На грани

Марат сидел на краю кушетки, смотря на сына. Тот выглядел таким хрупким и беспомощным во сне. Ему бы за девчонками бегать и веселиться с друзьями, но черная полоска на левом запястье проклятием отметила и его. Наверное, поэтому Борька и сорвался так, что страшную истерику пришлось усмирять лекарствами. Сын теперь тоже знал, каково это — быть сабом-мужчиной в мире, где к таким, как они, относились как к людям второго сорта, с которыми можно даже не считаться, которые будто бы даже не должны иметь своего мнения. Нормальных, здоровых отношений сын не видел, у него перед глазами был наглядный пример того, что с сабом может сделать Доминант. Марат мог понять страхи и ужас сына, но та ярость, с которой он бросился на Ярослава, говорила об одном: парни были знакомы и между ними явно была какая-то нехорошая история. — Можно? — в палату заглянул мужчина, выглядевший настолько солидно и дорого, что не возникало никаких сомнений в его высоком социальном статусе. Марат смутно припомнил это лицо, что мелькало недавно среди прочих, когда Боря с кулаками кинулся на Ярослава. — Как он? — кивнул тот в сторону мальчика. — Спит. — Мне жаль, что нам так и не удалось нормально познакомиться. Меня зовут Владислав. Я отец Ярослава, — протянул руку мужчина. — Марат. — Для нас оказалась большой неожиданностью новость о том, что вы являетесь соулом нашего сына, — начал Владислав. Марат невольно напрягся, ожидая сейчас услышать вполне закономерное требование «отвалить», которому он бы даже не удивился. Если бы в подобную ситуацию попал Борька, он бы и сам делал всё возможное, чтобы защитить сына. — Я слышал, что это большая редкость и большая удача — встретить своего соула. Врачи говорят, что такая пара на биологическом уровне лучше всего подходит друг другу, это всё равно, что встретить родственную душу, — продолжил мужчина. — Вы в это верите? Марат видел по лицу Владислава, что нет. Подобные люди не верили в сказочки для подростков, они привыкли смотреть на мир более трезво. Марата же тоже в своё время научили смотреть на мир без розовых очков. — Сейчас неважно, во что я верю. Факт остаётся фактом. Вы оказались связаны с моим сыном. — Я понимаю ваше разочарование, — устало вздохнул Марат, догадываясь, к чему сейчас весь этот разговор. — Я не пышногрудая молодая девица, не вашего статуса и без золотых замков за спиной, но уверяю вас, я в восторге от этой ситуации не больше вашего. Не знаю, почему метки среагировали на нас, но мы с вашим сыном уже приняли решение погасить эту связь. Лицо мужчины изменилось, будто он не ожидал подобного. Что, хотел иметь для сына игрушку под рукой? — Вы уверены, что это правильное решение? Я просто хочу, чтобы вы не судили о Ярославе предвзято. Судя по реакции мальчика, — кивнул он в сторону кушетки, — они были знакомы. Я пока не знаю, как и при каких обстоятельствах у них произошёл конфликт, но мне бы не хотелось, чтобы разборки детей влияли на ваше мнение о моем сыне. И смею вас заверить: мы с женой рады, что вы не пышногрудая девица. Марат был уже так измотан вечером, что даже не почувствовал вину за свои агрессивные слова. Он давно привык нападать первым, а не ждать, когда ему выльют помои на голову. — Мы живем в несовершенном мире, и я не понаслышке знаю, как люди относятся к сабам, — вновь заговорил Владислав. — Мой старший сын — саб. И мы с женой в своё время изучили немало информации по этому вопросу, чтобы помочь ему приспособиться. Поэтому я могу представить, насколько всё это сложно для вас, учитывая возраст и нулевой уровень. Казалось, мужчина не хотел задеть его, но последняя фраза прозвучала пронзительно резко, макая головой в дерьмо. Даже и возразить нечего. — Так чего вы тогда хотите от меня? Я уже сказал, что напишу отказ. Ваш сын будет свободен. — Дайте шанс Ярославу, — внезапно попросил Владислав. — Он хоть и молод, но ему пришлось немало пережить и осознать. У него сейчас непростые времена, и ему нужна ваша помощь. Он хороший парень, и я надеюсь, у вас с ним получится найти удобный для обоих выход из этой ситуации. Золотов говорил спокойно и рассудительно, будто и в самом деле не имел никаких претензий, а лишь хотел наладить контакт. — Держите мою визитку, — Владислав протянул ему простую, но стильную черную визитку с номером