Тебе кто-нибудь говорил, что ты просто нечто?

      После обращения к Томми, спустя уже несколько часов, к ним офис заявился, сомнительного вида, мужчина. Его нервные взгляды метались по сторонам, сопровождаемые постоянным поглаживанием по руке и лишь одна фраза сотрясала эхом коридоры — «мне нужна Рэйчел». Но Рэйчел сразу же ушла спать в переговорную, после их приезда в офис, как и намеревалась. Даже когда Август нарушил тишину комнаты её именем — она не шевельнулась.       Тогда Уокер отвёл его в допросную. Тот долго упирался и отказывался обозначать причины своего появления, только и повторяя имя девушки.       — Либо ты говоришь мне то, что знаешь, либо выметаешься отсюда. А когда Рэйчел узнает, что так и не смогла получить от тебя информацию, тогда она сама придёт к тебе. — Жёсткий голос Августа разлетелся по комнате. — Ты правда хочешь чтобы она тебя искала?       Но мужчина никак не отреагировал. Он с лёгким прищуром смотрел на Августа, словно оценивая его слова.       — Вы не знаете Рэйчел.       Прозвучало так, словно ему вынесли вердикт. Но самое неприятное в этом всём — ему захотелось узнать, что же это всё-таки значило.       — И что же мне нужно о ней знать по твоему мнению?       — То, что Вам лучше ничего о ней не знать.       Этот ответ был способен вызвать оскомину. Если бы только не наблюдаемая перемена, когда нервозность этого неприглядного мужчины улетучилась, оставляя место только для твердого взгляда. Он не заигрывал, пускающими пылью в глаза фразами, а искренне верил в то, что говорил и предлагал Уокеру не сомневаться в сказанном ни на минуту.       Август терялся в догадках, что привело мужчину именно к Рэйчел — преданность или страх. Он ушёл, оставляя мужчину, что настаивал на встрече с Рэйчел, одного. Но даже спустя час, сидя за своим столом, не мог выкинуть этот разговор из головы. Он чувствовал, что впервые за долгое время проснулся голод. Слишком много флёра загадочности кружило около одного человека. Около женщины. И если бы это подкреплялось страхом только этого нервного мужчины. Сам Гордон Льюис предостерегал, что было, мягко говоря, несвойственно этому человеку.       Настенные часы показывали семь часов. Что значило одно — Рэйчел должна была проснуться, чтобы он смог наконец сообщить ей о госте, который так жаждал её увидеть. Чтобы наконец утолить своё любопытство. Август постарался шумно открыть дверь переговорной, но это не стало причиной пробуждения женщины. Даже подойдя вплотную к дивану, она не услышала его шагов. Для человека, при котором Август должен быть настороже, она слишком крепко спала. Он с интересом рассматривал, как привычная строгость и крайняя аккуратность уступили место спутанным волосам и слегка задранной водолазке, с чуть приоткрытыми губами.       — Рэйчел.       Но она даже не дрогнула. Казалось, что дыхание не заставляет её грудь вздыматься, поэтому он наклонился ниже, пытаясь услышать или хотя бы почувствовать дыхание на своей коже. Но и это не дало результатов.       — Рэйчел, — повторил Август.       Глаза девушки резко распахнулись, и в ту же секунду он почувствовал хват на рубашке и крепкий удар по ноге. От неожиданности он тут же упал на колено, и ведомый ловкими движениями был прижат спиной к холодному полу. И он бы хотел сказать самому себе, что не мог перехватить её руки и предотвратить падение. Но Уокер жаждал ответов. Он хотел видеть, что скрывается за этим строгим видом.       — Какого чёрта?       В комнате было слышно лишь её напряженное дыхание. Она сидела на нём сверху, пока он чувствовал прижатый к его шее нож. Растерянный взгляд искал в лице нарушившего её покой что-то знакомое.       — Август, — выдохнула Рэйчел, окончательно придя в себя. — Тебе не говорили, что неприлично так близко рассматривать спящую женщину?       — Для агента ЦРУ у тебя слишком крепкий сон. И… — он окинул её взглядом, — ты на всех, кто близко тебя рассматривает, усаживаешься сверху?       — А что, — она убрала нож с шеи и уперлась локтём в грудь, позволяя себе наклониться ещё ближе к его лицу, — ты так жаждешь быть особенным, Уокер?       Он не просто хотел, а уже давно знал, что был особенным. Только не в том плане, в котором его могли бы понять. И если бы она знала это, то не задавала подобных вопросов.       Но он был готов на миг простить ей эту оплошность, чувствуя жар от бёдер, которыми был прижат.       — Вы просили разбудить…       В комнату ввалился стажёр, что застыл на месте, не совсем разбирая причин происходящего.       — Спасибо, Мартин. — произнесла Рэйчел не отрывая взгляда от голубых глаз.       И Август отчётливо видел как она изучает его лицо в поиске реакции на свой вопрос. Он удивился своей жажде быть разоблачённым, чувствуя обхват напряжённых бедёр. Лёгкий прищур и Рэйчел перекидывает ногу. Встав с пола, она протягивает ему руку.       После того как девушка всё же пообщалась с тем неразговорчивым мужчиной, который был готов говорить только с ней, у них появилась наводка, что есть некий дилер, тесно общающийся с «Гарри».       Мужчина, что дал совет быть в стороне от понимания Рэйчел, так и остался для Августа тайной.       Так пролетали дни.       Уокер то и дело знакомился с осведомителями Рэйчел и подмечал разношёрстность их деятельности, не представляя за что многие из них могли попасть на крючок под названием «теперь Ваша жизнь в наших руках».       Очередной раз Август сидел в своём кабинете уже поздней ночью. Тяжёлыми ногами он проплёлся в столовую, чтобы налить себе кофе, но заметил свет в переговорной. За столом сидела Мёрфи в ворохе различных бумаг, карт и фотографий. Вернувшись в столовую, и взяв вторую кружку кофе, он без стука зашёл внутрь кабинета, вызывая напряжённый взгляд напарницы.       — Почему ты ещё тут? — с недоверием спросила она.       — Почему ты ещё тут? — повторил вопрос Август.       Она задумчиво вскинула бровь, но промолчала и кивнула в благодарность за протянутую кружку. Он сел напротив неё, явно не заинтересованный бумагами на столе. И Рэйчел это почувствовала, подняв голову и не сводив своего взгляда.       — Где ты была до тёплого крылышка Льюиса?       — Допросная в другой стороне, Уокер, — язвила она.       — Предлагаю обменяться интересующими ответами и, по возможности, дать ответы. Я бы хотел знать с кем работаю. Устроит?       Рэйчел прищурилась, но опять молча кивнула.       — Так, кем ты была?       — Куда интересней кем я стала под его крылом и его строгим взором. И кем я являюсь, когда скрыта от этого взора.       Незаконная деятельность. Вероятно это дополнялось деятельностью в тайне от агентства. Ему не нужно было лишних слов, чтобы «читать между строк». Но это всё же были только догадки.       — Тебя Гордон так научил отвечать на вопросы?       — Я просто пользуюсь поправкой, которую ты сам предложил. Я даю ответ относительно своих возможностей.       Август одобрительно кивнул, отпивая кофе.       — Какая твоя главная цель, Август?       — Что, даже не спросишь чем я занимаюсь на самом деле?       — Мне неважно чем ты занимаешься, Уокер. Мне важно знать, что тебя определяет.       — Определяет. — Август хмыкнул, с интересом поглядывая на девушку и подбирая внутри нужные слова, чтобы не выдать себя. — Это не цель, а принцип. Не пренебрегать опасностью.       — «Быстрее всего настигает та опасность, которой пренебрегают», — ухмыльнулась Рэйчел.       — «Нет никакой опасности, которой можно было бы избегнуть, не подвергаясь другой опасности», — Август не смог сдержать улыбки и покачал головой. — Публий Сир. Не думал, что его кто-то знает.       — Римская империя была удивительна в своем развитии. Этому учили с детства.       — Тем не менее она всё же пренебрегла опасностью, — подметил Август.       — Потому что люди стали ленивы и опрометчивы, как и сейчас. Этому миру нужна встряска, если мы не хотим увидеть свой собственный закат.       Август замер взглядом, чувствуя нахлынувший жар. Её слова были так опасливо заманчивы и знакомы, что на секунду промелькнула мысль, будто она знает кто он на самом деле.       — Мне нравится твой принцип, Август.       — Нравится?       — Это позволяет тебе видеть в мире слепцов.       Он прищурился, наблюдая как она мельком смотрела на него в ответ мягким взглядом. Она была спокойна и отвлечена каким-то отчётом в руках. Её поведение не казалось засвидетельствованием чего-то уличительного. Соблазнительная мысль, что он может быть понятым, прокатилась лёгким волнением.       — Какой же у тебя принцип, Рэйчел?       — Не дать закрыть себе глаза.       Август облизнул губы. Ему было впервые интересно, что сорвётся с губ другого человека в следующую секунду. Он впервые был искренне готов слушать.       — Гордон говорил, что мне стоит быть с тобой настороже, — откровенние само вылетело из его рта, в благодарность.       — Может Гордон любит преувеличивать? — её показное сомнение вызывал у него хищный восторг.       — Или нет? — очередная попытка получить ответы.       — Или нет, — утвердительно повторила она, обнажая свои белые зубы.       И так прошла неделя. Оставаясь допоздна, уходя практически с рассветом, они сидели в переговорной, обсуждая наводки, планы и друг друга. Ему было странно проводить ночи с женщиной ни разу её не коснувшись. Одетым. Тем более с упоением слушая. Тем более, что Мёрфи могла понять его мысли, насколько он позволял в них окунуться. Днём они ездили по возможным следам, подтверждая или опровергая надуманное. А ночью она вновь содрогала его сознание своим похожим взглядом на разные вещи. Но слова Гордона всё ещё звучали в его голове. Август был всё также настороже. Два варианта противоборствовали между собой — либо она и правда способна понять его, либо за этими малахитовыми глазами ведётся игра, скрытая от его взора.       Тем не менее, когда к концу недели они узнали имя того самого дилера, что был тесно связан с «Гарри», Август почувствовал лёгкое раздражение.       Интересные ночи подошли к концу.       На следующий день группа захвата притащила к ним офис некого «Стивена». И какого было удивление, когда через непроницаемое стекло переговорной, Уокер увидел кого притащила группа — дилера, что надоедал им в клубе «Змея». Рэйчел сидела напротив, проводя допрос. Август отметил явный контраст между ней и парнем: он сидел в наручниках, скрючившись за столом, с лохматыми волосами и в рваной цветастой рубашке, когда Мёрфи являлась полной противоположностью — ровная осанка, аккуратно лежащие волосы, что обрамляли расправленные плечи и всё та же чёрная водолазка с чёрными брюками. Она сложила руки в замке на стол и несмотря на то, что сидела спиной к Августу — он знал, что сейчас ядовитый зелёный взгляд прожигает нервный и бегающий Стивена.       — Говори.       Твёрдый, практически командующий голос Рэйчел выдавал принцип divide et impera, только в её случае скорей было только impera. Август поймал себя на мысли — если бы это она сидела в наручниках, то этот принцип нисколько бы не изменился.       — Мы можем просидеть здесь очень долго, но ты можешь избавить нас от этого утомительного занятия, — скучающим и не менее строгим голосом нарушила тишину Рэйчел.       — Я требую адвоката, — прошипел мужчина, шмыгая окровавленным носом.       — Знаешь, что меня всегда удивляет, Стивен? Вы все кичитесь положением в своём «криминальном» обществе, но как только дело пахнет жареным, то Вы сразу требуете адвоката и ссытесь как маленькие девочки. — Голос Рэйчел приобретал уверенную насмешку. — Как тебе живётся с тем, что ты боишься женщину?       — С чего ты взяла, что я боюсь тебя?       — Ну ты же не способен поговорить один на один. Ищешь дяденьку, что сможет прикрыть твои намокшие трусики?       — Что за херню ты несёшь, сука?!       Мужчина так явно терял свою бдительность.       — Ты такой негодник, Стивен. — Рэйчел поцокала языком и, уперевшись локтями о стол, наклонилась чуть ближе к мужчине. — Как думаешь, Гарри бы позволил с собой так разговаривать? У него яйца я думаю побольше твоих.       — Может хочешь посмотреть на мои яйца, а?!       Из его рта вылетала слюна, пока мимика наливалась злобой, что быстро окрасила лицо в пунцовый цвет. Но Рэйчел попросту игнорировала его выпад.       — Говорят он призрак, Стивен. Понимаешь, что это значит? Его не может никто поймать. А вот тебя мы нашли за пару часов, — откровенно врала Рэйчел.       — Потому что вы сраные идиоты, которые не видят как он отжигает с девочками Ларри на пристани, — зло выпалил Стивен и тут же осекся.       Он совершил ошибку, к которой его методично подводила Рэйчел.       — Что за пристань, Стивен?       Он замер изваянием и, кажется, даже перестал дышать.       — Стивен, что за пристань? «У Доджера»? «Атлантика»?       На последнем мужчина вскинул голову, испуганным взглядом прожигая Рэйчел. Она повернула голову в сторону стекла и кивнула, ознаменовав окончание допроса. Но практически тут же перекинулась через стол, приблизившись к лицу мужчины, говоря на ухо Стивену то, что мог слышать только он. Что не могло не всколыхнуть очередной раз интерес Августа. Но не сильнее округлых ягодиц, которые приковали его взгляд и он смог рассмотреть их во всей красе, пока она упиралась животом на стол.       — Я направил группу захвата в «Атлантику», — сказал Август, когда Рэйчел вышла из допросной.       — Подержим его здесь пару дней. — ответила она, продолжая смотреть в полупрозрачное стекло на Стивена.       — Это было быстро, — с толикой одобрения произнёс он, кивая в сторону переговорной.       — Надеюсь у меня не будет повода сказать тебе то же самое?       Уокер недовольно хмыкнул, скрещивая руки на груди.       Но он был бы разочарован, ответив она как-то иначе.       Вечером, пока Август заполнял очередные отчёты, которые ненавидел всей душой, уже второй раз за день в кабинет Гордона приходил человек чьего лица он ранее не видел. Оно казалось ему смутно знакомым, и достаточно встревожившем его сознание, чтобы проигнорировать интуицию, которая никогда не подводила.       Намеренно столкнувшись с этим парнем, когда тот выходил из кабинета капитана, Август мельком увидел имя на гостевом бейдже — Эрик Гроссман. Слегка разговорив гостя, тот быстро выдал, что является агентом бостонского управления. Его искусственный смех выдавал в нём лжеца, которых Август считывал за секунды.       Как и предполагалось, изучив базу сотрудников позднее, стало ясно, что в разведке не было никого с именем Эрика Гроссмана — ни в Бостоне, ни во всём разведывательном управлении. Происходит то, во что Август не был посвящён. Это раздражало. Но одно воспоминание резко озарило его голову. Было ли совпадением, что этот «Эрик» уже появлялся? Ровно в тот момент, как появилась…       Рука сама потянулась набрать имя «Рэйчел Мёрфи». И каково было удивление, когда программа безапелляционно выдала — данные не обнаружены.       Её личное дело, что выдал Гордон, было липой.       — Август.       Гордон Льюис взывал где-то сверху, пока Август справлялся с настигнувшим напряжением. Ему не нравилось чувствовать, что он допустил ошибку, недостаточно серьёзно отнесся к новому человеку. Всё это время он не был настороже.       Было ли совпадением, что Льюис появился именно в этот момент?       — У тебя есть минутка?       Август кивнул, предвкушая очередное дело, в которое Гордон посвящал его каждый раз, когда кто-то вставал в тупик. Подозрение вызывал его серьёзный взгляд. Подозрение вызывал Эрик Гроссман.       — Пройдём в мой кабинет.       Есть сложности, которые никто не должен знать. Поэтому Гордон зовёт к себе. Кровь застучала в ушах. Почему-то именно сейчас Август почувствовал себя собакой, что упёршись лапами в землю, превозмогала тугой ошейник, который тянула поводком рука хозяина. Он чувствовал как внутри горело одно — нежелание быть вовлечённым в то, что будет происходить в кабинете. Зайдя внутрь, Август увидел Гроссмана.       — Присаживайся.       Гордон указал на стул рядом с ложным Эриком и Август послушно сел, ожидая предстоящего разговора.       — Рэйчел познакомила тебя со своими контактами? — спросил Гордон.       — Да, — кратко ответил Август.       Она была права. Он и правда отправил его с ней, чтобы узнать хотя бы часть её контактов. Но зачем ему её контакты, когда… Понимание приходило бурным потоком. Руки, против его же воли, налились кровью.       — Это хорошо. — Взяв небольшую паузу, Льюис продолжил. — Наш разговор должен остаться в этой комнате. Я понятно объясняю?       Дождавшись кивка, Гордон протянул ему папку, на лицевой стороне которой красными чернилами было отпечатано «секретно». Не настолько секретно, чтобы допуск Уокера не мог позволить увидеть, что внутри. Открыв папку под молчаливые взгляды своих коллег, Август увидел знакомые зелёные глаза. Но не дойдя даже до графы «имя», он захлопнул папку, почувствовав себя мальчишкой, подсматривающим нижнее бельё у понравившейся девчушки. У Августа были принципы, несмотря на его стремление обладать любыми ниточками, за которые он мог бы дёргать. И одним из них было — уважение, которое он, к своему удивлению, испытывал к этой женщине.       — Почему Вы мне это даёте?       — Это Чарльз Мэнсон, — проигнорировав вопрос, Гордон кивнул в сторону «Эрика».       — Ваши родители, должно быть, обладают прекрасным чувством юмора, — Август пожал протянутую руку, намекая на имя.       — Кто знает — юмор это или пророчество?       Чарльз натянул ту неприятную улыбку, от которой сквозило предстоящими проблемами. Уокер не был человеком, которому нужно было объяснять элементарные вещи.       Но которые всё-таки захотел объяснить Гордон:       — Чарльз здесь для того, что убрать Рэйчел.