Тебе больше не будет больно

— Тошнота, головная боль и что ещё? — переспросила Эвтида, потому что не успела запомнить за лекарем. — Колики, — терпеливо повторил мужчина, который сейчас осматривал жену фараона. Женщина, что была одной из жён фараона, лежала на боку на золотой кушетке, почти обнажённая. Её наготу скрывала полупрозрачная ткань на бёдрах. Парик женщины был роскошен, черные, как беззвёздная ночь, волосы, с густой чёлкой. На шее же её красовался ускх. Эва прежде никогда не встречала настолько прекрасных женщин, поэтому изредка кидала изучающие взгляды на неё. Девушку немного удивляло, как эта дама не стесняется своей наготы, так смело обнажив грудь перед незнакомцем. Да, раньше многие женщины так и ходили, с голой грудью, но со временем наряды становились всё более закрытыми, поэтому сейчас встретить обнажённых женщин, свободно расхаживающих по улицам, стало редкостью. Именно поэтому Эве было неловко, ведь рядом был и Ливий. Конечно, он как лекарь на голые тела насмотрелся наверняка, но красота этой женщины была столь ослепительна, что на её фоне Эвтида почувствовала себя дурнушкой и почему-то вдруг побоялась, что Ливий сравнит их двоих. «Что за чушь мне в голову лезет. Будь у меня такое тело, я бы тоже, наверное, ходила бы нагой», — подумала Эвтида, когда в очередной раз глянула на жену фараона. — Когда это пройдёт? — устало спросила женщина. — Госпожа, я дал вам целебный отвар, он снимет симптомы, однако, когда пройдёт хворь, сказать сложно, — склонив голову, ответил Ливий. — Вы же лучший лекарь, — кладя руку на лоб, упрекнула мужчину она и изящно перекатилась на спину. — Да, и я сделаю всё от меня зависящее, чтобы вы как можно скорее вылечились. Больше женщина ничего не ответила. Она лишь прикрыла глаза и махнула рукой, как бы отпуская лекаря и его помощницу. — Какая красивая, а что с ней? Она захворала чем-то серьёзным? — тут же набросилась Эвтида с расспросами на Ливия, когда они вышли из покоев. — Да, к сожалению, это похоже на ту хворь, что свирепствует в Фивах, — на ходу ответил ей мужчина. — Но как она сюда-то добралась, эта хворь? — Это вот и странно, и из-за этого я не уверен, что это именно эта хворь. — Либо она… — произнесла Эва откуда-то сзади, она не поспевала за его быстрой походкой. — Либо она заразна, да, — закончил он за неё, резко останавливаясь, от чего отстающая девушка тут же врезалась в его спину, роняя папирусы. — Исфет! — зашипела она и принялась собирать папирусы, что были разбросаны теперь по полу. Ливий же встал и принялся с усмешкой наблюдать за ней, скрестив руки на груди. — Лучше бы помог, — быстро кинув сердитый взгляд на него, фыркнула Эвтида, продолжая попытки собрать папирусы, которые валились из рук из-за их количественного преобладания. Каждый раз, когда она брала один, второй, который она держала, падал. — Лишить себя столь увлекательного зрелища? — насмешливо произнёс он, а потом всё-таки нагнулся и взял часть папирусов в руки. Неожиданно она вдруг задела своими пальцами пальцы мужчины и на мгновение замерла, а затем резко отдёрнула их. В голову полезли разные неприличные мысли, которых Эва испугалась. С ней никогда такого не происходило, что вдруг нашло? Чтобы избежать неловкого молчания, она поспешила продолжить разговор: — Куда мы теперь? — Мы? — переспросил Ливий. — Ну я же твоя помощница. Кстати, а почему ты не взял Феоною? — Она заболела, — небрежно ответил он. — Что? — тут уже остановилась Эвтида. Она встала точно вкопанная, раскрыв рот. — Что тебя так удивляет? — тоже останавливаясь и оборачиваясь через плечо к ней, спросил лекарь. — А… — она беспомощно открыла рот, — а ты? — А что я? — А ты не заболел? — Как видишь, пока что нет. — Но если хворь заразна… — Переживаешь за меня или за себя? — наклонив голову на бок, спросил он. — А почему я должна переживать за себя? — Я мог тебя заразить. Эва нахмурилась, а потом отвела взгляд. — Зависит от того, как она передаётся. — Какая разница, если всеми возможными путями, через которые хворь может передаться, мы с