телефона. — Подумайте, пожалуйста, ещё раз. Мой сын - неплохой парень. Вы могли бы помочь друг другу. Марат взял визитку из вежливости. — С обратной стороны я написал номер Ярослава, а то в этой суматохе вы наверняка не успели обменяться контактами. Ваш номер я взял в регистратуре, — сообщил Золотов. Марат кивнул. Он бы и сам поступил так же, но пока ещё никак не мог прийти в себя от свалившихся на его голову событий. — Надеюсь, вы не возражаете? — Нет. Всё в порядке. — Хорошо. Тогда я вернусь к сыну. Ярослав немного сбит с толку и напуган происходящим. Не знаю, что за конфликт у него с вашим мальчиком, но уверен, это недоразумение. Я постараюсь поговорить с ним и выяснить, что случилось. Марат помнил, как побледнел Ярослав от нападок Борьки, он будто не знал, куда себя деть и куда спрятаться. И на самоуверенного мажора, который считает себя Королем, тоже не смахивал, слишком уж осторожно себя вёл, будто боялся сделать лишнее движение. Всё это сбивало с толку и путало мысли. Марат не хотел давать надежде прорасти в себе. Он знал, что даже самый спокойный и дружелюбно настроенный человек меняется, стоит ему ощутить полную власть над другим. Это лишь вопрос времени. В данном случае это вопрос трех-четырех встреч, пока Ярослав освоится и войдет во вкус. — Я вас услышал. Марат не собирался переубеждать и спорить. Он был слишком вымотан гудящей меткой и обрушившейся реальностью, которая просто пока не укладывалась в голове. — Обращайтесь. Вас, может, подвезти? — В этом нет необходимости. За нами приедут. — Хорошо. Мы будем ждать вашего звонка. Прошу вас, подумайте ещё раз над своим решением. Марат позволил себе немного расслабиться после ухода Золотова. В палате сразу стало тихо, в противовес бушующему в голове хаосу мыслей. Соул-Дом. В это до сих пор не верилось. Просто какая-то глупая ошибка. Сбой системы. Так не должно быть. Не с ним. Первым и самым верным решением, пришедшим в голову, стал отказ. Они могли отказаться, им бы какое-то время покололи лекарства - и всё, они бы оба были свободны. Но что потом? Марат не представлял, как будет жить дальше. У него будет отметка в Департаменте, отметка «брошенного». Даже в сабхаузе станет сложнее найти Домину. И приступы наверняка станут сильнее, а подавители всё дорожают и дорожают. Громкий топот ног за дверью стал спасением. Секундой позже в палату влетел взмыленный, растрепанный Михаил. Друг явно выскочил из спортзала: на нём спортивные штаны и наспех накинутая куртка поверх взмокшей майки. Брагов отличался весьма крупным телосложением и в свои сорок с лишним выглядел весьма спортивно благодаря тренировкам в спортзале, поэтому даже такой простой наряд смотрелся на нем так, будто его специально подбирали для показа. — Королёв! Ты как? Цел? Что случилось? — подлетел к нему Михаил, осматривая с ног до головы, и сразу увидел Борьку на кушетке, отчего испугался еще больше. — Борис? Что с ним? — Тихо ты. Он спит, — Марат был рад увидеть хоть одно знакомое лицо после вереницы чужаков. — Всё в порядке уже, не суетись. До дома нас добросишь? — Конечно. В чём вопрос вообще. Помочь? — Михаил хотел взять Борьку, но Марат не дал. Он сам аккуратно поднял сына на руки. — Не надо. Открой лучше дверь. Борька не проснулся от перемещения, но что-то тихо пробурчал под нос, прижимаясь к нему теснее. Марату хотелось чем-то накрыть сына, закрыть его от всего этого мира, огородить от проблем. — Что случилось? — открыв ему дверь, Михаил старался себя сдерживать, но получалось у него плохо. Беспокойство так ярко отражалось на открытом лице друга, что это было невозможно не заметить. Марат понимал, что поступает по-свински, ничего не объясняя. Он позвонил Брагову сразу после того, как Борька уснул, сообщив, что они в больнице, не вдаваясь в детали, но и сейчас у него язык не поворачивался произнести вслух всё, что произошло. — Потом, ладно? Хочу быстрей отсюда свалить. Миха настаивать на ответах не стал. Помог ему выйти из больницы. Оказавшись во дворе больницы, Марат порадовался, что никого из четы Золотовых видно не было. Ему хотелось как можно быстрей свалить отсюда и увезти сына в безопасное место. Друг помог усесться на заднее сиденье своей «десятки» и сел за руль. Терпение его закончилось сразу, как только они выбрались с парковки. — Выкладывай, — потребовал Миха, взглянув