Снимается кино

***       - Стоп-стоп-стоп! – ассистенты машут флагами, знаменуя очередной запоротый дубль. Стягиваю заляпанные грязью перчатки, с досадой ударяя ими о ладонь – не клеится! Сегодня все идет наперекосяк! - Ты бы разворачивался быстрее, - Райан, примерно в таком же очаровательном расположении духа, что и я, нагоняет у самого паддока, - а то у нас на крупных планах форменная свалка выходит… или так оно и должно быть? - Не должно, - с досадой отзываюсь я, - случись такое во время заезда – костей бы не собрали. Джулиан, все знаю! – опережаю готовящего отповедь нашего режиссера, - Не надо, ладно? Обещаю исправиться… - Обещает он! Ты делай! Райан, сюда иди! –я таким Джулиана не помню, но и обстоятельства иные – бюджет нашего фильма был несравним с нынешним, а сроки и условия сейчас прямо людоедские. На ипподромах можем снимать только в свободные от скачек дни, да еще и с кучей разрешений, на добывание которых уходят время и нервы. Съемки начались уже вторую неделю как, а мы по-прежнему не продвинулись дальше нескольких первых сцен, на каждую тратя не меньше двух десятков дублей. То ли я работать разучился, то ли материал не идет… не знаю, поэтому ощущаю себя словно в трясине и рядом нет моей Жак… она все еще по ту сторону океана отдает долги, должна приехать в конце месяца, чтобы присоединиться к нам… но до этого еще две недели, а я никак не могу поймать ускользающий образ. В паддок конюхи приводят лошадей, следом снова на исходную возвращаются массовка и основной состав, с которым сейчас работаем. Лошади – скаковые, самые настоящие, их предоставили общественные конюшни, для крупных планов в паддоке и заездов выбирались по стати и экстерьеру, так что картина, развернувшаяся в паддоке сейчас, радует глаз любого заядлого любителя скачек. - Жокеи, по владельцам распределитесь, пожалуйста, - помощница режиссера пользуется мегафоном, иначе этот гул не перекричать. Мы с Райаном переглядываемся, пока происходят перемещения от группы к группе, Джонас подтягивается почти последний, - Перчатки и шлем куда-то запропастились, пока нашел… - съемочная группа дружно покатывается со смеху, Джулиан добродушно хлопает в ладоши, - Хорошо-хорошо, мы убедились, что все на своих местах, может соберемся с силами и уже отработаем этот заезд? И если это возможно, на том же «моторе», возвращение в паддок… Все всё помнят? Пока камера делает облет, снимая панорамные планы, еще раз прохожусь взглядом по лицам – мы работаем эту сцену уже не первый дубль, ничего выдающегося – просто один из заездов, чтобы привыкнуть, не ключевая сцена, но все равно кажется таковой… Повернувшись, встречаю чуть насмешливый взгляд Мерфи… он тоже здесь, чуть позже, в паддоке, мы должны встретиться впервые. - Внимание… - слышится в мегафон, - Мотор! – мальчик-хлопушка невнятно бормочет номер сцены и дубля, и слышится сигнал для жокеев, без суеты запрыгиваю в седло, выбираю поводья и направляю лошадь к старту. По договоренности, мы проходим от старта до поворота, мимо камеры, что возьмет крупным планом и до первого препятствия. Дальше работают те, кто знает – что делать, жокеи-профессионалы, дублирующие основной состав. Старт… и, пройдя первый поворот, понимаю вдруг, что возглавляю скачку и конь подо мной совсем не против продолжить в том же духе…пока раздумываю, мы подходим к первому препятствию и без каких бы то ни было понуканий с моей стороны, конь взмывает над ним, так что я едва успеваю перенести свой вес ближе к шее, вцепившись в него… благополучно приземлившись, мы не теряем темп, более того – наш маленький демарш неожиданно обернулся тем, что все остальные тоже продолжают скачку вместо того, чтобы остановиться там, где было решено. Мне некогда