Скажи мне кто, что Солнце остыло.
Я бы поверил. Сказал бы, что и ее пришла пора. Скажи мне кто, что Луна исчезла.
Я бы не спорил. Сказал бы, Вселенная на все вольна. Скажи мне кто, что любовь обжигает. Я бы принял. Сказал бы, согреет лишь тепло огня. Скажи кто, что в тебе моя погибель. Я бы вынес. Сказал бы, жизнь моя тебе отдана. Но мне сказали, что холод меня пронзит. Сказали, отвернется моя жизнь от меня. Я не поверил и был вдребезги разбит. Оказалось, огонь твой не горит для меня.
Темари вышла из больницы и вздохнула полной грудью. Воздух в Конохе всегда был свежим, пах листвой, что не могло не радовать Песчаную Принцессу. Едва не умерев, после Суны она пробыла в больнице две недели, поэтому ей сейчас хотелось просто насладиться природой и не думать о чем-либо. Остаться в живых и освободиться уже было пределом ее мечтаний. На большее расчитывать было просто глупо. Купив себе сладости, женщина направилась на набережную и присела на самую дальную скамейку. Днём людей было не так много, и, на удивление, в разгар дня солнце было щадящим. Видно, много облаков сегодня. — Облака… — вздохнула, откусив немного данго. — Мама! Я тебя обыскался! Ты где была? — прибежал запыхавшийся Шикадай. — Хорошо, что тебя Чочо видела. — Я давно не гуляла. Прости. Ты пришёл встретить меня? — Да. Но ты ушла на час раньше, и я не успел. Глядя на сына, женщина чувствовала вину. Он все время смотрел на неё так, слова в следующую секунду она исчезнет. Испугался, что потеряет ее навсегда, и с тех пор забыл об остальном. — Бедный. Устал, наверное, бегать. — Темари погладила сына по голове и похлопала по месту рядом. — Присядь. Съешь со мной данго? — Конечно! Когда все было съедено, Темари наконец могла озвучить то, что крутилось в ее голове все эти дни и даже ранило сердце. — Шикадай, прости, что усложнила тебе жизнь. — Она взглянула на сына и взяла его руку. — Мне очень-очень жаль. — Все нормально. — Сын улыбнулся и поцеловал руку матери. — Я не жалуюсь. И я не виню тебя, ты ведь знаешь. — Знаю. Спасибо. Когда я была в плену, мысль о том, что я больше тебя не увижу, убивала меня. Мне не было больно от ран, я думала лишь о том, что оставила тебя и твоего отца одних. Я потеряла мать, поэтому я знаю, какую боль это причиняет. Мне жаль, что я подвела тебя. — Я рад, что ты цела и вернулась. Все ведь позади? — Да. Больше я тебя не оставлю. — Темари обняла сына и вдохнула его запах, чувствуя облегчение от того, что он был рядом в ее объятьях, и самое страшное с ними не случилось. — Я люблю тебя. — И я тебя. Когда оба наобнимались и отпустили друг друга, Шикадай наконец решился спросить о самом важном. — Мам. Вы померитесь с папой? Женщина не знала ответа на этот вопрос. — Как он? — Пьёт. Дядя Наруто приводил его в чувства пару раз, но он все равно продолжает пить. Скоро вернется дядя Чоуджи, может ему удастся промыть отцу мозги. — Шикамару не ходит на работу?! Как же дела Конохи?! — Отец хотел отдать протектор и уволиться, но Седьмой не позволил. В итоге он сидит в отпуске, а Хокаге, наверное, уже вешается от накопившихся дел. — Вот идиот! Твой батя совсем свихнулся. Шикадай усмехнулся и, так как не нашлось, что сказать, перевел тему. — Я приготовил кацудон. Вышло не как у тебя, но есть можно. — Ты так исхудал! Наверное тяжело пришлось без моей стряпни? — Я всегда такой был, мам! — Рассмеялся мальчик. — Но да, я едва не испортил себе желудок. Батя совсем готовить не умеет. — Попросил бы бабушку приехать. — Она же путешествует с подругами. Не хотел ее отвлекать. — И то верно. Вздохнув поглубже, Темари поднялась со скамьи. Она и так оттягивала этот момент как могла. Пора столкнуться с последствиями лицом к лицу. — Идем