Порою искре,
Оной дал ты гореть,
Бывает не так уж и просто!
А вот и она. Программа «кови» глушила сигнал, заполняя все радиочастоты собой по целой столице и пуская в эфир на каждый экран... Ту самую песню, что Люси сочинила и спела для него на Большом Лугу. Свет, исходящий от зелёной картинки с девочкой в радужном платье, представлял из себя всё освещение улиц и гордо резавших высь домов. Для Кориолана слышать её голос было сродни колыбельной, что успокаивала даже самых непоседливых детей. Он бежал так быстро, как только могли его нести лишь недавно окрепшие ноги.С душою во мгле
Ты не видишь их впредь:
Ни смысла, ни цели, ни спроса.
Как же звонко и переливисто играл её голос... Играл целой палитрой красок из интонаций и смены нот одна на другую. Он был потрясающим, просто невероятным! То, как девушка пела, как вживалась словно в разные роли, выдавая то причудливые звуки, то неимоверной красоты протяжное сопрано, – всё это поражало немного иначе, ведь было предназначено для него. Впервые она спела это, как и многое другое, именно для него. Ничто с этим чувством не сравнится! Однако почему именно эта песня, думалось юноше. Столько всего прекрасного могли пустить в эфир, а выбор пал на такое личное, не безразличное ему.А она всё живет
И всё дальше поёт –
Разгорается в пламя,
Кострища полёт,
Превращаясь в то знамя,
Что напрочь сотрёт
И дома, и щедроты природы –
Теряешь контроль над огнём ты!
Такой интерпретации пения он ещё не слышал. Кажется, Люси немного изменила текст и доработала... Его губы тронула улыбка.Теряешь контроль,
Теряешь контроль над огнём ты!
Проказница Люси, небось нарочно повторила именно эту строку. Песня буквально воплощала его, Кориолана, историю: о том, как он вступил в Бюро, потом узнал о существовании Инсургенции, позволил себе минутную слабость надежды и поверил в возможность перемен, что обещали мятежники. Даже согласился встать во главе их общества, преобразоваться в двойного агента. Всё шло, одним словом, гладко, пока не появилась Люси Грэй. – Вы готовы? – спросил грубый голос женщины, исходящий из наушника в левом ухе. Разве можно быть готовым к подобного рода вещам. Конечно, нет. Но великой доктору Галл нужно было отличиться даже сейчас и показать своё над ним превосходство. Был момент, когда тепло стихии действительно всецело подчинялось Кориолану, а костёр горел как нужно. Однако стоило подкинуть дровишек, поддержать этот огонь, пожалеть его, и он рискнул потерять всё. Его охватило то диковинное восхищение смертной, которому парень никак не мог найти объяснения. Он позволил себе откровенно засмотреться на языки пламени, да так, чтобы подойти непозволительно близко. Кориолан протянул к нему руки и... Потерял контроль.«Divide et impera!»
Хотя, казалось бы, чего здесь трудного – не обжечь руки? Раз видишь опасность, раз очаг разжигал ты – не составит труда предвидеть любой исход и предотвратить его. Однако пламя разгорелось; и он вместе с ним. В тот самый миг, когда он присоединился к Инсургенции и начал вести двойную жизнь, всё пошло под откос. Вскоре ему открыли глаза на то, кем он был по-настоящему, – смертным. Достаточно переломный момент, разумеется. Но он не должен был повлиять на него таким образом. Кориолан, сын Красса, внук Ксанфа из великой династии и Древнейшего Дома Сноу... беззаветно привязался к смертной, которая теперь вовсе ничем не отличалась от него по, с того момента ничего не значащей, родословной. Они провели с Люси Грэй прекрасное тихое лето вместе. Вдалеке от цивилизации, одержимые любовью и чувствами, и никаких за ними погонь. Да не тут-то было.В узде не удержишь
Творения власти,
Коей дал ты излишне много свобод,
Я знаю, что вскоре
Пожары ненастно
Настигнут последний людей оплот,
– Я на месте, – сразу же сообщил парень, как только завидел Башню Резиденции Капитолия. Ему оставалось пересечь площадь с большущим озером посередине. Когда-то, помнилось, они с Тигрис там купались. Это было, конечно же, до того, как мадам бабушка поведала им правду о предназначении водоёма в центре столицы. И что в нём уж точно не следует купаться ребятне.Последнюю крепость несчастья!
