Горячий придворный роман

Стыд, терзавший меня, сделался совершенно невыносимым, пока я мылся под пристальным янтарным взглядом альфы. Конечно, герцог Ален прекрасно понял, насколько мне было сладко, пока он меня ласкал, и теперь Его Высочество мог праздновать победу: Руан Де Монсон поддался своей природе, позорно требуя еще и еще… Опрокинув на себя ведро чистой воды и смыв с кожи пену, я выбрался из ванной, прекрасно понимая, что герцог Лебран не отводит от меня глаз, отчего по спине бежали сладостные мурашки. — Руан, оденьтесь, — альфа указал на кресло, где ожидал меня теплый стеганый халат. — И ступайте в постель. Сейчас я закончу и будем ужинать. Мне осталось лишь послушно юркнуть под одеяло, не дожидаясь пока… О, Боже… Его Высочество, совершенно не смущаясь, поднялся на ноги, чтобы вымыться и мне открылась поистине восхитительная картина: сильное мужское тело, с которого ручьями сбегала вода, оказалось освещено неверным дрожащим пламенем огромного камина. Длинные пшеничные волосы герцога намокли и прилипли к его рельефной спине, я не мог отвести взгляд от застарелых шрамов, наверняка, полученных Его Высочеством в каких-то сражениях во славу короны… С трудом сглотнув, я понял, насколько глупо и бессмысленно мое сопротивление, ведь, если Его Высочество пожелает взять меня силой, то мне нечего будет противопоставить опытному и тренированному военному. И при этом я с изумлением находил в себе отголоски недавнего возбуждения, наблюдая за герцогом, пока он наносит на кожу невесомую пену, а затем обливается из ведра, чувственно запрокидывая голову назад. — Нет, — шепнул я, почувствовав, как завожусь. — Да за что мне это?! Во всем виновата была шальная мысль, пакостной вредительницей проскользнувшей в мой разум: служанки в замке отца хихикали и перешептывались, когда дело доходило до обсуждения мужчин. Именно от них мне довелось услышать, что хороший наездник обязательно будет хорошим любовником, ведь у него сильные, тренированные бедра, а значит, в постели избранник окажется неутомим… И вот сейчас я имел возможность рассмотреть, какие бедра у моего альфы: точно такие, как требовалось, чтобы… Желая скрыться от соблазна, я со стоном нырнул под одеяло с головой, страдая от возбуждения и трепеща от ужаса и стыда. Как, как я могу возбуждаться при мысли, что сейчас Его Высочество придет, желая разделить со мной постель?! И когда это я успел смириться с мыслью, что отныне я всего лишь жалкий, никчемный омежка, пригодный лишь к тому, чтобы удовлетворять плотские желания мужа?! А ведь от всего этого должны появиться дети… Нет, я не хочу, я не смогу пережить подобное! На мгновение представив себя с округлившимся животом, я содрогнулся от отвращения. Нельзя позволить моей природе взять верх над разумом, даже если тело и хочет слиться с альфой в сладком, тягучем удовольствии. Я — это все еще я, даже если мне очень нравятся поцелуи и ласки герцога Лебрана. — Я Вас смутил? — альфа откинул одеяло, желая отыскать свернувшегося калачиком меня. — Постепенно Вы привыкнете ко мне, Руан, и, может статься, даже полюбите… Двери в спальню распахнулись, впуская двух служанок с серебряными подносами: их появление избавило меня от необходимости отвечать. Что, что я мог сказать своему нежеланному мужу?! Какой тут вообще может быть ответ? Оставив ужин, девушки тут же покинули покои хозяина. Огонь в камине почти догорел, погрузив комнату в приятный полумрак. Кровать оказалась достаточно широка, чтобы между мной и альфой осталось вполне приемлемое расстояние, которое Его Высочество не спешил сокращать, отдавая должное изысканным блюдам, таким непохожим на простую пищу с кухни моего отца. Наверное, полагалось завести с герцогом беседу, вот только я никак не мог найти подходящую тему, ведь в голове теснились тысячи вопросов и тревог. — Вам нравится искусство моего повара, Руан? — нарушил молчание альфа. — Завтра Вы сможете поговорить с ним, чтобы составить список блюд по своему вкусу. — Пусть все останется, как