Выбор вечности.

Глаза Джонатан открыл резко, уставился в крышку гроба, пока разум усиленно пытался собрать хаос, царивший в голове в относительное подобие мыслей. Воспоминания маленькими вспышками проносились перед глазами по мере того, как разум начинал осознавать окружающую действительность. Ощущения были странными. Да все было странным. Громкие звуки, слишком сильные запахи. Зрение. Он видел мельчайшие детали обивки гроба, каждый стежок, мягкие складки ткани. И тело словно свое, и в тоже время чужое. Джонатан попробовал пошевелиться и замер. Обострившийся слух уловил шорох ткани по каменному полу, кто-то приближался. Крышка гроба открылась резко, свет факелов, казавшийся прошлой ночью слабым, ударил по глазам. - С возвращением, - Верона улыбнулась, - Не делай резких движений, спокойно. Джонатан сел, постарвшись выполнить указание, но все же слишком порывисто. Он смотрел на нее будто впервые. Взгляд вампира замечал малейшие детали, видел удивительные оттенки. - Замедли сердцебиение, дыши, - она присела на бортик гроба, провела по его щеке пальцами. Теперь температура их тела не отличалась, хотя нет, его кожа была чуть холоднее, - Тебе теперь не нужен воздух, чтобы жить, только чтобы говорить. От того, как быстро бьется твое сердце зависит скорость твоих движений. Чем быстрее ты живешь, тем больше это тратит сил. Тем больше тебе нужно будет крови. - Странные ощущения, - Джонатан покрутил головой, осматривая подземелье и от души чихнул. - Удивительно пыльное место, - пробормотал он, подняв на подошедшую Маришку алые глаза, . - Острые, - не утерпев, Джонатан потрогал собственные клыки пальцем. Укололся, зафырчал. Он сейчас был словно большой ребенок увидевший мир с другой стороны и осваивающийся в нем. Маришка рассмеялась как-то вдруг будто помолодев, будто пятнадцатилетняя девочка. Какое же дите. А ведь сама была такой. - Закрой глаза и попробуй вспомнить что ли, как видят человеческие глаза. Это уберет красноту. Верона правильно говорит - все наши особые умения тратят силы. Вспомни - мы похожи почти на людей, потому что экономим силу. Можно еще больше экономить, но тогда будешь похож на живой труп. Хотя дискомфорта это почти не доставляет, если привыкнуть. Влад ушел, но когда он вернется - я не знаю. Тебе нужно собраться, времени максимум до рассвета, а тебе нужно освоиться. И поохотиться. Готов убить человека? - она увидела, как Верона поморщилась, - Времени нет, не смотри на меня так. Ему нужны силы, мы-то сытые. - Не готов. Но я голодный. Значит надо, - Джонатан прилежно выполнял все, что говорила Маришка. Со второго раза получилось вернуть почти человеческое зрение. Мир тотчас несколько утратил яркость, но не полностью. Цвета относительно человеческого восприятия стали глубже, насыщеннее и несколько темнее, хотя глаза его и стали привычного серого цвета. Он осторожно выбрался из гроба, схватился за бортик, удерживая равновесие. Пришлось немного походить по подземелью, осваиваясь и привыкая к собственному телу. - Какая прелесть. И ножа не надо, - Джонатан присвистнул рассматривая острые трехсантиметровые когти на своих руках. Усилием воли он заставил их втянуться и снова выпустил, тренируясь. - Придется вам меня учить охотиться, - он обернулся к вампиршам. - Кстати убивать обязательно? Или можно пить кровь не убивая? - Ты знаешь ответ, - Верона почти мурлыкала, так ей нравилось за ним наблюдать, - Но сегодня надо. От этого зависит, доживем ли мы все до следующего заката. Они привели его в ту же залу, где прошлой ночью он смотрел на небо. Сейчас он опешил, подняв голову - столько звезд он никогда не видел, столько не было ни на одной звездной карте. Он видел даже некоторую неоднородность Млечного пути. А еще звезды оказались разноцветными. Желтые, белые, оранжевые и даже красные. -Иди к нам, - окликнула его Верона. Вампирши стояли наверху частично разрушенной стены, на высоте метров двух от