Что красным горит: «опасность!»
Он видел в укоризненном взгляде Люси, смотрящем на него из Главного Экрана, искреннюю злобу, разочарование и упрёк. Предупреждение, которого он не мог послушать, ведь его задача – проникнуть внутрь, взломать систему и поведать правду всему Панему. По крайней мере тому, что от него осталось. – Мы отсоединяемся от линии до момента, пока вы не подадите сигнал. Кориолан услышал, как в наушнике что-то зашумело, а затем превратилось в полную тишину. Центральные двери в Холл Столетия распахнулись перед ним – поддержка Инсургенции на этой секунде исчерпывала себя. Что ж, до него всё ещё доходил голос Люси Грэй позади, которая не переставала демонстрировать все свои таланты в прямом эфире. Даже здесь, даже сейчас... Её поддержка не знала границ.Смирение некогда слабой искры,
Её гонора, дикого духа и страсти
Оказалось не так уж и просто, скажи?
Оказалось всецело напрасно!
– Не то слово, моя леди, – произнёс он в пустынном коридоре рядом с пропускным пунктом. Разговаривать самим с собой для него было отнюдь не редкостью. – Хорошо, что ты была рядом и не позволила этой искре погаснуть. Иначе бы..Ведь контроль потерял ты,
контроль потерял,
Контроль и последнюю власть ты!
– Иначе бы я превратился в человека, что гробил этот мир до самого своего последнего вздоха. Его внезапно посетила мысль о том, что, выбери он не тот путь, мир познал бы всю ту боль, которую Кориолану довелось в нём пережить. Даже страшно представить их разрыв с Люси или... Её смерть. Наверное, в первом сценарии из-за предательства и чувства брошенности юноша и сам был бы не прочь продолжить карьеру в Бюро. Не узнай он об истинной природе бессмертия, никогда бы не перешёл по-настоящему на сторону мятежников. И тогда одному богу известно, какие ужасы начали бы твориться в Панеме. Убивать детей тех, кто не подчинится? Душить любое восстание против его режима ещё в зародыше, воплощая какое-нибудь изощрённое зверство на ежегодной основе? Может быть, он назвал бы нечто подобное «Смертными играми». Тому же, кто одержит победу, даруют истинное чистое бессмертие и право жить среди таких, как он сам – высокородных. Что ж, если бы Люси Грэй умерла и он узнал о правде, скрываемой Бюро, Кориолан боялся предположить, насколько катастрофической окажется война – парень не сомневался, что собственноручно развяжет её сам в таком случае. И лишь потом, в пепле остатков цивилизации юноша попытался бы отыскать способ, как воскресить кого-либо из мёртвых. Он был готов перевернуть этот мир с ног на голову, лишь бы найти ответ. – А затем бы помер с ухмылкой на лице. С розой, испачканной не только кровью всех тех, кого я убил, но и своей собственной наконец. Он заметил, как голос позади него начал постепенно затихать по мере приближения к пропускному пункту. Кориолан сам приложил не мало усилий к его совершенствованию. А сейчас? Это потребует истечения некоторого времени, конечно. Вероятно, продолжительного. – По плану здесь отмечено, – начал проговаривать он, смотря на портативный голлограф, – обезвредить ловушку в механизме. Вот почему отправить нужно было именно меня. Инсургенция даже не в курсе о настоящих чертежах здания, вплоть до устройства замков. К шагу два, который заключался в блокировке самоуничтожения, приступать сразу после входа в башню – тоже недочёт. Любой другой попался бы, как зверь в сетку. Парень же предусмотрительно нейтрализовал яд, заключённый в замке, а затем посмотрел на сегодняшний план ловушки. Он настраивался автоматически ежедневно. Алгоритм юноша писал сам. – Люси, я надеюсь, – он резко вспомнил её облик, её пение и змеек, запах после того, как она переберёт все книги в библиотеке, – надеюсь, что у нас всё получится. Вставив флешку в разъём, Кориолан заразил систему вирусом, который