«Дорогая Мари! Среди пяти миллиардов людей, Ты — лучшая единица. Безусловно могу сказать, Я — твой отважный рыцарь. Мои слова — никак не вода, я не дам тебе ими напиться. Тогда дай же мне маленький повод, Чтоб навеки в тебя влюбиться! Я долго думал, как бы небанально пригласить тебя на предстоящий бал. Это стихотворение для тебя. Оно — меньшее, чего ты заслуживаешь, но большее, что я смог из себя выжать. Очень надеюсь, что ты согласна стать моей спутницей на этот вечер (и не только). Буду ждать тебя у третьей колонны на первом этаже, как раз перед входом в зал. С уважением, Джордж Уизли».
Дочитав последние строки, Мари запищала и уткнулась лицом в пергамент. — Хватит скрывать свои красные щёки! Давай же, дай старушка почитает, — Розмерта попыталась выловить из рук Мари злосчастный листок. — Мерлинова борода, он сделал это! Сердце Мари забилось так быстро и громко, будто вот-вот готовилось выпрыгнуть из груди. Содержимое письма лишило её дара речи. В щенячьем восторге она откинулась на спинку стула, сцепив на груди худенькие руки. В животе порхал табун бабочек, а ладони вспотели. Она была в предвкушении сегодняшнего вечера. — Дай я тебя обниму! Розмерта вышла из-за барной стойки и обняла Мари, покачивая из стороны в сторону. — Я так за тебя рада, солнышко! — она взяла ладони Беллоуз в свои руки. — Я очень-очень счастлива за тебя! По пути в Хогвартс Мари ни на секунду не выпускала конверт из рук, раз за разом перечитывая письмо от возлюбленного. «Он действительно это сделал. Пригласил меня на бал. Меня. На бал. Не Кэти, не Анджелину и даже не Алисию, а меня, Мари Беллоуз», — проносилось у неё в голове.***
— Ну? Оно тебе нравится? — спросила Анджелина. Мари молча глядела на сатиновое нежно-розовое платье, что лежало на кровати: прямая юбка, прямой лиф, чуть зауженная талия, длинные рукава. — Я просто представлю себе, что оно мне нравится, — невозмутимо обронила Беллоуз. — И почему ты представляешь? — с обидой возразила Джонсон, подойдя к спальному месту Мари. — Почему оно тебе не по душе? Аккуратное, новое, а цвет какой красивый! — указывая на платье, спросила подруга. — Оно… оно милое, бабушка сама сшила его для меня, — неохотно ответила Мари. — Но немного старомодное… и совсем не для бала. — Мода просто смешная, это очень красивое и нарядное платье. А цвет какой нежный, — Анджелина взяла одежду в руки. Восхищенная, она не переставала его разглядывать. — Ты правда так считаешь? — спросила Беллоуз, шмыгнув носом. — Ну конечно, я так считаю, глупая. Одевайся скорее! И так поздно пришла, — улыбнулась Джонсон, склонив голову набок. Мари откинула все плохие мысли. «И правда, чего это я? Бабушка ведь старалась. Моя подруга не стала бы мне врать. Если платье красивое, значит, красивое». Мари присела за туалетный столик и разглядывала себя в отражении. Ровные рыжие волосы, почти достающие до пояса, она решила закрутить на старые бабушкины папильотки. Пока бигуди делали своё дело, Мари расчесала широкие коричневые брови. Продолговатое лицо было бледным. На фоне белой фарфоровой кожи ярко выделялись веснушки на носу, щеках и немного на веках. И куда же без родинок, которые расположились только на левой части лица. Но эти особенности никак не смущали Мари, напротив, они ей импонировали. — Мари-и-и, сделай что-нибудь, умоляю! — Кэти Белл никак не отставала от сокурсницы. Сев на пуфик, который стоял справа, гриффиндорка прожигала Мари умоляющим взглядом. — Сглазишь ещё, — Мари перевела взгляд на подругу и положила помаду на стол. — Ну не получается у меня сделать веснушки. Хочешь, я буду приносить тебе твой