Монстры теперь прячутся в Твоих Тенях. (Но и мы тоже, Дорогая, мы тоже.)

              Ты просыпаешься, сжимаясь от страха. На короткое мгновение, пока глаза не привыкают к бьющим прямо в окно лучам, ты не можешь понять, где находишься. И это так, так пугает.          Затем ты вспоминаешь и расслабляешься, осматривая комнату.        Сейчас ранний вечер, Корво не видно, а глаза болят и слипаются, но все кажется неуместным.        Ты выходишь на мост, соединяющий твою комнату с комнату Корво, и слышишь его голос, выплевывающий слова «Золотая Кошка» с таким ядом, которого ты никогда раньше от него раньше не слышала.        Ты вглядываешься в щель и видишь, как Корво расхаживает по комнате, сжав кулаки по бокам, а Самуэль наблюдает и курит.        – Я не знаю, что эти ублюдки сделали с Эмили, но ты бы видел ее, Самуэль…        Корво прерывается и идет вперед.        – Она буквально выросла на моих глазах, и я никогда, слышишь, никогда не видел ее даже близко настолько испуганной. Говорю тебе, с ней там что-то случилось, и я…         Фырк с непонятной интонацией.        – Я ничего не сделал чтобы защитить её.        Самуэль стряхивает пепел со своей сигары. – Ты был в тюрьме, Корво. Что ты мог сделать в своём положении?        Корво хмурится.        – Если бы я мог вернуться в прошлое, Самуэль, я бы убил всех этих ублюдков всех до единого. Я бы сравнял с землей это проклятое место, разнёс бы по камешку, я бы лично всадил пулю между глаз всем, кто причинил ей боль, я–        Самуэль цокает. – Это неправда, и ты это знаешь, Корво.        Через мгновение тот побеждённо вздыхает. – Ты прав. Как и всегда.        Самуэль просто смеется и затягивается сигарой.        Корво на мгновение останавливается. – Что со мной не так ? Все эти ужасные люди – исчезни они и быть может земля вздохнула бы спокойнее, но я не могу…        Слышится усталый вздох.        – Я не могу убить даже тех ублюдков, которые похитили Эмили, я просто… не могу.        Долгая пауза, заполненная только цикадами и плеском воды.        – Что с тобой не так? – наконец спрашивает Самуэль, и Корво кивает.        – Твоё “не так” зовётся совестью. Просто ты хороший человек, в городе, очень не ласковом к хорошим людям.         Корво смеется.       – Спасибо, Самуэль. Но клянусь, если они снова придут за Эмили…        Самуэль кивает. – Я знаю, Корво. Люди готовы и на большие безумства, когда на кону стоят их дети.        Повисает долгое, напряженное молчание.        – Как… – в конце концов говорит Корво, позволяя предложению повиснуть в воздухе, незаконченным.        Самуэль смеется. – Ой, да ладно, Корво. Возможно, ты самый опасный убийца Дануолла, но они, – лодочник неопределённо машет рукой куда-то в сторону бара, – заставляют тебя носить маску не просто так. У тебя чертовски плохой покерфейс.        Он гасит сигару.        – Помни, я понятия не имею, кровные вы или нет, но я видел, как ты смотришь на эту девочку. – говорит Самуэль. – Да любой дурак догадается, что ты думаешь о ней как о своем ребенке.        Через мгновение Корво смеется, но это не радостный звук.        – Да, ну, я знаю ее с тех пор, как она была… – Он показывает жестом так, будто держит на руках ребенка. – Однако я дал обещание, что никогда не скажу, кто ее отец. К ужасу как сплетен, так и таблоидов».        Самуэль издает задумчивый звук «хммм», затем целенаправленно встает.        – У меня есть хорошая бутылка тивийского бренди, которую я приберег для особого случая. Давай я налью тебе стаканчик.        Корво усмехается. – От такого отказаться нельзя. – Он следует за Самуэлем обратно в его лодочный домик, их голоса затихают за пределами слышимости.        Ты как мышка возвращаешься в свою комнату. У тебя кружится голова.        Твой папаша Корво, должно быть, пустил в твои вены плохую кровь.        Иногда ты точь-в-точь как он.        Люди готовы и на большие безумства ради своих детей.        Ты кусаешь губу, думая. В эту ночь сон приходит очень поздно.