Спасибо за стейк!

      Это произошло снова.       Дьяволо плакал и кричал, вяло пытаясь ухватиться за костюм Джованны в поисках милосердия. Слабым, скрипучим голосом, что едва напоминал человеческий, он шептал мольбы.       Джованна его не слушал.       Он никогда не слушал.       И ещё раз.       И еще.       И еще.       Каждый раз, когда Джованна приходил к нему, все повторялось.       Дьяволо провел в этой камере уже больше семи месяцев, и почти шесть из них Джованна продолжал наносить ему визиты. Некоторые были менее дружелюбными, чем другие. Как бы сильно это не тревожило Дьяволо, он осознал, что постепенно перестает беспокоиться.       Он больше не рыдал, не умолял и не надеялся на смерть или милосердие. Он молча терпел, глядя на кормящегося блондина, и ждал момента, когда почувствует, как восстанавливается тело.       Он успел поднять взгляд, когда дверь распахнулась, являя фигуру Джованны, готового накинуться на него голодным львом.       Но в этот раз что-то изменилось.       Джованна шагнул внутрь. Он был одет в свой обыкновенный костюм с вырезом в форме сердца, который оголял неуместно большую часть груди, сверкающие божьи коровки аккуратно приколоты к розовой ткани. Закрыв за собой дверь, юноша бросил взгляд на Дьяволо и, сделав глубокий вздох, пересек камеру и сел перед полумертвым человеком, скрестив ноги.       «Еще не время», — подумал Дьяволо.       «Месяц еще не прошел, почему он здесь?»       Джованна ничего не говорил, долго глядя вниз с пораженческим выражением прежде чем, наконец, снова глубоко вздохнуть и произнести:       — Я не знаю, с чего начать…       Дьяволо раздраженно щелкнул языком.       Как бы сильно он не боялся этого отродья, он был прямолинейным человеком, и к нынешнему моменту не существовало ничего, что Джованна мог бы сделать с ним, чего уже не сделал.       — Может быть, начнешь с того, что извинишься, как нормальный человек.       Джованна выглядел удивленным. Он сел ровнее и заговорил снова:       — Что ж, да, полагаю, что задолжал тебе объяснение.       Дьяволо медленно овладевало раздражение.       — Нет, Джованна, — проскрипел он. — Я не хочу объяснений, я хочу услышать извинение за то, что ты заставил меня стать объектом твоих больных, извращенных, каннибальских фантазий.       Джованна немного поразмыслил.       — Вот почему я хочу, чтобы ты узнал первым.       Дьяволо вздохнул и прислонился к стене, готовый услышать любое оправдание, которое юноша собирался ему предложить.       — Видишь ли, мое… семейное древо оказалось довольно запутанным и необычным…       «О боже, а сейчас он собирается использовать меня как своего гребанного психотерапевта?»       — И, проще говоря, я узнал от моего… ха, пра-праплемянника, что мой отец, по крайней мере, один из двух, был вампиром, и…       — Теперь ты надо мной издеваешься?! Ты ожидаешь, что я поверю хотя бы половине сказанного тобой, Джованна?!       Много времени прошло с тех пор, как Дьяволо чувствовал гнев такой силы. Он не думал, что в мире еще существует что-то, способное заставить его разозлиться, но, по всей видимости, услышанного им тупого объяснения оказалось более чем достаточно. Он поморщился и скрестил руки на груди, ожидая, когда сопляк продолжит.       Джорно не казался удивленным.       — Ох, нет, я был совершенно уверен, что ты мне не поверишь…       — Тогда зачем тратишь время, приходя сюда и неся эту чушь собачью?!       Дьяволо хотел выцарапать себе глаза. Он ненавидел, когда что-то не имело смысла.       — Потому что это не чушь. Веришь мне или нет, но это и есть правда.       Дьяволо протяжно вздохнул и поднеся два пальца к лицу, ущипнул себя за переносицу.       — Ты даже не пытаешься мне соврать, тупой мальчишка! Как ты ожидаешь, что хоть кто-нибудь…       — Молчать.       Он замер. Голос Джованны прозвучал… иначе. Одного слова хватило, чтобы у Дьяволо кровь застыла в жилах.       — Сколь бы много я не врал в своей жизни, сейчас мне это не нужно, больше нет. И совершенно точно я не нуждаюсь в том, чтобы лгать тебе. Если ты хочешь доказательства, я их предоставлю.       Дьяволо не знал, что ответить. Сказать по правде, он не успел.       Джованна молниеносно схватил его за руку, притягивая к себе настолько, насколько позволила цепь. Дьяволо едва не задохнулся, когда металлический ошейник вонзился в нежную кожу шеи. Задергавшись, он попытался высвободиться и со всей силой, что у него осталась, потянул руку назад.       Бесполезно. Хватка Джованны лишь усилилась, став болезненной. Его ногти, всегда округлые и ухоженные, сейчас ощущались как иглы. Они проткнули кожу запястья и потекла кровь. Дьяволо с отвращением наблюдал как, склонив голову, молодой человек оставил на его запястье мягкий поцелуй, а затем раскрыл рот и безжалостно укусил.       Дьяволо прилагал все силы, стараясь не издавать ни звука. Боль прострелила позвоночник. Ужас просочился во внутренности, когда Дьяволо своими собственными глазами увидел разбухающие вены на своей руке, из которых Джованна жадно высасывал кровь.       После мгновения, показавшегося вечностью, Джованна оторвал губы от запястья с влажным звуком. Свежая кровь все еще стекала по его подбородку, и он аккуратно достал платок из кармана и приложил к губам.       Дьяволо был… «шокирован» было слишком деликатным определением. Его словарного запаса не хватило бы, чтобы выразить то, что он сейчас чувствовал.       — Теперь ты мне веришь?       Дьяволо не нашелся с ответом.