Уильям шёл по лесу уверенным шагом, осматривая окрестности. За это время он уже успел сжиться с такой жизнью и теперь мог двигаться гораздо раскованнее. По крайней мере, теперь он не кричит в истерике на всех из-за того, что не может оторваться от земли и повисеть в воздухе, левитируя.
На сегодня была назначена встреча. Точнее, встреча, которую именно он и назначил для себя. Очередное пересечение со Стэнфордом. Эти свидания начинают напоминать ему те же самые посиделки, когда они с Фордом виделись во снах. Разве что теперь обстановка была другой, а к ученому было сложнее подобраться. Или, наоборот, легче?
Уильям продолжал идти, обходя колючие кустарники и деревья, пока сзади не услышал чей-то быстрый, тихий бег. Он обернулся и увидел, как позади него стоит довольно уродливый карлик, протягивающий ему стакан с напитком.
— Ваш напиток, босс.
Забрав напиток из рук гуманоида, Билл не удосужился даже взглянуть на монстра. Примкнув губами к трубочке, вставленной в стакан, он прикрыл глаза от наслаждения. В такой изматывающий день в самом деле пригодился насыщенный напиток.
— Иди отсюда, Утос.
Маленький монстрик зашагал прочь, пока его вдруг вновь не остановил голос.
— Подожди-ка, а где сейчас Шестопал находится?
— В хижине, босс. Вы же сами проверяли.
Его перебил разъяренный голос:
— И что? Я не обязан помнить бесполезную для себя информацию. Это вы должны помнить это. Ясно? — в голосе промелькнули металлические низкие нотки, напоминая о том, кто же это такой. Утос смиренно кивнул, развернулся, и побежал в противоположном направлении. Не хватало ему ещё нарваться на гнев Уильяма.
Юноша усмехнулся, посмотрев на убегающее чудовище. Он продолжил следовать по тропинке, попутно наслаждаясь собственным коктейлем.
Пусть Уильям сейчас и слаб, однако власть имеет ничуть не хуже, что очень сильно потешало его самолюбие. Его боятся, почитают, а некоторые всё ещё обожают. Превосходно.
— Главное, чтобы Фордси не задавал много вопросов… — он покачал головой. Не хватало ещё того, чтобы мужчина решил устроить ему очередной допрос, как и в прошлую их встречу.
Когда в поле зрение попала знакомая хижина, Уильям уже допил напиток, выбросив через плечо пустой стакан в кусты.
Юноша рвано вдохнул от предвкушения. Пришло время увидеться со старыми знакомыми. В этот раз со всеми.
***
Стэнфорд потирал щетину рукой, смотря на себя в зеркало в ванной. Он всегда в отдельных случаях подходил к зеркалу взглянуть на себя. Со скучающим видом он рассматривал собственные черты лица. В последнее время он был довольно уставший, ещё с позапрошлого лета. Он мог бы даже сказать, что потерял вкус к жизни.
У него больше не было цели стать великим учёным, который мог изменить мир к лучшему. У него больше не было цели стереть с лица земли своего старого заклятого врага и отомстить ему за всё. Ему больше не нужно было пугаться каждого подозрительного прохожего, не веря никому и даже себе. Ему не нужно было убегать от кого-то, не нужно было бояться. Даже мечтать о совместной вечности было уже поздно.
Но разве не этого он хотел? Разве он не хотел жить в спокойствии, со своей семьёй и родными? Каждый раз просыпаться с мыслями о том, что тебя любят и берегут искренне, а не лишь из-за того, что тобой хотят воспользоваться? Разве он не хотел отдохнуть от Билла, от хаоса, от приключений?
Конечно. Он мечтал об этом. Мечтал жить с мыслями о том, что он в безопасности, как бы это странно не звучало в городке Гравити Фолз, ведь там всегда есть опасность. Но ему скучно, ужасно скучно. Только после потери всего — безумия, ненавистного хаоса, в котором, тем не менее, он нуждался, опасности на каждом шагу, неизвестных миров и, в конечном счете, Билла, который был его главной целью -, он понял, что лишь из-за этого он был собой. Он понял, что жил всем этим. Он понял, что вся его жизнь зависела от этого. А ещё… Ему скучно.
По большей части вся его жизнь превратилась в дряхлую рутину.
Даже исследования уже не интересуют его так, как раньше.
Или он просто постарел?
Осознание этого заставляет морщиться. Форд не хочет становиться как типичные старики, которые проживают эту жизнь, дожидаясь прихода внуков или родственников и живя лишь этим. За все эти два года с окончания Странногеддона не произошло почти ничего интересного. Да даже их морское путешествие со Стэнли вышло уж слишком коротким.
Ну да, он всё ещё держит себя в форме, время от время отправляясь в путешествия. Продолжает исследовать неизведанные загадки, которые, как ему кажется, уже подходят к концу. Разве что теперь появился Уильям, его новый знакомый. Как и говорил юноша, он знает ещё одно место, где монстров гораздо больше, чем в Гравити фолз, и он даже обещал показать его учёному. Возможно, это место вернёт его манию исследовать и изучать. Уильям знал гораздо больше загадок, чем Форд мог бы найти. Это, с одной стороны, оскорбляло эго Стэнфорда, но с другой — это было даже интереснее. У Форда, что удивительно, на несколько секунд вдруг появилась мысль как нибудь отправиться с этим Уильямом в портал и посмотреть новые измерения. Ведь Билла больше нет, а значит — нету опасности в том, что кто-то выберется из него. Да-да, портал всё ещё нестабилен, но это можно легко исправить, совместив знания Уильяма и опыт Форда! Если они, конечно, станут более близки… Да, эта мысль уже не кажется такой абсурдной. Стэнфорд мысленно корил себя за слишком сильное доверие. Они знакомы два дня, так почему он возлагает такие надежды на их совместное будущее?
С Биллом он тоже надеялся на совместное будущее.
Он включил кран, умывая собственное лицо холодной водой чтобы взбодриться. Он слишком много думает. Да и с каких пор он такой открытый? Обычно он всегда замкнутый во время общения с другими людьми. Нужно держать себя в руках.
Стэнфорд выключил кран и вышел с ванной, направляясь обратно в свою лабораторию, пока не услышал голос, который его отвлёк.
— Мистер Пайнс, к вам, кажется, гости! Там какой-то посетитель требует вас позвать.
Из гостиной раздался голос Стэнли:
— Зус, неужели ты сам справиться не можешь? Я же уже не владелец хижины! Ну ладно, скажи, что сейчас приду!
— Эм… Нет. Вообще-то там говорили про Стэнфорда Пайнса.
Услышав собственное имя учёный повернулся, обращая своё внимание на Зуса:
— Меня? Кто? И зачем? Я занят, — он покачал головой. — Должно быть человек ошибся и хотел позвать Стэнли.
Послышался скрип кресла в соседней комнате, после чего из неё же вышел Стэнли, сначала вопросительно посмотрев на Зуса, а затем и на Стэнфорда.
— Ну он… Подозрительный какой-то… И совсем не выглядит как турист, которые ходят тут туда-сюда… — Зус нелепо пытался объяснить внешность человека. — Волосы такие… Золотые прям, как и глаза! Выглядит устрашающе… Совсем не круто… Ну, в общем… Я могу сказать что вас и вас нету, — он указал на Стэнфорда, а затем на Стэнли.
Зус ушёл обратно в зал с посетителями. Стэнли тоже скрылся вновь в гостиной.
Стэнфорд стоял на месте, размышляя, прежде чем его как током ударило. Уильям, ну конечно! Странный стиль, жёлтые волосы и золотые глаза! До ушей Форда тут же дошёл знакомый, капризный, недовольный голос:
— Что значит «Мистера Пайнса нету»?!
Быстрым шагом Стэнфорд отправился туда. Неужели Уильям пришёл? На лице мужчины невольно вытянулась небольшая улыбка, которую он с большим усилием для себя скрыл.