домой. Гляну как вы без меня жили. Темари старалась спрятать свое волнение, непринужденно ведя по пути разговор с сыном, хоть и чувствовала, что с каждым шагом к дому ее сердце бьется сильнее *** — Шикадай! Где тебя носило?! — Шикамару вышел в коридор, услышав хлопок входной двери. Сперва удивление промелькнуло на его лице, после он нахмурился. — К тебе Иноджин и Чочо приходили, ты снова отказался от миссии! — Он разговаривал с сыном, но продолжал смотреть на женщину. — У меня сегодня было важное дело. — Иди разогрей поесть. — Велел, кивнув в сторону кухни. — Хорошо. Ребенок скрылся из виду, а его родители так и остались в коридоре. Шикамару не отводил от светловолосой взгляд, пока она старалась избежать его. — Зачем вернулась? — бросил мужчина грубо и холодно. Повисла тишина и, кажется, было слышно, как упало и разбилось одно сердце. Недели в больнице казались пыткой. Каждую минуту она представляла как предстанет перед этим мужчиной, как получит очередную пощечину, и не важно только ли словами. Но она не была готова… Реальность била больно и беспощадно, потому что до сих пор продолжала надеяться, что ничто из ее представлений не сбудется. Но сейчас этот мужчина ударил в разы сильнее, чем в первый раз. Пауза затянулась на минуты, но нужных слов не находилось. Шикамару, такой родной, в домашней одежде, с распущенными волосами, стоял, привычно засунув руки в карманы и терпеливо ждал, когда ему ответят. Казалось, все тот же любимый муж перед ней. Однако взгляд так и не смягчился, пробирая дрожью по всему телу. Молчать и дальше, надеясь, что что-то изменится? Развернуться и уйти? Или найти слова, чтобы остаться?! Видеть ненависть в глазах любимого человека было невыносимо. Но ещё больней не увидеть в них понимание. — Прогонишь с порога? Разве это не мой дом? — Все же найдя в себе силы, Песчаная Принцесса сделала неуверенно один шаг, второй, после смелее прошла мимо в гостиную. — Был, пока ты не сбежала в другую страну. Так зачем вернулась? — ни одна нотка в голосе не дрогнула, позволяя ему быть жестоким до самого конца. — Я не предавала Коноху. — Ее голос только и дрожал в попытке превозмочь сдавливающий ком. — Поэтому… — Мне плевать, почему ты в Конохе! — Резко оборвал, повысив голос. — Это забота Хокаге. Зачем ты пришла сюда? — Даже не выслушаешь меня? — Темари уже впала в отчаяние. За все годы она почти ни разу не слышала, чтобы он кричал на нее. Были редкие моменты, когда он позволял себе это. И сейчас один из них. От этого становилось страшнее. — Я задам тебе один вопрос. Этого будет достаточно. Выбора у женщины не оставалось. Она отчасти догадывалась, что муж спросит, не оставив и шанса оправдаться. — Сколько лет ты врала мне? Темари сглотнула тугой ком, после, набрав кислород в легкие, негромко произнесла: — Тринадцать. Всего секунда. Взгляды встретились всего на одну секунду. — Убирайся из этого дома! — Вынес свой приговор Шикамару, окончательно отворачиваясь от нее. Задыхаясь от своих же слов, Шикамару не видел — отказался смотреть, как в этот самый момент рушится его руками чужая и так необходимая ему жизнь. В этот момент он и сам сгорал от безутешной правды. — Если не уйду? Силком выпрешь? Сразимся прямо в гостиной? — Обиженно воскликнула куноичи, выискав в себе крупицы силы. — Для тебя это поединок? — Вскрикнул мужчина в ответ, вновь взглянув в ее глаза, мгновенно вспыхнув гневом. — По-твоему, это вопрос между двумя шиноби? — Мы оба шиноби, разве нет? Ты злишься на меня за миссию, которую я выполняла! Почему? — Это не была миссия! — Вновь закричал, злясь на весь этот абсурд, что звучал из уст женщины. — Миссия назначается Каге деревни, протектор которой ты носишь. И миссия не имеет дело