любимый пирог? — спросила Кэти, взяв Мари за руку. — Или заплетать твои длинные волосы? Что угодно сделаю! Мари лишь взяла палочку со стола и рядом стоящий стакан: — Агуаменти. — Посудина вмиг наполнилась водой. — Кисть есть. О, а вот и тени, — Беллоуз смотрела на Кэти с поднятыми руками. В левой — старые мамины тени для глаз, в правой — пушистая кисть. Мари опустила кисть в стакан воды, отжала лишнюю воду из ворсинок. Дальше последовали тени: Мари взяла Кэти за подбородок и немного приподняла её лицо. Дотронувшись пуховкой до носа, под глазами и висками, оставила маленькие рыжие вкрапления, напоминающие веснушки. — Вот и всё, не благодари, — сказала Мари, отложив кисть. Кэти встала с места и посмотрела в зеркало. Глаза девушки распахнулись от удивления. — Мерлин… ты просто чудо! — Белл крепко обняла подругу. Время близилось к половине восьмого вечера. Парни и девушки потихоньку собирались в гостиной Гриффиндора в ожидании своих друзей. На всех вместо обычных черных мантий были надеты цветные. Стук в дверь оторвал Мари от сборов. — Можно? — В щели показалась голова Ли Джордана. — Ли! Заходи, конечно, — открывая дверь полностью, Беллоуз впустила в комнату парня. — И всякий раз тебе удаётся попасть в женскую спальню, — усмехнулась Анджелина, сидящая на кровати. — И ты прекрасно выглядишь, Джонсон, — склонив голову, улыбнулся Ли. — Я хотел пожелать тебе удачи и провести тебя в гостиную, золотце, — обратился он к Мари, обнимая подругу за плечи. — Ты прекрасно выглядишь. Мари действительно выглядела неотразимо: роскошные кудри чего стоили. Зелёные глаза сияли под накрашенными ресницами, на губах лежал блеск, а фигуру облегало нежно-розовое платье. — Спасибо, Ли! Ты тоже выглядишь просто сногсшибательно! — Мари толкнула Джордана в плечо, переняв его же привычку. Трое друзей рассмеялись. Всё время до гостиной Ли держал Мари под руку. Даже не потому, что та боялась упасть, впервые надев туфли хоть и на невысоком, но всё же, каблуке, а потому что знал, как ей это важно. Она переживала, и Джордан, как самый близкий ей друг, это видел. Видел, как она кусает губы, перебирает пальцами платье, опускает взгляд, когда нервничает. Его долгом было успокоить её, напомнить, что она самая добрая, умная и лучшая подруга. Он был утешением в этой бушующей буре. Один его взгляд, наполненный дружеской любовью, одно касание и объятие — и буря превратилась в сияющее летнее солнышко на поляне.***
— Третья колонна, Мари, третья, — повторяла она себе, шагая по коридору школы. Остановившись у поворота, Мари стряхнула со своего платья невидимую пыль и поправила волосы. Она сделала глубокий вдох, пожелав себе удачи, и продолжила путь. Выйдя из-за поворота, она увидела рыжую макушку у той самой третьей колонны. Это был он, Джордж Уизли. Мальчик топтался на месте, держа руки за спиной. Он увидел Мари и непроизвольно улыбнулся. — Ты выглядишь очень… ангелоподобно, — разводя руки в стороны, сказал Уизли. — Спасибо, Джордж, — смущаясь, ответила Мари. Рассматривая его, она добавила, а потом взяла под руку: — Ты тоже прекрасно выглядишь. Готов? — Как никогда, — расплывшись в широкой улыбке, ответил Джордж. Ребята улыбнулись друг другу, прежде чем войти в зал. «Ангелоподобно? Ты откуда это слово достал, балбес?» — пронеслось в голове Джорджа. Ученики собирались в помещении в назначенное время, где уже закончили подготовку приглашённые директором солисты музыкальной группы. Зал выглядел великолепно. Высокие потолки просторного помещения в белых тонах возвышались над учениками, что делало зал визуально больше. Шторы холла сверкали золотыми