тобой контактировали? — горько усмехнулся он, а затем добавил: — А, не совсем всеми. Тут щёки девушки вдруг залились румянцем, но в голове вспыхнула мысль: «Со вчерашней ночи он вёл себя так, будто ничего не произошло, я думала, он избегает этой темы, но сейчас сам первый об этом заговорил». — Я как раз хотела спросить кое-что, — уверенно начала Эва. В делах любовных она ничего толком не смыслила, а уж говорить об этом и подавно неловко было, но её начинала раздражать эта неопределённость. — Спрашивай. — Вчера мы с тобой… ты вчера сказал, что… в общем… — тут вдруг от уверенности Эвтиды не осталось и следа. — Эва, Эва, Эва, — лекарь остановил её и замотал головой. — Я понял, о чём ты хочешь поговорить, но давай поговорим позже, нам надо работать. — Пф, это тебе надо работать, а вот мне тут работёнки не найдётся. — Так, ты это о чём? Ты — писарь. — Как бы не так, — съязвила она, и тогда Ливий резко взял её за локоть, чуть потянув на себя. — Ты что, с ума сошла? — раздражённо зашептал он. — Смерти ищешь или жизнь настолько не дорога? Пока ты здесь, ты — писарь. Не хватало ещё, чтобы тебя поймали эти псы. — Если даже верховный эпистат не поймал, — закатив глаза, самоуверенно ответила она, вырывая локоть из его хватки. — Да ну? — вдруг улыбнувшись, спросил Ливий, а потом его лицо стало серьёзным: — Встретимся позже. «Вот же гад, — думала Эва, смотря в удаляющийся силуэт лекаря, — опять сбежал». Вернувшаяся в свои покои Эвтида обречённо села на кушетку. Да, комната у неё поистине была шикарная, но она чувствовала себя в золотой клетке. Что ей тут делать? Томиться в покоях, пока Ливий занимается делом? «Ты же можешь сбежать. Сбежать, и тебя никто не найдёт», — возникла вдруг в голове мысль. Прежняя Эва уже давно бы воспользовалась такой возможностью, но теперешняя девушка была мало чем на неё похожа. Изменения эти на первый взгляд были незначительные, но в итоге сильно влияли на характер. Теперь она не думала лишь о себе, она задумывалась ещё и лекаре. И это её бесило. Она бы уже давно бы начинала новую жизнь в качестве черномага, если бы могла сбежать… если бы ей хватило духа сбежать… от него.

***

Просторный балкон, открывавший вид на внутренний дворик с большим прудом, располагался на втором этаже дворца. Среди теней, которые отбрасывали величественные колонны, стояли кушетки, на которых и расположились два лекаря, прячась от жаркого полуденного солнца. — Ливий, мой мальчик, ну как она? — встревоженно спросил у ученика Кэнти. — Я дал ей твой отвар с лилией, должно стать лучше. Но думается мне, что тут дело не в хвори… — Беременность? — тут же предугадал его мысли проницательный наставник. — Но она твердит о том, что заболела. — Может, сама не знает? — откидываясь спиной на колонну, спросил Ливий. — Да появись у неё хотя бы малейший признак беременности, она бы тут же приказала проверить. А здесь, наоборот, отрицает. — Всё это крайне странно. Она будто бы мне не доверяет, но оно и понятно. Но не доверять тебе. — Ничего удивительного, — сцепив руки в замок, ответил наставник, — мы мужчины. Вот если бы твоя помощница с ней поговорила… — Она лишь писарь. — И женщина. — Будь она лекарем, это ещё имело бы смысл, а так… — Ливий махнул рукой. — Мой мальчик, фараон казнит нас всех, если его любимая жена покинет этот мир. — И что ты предлагаешь? — Отправь к ней девушку, пускай представится лекарем и всё разузнает. — Её тут же раскусят, — вспомнив, как «умело» врёт Эва, сказал лекарь. — Она может попасться лишь на том, что не знает лекарского дела, но от неё этого и не требуется. Она должна только выведать информацию, а остальное уже сделаем мы. — Ну не знаю… если что-то пойдёт не так, то её казнят, — тяжело вздохнув, произнёс мужчина. — Послушай, Ливий, жена фараона, любимая жена, больна, и мы не можем ей пока помочь, потому что не знаем причин. Если она умрёт, то умрём и мы все. Что стоит жизнь одного писаря по сравнению с жизнью женщины фараона? «Всего стоит», — подумал лекарь, но вслух произнёс совсем иное. — Ладно, попробуем.

