***
Отправляясь на бал, Джин не учел один момент. Он был новым лицом, у которого не было наследного титула, а если ты не барон, не маркиз, не герцог или, хотя бы, не граф, у тебя не было шанса привлечь к себе внимание. Точнее, Джин привлекал внимание. Он присоединялся к различным, разбившимся по кружкам аристократам, демонстрируя великолепное знание этикета. Джин умело, имея за плечами опыт академических дискуссий, и остроумно вклинивался в разговоры, но не мог завоевать достаточно внимания для того, чтобы его попросили присоединиться. Многие смотрели на него с любопытством и уважением за проявленный такт и эрудицию, поглядывали многозначительно и весьма заинтересованно, но не собирались принимать за своего. Ты можешь быть хоть семи пядей во лбу, но если тебя не представит кто-то сильно титулованный или если у тебя самого такого титула нет… Поэтому, взяв в руки бокал, Джин направился к роялю, за которым теперь играл его друг, то и дело собирая громкие овации и восхваляющие его выкрики, потому что аристократ мог забыть о своем воспитании только в присутствии настоящего гения. В данном случае, музыкального. Грустно было еще и то, что Его величество постоянно кто-то закрывал, но даже издалека Джин смог разглядеть его королевскую стать, украшенную пурпурной, подбитой мехом мантией, которая величественно спадала с широких плеч, стелясь по бархатным подлокотникам трона… На нем всегда была золотая маска, и ее необходимость на королевском лице до сих пор вызывала тихие и осторожные споры и домыслы не только среди придворных, но и простых людей, которые могли лицезреть Его величество только во времена самых больших праздников. В маске. Возможно, королю просто нравились интриги, и он хотел, чтобы его фигура была окутана, как одеялом, не только властью, но и… — Скучаете? Джин дернулся, чуть не выронив бокал, который неловко качнулся в его руках, в последний момент остановленный дрожащими пальцами. Прежде чем посмотреть на того, кто к нему обращался, Джин прикрыл глаза, мысленно выругавшись и проклянув того, кто так с ним поступил. С его нежными нервами. — Прошу прощения, что напугал вас. Просто я давно за вами наблюдал, но только теперь решился подойти, заметив, что вы не заняты ничьим обществом. Выдохнув еще раз и успев отметить, что голос у мужчины был бархатно-заигрывающий, при этом украшенный низкими интонациям, которые всегда были особенно приятны для нежного слуха, Джин поднял глаза. И обомлел. Нет, то, что молодой человек был сказочно красив было вполне понятно и даже предсказуемо — некрасивых, если только они не были обвешаны титулами, никто терпеть не станет, но… Это был один из фаворитов короля, о чем явно свидетельствовала жемчужная брошь, удерживающая шелковый воротник его рубашки. А поверх был роскошный, расшитый камнями и шелком камзол, и тут Джин невольно посмотрел на себя, поняв, что даже самая тонко выделанная парча совершенно была лишена всякого изыска на фоне… — Тэхен. Молодой мужчина, дружелюбно улыбаясь, протянул Джину руку, пока Джин залюбовался его узкой ладонью и длинными пальцами, на которых, и внимание само заострилось на этом, не было никаких колец. И всё равно это была самая красивая рука из тех, что ему приходилось видеть, и Джин сразу подумал о том, что Тэхен явно принадлежал аристократии. Пусть и не такой высокой, как Его величество, но тем не менее, он носил титул, который, ввиду своей исключительно привлекательности, мог прятать в кармане брюк, доставая только при острой необходимости. У него все было написано на лбу, который мягко и игриво обрамляли светло-каштановые волосы. И в темно-карих, утягивающих на глубину тайных чувственных замыслов глазах. Джин мог понять короля, у которого был такой фаворит. Он очаровывал просто тем, что дышал с тобой одним воздухом. И Джин, вложив свою руку в чужую ладонь, которая теперь, на его фоне, казалась мужественно широкой, прикрыл глаза, коротко, но глубоко вдохнув. Теплое дерево, мускус, садовые розы и что-то леденяще свежее, с таящим где-то на языке сладко-цитрусовым послевкусием. Явно