Звери бегут только при виде опасностей, а убежав от них, больше не испытывают страха. Нас же мучит и будущее и прошедшее. Из наших благ многие нам вредят: так память возвращает нас к пережитым мукам страха, а предвиденье предвосхищает муки будущие. Луций Анней Сенека
Страшно. Ей было страшно. Она стояла, прижавшись вплотную спиной к стене, держа руки перед собой. — Не подходи, — прошептала Эвелина. Девочка мотала головой из стороны в сторону, словно пытаясь убедить себя, что это всего-навсего дурной сон. Губы мелко подрагивали, а тело било крупной дрожью. Руки были расставлены по обе стороны от себя и плотно прижаты к стене, словно пытаясь пробить её, с целью получить возможность отойти от него как можно дальше. Но бежать было некуда. — Думаешь, тебе кто-то поможет? — Майкл медленно подходил к ней, загоняя в ловушку. Эвелина начала сползать по стенке вниз, желая скрыться от его взгляда. Она не хотела видеть его. Она не хотела слышать его. Она не хотела знать его. Отчим хрипло рассмеялся, широко растягивая свою улыбку. Эвелина согнула руки на коленях и спрятала лицо в них, подавляя желание начать раскачиваться из стороны в сторону, как маленький ребёнок. — Жалко выглядишь. Он нагнулся к ней, опираясь руками о свои колени и прошептал: — Но, честно признаться, мне это нравится, — и вновь мерзкая улыбка озарила его лицо. И Майкл встал, как ни в чём не бывало. Окинул девочку совершенно обычным взглядом, будто и не он сейчас проявлял свои садистские задатки. Паника захлестывала с головой всё мощнее, лишая Эвелину и без того ничтожной возможности взять себя в руки. Попытки совладать со своим страхом вновь провалились. — Н-не подходи, — сквозь отчаянные всхлипы едва разборчиво выдавила девочка, накрывая голову руками и пытаясь как можно сильнее спрятать лицо в коленях. Сейчас Эвелина не осознавала, насколько слабо и жалко она выглядела. На данный момент это интересовало её в последнюю очередь. А Майкл продолжал насмешливо глядеть на ребёнка, слегка наклонив голову вбок. Он закусил губу, будто над чем-то задумываясь, но слабая улыбка всё ещё оставалась на его лице. — Мерзость, — его рука потянулась к её затылку, и одним резким движением он схватил за волосы девочку. Майкл намотал её волосы на кулак, вынуждая Эвелину против воли поднять голову и посмотреть на него. — Тебе самой-то не тошно? Рыдаешь здесь, как двухлетнее дитя, нюни распустила. Дети твоего возраста не ведут себя так, как ты. Нормальные дети, — и вновь эта ухмылка. Его выражение лица навсегда отпечаталось в её сознании. — Ты, по всей видимости, к этой категории не относишься. Даже нормально учиться не способна, о чём вообще идёт речь? Твоя мать работает не покладая рук, чтобы прокормить своё неблагодарное отродье. Ты когда-нибудь обращала внимание на то, какой уставшей приходит Лили? — Эвелина быстро-быстро закивала. Слёзы безостановочно текли из глаз, а волосы всё так же были оттянуты отчимом. — Если бы не я, ты бы сейчас голодала. Ты питаешься и живешь на мои деньги, которые мне приходится зарабатывать огромным трудом. А чем ты отплачиваешь? Своими вечными истериками? — после этих слов он сильнее сжал волосы ребёнка, глядя, как Эвелина морщится от боли, а слёзы двойным потоком катятся из её глаз. Ему нравилась эта картина. — Отпусти, — на грани слышимости прошептала она, пытаясь хоть немного выровнять дыхание, но безуспешно. Лёгкие сжимались каждый раз, препятствуя, когда Эвелина пыталась вдохнуть. Всхлипы и не думали оставлять её, точно так же, как и истерика. — Мне больно. Ей было всё равно, что с каждой просьбой, с каждой мольбой она падала всё ниже, опускаясь под плинтус. Девочка хотела, чтобы отчим оставил её в покое. Хотела, чтобы он ушёл. Но в ответ она услышала лишь сдавленный, хриплый смех. Тихий, но такой больной для неё. Это был удар по сердцу. — Больно? Тебе больно? — улыбка резко покинула его лицо, сменяясь постепенно нарастающей злостью. Майкл рывком попытался поднять на ноги Эвелину за волосы, вызывая болезненный вскрик с её стороны. Она рефлекторно встала, дабы хоть немного облегчить свои страдания. Физические. — А матери будет не больно видеть твою отвратительную успеваемость?! Эвелина не успела осмыслить его слова. Не успела даже понять, о чём он говорит. Щёку обжёг сильный удар чужой руки. Поток слёз на мгновение