оглядываться, к следующему препятствию подвожу жеребца уже сознательно, рассчитав, чуть сжимаю коленями бока и… мы снова берем его чисто, приземляясь по ту сторону рва с водой, и не сбавляя темпа, устремляемся вперед… захватывает дух… Слышу сзади приближающийся топот копыт, но мой конь отчего-то решил, что хочет непременно выиграть и мне стоит большого труда удержать его, чтобы вообще закончить нашу неожиданную скачку там, откуда мы ее начали. К нам подбегает, кажется, вся съемочная группа, во всяком случае, та ее часть, что принимали участие в съемках этой сцены, и те, кто отвечает здесь за лошадей, по-моему, вокруг моего скакуна суетятся больше, но он и заслужил. Похлопав его по влажной холке, сползаю с седла прямо в объятия нашего режиссера. - Ты что творишь? Что ты – творишь?! – до сих пор не видел Джулиана таким взъерошенным. - Ты же сам сказал – делай, - пожимаю плечами, широко улыбаясь. Он крепко сжимает мое плечо, - Молодец! Но так – больше не делай! В раздевалке было шумно и многолюдно, нам под наши игрища администрация ипподрома выделила одну из двух, другую же заполнили жокеи, что дублируют нас и из массовки. Проходя мимо, слышу обрывки красочного пересказа моей попытки изобразить из себя жокея-любителя, в нашей раздевалке посвободнее и тише, меня встречают четыре пары глаз… - Ну… - прохожусь по всем выжидающим взглядом, - кто первый? Давайте, не стесняйтесь… - Ну, раз ты сам… - Том поднимается всем своим внушительным видом, лучшего Гранта я бы не подобрал, - корона на уши не давит? А то можем и подправить слегка вывеску… - Грубый ты, право слово, Том, - морщится Райан, тоже вставая, - нахватался в этом своем Веноме… А Джеймс у нас, вероятно, собирается взять… - повернувшись ко мне, уточняет, - как тут у вас первый приз? - Золотой кубок в Челтенхеме, Большой национальный в Аскоте, Зимний кубок там же, - я улыбаюсь, - любой выбирай – не прогадаешь. - Видишь, Том, - нетерпеливым движением убрав волосы, Райан смеется, - какой богатый выбор. - Не про нашу честь, - тихо, но внятно произносит тот, тяжело опускаясь на кушетку, - и не про твою, МакЭвой, но ты ж этого не позволишь никому… - Ну что ты взъелся, Том! – неожиданно влезает Джонас, - Сам ведь знаешь – как оно бывает вдруг… и не остановиться… А вышло как – залюбуешься! - Спасибо, Джо, - стараюсь не обращать внимания на бухтение Харди и более чем выразительные взгляды Гослинга. - А, вот вы где! – как-то неприлично радостно звучит это в исполнении Джулиана, заглянувшего к нам, - Джеймс, Том – сцены 1-156 и 1-158, судя по вашему виду – настроение у вас самое что ни на есть подходящее, остальные… ну, вы в курсе. Джеймс, - он придерживает меня в переходе, - после ждем тебя наверху, так что постарайтесь с пары дублей… - киваю, обходя оператора с группой и камерами, стараясь не запнуться о кабели софитов. В раздевалке все также шумно и людно, только теперь это рабочий беспорядок и Том – Грант стоит точно посреди него, расставив ноги, покачиваясь с пятки на носок, в руках у него листок, что передал мне Эксминстер… Захожу, за плечо разворачиваю его к себе и… получаю причитающееся… Вот только Том все рассчитал так, чтобы мне все-таки прилетело, не слишком больно, но искры из глаз посыпались. Падаю навзничь вполне натурально, прижав руку к переносице, пальцами давлю капсулу с кровью. Вокруг начинается обычная в таких случаях суета, Том уходит из кадра, довожу сцену до конца… - И… стоп, - Джулиан звучит как-то не очень решительно, - Том, вернитесь… давайте еще дубль и поубедительнее. - ухмыльнувшись, тот ударяет кулаком о собственную ладонь, подмигивая мне, и еще три дубля молча сношу его отработку на мне приемов бесконтактного боя, пока на третьем дубле не перехватываю