дорогие духи, которые невозможно было купить в какой-нибудь замшелой лавке. Только у парфюмера. Лично парфюмера Его величества. — Сокджин. Джин. Джин выдал это на выдохе, как будто для этого ему понадобилось собраться с силами. — Я смутил вас, господин Джин? Тэхен вглядывался в него с осторожным беспокойством, но казалось, он просто хотел, чтобы его новый знакомый смог по достоинству оценить красоту и диковинность разреза его глаз. Хитрые, опасные, и при этом искрящиеся детской непосредственностью. Многообещающий блеск этих глаз не могли скрыть даже обрамляющие их длинные пушистые ресницы, придающие всему образу невиннности, но Джин был уверен, что в его новом знакомом могло найтись что угодно, но только не невинность. — Я могу смутить тебя еще больше, если ты позволишь мне подержаться за свою тонкую талию, при этом обязательно стыдливо краснея, чтобы все здесь смогли оценить твою скромность и добродетель. В низком, как будто урчащем и рассыпающемся по коже мурашками шепоте слышалось волнение, которое на самом деле выдавало лишь предвкушение чего-то приятного, нежели неуверенность в себе и связанные с этим сомнения по поводу озвученного. А Джин пока не знал, как себя вести. Разве имел право фаворит Его величества на открытый флирт... не с Его величеством? И Джин невольно повернулся, вытянув шею, как будто король всё это время следил за ними и мог теперь легко уличить своего фаворита в неверности, а Джина в том, что он пришел сюда не за его вниманием. В то время как Джин даже не смог к нему приблизится, а теперь еще и не мог вспомнить, видел ли он рядом с королем Тэхена до этого, при том, что не запомнить его или не заметить было просто невозможно. — Я… — Джин до сих пор не знал, что ответить, замечая, как все гости начали делиться на пары и собираться в центре бального зала. — Не уверен, что вас это никак не скомпрометирует в глазах Его величества. Джин сказал это достаточно многозначительным голосом, при этом как будто специально смотря мимо молодого человека, который не спускал с него глаз. — Флирт — это новые впечатления, которые я принесу в покои Его величества и поделюсь ими с ним тем способом, который заставит меня тут же забыть вас, полностью отдавшись королю, господину моего тела и сердца. Но всё это только затем, чтобы при нашей с вами следующей встрече, я испытал тот же восторг как будто впервые. Тэхен смотрел на него со снисходительной нежностью, как обычно смотрят на заигравшегося или обеспокоенного чем-то новым ребенка, которого легко было вновь привести в веселое расположение духа, стоило только улыбнуться. Тэхен улыбнулся, и тут же заиграл вальс, и Джин, прежде чем что-то сказать, подался за рукой, которая обхватила его плечи, затем ладонью спустившись к лопаткам, а после еще чуть ниже, за рамки дозволенного придворным этикетом. Джин умел вальсировать и умел вести, но теперь всё, что он мог — как загипнотизированный коварной змеей кролик смотреть в темные, смеющиеся глаза, которые блестели и теперь, кажется, пытались вглядеться в его душу. Пока уверенные руки заставляли его легко скользить по лакированному паркету, чуть приподнимая во время нужных фигур, и увлекая в водоворот танцующих, чтобы проникнуться стремительно наполняющей зал радостной безмятежностью. — Вы порхаете, как подхваченный весенним ветерком, сорванный с вишневого цветка лепесток… Губы фаворита остановились в непосредственной близости от уха Джина, который, поддавшись увеличившемуся темпу музыкального мотива, больше прильнул к своему партнеру, чтобы не пропустить очередной шаг или фигуру, полностью доверяясь уверенными рукам. — Лестно. — Джин успел немного запыхаться, пока Тэхен, кажется, не замечал ничего, кроме него. — Пожалуйста, перестаньте так на меня смотреть. — Как? — И изображать дурачка тоже не стоит. Вам не идет. В сочетании с этой брошью. Джин быстро начал приходить в себя, когда в группе танцующих увидел маску Его величества, которая кружилась рядом с хрупкой, пышно укутанной в бархат и шелка девушкой. Красивой. Сравнение было прозаичным