Найти обратный путь

Мужчина бежал, даже не понимая, куда так спешит. Просто сомнения, догадки, гениальные мысли, что редко были ошибочными, гнали его. И не куда-нибудь в неизвестное или чужое место, а домой. Даже сама мысль об этом была до жути абсурдной и не укладывалась в голове Стратега. Когда добежал до квартала, то снизил скорость и глубоко вздохнул, чтобы восстановить дыхание и просто на несколько секунд отпустить навязчивые мысли. — Спокойно, Шикамару. Ты бредишь… Чуть ускорившись, он дошел до крыльца своего дома и вновь остановился, не желая и желая одновременно поскорее оказаться в нем. Свет в окнах не горел, а значит семья уже спала. Но ведь он все еще очень умен… разве умные мысли так быстро выветрятся из его головы? Или же он глуп, и к нему прилипли лишь глупые сомнения? Что делать? Верить ли собственным мыслям? — Будь спокоен. — Велел себе, делая неторопливый шаг, как он пришел бы обычно домой: не спеша и лениво, устало и спокойно. Но в последний момент не выдержал и вбежав по ступенькам дернул дверь. — Темари! — крикнул, сам не понимая, почему что-то из него вырвалось без его ведома. Что за нервозность, что трясла его изнутри?! Он оглянул дом, включив свет в прихожей и гостиной. Дверь спальни открылась и оттуда выглянула светловолосая, немного растрепанная, зевающая и укутанная в свой домашний халат. Шикамару облегченно вздохнул. Дома. Спала. Все хорошо. Его жизнь спасена. Почва не ушла из-под ног. Мир не обрушился. Он жив, потому что ошибся. Так хотел верить, что ошибся… Был рад этому впервые в жизни. Пусть назовут идиотом и выгонят с работы за профнепригодность, но он ошибся… и это вызывало лишь чувство облегчения. Улыбнулся, глядя на домашнюю жену, желая провалиться сквозь землю. Сперва улыбка была искренней, а в следующую секунду уже такой отчаянной. Сглотнул тугой ком, продолжая смотреть на свою женщину. Надеялся не видеть ответы на свои вопросы. Осыпавшаяся с обуви грязь в коридоре, домашние тапочки забыты в прихожей, выглаженный без единой складки халат, забытая на голове заколка. Случайно уснула? Но ведь даже румянца нет на ее щеке… стоит вся бледная и дрожит не то от холода, ни от раны на ноге, которой хромает. А в глазах столько волнения и страха… грудь вздымается часто, потому что сердце стучит бешено. Он знает эту женщину больше десяти лет! Он знает любое ее состояние. Знает ее бодрую и сонную, здоровую и больную. Но разве он часто ошибается?! Разве был идиотом?! Выть хотелось впервые от своих способностей. Он смотрел на свою жену и с каждой секундой брови сильней сдвигались к переносице, а кулаки сжимались. Внутри затрясло до тошноты. — Шикадай дома? — прохрипел, взглянув на створки, что отделяли спальню сына. Подойдя к двери, дернул за колесико вверху и заблокировал движущийся механизм. Много лет назад они установили его, чтобы маленький Шикадай не мог сбежать из гостиную в спальни, и в надежде, что родят еще одного, так и не сняли эти стопперы. — Сними халат. — Велел, едва слышно, уже севшим голосом, вернувшись в гостиную. — Ты чего? Прямо на пороге кухни? Шикадай проснётся. — Темари старалась оставаться спокойной, но запахнула халат сильней, сложив руки на груди. — Я пойду приму душ. Мы же не дикари заниматься этим под дверью сына на деревянном полу. — Хмыкнула и развернулась в сторону ванной. — Сними немедленно! — вскрикнул Нара, вновь не выдержав, чем заставил замереть жену. Темари испуганно смотрела впереди себя, боясь развернуться. — Ты чего так разошёлся? — возмутилась, не оборачиваясь, но ее голос вздрогнул и этого хватило, чтобы убедить Гениального Стратега Конохи окончательно. Он в два шага подошёл к куноичи и, развернув к себе, схватил ее за бедро. — Больно! — вскрикнула Темари, чувствуя, как повязка, завязанная в спешке, а после и халат пропитались хлынувшей кровью. Мужчина одним рывком распахнул полы ткани, после спустил с плеч, разглядывая одежду. Она в своей экипировке, которую раньше он и не видел. — Пусти! Ты что делаешь? Совсем из ума выжил? Отпусти! С каждым криком хватка мужчины становилась сильней, а способность женщины сопротивляться испарялась, взамен приходил страх и наконец осознание всего происходящего. Злость закипала в нем, глаза чернели, а