на него через зеркало заднего вида. — Сегодня я встретил соул-Дома. Метка среагировала, нас привезли в больницу, — рублеными фразами ответил Марат, подводя черту реальности. Не сон. Не привиделось. Всё по-настоящему. Это случилось. — Соул-Дом? — Миха выругался, едва не врезавшись в соседнюю машину. Быстро справившись с управлением и вернувшись на свою полосу, он снова посмотрел в зеркало. — Ты серьёзно? — Не думаю, что смог бы так пошутить. — Охуеть. Ты… — друг явно не мог подобрать слов от шока. — Как это всё случилось? Ты в порядке? — На работе случайно коснулся одного студента, и метка среагировала. — Студента? Не студентки? — зацепился Миха. — Да. Молчание в ответ стало таким тяжелым, что даже трудно дышать. Марат отвернулся к окну. Он знал, о чём думал друг. Об этом, наверное, невозможно не думать, когда тебе в пару судьба суёт вместо женщины мужчину. Почему? — С Борькой что? — спустя пару минут переваривания информации спросил Миха. — Он был не очень рад тому, что у меня появился Доминант, да ещё и соул. У него началась истерика, и пришлось вколоть ему успокоительное. Брагов снова выругался тихо, ударив несколько раз пальцами по рулю в нервозном, взволнованном жесте. — Сам как? Врачи что говорят? — продолжил допрашивать друг, волнуясь за него не на шутку. Он явно хотел задать другие вопросы, но не решался. — Пока нормально. Состояние стабилизировали, первый контакт провели, — Марат снова взглянул на сына, что привалился на него во сне. Когда он проснется, им придется поговорить. И от этого почему-то ныло под ребрами. Они ведь только начали выбираться из всего этого дерьма. Больше Брагов вопросов не задавал, понял всё сразу и угрюмо замолчал до самого дома. Квартира не в самом благополучном районе города встретила их холодом и тишиной. Отопление ещё не включили, несмотря на то, что осень в этом году выдалась весьма промозглой и температура ночью опускалась почти до нуля, а поставить обогреватели всё не доходили руки. Марат, аккуратно обогнув коробки в прихожей, занёс сына в спальню и уложил на кровать. Борька не проснулся и на это, словно не хотел возвращаться в реальность. Марат бы тоже предпочел свалить в мир грёз, если бы там было легче, но у него там тоже не легче: кошмары такие, что порой просыпался в холодном поту. Но он надеялся, что у Борьки сны лучше, что там ему хорошо. Накрыв сына одеялом, Марат окинул комнату взглядом. Спальня сына выглядела довольно опрятно, хотя и казалась всё ещё необжитой, словно они только въехали в эту квартиру, а не жили здесь уже больше года. Из мебели тут только кровать, и письменный стол, да старая тумбочка в углу, на которую была свалена основная часть одежды. И это, наверное, лишний раз доказывало, насколько он хреновый отец, что даже не может своему ребенку создать комфортных условий. Постояв немного у постели сына, Марат вернулся к другу. Миха уже хозяйничал на кухне, найдя в холодильнике остатки запеченных крылышек и колбасную нарезку. Выставив всё на стол, друг без труда отыскал запасы спиртного, спрятанные в дальнем углу шкафа. Марат стянул с полки две стопки и присоединился к Михе за столом. Они выпили по первой стопке в абсолютной тишине, сидя, как на поминках. И это лишь сильнее теребило нервы. Эта обреченность сквозила во всём и придавливала плитой. В груди немного потеплело от коньяка, ослабляя сковывающие горло цепи, но не помогло расслабиться. Марат закусил немного, смотря в стол невидящим взглядом. — Ты уверен, что реакция метки — это реакция на соула? — заговорил всё же первым Миха. — Врачи подтвердили. Там в крови появляется одинаковый гормон какой-то, что возможно только при связи соулов, — передал Марат слова доктора, который разжёвывал ему всё подробно сразу после того, как он открыл глаза в палате и заявлял еще добрых полчаса, что это ошибка. Миха смотрел внимательно, настолько, что у него даже между бровей залегла складка, будто он никак не мог смириться с правдой. Марат осушил вторую стопку и достал сигареты. — Ты как себя чувствуешь? — обеспокоенно посмотрел Миха на его запястье и метку, что стала ярче. Марату по привычке хотелось натянуть рукав рубашки ниже, но он не стал. — Нормально, — выдохнув дым в сторону, он снова налил себе коньяка. — Не заливай мне, — Миха качнул головой и тоже закурил. — Вижу я, как