его руку, не давая ему ее поднять… мы стоим очень близко, со стороны кажется– беседуем… глаза в глаза, молча, действие и противодействие… Харди все-таки сдается, перестав сопротивляться, только молча поднимает руки ладонями вверх, по-прежнему нахально ухмыляясь. Медленно киваю и мы дорабатываем оставшиеся дубли в довольно дружелюбной обстановке. - У тебя нос распух, - сообщает мне Мерфи, стоит выйти в сейчас пустой паддок, - Харди опять руки распускал. - Ничего такого, - с осторожностью щупаю многострадальный нос, - что не прошло бы от пакета со льдом. Не рассчитал слегка. - Ну да, с ним это бывает, - соглашается тот, поправив невидимые манжеты, смотрит из-под ресниц, - плебеи… - А ты, конечно, наиголубейших кровей, выскочка ирландский… - пожав плечами, Киллиан недобро усмехается, - Так почище твоей, шотландский мракобес… - сдираю с руки воображаемую перчатку, швыряя ему ее в лицо, Мерфи салютует незримой шпагой, - В любое время, Джеймс… в любое время. - Все? – слышится позади и рядом с нами возникает наш режиссер, оказывается вместе со съемочной группой, с интересом наблюдавший нашу пантомиму, - Закончили упражняться в остроумии? Тогда – к барьеру… - и кратко переговорив с оператором, - Постарайтесь с одного дубля, мэтры… свет теряем. Мне нравится наблюдать со стороны, не знаю – как выгляжу в моменты преображения сам, но пока идем к отметкам, Киллиан меняется с каждым шагом – словно сквозь ряску проступают знакомые черты обаятельного и успешного телеведущего Мориса Кемп-Лоура… того, кто ненавидит жокеев и все, что связано миром скачек… ненавидит и скрывает это всеми возможными способами. Выхожу на свою отметку, слышу «Мотор!» голосом Джулиана, хлопушка громко щелкает между нами… Нас представляют, первые несколько, казалось бы, ничего не значащих фраз, когда присматриваешься к собеседнику. Кажется, взаимность грядущего противостояния улавливаем мы оба – его спокойная доброжелательная манера, так к себе располагающая, скрывает дрожащее в кончиках пальцев напряжение… неуёмное желание меня уничтожить, хотя бы на моральном уровне… - Я хочу сделать передачу о жокее-неудачнике, - чуть растягивая гласные с итонским выговором, он говорит напористо, но без нажима, смягчая все мгновенной улыбкой, - жокее, которому еще не повезло попасть в поток… Все эти лошади категории В, заработки от случая к случаю, падения… - Я… - тут же перебиваю, пытаясь ему же оказать услугу, - не совсем типичный случай… - Нет-нет, - торопится он, - не говорите ничего сейчас. Предпочитаю, чтобы все было неожиданно, - и снова широкая улыбка, - так передача интереснее… - И…. – хлопушка щелкает чуть ли мне не по носу, голос Джулиана нагоняет, - … стоп! Берем этот… - посоветовавшись с оператором, который начинает сворачиваться, наш режиссер обращается ко всем, - Все на сегодня… завтра по графику, если не будет слишком сыро. Джеймс, Киллиан – молодцы… спасибо. Отдыхайте. - Кажется, Харди собирает компанию… - в пространство, но так чтобы я точно слышал, произносит Мерфи, - разбавим? - Разве что на часок… - произношу с сомнением, поглядев на часы, - устал как собака, честно говоря, сил на загул просто нет. - Да кто ж говорит о загуле, так – посидим маленько, по пинте да разойдемся, - Мерфи подмигивает, - тем более, надо же смазать, чтобы ровно катилось… В пабе неподалеку уже собралась почти вся съемочная группа, Джо клюет носом над початой пинтой, Райан, вытянув длинные ноги чуть ли не на середину зала, наблюдает за всем происходящим, Харди курсирует между стойкой и столиком с периодичностью пинты в полчаса. - Удивительно… - в пространство произносит Райан, - удивительно… - повторяет он, - попробовали бы мы вот так запросто посидеть в каком-нибудь баре в