Записки Мышонка — принца и волшебника

Это был Хэллоуин, и запомнился он вовсе не моим первым в жизни прогулом. Дело в том, что после зелий мы разговорились с Гарри, и он вдруг заметил, как-то побледнев: — А ведь тогда тоже был Хэллоуин, тридцать первое октября… Я чуть было не спросил: «Когда?», но прикусил язык. Я читал историю Гарри Поттера и знал, как погибли его родители, просто не подумал, что сегодня годовщина. — Почему мне только сейчас это в голову пришло, а?! — Ты… бываешь на их могилах? — спросил я осторожно, потому что именно так делали в нашей семье. Бабушка бывала в часовне своего отца. Нечасто, конечно, — дела не позволяли, — но бывала. Гарри помотал головой, вздохнул и пробормотал: — Я пойду, ладно? Извини… Удержать я его не успел. И, честно говоря, на праздничный ужин шёл с тяжёлым сердцем. Даже потрясающие украшения (тыквы, которые парили в воздухе и подмигивали ученикам, настоящие летучие мыши и тысячи свечей!) не сумели поднять мне настроение и избавить от чувства смутной тревоги. Гарри за столом Гриффиндора не обнаружилось, а Рон крутил головой по сторонам, явно взволнованный. Блейз зачитывал монолог Гамлета, пафосно держа в руке печенье в форме черепа. Драко страдал от близости нашего факультетского привидения, Кровавого Барона. Тот отказывался говорить о себе, но жил примерно в одиннадцатом веке, носил характерную тунику и длинные пристяжные чулки, а его волосы и борода были подстрижены по моде того времени. И при этом весь он был заляпан серебристой кровью, а на запястьях у него бряцали кандалы. Пребывая в хорошем настроении, Барон стенал и жаловался на несчастную любовь. А в плохом — донимал избранных учеников разговорами о своих страданиях. На нашем курсе его любимчиком стал Драко, который привык шарахаться от Барона в сторону и немедленно прикидываться очень занятым. Увы, на пирах метод не срабатывал. Как-то я попытался спасти Драко (а заодно разговорить Барона), но привидение сделало вид, что не замечает меня. На словах Блейза: «И видеть сны, быть может!» дверь зала распахнулись, и влетел, задыхаясь от быстрого бега, профессор Квирелл. Путаясь в мантии, он добежал до стола преподавателей, рухнул на колени, прохрипел: — Тролль в подземелье! — и завалился на бок. — Дьябло! — прошипел Блейз (у нас с ребятами была теория, что он специально ругается с итальянским акцентом, ради имиджа). — Прошу всех сохранять спокойствие! — сильный голос профессора Дамблдора потушил начавшуюся панику. — Старосты, я прошу вас собрать факультеты и отвести учеников в гостиные. Вместе с учителями мы спустимся в подземелье. Наша староста, которую полагалось называть исключительно «мисс Фарли», а никак не по имени, велела строиться парами. А я вдруг ощутил чью-то руку на плече. Обернулся и распахнул глаза в удивлении. — Рон? Ты что тут делаешь? — Тшш, — прошипел парень, — ты видел Гарри? Вы с ним… — Видел, но до ужина. Он вроде как не хотел идти на пир. — В спальне его не было! Чёрт! — Мисс Фарли! Мисс Фарли! — я кинулся вперёд колонны и, слегка запинаясь, начал говорить про первокурсника с Гриффиндора. — Первокурсники Гриффиндора — проблема старост Гриффиндора, — отрезала она. — Извольте-ка встать в строй! — Перси сказал, что я несу чушь! — сквозь зубы прошипел Рон. — Что, если Гарри решит зайти в подземелья? Надо его предупредить! Рон паниковал, и его паника передавалась мне. Ученики строились в шеренги слишком неорганизованно, и это давало нам немного времени на раздумья. — Я, кажется, знаю, где он может быть, — начал я, и Рон тут же схватил меня за рукав. — Где?! — На втором этаже есть… Ты не найдёшь! — Если вы собираетесь искать Гарри, то советую поторопиться! — неожиданно вынырнула из толпы Гермиона и тем самым привлекла к нам внимание Блейза. Тот сунул черепушку в рот, прожевал и переспросил: — Искать Гарри? Поттера? Сейчас? Я в деле! И мы, вместе с остальными выйдя из зала, быстро спрятались