пола. - А.... Хм... - казалось тело само знало что и как делать. Джонатан сам не понял, как мир лишь на пару мгновений стал каким-то нечетким, а когда обрел ясность, он уже стоял рядом с Вероной. - Ого! - определенно, когда все закончится, ему стоит потратить немного времени, чтобы полностью изучить все возможности своего нового состояния. - Толи еще будет, - усмехнулась Маришка, - Прыгай, - с этими словами она шагнула со стены. Наверное, человек бы сказал в пустоту или в пропасть, но Джонатан видел, что там, в пяти примерно метрах внизу растет трава, чуть дальше начинаются редкие деревья. Он понял, что при желании может встать на краю обрыва где-нибудь в безлесой части и кажется увидеть полмира. Остаточные ощущения человеческого тела активно протестовали против самоубийственного прыжка с высоты. Отмахнувшись от них, Джонатан последовал за девушками. Короткий миг полета принес ощущение свободы и восторга. - Я не понимаю его. Закрыть себя в склепе, когда такие возможности открываются? Не понимаю! - с восторгом выдохнул Джонатан. - Поймешь, - грустно ответила Маришка, - Ты хочешь жить среди людей. Вот только это значит прятаться. Всегда бояться. Мы сильны, но их просто больше. Ты никому не сможешь открыть, кто ты. Имея столько возможностей - где ты можешь их реализовывать? Вот в таких безлюдных местах? Спргыни на глазах у всех с третьего этажа - начнутся вопросы. Я думала об этом всем. И я тоже хочу жить во внешнем мире. Но я понимаю его, это тоже своего рода свобода. Свобода быть собой в любой момент времени. - Хватит разговоров, - одернула ее Верона, - Побежали, - она взяла Джонатана за руку и они побежали. Мир превратился в какой-то смутный калейдоскоп оттенков, в ушах свистел ветер. Когда они остановились на опушке у ближайшего села, Джонатан не поверил своим глазам. Он помнил, сколько тащился отсюда до замка. А теперь прошла может быть минута. Он вспомнил о сердцебиении, с трудом успокоил его. - Не выходи на свет, не привлекай внимания. Лучшие жертвы - бродяги и пьяницы, хотя кровь последних удивительно гадкая на вкус, - Маришка осадила Верону одним взглядом, - Потом, сейчас не время. Нам нужно быстро вернуться. Маришка была права - кровь выловленного пьянчужки оказалась на редкость гадостной. Джонатан даже подавился от ее вкуса, но заставил себя проглотить, потому что надо. Голод утих, пришло приятное чувство сытости. Пока добирались обратно до замка, Джонатан думал о словах девушки. Привыкший жить среди людей, он понимал, Маришка права. Но и выход быть тоже должен. К их возвращению замок был все еще пуст. Маришка смотрела на Джонатана и не вполне понимала, кто же он и какой же он на самом деле. Она помнила, что ей, при всей ее тогда уже циничности, было сложно пить кровь, это было слишком противоестественно где-то внутри - а он сделал это не задумываясь. Обращение стирает фальш - сколько же в нем было этой самой фальши? И что там под ней? Оставшиеся часы они потратили на то, чтобы обучить его тому, что потребуется в бою. Когда вернется Влад - на их стороне численное приимущество и эффект неожиданности. Убивает вампира не только солнце. Можно еще отсечь голову или сжечь. А лучше и то. и другое. Оружия было в избытке, если переломать как можно больше костей - глядишь и до головы можно будет добраться. Взяв пару минут перевести дух, Джонатан с наслаждением уселся прямо на пол, вытянув ноги. Он то и дело ловил на себе задумчивые взгляды вампирш, от которых невольно хотелось проверить не вырос ли у него хвост или лишняя конечность. - Спрашивайте, если хотите. Я же вижу ваши взгляды, - произнес он. - Спросить я могу, но знаешь ли ты ответ? - усмешка Маришки получилась саркастичной, - Я лично пытаюсь понять, кого мы обратили. Ты очень легко адаптируешься. Это благо в нашей ситуации и большое. Но я не понимаю, какой ты на самом деле, что у тебя внутри? И каким ты станешь, обретя все, к чему