вены вздулись. «Он поймал меня», промелькнула мысль в голове, прежде чем лицо обожгла звонкая пощечина. Темари упала на пол, схватившись за щеку и удивленно уставилась куда-то в пространство, боясь даже пошевелиться. Ей было стыдно и страшно поднять глаза на нависшего над ней мужчину. Мысль о том, что впервые в жизни он поднял на нее руку, померкла среди мыслей, что ее ждет дальше. — Ты не знаешь всего, — прошептала, чувствуя как по горящим щекам покатились обжигающие слёзы. — Я… не… — вздрогнув, едва он от ее слов дернулся, отползла назад и уперлась в стену, трясясь от страха. — Наплевала на себя, на меня, хотя бы о сыне подумала?! — Вскрикрул Шикамару. — «Что станет с ним, если меня раскроют» в голове не возникало?! Сестра Казекаге, чтоб тебя! — Он тяжело дышал, трясясь от негодования и злости. — Да кто тебя только надоумил на такое?! Дура! — Чтобы хоть как-то выплеснуть ярость, ударил по стене кулаком и застонал от боли, только далеко не физической. Раздались громкие стуки из спальни Шикадая. Он бил так сильно, что вот-вот дверь слетит с петель. — Выпустите! Что вы там творите?! — закричал он. — Мама! Папа! — надоедливый грохот немного отрезвил. Темари запахнула халат и выпрямилась, прислоняясь к стенке. — Ложись спать обратно, живо! — прикрикнул Нара и присел на корточки, хватая жену за подбородок. Он смотрел недолго, но так внимательно, словно уже в них что-то читал. — Поверить не могу, что ты… — Шикамару! — Темари протянула руки, желая коснуться мужа, несмотря на страх перед его обезумевшими глазами, но он отскочил назад, невольно испытывая отвращение и присел на пол, не удержав равновесие. — Я все объясню тебе, но не сейчас. — Взмолилась. — Моя любовь к тебе была настоящей. — Найдя в себе силы, которых, казалось, уже не осталось, поднялся вновь на ноги. — Ты дороже всего для меня, Темари… как бы сильно я ни чтил свой долг шиноби, я не смогу убить тебя, я не смогу выдать тебя суду Конохи, поэтому уходи! Беги в свою страну, тебя никто не остановит. — Отвернулся, вновь глядя на трясущуюся дверь, за которой истерил ничего не понимающий сын. — Я не предавала Коноху или тебя, поверь мне! — Темари поспешно встала на колени и схватила его за руку, дергая на себя, чтобы просмотрел. — Шикамару, прошу, дай мне время все объяснить. — Не стыдясь, прямо на коленях молила. — Любимый, пожалуйста… — целует руки, обливаясь слезами и задыхаясь от всхлипа. — У тебя нет его. — Бросил с отвращением, выдернув свою руку, и отошел, не позволяя себя больше касаться. — Чтобы тебя не догнали, уходи сейчас. Возвращайся к своим братьям, они тебя спасут. — В его взгляде и голосе было столько призрения. — Очевидно, между нами все кончено. Твоя миссия закончилась. — Что? О чем ты? — Темари смотрела на мужа и молилась, чтобы не поступал так с ней. Она вновь подползла и схватила его за ткань штанов, требуя не отдаляться, цепляясь всеми силами. Но мужчина лишь вновь отскочил от нее, словно от огня, пытаясь скинуть с себя ее руки, и, запутавшись о свои же ноги, полетел на пол. — Думаешь, я жила с тобой эти пятнадцать лет, родила ребёнка, потому что шпионила? — Кричала, рыдая в голос. — Как ты можешь? — Я, конченный идиот, доверился так! — Сокрушался почти про себя мужчина, хватая себя за волосы, после взглянул на женщину. — Под носом пятнадцать лет! — Закричал в ответ. — Что я за гений Конохи такой, если меня обводили вокруг пальца целых пятнадцать лет?! Шикамару наконец встал на ноги, чувствуя, как голова кружится от всех мыслей. Все воспоминания словно разом навалились на него, все счастливые моменты, все горести, что они переживали вместе. Картинка счастливой семьи, маленький сын, первые признания в любви, первые прикосновения, их знакомство. Женщина, сидевшая у его ног, сотрясаясь в плаче, в одно мгновение стала настолько противной. Смотреть, как она низко пала… видеть ее слезы и сопли, слышать рыдания, видеть грязную экипировку чужой страны. Она подняла на него взгляд, когда поняла, что он молчит… Темари подскочила на ноги, обеспокоившись, заметив как посерело его лицо. Словно за ватной стеной доносился до него ее голос… Голова закружилась, а ноги ослабли. Резкая боль внутри в районе солнечного сплетения заставила