Он зашёл в магазин за Зусом, взглядом ища высокий силуэт юноши. Как оказалось, Уильям в это время разговаривал с Диппером. Всё бы ничего, но тот сделал такое лицо, как будто перед ним не четырнадцатилетний мальчик, а самое мерзкое из всех существ. Потеряв интерес к диалогу, Уильям вернулся к остальным витринам, рассматривая сувениры. Он прошёл совсем немного, пока его глаза не впились в футболки с одноглазым жёлтым треугольником. Диппер в это время стоял с гневным видом и смотрел на него. Кажется, у этих двоих был какой-то конфликт? Стоило бы сейчас узнать об этом у Уильяма. Диппер, завидев Форда, подбежал к нему.
— Дедушка Форд, этот сумасшедший турист всё никак не отвяжется от нас. Подозрительный тип!
Уильям сразу поднял голову, смотря в сторону Стэнфорда. На ранее недовольном и незаинтересованном лице неожиданно расцвела ухмылка, а глаза сощурились от удовольствия.
Стэнфорд отчего то при виде такой реакции и сам против воли неловко улыбнулся.
— Всё в порядке Диппер, это мой… Помощник. Тебе незачем переживать.
— Здорова, Гений! Давненько не виделись, да?
Уильям шустрой походкой подошёл к ученому, назло игнорируя подростка, который стоит рядом с недоуменным, до смешного, лицом.
— Здравствуйте, Уильям. У нас встреча?
— А сам как думаешь? Я просто так не прихожу! Пойдем, — Уильям уже свободно прошёл вперёд, не забыв невзначай толкнуть Диппера рукой.
Стэнфорд, не заметив ничего странного, прошёл за Уильямом. Резко остановившись посреди комнаты, юноша осмотрелся, и после нескольких секунд раздумий решил отправиться на кухню. «Ведёт себя как у себя дома» промелькнуло в голове учёного, но пререкаться тот не стал, а лишь прошёл за Уильямом. Было похоже, что у Уильяма была определенная цель или задача.
Юноша зашёл на кухню, уставившись на девушку с волосами цвета шатена, которая была очень похожа на своего брата. Он не рассчитывал, что на кухне ещё кто-то будет мешаться, хотя это было не столь важно. В это время Мэйбл повернулась в сторону проёма двери, уставившись на собственного дедушку и неизвестного парня, стоящих в проходе.
— Так-так-так, ну-ка, коме… Девочка… Давай-давай, — Уильям вдруг подошёл к Мэйбл и стал подгонять её к выходу, похлопывая по плечам и натянуто улыбаясь. — Взрослым нужно поговорить, оставь нас. Иди лучше поиграй с братом, а то он хмурый сегодня какой-то.
Уильям выставил Мэйбл с кухни, развернул её к себе и заметил в её руках книгу. Он забрал книгу из рук растерянной девушки и напоследок помахал ей рукой, прежде чем закрыть перед её носом дверь.
Стэнфорд, который стоял всё это время на одном месте и наблюдал за этой картиной укоризненно прожигал юношу взглядом. Заметив его недовольство Уильям развёл руками в стороны:
— Не хотелось чтобы у нас были свидетели.
— Это моя внучка, Уильям. Вы должны относиться к моим родным мягче. Тем более находясь в нашем доме.
Уильям с досадой сощурил глаза, упрямо прижимая книгу к себе. Сейчас он выглядел как обиженный ребёнок.
— Что у вас с Диппером произошло? Вы оба выглядели…
— Мальчишка бьёт мне по нервам. Ничего особенного, просто повздорили слегка.
Стэнфорд вздохнул, потирая переносицу пальцами.
— Фордси, что насчёт игры? У тебя есть какие-то настольные игры?
— Припоминаю что-то… А что вам именно нужно?
— Что угодно, на твой вкус. Хоть на удачу, хоть на стратегию.
Стэнфорд кивнул и подошёл к двери, открывая её и выходя с кухни. Уильям крикнул ему вслед:
— Давай только побыстрее!
Когда Стэнфорд вышел, он осмотрелся и наконец обратил внимание на книгу в руках.
Прочитав название лишние три раза, так как он не смог понять смысл написанного за один раз, он раскрыл книгу. «Книга рецептов? Интересно… Чего только не придумают люди…» Уильям хмыкнул, размышляя про себя. Он раскрывал страницы наугад, любуясь картинками блюд, по большей части сложных. Нельзя было сказать, что он хороший повар, но в изысканных блюдах он толк знает. Листая страницы, он пытался найти хоть что-то ему знакомое или то, что, по его мнению, заинтересовало бы Стэнфорда или его. Выбрав несколько рецептов на свой вкус, он положил раскрытую книгу на столешницу.
Стэнфорд стоял в гостиной, пытаясь найти на полках какую-то настольную игру и одновременно выслушивая жалобы Стэнли о том, что он мешает смотреть ему передачи на телевизоре. Стэнфорд же никогда не видел в них ничего важного. Даже новостями он не интересовался.
— Да когда ты уже перестанешь там шуршать? Что ты вообще ищешь? — Стэнли сидел на кресле, попивая питт-колу и краем глаза наблюдая за Фордом.
— Ищу какую-то настольную игру.
На этом расспросы закончились, Стэнфорд продолжил поиски. Наткнувшись на какую-то деревянную коробку, он достал её, сдувая пыль и протирая рукавом.
Шахматы.
Несколько секунд ученый стоял неподвижно, замерев на месте. Шахматы напоминали о неприятных воспоминаниях. В последний раз он играл в них только с Биллом.
***
Молодой учёный раскрывает глаза, слегка щуря их от резкого света. Он оказывается в синем пространстве, больше напоминающее космос. Вокруг него в воздухе невесомо плавают вещи и записи, некогда составленные им с помощью его лучшего друга. Стэнфорд взглядом уже ищет знакомый треугольник, осматривая пространство вокруг себя, но находит только пустующие два кресла и шахматы. Он подходит по невидимой поверхности ближе, садясь, как и раньше, в кресло напротив белых фигур. Он прикрывает глаза, чувствуя лёгкое предвкушение и трепет. Руки ложатся на подлокотники и он ждёт
его.
Ещё несколько мгновений и знакомый жёлтый треугольник спускается сверху вниз, приземляясь на кресло напротив чёрных фигур.
Одна из рук Билла за секунду стремится вверх на несколько метров, затем устремляется вперёд, в сторону Стэнфорда, и вновь, сгибаясь, тянется вниз, удлиняясь до нечеловеческих размеров и сгибаясь под неверными углами, преодолевая пространство между ними. В итоге рука оказывается за спиной Форда и ложится на его плечо, отчего тот еле заметно вздрагивает.
— Шестопал, — он произносит его имя и протягивает гласные. — Рад тебя видеть тут! Я смотрю, ты соскучился по мне, раз уж сам вызвал! Я польщён! Как продвижения? Не устал? Что насчёт небольшого перерыва и ещё одной партии в межгалактические шахматы? Расслабься, ты со мной. Оставим планы на потом. Как насчёт того, чтобы провести ещё одну ночь за разговорами о философии и науке?
Форд чувствует, как на его плечи и голову ложатся ещё две пары рук, которые, на самом деле, неизвестно откуда взялись, но Форд уже привык к подобному.
— Привет Билл! Я тоже рад, что ты пришел! Просто в последнее время ты не посылал мне снов и я подумал… Нет, я не имею в виду, что ты обязан со мной встречаться. У тебя, конечно, тоже есть дела, и наверняка поважнее моих, но… — Форд взял в руки появившуюся перед ним в воздухе чашку зелёного чая, пытаясь подобрать слова. Билл сделал глоток чая веками-губами, наблюдая за Фордом со скрытой ухмылкой. — Мне бы хотелось видеться чаще.
Билл кивнул, молча наблюдая за тем, как с каждой секундой его молчания учёному всё больше становится неловко. Это было забавно. Стэнфорд был серьезным человеком и чаще всего равнодушным ко всему вокруг, если это не касалось аномалий, и теперь наблюдать за ним, когда тот смущён и робок — гораздо интереснее. Форд был интересным.
