Не спрячешься!
Не удерёшь!
Посмотри сейчас кто-нибудь в глаза девушке, не увидел бы и капли страха. Она стояла гордо и уверенно, умиротворённо смотря вдаль и прекратив наконец бежать. Всё, что излучал её взгляд, сводилось до кромешной глубины холода, будто бы её уже поглотила океанская бездна. Однако в действительности на волосок от госпожи Смерти девушку держал «Морник-3». Словно дамоклов меч, направленный на её висок пистолет прижимался металлическим дулом к волосам, так что конец ощущался как никогда близко. Глаза Люси Грэй медленно закрылись, в последний раз взглянув на мир, что вдруг показался невероятно ценным и внезапно достойным любого сражения. Да уж, думалось ей. Человек часто обречён думать обо всём самом важном лишь по приходу конца. Кто же знал, что она не исключение? Но было уже поздно. Собравшись с силами, она призывающе попросила: – Сейчас или никогда. Глубокий вдох прохладного воздуха – и девушка застыла, ожидая смерти. Однако вместо решимого нажатия на курок она лишь почувствовала, как пистолет возле её головы задрожал. В следующий момент... Орудие убийства звучно упало на землю. – Прости меня, – взмолил юноша, не веря в дрожь собственного голоса и упав пред девушкой на колени. – Я был не прав, так чертовски не прав... что позволил себя одурачить. Я не хочу убивать тебя, Люси Грэй, – продолжал он с трудом. Каждое слово давалось ему неоспоримо тяжко проговаривать. Словно человек, борющийся с фатумом, он постепенно менял нечто безвозвратно в себе под давлением внутреннего сражения хорошего и плохого в нём. Кориолан пригнулся к земле, пряча слёзы и пытаясь задушить всхлипы, которые ей всё равно было отчётливо слышно. И видно, сколь болезненной может происходить метаморфоза. – Ты не виноват. Люси оттолкнула ногой теперь казавшийся ей столь ненавистным пистолет от греха подальше, ударив по нему так, чтобы тот отлетел в сторону до края обрыва. – Ты убил их, ведь они убедили тебя, что это необходимость. Что они предатели, – подхватывая ветер перемен, девушка чувствовала, как и сама уверенно менялась. Она отходила от шаблона, коему следовала почти все годы до этого, всю свою жизнь. Что же это может быть? Что такого должно было произойти, чтобы наконец сломать ту стену, обломки которой посыпались теперь внутри огромными валунами. Её будто освободили от оков. Почему мысль о смерти перестала... надоедливо, настырно и неправильно маячить на задворках сознания? – Нет, Люси Грэй, – подал хриплый и надломленный голос Кориолан, – я убил их потому, что считал это правильным – убивать тех, кто мешает. Она вспомнила доброе лицо Сеяна – наверное, единственного человека, который хотел от начала до конца спасти Корио. Перед её глазами промелькнуло лицо мальчика, хоть имя и забылось. Он стал первым убитым от его руки. Вспомнились ей так же Билли, дети, офицеры, которых наверняка ждала дома семья. Всех их убил Кориолан – косвенно или собственноручно. Ей было страшно даже доводить до конца мысль, формировавшуюся в голове: неужели... их жертва была ценой за это? За свободу? Не так они представляли себе правосудие. – Нам пора идти, если не хотим, чтобы нас схватили, – девушку поражало, насколько легко давалось ей думать теперь о будущем – о минутах и днях впереди, о том, что надо делать. Влияние перемены настигло Люси ещё не полностью, но она чувствовала – это что-то ломало внутри. Перестраивало в совершенно иной вид, точно кусочки пазла. – Если ты, конечно, не хочешь остаться. – Было бы лучше, если бы ты позволила мне умереть тогда... – прокашлявшись, проговорил парень. Наверное, Корио, – говорило ей сознание. Но чувства были искренне рады, что в конечном итоге ей это допустить не довелось. Она предложила свою помощь, и парень охотно позволил ей перенять на себя половину веса своего тела. Их запачканные в кровь пальцы переплелись вместе. Как и раньше, сопровождением