к твоей личной жизни! Это была не миссия, а глупая затея, которая могла стоить не только твоей жизни! Наруто ни за что не поручил бы тебе это дело, если бы не твой длинный язык и излишняя самоуверенность! Твой брат даже не догадывался о том, что творится за его спиной, пока Шикадай не кинулся тебя искать! — В Песке другие совершенно порядки! И ты это знаешь! Я поступила так, как поступил бы любой шиноби… — Шиноби Песка! Не Конохи. Ты сделала свой выбор много лет назад. Почти целиком наш брак строился на ежедневной лжи! — Я не врала лично тебе! Я лишь скрывала миссию. — Уверена? Я нашёл письма, артефакты, свитки, что ты разбросала по дому. И каждый раз, когда я спрашивал у тебя, как прошёл твой день или где ты была, куда собралась, ты, глядя мне прямо в глаза, придумывала лживые ответы. Как я могу тебе верить после этого? — Шикамару… — Темари хотела попросить еще один шанс, но… — Собирай свои вещи и уходи. — Мужчина был жесток и решителен. — Хочешь сказать, что между нами все кончено?! — не верила светловолосая до последнего. — Назад пути не будет. Ты вычеркиваешь меня из своей жизни навсегда. — Я хотел развестись с тобой, когда мне пришёл свиток, очевидно, подделанный теми стариканами. Я думал, что ты и правда шпионка Сунагакуре, а я, «гений Канохи», жил под одной крышей с предательницей. Шикамару испытал много потерь за свою жизнь, но эта была самой болезненной. Он едва мог совладать с собой. Голос уже не был твердым, руки подрагивали, а в глазах скопилась влага. — Неделями сходил с ума, разрываясь между долгом шиноби и своими чувствами. Я едва не умер от призрения к самому себе. В голове гениального стратега такой абсурд так и не укладывался. Он заливался алкоголем, желая перестать думать. Он не мог понять, где допустил ошибку, что пошло не так, почему был обманут. Хотел ошибаться. Хотел быть глупым и доверчивым. Хотел сказать себе, что произошло недоразумение. Засыпал в надежде открыть глаза и увидеть пшеничные локоны любимой женщины, ее улыбку, ее глаза… понять, что то был лишь страшный сон. Но просыпался и все мысли вертелись заново, изводя сердце. — От мысли, что все, во что я верил долгие годы, счастливые годы, рассыпалось в какое-то одно мгновение. Шикамару замолчал и глубоко вздохнул, боясь задохнуться от нахлынувших чувств. Ему было что сказать, но злость и обида не позволяют даже думать об этом. Те чувства он решил похоронить в себе, потому смолчит. — Жаль не раньше, но Наруто рассказал правду, прежде чем я поставил подпись. Однако вместо облегчения, я почувствовал лишь еще большее разочарование. — Шикамару всхлипнул, вновь не сдерживая слез. — В конечном итоге, единственным, кого водили за нос, оказался я. — Столько боли звучало в его голосе. — Я не развёлся только потому что это стало бы доказательством твоей вины и позволением Совету казнить тебя. Шикадай не простил бы меня за это. Но теперь, когда ты здесь и тебе ничего не угрожает, больше нет повода продолжать этот брак. — Все, что было между нами, было правдой. — Темари вскрикнула, злясь на абсурд, что звучал из уст мужчины. — И доказательство тому не только Шикадай. Я сильно провинилась перед тобой, признаю! Но наша любовь была настоящей! Как ты можешь вот так поставить точку?! — Темари кричала сквозь плач. — Неужели твоя любовь ко мне была настолько… — Ты права. — Шикамару знал, чего добивается, поэтому не щадил. — Все было настолько жалко, что вспоминать тошно. Все закончилось. Шикамару ушел. Сперва из гостиной, после хлопнул дверью на заднем дворе. — За что ты так со мной, — прошептала куноичи, заплакав еще сильнее, и осела на пол. — Что мне делать теперь?! — Мама, — подкрался Шикадай, все это время слушавший крики