блёстками, громадная люстра замечательно освещала всё вокруг. По бокам от входа тянулись столы, которые буквально ломились от количества угощений и вкусностей. Под потолком летали маленькие сияющие бабочки, которые иногда садились девочкам на причёски. В зале с трудом можно было протиснуться. Как только пробьёт восемь, вход закроется и начнётся выпускной вечер для третьего курса. Джордж заметил знакомые лица в центре и, напоследок оглядев помещение, шагнул в их сторону вместе с Мари. Фред вёл беседу в компании Ли и Анжелины, пока Кэти Белл и Алисия Спиннет обменивались комплиментами насчёт внешнего вида друг друга. Заметив направляющихся к ним друзей, Джордан улыбнулся. — Мари, Джордж, рад видеть вас вместе, — невзначай подмигнув Джорджу, сказал Ли. Джордж опустил голову, пытаясь спрятать смущённую улыбку. Заметив это, Мари ласково погладила Уизли по предплечью. — О нет! Мой брат привёл на бал девушку! — с театральным возгласом Фред подошёл к троице. Широко открыв глаза и прикрыв рот руками, Ли посмотрел на Фреда. — Тебе придётся очень долго извиняться перед упырём, Фордж. Ты разбил ему сердце, — прикладывая руки к груди, заключил старший из близнецов. — Ну ты и… — сделав задумчивое лицо, Джордж пытался придумать новое обзывательство. — Дурак уже было, если что, — загибая палец, сказал Ли с хитрой улыбкой. — Олух тоже, дурнем вчера обозвал, — Фред подошёл к Джордану, загибая ещё два пальца. — Альтернативно одарённый, — радостно щёлкая пальцами в сторону Джорджа, сказала Мари. — Точно, Фред, теперь ты альтернативно одарённый, — сказал Джо. Парочка усмехнулась и двинулась дальше, оставляя Фреда и Ли. Провожая друзей взглядом, Фред сказал: — Так культурно придурком меня ещё не называли. — Моя лучшая подруга, — ответил Ли. Гул зала неожиданно затих. На небольшую сцену поднялся Дамблдор. Одарив всех сияющей улыбкой, директор начал свою речь: — Здравствуйте, дорогие дети! Рад приветствовать вас на вашем первом выпускном балу, с чем я и хочу вас поздравить! Взросление — важный этап вашей жизни. Пусть это мероприятие станет хорошим воспоминанием об окончании младших курсов. В десять часов вечера, старосты каждого факультета проведут вас к спальням. Ну а теперь наслаждайтесь вечером! Директор покинул зал под аплодисменты учеников. На сцену вышла группа «Кантус». Исполнители разобрали инструменты, свет погас. Биение барабанных палочек отдалось эхом по залу. Заиграла музыка. Зал мгновенно зашевелился. Танцы были весёлые и быстрые — соответствующие мелодии. — Потанцуем? — Джордж склонился над ухом Мари. Она сразу повела Джорджа подальше от сцены к Фреду и Рине, которая, кажется, была когтевранкой. Друзья так лихо плясали, что другие ученики шарахались от них, опасаясь за свою жизнь. Неподалеку танцевал Ли с Анджелиной. В их танце не было особых правил, дети просто развлекались, от души наслаждаясь музыкой. Обе компании направились друг к другу, образуя огромный круг. Кто-то поддержал идею и присоединился, а кто-то осыпал учеников удивлёнными взглядами со всех сторон, но внимания никто этому не уделял. Веселящаяся молодежь ускоряла темп, не слыша такт музыки и игры музыкантов, лишь только зов собственной души к движениям.***