ты «нормально». Марату хотелось истерично рассмеяться, но пружина внутри не разжималась, она стягивала его всё туже и туже, потому что соул-Дом — это как приговор, не подлежащий обжалованию. — Я отказался. Парень тоже хочет отказаться, — сообщил он то, что немного примиряло его с ситуацией. — Отказаться? Смеёшься, что ли? — нахмурился Миха. — Ты хоть представляешь, что с тобой потом будет? Давно тебя на скорой не увозили? У тебя и так со здоровьем полная жопа, хочешь в могилу вообще слечь, как посмотрю. — Не утрируй. — Это я ещё самый оптимистичный вариант беру. Королёв, ты вообще о чём думал, когда отказывался? С башкой совсем дружить перестал, что ли? — на эмоциях бросил друг. Марат отчасти понимал, что друг прав. — Давай ты раньше времени паниковать не будешь, лады? — попытался Миха приободрить его. Это звучало так глупо. — Я не выдержу этого снова, — смотря на друга затуманенным взглядом, признался он. — Не выдержу. Марат почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Снова боль, унижения, Приказ, ломки. Он зажмурился до белых пятен перед глазами. Ему казалось, что жизнь научила его не бояться, но сейчас, впервые глотнув свободы, он до ужаса боялся снова попасть в сети отношений с Домом. — Соул — это совсем другое, Мар. Он… — Это пацан. Ебаный пацан двадцатилетний, — сорванным шепотом произнес Марат. — Я для него не более, чем игрушкой буду, понимаешь? Занятная такая игрушка, которая слушается любой команды, — процедил он, с трудом сдерживая обреченный, отчаянный стон беспомощности. В легких перестало хватать воздуха, но Марат заставил замолчать панические мысли. Нервно выдохнув, он стряхнул пепел с дрогнувшей в руке сигареты. Нельзя было паниковать. У него есть сын, и он должен думать в первую очередь о нём, о том, чтобы эта связь не коснулась Борьки. — Этот парень, твой соул, он настолько плох? — спросил тихо Миха. Он не понимал. Никогда до конца не понимал, что значит быть осмэном и носить метку. Марат посмотрел на друга, не зная, как объяснить всё. Миха видел его приступы, друг сам тащил его в сабхауз, видел, что с ним происходило после, видел, в каком состоянии он был после развода, но всё равно спрашивал. — Я не знаю, — Марат налил себе ещё коньяка. Он не знал, что в голове у этого пацана. Ярослав будто и сам был на грани, напуган этой связью. Но стоит ему немного прийти в себя и почувствовать власть над другим человеком, как всё начнет меняться. Марат встречался с подобным не раз. — У него девятый уровень. Миха после его слов совсем поник. — Твою же ж мать. Марат усмехнулся, разделяя шок друга. — Но есть ведь шанс, что он справится, поможет! —Ты сам-то веришь, что он сможет? Нет, Мих, тут без вариантов. Хорошо хоть он отказался. Если не передумает, мы проведем процедуру и дело с концами. — А Контракт? — уцепился друг за последнюю соломинку. — Ты можешь согласиться и этим ограничить его власть. Марат хотел напомнить о том, как бывшая жена нарушала этот Контракт, не моргнув глазом, но не стал ещё больше расстраивать друга. В конце концов, это лишь его проблемы. — Всё уже решено. Мы оба решили разорвать связь. Там еще и у Борьки с ним какие-то проблемы, — вспомнив о поведении сына, Марат сильней нахмурился. — Он его, казалось, убить готов. — А может они встречались, типа, как парочка голубков? — предложил Миха. По одному этому вопросу, Марат понял, что друг прилично уже накидался. — Ты хоть понял, что сказал? — сухо бросил он. — Если в паре соулов двое мужиков, один из них точно голубой. Или это ты - тот самый, с оттенком? — не подумав, шутливо бросил Миха. Марат невольно напрягся. Он никогда не засматривался на молоденьких мальчиков, его Домом всегда была женщина, а последний опыт с мужчиной по Приказу жены обернулся плачевно. Миха знал эту историю и, поняв, что ляпнул, резко помрачнел. — Прости, я… неудачная шутка, — заёрзал он на месте, отводя глаза. Марат думал о том, что это ему должно быть стыдно за тот вечер, когда друг нашёл его в ванной в соплях, крови и стекающей из задницы сперме, но почему-то ничего не испытывал. Это был последний рубеж, который поставил точку в отношениях с женой. — Прости, — повторил Миха. — Я не… пошутил просто тупо. Прости, Мар. — Проехали, — не стал Марат заострять внимание на глупости друга. Он знал, что Миха не со зла, что