— Именно для этого у тебя и есть возможность совершать ритуалы. Иногда я слишком занят. Но не переживай на этот счёт. Когда ты наконец достроишь портал — мы сможем встретиться, и тогда уже ни я, ни ты, не уйдем. Мы наверстаем упущенное. Мы сможем провести вместе целую вечность! Мы будем вместе! — воскликнуло бессмертное божество.
Взгляд Стэнфорда затуманился, а рациональные мысли утонули в мечтах.
Учёный сделал ход пешкой вперёд.
Они будут вместе!
***
Мысли промелькнули в голове. Удивительно то, как он запомнил каждую их прошлую встречу в таких подробностях, невзирая на прошедшие года.
Он всё ещё смотрел на шахматы, думая о том, предлагать ли эту игру Уильяму или нет.
Билл испортил даже название этой игры, испортил её звучание, вид, но, в любом случае, это был один из лучших вариантов. Стэнфорд всё ещё любит шахматы. Но, может, стоило бы попробовать? Он ведь должен как-то жить, а это всего лишь игра.
Решившись, он обратно направился на кухню, неся в руках коробку со знакомой игрой.
Ученый зашёл на кухню, не забыв прикрыть за собой дверь, чтобы Уильям не ворчал. Взгляд тут же остановился на юноше, который стоял у стола, разложив продукты, и сейчас крайне внимательно вчитывался в написанное в книге. Форд теперь смог обратить внимание на вид Уильяма в этот раз.
На нём был золотой жилет с чёрными узорами, а на спине, с шеи, была накинута накидка бронзового цвета. На пальцах, которые аккуратно перелистывали страницы, было надето много золотых колец, в том числе и на запястьях Уильяма Форд подметил много странных браслетов. На юноше были чёрные брюки — явно не его размера, — и интересный на вид пояс, которого Форд раньше нигде не видел. С этого пояса свисали янтарного цвета длинные и короткие ленточки, который на концах украшали белые кристаллики.
Стэнфорд с трудом мог отвести взгляд от этого. В этот раз Уильям излишне старательно проработал свой наряд, так как он колоссально отличался от всех прошлых «костюмов». Он всё ещё выглядел странно для этого века, да и вкус у Уильяма необычный, но это было что-то вроде его особенности. Взгляд учёного ещё раз пробежался по безупречной фигуре. Если бы его спросили мнение о внешности Уильяма, он бы без задержек ответил, что она божественна. Как будто всё его тело было создано из идеала
Стэнфорда какого-то человека, и у этого человека определенно был вкус.
Уильям, по всей видимости, до сих пор не заметил приход Стэнфорда, полностью погрузившись в запоминание рецепта выбранного блюда. Форд, на самом деле, не совсем понимал, что он будет делать, но вполне догадывался, учитывая выстроенные в ряд продукты на столе.
Он прокашлялся, заставив Уильяма обратить на него внимание:
— И долго ты тут стоишь? Ты принёс игру?
— Я только пришёл, просто пытался понять, что вы делаете. Да, принёс. Шахматы, — он показательно постучал пальцем по коробке.
— Шахматы? — глаза Уильяма опасливо прищурились. Взглядом он пытался поймать любое движение мускул на лице учёного, стараясь понять его мысли. «Шахматы? Он догадался? Что-то подозревает или хочет меня проверить?», мысли блуждали в голове Уильяма, но он не поймал ни единого намёка на то, что его догадки верны, поэтому продолжил внимательно вычитывать текст в книге.
— Да. А что вы делаете? Неужели готовите? Зачем, и в честь чего?
— Ну, ты же угостил меня в прошлый за свой счёт, вот и я решил.
— Из наших же продуктов? — Стэнфорд усмехнулся, с интересом наблюдая за юношей. Он прошёл к другому столу, за которым обычно происходит прием пищи, и положил коробку.
— Почему нет? Я всё равно уверен, что ты готовить не умеешь.
Стэнфорда это немного задело.
— Почему не умею? Я умею, просто времени на это нет.
— Действительно, гораздо быстрее пойти в кафе, которое находится в нескольких километрах отсюда, — Уильям тихо рассмеялся, дочитывая последний рецепт.
Форд не нашёлся с ответом, поэтому предпочёл промолчать на этот счёт.
— Можешь начинать расставлять фигуры.
Форд достал все фигуры из коробки и разложил саму коробку в доску для игры.
— Какими фигурами будете играть?
— М-м, да любыми. На твой вкус. Но предпочитаю черными.
Стэнфорд кивнул, начиная расставлять фигуры каждую на свою клеточку. Уильям же, изучив рецепты с верху до низу, закрыл книгу и отложил её в сторону. Пришло время к исполнению одного из рецептов. Зрачки в глазах Уильяма, заодно с радужками, вновь исчезли. Вместо этого в них замелькали кадры поэтапной работы, которую нужно было проделать. Он уже знал какой результат будет в конце и как его добиться, поэтому начал отбирать нужные, на данный момент, продукты.
— Какое мясо больше любишь? Ничего против мучного не имеешь? — Уильям закинул себе в рот кусочек яблока, продолжая нарезать овощи ножом, который двигался сам по себе вверх и вниз, лишь по одному велению пальца Уильяма. Пока юноша стоял спиной к мужчине и тот особо не следил за готовкой можно было и схитрить.
Стэнфорд, который почти расставил все фигуры, отвлёкся:
— Что? Свинина, наверное? Хотя и говядина неплохая… Мне нет до этого дела, в Перемене я пробовал и похуже. А насчет мучного ничего против не имею.
— Отлично, — одним движением в воздухе второй руки он легко пододвинул к себе нужное мясо.
Форд расставил все фигуры и сделал ход пешкой вперёд.
Уильям услышал едва заметный звук перемещения фигуры на новую клетку и развернулся, в четыре шага преодолевая расстояние до стола. Без раздумий он взял свою пешку и сделал свой ход, с выжиданием смотря на оппонента. Стэнфорд сел за стол и сделал второй ход: слоном на Г2. Уильям, протерев руки полотенцем, также проделал свой ход.
Игра началась. В первые ходы было легко, но со временем, когда фигуры начинали медленно уходить с доски, стало сложнее. Уильям ходил от одного стола к другому, на одном готовя обед, а на другом ставя ходы на доске фигурами. Форд заметил, что для Уильяма не составляет труда подойти к доске, посмотреть на неё несколько секунд и сделать ход, в то время как для него самого приходилось обдумывать каждый ход, прежде чем совершить его.
— Уильям, может радио включить?
Уильям, совершая один из ходов, отвлёкся на его голос:
— Радио? Я люблю музыку, включи, — он убрал слона Стэнфорда с доски, поставив на его место свою лошадь.
Форд встал со своего стула и отошёл к полке, на которой стояло радио. Руки потянулись к выключателю, начиная его настраивать.
Как только из радио раздался звук, Форд перенастроил его на музыку, пока из него не начала доноситься разборчивая речь какой-то песни.
Он подошёл к своему стулу обратно и сел, начиная размышлять над следующим ходом.
— Постойте, как вы пошли? Я пропустил ваш ход…
Уильям усмехнулся, взяв в руки только что съеденного слона и покрутив его между пальцами. Форд цокнул, при осознании ещё одной потерянной фигуры.
— Либо вы гений, либо жулик. Другого объяснения вашей восхитительной игры я не вижу!
— Очень мило с твоей стороны считать мою игру «восхитительной». Но нет, я не жулик и уж точно не гений. В отличии от тебя, мой милый друг!
Эти слова заставили Форда хмыкнуть. Юноша всё также не давал точных ответов. Уильям же, тем временем, включал газовую плиту.
— Зажигалка в ящике справа от вас. Вы точно не собираетесь меня отравить?