должен был в течение следующего получаса дезактивировать защитный механизм и пустить во всемирную сеть данные с серверов Инсургенции. Вся ложь Бюро и вся истинная правда наконец выльются наружу. И ключевую роль в этом сыграет, кто бы мог подумать, сам отпрыск Сноу. Теперь лишь он жалел о мерах предосторожности, введённых им же в алгоритм. Как только система будет взломана, главный компьютер в серверной поджарит сам себя, если только ответственный за это человек вручную не заблокирует поток напряжения. Сейчас этот человек по воле их операции лежит без сознания, отравленный снотворным газом. А значит, чтобы данные действительно просочились в мир через главную частоту связи Капитолия, ему нужно пройти ловушку на пути к серверной, исполнить роль предохранителя и как-то вернуться назад за следующие тридцать минут. Что ж, никто и не говорил, что будет легко. – И сегодняшней западнёй станет, – юноша нарочито долго протянул последнее слово в ожидании прогрузки данных на голлографе, – омут памяти? Пахло выпечкой. Он слышал по стуку тарелок и ложек, как за стеной капошится Люси, сервируя стол для завтрака. Их с ним совместного завтрака. После долгих скитаний, пряток и голода в сырых подвалах запах свежеиспечённого хлеба казался ему неким благословением. – Вставай, Корио! – ласково кричала из кухни девушка. Запрокинув голову, он облакотился на сложенные вместе руки за шеей. По его телу растекалось тепло. А, может быть, это лучики солнца грели кожу своими мягкими прикосновениями. От блаженства юноша даже закатил глаза. – А я твою любимую пасту из трав сделала, – заговорищецки проговорила Люси, стоя у него над кроватью. Кориолан не сразу понял, что заснул. Наконец полностью раскрыв глаза, он зацепился взглядом за милую, прекрасную девушку в радужном и немного помятом платье. Умиление, бабочки в животе осадили его разум так, что бедный парень застыл не в состоянии сказать хоть даже слово. Люси Грэй участливо вздохнула и залезла к нему на кровать. – Когда ты жил в своём поместье, то тоже валялся до обеда? – Там не было тебя, – просто и кратко ответив, он приподнялся только чтобы загрести в свои руки девушку. – Ах, Корио, – она переливисто и звонко засмеялась, – что ты делаешь? Кориолан вдыхал всеми лёгкими запах её волос. С истинным наслаждением он не мог оторваться от этих ноток: розовый аромат, запашные луговые травы, всецело домашнее и по-настоящему родное ему благоухание. Люси с той же доброй улыбкой забралась к нему на ноги, завела за спину свои руки и крепко обняла. Всего лишь одно движение, и она почувствовала... твёрдость? Кориолан от неожиданности дёрнулся, но не отстранился. Он чувствовал, как его утренняя эрекция, усилившаяся, видимо, за счёт умиления и восхищения девушкой, упирается в мягкий девичий живот. Её тело, на удивление, тоже не отстранилось. Они так и смотрели друг на друга молча, пока кто-то из них не выронил: – Пошли завтракать? – Пошли. Однако никаких движений не последовало. Вскоре Люси немного изменила положение, в котором ноги были бы уже не так напряжены, усевшись тазом к тазу с юношей. Они оба чувствовали учащённое биение сердца у себя, видели, как дыхание постепенно сбивалось. Кориолан тоже решил изменить положение, раздвинув теперь ноги и согнув их немного в области колен. Тело девушки мягко провалилось по середине, прижавшись ещё плотнее к его тазу. Кориолан чувствовал страх и волнение. Когда-то у него, конечно, уже был секс. И не единожды это происходило по заданию, но здесь совсем другое. Он никогда не делал этого с чувством, и никогда не имел опыта подобного характера с... девственницами. Оттого волнение и напряжение накалялись, и он чувствовал себя таким же неумелым, неопытным мальчишкой, коим был лет эдак в семнадцать. А затем он почувствовал толчок. Что-то