родителей из своей спальни, и протянул ключи. — Это ключ от дома бабушки. Она сказала, что если понадобится, то всегда можно воспользоваться. Я пойду с тобой. — Нет, сынок. Оставайся здесь. Твой отец прав, я действительно совершила непростительную ошибку. Не бросай его, хорошо? — Но разве это правильно?! — Просто нужно время, чтобы все наладилось. Не делай и ты ему больно. — Возьми хотя бы ключи. Отец про них даже не знает. Да и бабушка написала, что на днях вернётся. Только не плачь, мам. — Хорошо, не буду. Пока ты у меня есть, мне нечего плакать. — Тамари прижала к себе сына, пытаясь унять всхлипы. … — Мама ушла, — Шикамару вышел к отцу и поморщился, увидев в его руках очередную бутылку. — Я тоже пойду. Позаботься о себе. — Она взяла ключи? — Как ты узнал? — Догадался. Уж на такое я способен. — Не взяла. — Удачи на миссии! *** Темари еле доволокла себя до квартиры. Внутри все переворачивалось от одной лишь мысли: все происходит в реальности. Тёмная, холодная и пыльная квартира встретила ее едва ли с радушными объятиями. Было противно и несуразно находиться здесь, но иного выхода просто не было. Из вещей так ничего и не взяв, женщина разместилась в полупустой квартире на голом матрасе, завернувшись валявшимся в шкафу пледом. Глубокая ночь тянула к спасительному сну. Вечер скитаний в поисках жилья отбил весь аппетит и выбил силы, поэтому хотелось лишь закрыть глаза и провалиться в небытие. … Утром разбудил громкий стук в дверь. Подскочив с кровати, разминая затёкшее тело, Темари подошла к двери и взглянула в глазок. — Проваливай! — велела без колебаний, увидев названого гостя. — Какого черта ты здесь?! — донеслось немного приглушенно низким тембром, после раздался стук, сотрясающий дверь. — Схера ты вообще приперся в Коноху? Уезжай домой! — этот шум действовал на нервы. Женщина не желала ни с кем вести разговоры. — Темари! Я пришёл поговорить! — настаивал мужчина. — Ты следил за мной? — открыв дверь, куноичи впустила наконец гостя в квартиру. — АНБУ охраняют тебя, у них и спросил. Милая ночнушка. — Хокаге заняться нечем?! — Темари не ожидала подобной заботы, считая это лишней растратой ресурсов. — Ну и что ты здесь забыла?! — Канкуро оглянулся и поморщился. — Песчаная Принцесса не могла найти что получше? — Думаешь, мне до интерьера? Говори, зачем пришёл, и проваливай! — Я прихожу в Коноху раз в неделю, чтобы проведать, как ты. Я был в больнице, но тебя уже выписали. Пришёл к Нара, но Шикамару пьяный в отключке на заднем крыльце, дома будто ураган прошёлся, а тебя нет. Пришлось наведаться к Наруто. — Ураган? Сильно? — Я подумал, что ты веером взмахнула. Подрались? — Нет. Когда я уходила, все было в порядке. — Темари тушевалась, не желая говорить об этом. Сглотнув тугой ком, она все же призналась: — Я ушла из дома. — Он выгнал тебя. — Понял мужчина, округлив глаза в удивлении, после нахмурился, явно недовольный новостями. — Да. — Темари присела на матрас и устало вздохнул, сдерживаясь от очередного потока слез. — Хочешь, я прочищу ему мозги? Мне его побить?! — Не неси чушь. Мне и так тошно. Я… позже сама разберусь. Как там Гаара? — Очень зол. — Младший сел рядом. — На тебя в том числе. Но у тебя проблемы посерьезней. Что дальше будешь делать? Может, нужна помощь? Хотя бы деньги? — У меня есть деньги. — Усменулась Принцесса. — На некоторое время хватит. Я не могу вернуться в Суну, потому что Шикадай здесь. Я не уеду так далеко от сына. — Он может переехать с тобой. — Нет. У него здесь вся жизнь. И я не хочу ставить его перед выбором между отцом и матерью. — Хотя бы купи нормальный дом. Что насчёт твоего статуса? — Не знаю. Я давно уже не шиноби Сунагакуре. Шикамару хочет развестись, так что