прекратился. Голова закружилась, а к горлу моментально подступила тошнота. Организм высказывал свой протест по отношению к действиям мужчины. Эвелина ничего не высказывала. И ничего не соображала. Она смотрела куда-то вперед, сквозь грудную клетку Майкла. Её перестало волновать то, что сейчас он нависал над ней, пытаясь нагнать ещё больший ужас. Эвелина поднесла руку к бедной щеке, кончиками пальцев, почти невесомо дотрагиваясь до раскрасневшейся и мокрой от слёз кожи. Прикосновение отозвалось резкой болью. Он бил её. Неоднократно поднимал руку. Эвелина привыкла, смирилась и каждый раз надеялась, что следующий удар воспримется ею более безэмоционально. Глупо верила, что со временем ей станет легче. Отпустит. Её не отпускало. Эвелина больше не слушала Майкла. Его слова летели мимо её слуха, не принимая во внимание. — За что?.. — прошептала она, двумя короткими словами пресекая очередную тираду отчима. Он услышал её шёпот. Потому что этот безжизненный шёпот выражал дикий крик. Такой отчаянный, больной и такой несчастный. В котором всё ещё сохранялась толика надежды на то, что всё наладится. Мечты с каждым днем рушились, разбивались о жестокое отношение к ней, но Эвелина держалась. Держалась до последнего. Хоть и знала, что скоро сломается.***
Она резко вдохнула, одним рывком поднимаясь с лежачего положения в сидячее. Эвелина резко скинула одеяло, запутавшееся в ногах и свесила ноги. Сон. Всего лишь сон. Обычный. И такой реалистичный. Было невыносимо душно. Эвелина интуитивно схватила воротник футболки и оттянула его, надеясь, что дышать станет легче. Не стало. — Мисс Райт? — она вздрогнула, словно от разряда электрического тока. Эвелина закрыла глаза и положила руки по обе стороны от себя и начала раскачиваться, в надежде успокоиться. — Ваше сердцебиение очень повышено. Мне сообщить мистеру Старку о вашем состоянии? — Нет! — выпалила девочка и зашлась в приступе сухого кашля. — Чёрт. Она подскочила с кровати и быстрыми шагами дошла до туалета. Несколькими движениями Эвелина закрыла дверь на замок и открыла кран на максимум. Ледяная вода хлынула мощным потоком, под который девочка подставила ладони. Она плеснула воду себе в лицо, дабы хоть как-то прийти в чувства. — Мисс Райт, если ваше состояние станет хуже, я буду вынужден оповестить мистера Старка, — Джарвис опять прозвучал неожиданно. Эвелина вновь вздрогнула и вцепилась руками в раковину, крепко зажмурив глаза. — Джарвис, — сквозь зубы процедила она, — оставь меня в покое. Бурный поток воды создавал сильный шум, который действовал в худшую сторону для состояния Эвелины. Она закрыла кран. Наступила тишина, прерываемая лишь её тяжелым дыханием.Чёрт, теперь слишком тихо…
Девочка открыла кран назад, но только в половину мощности.Всё равно громко!
И она начала крутить этот кран по кругу, то выключая воду, то включая. И засмеялась. Девочка остановила поток воды и вновь вцепилась руками в раковину. Нездоровый смех продолжал вырываться из Эвелины, несмотря на всё её попытки остановиться, сдержать этот отвратительный приступ, но он лишь продолжал прорываться, пугая её до чёртиков. Значит она теперь нездоровая? Душевнобольная? Значит теперь всё станет ещё хуже? Может, это конец? Эта мысль больно ударила по сознанию. Смех внезапно прошёл, оставляя после себя отвратительное чувство. Девочка думала, что хуже не будет… до момента, пока не посмотрела в зеркало. Её волосы были невероятно спутаны, напоминая воронье гнездо. Грудь тяжело вздымалась после каждого резкого вздоха, создавая впечатление, будто дыхание вот-вот прекратится. На губах от извечных кусаний виднелись рваные ранки, на которых образовалась корка. Но это всё не то. Речь о взгляде. Её прекрасные, зелёные глаза, которыми бы передавать лишь позитивные эмоции, отражали безумный страх. Липкий, мерзкий страх, так плотно въевшийся в её кожу. Это была не она. Она — человек, который на протяжении всей жизни отчаянно пытается держаться. Что бы не происходило, что бы не случалось, Эвелина всегда старалась сохранять самообладание. Она часто плакала, впадала в длительные истерики, извечно находилась в тревожном состоянии — одним словом, была эмоционально нестабильной… но глаза — зеркало души. Они отражают гораздо больше, чем остальные факторы. И такого в своих глазах девочка ещё не видела. Эвелина думала, что всё наладится. Эвелина думала, что выдержит. Эвелина думала, что сможет справиться.«Нет»