***

Днём Эвтида увидела лекаря во внутреннем дворе, где сама она восторженно рассматривала лотосы в прудике и боковым зрением увидела знакомый силуэт. Это был Ливий, который заходил в сад, но увидев девушку, тут же развернулся и поспешил удалиться. «Да он похоже намеренно меня избегает! Это уже третий раз, как он сбегает!» — начала негодовать она, когда взглядом провожала уходящую во дворец спину лекаря. Вернувшись в свои покои, Эвтида села на кушетку, впервые с момента приезда раздумывая о заказах. Мемфис, дойное место для всех черномагов, но оно же и самое опасное. «Рэймсс говорил, что раньше здесь жрецом был Реммао, может, мне удастся найти того, кто его знал? Я могла бы сказать, что его ученица, вдруг это дало бы мне какие-то возможности… Или, наоборот, лишило бы всего, наставник же был изгнан», — размышляла она, но её мысли прервал стук. Из-за двери вдруг раздался низкий голос слуги, что принёс наряды. — Это мне? Вы точно ничего не перепутали? — недоверчиво спросила Эвтида, оглядывая скоп одеяний. — Да, было велено вам всё принести. «Ну и отношение ко мне здесь, с чего бы это», — задумалась она, когда закрыла за слугой дверь. Все мысли о заказах, Реммао и черномагии вдруг улетучились. Одежды были роскошными. Дорогая ткань, тяжёлые украшения. Один калазирис приглянулся ей больше всего, он был белый, с расшитыми золотом лямками, а лёгкая ткань его ниспадала до щиколотки. От груди и до самого низа проходила по середине одна золотая полоса. Дополнив образ ускхом, сделанным в виде крыльев Маат, Эва посмотрелась в зеркальце. — Во имя Ра… я ещё никогда так хороша не была, — восторженно прошептала она, а потом провела свободной рукой по волосам и через зеркало взглянула на перевязанную ладонь. Вид перебинтованной руки напомнил о мужчине. Ей вдруг захотелось, чтобы сзади появился Ливий, а она бы заметила его через зеркало и испугалась от неожиданности. А потом он подошёл бы к ней и прижался к её спине, шепча что-нибудь приятное на ушко. И они бы продолжали смотреть друг на друга через отражение… «Ага, может в другом мире так и случилось бы, но здесь он постоянно бегает от меня, — мысленно вернула себя в реальность Эва. — А вот как пришла бы я сейчас такая красивая к нему, посмотрим, как бы он запел… Хм… А я же могу…» И довольно усмехнувшись самой себе в зеркало, Эвтида села, чтобы сделать макияж и привести свой коварный план в действие.

***

Встретилась Эва с Ливием в трапезной только на ужине. Он сидел за одним из дальних столов в одиночестве, и девушка быстрыми шагами направилась к нему. Когда она опустилась рядом, мужчина взглянул на неё, а затем его глаза округлились, а ложка выпала из руки прямо в плошку. — Ты обокрала жену фараона? — спросил он, когда к нему наконец вернулась возможность говорить. Эва лишь хмыкнула, а потом протянула руку к еде лекаря и отломила кусочек от лепёшки, игриво закидывая его к себе в рот. Мужчина же внимательно наблюдал за этим. — Что такое, Ливий Пеллийский, дар речи от такой красоты потерял? — усмехнувшись спросила она. Но мужчина ничего не ответил, он продолжал наблюдать за тем, как Эва кусочек за кусочком отламывает лепёшку и закидывает себе в рот. Когда девушка закинула последний кусочек, то медленно облизнула свои пальчики, как бы дразня лекаря. «Что ты творишь, Эвтида?» — кричал здравый смысл, будто бы затуманенный чем-то другим. Ливий, который уже не мог есть, заворожённо наблюдал за её игрой, а потом усмехнулся: — Ну и как далеко ты зайдёшь? Проверяет её на прочность? Не на ту напал. Эвтида скосила глаза сначала в одну сторону, потом в другую, проверяя обстановку вокруг, а затем закусила губу и опустила голову, взглянув на лекаря исподлобья. — Закусить губу? Это довольно слабо… — подавшись вперёд и положив