я больше не смогу быть шиноби Конохагакуре или же надеть протектор Песка, оставаясь жить здесь. Полагаю, я больше не смогу быть куноичи. — Развестись?! Он был в тихой ярости, когда прибыл к воротам деревни с Наруто. И собственноручно убил Тоуджуро. Почему хочет развестись? Темари и так рассказала больше, чем хотела бы, поэтому проигнорировала вопрос. — Канкуро, возвращайся домой! Гаара ждёт тебя с новостями. Передай ему привет и скажи, что со мной все будет хорошо. Что бы ни произошло, я здесь с сыном и мы будем в безопасности. Это главное. Я благодарна вам обоим за то, что заботитесь обо мне. — Из-за нас ты едва не погибла. Тоже мне, братья. — Я сделала свой выбор, никто не мог мне помешать или огородить от беды, которую сама на себя навлекла. Так что нечего себя винить. Канкуро лишь недовольно хмыкнул, но больше не настаивал. Старшая сестра была уже достаточно взрослой, чтобы позаботиться о себе. Он встал с матраса и, потянув женщину за руку, крепко обнял. — Я приеду через пару недель. Звони, если что-то понадобится. — Спасибо, братец. Кукольник ушел и Темари вновь осталась одна в квартире, чтобы утонуть не в самых утешительных мыслях, предвкушая провал не только в личной жизни, но и в своей карьере шиноби. … Темари сделала глубокий вдох и на выдохе толкнула дверь. Кабинет Хокаге был привычно завален документами, а за столом сидел Узумаки Наруто, как обычно устало оглядывающий очередной из них. — Добрый день, Господин Седьмой. — Темари еле сдержалась от поклона. Настолько жалкой и беспомощной перед обстоятельствами Песчаная Принцесса давно себя не чувствовала. И все же понимание в глазах Наруто было ее спасательным кругом. Но могла ли она расчитывать на что-то? — Темари? Ты в порядке? — мужчина оторвался от дел и с искренним беспокойством взглянул на нее. Днём ранее женщине пришло извещение о разводе. Наруто знал об этом, потому что лично подписал заявление Шикамару Нара. И сейчас так или иначе чувствовал вину за это. Собаку Но опустила глаза и сжала протектор, спрятанный в кармане платья. — Пока да. — Я знаю, ты решила остаться в Конохе. Я хотел услышать от тебя лично твоё решение. Не вернёшься в Песок? — Я уверена, что Гаара лишит меня протектора и я стану не Принцессой, а Пленницей Песка. Я хочу остаться в Конохе, потому что здесь мой сын и… за пятнадцать лет Коноха стала моим домом. — Я рад, что ты желаешь остаться. Тогда буду рад видеть и дальше на службе. — Что? Ты не лишишь меня протектора? Я провалила миссию и поставила Коноху в нелегкое положение. Возможно, слухи уже разошлись и меня считают шпионом. Это испортит репутацию Листа, твою и… клана Нара. — Грош цена тому, кто предпочтёт слухи слову Хокаге. Если кто и может протестовать против моего решения, так это Шикамару. Но он уже знает и согласен. — Согласен? Почему? — Ты не сделала ничего против Конохи. Твоя миссия лишь принесла пользу и сохранила мир между нашими странами. Тебя можно даже похвалить. — Я думала, меня прогоните отсюда, как только Шикамару со мной разведётся. Я больше не Нара. Разве могу я носить протектор и дальше? — Ты преданная куноичи Конохи уже больше десятка лет. Я считаю тебя частью нашей большой семьи. Поэтому не думай, что ты теперь одинока и в чужой стране. Ты дома. И ты в любой момент можешь рассчитывать на поддержку своего Хокаге. Даже если снимешь протектор. Слова Наруто были для женщины исцеляющим бальзамом от ран, что все это время ее беспокоили. У нее все еще есть надежда на будущее. — Я буду и дальше служить Конохе. Спасибо, Наруто. — Прости, что не смог помешать всему остальному и ты пострадала. — Ничего. Я знала, что случится, когда правда всплывет. Просто я не была готова к такому скорому