служила им лишь тишь леса и страх заговорить первым. Мысли перенесли её в тот день, когда всё это началось. В день их первой встречи. Люси натянула краешек рукава на левой руке, рефлекторно оглядываясь. Когда-нибудь это обязательно прекратится, обещала она себе в мыслях. Ничто не давало гарантий, конечно, но глубоко в душе слабый огонёк веры всё ещё тлел, отдаваясь в груди мягким теплом: найдётся человек, который её поймёт и не осудит за... Перед которым она без опаски снимет уже настолько надоевшую за эти годы митенку, обнажив своё самое уязвимое место. Но, увы, не сегодня. И точно не на этой неделе. Точно не в этой богом забытой библиотеке или любом другом месте Новой Земли. Её лицо посмурнело. А ведь мысли о прискорбности собственной участи никак не способствуют чтению... Так, Люси Грэй, не унывать! Ты всё ещё в строю, ты всё ещё жива, – повторяй себе это изо дня в день – авось поверишь. Ты поклялась на крови, что не отступишься и не сдашься. Неужто твой дух так легко сломать одной лишь жалкой книжонкой? Пальцы сильнее сжали увесистую ветхую книгу, лежавшую у неё на коленях. Труд доктора Галл «О мутациях и экспериментах с генетикой» даже рядом не поставишь – настолько жестокое чтиво приходилось осваивать Люси. И её серые глаза, преисполненные недавним приступом веры, пытались выискать в строках старого исторического фолианта хоть какой-то намёк на человечность. Устраивать гладиаторские бои на потеху публике? Держать зверей в зоопарках и цирках ради зрелищ, торговать людьми, предавать, всадив нож в спину, устраивать казни! Panem et circenses, – ужас медленно охватывал сознание и без того разочарованной девушки. «Боль, старость и смерть или неотъемлемое проклятие Древности» – гласило название книги, чьё содержание угнетало её каждой своей страницей. Буквально. Сжигать. На кострах. А это ведь всё часть нашей исто... Истории смертных. Ей понадобился не один год, чтобы отучить себя обобщать каждый раз, в подобной ситуации. Люси приходилось добавлять угнетающее «смертных», мгновенно поправлять мысли в собственной голове. – Наступит день, и я точно избавлюсь от этого клейма, – прозвучал едва слышно девичий шёпот. – Наступит момент, и на моём запястье исчезнет приговор Самоубийцы. Такова моя Роль, – таков смысл жизни был предопределён для девушки, что родилась в мире, где смерть победили жизнью. Ни единой душе, окружавшей её, не было известно, как это стоит трактовать или как лучше реагировать – никому не пришло в голову оказать поддержку. Какая превратность! С детства она ловила взгляды недоумённых детей каждый божий день в школе, и взрослых, которые боялись девочку, как настоящей проказы. Оно и понятно. Ребятишки ведь не отличали убийство от старой сказки, не знали, что представляет из себя старость, страх за себя. Всё это кануло в Лету вместе с научным прогрессом, который и избавил-то человечество от смерти. «С тех пор, как был рождён первый бессмертный ребенок, на запястьях людей начали появляться надписи. Спустя десятилетия мы выяснили – это предвестники течения нашей бесконечной жизни. Мы называем их Ролью или Предназначением», гласят строчки из Записей Старейшин, вычитанные ею до дыр страницы которых отпечатались в памяти голосом первого бессмертного дитя: – Старое поколение, оно, – на этом месте речь обычно приостанавливалась во вздрагивающей паузе. – Поддержало нас и наше будущее. Понимая, что срок их жизни истечет, они делали всё возможное для помощи нам, однако наши родители! Они превратились в чудовищ... – а вот слова и тон каждый раз поражали девушку в сердце, заставляя кровь стыть глубоко внутри. И перед лицом вечно, как она слышала Лану Гай, постаёт картина молодых семей, массово издевавшихся над собственными детьми, даже убивавших их, поедавших словно голодные гиены степных тушканчиков. История человечества в общем-то говоря насчитывает немало, подобных