голову на сцепленные пальцы, проговорил лекарь. Эва в ответ ухмыльнулась, а потом поднесла руку к губам и провела самым кончиком языка по пальцу. Медленно и чувственно. Ливий с усилием сглотнул, но продолжил непоколебимо наблюдать за ней. Поняв, что этого недостаточно, Эвтида невзначай провела рукой по своей шее, спускаясь к ключицам, проникая под украшение и лаская кожу. Чуть отодвинув лямку своего наряда, она приспустила её. В глазах Ливия появился какой-то блеск, а губы растянулись в соблазнительной полуулыбке. — Всё? — спросил он, а в голосе его появилась хрипотца, которая возбудила девушку ещё сильнее. Дыхание её участилось, и она положила левый локоть на стол, выгибая плечо, чтобы за одной рукой не было видно действий другой руки, которой она в свою очередь невесомо провела по груди. Ливий внимательно наблюдал за её действиями, а потом вдруг перевёл взгляд куда-то в сторону и учтиво склонил голову. Эва не сразу успела понять, что произошло, поэтому, когда слева от неё сел Кэнти, она всё ещё держала руку у груди. — Не возражаете? — спросил наставник, и, когда он повернул голову к Эве, она тут же сделала вид, что чешет руку. — Здравствуйте, — склонила голову она, а затем зыркнула на Ливия. Мужчина же хмыкнул и нагло выгнул бровь, смотря на Эву. «Думает, что выиграл? Ты не ожидаешь такого хода от меня», — усмехнулась она в ответ, а потом, с самым невинным выражением лица опустила правую руку вниз. Она сама не понимала, что с ней происходит, было ощущение, что она находится под воздействием целого кувшина пива, иначе объяснить свои действия и свой задурманенный рассудок она не могла. Её борьбу разума с диким, почти животным, желанием выдавал только густой румянец, невзирая на который она продолжала дразнить мужчину. — Ох, и вкусна же сегодня лепёшка, — причмокивая, сказал Кэнти. — Да-а, — промычала Эва, когда вдруг стала гладить рукой под столом своё бедро, не отводя взгляда от мужчины, — я чуть щёку не прикусила от удовольствия, хороши здесь кухарки. — Это правда, хотя помнится мне, что в прошлый раз они были чёрствые. — Кухарки? — сдуру ляпнула девушка. Кэнти вдруг повернул голову к Эве, смеясь, а она замерла. Стало вдруг очень страшно, что кто-нибудь её поймает. — Ты уже поговорил с ней, мой мальчик? — спросил вдруг Кэнти у Ливия, отворачиваясь от Эвтиды, но кивнув в её сторону. Девушка же вернула руки на место и, когда поняла, что речь о ней, вопросительно посмотрела на Ливия, а тот вмиг стал серьёзным. Она успела заметить, как он отрицательно качнул головой, а потом поднялся, поправляя штаны, и сказал: — Мне надо закончить с делами, я пойду. А затем он спешно покинул трапезную. — О чём он должен поговорить со мной? — обратилась Эвтида к наставнику Ливия. — Он сам скажет, но дело важное, касающееся всех нас, — запивая еду водой, ответил Кэнти. — Тебе бы лучше согласиться, если хочешь, чтобы Ливий жил. Эва фыркнула: — С чего вы взяли, что мне это важно? — Ты же приехала с ним. Ты его писарь. Кому ты ещё здесь нужна? Писарей в Мемфисе хватает. — Вы сказали, что это касается жизни Ливия… — Да, так что помоги своему господину, — ответил наставник, а затем поднялся с места, — это в интересах вас обоих. Кэнти ушёл, оставив Эвтиду наедине с большим количеством мыслей и вопросов. Вопросов, на которые мог ответить только Ливий. Когда Эва выходила из трапезной, кто-то резко и сильно схватил её за руку и потянул на себя. Она замахнулась, а потом увидела лицо Ливия. — Ты что творишь? — взревела она, ошалелыми глазами глядя на мужчину. — Нет, это ты что творишь? Что ты там устроила?! — он схватил второй рукой её плечо, потому что Эва продолжала упорно вырываться. — Так, пошли-ка со мной. И после этих слов лекарь потянул девушку куда-то в сторону лестницы.

