Тебе кто-нибудь говорил, что ты просто нечто?

      Август сидел в своем кабинете, смотря на папку, которую ему два дня назад выдал Гордон. Уокера вовлекли в дело, в котором он не был уверен, что хочет участвовать. Та самая интуиция, которая всё время сиреной выла где-то глубоко внутри, отчётливо толкала его к тому, чтобы получить ответы. И вот, смотря на папку, он наконец мог их получить. Но не хотел. Не против её воли. Только он не ожидал, что в эти самые сорок восемь часов она будет всячески его избегать, отдаляя решение, которое он должен был принять.       Резко встав со стула, Август решил найти её во что бы то ни стало и получить всё, что ему требовалось. Как это было всегда. Он поймал себя на мысли, что его раздражало то, что он не видел её взгляда уже пару дней.       Пройдя по коридору, он не рассчитывал увидеть её так сразу. Ругающуюся с торговым автоматом.       — Чёртов мудила…— тихо возмущалась Рэйчел.       Он незамедлительно подошёл, скрестил руки и упёрся в боковую стенку автомата. Но Рэйчел предприняла очередную попытку сделать вид, что его нет рядом. Держась обеими руками за переднюю стенку и отчаянно толкая вендор, не поднимая головы.       — Почему ты меня избегаешь? — Август никогда не любил ходить вокруг да около.       Рэйчел выдохнула, замерев и опустив голову вниз. Он не мог точно определить природу её эмоций, но она и не давала ему для этого, чёрт возьми, никаких возможностей. Лишь подняла голову, впившись своими зелёными глазами.       — Не могу находиться рядом с тобой долгое время, Уокер.       Ещё пару дней назад, на протяжении недели, они проводили вместе шумные дни, напряжённые вечера и, успокаивающие разум за разговорами, ночи. Но произошли изменения вне его понимания, вне его контроля.       — Что это значит? — не надеясь на честный ответ, спросил Август.       — От твоей вечно недовольной физиономии у меня, как тебе сказать… — она выбрала самый ироничный и наигранно восторженный тон из возможных, — …подкашиваются коленки и такие, знаешь, бабочки в животе. Что бы это могло быть?       Август хотел было закатить глаза и состроить недовольное лицо, но вовремя себя остановил. Резкие перемены в их взаимоотношениях его нервировали.       — Не понимаю, что изменилось.       — Понимание — начало согласия, а у нас его быть не может.       Спиноза мог говорить всё, что угодно. Но Августа раздражало, что у него отбирали то, что он было понадеялся обрести. Поэтому следом пришла злость, которую он тут же решил проявить:       — У тебя чувство страха эволюционно отсутствует?       — Эволюционно отсутствует твоя самокритичность. — Зелёные глаза сверкали в свете ламп. — Знаешь в чём главная проблема этого чёртова офиса? Все почему-то тебя боятся. Решили, что ты сущий Дьявол, когда…       — Когда что? — не сдержался Август.       — Когда я вижу совсем другое.       Она открыто злится. Хотя он отчётливо видит где-то глубоко в этих глазах намёки на испуг. Она боится его? Чушь. Но что заставляет её так явно скрываться в коридорах, как только он встречался ей на пути? Так быстро уходить с совещаний, не давая ему и шанса найти все ответы? Она начала его избегать и Август, ведомый пугающим его чувством, намеревался это решить.       — Ну и что же ты видишь, Рэйчел?       Она осмотрелась по сторонам и пихнула Августа к стене за торговый автомат. Всё ещё держа руку на груди, которой подталкивала его к стене, практически шёпотом произнесла:       — Обычного человека, которому свойствен страх, неуверенность и боль. Человека, которому так страшно, что он единственным вариантом для себя видит злость. У меня только один вопрос: когда люди злятся, они обычно пытаются найти врага извне, а не в самом себе. Так какого же врага себе нашёл Август Уокер?       Август смотрел на её бледное лицо, пока его тревожило смутное ощущение, что он стоит перед ответом на вопрос, который даже не представлял возможным задать. Он вторил её тихому голосу и так же тихо произнёс:       — Говоришь как человек, который знает о чём говорит. Какого же врага нашла ты?       Её зелёные глаза в темноте приобрели какой-то еловый оттенок, от чего вкрадчивый взгляд показался ещё более убедительным.       — Весь мир, Август.       «Весь мир» — словно смакуя, повторил он в своей голове.       Её раздражение выдавало отсутствие контроля над своими эмоциями. Ему оставалось лишь вести её к ответам, которые ему были нужны. Как когда-то она делала со Стивеном.       — Очень громкое заявление.       