этой, тёмных страниц. Затемнённых, точнее. Кое-кем. Сожжённые в пламени и обращённые в пепел, но Люси обязала себя их найти; и, хоть лишь только прах цивилизации остался напоминанием о былых временах, пролить свет на прошлое всё ещё возможно. Некоторые общества – древнейшие из семей, которые в состоянии поведать остававшиеся в их памяти крупицы по сей день, – когда бушевала война, когда интересы Старой и Новой Земель столкнулись, и смертные повстанцы... получили то, за что боролись. Вот в чей узкий круг доверенных людей она норовит попасть. Вот кто поможет ей хоть что-то изменить в этом поддельно утопичном мирке. «С появлением бессмертных общество рухнуло и, подобно крови, брызнувшей из только что вскрытого горла, хлынули реки непреодолимого противостояния» Они повстали против зачинателей Новой Эры в кровопролитной войне, где всё смертное племя людей, вся Старая Земля покрылась толстым слоем радиоактивной сажи... – Боюсь, вместе с великой трагедией мы утратили связь с прошлым – человечество словно сбросили до заводских настроек, – неожиданно вернул девушку в реальность голос рядом оказавшегося юноши. Она и не заметила, как кто-то подошёл к ней сзади. В следующий раз упаси боже её допустить такую оплошность. – Что привело вас в библиотеку семейства Сноу? – сухо, но проницательно спросил он. На мгновение Люси замешкалась, второпях закрывая фолиант, и посмотрела ему в глаза. Порой бывает трудно переключиться с волны воображания над переработанным куском дерева в реальный мир. Какой однако красивый... Пронеслось в мыслях у девушки при взгляде на него. – Если бы это была библиотека Древнейшего дома Сноу, на это указывала бы, например, табличка? Любой другой опознавательный знак уж точно, – попыталась съязвить Люси, демонстративно поднимая книгу в руках и махая ею перед его лицом. Белокурый парень слегка отстранился от неё, но недостаточно далеко. Едва тронувшая его тонкие насыщенно алого цвета губы улыбка вынудила девушку улыбнуться в ответ. – Я думаю, династия Сноу была бы рада. Их просветительская деятельность прошла настолько далеко – теперь книги не нуждаются в первоисточнике. Их ценность определяется не семейным гербом. – Ох ну, раз мне выпала честь иметь дело с самим посланником высокопочтенного семейства, не соблаговолите ли вы передать следующее? – она привстала с читательского места, пытаясь окончить нежданное внезапное знакомство на саркастичной ноте и ставя на полку ветхий гранит знаний. – Нынешнее поколение очень ценит вашу работу: мы заинтересованы, мы любопытны и мы едины в тяге к истории! – И всё же вы не ответили на вопрос, – раздался голос уже у неё за спиной с десяток секунд спустя. Девичий силуэт обернулся. По отблёскивающему свету из газовых ламп, что освящали её лицо, было видно, как она старалась вложить в свой взгляд как можно больше игривого снисхождения: – Вы не назвали причину отвечать безымянному... – Кориолан. Или же наглец. Нет, ну серьёзно, – перебивать так девушек надо ещё уметь. Где его манеры? – Сноу, – пронеслось краткое вдобавок уточнение. Сноу, – повторил голос медленно у неё внутри. Люси внимательнее на этот раз присмотрелась к парню, стоящему напротив: белоснежные волосы, идеальная кожа, иссиня голубые глаза с налётом аристократичного взгляда... Да, он был бессмертным высокого происхождения – она таких встречала изредка. Но не могло же ей прямо настолько крупно не повезти. – Вы тот самый наследник. Прямой линии Ксанфа Сноу, – произнесла она вслух уже не совсем уместный очевидный вывод. – Инициалы моего деда высечены на последних страницах каждой книги этой библиотеки. Он окинул взглядом полки из красного дерева с давно отпавшим лакированным слоем, которые еле слышно трещали под весом численных коллекционных изданий, революционных романов, исторических справочников. Некоторые из них были привезены с самой Старой Земли. Уму не