просто выпил лишнего. — Как Борька проснётся, узнаю всё. Друг закивал, радостный от того, что так легко получилось съехать с темы. — Слушай, а пацан точно на попятную не пойдет? Как его фамилия? — Золотов. Ярослав Золотов. Миха поперхнулся закуской и так широко распахнул глаза, что Марат почуял неладное. — Золотов? — голос друга даже изменился. Марат невольно напрягся. — Его отца Владислав зовут? — Да. Слышал о них что? — Ебать. Да кто его не знает в нашем городе вообще? У него чего только нет. Банки, рестораны, отели... Да блин, наш судостроительный «Фрегат» целиком ему принадлежит! Как ты мог о нём не слышать? — Как-то не до этого было, — Марат эмоций друга не разделял. То, что семья его соула оказалась богаче, чем он думал, роли особой не играло. — Черт, а мне ведь лицо это в коридоре знакомым сразу показалось, — ударил Миха по столу, сетуя на свою невнимательность. — Про Ярослава что-нибудь слышал? — затушив окурок, Марат снова принялся за коньяк. Миха нехорошо замялся. — Да ничего особенного. — Баломут? — догадался Марат. Когда у тебя в двадцать денег куры не клюют, да еще и метка Доминанта, наверное, кажется, что весь мир у твоих ног. Марат примерно представлял, куда могла привести пацана подобная вседозволенность. Только вот этот образ мальчика-мажора не вязался с растерянным взглядом того парня в палате. — Не знаю. Честно. Вроде бы в криминальных хрониках его имя не мелькало. Только недавно история одна была. Слышал о похищении осмэнов? Ну тех, из-за которых самолёт захватили? — Миха внезапно понизил голос и стал говорить шепотом, будто делился какой-то тайной. Марат телевизор смотрел крайне редко, но что-то такое припоминал. Еще весной все только и жужжали на работе о похищении осмэнов. Слухов много разных ходило. — Допустим. — Так вот поговаривали, что сыновья Золотова как раз в числе похищенных были, — поделился Миха тайной. — Папочка вытащил? Марат хмыкнул и осушил свою стопку. Он не верил, что дети такого человека, как Золотов, могли пострадать. — Вытащил, конечно. Там штурмом посёлок брали, но не все выжили из пленных. Говорят, многие полегли. Я поищу больше информации, — пообещал друг. — А ты пока давай, не принимай поспешных решений. Если это Золотовы, то ты, можно сказать, счастливый билет вытянул. Они же богаты, могут хорошее жалованье тебе выписать. Заживешь, — друг хлопнул его по плечу. — Ещё по одной? Марат подобный бред пропускал мимо ушей, но от выпивки не отказался. Они просидели за столом ещё пару часиков, не углубляясь в дебри новой проблемы. Миха умел развеять обстановку и отвлечь от мрачных мыслей, но вскоре ему позвонила жена и пришлось прощаться. Уходя, друг еще сто раз повторил «всё обойдется» и, уже немного шатаясь, сел в такси. Проводив Миху, Марат поднялся к себе. Он обычно не позволял себе курить в доме, но в этот раз не удержался, лишь окно приоткрыл. На душе было скверно, а мыслей так много, что от них становится дурно. Что теперь делать? Вопрос, который буквально выбивал воздух из легких. Хотелось истерично рассмеяться. Ну серьёзно. Как может человек быть настолько невезуч? Что с ним вообще не так? Марат снова посмотрел на свою левую руку, где теперь были две полосы. Соул. Он никогда всерьёз и не верил в то, что они существовали, эти идеально подходящие друг другу люди. Слышал, конечно, но воспринимал эти счастливо-сопливые истории просто как сказку для глупых подростков. Марат не понимал, почему именно сейчас, почему его соулом должен был стать какой-то богатенький пацан, младше его на черт знает сколько лет. Мальчишка. Хорошо ещё, Золотов решил отказаться, иначе и в самом деле можно было бы уже петлю на шею вешать. С меткой «брошенного» тоже будет, конечно, полный букет проблем, но так он будет хотя бы принадлежать самому себе. Марат стряхнул пепел и снова затянулся. Он не стал тушить сигарету, когда услышал тихие шаги в коридоре. Сегодня он позволил себе не прятать свои дурные привычки от сына. Борька нерешительно замялся на пороге, выглядя таким взлохмаченным воробушком, что в груди защемило. Думать о том, что когда-нибудь и Борька может столкнуться с властью Доминанта, было тяжело, но ещё тяжелее была мысль о том, что он ничем не сможет ему помочь. — Очухался? — первым заговорил Марат, видя виноватую мордочку сына. Борька теребил низ рубашки