***

Захлопнув за собой дверь, Ливий мягко толкнул Эвтиду внутрь. — Где мы? — Мой кабинет. — Чего ты хотел? — Я? — он удивлённо поднял бровь, а губа его презрительно приподнялась. Тут Эва перевела внимательный взгляд на его рот, а затем хищно улыбнулась и облизнулась. — Ми-илый господин, — вдруг елейно протянула она, — ну чего ты разгневался? Девушка начала медленно приближаться к нему, точно так, как вчера это делал сам лекарь. А он, в точности так, как она вчера, стал медленно отходить назад. И упёрся в стол. — Отступать больше некуда, не так ли, Ливий? — улыбнулась она, цитируя его самого, а затем вплотную встала к мужчине и притянула к себе, поддев пальчиком золотое кольцо на его шее. — Задушишь… — захрипел он. Эва же теперь была в миллиметрах от его шеи и глубоко вдохнула запах кожи лекаря. — Малина и… — она вопросительно взглянула на Ливия, ожидая, что тот продолжит за неё. — Шафран, — хриплым голосом ответил он. — М-м-м… — промычала она, продолжала изящно держать украшение на его шее, а потом усмехнулась: — Ты попался, милый господин. — Нет, это ты попалась, милая госпожа, — он резко обхватил её талию руками, потянув на себя. — Ответишь на один вопрос? — Зависит от вопроса. — Вот как… — он вдруг перехватил её запястья и свёл их за спиной девушки. Теперь грудь её вжималась в грудь мужчины, и каждый ощущал дыхание второго. — Так что за вопрос? — томно прошептала она, переводя взгляд с его губ на глаза. Ливий наблюдал за этим и лишь на мгновение уголки его рта дёрнулись. — Ты что-нибудь пила или ела сегодня особенного? — Чего? Особенного? — переспросила она, немного теряя прежний игривый настрой. — Что за вопросы такие? — Так да или нет? – мужчина наклонил голову. — Нет, только то, что приносили или в трапезной было. — Хм… — он отпустил её запястья, и девушка чуть отодвинулась. А потом лицо Ливия озарило осознание, и он усмехнулся: — Ну старик… А я всё думал, что он на нас так смотрел. — Объяснишь, что происходит? — раздражаясь из-за непонимания, Эва требовательно посмотрела на него. — Да старик этот травник вчера налил нам отвара, якобы тонизирующего. А сам что-то для возбуждения добавил. Как же я не догадался сразу, ведь аромат был цветочным. Роза, что же ещё там было… Пажитник, может… — Дал возбуждающий отвар?.. — Да, вызывающий влечение и туманящий сознание , у нас в Греции афродизиаками называются такие вещи. Тут щёки Эвы в который раз за день залились румянцем. — Так… то, что было вчера… — Да, проявление его отвара. Вот же хитрец! Специально состав подобрал, чтобы не сразу проявился эффект! — он отпустил запястья девушки и ударил кулаком в ладонь, горько усмехнувшись. — У меня, видно, действие отвара уже прошло, а вот тебя не отпустило ещё. Так, секунду. Мужчина развернулся и принялся копаться на полках, в поисках чего-то. — Вот, эта настойка выведет из твоего тела остатки той дряни. Держи, — он откупорил пузырёк и протянул его Эве. Та понюхала, улыбнулась приятному запаху и осушила сосуд. — И что теперь? — Отдохни, а потом настойка выведет из твоего организма всё это с мочой или… — Так! — вскрикнула она, замахав руками. — Без подробностей! — Ладно-ладно. Можешь прилечь у меня тут, — он указал рукой на кушетку в углу кабинета, — чтобы, если вдруг станет плохо, я мог тебе сразу помочь. — Вот ещё, — хмыкнула она, а потом всё-таки легла на кушетку, наблюдая за Ливием, который сел за папирусы. — Вот ты и попалась, Эвтида, — низкий довольный голос, от которого по спине пробежал холодок, а сердце остановилось, прозвучал из-за спины. Девушка хотела дёрнуться и сбежать, но сильная рука схватила её плечо и мёртвой хваткой вжалась в него. — Последняя шезму, — сказал верховный эпистат и сдавленно рассмеялся. Эва медленно повернула голову вбок и упала от страха на колени. Она увидела три кола, на которые были насажены три головы. Реммао. Дия. Рэймсс. На лицах троих застыла эмоция животного ужаса, будто они кричали перед смертью. Все три головы были изуродованы