«Не переживай, тебя я травить пока не собираюсь, но вот насчёт твоих родных ничего обещать не могу» эта фраза вертелась на языке, так и желая сорваться с уст.
— Ну что ты, нет конечно, — он достал зажигалку из ящика, пытаясь понять как она работает. Надавив на кнопку на зажигалке, он заметил маленький огонёк, который тут же потух. Нахмурившись, тот стал нервно жать на эту кнопку, пытаясь зажечь огонь ещё раз, но в итоге смирился и положил зажигалку на место. Уильям включил газ и поднёс палец к нужной плите зажигая на своём указательном пальце крохотный, голубой, искрящийся огонек, который тут же перенёсся на плиту. Юноша дунул на свой палец и потушил огонь, не забыв обернуться посмотреть, не заметил ли ничего подозрительного Форд. Ученый сейчас как раз совершил ещё один ход, убирая ладью Уильяма и ставя на её место собственную ладью. Юноша вновь подошёл к столу, делая очередной лёгкий ход.
— Гений, я обещал рассказать тебе про измерение кошмаров, да?
— Уильям, мне будет довольно сложно думать на два направления, если вы хотите помимо этого ещё и одновременно играть.
— Да? Ну что же, как скажешь. Не хочешь — не надо.
— Постойте. Я хочу. Просто чуть позже, ладно?
Уильям кивнул, самодовольно улыбаясь. Руки Уильяма особо не делали никакой грязной работы. Продолжая делать лёгкие движения в воздухе, чтобы передвигать предметы и следовать поэтапным действиям. Телекинез штука полезная, стоило было давно это признать. Особенно в этом теле он как никогда кстати. В голове Уильяма крутился план действий, который в нужном порядке иногда мелькал у него в глазах. Из радио доносилась какая-то забавная энергичная песня. Уильям даже прикрыл глаза, наслаждаясь мелодией. Обычно ему редко когда удаётся послушать музыку, пусть он её и очень любит.
Во время игры Стэнфорд раза два подошёл к Уильяму, взглянуть и посмотреть, что же тот делает, но спустя минутного просмотра юноша его прогонял, твердя, что тот его отвлекает своим пристальным вниманием. Они разговаривали на разные рутинные темы, слабо затрагивая серьёзные вопросы. Сейчас было не время для сложных дискуссий или обсуждений. Разговоры были полны простоты, даже шутки проскальзывали за время их диалогов. Это было довольно приятное времяпровождение, признался Форд сам себе
Фигур на доске становилось всё меньше и меньше, точно так же как и идей для хода у Стэнфорда. Уильям был великолепным игроком, Форд легко это признает. Запах во время готовки еды наполнил собой всю кухню, заставляя прохожих мимо её двери подбирать слюни.
Уильям слегка пританцовывал во время движений, подпевая незнакомым песням. Он знал эти песни наизусть, и то, что там будут петь в последующие несколько минут, но он никогда их раньше не слышал.
Стэнфорд наблюдал за Уильямом и его энергичными движениями, не спеша делать свой ход. Он часто обращал внимание на ребяческий характер юноши, хотя тот, с другой стороны, был крайне мудр и умён. В одни моменты Уильям легко мог дурачиться, словно ребёнок, в другие — вести себя как зрелый, взрослый человек, почти учитель.
Уильям время от времени посматривал на учёного, улыбаясь в своей привычной озорной манере, и Форд в который раз убеждался в великолепии своего нового знакомого.
Хотя, быть может, для нормальных людей Уильям бы казался крайне назойлив, глуп и подозрителен, но не для Форда. Стэнфорда наоборот притягивала вся эта странность. В конце концов, он учёный, который изучает аномалии и интересуется всем, что отличается от обычного общества.
Сделав очередной ход, Форд вновь дождался, пока Уильям вальяжной походкой приблизится и сделает свой ход, в этот раз забрав ладью. Он показательно покачал ладьей пальцами:
— Не надумал ещё сдаваться, Гений? — намёк на насмешку проскользнул на его лице. Это был вызов, который Стэнфорд точно не пропустит мимо ушей.
— Нет. Игра не закончена, мы доиграем.
Голос стал твёрдым и решительным, после чего Форд принялся перебирать варианты возможного хода у себя в голове. Уильям усмехнулся, уже зная, как пойдёт Форд в свой следующий ход.
Он знал о будущем Форда, а у него его не было.
— Тогда попробуй выиграть. Ты стремительный, похвально, — Уильям скрестил руки у себя за спиной, всматриваясь в выражение лица Стэнфорда, пытаясь считать его эмоции. Мужчина издал короткий смешок и бросил на Уильяма многозначительный взгляд после комплимента. Уильям, удовлетворившись реакцией, вернулся к готовке, мысленно ликуя.
У Стэнфорда был большой отрыв от Уильяма в плане фигур, к сожалению, в плохом плане. У юноши было съедено лишь несколько фигур, в то время как фигуры Стэнфорда уже подходили к концу.
Уильям ставил в духовку собственное творение уже во второй раз, оставив другие продукты на столе. Форд снова сделал свой ход, и Уильям не заставил себя ждать. Выставив своего ферзя вперёд он объявил:
— Шах и мат.
Стэнфорд взглядом пересмотрел все возможные ходы для своего короля чтобы сбежать, которые были полностью перекрыты. Действительно, шах и мат. Его разнесли в пух и прах. С одной стороны, он был разочарован, но в то же время он с приятным колким чувством признавал своё глупое поражение.
Стэнфорд встал, протягивая руку Уильяму для рукопожатия и объявления об окончании партии.
— Я просто давно не играл. В следующий раз — я обязательно переиграю вас.
Уильям ухмыльнулся, оголяя собственные зубы, и пожал руку учёного. Он немного задержал рукопожатие, властно держа руку Стэнфорда в своей и слабо её сжимая. Уильям на протяжении всего действия не разрывал с Фордом зрительного контакта.
— Я и не сомневаюсь, мой милый Гений.
Уильям наконец отпустил руку Форда, который чувствовал себя немного не в своей тарелке. Каждый раз при своих прикосновениях к Уильяму он чувствовал себя неловко, особенно когда ощущал, как тёплая, аккуратная кожа дотрагивается до его дряхлой и сухой. Уильям был так молод и красив, словно ангел. По сравнению с ним учёный был грязным стариком.
Как жаль, что Форд не осознал того, что самый грязный и дьявольский тут только Уильям.
— Вы уже закончили готовить?
— Почти. Блюдо сейчас в духовке. Нужно подождать, — Уильям указал на духовку себе за плечо.
— Я мог бы вам провести небольшую экскурсию по хижине, если вы не будете возражать.
Уильям тут же оживился, повеселев. «Экскурсия по хижине, чудесно! Так ещё и Шестопал сам это предложил!» — внутренне Уильям уже пускал салюты и фейерверки, прыгая от восторга.
— Я был бы очень признателен! Я и сам этого хочу.
Они вышли вдвоём с кухни. Стэнли как обычно заснул за просмотром телевизора. Мэйбл с Диппером отправились куда-то погулять, а остальные жители хижины работали в магазине. Форд показывал Уильяму комнаты, немного рассказывая про хижину и свои приключения тут тридцать лет назад. Экскурсия получилась небольшой, так как Уильяму было особо нечего показывать.
Форд тайком заметил, что юноша крайне искренне интересуется всеми вещами, происходящими в хижине. Нет, он вовсе ненавязчив, но он проявил глубокий интерес ко всему этому. Если бы Стэнфорда спросили о том, когда в последний раз кто-то слушал его так заинтересованно, не считая Диппера, то он бы не смог ответить. Такой благородной публики у него, кажется, никогда не было.
Юноша время от времени задавал лёгкие вопросы либо насчёт хижины, либо насчёт деятельности Форда. Глубже он не лез после того, как учёный однажды сказал ему не лезть не в своё дело, так как это деликатная тема.
Последней осталась только одна комната, которая считалась «секретной» в своё время. Она была небольшая, больше напоминая маленькую спальню. Пол в ней покрывал голубой ковёр.