и смотрел в пол, как провинившийся котёнок. Марат пытался выбить из него эти повадки, пытался сделать сына сильнее, но природа всё равно брала своё. Метка саба буквально пропитывала сына насквозь, хоть он и пытался с ней бороться. — Прости, — выдохнул Борька, переминаясь с ноги на ногу. — Я… я не знаю, что на меня нашло. Я не хотел доставлять тебе проблем. — Сядь, — Марат махнул на табуретку. Сын с понурой головой выполнил его приказ. — А теперь выкладывай. Ты знаком с Золотовым? — прямо спросил Марат, стараясь не дымить в сторону парня. Борька поморщился, как от зубной боли, сжался весь в комочек, но молчал. Мест, где его сын мог пересечься с такими, как Золотов, было вообще-то немного. Если быть точнее, то оно было одно — тот элитный институт для избранных, куда Борька поступил на бюджет в прошлом году. Тогда они думали, что это настоящий шанс для него на лучшую жизнь, пока через пару месяцев Марат не заметил на теле сына синяки. — Это из-за него ты перевёлся? — продолжил допытываться Марат. Он помнил, в каком состоянии был сын в то время. Помнил ссадины, затравленный взгляд и жалкий лепет «упал». Марат сам настоял на переводе сына, пока того окончательно не сломали зазнавшиеся ублюдки. Он и в этот универ собирался наведаться, чтобы лично разобраться с обидчиками сына, но Борька тогда будто испугался этого ещё больше. Он умолял его не ходить туда, обещая, что теперь всё изменится, что он будет в порядке, и Марат сдался, только внимательнее теперь следил за сыном. — Нет, — усиленно замотал Борька головой. — Что он сделал? — требовательно спросил Марат, чувствуя, как внутри всё сжимается в ожидании ответа. Он этому Золотову башку открутит, наплевав на его уровень, если Борька терпел травлю из-за него. — Ничего! Ничего, пап, — нервно начал сын, махая руками. — Это не он, ладно? Я просто. Сорвался. Испугался за тебя. Золотов такой же, как остальные! Ему нельзя доверять. Мне жаль, что я доставил тебе столько проблем. Прости. Я не мог это контролировать. Правда. Я… когда мне сказали в универе, что ты в больнице, я чуть с ума не сошел! Поехал сразу к тебе, а там мне сказали, что у тебя… соул-Дом. Золотов. И я просто… так испугался за тебя. Золотов, он же, как все те парни, родившиеся с золотой ложкой во рту. Ему наплевать на людей, что ниже его по статусу! Он самоуверенный, зазнавшийся придурок, которому нравится издеваться над всеми! У Марата пока плохо складывался тот образ, что рисовал сын, с тем, что он увидел в палате. Конечно, первое впечатление могло быть обманчивым. — И над тобой он издевался тоже? — продолжил Марат. Он не мог это пустить на самотек. Не сейчас. То, что они оказались связаны с Золотовым, ничего не меняло. Марат видел, как потряхивает сына, как он нервно теребит рукава рубашки и лихорадочно блуждает взглядом по столу, словно в поисках поддержки. — Нет, — снова упрямо произнёс Борька, поёрзав на месте. — Он воздействовал на тебя как Доминант? — чувствуя, как напрягается всё тело в ожидании ответа на этот вопрос, Марат всё равно его задал. Он пока не представлял, что будет делать с этой информацией, но ему нужно было знать. — Послушай, — аккуратно продолжил Марат, видя, как сын замыкается. — Не смотри на мою метку. Если он обидел тебя, просто скажи мне, хорошо? — Пап, ты его саб, — надрывно сказал сын. Кажется, он был на грани того, чтобы заплакать. — Ты ничего не сможешь ему сделать. Марат окаменел. — Я смог разобраться с твоей матерью - думаешь, не смогу справиться с зазнавшимся мальчишкой? — сухо спросил он. Борька снова замотал головой, сжался сильнее, обхватывая себя руками. Слёзы все-таки скатились у него по щекам. А у Марата всё свернулось внутри. Он нервно затянулся. Ему не хотелось вспоминать о Марине, но и выглядеть в глазах сына беспомощной тряпкой он не мог. Его и самого пугала новая связь, но он ни за что на свете не признался бы в этом сыну. Марат хотел, чтобы Борька видел его сильным, видел в нем защиту. — Прости, — тихо прошептал он. — Я знаю. Ты очень сильный, пап. Но и у тебя есть предел. — Просто скажи мне. Золотов воздействовал на тебя как Доминант? — Нет. Марат не мог понять, где ложь, а где правда. Казалось, Борька умело держался полуправды и не собирался признаваться. — Правда. Он не пользовался Приказом и ничего мне не делал. Давить