есть, — торопливо попросил я. — Поймите, я не сведущ в делах управления замком в той мере, в какой должен быть сведущ… омега… Я рос, как молодой лорд, третий сын, которому не достанется скольт-графство, но который может достичь успеха в жизни либо удачно женившись, либо поступив на службу к королю. Сначала я хотел служить в армии, а потом познакомился с Мими и… — С леди Милисент Корваньи? — герцог Ален протянул мне бокал вина. — Я её помню, она была фрейлиной у супруга Его Величества. Вы спали с ней, Руан? Янтарные глаза альфы смотрели пристально и внимательно, словно проникая мне прямо в душу. — Разве можно спать с благородной дамой, не обменявшись с ней обетами?! Конечно, я не позволил себе недостойного поведения… — Все, все, успокойтесь, — рассмеялся альфа, и, как мне показалось, он остался доволен моей откровенностью. — Я Вам верю, Руан. Ваш отец обмолвился словом о простолюдинке по имени Бэт… — Она была моей первой и единственной женщиной, — признался я, опустив взгляд. — Но это было еще до первой течки, так что фактически я еще не являлся тем, кем сейчас стал. — Хочу выпить за наш союз, — сменил тему Его Высочество, прикоснувшись краем хрустального бокала к моему. — Хочу, чтобы Вы хорошо усвоили, Руан: Вы омега. Мой омега. Ваше тело наполнилось необходимой для альфы сладостью, поэтому женщины Вас больше не возбуждают. Возможно, это стало для Вас сюрпризом, но с момента созревания, Вы будете хотеть только альфу. Меня. Янтарный взгляд Его Высочества, казалось, прожигал насквозь. Медленно забрав мой поднос, герцог Лебран отодвинул его на край постели, затем настал черед опустевшего бокала. Вино оказалось крепким: в голове шумело, чувства словно бы обострились, а сам я казался себе невероятно смелым, настолько, чтобы без стыда ответить на поцелуй склонившегося ко мне альфы. — Руан, — простонал он, подминая меня под себя. — Руан… Мой, весь мой, навсегда… Я отвечал на ласку жадно, всхлипывая во властные губы Его Высочества. Словно во сне я обвил руками шею мужчины, наслаждаясь тяжестью его тела и ощущением, как мне в живот упирается его возбужденный член. Сам я отреагировал мгновенно и постыдно: отзываясь на удовольствие, я терся членом о член альфы, впуская его язык в свой рот. Жжение внутри усилилось, требуя лишь одного: физической близости, какой она должна быть по зову природы, однако герцог Ален не спешил, верный своему слову удержаться от того, чтобы взять меня прямо сейчас. — Запомните еще вот что, — прошептал Его Высочество, почти касаясь моих губ. — Когда мы отправимся ко двору, я не позволю Вам завести любовника, ясно? — Любовника? — недоуменно моргнув, я взглянул в янтарные глаза своего мужа. — Простите, но о подобном я даже не думаю… — А чтобы Вы точно не искали развлечений на стороне, я буду драть Вас, юноша, так, что у Вас просто не останется сил на придворные романы. Глубокий, низкий голос герцога Алена заставлял меня дрожать, а слова, сказанные им, и вовсе швырнули мое тело в огненный водоворот желаний. Проклятье, как мне удержаться, если мужчина, прижимавший меня к постели, оказался насколько хорош, что я едва сдерживался, чтобы не шепнуть «да»?! — Теперь спать, — приказал Его Высочество, скатываясь на постель и притягивая меня в объятия. — Но… — Что? — чуть изогнул бровь герцог Лебран. — Вы чего-то хотите, Руан? Просто скажите мне, юноша… — Нет, ничего… Голос звучал едва слышно: я боялся, боялся самого себя… В ответ Его Высочество тихо рассмеялся, устраивая меня на подушках так, чтобы я прижимался спиной к его груди. — И снимите уже свой халат! Сильные руки стащили с меня последнюю преграду, а затем я всей кожей почувствовал прикосновение тела альфы. Герцог Ален Лебран провел носом по моей шее, по выступающим позвонкам, впитывая будоражащий инстинкты омежий запах. — Ты почти не пахнешь, Руан, — шепнул Его Высочество, чуть касаясь губами моего виска. — Однако это совсем не мешает мне тебя желать… Теперь спи, день выдался долгий, а завтра мы начнем нашу долгую и счастливую жизнь.