кровоподтёками, ранами и синяками. — Посмотри, что произошло с ними из-за тебя, — вкрадчиво сказал Эве эпистат, а затем схватил её за волосы и повернул голову девушки в другую сторону. Тут она закричала, потому что увидела такую же насаженную на кол голову Исмана. Только его голова была с открытыми глазами, а сам друг звал её. — Эва… Эва, помоги… Эвтида резко распахнула глаза. На лбу выступила испарина, которую она тут же вытерла тыльной стороной ладони. Девушка сама не заметила, как уснула. И снова кошмар. Её не тревожили сны с самых Фив, что вдруг произошло? Облегчённо выдохнув и поблагодарив небеса за то, что это всего лишь сон, она встала. Лекаря в комнате не было. Эва медленно обошла помещение, разглядывая полки, которые были похожи на те, что находились в его доме в Фивах. Пройдя мимо стола, где лежали папирусы на греческом, она подошла к выходу на балкон. Босая Эва тихими шагами вышла на него, и сердце её приятно дрогнуло. Вот и Ливий. Сидит на кушетке, спиной к ней. Всё так же тихо она подошла к нему сзади, а затем резко опустила руки на его плечи. Мужчина, вопреки её ожиданиям, не испугался и не подскочил, только едва заметно вздрогнул. — Эва… — тихо сказал он, накрывая ладонью её левую перевязанную руку. — До чего же скучная реакция, — цокнула она. — Я услышал твои шаги. — Какой у тебя, оказывается, острый слух. Но с чего взял, что они мои, а не какого-нибудь врага? — Эва… — как-то очень устало вздохнул он, а затем чуть запрокинул голову, чтобы видеть её глаза, — ты серьёзно? — Абсолютно, — ответила она, а потом обвела взглядом его лицо. Эвтида всё ещё держала руки на его плечах, только теперь это касание имело не шуточный оттенок, как минуту назад, а уже более интимный. И то, что ладонь лекаря всё ещё накрывала её руку, усиливало этот интимный подтекст. — Что-то случилось? — не давая лекарю ответить на свой предыдущий вопрос, девушка тут же задала новый, когда рассмотрела лицо Ливия. Усталое и немного осунувшееся. Таким она видела его редко. — Да. — Что? — она, не отрывая рук от его плеч, обошла мужчину и села рядом, а затем руки её оказались в руках Ливия. — Жена фараона… тебе надо с ней поговорить, мне она не доверяет. — А мне доверится, потому что… потому что я женщина? — догадалась Эва. У неё уже была подобная ситуация в Гермополе, на заказе с Азанет. — Именно. — И что конкретно я должна узнать? — без лишних расспросов уточнила девушка. — Тебе надо прикинуться лекарем и разузнать, что её беспокоит, — чуть сильнее сжав пальцы Эвтиды своими, ответил он. — Но она же видела меня как твоего писаря. — Она не знает, кто ты. И потом, помощница тоже может вести летопись, все начинают писцами. — Я поняла, — отвернувшись от лекаря и обратив свой взор к яркому небу, произнесла девушка. — Я сделаю это. — Вот так просто? Не боишься, что тебя поймают на лжи? — Зачем ты это говоришь после того, как сам попросил о помощи? — спросила она в ответ, а затем повернулась к Ливию, который тоже наблюдал за небом. — Ты можешь отказаться. — Не могу, — тихо произнесла она, а затем опустила взгляд с его глаз на пухлые губы, которые сейчас выглядели пересохшими. Эва поняла по виду мужчины, что он сильно переживал, но точной причины не знала. Было ли это переживание из-за жены фараона или переживания за жизнь Эвы? Или что-то ещё? — Знаешь, — начала она, — ты от меня последние сутки четыре раза сбегал, — Эва медленно поднялась, а потом резко села на его колени верхом, — но теперь не сбежишь. По крайней мере, без меня. Он вскинул брови, а потом устало улыбнулся, руками опираясь на кушетку. — И это мне говоришь ты? Сколько раз ты сама сбегала от меня? — Но сейчас я здесь. — И я. — Только потому, что ты не можешь сбежать, — она обвила его шею руками. — Разве после того, что я вчера сказал тебе, я могу бежать? И хочу ли? — Я не знаю… — кротко ответила Эва, отводя взгляд, а Ливий потянулся рукой к её подбородку и повернул голову девушки к себе. — Посмотри мне в глаза, милая госпожа, — прошептал