и как старомодный экипаж заезженно, но она напоминала цветок. На тонкой ножке, с крупным сладким бутоном, который то и дело склонялся. В этом случае, к груди короля, который бережно держал этот цветок своими огромными в сравнении с ее затянутой корсетом талией руками. — А вы не желаете поселиться рядом со мной и с моей брошью? Говорят, точнее, я вам говорю, что в западной части дворца происходит очень много всего интересного. Интересного, увлекательного, приятного и всегда очень расслабляющего. Мораль. Которая, как вы наверное знаете, сковывает всё ледяной коркой предубеждений… Тэхен, озвучив это, капризно надул губы, и Джин улыбнулся. — Я моралист. — Я тоже. — Фаворит короля в один момент стал очень серьезным. — Но человеческая натура такова, что иногда ей нужно давать свободу. Чувственную. Чтобы однажды, из-за накопленного напряжения, она не пустилась в действительные преступления против человечности. Секс — это меньшее из зол, при том, что Его величество имеет очень…правильные вкусы, несмотря на разнообразие своих предпочтений. Если теперь Тэхен стремился склонить Джина к тому, чтобы тот попытался стать любовником короля, Джин уже выиграл этот вечер. Вообще, в этом было рациональное зерно — у самого Его величества не хватило бы глаз искать для себя новых фаворитов, при том, что его старые фавориты, прекрасно зная королевский вкус и в стремлении заслужить его поощрение, вполне могут самостоятельно взяться за поиски. Это было на самом деле логично, и Джин всё больше верил в то, что ему повезло. — Прежде чем поселиться… рядом с вами, мне нужно понравиться Его величеству. — Для того, чтобы поселиться рядом со мной, тебе нужно понравиться мне. А потом я уже смогу представить тебя Его величеству, как только ты будешь готов. — Губы Тэхена почти касались уха, и Джин замер. — Как только захочешь, потому что в делах чувственной любви самым важным является обоюдное желание. Это привилегия, а не повинность, поэтому Его величество настолько избирателен. Очень много желающих. Джин пытался теперь помнить о том, что бесплатный сыр только в мышеловках или как там Юнги это называл, но шепот завораживал, вместе с короткими, чувствительно касающимися кожи выдохами выветривая из головы разум. Джин был слишком разумным, поэтому немного мозгов в нем всё-таки осталось, но недостаточно, чтобы отпрянуть, когда бесстыжие губы остановились на его мочке, сжав ее и в последний момент едва-едва прикусив. — У тебя есть время до полуночи. Подобное... приглашение во дворце можно услышать только один раз, поэтому тебе стоит хорошенько подумать над ответом. Только теперь в низком голосе послышалась власть и то положение, которое занимал Тэхен и которое, очевидно, было намного выше положения Джина. Возможно, поэтому он так легко позволил себе опустить формальности вежливого обращения, и здесь Джин был уверен в том, что ему Тэхен такое вряд ли позволит. И всё равно это был шанс. И в действительно высоком положении Тэхена Джин смог убедиться воочию, когда заметил, как Его величество совершенно не заботился о приличной для светского общества дистанции, разговаривая с молодым человеком, который весьма фривольно запустил руки под его мантию, наверняка, чтобы обнять или ободряюще погладить по спине. Ведь для чего тебе еще нужен фаворит, если не для того, чтобы в разгар очередной королевской повинности в виде развлечения придворных, получить от него утешение? Джин бы великолепно справился с этой ролью, но пока мог лишь с завистью наблюдать за тем, как с этим справлялись другие.***