прийти в себя. Чувствуя, как внутри все переворачивается, Шикамару нашел глазами дверь на задний двор и, выбежав в сад, согнулся у куста, выплёвывая все содержимое и так пустого желудка. Когда в голове прояснилось, присев на ступеньку, он со стоном вздохнул, чувствуя, словно вот-вот потеряет сознание. — Я уйду. Переоденусь и уйду. — Темари опустилась на колени рядом, чуть возвысившись над ним, и протянула стакан воды. — Не думай сейчас о чем-либо. — Провела рукой по его спине. — Ты не найдёшь ответов. Просто прими все как есть, и… Позаботься о нашем сыне. — Последние слова крошили ее и так разбитое сердце. Мужчина был не в силах сопротивляться. Он бы и хотел оттолкнуть ее, но руки словно сами сопротивлялись ему. Они все ещё помнили нежные прикосновения этой женщины, что даже сейчас дарила спокойствие своим присутствием. Шикамару осушил залпом стакан и оглянулся. Темари рядом уже не было, но на виске горел след от ее прощального поцелуя. *** Наруто потянулся в своём кресле и взглянул на часы. Двенадцатый час. — Уже? Где носит Шикамару? — почесав затылок, он оглянул лежавшие на столе бумаги. Отправил ниндзя на поиски друга ещё день назад, но никого, кроме Шикадая не нашли. — Наруто, что-то случилось? — в кабинете вошёл все такой же не по годам статный Какаши. — По деревне скачет АНБУ уже третий день. «А ведь врет, что пузо отрастил» — подумал Узумаки. — Шикамару не пришёл на работу, и его не могут никак найти. Я беспокоюсь, что что-то случилось. — Правда? — Озадачился Копирующий. — Я видел его вчера в ближайшем от его дома баре. — Сейчас не АНБУ, а детский сад! — Громко возмутился Наруто. — Пил в баре? Один? — С ним был Чоджи. Полагаю, он отнёс его в ближайшую гостиницу, чтобы дома Темари не устроила взбучку. Отсыпается. — Темари ушла из деревни. Пойду проведаю своего советника. — Наруто встал с кресла и шагнул в сторону двери, как она неожиданно открылась. — Шикамару? Нара вошёл и взглянул на Старшего. Тот кивнул головой в знак приветствия и собирался уже уйти, но мужчина поспешил остановить сенсея. — Я пришёл как подчиненный шиноби к Хокаге. — Что-то случилось? — Наруто взглянул на своего учителя, но тот лишь пожал плечами. Ничего не оставалось, как сесть на своё место и терпеливо подождать, что «подчиненный» скажет дальше. — Я не мог прийти раньше, поэтому прошу прощения. — Нара поклонился, после вновь встал по струнке. — Я совершил… кое-что непростительное. В иной раз Наруто бросил бы какую-нибудь шутку, но стоявший перед ним человек едва ли напоминал привычного ему Шикамару Нара, Гениального Советника Хокаге. Простояв молча несколько секунд и мельтеша глазами в нерешительности, Шикамару все же сунул руку в карман и вытащил оттуда вещь, которую больше всего ценит любой шиноби с момента ее получения. — Ты что творишь? — удивился Наруто, начиная понимать, насколько все серьёзно. — Я не могу больше зваться Шиноби Канохи. — Голос подрагивал, вызывая еще большее волнение. Мужчина подошёл к столу и положил протектор. Наруто удивленно смотрел на повязку, не понимая, что вообще творится. Он так растерялся, что не мог и слова сказать, впервые за долгое время. Переведя взгляд на друга, увидел уже вблизи, насколько ужасно он выглядел. Бледный, круги под глазами, красные, опухшие глаза, не свежая одежда, подрагивающие руки. Человек был убил горем… — Не скажешь, что за преступление ты совершил? Может это нам решать, можешь ли ты вот так оставить свою должность и уйти? — заговорил Какаши, видя смятение светловолосого. — Среди шпионов из Песка, проникнувших в деревню, была… — каждое слово давалось все труднее… Готовился к этому всю ночь, но все равно еле заставил себя это сказать, — …была Темари Нара. — Выдохнул, закрыв глаза, чтобы голова не так сильно кружилась… Ноги и так едва держали. — Она помогла им сориентироваться в наших окрестностях. — Стыдно было смотреть в глаза своего Хокаге… в глаза друга… Но он должен был взять на себя ответственность и столкнуться со своей участью, поэтому наконец заглянул прямо в голубые глаза напротив. — Я позволил ей сбежать домой. Я добровольно позволил уйти шпиону, поэтому… я больше не могу быть шиноби Конохагакуре. Тишина зазвенела в ушах, оглушая всех в кабинете.