провалу. И… я сама подставила под удар свой брак. Это моя вина. Наруто не хотел мириться с этим, но это было правдой. Еще в начале их договоренности, когда еще Шестой был Главой, прежде чем помочь, он предупредил ее и возможных последствиях и даже пытался отговорить, зная, что это еще и опасно. Темари правда знала, на что шла, и сперва Шестой, а после он сам, поддержали ее решение. — Внизу возьми ключи от квартиры в новом квартале. Конахагакуре обязано заботиться о шиноби, которые заботятся о ней. Я распорядился. — Спасибо. … Темари покинула кабинет, чувствуя хотя бы небольшое облегчение. Значительный груз упал с плеч, потому что она сохранила протектор. Теперь ей есть куда двигаться и есть чем себя занимать. Работа была лучшим способом избежать проблемы и не обращать внимание на неприятную реальность. Так она делала с самого детства. Избегала проблемы. Избегала отца, что источал ненависть к младшему сыну, избегала младшего брата, что так напоминал мать, избегала среднего брата, что так и глазел на нее отчаянным непониманием и ждал от нее решений. Но ничего не менялось. Темари усердно училась, после выполняла миссии и старалась избегать все, что могло хоть как-то ее задеть. Получив с утра ничтожный клочок бумаги, женщина сперва рассмеялась. Разве поверишь, что человек, с которым столько лет делила свою жизнь, вот так взял и отказался от тебя с помощью жалкой бумажки и чернил?! А после горько заплакала. Разве поверишь, что человек, в которого верил больше всего на свете, отвернулся от тебя, бросил?! Но успокоившись, Темари взяла себя в руки и вспомнила себя из юности. Тогда ее сердце было закрытым для любого. И те времена были пусть и не особо радостными, но и горестными они не были. Единственная боль, что сейчас намертво закрепилась в ее сердце — любовь к сыну. С ним она не виделась несколько дней, не желая появляться в подавленном и не собранном виде. Поэтому сердце больно сжималось от одной лишь мысли о нем. Темари шла, чувствуя на себе взгляды шиноби, что ненавязчивым образом охраняли периметр. Некоторые женщины из знакомых кругов так же посматривали на нее и о чем-то перешептывались. Оглядываясь на косые взгляды окружающих, догадываясь, о чем они все переговаривались, женщина замерла от неожиданности. Чувство приближения до боли знакомой чакры встряхнуло ее, заставив замереть и поднять глаза. Впереди шёл Шикамару Нара, привычно спрятав руку в карман и чуть сдвинув брови к переносице. Взгляды пересеклись всего на секунду. И этого было достаточно, чтобы встряхнуть обоих. Темари опустила глаза, прикусив губу, так и не решаясь сдвинуться. Мужчина же просто прошёл мимо. Словно они никогда и не были знакомы. Отныне чужие люди… Прежде чем глаза застелила бы пелена непрошенных слез, Темари убежала, намереваясь как можно скорее спрятаться от людей. *** Шикамару вошёл в кабинет Хокаге и поклонился в приветствии. Недовольство на лице было красноречивей слов. — Господин Седьмой Хокаге — Казалось, с издёвкой, кинул шиноби и уставился на удивленного Наруто. Многолетняя дружба Узумаки и Нара, очевидно, треснула по швам. Темноволосый четко дал понять, что отныне они лишь Хокаге и подчиненный шиноби. Но Наруто не был настолько бестактным, чтобы вызывать друга приказом, пытаясь помириться. Шикамару не пришёл ни на одну из предложенных им встреч. Ни выпить вечером в баре, ни пообедать в Ичираку. Заявиться к нему домой не позволяла совесть. Головой Стратег понимал, что винить Наруто за его работу было глупо. Но сердцу не прикажешь. Было просто больно, и с этим он был не в силах совладать. Как оказалось, он не был в силах ни с чем совладать. — Когда вернёшься к работе? — Наруто выглядел бодрым, однако это была