Калифорнии… - В Нью-Йорке – запросто, - подает голос Том, - им там вообще насрать. Да и вообще – везде, кроме голливудских холмов. - Публика иная, - кидает реплику Киллиан, - да и не приглядываются особо. - Остров маленький, - отзываюсь примирительным тоном, - вомногих местах постоянно что-то снимают, привыкли. - Голливудские холмы гораздо меньше вашего острова, - не скрывает иронии Райан, - и снимают там постоянно, что совершенно не мешает устраивать ажиотаж по поводу любого нашего появления где бы то ни было. - Если Харди продолжит в том же духе, - неожиданно встревает Джонас, - нас тут не просто заметят… - мы все знаем, о чем он –Том быстро становится неадекватным. - Стоит студийную машину вызвать, - киваю, набирая номер одного из помощников Джулиана, - и вывести его не с главного входа. - Ага, - торжествует Гослинг, - таки опасаетесь попасться на глаза папарацци. Если Харди разгуляется, - флегматично замечает Киллиан, - тут никому мало не покажется… чем раньше его нейтрализовать, тем лучше.       Домой добираюсь затемно, не надо было, наверное, возвращаться в Лондон, но ужасно хотелось просто побыть дома. Мелодичный перезвон видео звонка выдергивает меня из душа, - Да, моя королева… постой, закапаю весь экран… - тянусь за полотенцем, Жак смеется, - Эффект дождя мне не помешал бы… - сверкнув в нее улыбкой, изо всех сил трясу головой, рассыпая повсюду брызги, - Все ради моей королевы… - и без перехода, - Когда ты приедешь? - Приеду… - взгляд моей Анны становится отсутствующим, - еще фотосессия и два выхода на мероприятиях в рамках Оскара… значит, где-то неделя. - Главное, не зависни на самом Оскаре, - скрываю беспокойство за полусерьезным тоном. Анна улыбается с видимым сожалением, - Меня туда больше не зовут. - И слава богу! От этой вакханалии сейчас лучше держаться как можно дальше, - положив телефон, натягиваю футболку и мягкие штаны, - Еще неделю, значит… в Сандауне тебя не будет… это хорошо. - Что? Почему? –она тут же забывает обо всем, - Что будет в Сандауне? - Да ничего, - с удобством устраиваюсь на кровати, - очередные съемки, только и всего. Очевидно, перебрав в голове все эпизоды на ипподромах из книги, Анна округляет глаза, - Нет… не смей, слышишь, Джим? Оставь это дублерам, ты же не профессиональный наездник… - Упасть с лошади – для этого не надо быть профессионалом, - ловлю ее тревожный взгляд на экране телефона, - даже любителем можно не быть… - Джим! - Я за него… - Не рискуй просто так, прошу тебя, - она выглядит по-настоящему обеспокоенной, - упасть с лошади и упасть под копыта табуна, и остаться целым и относительно невредимым – совсем не одно и то же… - помедлив, Анна как бы в шутку угрожает, - Или я позвоню Джулиану и попрошу, чтобы он запретил! - Так все серьезно… - она быстро кивает, - хорошо, Жак, обещаю не рисковать. - Но работать сцену будешь сам. - В разумных пределах... – отзываюсь примирительным тоном, тихо надеясь, что ее никто не просветит по поводу моих сегодняшних эквилибрисов… - Так значит… - Через неделю, - подтверждает она, тихонько вздыхая.- Эй, Жак… - зову я также негромко. - Скажи мне что-нибудь хорошее, - просит Анна, улыбаюсь, находя и вбивая в сообщение то, что хочу сказать, - Сонет 102 – лови, моя королева. – Прочитав, Жак откликается, - Я – тоже… - Здесь очень сильное эхо…       Погода не радует с самого утра и, добравшись до Даунса, благодарю всех богов, что съемка будет не снаружи. - Долго добираетесь, юноша, - Хью Бонвилль уже в образе Джеймса Эксетера и слегка раздражен, - а могли бы уже работать. - Да, виноват, - легко соглашаюсь я, - в Лондон не стоило возвращаться, в дороге туда-обратно больше времени провел. - Джеймс, наконец-то! – Джулиан бодр и весел, - Хью, не переживайте, скоро начнем. Для той сцены, что снимаем, настроения сэра Хью как раз под стать –полоса неудач на скачках и слухи, курсирующие вокруг, заставляют тренера сомневаться в жокее, тем более, что и жокей на глазах теряет веру в себя.