Псих, который просто хотел любви

      Спустя ещё несколько дней, к Херейду близится комиссия.       После всех процедур, в палату зашёл Эд:       — Ну что, Херейдик, готов?       — К чему?       — Как, к чему? Комиссия тебя ждёт!       — Что? Сегодня?       — Да нет, нет, успокойся, не сегодня, завтра!       — А, ну… завтра…       — Кстати, я сегодня остаюсь на ночную смену, так что я пошёл домой, спать, чтобы ночью увидеться ещё.       — Хорошо, до встречи!       Перец ушёл, и сразу стало скучно, потому что телефон Эд забрал, а то, если меня спалят смотрящим в телефон, его уволят.       Ладно, придётся, как обычно, считать листья на деревьях.       Спустя пару часов, я насчитал около десяти тысяч и пятисот листьев, а потом уснул.       Разбудила меня дверь, которую открыл мой любимый врач.       — Приветик, Эдюша!       — Ух-ты, мило, приветик, Нугзарчик!       — С чего вдруг «Нугзарчик»?       — С того, что тебе на комиссии надо представляться, как Нугзар, а не как Херейд, понял?       — Да понял я, понял…       — Ну вот и хорошо!       — Эд.       — Да?       — Мы же с тобой тут одни, да?       — Ну, смотря как, в этой комнате-одни, во всём здании — не одни…       — Понятно.       — А что?       — Просто уточняю.       — Ну, ладно, как вообще самочувствие?       — Да всё нормально…       — У тебя же днюха двадцать девятого сентября, да?       — Ну да, а что?       — Да так, ничего…       — Ну, ладно, Эд, можно задать один откровенный вопрос?       — Можно.       — Точно?       — Что ж за вопрос такой? Задавай!       — Во сколько у тебя был первый раз?       — Уф, ну, где-то в восемнадцать, вроде, да, а у тебя?       Херейд посмотрел на Перца то ли вопросительно, то ли стеснительно…       — А, точно, тебе же семнадцать, — Он слегка ударил себя по лицу рукой.       — Ну, да… я девственник.       — Я понял.       — Эд.       — Что?       — Можешь сделать, чтобы это было не так?       — Сделать… что?       — Ты понял…       — Ну, раз ты просишь…       Эд повалил Херейда на мягкий пол и сорвал с него футболку, начал целовать его шею слегка покусывая. Младший, в свою очередь, старался не стонать громко, но не очень получалось.       — Не сдерживай себя, нас никто не услышит, поверь мне. («конечно, конечно, никто»)       — Я верю…       — Ты очень напряжён, расслабься.       — Как скажешь…       Старший прикусил губу, после, набросился на губы Нугзара. Целовал их и делал короткие паузы, чтобы набрать воздуха.       Затем, начал опускаться ниже, к груди и всё ниже, и ниже… Чем ниже, тем громче были стоны у Херейда, который больше не сдерживался.       Когда Эд добрался до боксеров, которые в эти же секунды полетели в сторону, перед глазами старшего открылся прекрасный вид — стоящий член парня.       Эдуард не заставил себя долго ждать, достал из кармана на халате маленький пузырёк, его положил рядом с Нугзаром, тот посмотрел на него с удивлением:       — Все врачи носят с собой смазку?       — Не знаю, я ношу, на всякий случай, — Он подмигнул.       Вся одежда старшего полетела в сторону, к одежде Херейда.       Эд вернулся на своё место, ближе к Нугзару, и открыл пузырёк, вылил содержимое себе на руки и поднёс палец к аналу, посмотрев на младшего, в ответ получив одобрительный кивок, Перец вставил один палец в Херейда, на что получил новую партию прекрасных стонов, ласкающих его уши. Затем пошёл второй палец, а после и третий…       — Расслабься, пожалуйста.       — Угу, — Сглотнув, ответил Херейд.       Эд вынул пальцы и, выдавив ещё немного смазки, размазал её на свой член.       Поставил младшего раком и начал водить своим органом вокруг его «входа».       — Сука, хватит мучать, войди уже, блять!       — Без проблем, — Перец вошёл вначале на пол длины, двигаясь туда-обратно, и с каждым разом всё глубже, а чем глубже, тем громче стоны.       Херейд со временем начал отвечать на движения, сам двигался.       Спустя несколько минут, оба кончили (хорошо что в халате Эда были салфетки) и повалились спать, все уставшие.       — Эд.       — М?       — У тебя ахуенный член.       — Пх, я знаю, ты весь ахуенный…       Тем временем в каморке с камерами:       Шестидесяти-пятилетний охранник дядя Валера, в полном ахуе, что произошло у него на глазах, похоже, он увольняется, со словами:       — Да ну нахер, — Больше он никогда не будет здесь работать.

Утро

      Парни проснулись и, осознав, что произошло, быстро оделись и были готовы ко всему, но, вроде, ничего страшного не случилось.       — Ну, что, Херейд… Готов?       — Думаю, да.       — Хорошо, тебя позовут.       — Понял.       — Хорошо, — Отряхнув халат, как ни в чём не бывало, Эдуард вышел из комнаты младшего и принялся разбирать документы.       Но кое-что странное всё-таки было, почему-то дядя Валера стал его сторониться и шугаться…       POV: Херейд       Я просто сидел, залипал в потолок, как ко мне заходит Перец и молча ведёт, похоже, как раз в тот самый кабинет с комиссией.       Заходим, стоит рабочий стол с компьютером, за которым стоит заведующий.       Меня посадили на это кресло, напротив сидели четыре врача.       Всё пролетело как-то быстро, я даже не успел толком ничего осознать, мне просто задали несколько вопросов и отпустили, после вся такая рутина, и это ожидание убивает меня…       И вот перед сон часом ко мне подходит воспитатель и говорит:       — Гибадуллин, ты же, да?       — Ну да, я…       — Собирай вещи, ты прошёл комиссию, тебя выписывают, родителям мы сообщили.       — Хорошо, а могу я увидеться с Эдуардом Яновичем?       — С Перцем, да?       — Да-да.       — Так он ушёл уже…       — Как? Куда ушёл?       — Не знаю, домой, наверное.       — Как, домой…       — Или… Ну, короче, не знаю я, где твой Эдуард, собирайся давай, скоро приедут за тобой!       — Насколько скоро?       — К вечеру.       — Хорошо, я понял…       Я был в непонимании, почему Эд ушёл, даже не попрощавшись, вот так просто, я же могу его больше не встретить, никогда…       К вечеру, как и сказал воспитатель, за мной приехали родители.       — Ну что, Нугзар, как дела?       — Всё хорошо.       — Теперь больше не любишь пацанов, всю дурь из тебя выбили там?       — Да… да…