— Давай посидим, — устало предложила Мари Ли, обмахиваясь ладонью. За одним из столиков сидела Алисия, общаясь с каким-то пуффендуйцем. — Как тебе бал, золотце? — Джордан налил лимонад из чаши и сел на соседний стул. Подруга молчала. Внимание Мари было приковано только к Джорджу. То, как он неумело и местами неуверенно, но так энергично танцевал, забавляло её и вызывало улыбку на лице. — Он хороший парень, — протянув подруге стакан, сказал Ли. — Пока твои глаза горят, я спокоен, — Джордан взял Мари за свободную руку. Она тепло улыбнулась, кивнув ему в знак согласия. Раскрасневшаяся Рина подошла к ребятам и села рядом. — Привет, — сказала Мари. Ли кивнул. — Так жарко, — с одышкой проговорила девочка. — Фред пошёл за соком. — Это Рина Наими, — обращаясь к Джордану, сказала Мари. — Когтевранка, верно? — поворачиваясь к Рине, спросила Беллоуз. — Всё верно, — подтвердила Рина. «Кантусы» заиграли медленный танец. Рина встала с места, забрала из рук подходящего Фреда стаканы и поставила их на стол. Решительно взяв обе его руки, одну положила на талию и крепко сжала другую. Фред улыбнулся подруге, её уверенность ему явно нравилась. Музыка все нарастала, и пара кружилась вместе с ней. Мари смотрела в ту сторону, где был Джордж. Он медленно подходил, будто давал ей время уйти. Остановившись перед ней, он на мгновение застыл, так же, как застыла Мари. Затаив дыхание, она смотрела ему прямо в глаза. Джордж поклонился, протягивая Мари свою руку. Осторожно, будто боясь спугнуть его, она вложила свою ладонь в его и встала с места. Его вторая рука опустилась на талию, едва её касаясь. Мари чувствовала напряжение Джорджа, будто он боялся танцевать с ней. Уизли немного расслабился, перестав ощущать на себе взоры десятков глаз. Темп музыки нарастал всё больше, и они кружились вместе с ним, уже не замечая лиц учеников, которые также разбивались на пары и присоединялись к танцующим. Их тела подчинялись музыке, и словно душа вырвалась наружу. Ребята танцевали так, как чувствовали. Наверное, это выглядело нелепо, забавно, но они точно запомнят этот танец. Мари улыбалась Джорджу своей самой замечательной улыбкой, будто сами звёзды светились для него в этот момент. Его глаза были так близко, от чего по телу Мари пробежался табун мурашек. Никто и никогда не смотрел на неё так особенно, даже Ли. Расстояние между лицами сокращалось; Мари почувствовала это слишком поздно — она уже ощущала дыхание Джорджа на своих губах. Ещё миг — и дыхание сменит поцелуй, и самое ужасное то, что она хотела этого. Мари непроизвольно сглотнула в этой медленной пытке ожидания. Взгляд Джорджа горел безмерным счастьем и любовью. Ему хотелось целую вечность чувствовать мягкую ткань платья под своими пальцами. Слышать запах её духов — пронзительное сочетание цветения апельсина, спелого персика и вишни. Легче прочитать историю магии, чем выпустить Мари из своих объятий. Его рука поднималась, переходя с талии на плечо, и заставляя придвинуться ближе. Рука Мари повторяла движение Джорджа. Безумная близость мешалась с переизбытком чувств и эмоций от одного лишь нахождения рядом друг с другом. Каждому из них хотелось ощутить манящие губы на своих губах. Ребята не обронили ни слова. Музыка звучала как под водой, всё было будто в омуте, кроме них. Казалось, что художник размыл мокрой кистью всё помещение, всех присутствующих, оставив лишь четкое очертание двух гриффиндорцев. Джордж аккуратно дотронулся большим пальцем до лица Мари и мягко погладил её по щеке. Они встретились глазами. В его взгляде будто читалась фраза «всё будет хорошо», а в её — лёгкий трепет и доверие. Джордж затаил дыхание. Медленно наклонившись к лицу Мари, он наконец-то сомкнул губы в нежном поцелуе. Лёгкое касание было первым штрихом на чистом холсте. Сознание взорвалось, ноги Мари сделались ватными, но Джордж удержал её от падения. Окутанная пучиной нежности, она коснулась руками его волос. Джордж медленно сминал пухлые губы своей возлюбленной. Волна чувств накрывала с головой. В трепетный момент существовали лишь два гриффиндорца. Две рыжие макушки не решались отстраниться друг от друга, наслаждаясь моментом по максимуму. Отстранившись, ребята всё ещё были очень близки друг к другу. Мари оставила на губах Джорджа ещё один поцелуй, прежде чем тот успел открыть глаза.***