Девочка закрыла глаза и до хруста в пальцах сильнее сжала края раковины. Дышать становилось тяжелее, зубы неистово застучали друг о друга. Её тело внезапно насквозь прошиб дикий холод, интуитивно заставляя склониться над раковиной.«Не справишься»
Сердце билось с бешеной скоростью, каждый резкий вдох отзывался нещадной болью. Она не могла дышать.«Слабая»
Эвелина через силу открыла глаза и вновь посмотрела в зеркало. На неё глядел безумный человек, в котором она не могла разглядеть себя. — Мерзость. Раздался звук удара. Она моментально отдернула руку со вскриком. Взгляд наконец прояснился. Эвелина шокировано переводила глаза то на раненную руку, то на небольшую вмятину на стекле. Этот удар был неконтролируемым. Она ведь и не поняла, как это вышло. С тыльной стороны пальцев тонкими струйками потекла кровь. Физическая боль резко настигла её, пробуждая сознание и на время отгоняя мысли. Эвелина открыла кран и подставила руку под напор воды, чувствуя, как раны неприятно щиплют. Кровь не останавливалась. — Мисс Райт! Девочка вздрогнула. Джарвис как всегда — ни к селу, ни к месту. — Я здесь, Джарвис… — обессиленно прошептала она, держась второй рукой за раковину. — Я здесь… — Ваш пульс выходит за пределы нормы, я должен оповестить мистера Старка о вашем ухудшенном состоянии. — Нет! — вскрикнула Эвелина, и тут же зажала рот рукой. Ноги начали подгибаться и девочка упала на колени, выставляя вперед ладони. Из раны продолжала вытекать кровь. — Мисс Райт, я… — Отстань от меня, Джарвис! — шок отступил, а на его место пришли быстро застилающие глаза слёзы. — Что ты от меня хочешь?! Мне не нужен твой мистер Старк, он мне не поможет! Она пыталась кричать, но из горла вырывались лишь сдавленные, хриплые обрывки слов. — Оставь меня в покое, пожалуйста… — на грани слышимости прошептала Эвелина, крепко зажмуривая глаза. Ей больше ничего не хотелось. Она устала. Ладонь по-прежнему жгла, но физическая боль больше не затмевала моральную. Рука заживёт, рана затянется, вероятно, оставив небольшой шрам. У неё вся душа была в шрамах. В бугристых рубцах, не поддающихся удалению. Лазерная шлифовка не поможет. Эти воспоминания навсегда останутся в её памяти, без возможности распрощаться с ними. Эвелина бы желала забыть всё, что происходило в её жизни, переродиться в теле другого человека, с более счастливой судьбой… но грёзы о реинкарнации здесь не помогут. И начать с чистого листа не получится. Девочка могла попытаться переступить через себя, через все свои страхи, переживания, тревоги и опасения и попробовать жить свободной от травм, но знала, что не выйдет. Рядом нужен человек, который смог бы ей помочь. Человек, которому не всё равно. Человек, который её спасет. И у неё такого не было. Были прекрасные друзья — Кай и Роузи, в которых Эвелина была уверена больше, чем в себе. Лучшие люди в её жизни, которые при любой ситуации поддержат подругу, всегда принимая её сторону. Единственные люди, которые никогда не осудят. Но друзья не смогут помочь Эвелине при всём желании. Нужен тот, кто всегда будет рядом, вытащит её из пучин кошмаров и собственных страхов, поможет обуздать спонтанные всплески эмоций. И обнимет. Объятия Эвелина любила, но позволить себе такой роскоши не могла ни с кем, кроме друзей. Только им она безоговорочно доверяла. — Эвелина? — раздался громкий голос за дверью. И принадлежал он отнюдь не Джарвису. А у Эвелины сердце сжалось так, что совершить полноценный вдох было невозможно. — Да? — резко отозвалась она, рывком оттолкнувшись от пола ладонями и чувствуя легкий прилив боли. Кровь медленно останавливалась. Девочка попыталась встать с колен, но у неё внезапно закружилась голова. Жалкие попытки подняться она оставила. — Всё в порядке? — мужчина казался обеспокоенным. — Джарвис сказал, что ты плохо себя чувствуешь. Её губы исказила невесёлая усмешка. Джарвис — предатель. — В полном, мистер Старк, — безэмоционально процедила Эвелина, вперив взгляд в пол. И голос больше не дрожал. На это ей не хватало сил. По ту сторону двери раздался тяжелый вздох. Девочка успела подумать о том, что Тони в лучшем случае сейчас сдастся и уйдёт, а в худшем — ворвётся в ванную комнату, посмотрит на неё, растрёпанную, опухшую и