стремился? - Что внутри у меня... - эхом повторил Джонатан. Он какое-то время молчал, собираясь с мыслями. - Зверь. Наверное так будет правильно назвать это. Лондон - красивый город. И жестокий. Если у тебя нет денег, благородной крови и связей, ты никто. И обречен быть никем, работая за пару шиллингов в день, по выходным напиваясь в дешевом пабе и не видя ничего кроме беспросветности жизни. Я не благородной крови. Все что у меня было, я добился сам, идя по головам. Школа, университет, работа в адвокатской конторе. Через презрение, унижения, оскорбления. На меня часто смотрели как на пустое место. Потому что нет за мной семьи кроме приюта сиротского, принявшего и воспитавшего мелкого звереныша. В большом мире каждый использует другого и все получают как правило самые сильные и родовитые. Либо звери, для которых этот мир лишь возможность урвать свой кусок добычи. Я не предам то, что мое. Самых близких и родных. Остальные же.... Как тот пьяница - они добыча, за чей счет можно жить. Не важно, деньги это, услуга или кровь. Верона молча обняла его. А Маришка улыбнулась: - Нам повезло с тобой. Потому что ты дейсвительно сможешь его убить. Я понимаю, о чем ты говоришь. Это Верона у нас из благородных. Но там свои нюансы. Ты хороший притворщик, это тоже благо, тебя не придется этому учить. - Пора, - резко вскочила Верона. По замку прошла дрожь, его хозяин был в бешенстве. Интересно, устоит ли замок после его смерти? Об этом они как-то не думали. - Влад, - позвала Верона, осторожно приближаясь, - Что случилось? - Ее нигде нет! - вызверился граф, - Где этот мальчишка?! Я уничтожу его, если он посмел меня обмануть! - Поздно, - отозвалась Маришка, выступая из тени с другой стороны, - Мы уже убили его. Теперь твоя очередь, - вихрем пронестись через залу, на бегу рассекая горло оказалось не солжно. Верона не стала ждать, чуть не столкнувшись с ней. Ей хотелось помучить, отомстить, поэтому пришлось замереть, ломая правую руку о колено, что не сыграло ей на руку - граф достал ее когтями левой по лицу - она отпрянула, зажимая разодранную щеку. Рана Вероны неожиданно отозвалась в груди Джонатана вспышкой ярости. Как он смеет поднимать руку на ту, что его? Молнией метнуться к графу, выпустив когти, оказалось просто. Как и одним ударом острых как бритва когтей вспороть кожу на груди графа. Джонатан клыкасто оскалился в ответ на растерянный взгляд Влада, снова ударил, пробивая кулаком грудную клетку противника и вырывая из его груди сердце. - Тоже метод, - озадаченно отметила Маришка, подходя к почти что трупу. Нет, он был жив, пока, но сделать ничего не мог. Сердце являлось движущей силой не только человеческого организма, - Он твой, Верона, или ваш. Только не забудьте отделить голову от тела и сжечь в итоге, - Маришка отвернулась. Неожиданно не хотелось смотреть, на что способна ярость двух вампиров. Надо будет кое-что проверить, завтра. Вскоре от графа остался только пепел. - Теперь мы действительно свободны, - освободившись от Дамоклова меча в лице графа, Джонатан вздохнул куда свободнее. И спокойнее. - Останется убрать только одну помеху. И заняться новой историей рода Дракулы и его потомков, - Джонатан взглянул на девушек. Бросать их одних после того, что они для него сделали, он не собирался. Обе удивительно близко отзывались сейчас, чувствовались ярче, полнее, нежели когда он был человеком. И если Верона ощущалась как нечто нужное и важное, то Маришка словно была родственной плоти и крови, и воспринималась удивительно близко. Как если бы они были одного отца. - Мина? Объясни, - Маришка подошла к нему, прижалась сбоку. Нет, все же тепло он ощущался. В чем-то страшнее и жестче их обеих, он был ей нужен. С другой стороны - не таким ли должен быть мужчина, чтобы женщина могла чувствовать себя женщиной? - Я хочу вернуться в Англию как приемный наследник графа. Рассказать историю, как моя невеста трагически и случайно