— Кто его не знает. — Юнги сказал это с едва заметным придыханием, явно успев пропустить один вдох. И Джин не мог сказать точно, что так взволновало его друга, потому что тот смотрел мимо него, затем опустив глаза и вытерев ладони о колени. — Вообще, это неудивительно, что он обратил на тебя свое внимание. — Я тоже так думаю. — Джин, получив подтверждение и от друга, теперь с предвкушением чего-то грандиозного потирал руки. — Я никогда не видел вблизи таких красивых. И влиятельных, что намного приятнее. — Знаешь, не хочется принижать заслуги господина Тэхена по части собственной красоты, но, думаю, его не обременяют тяжелой работой, при этом активно снабжая удовольствием и всякого рода заботой. Дорогие мази, ванны, масла и крема… Возможно, ведьминское участие… — Юнги сосредоточенно перечислял, отодвинувшись от рояля, одним глазом наблюдая за тем, как расходились гости, боязливо вырываемые слугами из бесед лишь для того, чтобы помочь занять поданный экипаж. — Мне кажется, совсем скоро он станет принцем, потому что титул у него есть. — Серьезно? — Джин удивленно округлил глаза. — И он вот так просто находит для своего возможного мужа новых любовников?! — А я тебя предупреждал! — Юнги нахмурился, затем покачав головой. — Здесь нет места супружеской верности — мимолетные увлечения и расчет. — Ужасно. — Джин всплеснул руками, а затем на его лице появилась хитрая ухмылка. — Соглашусь только в том случае, если сам буду проводить расчет, убедившись, что он правильный. — Неисправимый. — Юнги самоотверженно закатил глаза. — Маэстро. И пианист тут же поднялся, склонив голову. — Наделенный властью человек может позволить себе поклониться красоте. — Тэхен посмотрел на Джина. — Могуществу. — Его взгляд до сих пор был на Джине, а затем медленно перешел на Юнги, который смотрел на него широко раскрытыми глазами. — И гению. Вы гений, господин музыкант, и я преклоняюсь. Как и Его величество. И Тэхен на самом деле согнулся пополам, как кланялись обычно лишь королю, прижимая к груди руку, пока Юнги отчаянно краснел. Джин догадывался, что ему уже приходилось когда-то видеть подобное, но его друг был слишком скромным, чтобы воспринимать это как должное. — Спасибо, господин. Я очень рад играть для таких одаренных чувством прекрасного людей, как вы и Его величество. — Его величество и попросил меня лично передать вам свое восхищение. А еще… — Глаза Тэхена блеснули. — С этого дня он повышает ваше жалование. Вдвое. Джин был искренне горд за друга, пока тот пытался закрыть распахнувшийся от удивление рот, в конце концов прикрыв его рукой. — Вы гений, господин музыкант. И человек, наделенный властью и силой, а не просто самолюбием, сразу это признает и постарается вас за это вознаградить соразмерно своему могуществу. Не буду теперь рассуждать за Его величество, но если так пойдет дальше, вы получите титул. — Увидев, что стоящий напротив пианист явно готовился лишить сознания, Тэхен чисто и искренне рассмеялся, вежливо и мягко сжав его плечо. — Не обольщайтесь. Это лишь мои догадки, а я, как вы знаете, имею власть только над сердцем Его величества. — Он, как будто извиняясь, улыбался, а затем губы тронула изящная, но хитрая ухмылка. — Однако ведь именно сердце отвечает за восприятие прекрасного… А значит, я смогу повлиять. — И не дожидаясь ответа, Тэхен повернулся к Джину. — Ты что-то решил? Я бы в любом случае благодарил и вознаграждал за талант твоего друга, но это было приятнее, когда я понял, что смогу произвести впечатление и на тебя. Джин. — Я оставлю вас. — Юнги решил проститься, из чувства благодарности оказавшему ему почет фавориту и из соображений вежливости, успев решить, что Джин в таких благородных руках был в относительной безопасности… Тем более, Джин сам напрашивался на приключения. — Благодарю. За всё. — Вам спасибо, господин музыкальный гений. Тэхен улыбнулся, затем быстро дав какой-то знак, и к Юнги сразу подошел человек в дорогой ливрее, склонив голову и показывая куда-то в сторону, куда господин музыкальный гений и направился. Пока Джин остался почти наедине… с фаворитом короля. Который заманивал его стать таким же фаворитом и… Неужели мечты так просто сбываются? Или он на самом деле красив достаточно, чтобы сразу приглянуться… Мысли путались, пока Джин смотрел вслед Юнги, не заметив, как Тэхен сделал к нему шаг, побуждая отступить назад. И Джин резко перевел на него взгляд, когда осознал себя в ловушке из упирающихся в крышку рояля по бокам от его бедер рук. — Ну? На красивом лице заиграла наглая, бесцеремонная ухмылка, и лицо это было слишком