Джулиан смотрит внимательно, - Джеймс? – молча качаю головой, спасибо, наш режиссер все понимает, - Хорошо… Хью? В таком случае… - хлопушка отмечает первый дубль почти одновременно с его, - Мотор! - Ну… не молчите же! –высказав все, что считал необходимым, Джеймс-Хью в раздражении замолкает, остановившись у камина. - Я… не знаю, что сказать… - произношу медленно, глядя на свои ладони, - во мне ничего не переменилось. И то падение – ни при чем. - Тогда – что? Вы же понимаете, Роб, я должен что-то сказать владельцам… - На каких лошадей я могу рассчиты… - Стоп! – Джулиан нас прерывает, проходя под софиты, - Хью, вы –обеспокоены…всей этой ситуацией в целом. Вам досадно, что вынуждены нарушать устоявшийся у вас порядок, да и вообще у вас с этим вот конкретным жокеем, - он показывает на меня, - с тех пор, как вы решили дать ему лошадей, сплошные проблемы, хотя он вас и более чем устраивает в качестве наездника. Джеймс… - повернувшись ко мне, наш режиссер молча ждет. - Я – не верю… - поднимаю на него взгляд, - даже несмотря на то, что происходит, несмотря на количество проигранных скачек, несмотря на то, что лошади так ведут себя только со мной, с другим же жокеем они проходят дистанцию так, как должны были… - Верно… - подтверждает Джулиан, - только вот еще одно – люди говорят… И ты – сомневаешься… гонишь все это от себя, но с каждым промахом оно возвращается и в большей степени… - Сомнения тянут за собой тревогу и панику… - медлю с озвучиванием того, о чем знаем мы оба, - и настойчивое желание со всем этим покончить. Джулиан кивает и хлопает в ладоши, возвращаясь к оператору за камеру. Справившись с этой сценой за несколько дублей, уходим на перерыв. Джулиан останавливает меня неподалеку от выхода, - Ты же помнишь, что сегодня ангажирован в ночь? - Ты же не позволишь мне об этом забыть, - улыбаясь, отвечаю в том же тоне, - подъеду непосредственно на место, может, задержусь слегка… - медлю с вопросом, - Сандаун? - В конце недели отправим туда часть группы, - Джулиан кивает, - все подготовят к понедельнику, на ипподроме как раз выходной. И не думай, что я позволю тебе опять своевольничать, будешь работать с дублером, как миленький, понял меня? - Тебе Анна звонила? – с подозрением глядя, уточняю, - Нажаловалась дяденьке… - Нет, - вполне правдоподобно качает тот головой, - а должна была? - С нее станется, - улыбаюсь, - мы немного поспорили на эту тему днями. - Я с ней солидарен, твои выкрутасы в Ньюмаркете меня совсем не вдохновляют. И будь моя воля… - Ты бы мне запретил… - помедлив, объясняю, - Поверь, я не планирую делать из себя подстилку для лошадиных копыт. Но на крупном плане упасть вместе с лошадью должен я… - Джулиан снова хмурится, - и поэтому я договорился с одним из местных тренеров, возьму несколько уроков падения. - Страховая меня освежует… - бормочет он, я уже улыбаюсь, приобняв его за плечи, - Мы им не расскажем… - Ладно, подельник, садись – едем, нам местные подогнали студию для съемок телепередачи. Мерфи уже там. - Ты меня пугаешь…- отзываюсь я, захлопывая дверцу машины. Несколько часов спустя в студии царит крайне напряженная атмосфера, пятнадцать дублей и не один из них Джулиан не дает довести до конца - Стоп! Нет, Киллиан, не то, вы знаете – как надо.