляя сына взглядом. – У нас с тобой был уговор. Как смеешь ты идти против моего слова да еще и при всех?! Чонгук не ожидал от отца такой взбучки. – Зубки прорезались, кусаться научился? – Я был против, – попытался отстаивать своё слово Чонгук. – Если бы я был таким же болваном, ты мог и вовсе не родиться. Вспомни, кто твой папа и с чего мы начинали. Разве тот омега виноват в чем-то? Представь на минуту, если бы я так относился к Чимину. – Не сравнивай их, папа не такой. – Откуда тебе знать, – хлопнул по столе альфа. – Мне пришлось через многое пройти, чтобы в семье царила гармония, и я добился этого. Чимин был хуже, чем Тэхен, но любовью и лаской можно даже Афора приручить, а омегу тем более. – Я люблю другого, – вышел из себя Чонгук. – Мне нужен Йоран, а не Тэхен. – Дурак, – неодобрительно покачал головой Рагнар. – Ты даже не знаешь, что такое любить. Не путай страсть с любовью. Тебе предстоит познать, что такое высшее чувство. С Тэхеном тебе это доступно, но Йоран не твоя судьба. – Это несправедливо, что все за меня решили. – Аншей женились и будут жениться на омегах правителей Захара, твой сын тоже женится на омеге следующего поколения. С детства ты знал своё предназначение. Не заставляй меня отречься от тебя. Погубишь все, наша семья лишиться власти. Хочешь угробить семью, вперёд! Крути шашни с Йораном, а родные пусть страдают. Чонгука так задели слова отца, что он повесил голову, не смея ничего говорить. – Нечего ответить? – беспощадно продолжил альфа. – Даю тебе последний шанс, чтобы собрал мозги в кучу. Делай все, как положено, и тебе воздастся. Придёт время, еще поблагодаришь меня, а теперь ступай, мне больше нечего добавить. End flashback Чонгук молчал до самого дома. Тэхен больше не задавал вопросов, чему альфа был рад. Дом главы клана мало чем отличался от гостевого дома. Омега с непривычки оглядывал убранство неодобрительно, его глаза привыкли к тонкому вкусу Джина. На второй этаж вела широченная деревянная лестница. Тэхен шёл за альфой, переступая через свои эмоции. Чонгук был угрюм и не разговорчив, после вопроса о поведении, альфа мало того, что ему ничего не ответил, так еще и закрылся. Комната Чонгука немного отличалась от общей картины особняка. Стены были покрашены в глубокий, насыщенный оттенок темно зелёного цвета. Потолок украшен замысловатой лепниной и люстрой, которая отбрасывала мягкий мерцающий свет по всей комнате. Мебель в комнате была изготовлена из темного полированного дерева, украшена витиеватой резьбой и мягкой бархатной обивкой золотого цвета. Большой белый ковер покрывал весь пол так, чтобы можно было ходить босиком. На стенах висели артефакты и оружие. Была пара картин, нарисованных маслом, в витиеватых рамах, внушительная полка со странными книгами. В середине комнаты был расположен большой камин, мерцающие языки пламени отбрасывали танцующие тени на стены. На окнах висели тяжелые бархатные шторы, не пропускающие свет и создающие в комнате ощущение уединения. Впрочем на улице была тёмная ночь. Кровать была большая. Тэхен, несмотря на всё свое волнение, внутреннее усмехнулся. Пока омега оглядывал комнату, Чонгук стоял у двери и смотрел на него: раньше никакой омеге не доводилось побывать в его покоях до этого дня. Сундуки с вещами Тэхена были доставлены в комнату. Пока их не было, обо всём успели позаботиться. – Твои фрейлины будут жить с остальными слугами, это было желание твоего папы. – Какая честь, хоть что-то в моей жизни не поменяется, – язвительно протянул омега. – Тебе обязательно быть таким? – устало спросил Чонгук. – Каким? – закинул ногу на ногу Тэхена. – Язвительным. Твой язык уж больно острый, в наших краях омеги себя так не ведут. – Позволь интересоваться тогда, какое поведение у вас приемлемо, вдруг проникнусь, – с сарказмом произнёс Тэхен. Чонгук сразу же почувствовал ядовитый укус словами, но все же терпеливо ответил: – Они ведут себя воспитанно, нежно и покладисто. От Йорана я ни разу не слышал таких выражений, как у тебя. Не уважаешь ни старших, ни младших, ни родителей, никого. Тэхен задели последние слова альфы, но он улыбнулся и протянул: – Знаешь чем отличаюсь я от ваших омег? У меня есть своё мнение. То, что их личность ломают с детства, не мои проблемы. К тому же, что бы я не делал или говорил, ты не можешь бросить меня, так зачем нужны маски, чтобы казаться хорошим? Мы, северяне, не страдаем двуличием, а вот на Юге этого хватает. – И все же тебе придётся принять наш менталитет, каким бы чуждым он не казался. – Меня утомляют эти розговоры, – закатил глаза омега. Чонгук оторвался от дверного косяка и приблизился. Ставя руки по обе стороны от омеги, он наклонился, чтобы быть на одном уровне с лицом Тэхена, и протянул: – Не вынуждай меня разочароваться в тебе еще больше, и так особо не жалую, а мне еще в ложе с тобой лечь. – Можешь спать на полу, если не нравится, – ничуть не растерял свой пыл Тэхен. Чонгук усмехнулся. – Это моя комната, а ты в этом доме пока чужак, если кто и должен лежать на полу, так это ты после своих же слов. – Читаешь мне мораль о поведении омег, а сам считаешь свои слова праведными и достойными альфе? – Я себя уважаю, поэтому не позволяю так обращаться. Сам провоцируешь грубость с моей стороны своими высказываниями, а потом сидишь и парируешь. Научись добрее относиться к окружающим, возможно и они тебе ответят тем же. А теперь молчи, так уж и быть можешь первым сходить в ванную. Сказав, что хотел, Чонгук отошёл к полке, вытаскивая толстую книгу. Включая светильник у кресла, альфа устроился и еще раз сурово кивнув в сторону двери, полностью потерял интерес к омеге и погрузился в чтение. Лицо Тэхена горело. Чонгук смог его пристыдить, а это удавалось не каждому. Сколько бы омега не пытался, характер альфы был сильнее, ему никак не удавалось взять контроль в свои руки. Не оставалось ничего, кроме как подняться и пойти к сундуку, чтобы вытащить максимально закрытую пижаму и полотенце, а потом с грохотом закрыться в ванной, которая скорее подходила на горячую комнату на севере, где частенько грелись морозными ночами. Внутри омеги все еще клокотала злость на Чонгука, а самое главное, его это проклятое притяжение реагировало на альфу так, словно было настроено специально на его чистоту. – Проклятое дерево, – сидя в деревянной круглой ванне ударил по воде омега. Под ключицей тотем светился бледным зелёным светом. Тэхен попробовал заморозить воду, но магия льда перестала течь во венам. Омега всхлипнул. Нет больше его прежнего, и Захар больше не примет его в свои объятия. Он не сможет черпать силу у холода, в венах его отныне будет течь другая сила, чуждая ему. Именно сидя в воде, Тэхен впервые за эти дни осознал, что назад дороги больше нет.