за ближайшим гобеленом, откуда начинался потайной ход на второй этаж. Тесновато! Но незаметно. — Я тоже обратилась к нашему старосте, но он велел мне… — начала Гермиона звонко, и Блейз быстро зажал ей рот. — Ой, — прошептала девочка. — Простите. — Пойдёмте. Раньше найдём его, раньше вернёмся в гостиные. О том, как нам влетит, когда профессор Снейп об этом узнает, я решил лишний раз не думать. У Гарри было много любимых мест в замке, но я предположил, что в годовщину смерти родителей он выберет самое тихое — оконную нишу, загороженную рыцарскими латами. Замок казался вымершим, пустым. Мы крались по коридору, вздрагивая от каждого шороха. Наши тени колыхались от дрожания пламени факелов. Не знаю, как остальным, а мне то и дело казалось, что за поворотом нас ждёт чудовище. Но мы всё же дошли до ниши. Гарри оглядел нашу компанию и спросил, во-первых, что происходит, а во-вторых, почему это спасательная экспедиция такая маленькая и неторжественная. Я покраснел, Гермиона забормотала что-то несвязное, а Блейз заметил: — Куда же герою магического мира без почётного эскорта! Чем это воняет? Я таких запахов не знал! Он навалился разом: тяжёлый, кислый. Заслезились глаза. — Мерлинова борода! — выругался Блейз безо всякого итальянского имиджа. — Мамочки… — пропищала Гермиона и попятилась. Прежде, чем я успел осознать, на что смотрю, Рон завопил: — БЕЖИМ! И мы побежали. Потому что тролль выбрался из подземелий, где за ним охотились педагоги, и решил поужинать нами. Мы неслись, сломя головы и то и дело оглядывались, но тролль не отставал. В нём было больше пяти метров роста, у него была серо-зелёная бугристая кожа, похожий на бочку раздутый живот и крохотная лысая голова. Из одежды он носил набедренную повязку, а в руках держал узловатую дубинку. Непропорциональный, нелепый, он просто обязан был двигаться медленно и неповоротливо. Но — нет: раскинув в стороны длинные ручищи и распахнув рот пошире, он гнался за нами, только изредка врезаясь в стены на поворотах. — Наверх! Лестница его замедлит! — крикнула, тяжело отдуваясь, умница-Гермиона, и мы немедленно повернули налево и поскакали через ступеньку. Тролль взревел, но не отстал. Добыча была — вот она, почти под рукой, и отказываться от неё он не собирался. — Не… замедлила! — пропыхтел Блейз. При желании тролль мог бежать на четвереньках. — Сейчас направо, там тайный проход. Ну, в стену! — скомандовал Гарри, и мы послушались. Стенка оказалась фальшивой. Тролль её не заметил вовсе, протаранив головой. Возможно, он следовал за нами по запаху. — Закрыться в классе? — прохрипел Рон. У нас у всех заканчивалось дыхание, но кому-то было чуть легче (тому же Гарри), а кто-то хотел упасть замертво (например, я). — Не выйдет! — отмахнулась Гермиона. — Ты видел дубину? Проломит дверь. Ориентиры, портреты — всё смешалось. Мы не знали, куда бежим, потерялись в поворотах. Факелов становилось всё меньше, паутины — больше. Тролль слегка подотстал, но мы по-прежнему слышали его рык позади. И вдруг увидели впереди небольшую, но очень крепкую дубовую дверь. Такую ударом дубины, пожалуй, и не пробить. — Сюда! — в отчаянии пробормотала Гермиона. Блейз дёрнул ручку двери и выругался так, что у меня уши покраснели. — Закрыто! — Отойди! — велела Гермиона. — Аллохомора! Замок щёлкнул. Мы нырнули в комнату, быстро закрыли за собой дверь и налегли на неё изнутри. Там, где мы оказались, было темно. Пахло странно — псарней. У меня по лицу и спине тёк пот. Сердце колотилось так, что, казалось, разорвётся. За дверью что-то грохнуло. Наступила тишина, но её нарушило шумное, с присвистом, дыхание. — Люмос, — шепнул Гарри, и в свете его палочки мы увидели второе за этот день чудовище. Громадная трёхголовая собака, которой было тесновато в этой каморке, сонно моргала и щурилась. Три носа нюхали воздух. Три пары чёрных блестящих глаз оглядывали нас. — Тролль или это? — хрипло, с истерической