Август знал, что она зацепится за это.       — Я хотя бы пытаюсь растрясти весь этот сраный мир, чтобы заставить его взяться наконец за голову.       — Запугивая дилеров?       — Много ли ты на самом деле знаешь обо мне?       — А хочешь чтобы узнал?       — Если тебе было нужно моё разрешение, то оно у тебя есть. Только не плачь как девочка, когда мои решения и действия покажутся тебе не теми, что ты ожидал.       Август не смог сдержать улыбки. Она не представляла, что значит злиться на весь мир. Она не представляла то, как злиться ОН. Задержав дыхание, чтобы не выпалить чего-нибудь лишнего, Август тараном прошёл вперёд, толкая Рэйчел. Он получил разрешение, на которое не решался сам.       Сев за стол, он положил перед собой папку.       «Весь мир» — эта фраза опять напомнила о себе.       Не медля, не сомневаясь.       Всё, что было в её личном деле, он видел и в своём — её призывали «решать» ситуации, когда обычные методы уже не подходили. Она добывала информацию, укрощала несогласных, была наёмным убийцей. Он вчитывался и откровенно наслаждался.       Разочарование было только в том, что его копия наполовину была зачёркнута чёрным маркером. Его доступа не хватало, чтобы узнать всё. А это значило только одно — она участвовала в миссиях, в которых агентству не хотелось бы признаваться.       В конце было несколько отчётов, практически полностью закрашенных чёрным цветом, за исключением нескольких фраз, от которых ему захотелось ослабить галстук — выражает несогласие, ведёт подпольную деятельность, замечена за антиправительственными действиям.       Август откинулся на спинку стула, растягивая сладкую нёгу, что окутала его на несколько секунд. Его надежды оправдались. Раздражение вызывало только одно — всё, что ему было нужно, скрывалось за чёрной краской.       По собственной воле ему осталось неизвестным только одно.       На следующий день.       — На данный момент их настоящих имён мы не знаем. — Август указал лазерной указкой на лица трёх главарей преступного синдиката. — О них в целом мало, что известно, что делает нас уязвимыми в отношении их поимки. А уязвимость равна проигрышу.       Кто бы мог подумать, что Уокер сам для себя оставит такую уязвимость, не решаясь прочитать её настоящего имени. Будто это было чем-то сокровенным.       Август осмотрел лекционный зал, в котором он давал, кто бы мог подумать, лекцию. Принцип подобных мероприятий был всегда основан на передаче опыта более молодым агентам, выращивая из них лучших в своем деле, кем бы они не захотели стать.       И можно выделить многие эмоции, что он видел у этих молодых агентов, но одно из них было очередным назойливым напоминанием о Мёрфи — он действительно видел в их глазах страх.       — Сэр?       Младший агент, имени которого Август даже не запомнил, поднял руку. Уокер молча кивнул, разрешая задать свой вопрос.       — Если бы Вас попросили посоветовать самый важный принцип, чтобы снизить градус той самой «уязвимости», каким бы он был?       — Не задавать глупых вопросов.       Август ухмыльнулся и многозначительно посмотрел на парня. По залу пробежали смешки, что смешались с характерным скрипом двери. Внутрь вошла та, чьё лицо вызывало очередной приступ его нахмуренных бровей, скрывающих просачивающуюся улыбку. Которую удачно сбил очередной глупый вопрос молодого парнишки.       — Как Вы считаете, чем руководствуются люди, которые скрывают свою личность?       Твердолобость этого парня вызывала большие вопросы по принципу набора людей в агентство. Но Август с удовольствием воспользовался этим моментом, чтобы кинуть суровый взгляд на Рэйчел.       — Они скрывают свою личность, чтобы не быть уязвимыми. Чтобы не оказаться в ситуации, когда что-то может разрушить их жизнь. Они скрывают то, что пугает их больше всего.       Рэйчел не повела и бровью.       — На этом всё, — кинул Август в заполненную аудиторию.       Облокотившись на стену около выхода, Рэйчел ждала пока агенты покидали зал. И лишь когда он опустел, кинула краткое — «у нас есть дело».       На этот раз за рулём была она — нервная и задумчивая.       — Только что был освобождён Стивен, — увидев замешательство Августа она добавила, — которого группа быстрого реагирования привезла тогда на допрос.       — Насколько я понял, мы проверили его информацию и она оказалась пустышкой.       — Я знала с самого начала, что это пустышка.       — Откуда?       — Август, тебе нужно знать только две вещи — то, что я не выдаю свои источники, всё ещё сохраняет мне жизнь.       