постижимо, как такое сокровище оказалось заброшенным. Потому гордость и самодовольство на лице белокурого юноши были ей вполне понятными. Она бы и сама не прочь иметь собственную библиотеку. Затем взгляд Кориолана переместился на неё, буквально сверля и пронизывая сквозь. – Просто я люблю историю, как и те немногие наподобие вас. А, найдя на картах этого округа записи о старой заброшенной библиотеке, решила заглянуть. Не услышав и слова, она уверенно посмотрела ему в глаза в ответ, пытаясь выиграть в молчаливом поединке взглядов. Пронзительные однако у него очи. Как у змеи. – Что же привело наследника Сноу сюда? – Как вас зовут? – сразу же парировал Кориолан. Её улыбка слегка померкла. Последнее, о чем ей нужно распространяться сейчас, так это имя. – Ну. – Полное имя? – не уставал он. – Калина! – резко произнесла девушка первое, пришедшее ей на ум. Его раньше нередко использовали в этом крае. Кто-то говорил, что означает оно растение – рябину; ведь в полевых дистриктах, откуда пошло население этой местности, было часто принято давать имена своим детям на основе того, что их окружало. – Слушай, смазливые глазки, мне проблемы не нужны. Если твоя высокородная персона считает осквернением моё здесь присутствие, я сейчас же уйду. – Нет, – тут же остановил её он , – постой. Кориолан в пару шагов преодолел расстояние между ними, подойдя к девушке почти вплотную – как раз руку протянуть. – Рад знакомству с тобой, Калина. Хотя вряд ли это твоё настоящее имя, но думаю, оно тебе подходит. С греческого его переводят как добрая или красивая победа. И мне не помешали бы люди, разделяющие мои взгляды, – добавил юноша с исключительного вида озаряющей улыбкой. Такими обычно льстили лживые лицемеры. Или просто излишне харизматичные, но по-настоящему... Искренние? – Возможно, именно ты станешь символом победоносного конца? – на этом слове он потянул её ладонь к губам, кротко поцеловав. – Как для незнакомца, ты слишком дружелюбен со мной, не находишь? Мы едва ли друг друга знаем. – Ты меня узнала по фамилии. Я о тебе наслышан не из сказок. В смысле? Наслышан? О ней? Видимо, вопрос ясно было видно в её недоумённом взгляде, ибо сразу же последовало объяснение: – Если кратко, то я за тобой наблюдал. Уже где-то шесть месяцев. Моё сообщество обратило внимание не так давно на загадочную девушку, пропадающую из городов, посещающую различные библиотеки, заброшенные архивы. Ты пару раз забрела даже, наверняка того не осознавая, в запрещённую зону – тогда меня попросили за тобой присмотреть. То есть, шпион. Проклятье. – И много же ты разузнал? Слил своему начальству небось самые сокровенные детали, – она нервно пыталась выяснить, известна ли ему самая главная о ней тайна. – Я знаю, что ты сбежала из дома девять лет назад, и родители даже не пытались тебя искать. Причина – неизвестна. Также я знаю о твоей увлечённости в поиске сведений, откуда вывод, что ты проводишь некое личное расследование. Какое – неизвестно. Моим заданием было выяснить, несёшь ли ты угрозу. Ну, в своих приёмных опекунах она даже не сомневалась. Запудрить мозги Бюро безопасности надо было ещё постараться. Ей вспомнился случай из детства, когда она поверила на слово мальчику, игравшему с ней в шахматы. Он рассказал ей о своей стратегии и том, как видит её дальнейшие действия. Люси, самозабвенно обрадовавшись, решила, что главный ход осмыслить ему оказалось не под силу, а значит можно без страха его использовать. Но в следующий же миг, когда конь забрал королеву противника, его пешка продвинулась вперёд, открыв путь офицеру. Тогда девушка познала боль первого поражения по наивности. Ей поставили мат из-за её собственной неосторожности. Сейчас она чувствовала себя точно так же: девочкой, чьё восприятие пытается обмануть такой же смазливый мальчик. – Если хочешь заручиться доверием незнакомки, которой только что чуть ли не обвинение