ноткой спросил Блейз. И, завопив, мы кинулись наружу. А собака бросилась за нами следом, но только впечаталась лбами в закрывшуюся дверь. Тролль лежал прямо перед нами. Поверженный, с неестественно свёрнутой на сторону головой, без движения. — Кто это его так? — высоким голоском спросила Гермиона. Я не был уверен, что вообще могу говорить. Сегодня и… когда-нибудь. Я смотрел на тролля, не в силах оторвать взгляда. И думал о том, что он мёртв. Совсем, наверняка, полностью мёртв. А если бы не был мёртв он, то… — Вот это компания, — раздался сбоку знакомый голос. — Поттер, Уизли, Грейнджер, Забини и Маунтбеттен-Виндзор. Живописно. Вспыхнули факелы, и из темноты выступил профессор Снейп. Мне показалось, что он слегка прихрамывал, но в остальном выглядел как обычно. — Потрудитесь объяснить, что вы делаете здесь в то время, когда всем ученикам приказано находиться в гостиных факультетов? Мы все едва дышали. Декан обводил нас взглядом, который не обещал ничего хорошего. И тогда я подумал: не страшно. Тролль — очень страшно. Трёхголовый гигантский пёс — тоже. А декан Снейп — нет. Потому что принц не может позволить себе бояться обычного человека, тем более — своего педагога. И, оказалось, говорить я всё же не разучился. — Старосты не послушали нас, когда мы сказали, что Гарри нет на празднике. А его не было на празднике, потому что… — меня кто-то дёрнул сзади за рукав, но я продолжал говорить, как заводная игрушка. С таким чувством, что, пока всё не выложу — не смогу замолчать. — Потому что сегодня годовщина смерти его родителей, и ему не хотелось присутствовать на празднике. Мы решили, что нужно найти Гарри и рассказать ему про тролля. Но оказалось, что тролль выбрался из подземелий, и мы с ним столкнулись. Побежали искать укрытие, увидели надёжную дверь, решили спрятаться за ней, но… — я сглотнул, — за дверью была трёхголовая собака. Можно мне воды, сэр? Мне что-то… В третий раз в жизни я упал в обморок. Это особое чувство, но я бы не сказал, что противное: тебя словно с головой заворачивают в плотное тяжёлое тёплое одеяло. Сквозь него ничего не видно, но отдалённо что-то слышно, — только слов не разобрать. Да и не хочется. *** Я просыпался медленно, прислушиваясь к голосам. Женщина ругалась, а Блейз спорил с ней и утверждал, что с места не сдвинется. — Ну, вот, разбудили! — воскликнула женщина. С трудом разлепив глаза, я огляделся и сел. Очевидно, я попал в Больничное крыло: длинная светлая комната с рядом кроватей не могла быть ничем иным. Надо мной склонилась мадам Помфри — наш школьный доктор. Я видел её в Большом зале, но лично не сталкивался, и теперь приглядывался к строгому усталому лицу. Она мне чем-то напомнила миссис Томпсон. Тоже, наверное, часто ворчит, а сама кормит печеньем и смотрит, как бы ты не простудился. Рядом топтались ребята, все целые и невредимые. — Я… спал? — спросил я аккуратно. — Конечно, спали! — сварливым тоном ответила мадам Помфри. — И спокойно проспали бы до утра под моими чарами, если бы ваш друг вёл себя потише! — Можно нам… — Пять минут, — бросила мадам Помфри и ушла за одну из белых ширм. — Как вы? — Что мы, — отмахнулся Блейз. — Ты нас напугал до смерти! — Может, не сильнее, чем тролль… — протянул Гарри, и мы рассмеялись. А Гермиона, всхлипнув, кинулась ко мне и обняла. И стукнула кулаком по спине — очень больно. Хуже Анны, честное слово! — За что?! — Не придуши его! — посоветовал Блейз и уселся у меня в ногах. — Слышал бы ты, как Снейп орал, пока колдовал тебе носилки. По его словам, даже просто принц в школе — большая неприятность. А если он ещё и нервный… Ровно то же самое мне довелось услышать на следующее утро от самого профессора Снейпа. Он вызвал меня до завтрака, осмотрел, поджал губы и уточнил: — Часто вы так? — Не очень, — смущённо отозвался я, разглядывая кабинет декана. В отличие от класса зелий, он не был уставлен банками со всякой заспиртованной гадостью. Но