В голове Августа промелькнула мысль, что пока то, что сохраняет ей жизнь — он сам.       — А вторая?       — Тебе вероятно интересно узнать, что я прошептала ему на ухо?       Август молча кивнул, вспоминая её округлые бёдра.       — Что все узнают, что он пытался сдать Гарри. Что ему лучше сделать так, чтобы все подумали будто это не он пытался сдать Гарри. Лучше кого-то подставить.       — И теперь он приведёт нас к Гарри…       — Которому он захочет кого-то сдать, — закончила Рэйчел.       И это было хороши планом. Если бы они только не потеряли его из виду. Кружа по улицам, Август не хотел терять это время просто так.       — Мне нужно с тобой поговорить.       — Господи, что я сотворила с тобой? Мне говорили из тебя слова не вытянешь.       В один из самых напряжённых моментов последних лет, когда Август чувствовал себя натянутой струной, она язвила. Вместо привычного понимания между ними, Рэйчел давала ему отпор даже в каких-то незначительных мелочах. Это нервировало.       — Мне говорили, что у тебя множество способностей. Кто бы знал, что одна из них — раздражать всё больше с каждой проведённой минутой. Не думал о…       — Думать вообще дело сложное. — Гневно перебила его девушка. — Не для всех.       Август чувствовал, как к его лицу прилила кровь. В его собственных руках находилась жизнь этой чёртовой… Стоит ему назвать время и место, и от неё не останется ничего.       Но на ум пришло воспоминание из его учёбы в Академии. Во время лекции на предмет конкуренции состоялись оживлённые дебаты, которые преподаватель пресёк ёмкой для Августа фразой, запавшей в сердце и раздирающего его до сих пор сомнениями в правильности собственного выбора уединенного достижения намеченных целей — «Если в одном ареале обитают два и более хищника, то они способны щадить жизнь друг друга с целью совместной защиты от более сильных представителей. И лишь глупец мог бы решить, что возможно быть сильным в одиночку».       После прений около торгового автомата, её попытки «прочитать» кем являлся Август, сказало намного больше о ней самой. Следом была папка, которая смогла обнажить её, сделать уязвимой для него самого. Он был готов довериться тому, что не разочаруется. И не разочаровался. Что говорило только об одном — его уважение не было зыбким. Он с самого начала смог разглядеть в ней такого же «хищника» как и он сам. И главное — смог признаться самому себе, что всё это время искал причину спасти жизнь другому «хищнику». Только это её упрямство сильно мешало. Мешало настолько, что его раздражение смогло отвлечь от намеченных целей, и он выдал себя. Выдал, что знает о ней то, что не должно было к нему попасть:       — Думать не для всех? Говорит мне та, что смогла упустить объект из-за того, что перепутала Клэпхэм-Джанкшен с Клэпхэм-Гранд.       Теперь она в курсе того, что он знает о ней куда больше. И эта уязвимость прорвалась ледяными шипами и впилась в него холодом из зелёных, изучающих его, глаз. И он ожидал, что сейчас она начнёт бить как зверь, загнанный в угол. Только она вмиг отвернулась и резко повернула руль вправо, сворачивая в небольшой проулок, в котором Август смог увидеть испуганный взгляд Стивена. Рэйчел, стремительно подъехав к двери, в которой успел скрыться мужчина и, резко нажав на тормоза, выскочила из машины. Август не медлил. Забежав за ней следом, он оказался в месте, напоминающим заброшенную прачечную. В центре, на стульях, восседали несколько человек, к которым только что подбежал этот самый Стивен.       — Сколько бы ты не убегал от меня — я всё равно сожру тебя с потрохами, чёртов идиот! — прошипела Рэйчел, явно выливая свою злобу на Стивена вместо Августа.       — Сейчас посмотрим как ты запоёшь, сука! — завопил Стивен.        Август не хотел ввязываться в драку, но уже видел, как полы пальто Рэйчел взмыли вверх, когда она хлёстким движением впечатала стопу в щеку одного из мужчин.       — Ты влез туда куда не стоило! — Кричала Рэйчел в ответ, но Август знал кому на самом деле это было адресовано.       Выбив пистолет из рук противника и ударив прикладом в нос, окончательно его вырубив, Август кинул в ответ:       — А ты не думала, что сама в этом виновата?       