его привычная натянутая на лицо маска. Мужчина валился с ног и дело даже не в отсутствии сна, правильного питания и свежего воздуха. Проблем наваливалось столько, что порой было трудно выдержать всю ответственность. И справиться с работой помогали его два друга, что поддерживали его, будучи один рядом, другой — вдалеке. Наруто улыбался, перекладывая бумаги, однако глаза его давно не видели и строчки. Шикамару хотел было вновь отказаться от своей должности, но Наруто поднялся с места, явно боясь заснуть прямо за столом. Его привычный предел — пять суток с небольшими перерывами на сон. Был раньше. Теперь он не выдерживает и трёх дней. Как бы ни хотелось поддаться своим чувствам, отказаться от работы было невозможно. — Если позволишь, со следующей недели. Наруто улыбнулся своей привычной улыбкой, однако доля разочарования промелькнула в его глазах. До следующей недели ещё пять дней. И оба понимали, что придется закрыть офис на дня четыре, если Наруто хотя бы ещё один день проработает без сна. Дедлайны по некоторым вопросам давно прогорели. Послы из соседних небольших деревень давно должны были уехать. Несколько заводов не могут продолжить работать. На границе застрял целый поезд, не получая разрешение на ввоз стройматериалов. И все эти вопросы требовали внимание хотя бы Советника. Что говорить о шиноби, что обязаны были тренироваться с Хокаге, дабы усиливать защиту быстро растущей Конохи. И с каждым днём работоспособность Узумаки падала, а клоны растворялись, бросая дела на половине пути. И самое болезненное упущение — семья не видела отца уже больше недели. Быть Хокаге — это пребывать на нескончаемой миссии. Шикамару чувствовал ответственность за это. Он был шиноби и имел свои четкие обязанности. Бросить работу — вновь предать своё звание, предать Коноху и предать самого Хокаге, который явно нуждается в его помощи. — Канохе нужен работоспособный Хокаге. Вали домой спать. Я разберу все здесь. Начну работать с завтрашнего дня. — Я должен разобрать несколько срочных дел и хоть немного выспаться. Возьму выходной завтра. — Буду в своём кабинете. — Прихватив стопку с последними делами, Шикамару ушел в свой кабинет. Услышав грохот, он вздохнул. Наруто все же упал без сил с кресла, так и не дойдя до дивана. … Светловолосый мужчина удивленно оглянулся, обнаружив себя в гостиной дома Нара. — Ты спал со вчерашнего обеда. Вымотало же тебя. — Усмехнулся Шикамару, поставив на столик две порции рамена. — Все-таки доставка — очень удобно. — Почему привёл сюда? — Хватит тебе спать в офисе. — Мог отнести домой. Туда ближе. — Чтобы Хината меня побила? Это ведь из-за меня у тебя работы привалило. Да и незачем ей видеть тебя снова в таком виде. — Спасибо. — Ещё рано. Поешь и иди домой. Я сам сегодня в офисе посижу. Наруто почесал затылок, чувствуя неловкость. Оглянувшись, он заметил относительный порядок. Было заметно, дом опустел и потерял привычную атмосферу, но не был так запущен, как в прошлый его визит. — Прости меня, Шикамару. Я не жду, что ты все забудешь, но знай, что мне очень жаль. — Наруто был расстроен все эти дни, искренне переживая за их дружбу. Вместе с тем ему было его жаль. Видеть, как мучается близкий человек, очень тяжело. И к этому он причастен, что невероятно давит на совесть, заставляя постоянно чувствовать вину. — Я понимаю, что у тебя не было другого верного решения. — Вздохнул тяжело Шикамару, уже сам подустав от нескончаемой боли на сердце. — Но мне от этого не легче. Вся моя жизнь пошла по п… — Я и Темари хотели сохранить все от тебя в тайне, чтобы ты не был причастен к этому делу. — Узумаки не оставлял своих попыток оправдать женщину. — Ты не остался бы в стороне и поставил бы всех