близко, и даже если Джин был готов на многое, для того, чтобы двумя ногами встать на путь удовлетворения своих амбиций… Это было слишком. — Вы… Нарушаете мое личное пространство, при том, что мы находимся… — Понимаешь, мне здесь можно всё. Даже Его величество сквозь пальцы и очень снисходительно смотрит на все мои безобидные выходки. И знаешь… — Тэхен выпрямился, дав возможность Джину вздохнуть, а затем невесомо коснулся его щеки указательным пальцем, на котором теперь можно было разглядеть массивный перстень, украшенный фиолетовым камнем. И Джин задержал дыхание, узнав в нем символ королевской власти. — Он будет ревновать, но я от этого только выиграю. — Вы… — Джин нервно сглотнул, даже не пытаясь грамотно сформулировать поразившую его мысль. — Принц? Его высочество? — Тсссс…. — Тэхен, хитро улыбаясь, мягко приложил палец с перстнем к губам Джина. — Это секрет. Мой и Его величества, которым я поделился с тобой. — Голос перешел на шепот, который был всё ближе от губ Джина. — Теперь нас объединяет большая тайна. Тебя, меня и Его величество. И теперь, когда я был с тобой таким честным, ты должен сказать откровенно — ты пришел сюда ради внимания короля? Честолюбивые амбиции? Я чувствую их за сотню шагов… И очень люблю ломать, крепко сжимая вместе с горлом того, кто посмел их продемонстрировать. Эти руки созданы не только для того, чтобы лишать Его величество скуки, Джинни. Джин вслушивался в постепенно перешедший на мягкие угрозы шепот, перестав дышать. Его высочество… В этом не было никаких сомнений, потому что только король мог передать ему свое кольцо, чтобы закрепить... Брак. Который, очевидно, совсем скоро будет заключен открыто. — Я говорю о злых амбициях. Отравить, чтобы добиться власти. Покалечить, чтобы затем убиваться у его кровати и надеяться на поощрение такой безотчетной верности. Сговор с врагами короны, с целью предать, но получить за это несусветные богатства. Если ты просто хочешь поправить свое положение, обзавестись землей, слугами и приятными воспоминаниями… — Тэхен улыбнулся, взяв Джина за подбородок и заставляя смотреть в свои глаза. — Я помогу тебе. Если всё, что ты хочешь — с помощью своего красивого личика завоевать положение, при этом согласившись на правила игры Его величества, которые, разумеется, тебе придутся по вкусу — я здесь, чтобы тебе помочь. Такие амбиции… Ммм… — Тэхен задумчиво закатил глаза, а затем еще чуть больше приблизился к лицу Джину, почти коснувшись его губ. — Подбрасывают в огонь дров. Потому что тебе нужно постараться, чтобы заслужить… признательность Его величества. Его любовь, потому что Золотой сын солнца имеет большое горячее сердце, и за верность и усердие очень щедро вознаграждает. — Я… никогда бы не посмел даже подумать о том, чтобы причинить вред Его величеству. — И это была чистая правда, которую Его высочество легко разглядел в широко распахнутых блестящих глазах. — У меня есть амбиции, но для всех них король нужен живым и здоровым. И довольным, ради чего я... готов приложить все усилия. Тэхен еще некоторое время смотрел ему в глаза, став совершенно серьезным. Кажется, он в это время читал его мысли, нетерпеливо откидывая те, которые его не интересовали, задерживаясь на том, что по его мнению, было особенно важным. Сразу было понятно, почему у этого мужчины в руках была власть. Он так смотрел. Он просто смотрит, а ты уже готов склонить голову и подчиниться. Так могут только те люди, которые с рождения могут властью распоряжаться. Привыкли к ней. Для Джина власть — это сила, которая находится сверху, отдельно, недосягаема и потому потенциально опасна. Для Тэхена — колыбель, в которой он вырос. И даже если бы у Джина было такое же состояние, как у Тэхена, он бы всё равно ему уступал, именно из-за этого внутреннего ощущения. И оно… Возбуждало. Возможно, в этом была сила темного, чарующего взгляда, но в мыслях, несмотря на изящные угрозы, не было страха — желания. — Я верю тебе. — Его высочество улыбнулся с нежностью, мягко погладив Джина по щеке, затем взяв за руку. — Но ты до сих пор