здесь не то, говорило ему сознание, но импульс заставил податься к Люси с поцелуем. Он завёл руки ей на талию, слегка прижав к своему низу, пока язык девушки не начал проситься к нему между губ. – М-м-х.. – Кориолан на чистом и бессознательном энтузиазме хрипло простонал ей в рот. – Корио... – мягко ответила она. Казалось, ей хотелось что-то сказать, но мысли с трудом собирались в цельные фразы. – Я... – Я знаю. Для меня это тоже.. непривычно. На этот раз толчок был сделан уже с его стороны и вызвал непроизвольный и тихий «ах!» из уст девушки. Кориолан спал в одних пижамных штанах, а у неё под платьем были простенькие летние шорты. Впрочем, два тонких слоя ткани практически не ощущались. В какой-то момент девушка снова впилась ему в губы, начав медленно тереться снизу о его член. Она всё тяжелее дышала, иногда прерываясь на удовлетворённые вздохи. Выдержка Кориолана... улетучивалась со скоростью звука. – Ты немного неправильно, м-х... делаешь, – пытаясь помочь девушке, он ухватился за её бедра, изменив наклон. Девушка промычала что-то нечленораздельное в ответ, подхватив движения. Она старалась ещё шире раздвинуть ноги и сильнее вжаться. Кориолан смутно понимал, что происходит. Конечно, всё к этому шло; они – молодые, влюблённые друг в друга парень и девушка, живущие одни поодаль от цивилизации. Уже несколько недель обывая этот непримечательный домик, каждый из пары подначивал другого на что-то решительнее поцелуя. Им доводилось даже вскользь говорить об этом – когда Люси рифмовала очередную песнь, то во время пения некоторые ноты прозвучали, как стоны удовольствия. Парень спросил, часто ли будет Люси повторять для него эту "партию" в будущем? На что девушка ответила лишь очень импульсивным и несдержанным поцелуем, пристанывая, а затем ушла на кухню, как ни в чём не бывало. Сейчас ему повторять того фиаско не хотелось, и он прикладывал все усилия для того, чтобы в первую очередь как следует разогреть девушку. Правой рукой парень задрал подборы платья ещё выше, положив её на оголённую талию. Медленно оглаживая кожу, пальцы добрались сразу до пупка, затем до рёбер, а потом слегка задели грудь. Услышав одобрительный стон со стороны Люси, он охватил одно полушарие полностью, начав его массировать и сжимать, перекручивать между пальцами ореолу. Левая рука оказалась в то же время за спиной. Кориолан вскоре забрался пальцами и под шорты, мягко и ненавязчиво сжав ягодицы девушки. – Да-а... – не в силах сдерживаться, девушка простонала прямо в ухо парню. Для неё было ново ощущение такой силы вожделения. Она чувствовала, как снизу всё намокает и горячо пульсирует, задаваясь при том вопросом, должно ли так быть. Так... приятно. Её голова сама по себе опрокинулась назад так, чтобы Кориолан не терял возможности и впился в шею девушке. Это всё так... Так... Нереально. Словно ошпаренный кипятком, парень очнулся изо сна и обнаружил себя всё так же у входа. Чёрт! До конца обратного отсчёта оставалось шесть минут. Из всех ловушек ему попалась та, что больше всех оголяла его уязвимость. Посмотрев на часы, сердце упало в пятки, а жуткое ощущение в желудке принудило парня пожалеть о решении пойти сюда голодным. Впрочем, какая разница. Это же очевидно. Он не успеет. Он умрёт здесь, но... Кориолан закончит начатое. Его тело немыслимым образом сдвинулось с места и доведёнными до автоматизма движения побежало к пункту управления. В глазах читался один лишь холод, разочарование и что ни на есть смирение. Да, наверное, ему всё же стоит умереть здесь. Закончить этот путь, пока не стало слишком поздно и он не превратился в кого похуже. Хотя внутренний критик кричал ему об идиотски сделанных выводах, он не обращал внимания ни на что. Цель – перед ним. А дальше... Как бы хотелось увидеть Люси напоследок.