Давайте сначала… - все возвращаемся на исходную, пересекаюсь с Мерфи взглядом, читая в нем то же растущее недовольство, что чувствую внутри. От хлопушки отчетливо ломит виски, софиты режут глаза, продолжаю улыбаться на камеру, - Стоп! Джеймс, стоп! Теперь ты лажаешь! Мы не можем продвинуться вперед, ну, соберитесь уже! Подавив волну раздражения, отвожу Джулиана в сторону, говорю вполголоса, - Ты хочешь, чтобы он меня прямо сейчас убил? Проследив вслед за мной взгляд до Мерфи, он улыбается, - Нет… но мне нужно, чтобы это желание читалось в его глазах. А еще – моральное удовлетворение от твоего унижения… - Садист! - Ты сам на это подписался… Возвращаемся на площадку и еще три дубля Джулиан нагнетает и нагнетает, каждый раз заставляя винить во всем меня… и только на пятом дубле он замолкает вдруг и мы доводим его до конца. - Стоп… - запоздало произносит он, - этот берем… Еще два успеем? – операторы кивают и на том же нерве мы отрабатываем еще два, после чего Мерфи уходит в свой трейлер, громко хлопнув дверью. Прохожу следом, - Брось, у тебя будет еще возможность на мне отыграться, - он безуспешно щелкает зажигалкой, никак не попадая по колесику, - МакЭвой, вот сейчас – просто уйди. - Друг мой, - отобрав у него зажигалку, даю закурить, - поработай в Голливуде капризной примой и тебе сразу расхочется истерить. - Делишься опытом? – глубоко затянувшись, Мерфи сквозь дым рассматривает меня, - Так не ты один в тех водах плавал… самородок ты наш… - и без перехода, - Твоя жена скоро приедет? - Ты это о чем? - Мисс Голливуд или все-таки миссис? – он смеется, - Ясно, не афишируете… но – разговоры ходят… - Да они всегда ходят, - отшучиваюсь, - и с кем только мне не приписывали романы… - И, главное, всегда в цвет… - он наливает два бокала виски, запоздало уточняя, - По-прежнему? – киваю, отпивая из одного. Мерфи смотрит оценивающим взглядом и также молча салютует бокалом. Дверь трейлера распахивается, впуская Джулиана, - Вот вы где! Мерфи, не успел сказать - завтра вы с Эдом проедетесь по нескольким точкам, нужны сцены без слов для иллюстративного материала… - Я помню, да, - кивает он, - это есть в моем графике… - Джулиан поворачивается ко мне, - И чего сидим? Кто на ночной работать будет, я?       Вечер, плавно переходящий в ночь, съемки… эта сцена должна быть, если не совсем проходной, то в меру мимолетной – просто метания, выворачивающие наизнанку и подводящие к краю… Джулиан дает мне время собраться с мыслями, проговорить внутренний монолог, что будет звучать за кадром, пережить то, что будет. - Не спеши, Джеймс… - успевает перед хлопушкой сказать он, прежде чем скомандовать, - Мотор! Не спешить… не… спешить. С такими сценами всегда трудно – стараешься не перейти грань, и всегда есть опасность не дожать… тогда зритель не поверит, не проживет это вместе с тобой, так и оставшись просто зрителем. Не спешить… не… спешить… Темная квартира… мрак в душе… отчаянье, словно болото, не отпускает. И выход из окна с пятого этажа кажется очень даже привлекательным… Но что-то останавливает, на периферии сознания мечется светлячок, пытаясь пробиться сквозь сон… - И… стоп… - слышу сквозь свет софитов, что символизируют утро нового дня, - берем этот. Джеймс… - прикрываю рукой глаза от слепящего света пушек, - Поднимайся, поехали, тут недалеко. Ночь еще только началась, успеем отработать еще одну сцену. - Вводную дашь? – залезаю следом в микроавтобус, - Или мне действовать по обстоятельствам? - Ты приходишь туда, где стараешься бывать как можно реже, - начинает Джулиан, глядя в окно на мелко моросящий дождь, - не потому что там тебе не рады, просто это убежище ты приберегаешь на самый крайний случай. - Проглотив вопрос, предполагаю – о какой сцене идет речь и надеюсь только, что дублерша не будет слишком уж старательной.