с красным от слёз лицом, увидит кровь на руке и полу, накричит, а затем будет напоминать Эвелине об этом случае до момента, пока не сдаст в приют. Морально добьёт, в общем. И каково было её удивление, когда мистер Старк не сделал ничего из перечисленного. По звукам стало ясно, что он сел на пол, прижимаясь спиной к двери. Эвелина не понимала, что происходит. — Знаешь… — на выдохе проговорил Тони, вероятно, пытаясь подобрать слова. — мне тоже иногда снятся плохие сны. Девочка не могла сказать, что её поразило больше. Факт того, что мистер Старк догадался о её ночных кошмарах, или то, что он внезапно так разоткровенничался с ней. Первое было логично, второе — более чем неожиданно. — В такие моменты меня обычно будит Пеппер. После дурного сна мне хочется побыть одному, прожить и пережить самостоятельно… но она не дает мне этого сделать. И, знаешь, это правильно, — на мгновение он остановился, а Эвелина заметила, что его голос оказывал успокаивающий эффект. На самую малость, но ей стало легче. И помогал факт того, что сейчас она разговаривает с человеком. Они сидели в разных комнатах, их разделяла дверь, поэтому видеть друг друга на данный момент было невозможно. Так общаться с мистером Старком Эвелине было удобнее. — Человек — существо социальное. Справляться с чем-то гораздо проще с кем-то, чем в одиночку. Конечно, я ни в коем случае не принуждаю и не заставляю тебя рассказывать что было в твоём сне, и я понимаю твоё нежелание. Мы не знаем друг друга, — чёрт. А ведь мистеру Старку, скорее всего, обидно. Он не подавал виду, не допускал и малейшего намёка на то, что ему неприятно… но, вероятно, так и есть. Эвелина с самого первого дня в доме избегает его. Тони пытается идти с ней на контакт, а в ответ получает лишь молчание. Он не поступал плохо по отношению к ней, ему ведь неизвестно, что на самом деле гложет девочку. С его стороны это выглядит так, будто она его боится. Мистер Старк не умеет читать мысли и не знает настоящей причины её страха. Но ведь Эвелину тоже можно понять? Жизненный опыт показал ей, что каким бы хорошим человеком не казался по-началу, это не гарантирует, что в дальнейшем он останется таким же. Надеяться нужно только на себя и доверять лишь самой себе, если не хочешь столкнуться с несправедливостью жизни. Принимать новых людей в свою жизнь нужно с осторожностью, но всегда держать их на виду. Во избежание ещё бо́льших проблем. — Но я хочу, чтобы ты знала. Если тебе понадобится какая-либо помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне или к Пеппер. Мы тебе не откажем, — Тони замолчал. Эвелина уже открыла рот, дабы пробормотать что-то наподобие «хорошо, мистер Старк», как вдруг он добавил. — Об одном тебя прошу — пожалуйста, если увидишь в холодильнике чизбургер в углу на второй от низа полки, оставь его мне. Когда Пеппер в отъезде, заранее заказываю к ужину, чтобы не ждать после. Тони сказал это настолько серьёзным голосом, что Эвелина не смогла сдержать слабую улыбку. Она не ожидала услышать шутку. — Я поняла вас, мистер Старк, — произнесла девочка уже менее напряженно. Наступила пауза. Тони не знал, что можно у неё спросить, чтобы получить вменяемый ответ. Эвелина не знала, чего ожидать. — Как прошёл твой день? — спросил он, и, судя по шороху за дверью, устроился удобнее.Как день прошёл? Обычно, вроде… что ответить-то?
— Неплохо… — выдавила она и замолчала. Как, впрочем, и всегда. Вновь возникла пауза. Мистер Старк уже был готов отчаяться, но Эвелина нашла в себе силы продолжить. — В школе сегодня тест по физике был, — кроме школы ей нечего было рассказывать. — По какой теме? — тут же отозвался он. — Э-э… — протянула Эвелина, нервно вспоминая, из чего она выдавливала несчастные и, наверное, неправильные ответы. — Интерференция и дифференциал света. — Может, дифракция? — в его голосе была слышна́ лёгкая усмешка. — А, скорее всего… — неуверенно пробормотала девочка, мысленно жалея, что вообще заговорила про физику. — Ладно, опустим, — вновь усмехнулся Тони и сделал в голове заметку в другой раз расспросить её об учебе. Сейчас ей нужна явно другая тема. — Джарвис по секрету рассказал, что ты увлекаешься музыкой, да и я уже становился свидетелем... У неё, кажется, даже глаза загорелись. Эвелина села спиной к двери, точно так же, как и он. Может, всё ещё возможно?