дальше было бесполезно. Борька хоть и выглядел порой слабым и безвольным, но в нём иногда просыпалось упрямство, о которое можно вдребезги разбиться. Марат устало выдохнул, решив пока оставить этот вопрос. — Ладно. — Прости, — снова повторил Борька, с остервенением вытерев мокрые щеки. — Как ты… себя чувствуешь? — нерешительно спросил он. — Всё хорошо, — хмыкнул Марат, затушив сигарету. Вид у сына был настолько умилительным, что на него даже сердиться не получалось. — Я в порядке. — Вы теперь… Борька замолчал, краснея щеками. Он стыдился своих эмоций, своей реакции, но в глазах было столько страха, что нетрудно догадаться, о чем именно вспоминал парень. Черт. Марат меньше всего хотел это обсуждать. Ему вообще было не по себе до сих пор от того, что Борька знал о его отношениях с Мариной. Представлять, что там сейчас в голове сына в связи с новыми событиями, даже страшно было. — Мы решили гасить метку. — Из-за меня? — посерел Борька. — Не бери на себя слишком многого, — хмыкнул Марат. — Мы не в средние века живём, сейчас учёные научились гасить соул-метки без вреда для здоровья. — Ты хотел сказать "без вреда здоровью Дома"? — нахмурился Борька. — Я читал об этом. Такое гашение скажется на твоем здоровье! Пап, так нельзя! Марат знал, но подтверждать это не собирался. — Мне не отказываться? — поддел его Марат с улыбкой. — Мне показалось, ты против его кандидатуры. — Да, но, — растерянно начал Борька, — тебе нельзя отказываться! Пап, это опасно с твоим уровнем! — Хватит, — остановил Марат возмущения сына. — Всё уже решено. И я разберусь с последствиями. — Но… — Хватит, я сказал. Иди спать. Борька явно хотел многое высказать, но приказной тон действовал на него лучше всяких слов. Он замолчал, но возмущённого взгляда не отвёл. — Я буду в порядке, Борь, — мягче произнёс Марат, видя тревогу сына. — Иди спать, — настойчиво повторил он. — Поговорим завтра. Сын всё же сдался, оставил его одного на кухне. Сразу стало холодно и пусто. Алкоголь всё же делал своё дело, притупляя эмоции дня, смазывая острые углы и делая реальность не настолько безвыходной. Потерев лицо, Марат собирался подняться, убрать последствия посиделок и завалиться спать. Говорят, утро вечера мудренее. Это ни разу не срабатывало, но вдруг. В голове тяжело шумело от выпитого, но Марат всё равно заставил себя убраться. Выкинул пустые бутылки в мусорное ведро, переложил грязные тарелки в раковину и, уже потянувшись к выключателю, заметил телефон, что светился от пришедшего сообщения. Без особого любопытства Марат решил посмотреть, что там. Сообщение было от Смирнова Николая, адвоката, что занимался его разводом в суде. «Перезвони мне, как сможешь. Срочно». Дурное предчувствие подобралось слишком близко. Марат, не раздумывая, сразу набрал номер адвоката. После суда они практически не общались, да и друзьями никогда не были. Смирнова нашел Миха, когда Марат всё же решился начать бракоразводный процесс. Адвокат оказался весьма умелым, сумел-таки разбить паутину Марины и освободить их с Борькой от жены. Прошёл уже почти год с момента его последней встречи со Смирновым, поэтому от сообщения было тревожно. — Ну наконец-то! — ответили ему сразу, после первого же гудка. — Куда ты пропал, Королёв? Я тебе целый день названиваю! Марат вспомнил о пропущенных, на которые он не обратил внимания, когда вызывал Миху в больницу. — Проблемы были. Что случилось? — Твоя бывшая случилась, — нервно выдохнул Смирнов. — Она подала апелляцию. И хочет забрать Борьку. — Что? Марату показалось, у него ушёл пол из-под ног. Колени подкосились, и он сел на ближайший табурет. — Марина начинает новый судебный процесс, она подала заявление и требует вернуть ей сына. — Но Борька уже совершеннолетний. В голове шумело, мысли, спотыкаясь друг об друга, превратились в какую-то кашу. Марат ничего не понимал. Они покончили с Мариной, разошлись. Она не претендовала на Борьку! Никогда! — Это не имеет значения. Он саб. И до двадцати пяти должен находиться под опекой Доминанта, — убивал Смирнов словами. — Не знаю, слышал ли ты. В прошлом месяце приняли закон, по которому Доминанты будут получать неплохое пособие за опеку. У Марины сейчас, как я выяснил, плохое финансовое положение. Её уволили с работы. — И она решила заработать на сыне?! — взревел Марат. Он знал, что у