в госизмене предъявил, советую хотя бы говорить прямо, – она пошла ва-банк, решив напасть в открытую. – И так, Кориолан, что тебе обо мне известно? – Я не совсем уверен. Во-первых, у меня нет официального разрешения оглашать тебе это, пока не приведу в Бюро. Во-вторых, не думаю, что это именно то, о чём ты беспокоишься. Твой главный секрет остаётся таким же засекреченным, как и местонахождение этой библиотеки с незапамятных времён, – в его взгляде читалось одновременное уважение и осуждение, мол, «покаместь ты, девчушка, её не открыла». Похоже у неё не остаётся выбора. Сбежать не удастся, а если и так, она никогда не будет уверена, что за ней не следят. Обмануть? Возможно. Но сразу нужно узнать получше человека, которого ты собираешься вводить в заблуждение. – Ты что-то там говорил о людях, разделяющих твои взгляды. – Верно, – уже с улыбкой произнес он. – Если я пойду с тобой, мне придётся присоединиться к Бюро безопасности? Я буду служить до конца дней конторе, что скрывает от человечества правду? – на самом деле, это был и не такой ужасный вариант. Мало ли, может у этих ублюдков остались тюрьмы образца Старой Земли. Кориолан подошёл к девушке ещё ближе, чем был до этого. Подняв свою руку вверх так, чтобы ей было видно его запястье, он другой рукой задер рукав.Инсургент Свободы
Судя по отметинам, первое слово он носил с рождения. Второе же высекли под ним в качестве дополнения? – Удивительно, как тебя взяли в Бюро с твоей Ролью. Почти же на лбу написано – мятежник. – Я искренне верю, что моё предназначение – это бороться с инсургентами. За свободу. Хах. Интересный ход, молодой человек. Вы доверили ей личное, и теперь она, по аналогии, должна поступить так же. – Значит ты считаешь меня инсургенткой? – Я сказал, бороться с ними, а не против них, – добавил он тоном заговорщика. – И да, я уверен, на твоём запястье написано что-то такое же. В этот миг Люси почувствовала, как что-то завязалось между ними: ниточка, столь тонкая, что едва заметишь, но прочная, подобно стали. Что-то общее, объединяющее, даже решающее – этим хвалились люди, нашедшие себе единомышленников? Теперь она чувствовала, как проникается доверием к этому человеку. Небольшим, конечно же. Означает ли это, что она пойдёт с ним? Если пойдёт, то чутьё ей подсказывало – их будет ждать ещё много чего впереди. – Хорошо. – Значит ты согласна? – спросил он с предельно слышимой надеждой в голосе. – Веди меня в своё Бюро. Может быть так правда наконец раскроется, а порядок следом наведут последствия. – О чём задумалась? – раздался над её ухом столь знакомый и полюбившийся за эти годы голос. Наконец-то тишина между ними была нарушена. Они похрамывая шли вдоль долины, что вела от скал к лесистой местности. Осталось совсем немного – и они доберутся до Храма, их тайного убежища, погребённого под землёй. – Просто вспоминала былые времена. – Детство? – Хуже. Выждав паузу в раздумьях, стоит ли об этом говорить, она добавила: – О нас с тобой. Хриплый смешок Кориолана вынудил улыбнуться и её саму. Надо же, они – два беглеца-предателя, оба ранены и некому оказать им помощь в этой глуши. А мысли все безвозвратно об одном. Хотя когда-то они и были официально обручены, это ничего не меняло. – Из нашей истории когда-нибудь выйдет отличная баллада. – Их пишут об историях, что закончились. Мы с тобой – не история. Пока нет. В ответ она услышала лишь усталый вздох. – Порой я забываю, почему выбрал тебя, Люси Грэй. – Потому что я хорошо целуюсь? Так я могу напомнить, – мысль о замужестве ещё не успела уйти на второй план. Слова произнеслись сами собой, не успев даже... Впрочем, плевать. – Потому что ты вернее идее, чем кто-либо другой, – послышалось подобие удовлетворения в его голосе. – Когда я сомневался в себе или в нашем деле, всегда была ты. Ты вытащила меня из передряги, из плена; и даже сейчас волочишь меня за собой