Толпа третьекурсников следовала за старостой. Анджелина шла рядом с Мари, выпытывая у подруги о Джордже, в то время как позади них шла компания парней. Фред и Ли всё никак не умолкали, подшучивая над младшим братом и другом. Гостиная Гриффиндора — круглое уютное помещение, оформленное в красно-золотых тонах, — встретила студентов теплом и уютом. Комнату освещал лишь свет огня из камина. Ребята потихоньку расходились, остались лишь Джордж и Мари. Джордж разбавлял звук треска полена своим тихим пением. Его руки были на пояснице Мари, они изредка поглаживали спину девушки. Сама она зарылась в рыжие волосы парня тонкими пальцами. Они покачивались в такт мелодии. Ребята неотрывно смотрела друг другу в глаза. Свет огня отсвечивал на коже Джорджа, принимая различные формы. Но его янтарные глаза сверкали ещё больше. — Мне пора, — прошептала Мари, не отрывая взгляда от Джорджа. Он улыбнулся, но в его глазах читалась грусть. Ребята всё ещё стояли в объятиях друг друга. Неловкая тишина настигла обоих. — Я рад быть твоим в этот вечер, — сказал Джордж, заправив за ухо Мари выпавшую прядь волос. — Спасибо тебе за один из лучших дней в моей жизни. Медленно наклонившись, он оставил поцелуй на щеке Мари. — И тебе спасибо, — ответила она, покраснев от этих действий. — Спокойной ночи, Джордж, — встав на носочки, Мари оставила поцелуй на его щеке и поспешила покинуть гостиную. Джордж стоял неподвижно минуты две, приложив руку к щеке, пытаясь «впечатать» поцелуй навсегда в веснушчатую кожу.***
Мари светилась от счастья. Не успев отойти от произошедшего, она рассказала всё Анджелине. — Я так рада, Мари! — накинувшись на подругу, сказала Джонсон, тем самым повалив их обеих на кровать. Уставившись в потолок, Мари прикоснулась к своим губам, затем к щеке, вспоминая ощущение мягкого поцелуя Джорджа на своей коже. Внутри всё сжималось, в груди чувствовалась тяжесть, пульс всё ещё был учащенным. Анджелина подвинулась к Мари, обнимая подругу. Нежно и щекотно её волосы касались шеи. Рука лежала на талии, иногда переходя на выпирающие рёбра. — Кстати, у тебя на столе письмо лежит, — Анджелина указала на него рукой. — Перси принес, просил тебе передать. Мари свела брови в недоумении. Она не ждала писем в ближайшее время. От бабушки недавно получала, от родителей тоже, может, тётя решила написать? С этой мыслью она встала с кровати и забрала письмо. — И правда от тёти, — Мари обернулась к лежащей Анджелине. — С чего бы вдруг она тебе написала? — смутившись, спросила Джонсон. Мари и её тётя не то чтобы не были близки, они даже не были знакомы. Хоть и родная тётя, сестра мамина, в конце концов, но ни на одном празднике и духу её не было. Даже на дни рождения открыток не присылала, что уж о письмах говорить. — Сейчас узнаем. В глубине души Мари надеялась, что ничего серьёзного не произошло. Легче поверить в то, что тётка неожиданно вспомнила о племяннице, чем в то, что что-то случилось. Открыв конверт, Мари достала сложенный пополам лист.«Дорогая Мари! Как бы прискорбно мне ни было это сообщать, но я должна. Этим вечером твоих родителей не стало. Они погибли в автокатастрофе. Я сочувствую твоей утрате. Завтра утром бабушка Алтея заберёт тебя домой. С уважением, тётя Сильвия».
Повисло тревожное молчание. — Что?..