он. — Ты как себя чувствуешь? — Хорошо чувствую, только сон страшный снился… погоди. Раз мы были под действием отвара того старикашки, то значит и слова твои вчерашние были не совсем твоими? — Нет, Эва, слова были мои. Это правда, что я, — он нежно провёл пальцами по её губам, — я влюблён в тебя. — Я… — Эвтида растерялась. Никогда ещё никто не признавался ей в чувствах, да и она нет. Даже когда дело касалось простого выражения привязанности к человеку, она терялась, вспомнить хотя бы Исмана. Она подкалывала его, но за вечными подколами прятала свою любовь. — Ты? — он выжидающе смотрел на неё, поглаживая её губы. — Я шезму, — невнятно проговорила она, а Ливий тут же рассмеялся. — Ты, кажется, это давно уже мне сказала, мы даже поэтому Дию отравили и в ибу вломились, забыла? — В этом и проблема, я всегда стою на краю пропасти, и, пока ты рядом со мной, ты тоже стоишь на краю этой пропасти. — Я оттяну тебя назад, если начнёшь падать. — Или я потяну тебя за собой в бездну… — Любящий должен разделять учесть того, кого он любит. — Вздор! — она резко отдёрнула его руку от своих губ. — Я не хочу тащить за собой на тот свет кого-то ещё! Исман умер из-за меня! — Что? Нет, Эва, ты здесь ни при чём, — Ливий крепко обхватил её талию руками. — Нет, это было из-за меня. — Погоди… что он тебе сказал тогда в ибу? Эва тяжело вздохнула. Либо Ливий читал её, как папирус, либо он был очень умён. Либо и то, и то. — Он сказал: «Трое могут хранить секрет, только если двое из них мертвы». Я не знаю точно, про что он говорил, но я думаю, что… — Что от него избавились шезму? — перебил её лекарь. — Да. — Реммао? Рэймсс? — Не знаю… Рэймсс вряд ли бы смог, хотя я уже ни в чём не уверена… Реммао мог, но зачем? — Потому что Исман знал, кто вы, и мог бы выдать тайну под пытками. — Исман бы никогда не выдал нас, даже если бы пришлось умереть, — твёрдо осадила Эвтида мужчину. — Это ты это знаешь, а кто-то другой решил перестраховаться. — Хотя знаешь, Рэймсс рассказывал мне, что Реммао служил жрецом в Мемфисе, а потом был изгнан и наказан. — За что? — Точно не знаю, Рэймсс сказал, что он заключил какую-то сделку, вследствие чего случилось что-то дурное. — Мы можем попытаться узнать, вдруг его прошлое прольёт свет на происходящее. — Да, определённо. Кстати, ты был прав, Исман всё-таки сам в воду зашёл… — Кто-то заставил? — Не знаю, но может быть. — Эва, а, может, он чуял, что что-то неладное творится, что эпистат на след вышел, и потому сам решил убиться, чтобы когда его начнут допрашивать, он не выдал тебя? — Нет, он бы родителей своих и меня так не бросил, и с жизнью своей так не распорядился бы. Ливий лишь озадаченно посмотрел на девушку. — Ладно, — она тряхнула головой, а затем слезла с мужчины и размяла тело, — расскажи подробнее, что мне надо узнать у жены фараона? — Хорошо, — Ливий последовал её примеру и тоже встал, разминая тело. — Она болеет, но хворь её по симптомам слишком похожа на беременность. — Ах, ну дело и впрямь деликатное, — Эвтида размяла шею, а потом подошла к краю балкона. Она знала, что лекарь последует за ней. — Да. Представишься лекарем, спросишь, что беспокоит. Потом скажешь, что симптомы похожи на беременность, ну, а дальше, как пойдёт. — Понятно, это я смогу. Почти так же, как и на заказах. Разузнать, не напугав Ка. — Наверное, — откуда-то сзади проговорил Ливий. — И запомни, тебе надо только разузнать, ничего более. — А что я ещё могу сделать? — хмыкнула девушка. — Ну мало ли, от тебя чего угодно можно ожидать. — Когда я должна это сделать? — Чем раньше, тем лучше. — Ясно, значит сегодня. Тогда я, пожалуй, пойду. — Хорошо. И после этого Эва молча покинула его кабинет. Лишь только когда вернулась в свои покои, девушка стала вспоминать своё поведение сегодня и вчера. Проклятый старикашка с его отваром… «Незримый бог, как же стыдно… что я устроила в трапезной?» — сначала сетовала она, но потом тут же оправдывала себя тем, что всё было не по её воле. Или всё-таки по её?