не дал мне ответ. — Я согласен, разумеется. — Даже после того, что я тебе рассказал? О своих руках. — Я уверен, что они будут сжиматься вокруг моей шеи только для того, чтобы доставить ей удовольствие, а не наказать. — Джин сглотнул, прямо смотря в блестящие напротив глаза. Очевидно, что теперь ему нужно было понравиться Его высочеству, для того, чтобы подобраться к королю. И если Джин не отказался от своих самых смелых амбиции... Он должен был усыпить бдительность... своего соперника. — Чтобы доставить вам удовольствие. Я уверен в чистоте своих помыслов. И в верности Его величеству, благословению нашей страны. — Верю, но ты явно умеешь врать. — Тэхен улыбался, однако в выражении его лица не было подозрений, недоверия или агрессии — снисходительность, которую могли позволить себе только те, кто обладал властью. — Меня не проведешь. — Значит, вам врать не буду. Джин сосредоточенно кивнул, пока Тэхен неожиданно громко и задорно рассмеялся, запрокинув голову, и Джин невольно уставился на его шею, почему-то думая найти на ней засосы или укусы. Принц. Любовь короля. Если бы у него была такая любовь, он бы ее не съел, но точно бы понадкусывал. — Пойдем. Я лично проведу тебя по нашей части дворца. И говоря нашей — я имею ввиду, что в ней могут появляться только те, кто близки королю, будь то любовники или друзья. Верные и специально обученные слуги, которым можно доверять всё и которые во всём помогут, врачи, портные, повара — Его величество хотел, чтобы те, кто доставляет ему удовольствие, сами были им окружены. И если не удовольствием, то хотя бы комфортом, ни в чем не нуждаясь. Он не может уделить внимание всем, но… На этот счет есть некоторые правила, но об этом я расскажу после. — Спасибо, Ваше высочество. — Джин склонил голову, продолжая вышагивать по коврам, ведомый уверенной рукой принца, который внезапно мягко остановил его. — За доверие и то внимание, что вы мне уделяете. — Хм… — Тэхен с недоверием смотрел на Джина, хитро прищурившись. — Я уделяю тебе внимание или ты мне? Подумай об этом и о том, как стоит себя преподносить, чтобы проведенное с тобой время было не одолжением, а необходимостью. На поле любви нет чинов и титулов — мы обнажены, а значит, лишены всех наших регалий. Заслуг. Знаков отличия, кроме тех, что были выданы нам природой. — Это целое искусство. — Джин догадывался о том, что всё будет не так просто, как могло показаться на первый взгляд. — Это возможность получить влияние, которого у тебя никогда не будет в другое время. А люди, которые всё время наделены силой и ответственностью, раздеваясь, расслабляются, доверяясь чужим рукам, в этот момент с охотой отдавая всю власть. Джин неожиданно ярко представил себе, как Его величество, без маски, мантии и других атрибутов власти, нежится в руках Тэхена, который что-то ему тихо напевает, то и дело целуя короля в висок, пока тот, прикрыв глаза, просто… отдыхает, забыв обо всем. Наверное, только за это можно было получить титул принца, потому что в сексе… Не так много способов для утех, чтобы успеть настолько выделиться на фоне остальных. Хотя… — Спасибо за совет. — Сегодня проведем первый урок. Тэхен вновь повел Джина по широкому коридору, кивая склоняющей головы страже и обслуге, пока Джин пытался услышать что-то, кроме своего бешено стучащего о ребра сердца. А не слишком ли это быстро?.. — Скажите… А почему вы так сразу предложили мне стать частью… — Цветника? — Его высочество с легким недоумением приподнял одну бровь, посмотрев на Джина, затем, прямо на глазах красиво сосредоточившись и устремив взгляд вперед. — А разве прежде чем влюбиться с первого взгляда, у тебя есть шанс подумать? Кажется, это вспышка, и твое сердце, не спрашивая ничьего разрешения, сразу хватает тебя за волосы и с силой тащит за новым чувством. Он не заботится о том, что ты, пытаясь цепляться за разум, только раздираешь в кровь руки и лицо, испытывая не боль, а сомнения, которые в конечном итоге и сделают тебе больно. — Тэхен говорил задумчиво, как будто в сторону, как будто эти слова предназначались