— Когда-то это было моей спальней.
Уильям провёл пальцем по поверхности тумбочки, стоящей в углу.
— Довольно пыльно. А для чего эта комната используется теперь?
— Сейчас она пустует. Может в будущем сделаю из неё что нибудь.
Уильям прошёл внутрь комнаты, осматривая все предметы в комнате. Рука прошлась по ткани на постели, поднимая пыль. Уильям прищурился, прикрыв нос тыльной стороной руки. Он вдруг зажмурился и поддался вперёд. Зацепившись ногой за складку на ковре, споткнулся, падая вперёд.
— Уильям! — Форд ухватил Уильяма рукой за запястье, пытаясь удержать его от падения. Между их руками внезапно прошёлся удар электрического разряда, ноги Форда подкосились и тот упал следом за Уильямом на ковёр.
Уильям, почувствовав необъяснимый дискомфорт, исходящий от руки учёного, выругался, стукнувшись плечом об изголовье кровати.
Когда Стэнфорд раскрыл глаза, он вдруг почувствовал жгучую боль в плече и пояснице, а также обнаружил то, что лежит частично на животе. Учёный перевернулся на спину, приподнимаясь на локтях и с широко раскрытыми глазами глядя на собственное тело.
Было такое чувство, как будто он отделился от своего тела и смотрел на себя же от третьего лица. Его лицо сейчас с такими же ошарашенными глазами смотрело на него. Стэнфорд, вернее, его тело, зависло над телом Уильяма с недоумевающим видом.
— Что это, дьяволы, вообще такое?! — человек напротив рассматривал свои руки, на которых было по шесть пальцев. Стэнфорд теперь оказался в теле Уильяма и с таким же удивлением обнаружил, что его руки тоже изменились.
— Как ты мне это объяснишь, гений?! — Уильям, в теле Форда, стал трясти настоящего Форда за плечи, гневно на него смотря.
Стэнфорд схватился за собственные руки, сжимая их:
— Да успокойтесь же вы! Ни к чему паника! Стойте!
Уильям, всё ещё не отошедший от потрясения, встал, слегка покачнувшись в непривычном теле. Он подошёл к зеркалу, которое стояло недалеко от кровати, и стал разглядывать чужие черты лица. Руки Уильяма в любопытстве ощупывали нос, губы, очки и волосы.
Стэнфорд, которого всё же отпустили, встал и осмотрел себя со стороны. Он оказался прав. Они с Уильямом действительно поменялись телами!
Заметив интерес Уильяма к своему телу, он растерялся. Новое тело было гораздо меньше по ширине, но он стал выше, это заметно. Шершавые руки теперь были нежными и гладкими, а голос был не хриплым и жёстким, а бархатным.
— Уильям, кажется, произошло недоразумение. Я думаю, что мы с вами поменялись телами.
Уильям бросил на него взгляд полной незаинтересованности и продолжил любоваться собственным отражением.
— Спасибо, Капитан Очевидность. И без тебя вижу.
Уильям закончил кривляться и повернулся в сторону Стэнфорда, встав в максимально важную позу. Форд усмехнулся при виде этого.
— Каким образом это произошло?
— Признаться честно, я не сильно понимаю, так как этого раньше не было в этой комнате.
— А ты разве кого-то сюда водил?
Уильям заметил, как человек перед ним покачал головой, огорчённо смотря. Уильям двинулся вперёд, подходя к Форду впритык и заглядывая ему в глаза. Стэнфорд недоумевающе смотрел на него, но отходить не стал. Уильям положил руки на плечи Форда, продолжая заглядывать в его глаза. Второй не двигался и даже старался не дышать, пытаясь понять чего добивается человек напротив.
Уильям в итоге убрал руки от плеч Стэнфорда, начиная раздраженно ходить по комнате взад вперёд:
— Почему не работает?! В прошлый при соприкосновении мы поменялись телами, а теперь не можем! — подойдя к зеркалу, он вновь уставился на своё отражение. — Почему я старый?! Нет, я, конечно, не молод, но я точно не выгляжу как старик!
«Уильям» сел на кровать, наблюдая за тем, как настоящий Уильям уже готов метать молнии от гнева в теле учёного.
— Уильям, нам бы следовало успокоиться и понять, как это вообще произошло.
«Учёный» наконец остановился, вдохнув и выдохнув. В конце концов, смена тела не проблема, а раз они как-то поменялись телами — значит, смогут поменяться и обратно.
Уильям прошелся взглядом по всей комнате, пока его внимание не остановилось на голубом ковре. Он присел на корточки, проводя рукой по ковру. Между пальцев Уильяма в это время проскальзывали искорки электричества. Форд раскрыл рот, наблюдая за мелкими разрядами энергии.
— Это…
— Неважно, что это. Из-за ковра мы поменялись. Ага. Ты знал об этом?
— Я не могу вспомнить. Кажется, нет.
— Почему это теперь не работает?
— Эта комната долго пустела, возможно, ковер успел накопить достаточно силы, чтобы поменять нас телами. Но теперь ему нужно время, чтобы накопить её снова.
— И сколько на это уйдет времени? Час? День? Год?
— Навряд ли так много, скорее всего несколько часов.
Уильям пробормотал что-то неразборчивое, выглядя не сильно довольным ситуацией.
— Только, Уильям, мог ли я попросить вас об одном одолжении?
Уильям повернулся к Стэнфорду, ожидая вопроса.
— Не могли бы вы не говорить об этом моим родным? Я имею ввиду, нам стоило бы сделать вид, что всё как обычно.
— Мне и самому не нужны лишние вопросы, так что я согласен. Не сомневайся, тебя сыграть я сумею, — Уильям поставил руки на бёдра, недовольно смотря на Форда в его теле. — Я Стэнфорд Пайнс, строгий и серьёзный зануда, волк одиночка! Вам лучше со мной не шутить, иначе я буду угрожать вам пушкой!
Прежде чем Уильям бы продолжил свою тираду Форд его перебил:
— Уильям! Я вовсе не так себя веду! Все сразу догадаются!
Уильям рассмеялся, наблюдая за «собой». По крайней мере сейчас он выглядел уже более спокойным, чем несколько минут назад.
Стэнфорд устало вздохнул, смирившись со своей участью, и встал. Он чувствовал себя странно, хотя это чувство было приятным. Он мог двигаться легче и свободнее, особо не волнуясь ни о чем, однако это тело было заметно слабее. В раза так два, в отличие от его.
— Так, раз уж у нас нету другого выбора, да и экскурсия закончена, то я предлагаю вернуться к еде, мне кажется она готова.
Два человека вышли с комнаты и пошли на кухню.
Зайдя на кухню, Форд сразу лицезрел, как Уильям достал из духовки очередное блюдо.
— Мне кажется, или когда мы уходили на столе не стояло так много блюд?
Уильям проговорил что-то насчёт невнимательности Форда и поставил противень на стол. Не будет же он объяснять, что, когда они вышли с кухни, Уильям всё ещё руководил всем действом на ней, успев сделать ещё парочку вариантов еды лишь с помощью собственной силы?
— Это же будут все есть, правильно?
Тут Уильям уже посмотрел на Форда, спросив:
— Что значит «все»?
Казалось, оба впали в ступор. Тишина прервалась только тогда, когда Уильям вдруг шикнул, отдёргивая руку и прижимая её к себе. Дотронувшись до горячего конца противня тот обжёг палец.
Стэнфорд, смотря на то, как Уильям обжёгся, скорчил лицо. Уильям смотрел на обожжённый палец, который то и дело пульсировал болью. Раздраженно прорычав что-то несуразное тот принялся трясти рукой.
— Клянусь, я отрежу эти лишние пальцы тебе! Как ты вообще живёшь с ними?!