по лесу. Тебе твои интересы никто не навязывал, и никогда, Люси Грэй, ни разу ты не усомнилась в своих убеждениях. – Оставь свои хвалебные речи на потом. Тебя сразу залатать надо. – Ещё ты безусловно невероятно умная красавица, притом очень заботливая и преданная. Особенно, когда поёшь, моему восхищению тобой нет конца. – Боюсь, мой голосок некоторое время ещё не сможет обрадовать твой слух, Корио, – с раздосадованным вздохом сказала девушка, вспоминая о травмах, настигших её в погоне за вызволением юноши. Видимо, неприятные мысли о прошлом захлестнули их обоих. Никто не проронил и слова до конца пути. По идее, им оставалось совсем немного до одного из «оплотов человечества»: храмы наподобие этого были разбросаны по всем округам. Первый этаж всегда представляет из себя заброшенный церковный холл под землёй, однако если спуститься ниже через потаённый тоннель – попадёшь на одну из баз Инсургенции. Люси Грэй казалась их концепция не самой надёжной, она почти никогда в них не задерживалась. Но нынешний случай требовал иного, потому, служа верной опорой, девушка вела их вместе к заветному месту, где было бы неплохо наконец отдохнуть.***
Уже вторую неделю девушка коротала в отсеке гражданских, верно ожидая выздоровления Кориолана. Её травмы оказались незначительными по сравнению с его. На визиты вводился строгий запрет. Комната воплощала абсолютную скромность и минимализм. Серая простая койка, немного скрипящая под тобой, когда ворочаешься во сне. Серые стены, краска на которых бралась лёгкими трещинами. Серый пол, стол и старое кресло – единственное, что было здесь цветное. В прошлом она бы определённо ощутила острую аллергию на всю эту серость. Люси Грэй была яркой личностью, любящей красоту – и это проявлялось буквально во всём. Но не сейчас. Что бы там ни было, всё же это цветочки. Им с Кориоланом довелось столько пережить, столько удалось узнать и открыть миру! Одна только мысль об этом привносила уже какое-то оживление в её будничность. Вот и сейчас размышляя, Люси в миг прояснила для себя поведение Кориолана – двойной шпион. Будучи выходцем из Древнего Дома, он не мог избежать внимания Бюро безопасности – самого лицемерного органа самоуправления, существовавшего в их время. Возможно, с его стороны действительно было разумнее поступить туда: погони за собой присечёшь, да и на «своих» никто не подумает. Однако даже она не полностью понимала, в какие моменты её Корио был за них, а в какие – за Бюро. То ли он по-настоящему вживался в роль двойного агента, то ли в некоторые моменты стратегия тотального контроля Кориолану импонировала сильнее, чем ей казалось. Было трудно признать, но... Ей ведь действительно в те моменты хотелось его убить. И она почти позволила этому произойти. Однажды. Хотя, если так подумать, они не многим друг от друга отличались. Оба впадают в крайности, у обоих потребность до фанатизма быть верным чему-то. Или кому-то. Обое идут по головам, лишь бы достичь конца. Вот только их взгляды разнились касаемо того, как его достигать. Для Кориолана не было важно, насколько придётся заморать руки – ведь цель. Цель важнее всего, даже если на твоём пути кто-либо пострадает или погибнет. – Революции не бывает без жертв. Каждый должен сделать свой вклад, – сказал он ей в тот самый день. Тогда она впервые всерьёз задумалась, на каком основании доверяет юноше, чьи слова время от времени были столь насыщенны жестокостью. – И ты будешь выбирать цену за них? – Я не оправдываю отнятие жизней. Но порой это естественный итог и необходимость. – Это контроль. Контроль в руках того, кто имеет больше власти, больше осведомлён и больше... – Войны придуманы для демонстрации силы. Побежденные и победители. Это всегда было, есть и будет. Таких разговоров с ним Люси Грэй никогда не любила. Ей казалось, что тот блондинистый юноша, однажды встретивший её в библиотеке и