кому угодно, но только не Джину. — Я исполняю волю и ей подчиняюсь, Джин. Но если ты хочешь потешить свое самолюбие… Ты приковал к себе взгляды с того самого момента, когда появился в бальной зале. И это не только мое мнение. И, если бы ты не успел расстроиться из-за того, что тебя не приняли ни в один из кружков по интересам, ты обязательно бы заметил эти вспышки. Но я успел первым. Точнее… — Тэхен остановился и, воспользовавшись тем, что Джин был поглощен услышанным, сильнее сжал его локоть, рывком притянув к себе. От неожиданности Джин не успел как-либо смягчить столкновение, лишь растерянно подняв широко округлившиеся глаза. — Я изначально был единственным, кто всерьез мог бы претендовать на твои… — Угрожающе низкий и при этом волнующий голос замер, в отличие от темного взгляда, который опустился к губам Джина, заставив того сглотнуть, в последний момент удержавшись, чтобы не облизать пересохшую от пламени момента кожу. — Амбиции. Ведь все мы здесь собрались только для этого. Он улыбнулся сам себе, и пальцы на локте Джина разжались, только теперь дав ему возможность заметить, насколько крепко они держали его до этого. Джин был заворожен. Напуган. Заинтригован. — Пока я не подготовлю спальню для тебя, ты будешь находиться в моих покоях. И пользоваться моим гардеробом и моими слугами. — Теперь рука Тэхена мягко и бережно обхватывала ладонь Джина, в какой-то момент переплетя их пальцы. Это был едва заметный и почти приличный жест, но в нем чувствовалась интимность, при чем настолько глубокая, что даже неуместная, и Джин впервые ощутил себя настолько неловко в присутствии Его высочества. Он до сих пор не мог поверить, что перед ним был принц. Настоящий. — Тебе неприятно? Они остановились напротив высокой двустворчатой двери, уходящей под каменный и украшенный фреской свод, и слуги, которые бесшумно сновали туда сюда, тут же отступили, грамотно скрывая свое присутствие. А Джин не мог понять, откуда у его высочества были настолько точные предположения? — Как… Как вы поняли? — Он смотрел на Тэхена широко раскрытыми глазами, пока тот поднял их сцепленные руки, с любопытством естествоиспытателя изучая переплетение пальцев. — Не неприятно. Просто… Кажется, это слишком интимно. — У тебя совсем нет опыта, я правильно понимаю? Тэхен медленно, смотря ему в глаза, тянул к себе их руки, к своим губам, готовясь остановить их на тыльной стороне ладони Джина, который совершенно замер, затем пару раз моргнув, как будто пытаясь избавиться от видения или внезапно укрывшего его невидимой пеленой наваждения. — Нет. У меня нет никакого опыта. Меня… — Он засмущался, но голову не опустил. — Никто не касался. И губы Тэхена всё-таки прижались к его коже, пока темный, немигающий взгляд, устремленный на Джина, опалил огнем румянца его щеки. — Мы это исправим. Звучало, как угроза. Или обещание. Джин совершенно разучился соображать, чувствуя теперь лишь то, как испуганно заколотилось его сердце. Он сам этого хотел. Он к этому стремился. Он не имел права теперь испытывать сомнения. А еще он не ожидал, что всё окажется так просто. Был ли в этом подвох, или же просто удача выбирает смелых? Ему только предстояло найти ответ на этот вопрос. А пока Тэхен распахнул двери, и первое, что попалось на глаза Джину, который скромно выглядывал из-за плеча Его высочества — тело. На ковре. Джин не успел распахнуть глаза от удивления и страха, когда Тэхен резко к нему развернулся, пытаясь прикрыть… — Он умер? Судя по костюму, это был мужчина, который не двигался и не подавал никаких признаков жизни. Тэхен вместо ответа, сделал шаг, ловко и решительно оттеснив Джина к двери. — Главное, чтобы ты вдруг не умер. Джину оставалось только наблюдать за тем, как двери перед ним с громким стуком закрылись. Кто мог лежать на ковре в покоях Его высочества, явно туда не приглашенный, если учесть, насколько принц был удивлен? Хм… Это не только пугало, но и разжигало любопытство. За которое рано или поздно ты обязан будешь поплатиться, особенно при королевском дворе, который таил слишком много тайн.