— Как считаете, какого мне теперь быть с пятью пальцами на каждой руке? — Стэнфорд подошёл к Уильяму, беря его руку за запястье и таща за собой. Подойдя к раковине, он включил холодную воду и сунул под неё обожжённый палец Уильяма. Тот недовольно что-то пробурчал в ответ, что-то в духе того, что, если бы не Стэнфорд, этого бы не было, и продолжил промывать палец под холодной водой. Форд тогда уже убрал руку от собственной.
— Вы не ответили на вопрос. Эта еда для всех?
— Я не планировал быть кормильцем всей семьи. Это была лишь снисходительность к тебе из-за моего великодушия, если ты ещё не додумался до этого.
— Но всё же… Некрасиво получится по-другому. Тем более в нас двоих точно не влезет такой объем еды.
— Какой ты вежливый, ну и ну! Но я не вижу ни единой причины разделять с этими людишками собственную еду.
— Если они не будут есть — я тоже не буду, — Стэнфорд упрямо скрестил руки на груди, наблюдая за Уильямом. Уильям молчал, и только когда выключил кран повернулся.
— Договорились, тогда эта еда пойдет в урну.
Форд и Уильям прожигали друг друга взглядом. Сложно было сохранять невозмутимость, когда ты видишь недовольного себя напротив, как будто смотришь в зеркало. Что первый, что второй, были упрямы как ослы, не желая уступать друг другу место.
Спустя несколько десятков секунд беспощадного немого боя Уильям закатил глаза.
— Ладно. Будь по твоему. В таком случае можешь звать этих своих… Родственников.
Форд выдохнул с облегчением, слабо улыбнувшись.
— Спасибо, Уильям. Вы чрезвычайно добры!
К тому времени, когда Форд всех созвал, все блюда уже стояли на столе, а стол был накрыт. Большой многообразный выбор еды, начиная с салатов и заканчивая мясом в соусе.
Всё выглядело потрясающе. Пайнсы были в восторге и все сели трапезничать. Форду пришлось уговаривать Уильяма поесть, так как тот всё равно находится в теле учёного. Все были довольны, особенно Мэйбл, которая уж слишком буйно реагировала на каждый новый вкус.
— Мистер Уильям, это великолепно! — постоянно повторяла Мэйбл. Уильям кое как сдерживался, чтобы не засмеяться, когда видел, что хвалят Стэнфорда в его теле, вместо него самого. Видеть смущение на лице Форда было довольно уморительно. Вот только Уильяму уже стало не до смеха, как только задали вопрос ему. — Дедушка Форд, а мистер Уильям ещё придет к нам? Он отличный повар!
Сбившись с мысли, «Форд» ответил:
— Я думаю да, если он будет не занят и захочет ещё придти.
Стэнфорд улыбнулся уголком губ, наблюдая за Уильямом. Второй же в ответ бросил ему многозначительный взгляд, тоже улыбнувшись.
Форд сидел на стуле, продолжая есть, пока не почувствовал, как ему на колени что-то кинули из-под стола. Посмотрев вниз, он заметил небольшую завёрнутую записку. Стоило ему просто поднять взгляд, как он тут же встретился с ответным взглядом «ученого» напротив, сразу всё поняв. Он незаметно развернул записку, иногда отвечая на бессмысленные вопросы за столом во время чужих диалогов чтобы никто ничего не заподозрил. Неразборчивые буквы составляли из себя подобие предложений. Уильяма точно стоило было бы научить нормально писать.
«Еда вышла нормальной?». Форд усмехнулся, прочитав текст. Обыкновенный вопрос!
Между диалогами «Уильям» проговорил:
— Как по мне, еда действительно вышла потрясающей. Впервые пробую нечто подобное.
Уильям улыбнулся от удовольствия. Взгляды Стэнфорда и Уильяма встретились, как будто эти двое могли читать мысли друг друга.
Уильям кинул Форду под стол на колени ещё одну записку, а тот, развернув вопрос, достал ручку из-за уха для ответа.
Ужин продолжался. Завязались лёгкие разговоры. Даже Уильям общался то с Мэйбл, то со Стэнфордом. Форд заметил, что если с кем-то кроме него Уильям и решал заговорить, то только с Мэйбл, не считая постоянных ядовитых подколов Диппера с его стороны и полное игнорирование Стэнли. В основном Уильям обращал внимание лишь к Форду. Они оба вели себя как обычно, потому сложно было догадаться, что эти двое, если и интересуются каким-то разговором, то явно только молчаливым, состоявшим из секретных записок между собой. Время от времени Уильям подкидывал Форду бумажки с вопросами и ждал, когда тот напишет на них ответ и перекинет ему. Иногда, правда, бумажки пролетали мимо под столом — кидали то они вслепую, — и тогда начиналась актерская игра: «Ой, кажется я уронил вилку». И плевать, что звон металла об пол никто не слышал.
Уильям иногда подкидывал Форду записки с шутками или порой специально со слишком сложными вопросами, наблюдая, как тот пытается скрыть смех, или, наоборот, ломает голову над ответом. Стэнфорд и Уильям часто бросали друг на друга одновременные взгляды, наделяя их особым смыслом только для них обоих. Уильям даже придумал небольшую игру на тему того, кто больше опровергнет законов в измерениях. Уильям посылал ему загадки с созвездиями, рисуя из точек какую-то фигуру, а затем спрашивая, что это за созвездие. Он говорил несколько безумных теорий, а потом спрашивал, какая из них правдива, наблюдая за озадаченным выражением лица Стэнфорда.
Настроение у всех было просто отличное, не считая того, что Стэнфорду приходилось несколько раз бежать за Уильямом, который хотел отрезать два лишних пальца в непривычном теле, пока Форд его отговаривал.
Под вечер все уже стали расходиться, а Форд с Уильямом оставались на месте, продолжая свои немые беседы.
Спустя некоторое время, когда остальные им уже не мешали, они разговаривали вслух, но если даже кто-то и появлялся, то начинали говорить шифрами. Обычно они использовали разные варианты шифров Цезаря. Проходящий мимо Стэнли даже в какой-то момент посчитал их сумасшедшими, которые говорят на собственном, придуманном языке.
Они разговаривали весь вечер на разные темы, так и просидев на кухне все оставшееся время.
Уильям улыбался своей восхитительной улыбкой, как отметил Форд. Удивительно, что даже в теле учёного он был всё также идеален…
Стэнфорд должен был отметить, что Уильям один из тех людей, с кем он мог бы разговаривать веками без остановки. Или же, наоборот, молчать, слушая биение сердца на протяжении столетий. Давно он такого не чувствовал.
С Уильямом не приходилось брать на себя полностью роль учителя, как с Диппером. Уильям мог сам его научить и сам чему-то научиться.
Этот юноша, конечно, слегка завышал Форда в собственных глазах, но и это было не критично.
Уильям пил чай, наблюдая за закатом через окно. Стэнфорд мыл посуду, временами посматривая в зеркало сбоку и разглядывая «свои» черты лица. Форд настоял на том, чтобы он мыл посуду, хотя Уильям убеждал, что будет лучше заставить это делать «прислугу». Но Стэнфорда оказался слишком непреклонен, поэтому Уильям ему уступил.
— Стоило бы проверить, получиться ли поменяться телами в этот раз.
— Сомневаюсь. Обычно аномальная сила накапливается не так быстро.
Форд в этом теле начинал чувствовать себя крайне неуютно, нужно было избавиться от него как можно быстрее.
Стэнфорд отвлёкся на собственные мысли и отражение в зеркале, совершенно не заметив, как вдруг из одной из грязной посуды на него брызнуло жирное варенье из-под десерта. На красивой жёлтой жилетке варенье осталось малиновым пятном.
— Чёрт тебя побери! — Форд вдруг отшатнулся от раковины, пытаясь вытереть пятно тряпкой.
Уильям ещё не до конца увидел всё происходящее и встал, спросив:
— В чём дело? Что-то случилось?