этой женщины нет ничего святого, но всё равно поражался ее алчности. Представив, как Борька снова попадёт к ней, как не сможет сопротивляться её Приказам, Марат почувствовал, как кровь заледенела в жилах. Чёрт. От ужаса и паники перед глазами на миг всё потемнело. — Королёв? Эй, Марат. Ты меня слышишь? — обеспокоенно звал его Смирнов, видимо, не в первый раз. — Я… Для одного дня это уже было чересчур. От страха он не мог ни о чем думать. У него дрожали руки, и мутнело в голове. За что? — Я убью её, — выдохнул он единственное решение, что приходило в его воспалённое и напуганное сознание. Они ведь покончили с ней, они ушли, начали новую жизнь. Оставили всё позади. Так почему?! Почему, дьявол всех дери?! — Притормози немного, окей? Хочешь за решётку сесть? Думаешь, Борьке лучше будет в приюте с левым Доминантом? От каждой фразы Смирнова Марату хотелось рычать. Он знал, что в сабхаузах есть специальные Доминанты для опеки. Он видел этих равнодушных и жадных до денег людей. — Выход есть. Слышишь меня? Мы можем побороться, но нужно действовать быстро, — обрывая его истерику, произнёс Смирнов. — Что… что нужно делать? — с трудом собрав мысли в кучу, Марат заставил себя собраться. Николай не позвонил бы ему просто так, у него наверняка есть план. Этот адвокат, он уже ведь вытащил один раз. — Коль, помоги. Я сделаю всё, что нужно, но Борька не должен попасть к Марине. — У нас будет хороший шанс оставить её с носом, если у тебя будет Домина. Не обязательно жениться, нужен лишь Контракт. Любой. Всё, что угодно, подойдет. Сейчас нам не выиграть опеку, так как ты тоже саб, Марат. Суд закрыл на это глаза, потому что судья был мой хороший знакомый и Марина сама отдала тебе сына, но сейчас всё иначе. Она подала апелляцию в первый Арбитражный, за дело взялся Андрей Козлов, а этот чёрт просто ненавидит осмэнов. Тебе нужна Домина и Контракт, только так мы сможем побороться за Борьку. От слов Смирнова голова шла кругом. На ум почему-то упорно приходили Ярослав и вторая полоска на руке. Марат не хотел даже рассматривать этот вариант, но другого просто не видел сейчас. Где он, чёрт возьми, так быстро найдет Домину и заключит Контракт? Ещё одну психопатку он просто не переживёт. А Дома-мальчишку с девятым уровнем? — издевательски шептал внутренний голос. Марату становилось дурно от лихорадочного хаоса в голове, казалось, сейчас просто отключатся мозги, но он всё равно спросил. — А если это будет не Домина, а двадцатилетний Доминант с девятым уровнем? — заставил он себя произнести жуткую фразу, ненавидя себя за то, что вообще рассматривал этот вариант. Смирнов задумался, явно озадаченный вопросом. — То, что ему мало лет, конечно, плохо, но девятый уровень перекроет все недостатки. Не верю, что спрашиваю это, но у тебя есть кто-то на примете с таким уровнем? Марат, Доминант должен быть у тебя, а не у сына, понимаешь? У вас с ним должен быть Контракт. Кто этот парень, о котором ты говоришь? — Мой соул. На том конце повисла тишина. Смирнов тоже прокручивал варианты. Он не был дураком, понимал, что соул это не «жили долго и счастливо». — У тебя сейчас такой голос был, что я не уверен, что должен поздравлять, — в конце концов, произнёс Николай. — Мы собирались провести процедуру гашения, — озвучил Марат ещё одну проблему. Большую теперь проблему. Ни одна Домина не согласится на Контракт, если у него всё ещё будет вторая полоска. — Оно длится около двух месяцев, у нас нет столько времени, Королёв. Давай-ка ты завтра подъедешь ко мне. Часиков в одиннадцать, хорошо? И ещё. Я, конечно, не могу тебе ничего советовать, но как адвокат настоятельно рекомендую не проводить гашение, а заключить Контракт. Смирнов не был осмэном, но хорошо ориентировался в правовой базе подобных людей. Марату казалось, он сходит с ума. Он всерьёз думает сейчас о том, чтобы заключить Контракт с пацаном девятого уровня? Серьёзно? Почему всё так внезапно свалилось ему на голову? — Представляю, в каком ты сейчас состоянии, — внезапно произнёс Николай. — Давай сделаем так: ложись, отдыхай сейчас, а завтра всё обсудим у меня в офисе, хорошо? Обмозгуем вместе и попробуем выкрутиться из этой ситуации. — Хорошо. Спасибо. Смирнов не стал больше мучить его, посоветовал выспаться и попрощался, оставив Марата одного осыпаться пеплом в тишине кухни.