и украшений тут не было. Пустая комната, тёмная, с письменным столом и двумя книжными шкафами. Даже без окна. Неуютно. — Только если сильно понервничаю или испугаюсь. — Так постарайтесь, — прошипел Снейп, — не попадать в ситуации, которые вас пугают! И нервируют. «Как будто я нарочно с троллем столкнулся!» — подумал я раздражённо и сказал об этом вслух, вежливо прибавив: «Сэр». А то он хуже дедушки. Тот тоже иногда начинает кричать и ругаться, не разобравшись. — Не дерзите мне! Ваше происхождение не даёт вам права… Я выслушал все потоки негодования, про себя размышляя: почему-то, когда декан кричал на меня, это было совсем нестрашно. А когда он повышал голос на Гарри, мне хотелось забиться в самый дальний и самый тёмный угол. Глупо, да? *** Блейз ждал меня возле кабинета и сочувственно спросил: — Живой? — Вроде бы, — отозвался я. Блейз покивал и с улыбкой объявил: — Ну, раз ты свободен, пошли. У нас собрание. — Собрание? Возле Большого зала нас уже ждали Гарри, Рон и Гермиона. Выдав нам по сэндвичу, Гермиона быстро заговорила: — Это же просто сумасшествие! То есть, я имею в виду, мы в школе! Зачем кому-то держать в школе трёхголовую собаку? Да ещё и в таких условиях?! Кто-нибудь кроме меня заметил, на чём она стояла? Мы покачали головами, а Блейз ответил: — На каком-то люке. И мне отчаянно интересно… что такого ценного должны прятать в школе, чтобы для охраны потребовался цербер? — Не знаю, что это, — задумчиво проговорил Гарри, доставая из кармана яблоко, запустил в него зубы и прожевал кусочек. — Но подозреваю, что размером оно чуть больше моей ладони. И завёрнуто в коричневую бумагу. Прежде, чем кто-то успел спросить, откуда такие сведения, Гарри, оглядываясь по сторонам, быстро рассказал следующее. Когда он ездил за покупками к школе, его сопровождал наш лесничий, великан Хагрид. Они вместе пошли в банк. Гарри взял денег, а у Хагрида было очень важное задание — забрать что-то из ячейки. Что-то, что надёжнее будет хранить в Хогвартсе. — И, помнишь, Рон? — Гарри толкнул его плечом. — Мы пили чай у Хагрида, и на столе была газетная вырезка? О проникновении в банк Гринготс? — Ага. Там говорилось, что ничего не взяли… — Думаю, Хагрид успел вовремя. — Что это может быть? — протянула Гермиона. Мы отошли в самый уголок, чтобы не мешаться под ногами у тех, кто только шёл на завтрак и кто уже выходил. Таких групп вокруг было немало, поэтому на нас не обращали внимания. — Что-то ценное, — предположил Рон. — Или опасное, — заметил Гарри. — А скорее всего, и ценное, и опасное. — Слушайте… — начал я, кашлянув. — Конечно, школа — не лучшее место для хранения опасных ценностей. Но… У нас во дворцах тоже много всего. Украшения, драгоценности. Картины. И их надёжно охраняют. Главное, не трогать сигнализацию. Понимаете? — Думаю, Берти прав, — согласилась Гермиона, — в том, что это не наше дело. Если бы мы не полезли в ту дверь, мы бы и не увидели собаку. И это тот самый запретный коридор на третьем этаже, куда детям нельзя заходить. С этим разберутся взрослые. — Верно, — с некоторым сожалением согласился Гарри, а Блейз вслух проворчал: — Никакого веселья! К счастью, мы все вместе решили, что люк под собакой — не нашего ума дело. И уже пошли вниз, в подземелья, где проходили уроки зельеварения, как Гарри задумчиво спросил: — А что там делал Снейп? Профессор Снейп не просто ждал возле комнаты с трёхголовой собакой. Судя по всему, он ещё и побывал у неё. Во всяком случае, он по-прежнему заметно хромал. А Гермиона утверждала, что успела увидеть у него разорванную штанину и кровь на ноге — он забыл запахнуть мантию, пока колдовал мне носилки. Блейз предположил, что Снейп проверял или кормил собаку. Или, например, лечил — вряд ли мадам Помфри согласилась бы подойти к этой твари на пушечный выстрел. На том мы и сошлись, тем более что появилась новая тема для обсуждения: приближался первый матч сезона по квиддичу.