— Уильям, простите, пожалуйста. Я случайно испачкал ваш костюм… — Форд выглядел так, как будто это что-то серьезное, из-за чего Уильям улыбнулся и хмыкнул. Стэнфорд никогда не стал бы волноваться, если бы вдруг испачкал свой костюм или если бы кто-то его испачкал, но он понятия не имел, насколько важен костюм для Уильяма и как тот отреагирует. В конце концов, он испортил чужую вещь. — Мне очень жаль.
— Вот только не надо на меня так смотреть, тем более находясь в моём теле! Я выгляжу жалко со стороны. А насчёт костюма не парься, новый найду! — Уильям потрепал Стэнфорда по голове.
— Но мы бы могли постирать его, разве что это займёт время.
— Что ты имеешь ввиду?
— Вы бы могли остаться у нас… у меня на ночь. Так вы как раз дождетесь, когда же ковёр накопит энергию, и мы сможем постирать ваш костюм.
— А где же я буду… Спать?
— Можете как раз поспать в той же комнате с ковром.
— Там пыльно, я не собираюсь дышать грязью и задыхаться во сне, — было похоже, будто это единственное, что его беспокоило.
— В таком случае мы можем там убраться, либо же попросить…
— У прислуги, точно! — не успел Форд договорить, как Уильям его перебил и уже скрылся за дверью кухни. Оставлять его наедине с остальными было не самой благоприятной идеей, поэтому Стэнфорд поспешил за ним, желая его остановить.
К удивлению Стэнфорда, он обнаружил Уильяма мило болтающего с Мэйбл. Как бы то не было, он более менее нормально вел себя с девушкой, а не желал проделать в ней дыру недовольным взглядом как в Диппере.
Стэнфорд не слышал, о чем говорит Уильям с Мэйбл, а когда он подошёл ближе, то девушка уже убежала.
— Что вы ей сказали?
— Попросил её прибраться в комнате для меня, она сказала что попросит какого-то лысого суслика ей помочь.
— Суслика? Зуса, вы имеете ввиду? — Стэнфорд коротко рассмеялся при звучании прозвища. В голову вдруг пришли воспоминания, как когда-то он вышел впервые за тридцать лет из портала. Тогда он назвал Зуса «лысым сусликом», так потом ещё и удивился, что он говорящий.
— Ага, того самого. И что теперь?
— Я думаю, что вам бы стоило для начала сходить в ванную, чтобы вы уже были готовы ко сну… Или же вы ложитесь поздно?
— Без разницы, ванна звучит крайне воодушевляюще, я согласен.
Уильям смелой походкой пошёл в ванную комнату, пока Форд следовал за ним.
— Только вот… Уильям, постойте. Вы сейчас находитесь в моём теле и если вам будет неудобно… Я имею ввиду, что мы можем подождать до утра и вы сходите в душ уже тогда.
— Почему это я должен ждать? Меня всё устраивает, не вижу ничего страшного.
— Я лишь спросил ваше мнение. Если вас это не смущает — хорошо.
Уильям подошёл к двери в ванную и зашёл внутрь.
— Вам нужно принести одежду?
Уильям поразмыслил и кивнул, после чего закрыл дверь.
М-да, угораздило же его так попасть. Хотя хорошая ванна не помешала бы. Он принимал и раньше нечто подобное, из космической жидкости, и это было неплохо.
Уильям стянул с себя свитер, отбрасывая его в сторону, и принялся разбираться с брюками. Подняв взгляд на зеркало, он быстро пробежался по себе взглядом. Уильям часто слышал, как люди говорили о том, что внешность и тело Стэнфорда являются, одним словом, неплохими, по критериям человеческой красоты. Сам он не видел в этом ничего интересного. Кожа как кожа. Уильям снял с себя брюки и боксеры, отбросив их вместе со свитером. Взгляд повторно пробежался по телу. Почему же многие считают его привлекательным? Уильям из всего этого списка выделил своим вниманием только разум Стэнфорда, отличающий его от всех остальных людишек. Или, например, шрамы, глубокие и длинные, а самое главное — каждый со своей историей. Ещё Уильям мог сказать, что ему нравятся руки Форда, шестипалые, необычные и сильные. У Форда была потрясающая физическая подготовка, что, определенно, добавляло ему баллов.
Закончив рассматривать себя он залез в ванну, начиная набирать воду. Слава богу, что везде концепт включения воды одинаковый.
Стэнфорд дожидался Уильяма, уже заготовив дня него одежду. Только теперь рациональные мысли вновь проснулись в его голове. Было, наверное, неправильно предлагать Уильяму остаться у него на ночь. Тем более, оставлять его наедине с телом Форда ещё более рискованно. Но в то же время, они ведь оба мужчины, так ведь? Он не должен смущаться на этот счёт. В этом нет ничего такого. Но даже невзирая на это ему, почему-то, всё равно было стыдно находиться в чужом теле.
***
Уильям лежит в ванне уже минут двадцать, наслаждаясь ощущениями идеально настроенной воды. Возможно в том чтобы иметь физическое человеческое тело есть свои преимущества.
В дверь постучались и раздался знакомый голос:
— Уильям, вы в порядке? Вы там пол часа находитесь.
— М-м. Да, всё хорошо. Я выйду через минут десять.
Через ещё двадцать минут «Стэнфорд» всё же вышел из ванной, вытираясь полотенцем. Забрав одежду, которую ему щедро протянула его же рука из проёма двери, он оделся. Обыкновенная футболка и брюки, ничего интересного.
Уильям встретил Форда стоящим недалёко от него, который опёрся на стену спиной и с ожиданием уставился на него.
Стэнфорд сказал Уильяму постоять рядом с дверью и ничего не трогать, а сам Форд задерживаться не будет. Форд зашёл в ванную, сразу обратив внимание на небрежно брошенную в угол одежду, и вздохнул. Он начал пытаться расстёгивать пуговицы на жилетке Уильяма, потихоньку снимая её. Форд должен был отметить, что Уильям не любит закрытую одежду, либо же он просто не может быть в жару в закрытой одежде. Он снял жилетку и принялся за пояс, который то и дело не развязывался, но он всё же с горем пополам стянул его. Он снял брюки и отложил их в сторону, собираясь потом отправить всё в стирку. Сам он, на самом деле, редко отправлял одежду в стирку.
Форд уже было собрался залезать в ванну, пока взгляд его случайно не наткнулся на своё отражение в зеркале. В голове стали пробегать различные мысли, которые с каждой лишней секундой всё больше выбивали Стэнфорда из колеи.
Про себя он подумал, что Уильям действительно был создан по какому-то образцу эталона красоты. Так как такой совершенный человек просто не мог родиться. Чудесные изгибы, ровные плечи, идеальная осанка и величественная фигура.
Глаза Уильяма были необычными, золотыми, а профиль острым. Форд с трудом оторвал взгляд от зеркала, осознавая, что он буквально пялится на тело молодого мужчины. Он залез в ванну, включая душ.
Он разом почувствовал себя таким мерзким, мгновенно пожелав смыть эту дрянь теплой водой.
Форд тоже вскоре вышел с ванной, вместе с тем поставив стирку как его учила Мэйбл. Застал Форд Уильяма лежачим на полу недалёко от двери, с руками за головой, который тут же обратил на него внимание.
— Ну привет, Гений! Пока ты там был, я успел выспаться и умереть дважды!
— Уильям, вставайте! Пол же грязный! — Форд протянул руку «Стэнфорду», за которую тот тут же ухватился и поднялся. Он обошёл Уильяма кругом, отряхивая его одежду от пыли. — Пойдемте.
Стэнфорд направился вперёд, пока Уильям плёлся позади. В итоге они пришли к комнате с ковром и вошли внутрь, заметив, как в этот раз тут гораздо чище, чем было днём.
Уильям тут же приземлился на кровать, смотря на Стэнфорда.
— Собираетесь спать?
— Я? Пока нет. Ну а что насчёт тебя? Хочешь составить компанию?
— Я пойду спать чуть позже. А разве вы не устали? Может, вам будет лучше лечь пораньше?