***

После её ухода Ливий подошёл к краю балкона, вглядываясь в виды столицы. Он признался Эве в чувствах, а она… ничего. «Нет, это не так, она боится сближаться с кем-то, боится, что близкие люди умрут из-за неё», — переубеждало сознание. — Господин Пеллийский? — раздался у дверей чей-то неуверенный голос. — Да? — К вам пришли. Вздохнув, Ливий покинул балкон. Когда он увидел гостя, то внутри него тут же возникло удивление, смешанное со злостью. — Ты, — зло зашипел он, — проклятый травник, что ты нам подмешал?! Старик лишь добродушно рассмеялся. — Ничего такого, что бы ваш разум заставило помешаться. Лишь подтолкнул два сердца, что сдерживали себя, друг к другу. — Кто просил тебя? — зарычал Ливий. — Знаешь, что бывает, если людей травить? — Не понравился эффект? — хитро закрыв один глаз, спросил старик. — Я этот состав давно разрабатывал, но никак не было возможности испробовать. Но ты и впрямь оправдываешь своё именитое имя, раз догадался. Нашёл противодействие? — Да. — Поделишься, какое? — Отвар инжира с молоком. — Умён… Это именно то, чего я и ждал от тебя. Ты, я вижу, в порядке, а Неферут как? — Сейчас хорошо, но на неё сильнее подействовала твоя дрянь, кошмары вызвала. — Простите старику такую шалость… — виновато опустив глаза, проговорил он. — Ладно, боги с тобой, но чтобы такого больше не повторялось, — Ливий обвёл взглядом старика. — Ты вообще что здесь делаешь? — Сказал же, что теперь буду чаще приезжать во дворец, оказывается, тут жизнь веселее. — Тоже мне новость. Учти, если ещё раз что-то подмешаешь нам с Эвой, я лично, вот этими руками тебя придушу, — Ливий выставил руки вперёд, наглядно демонстрируя старику инструмент возможного убийства. — Что такое? Убийство становится чем-то обыденным для тебя? — травник снова лукаво прикрыл один глаз, от чего морщин на его лице прибавилось. — О чём ты? — Ты и сам прекрасно знаешь. Лишить жизни одного ради спасения другого, эгоистично ли? — Да ты сумасшедший, что ли? — раздражаясь, спросил лекарь. — Я ли? — он улыбнулся во все оставшиеся у него с годами зубы. — А, впрочем, это всё сейчас неважно. Отведи меня к Кэнти, повидаю старого друга. «Точно. Раз он раньше бывал во дворце часто, то и Реммао должен знать», — решил Ливий и улыбнулся старику. Не стоило портить отношения с тем, у кого они могли бы выведать информацию. Мужчина был готов стать даже личным дегустатором всех возможных отрав старика, лишь бы тот выдал всё, что знает.

***

Сейчас Эвтида хотела посетить местный рынок. Не для того, чтобы что-то приобрести, ей просто было интересно посмотреть на столицу. У ворот она заметила знакомую фигуру в фиолетовых одеждах и с кучерявой головой. Охотник тоже заметил девушку и радостно подошёл. — Эвтида, здравствуй. — Здравствуй, — ответила Эва сдержанно. — Куда путь держишь? — А ты? — не спеша отвечать ему, спросила она. — Только приехал из поселения. А твоя работа писарем на сегодня уже окончена? — Да. — Я думал, вы заканчиваете поздно. — Когда как, — пожав плечами, ответила Эва. — Хочешь, покажу тебе рынок? — Не стоит, я сама разберусь там. — Так значит ты на рынок путь держишь. Сообразив, что Убэйд её подловил, Эва раздражённо закусила щеку. С другой стороны, охотника, который тем более сам расположен к тебе, лучше всегда держать под рукой, чтобы знать планы и настроения других охотников. Ведь она помнила, что Убэйд из отряда эпистата. — Ну, что ж, проводи, но только если научишь так же людей ловить. Юноша рассмеялся, видимо то, что Эва поняла его уловку и оценила её, ему польстило. — Некоторым вещам научу, но для остального, боюсь, тебе придётся вступать в ряды охотников, — весело сказал он, а Эва мысленно усмехнулась его словам. Вот было бы забавно, шезму в отряде охотников. Но не зря же говорят, держи друга близко, а врага ещё ближе?