в трудное положение. Не будь так строг с ней. Она заслужила большего понимания с твоей стороны. Последние слова особенно задевали, поэтому темноволосому не хотелось больше вести этот разговор. — Доешь и иди домой. Я на работу. — Как Главный Советник ты должен знать, Темари и дальше будет куноичи Конохи. Выбери для неё должность с учетом всех навыков и лично извести. Шикамару хотел открыто возмутиться, но красноречивый взгляд Хокаге заставил промолчать. Пусть и приказ был издевательским, ослушаться его нельзя. — Есть. *** — Можно я перееду к тебе? — Шикадай поставил коробку с личными вещами матери у туалетного столика и присел на краешек кровати. — Здесь есть свободная спальня. — Ты должен жить в семейном поместье. — Темари убирала в шкаф вещи, непреклонно повторяя один и тот же ответ. — А по выходным? — Шикадай не оставляла попыток уговорить мать съехаться с ней, надеясь в перспективе и примирению родителей. — Шикадай! Растерял все воспитание, потому что меня давно нет дома? — Темари начало надоедать упрямство сына, потому она уже чувствовала раздражение. — Прости. Просто я волнуюсь. В доме стало очень тихо и неуютно. Отец либо на работе, либо… — Что? — Пьёт! — возмутился мальчик. — Мам, с тобой точно все в порядке? Ты тоже расстроена. Я не понимаю, почему вы делаете то, что не хотите. — Это так на тебя не похоже, — устало вздохнула женщина, отбросив все дела и подойдя к сыну, чтобы обнять его. — Ты интересуешься слишком многим. Не думай о делах взрослых и не забивай себе голову. Шикадай с наслаждением обнял мать и уместил голову на ее плече. Ему было одиноко в последнее время из-за замкнутых родителей, было страшно, так как не было известно, сохранится ли семья. Он боялся, что мать исчезнет, как это было месяц назад. Боялся, что с ней вновь что-то случится. Он не любил сердечные муки, но был вынужден терпеть их. — Вы не помиритесь? Почему ты ушла? Почему отец не поверил тебе? Я не понимаю. Он ведь знает правду. — Так! — Собаку Но прервала поток слов сына, испугавшись, что того уже изнутри потряхивает от волнения. — Я разрешаю тебе остаться здесь на пару дней, если перестанешь задавать вопросы! — Идет! Я сбегаю домой за остальными вещами. — Радостно предупредил мальчишка и наконец ушел. … Проводя время с сыном, Темари немного выпадала из реальности. Казалось, жизнь налажена и все идёт своим чередом. У неё есть семья, любимая работа. Что ещё нужно для счастья? Под лучами солнца казалось, что все действительно прекрасно. Действительно ли? Тихая и прохладная ночь возвращала к горький реальности. Темари Собаку Но больше не принадлежит ни стране, в которой живет, ни дому, в каждой детали которого оставила частичку себя, ни семье, которой посвятила всю свою жизнь, ни мужу, которого все эти годы так горячо и самозабвенно любила. Единственное, что ее здесь держит — сын. Ради него она осталась. Будь Казекаге трижды в ярости, она все равно вернулась бы домой. По крайней мере, хотелось верить в это. Хотелось верить, что в любой момент она сможет уйти с сыном в отчий дом, что Коноха не стала ее любимой деревней, а поместье Нара с его хозяином не приковали к себе крепкими цепями. … — Убирайся из этого дома! Сон был таким реалистичным… Темари подскочила, тяжело дыша. Капельки холодного пота стекали по лицу, а внутри все горело. Перед глазами до сих пор стояла все та же картинка… Глаза полные растерянности и боли… полные мольбы о помощи и горечи… глаза в которых плескалось отчаяние и страх… глаза, что стали полны ненависти. Удушливые слёзы, более не сдерживаемые, покатились по щекам, вскоре комната заполнилась громкими всхлипами. Это конец. Конец с двумя разбитыми сердцами. Конец полный боли и отчаяния.