Она застыла на месте, прожигая Августа. Её губы сжались в тонкую линию, сдерживая гнев, что так и норовил окончательно вырваться наружу. Повернув голову обратно, она резким движением опустилась вниз, сбивая с ног бежавшего на неё мужчину и… Она была прекрасна в своём гневе — её напряжённое лицо хлестали всклокоченные волосы, что метались из стороны в сторону. У неё не было пружинистых покачиваний перед ударами, потому что она знала, что делала. Потому что её удары были её инстинктом. Потому что это было жизнью, которой она жила.       Август отвлекся от созерцания, неожиданного для него самого, и подхватил стул, кинув в убегающего Стивена. Но практически тут же его глаза поймали довольно быстрое движение сбоку. Рэйчел, схватившись портупеи под пальто, и, смотря на Августа своими колючими глазами, кинула в его сторону нож. Нож, который ознаменовал её решительность и несогласие с тем, что он влез ей под шкуру? И Август было приготовился к предстоящим волнам боли, потому что знал — даже попытавшись увернуться, она всё равно его заденет. Но нож просвистел мимо его головы, врезавшись в того, кто был позади. Обернувшись, он увидел рухнувшее тело того, кого он минуту назад думал, что вырубил.       «И лишь глупец мог бы решить, что возможно быть сильным в одиночку».       Рэйчел быстрыми движениями проскочила через валяющиеся тела и стулья, чтобы сильным толчком выбить дверь, за которой скрылся Стивен. Он пытался вылезти через окно в уборной, но был слишком медлительным. Она тут же схватила его за ноги и дернула вниз, после чего, за шиворот, вытащила из комнаты. Август перехватил мужчину и усадил, быстрыми движениями привязывая его к спинке стула.       — Я из твоей чёртовой физиономии сделаю фарш, после чего тебя родная мать не узнает, чёртов ты червяк, — шипела Рэйчел, наклонившись к Стивену.       — Ты сраная психопатка! — кричал тот в ответ.       Рэйчел очередной раз хватилась портупеи, но не обнаружила на нём оружия, что ещё с утра забыла в переговорной. Раздражённо вздохнув, она подошла к Августу. Тонкие пальцы расстёгивали его пиджак, он не оказывал никакого сопротивления. Лишь ожидал и надеялся, что сейчас она очередной раз подтвердит все его домыслы вокруг самой себя. И вновь оправдает его ожидания.       — У тебя, Стивен, есть — она оглянулась по сторонам, — четыре попытки, чтобы осознать, что у тебя нет никаких шансов.       — Какие ещё ша…       Скрипучий голос дилера прервал оглушительный хлопок выстрела, которым Рэйчел лишила возможности вырваться из бессознательного состояния одного из мужчин, что до этого вступил с ней в схватку.       — Чёрт! — вскрикнул Стивен.       «Не останавливайся» — подумал Август.       — Один, — отчеканила Рэйчел.       Её счет был последовательным, пока она подходила к неподвижным мужчинам и лишала их жизни. Можно было подумать, что она устроила это ради запугивания Стивена. Только этот сопляк и так был уже на грани. Всё это смертельное представление было устроено только для него — для Августа Уокера. Полы её пальто кружили словно крылья стервятника, зелёный взгляд порой остро смотрел на Августа, пока рука безапелляционно спускала курок. Поняла ли она для чего он изучал её досье? Это было очевидным. И сейчас она, словно опасный зверь, осторожно ступая меж разорванной добычи, угрожала Августу. Под ещё более громкие всхлипы мужчины, что ещё несколько дней назад считал будто делает им одолжение. После четвертого выстрела Рэйчел подошла обратно к Стивену и, присев на корточки, заговорила чуть ли не ласковым голосом.       — Солнышко, я надеюсь ты усвоишь этот урок надолго. Где Гарри?       Но он лишь захлёбывался в собственной истерике.       — Я дам тебе несколько минут, чтобы ты мог прийти в себя.       Она опустила голову и шумно выдохнула. Август всё время молча стоял в стороне, уперевшись бёдрами в стиральную машинку. Ему показалось, что Рэйчел давала передышку в большей степени себе. От его взгляда не скрылось как один из мужчин смог её задеть и с неизвестной ему глубиной всадить нож в живот, который она быстро отбила. Но не успел он завершить свою мысль, как она встала и повернув голову в его сторону, спросила:       — Когда меня планируют убрать?       Вот так резко. Без жалких попыток ходить вокруг да около. Но это было то, что слегка удивило Августа. Она знает куда больше, чем он мог предполагать. Но по выработанной привычке не повёл и бровью, чтобы не выдать своей реакции. Рэйчел продолжала смотреть прямым взглядом, пока он пытался понять какой ответ он бы хотел ей дать.       — Мне не нужно подтверждение, Август. Я спрашиваю лишь — когда?       — Когда я скажу, — без заминки ответил он.       