погибла в далекой Трансильвании, а граф так проникся моим горем, что отписал на меня не только завещание, но и титул, по факту оформил приемным сыном. Но доброе сердце старика все же не выдержало моего горя и он скончался через несколько недель. Так я стану наследником его замка, полагаю немалого состояния, и к тому же графом. Вы можете придумать себе почти любую легенду, - предложил он. - Вызовет вопросы. Если смерть твоей невесты примут, и не спросят, ведь от ее гибели ты ничего не приобрел, только потерял. То второе, что из за твоего горя тебя сделали наследником, может быть подозрительным. Хотя.... деньги способны заткнуть любые рты. А твоя репутация, так понимаю, в Лондоне безупречна. Это может сыграть на руку, - Верона погрустнела. Ей не хотелось расставаться с Джонатаном. - Ты права. Тем более Трансильвания достаточно далеко и люди склоны верить в любую чушь. И я надеялся, что вы поедите со мной, а значит темой для пересудов будет скорее это, нежели наследство. - И в каком качестве ты можешь представить нас свету? - спросила Маришка. - В принципе в любом. В каком захотите вы обе, - ответил Джонатан. - Вы обе свободны. И сами можете выбирать как поступить: остаться тут, вернуться со мной в Лондон и жить там, или же, немного привыкнув к современному миру, путешествовать. Привязывать вас обеих к себе и диктовать собственную волю и желания я не собираюсь. Вы обе мне слишком дороги. - Пока что ты не сможешь один. Тебе сейчас кажется, что ты освоился - это иллюзия. Тебе надо научиться контролировать себя в любой ситуации, научиться дурманить разум и подчинять сознание, - Маришка говорила спокойно, рвссудительно, руки её однако повторяли то, что было в момент их знакомства, - Да и невесту твою надо встретить. Верона поддержала игру, коснулась клыками шеи, легко царапая. Она подсознательно понимала, зачем Маришка затеяла это сейчас, хотя для неё самой это не было столь важно. - Я вообще надеялся, что нам не придется расставаться, - в голосе Джонатана появились урчащие нотки предвкушения. - Посмотрим со временем, - лукаво улыбнулась Маришка. Он больше не был человеком, а значит практически не важно, где именно этим заниматься. Тело вампира иначе относилось к уровню приемлимого комфорта. Она с силой надавила ему на плечи, заставляя опуститься на пол, потянула на себя, опрокидывая на спину. - Драаазнишь, - клыкасто усмехнулся Джонатан, легко меняя положение и теперь уже он нависал над Маришкой, прижав ее руки к полу, но не делая больно, лишь обозначая хватку. - Теперь моя очередь, - в его глазах не было той искры безумия, что порой горела во взгляде Влада. Только предвкушение и желание, восхищение ее красотой и тепло. Джонатан хотел не только брать, но и отдавать. Он с нежностью и страстью любил Маришку, утаскивая ее в омут чистого удовольствия. Верона отвлекла его ненадолго поцелуем, после чего наклонилась, целуя подругу. То, что они старались не показывать человеку, чтобы не отолкнуть, вряд ли могло смутить вампира. Такого вампира, пусть и молодого. Это было слаще, быть втроем, а не делить одного на двоих. Рассвет они почувствовали одновременно, но прерываться уже не стали. Когда после они лежали рядом, Джонатан непроизвольно сжал виски. - Идем спать, - улыбнулась Верона, - Голова болит, знаю. Так бывает, если не спать денм - мы слабеем и чувствуем себя откровенно паршиво. Это может пригодиться там, во внешнем мире. В теории мы даже можем жить днем, только надо избегать солнца. - Можно будет попробовать это проверить. Потом, - согласился Джонатан. Теперь он засыпал без страха не проснуться. Впереди была целая вечность. Вечером же предстояло решать новые проблемы и задачи и планировать дальнейшие свои шаги. Обдумать как красиво и правило представить девушек в Лондоне, ведь новоиспеченному графу придется вливаться в высший свет аристократии. И надо было сделать это аккуратно, дабы не прослыть выскочкой.