Уильям встал с кровати и подошёл к Форду. Шестипалые руки легли на плечи «Уильяма» и слегка сжали их, он развернул Стэнфорда и подвёл к кровати, усадив на неё. Сам Уильям сел рядом.
— Что ж… Хорошо? И чем бы вы хотели заняться? Или, быть может, поговорить?
— Как насчёт того, чтобы я тебе всё же рассказал про Царство Кошмаров?
— Точно! Царство Кошмаров! Было бы просто чудесно, если вы не против.
Уильям кивнул, начиная свой рассказ:
— Тебе интересна разница между Царством и Переменой? Так вот, я тебе расскажу. Когда-то давно Царство Кошмаров было измерением. Измерением Сновидений или же измерением Кошмаров, разницы нету между этими двумя словами. Это измерение было свободным. Гигантским! Знаешь, есть несколько смешанных измерений, которые отличаются от обычных. Все подобные измерения связаны сразу со всеми мирами и в них можно легко попасть из любого измерения, даже без помощи порталов! Например, возьмём измерение Сновидений. Каждое существо во всех существующих измерениях попадает туда, как только засыпает! Оно было просто огромным, но не единственным! Если тебе повезёт, я, так уж и быть, расскажу про остальные.
Измерение Сновидений существовало очень долго, пока в итоге его не захватил Билл, сделав его своим временным «домом». Он привел внутрь своих уродливых друзей и в итоге прозвал это измерение «Царством Кошмаров», подчёркивая этим обитателей этого измерения. Он захватил его и наполнил доверху своей энергией и силой, что стало разрушающим для подобного измерения. Он и сам стал «Демоном сновидений», который с тех пор стал руководить снами. Жаль, что Билл обнаружил разрушение измерения слишком поздно, когда оно уже рисковали исчезнуть с лица всего света. Царство Кошмаров стало терять свои границы, и, по сути, стало с Переменой одним целым! Единственное, что их отличало, это то, что Царство Кошмаров стало домом для всех омерзительных преступников и разбойников эмигрантов! Когда ты попал в Царство Кошмаров, я думаю, что ты действительно попал именно туда. Просто со временем ты вылетел конкретно в Перемену, начав своё путешествие по измерениям, если ты там, конечно, бывал.
— Это многое объясняет, но у меня есть вопрос. Почему сновидения и кошмары одно и тоже? Разве это не полностью противоположное?
— Нет, ни в коем случае. Это одно и тоже. Просто для каждого человека своё. Всё, что снится людям, это одновременно и кошмар для кого-то, и мечта. Например, кому-то снится стая собак и для него это кошмар, в то время как для другого это будет радостью. Или же это всё может разделять лишь цепочка времени. В одно время сны с чем-то приносят тебе удовольствие, а спустя какой-то счёт времени — ты уже ненавидишь их и боишься. Понимаешь?
В голову Стэнфорда тут же влезли мысли о Билле. Ведь когда-то и он наслаждался каждой встречей с ним, а потом — это стало невыносимым. После окончания их совместного сотрудничества и предательства любой сон с ним стал кошмаром!
— Да, я даже знаю, какого это…
Уильям понимающе кивнул, откидываясь назад и ложась на кровать, молча глядя в потолок.
Повисла тишина.
— Я рад, что вы пришли сегодня.
Уильям вдруг поднял голову, всматриваясь в собственные золотые глаза напротив.
— Значит, тебе нравится, когда я тебя навещаю?
Стэнфорд задумчиво кивнул и улыбнулся.
— Знаете, я был бы признателен, если вы согласитесь встретиться со мной на этой неделе ещё раз. Я хочу погулять с вами в городе, в Гравити Фолз. Как раз получше ознакомлю вас с ним.
— В городе? Можно попробовать. Когда?
— Давайте в субботу. Если вам не трудно.
— Без проблем!
Форд замолчал, быстро пробежавшись по телу юноши, в котором он пребывал, взглядом.
— Ещё что-то?
— Да, есть просьба. Не могли бы вы одеться на время прогулки в… Что-то более нормальное?
— Тебе не нравится моя одежда? Мой вид?
— Нет конечно! Всё прекрасно, вы чудесно выглядите и это вам очень подходит. Просто… Стоило бы надеть в город что-то из этого века. То, что обычно носят люди в наше время…
— Оу, кажется я понял! А что насчёт тебя?
— Я тоже надену что-то попроще. Договорились?
— Это сделка?
Форд прикусил язык. Слово «сделка» напоминала неприятные воспоминания, но он сглотнул ком я горле. Хватит вспоминать Билла. Он мёртв, а Стэнфорд должен продолжать жить дальше.
— Что-то вроде того, но ничего серьезного.
— Хорошо, тогда договорились. «Современная» одежда.
Уильям кивнул, приподнимаясь на локтях.
— Главное тебя с братом не перепутать, а то одежду не ту наденешь, и я не узнаю.
А снова путать вас не хочется лишь из-за одежды! — Уильям звонко рассмеялся, держась за живот. Форд немного не понял причину его смеха, но увидев его в таком хорошем расположении духа и сам повеселел. Радость Уильяма было заразительной.
— Уильям, только будьте, пожалуйста, потише, а то слушать жалобы Стэнли о том, что вы мешали ему спать, не очень хочется.
— Учту!
Уильям зевнул.
— И всё же, вам стоило бы пойти спать.
Уильям закатил глаза, протягивая ленивое «Ла-адно», всё-таки признавая, что он вымотался за это время.
Стэнфорд встал с кровати и отошёл к двери, собираясь уходить.
— Доброй ночи, Уильям.
— Подожди! — Уильям вдруг вскочил с кровати, подбегая к Форду и хватая его за запястье. Уильям пошёл спиной назад, ведя Форда за собой, пока, в конце концов, не взял руки Форда в свои, упрямо смотря в его глаза. Снова неловкий момент заставил Стэнфорда затаить дыхание, сосредоточенно смотря в собственные глаза напротив.
Хотя кожа его больше не была сухой. Ведь дело изначально было совсем не в ней. Как бы не хотелось отвести взгляд, он лишь прикрыл глаза, выглядя более чем равнодушным к этому действию. Не получив никакого эффекта Уильям убрал руки, негодуя:
— Думал, сработает! Видимо, всё же придётся ждать утра. Ладно, кошмарных снов, Гений! — Уильям подмигнул Форду, помахав рукой на прощанье. Форд подошёл к двери и кивнул, выходя из комнаты и закрывая дверь за собой.
Уильям уселся на кровать, смотря на место проема двери, где недавно был Стэнфорд. Этот день вымотал их обоих, и он ещё никогда не думал, что в человеческом теле так легко можно устать.
Что ж, они были рады провести этот день. Он вышел довольно обильным на события. Оба были как выжатые лимоны, но послевкусие после встречи осталось незабываемое.
***
Стэнфорд через сон почувствовал как его в чужом теле подхватывают на руки, куда-то неся. Разлепить веки сейчас казалось непосильной задачей, точно также как и проснуться полностью. Сквозь сон он слышал знакомый голос, который напевал слова одной из тех песен, что вчера слушал Форд с Уильямом. Когда человек остановился он положил Форда на какую-то мягкую поверхность. Отлично знакомые Форду шестипалые руки легли ему на грудь и в тот же миг он почувствовал слабый дискомфорт, исходящий от них в виде слабого электричества.
Внезапно Уильям со Стэнфордом вновь поменялись местами, а тело Стэнфорда, которое до этого сидело на коленях, вдруг покачнулось в сторону, так как его обладатель спал. Но Уильям, сразу снова оказавшись в своем собственном теле, также резко вскочил и смог удержать Форда, прежде чем тот упал бы. Встав, тот вновь взял его на руки и уложил на постель рядом.
И Стэнфорд продолжил спать.
***
Проснулся Стэнфорд полностью уже в своём старом теле, на кровати в комнате с голубым ковром и без каких либо вещей, которые напомнили ему бы о приходе Уильяма вчера.
Юноша ушёл.