И это было правдой. Сложность заключалась в том, что никто не знал где остановилась Рэйчел, а убрать её требовалась по-тихому. Поэтому задачей Августа было узнать где она жила и когда её лучше убрать.       — Когда узнаю, где ты остановилась, — добавил он.       — И ты узнал?       Август кивнул. Теперь была её очередь сохранить своё лицо, что она сделала без особых усилий.       — За честность спасибо.       Её голос перестал быть грубым или излишне ласковым. Теперь он отдавал жёсткостью, которая говорила только об одном — шутки в сторону. Она только что поняла, что именно от него зависит её жизнь.       — Стивен, время вышло. Где Гарри?       Стивен мерзко скулил, апеллируя к тому, что он не может сказать то, о чём она просит. Мужской крик пронесся по всему помещению вперемешку со звуком выстрела. Без лишних промедлений она выстрелила в его колено, с интересом смотря на Августа. Но она может не рассчитывать, что он удивится её действиям. Они не могли вызвать в нём ни грамма осуждения, только если за излишние провоцирование Стивена на мерзкий крик, от которого Август поморщился.       — В «Калейдоскопе»!       Август стал свидетелем очередного захвата чьего-то сознания едким страхом. На этом всё. Миссию по выявлению местонахождения «Гарри» можно было считать завершённой.       — Так когда, Август? — голос Рэйчел взывал к нему.       — Что — «когда»?       Почему-то сейчас ему нравилось играть с ней. Видеть в её взгляде чрезмерную настороженность. Она была не глупа для того, чтобы не понять, что даже убив Августа, за ней придут. Поэтому медлила. Последовал ещё один выстрел и Август вновь поморщился. Второе колено Стивена превратилось в кровавое месиво.       Эта чертовка поняла, что его раздражает крик этого куска дерьма.       — Когда, Август? — повторила свой вопрос.       — Сложно услышать твой вопрос в этом шуме.       Её челюсть сжалась, заходили желваки. Подняв руку, она выстрелила и крик Стивена прекратился. Его голова безжизненно откинулась назад.       — Всё как ты скажешь, дорогой.       Она подошла и жёстко засунула пистолет обратно в его портупею, пока он держал руки в карманах брюк. Он не боялся быть беззащитным, потому что имел полный контроль. За исключением разве что контроля над напряжением мышц пресса и остановившемся дыхании, когда её руки скользили под пиджаком. После она направила их на лацканы пиджака и с нажимом проскользила до воротника, который начала незатейливо поправлять. Будто с ним что-то не так. Будто этим самым она не хотела показать, что его горло в опасной близости к её рукам.       — Помнишь случай в переговорной? Когда ты подкрался и любовался мною?       — Допустим, — не без улыбки ответил Август.       — Я была готова перерезать тебе горло. И почему я этого тогда не сделала?       Её нарочито милая улыбка сквозила сарказмом, а руки перешли на узел галстука, который она также «поправляла».       — Потому что я тебя заинтересовал. И если бы не зашёл стажёр, кто знает, может быть своё положение сверху ты бы решила реализовать как-то иначе?       — Не сомневаюсь, что такой вариант бы тебя устроил.       — Меня он устроит и сейчас, но я не привык пользоваться женщинами, которые не ровно ко мне дышат. — Август медлил, наслаждаясь как ухмылка спадает с её лица, — А теперь…       Узел галстука затягивается так стремительно, что ему резко становится трудно дышать. И ему это как назло нравится. Нравится смотреть, как её реакция на его слова выдаёт то, что он прав.       — А теперь, я стою перед тобой и можешь быть уверен, Уокер, ты не будешь человеком, что будет решать, когда я умру. Этот выбор останется за мной. Ясно?       Бесстрашие, самодостаточность, безрассудность — какой бы не была причина, но Август с удовольствием наблюдал, как она всем видом показывала ему, что не боится его. Они вернулись к исходной точке. И Август окончательно убедился в своем выборе и то, что она самолично развеяла его сомнения. Она была тем самым хищником, который обитал в его ареале и теперь ему оставалось только решить, когда она встанет рядом с ним плечом к плечу.       — У тебя есть сутки, чтобы исчезнуть.       Взгляд Рэйчел дрогнул.       — Доверие вещь хрупкая, Август.       — Я даю тебе своё слово. И только сутки. — повторил он в ответ.       Её каштановые локоны коснулись его лица, когда она тут же развернувшись, пошла прочь. Только остановившись около выхода, повернулась, чтобы сказать:       — Что с телами?       — Это моя забота.       Он видел как дрогнули её глаза в удивлении. Рэйчел Мёрфи и не подозревала кто стоял перед ней.