Джулиан же продолжает, - Сейчас можно текста не придерживаться, просто хочу присмотреться –день не слишком удачный, тебе хочется покоя… Дом, перестроенный из старого каретного сарая, состоит из гостиной, спальни и одновременно является комнатой для репетиций. Подходя ближе, слышу знакомые арии, но – Анны еще не может быть здесь… или – может? Толкаю дверь, - Джоан! – прохожу по коридору, заглядывая в комнаты по пути, оператор следует за мной по пятам, - Джоан! - О, это ты… - встречает меня словами из сценария моя жена собственной персоной и, всмотревшись внимательнее, кивает, - На кухне мясо для бифштекса… - Стоп! – Джулиан хлопает в ладоши, быстро пересекая расстояние между нами, - Замечательно… так и будем работать… - он скользит взглядом по нам обоим, - когда будете готовы… - Сердишься? – Анна подходит близко, рассматривая мое, уверен, хмурое лицо, - Думала тебя порадовать… студийная машина подхватила меня в аэропорту и привезла сюда. - Надо завязывать с сюрпризами, Жак, - резко притянув ее к себе, говорю почти в губы. Она смеется, - Не смогла удержаться… Устала изображать из себя куклу, отработала контракты и… - Возвращаю ее себе, - Нам здесь тебя очень не хватало. Дав нам немного времени, Джулиан разговаривает с оператором – темнеет быстро и нужен другой свет. Я же, пока, закатав рукава, бросаю мясо на сковородку – все равно в сцене понадобится. - В который раз убеждаюсь, - Джулиан останавливается позади, шумно втягивая вкусный запах, - ты и вне профессии не пропадешь… - Но проверять все-таки не хотелось бы, - с неизменной улыбкой отзываюсь, - зови группу, пока все не остыло. Со съемкой заканчиваем к полуночи, прежде чем всех отпустить, помощники Джулиана раздают новые графики съемок, а сам он оглядывает всех, - Завтра перебираемся ближе к Сандауну, там работаем все выходные. Нужно создать хорошую атмосферу, чтобы люди пришли на другой день, и на третий… Джеймс, надеюсь, ты оставил свои крамольные мысли… - он бросает быстрый взгляд на остановившуюся чуть позади мою жену, - у нас достаточно профессионалов… Жестом останавливаю его, - Джулиан… мы же договорились – крупные планы мои, - повернувшись, натыкаюсь на несчастный взгляд Анны, - а там уж – как пойдет. - Могу я… - она медленно переводит взгляд с меня на Джулиана, - просто посмотреть… быть там? - Лучше отоспись, - тут же возражаю, - потом приедешь, в субботу или воскресенье… Анна продолжает гипнотизировать глазами нашего душку-режиссера, конечно, тот не выдерживает, - Разумеется, дорогая моя, я за вами заеду.       - Сердишься? – Анна в темноте находит мою руку, не отпуская до самой машины. - А должен? – вопросом на вопрос откликаюсь, открыв для нее дверь, пропускаю вперед, моя жена пожимает плечами, глядя в сторону, - Я просто очень волнуюсь. - Не из-за чего, - заставляю ее на себя посмотреть, - будут только крупные планы. - Но под копыта скачущих лошадей, - тут же возражает она, - я до сих пор помню твое вывихнутое плечо и синяки, коими ты не преминул похвалиться в соц.сетях, после твоих акробатических этюдов имени комиксов. - Но все же благополучно зажило, - примирительно напоминаю, - и тут… ну, пройдутся по мне несколько лошадей… - Ты с ума сошел! Им не объяснишь, чтобы они были нежнее с тобой! - Вопреки расхожему мнению, лошадям не нравится топтать людей, - надеюсь все свести к шутке, - они просто не могут остановиться. - Не смешно, Джим! – она огорчается по-настоящему, - Ты же сам это понимаешь. - Так, давай с тобой выдохнем, - решительно захожу вперед, становясь у нее на пути, - мы оба с тобой знаем, что крупные планы падения – я должен отыграть, и конечно, кидаться под табун не планирую, я же не совсем псих. - Очень на это надеюсь… - плохо слушающимися губами произносит она. - Не псих точно, - притянув к себе, обнимаю, - остальное доделают на монтаже, есть же записи скачек, подберут подходящую… Идем?