пригласивший присоединиться к мятежному движению, был потенциальным кандидатом в диктаторы. – Корио, разве ты не хотел бы построить мир без этого? Без победы одних и поражения других, – пыталась пояснить мысль девушка. – Где царила бы только искренняя любовь, без следа ненависти? – Спустись на землю, Люси Грэй. Революции хватит лишь на пару поколений, максимум. Нельзя сказать, что мы принесли истинный мир или любовь в наш дом, пока не будем уверенны, что их никто не нарушит и не заберёт, – говоря о доме, он наверняка имел в виду их собственный дом. Как семьи. – Истинно лишь то, что вечно, понимаешь? Победа означает победу лишь в случае выигрыша во всех сражениях и войнах в будущем. – А Сноу всегда берут верх, – вспомнился девушке девиз его Дома. – Если это не сделает кто-то, значит победу одержу я. – Перестань. Победа – не главное. – Нет ничего важнее её! Ох, как же ты не понимаешь... Да, быть может, Люси действительно не всё понимала, но ей было ясно одно – с тиранией она никогда мириться не станет. – Тебе не обязательно нести это бремя в одиночку, Корио. – Ведь у тебя есть я, – сказала она потолку своей комнаты, когда в дверь внезапно постучали. Снова её вернуло в реальность его появление. Каждый раз так. – Входите, – воодушевлённо ответила она двери. – Соскучилась по моему менторству? – Паршиво выглядишь, – решила подшутить Люси, взглянув на него после процедуры Очищения. Теперь он по-настоящему бессмертный, как и она. Теперь их тела не съедает кислород, которому надо было около ста лет, чтобы убить человека Старой Земли. Но также их разум не контролируется системой, прописывающей сценарий их жизни по надписи. Их сознания не находятся внутри механизма; теперь у них не было Ролей, случайно подобранных алгоритмом. Это что-то... в них меняло? Определённо. Отныне они по-настоящему свободны. Только лишь осталось поделиться этим с остальными. Смотря в глаза друг другу, они думали об одном и том же. Как и всегда. – Я так рад, что мы сделали это вместе, Люси Грэй. Подойдя ближе, Кориолан протянул руки к её плечам, призывая привстать. – Сомневаюсь, что возможно существование мира, в котором бы мы друг друга бросили, – проговорила девушка, окольцовывая шею напротив стоящего юноши. – Ты мой, а я твоя. – Это было предначертано звёздами, – продолжил он за неё её же слова, а затем мягко поцеловал, как в их первый раз. Люси уже было запамятовала, каково это. Для неё ни близость, ни любовь не значили так много, как доверие. С ним это всё было, но по отдельности, в разное время, однако сейчас... Сейчас девушка чувствовала, что что-то безвозвратно изменилось – теперь нет и капли сомнения. Абсолютное доверие во всем. И судя по тому, как Кориолан обращается с ней, как обнимает и целует, какой тон использует – она могла сказать, что с этого дня они наконец сошлись. Они будут вместе. – Может быть, на это повлияли наши вторые имена? Сам посуди – что моё Калина, что твоё Никифор. А ещё Виттория, Виктор, Дариус, Стефания, – вспоминала она их прозвища в Инсургенции, явно подшучивая над напускной серьёзностью Кориолана. – Все же поголовно были обречены стать победоносцамм! – На имена мне почти всё равно. Фамилия куда важнее, – парень положил ладонь на руку девушке и повёл её к своей щеке. Мягко к ней прильнув, он сладко вздохнул. – Как тебе, например, Люси Бэйрд-Сноу? Девушка смотрела на него снизу вверх, резко притихнув. Затем её губы растянулись в самодовольной ухмылке: – Чище первого снега есть только Сноу, не так ли? Чистоту я ценю, – смеясь проговорила она. – Это значит «да»? Что ж. Это определённо значит её согласие. Пусть забирает всю и без остатка. Лишь бы рядом. – Я приму молчание за ответ, но должен признать, что ожидал более уверенного... – не успев договорить, он оказался в крепких и мягких объятиях девушки. Теперь точно вместе, – думали они. Пока нечто ужасное их не разлучит.