Я взял тебя за руку, взглянув в твои глаза. Я украл твою улыбку, вкусив твои уста. Я клятву дал сердце твое бережно хранить. Я совершил ошибку — так слепо любить. С тобой я забыл все тяготы жизни. Безоговорочно с тобой связал я судьбу. Был слеп и глух. Я был наивным. Не знал, что посыплю пеплом главу.
… Шикамару вернулся домой после обеда. В этот раз он выпил немного, так как желудок сворачивало сильнее с каждым глотком, возвращая все содержимое. Не в силах продолжать забвенный запой, Нара был вынужден вспомнить о сыне. Мальчишка приходил каждый день домой и видел пьяного в хлам отца и помойку, вместо дома. Не желая испытывать себя никчемным еще и как отец, искренне переживая о своем сыне, мужчина смог взять себя в руки хотя бы на день и наконец навести порядок, приготовить ужин, и себя привести в адекватный вид, сбрив щетину и расчесав мочалку на голове. Жизнь ведь можно наладить, если пытаться? Потрясения случаются… многое может выбить из колеи… и тогда человек потихоньку возвращает все на место. Все смогли, вот и он пытается. Шелест веника по деревянному полу, звук бьющейся о раковину воды, стук стиральной машины… Раньше он и не замечал, что в доме не было звенящей тишины. Оказывается, чтобы дом был чистым и уютным, приходится так много делать… Ему казалось, что дом не такой и большой, но пройдясь лишь по гостиной и спальне, вытирая пыль и грязь, понял, насколько огромной была площадь для уборки. В его жизни все это делали сперва мать, затем жена. И он и не слышал, чтобы они ворчали, вкладывая свой труд в поддержание чистоты в доме. Хотя наверняка им тоже было тяжело, не хотелось постоянно видеть пыль и глотать ее, марать руки о грязную воду, нюхать химикаты, терпеть звон в ушах от лязга посуды… Неизбежная рутина, лежавшая на их плечах. И, кажется, так они проявляли свою заботу?! А была ли его жена заботливой? С кем он жил все это время? Вытерев пыль наконец везде, Шикамару выдохнул, вытирая пот со лба, и бросил тряпку на пол, устав не от физического труда, а от своих мыслей… Каждую секунду, что бы он ни делал, в его голове творится личный ад: везде он видит руки своей жены… она заполнила каждый миллиметр в этом доме, она прикоснулась ко всему, что он видел вокруг себя. Она была неотъемлемой частью его жизни. Схватившись за голову, он присел на корточки, выдыхая звонко и со стоном боли… глаза вновь увлажнились, а сердце заколотилось, будто пробежал марафон. Чем он вообще здесь занимается третий час? Он и пил-то избегая вот этого момента отчаяния, что начиналось с круговоротом мыслей о человеке, разбившем ему сердце на мельчайшие осколки. Он бы рад снова взяться за бутылку, но помнит, что обещал себе позаботиться о сыне. Разве и его собственная мать не бросила? Парнишка побегает в ее поисках, а когда поймет, что ей он больше не нужен, что был лишь частью задания, то вернется домой убитый, нуждающийся в поддержке своего отца. Справиться бы только с паникой, что накрывает его посреди бардака, что он натворил в своей душе, пытаясь прибраться в доме. … Шикадай вернулся домой через несколько дней, измотанный и расстроенный, но явно чем-то все еще озадаченный. Он все время уходил в себя, игнорируя отца. Выходил поесть, иногда помогал с чем-то по дому, но явно был сем-то встревожен. Старший предположил, что все дело во внезапном расставании с матерью, которая отказалась от него. В первый день состоялся единственный с тех пор диалог о ней: — Маму похитили. — Отодвинув тарелку с безвкусной рыбой, произнес мальчик. — Ты должен помочь разобраться. Я уверен, в этом замешаны старейшины Песка. Я попросил дядь помочь, но они не могут ее найти. — Не знаю, как сложатся отношения между нашими странами, но впредь не появляйся в Суне. — Шикамару уже не злился, но голос был полон строгости. Он ведь не мог показать сыну свои внутренние истерики. — Твоя мать, а значит и ее братья, отказались от тебя. Так что смирись с новой реальностью и перестань придумывать оправдания этой женщине! — За что ты так с ней? — Вскочил Шикадай на ноги. — Она не предавала нас! Мама не отказывалась ни от меня, ни даже от тебя! Я уверен, с ней что-то случилось! — Тогда где она? Почему ушла, так и не рассказав правду? Чьи приказы она выполняла все это время? — Шикамару все еще не повышал голос, но был злее. — Нам самим нужно разобраться и помочь ей! Отец, прошу! — Хватит! — Вскрикнул Шикамару на сына, наконец не выдержав, снося рукой все со стола. — Надоело слушать твои истерики, глупый мальчишка! Он вскочил на ноги, нависая над ребенком, пугая его тем самым. — Я не хочу с тобой жить! — Шикадай отошел назад и уперся в стену в углу, чувствуя впервые страх перед собственным родителем. Только не тот ребяческий за мелкий проступок, а настоящий, будто что-то угрожает собственной жизни. Конечно, то было лишь от смешавшихся чувств, ведь отец не мог быть той самой угрозой. Но нервы сдавали, поэтому он уже жался к стене, заливаясь слезами. Его мать может умереть, если не уже, а он ничего не может сделать. — Я найду маму и уйду к ней! — несмотря на страх, добавил, зажмурившись, чтобы не видеть насколько отец был разъярен его словами. Шикамару будто пришел в себя, наконец осознавая, какого сыну. Тот боится собственного отца, в то время как мать пропала. Наверное, его мир рушится в данный момент, а он сам настолько разбитый, что продолжает рушить этот и так хрупкий мир маленького человечка. Подойдя к сыну, он опустился на колени перед ним и прижал к себе, крепко обнимая. — Прости меня. Я погорячился. — Прошептал, успокаивая содрогающегося в рыданиях мальчишку. — Кроме нас с тобой этот вопрос решает Управления Суны и Конохи, поэтому давай просто подождем. — Но мама? — Шикадай не понимал бездействие отца… — Что если маму уже убивают? Как можно ждать? — Даже будь она жертвой в этой истории, ее похитили для воздействия на Казекаге или же Хокаге через меня, поэтому она точно жива. Но, сынок, подумай и о моих словах. Чем раньше ты смиришься с новыми обстоятельствами, тем раньше тебе станет легче. Глядя в бирюзовые глаза сына, Шикамару испытывал еще больше боли, но не ждал в них так скорого понимания… Поэтому отпустил, попросив лишь быть осторожным и не влезать в неприятности, руководствуясь чувствами, а не своей гениальной головой. *** Было тяжело, но постепенно становилось привычно. День за днем выполнял рутину по дому, ходил в ближайший магазин за продуктами, иногда находил странные вещи, что прятала жена от его глаз. В основном пропавшие из хранилища Конохи артефакты. Шикадай не вернулся домой, тогда он позвонил Ино, чтобы попросить узнать через Сая о нем. Негодник вновь ушел из Конохи вместе с таким же непослушным Иноджином, но, к счастью, всего лишь на официальную миссию от Хокаге. Тем же вечером к нему наведался Сай. Сердобольная Ино, видно, велела ему проверить не сошел ли Гениальный Стратег с ума. Но он и без того был ему другом с давних времен, пусть и не самым близким. Искренне беспокоясь, явился лично вручить письмо и остался на ужин составить компанию, чтобы узнать, держится ли он еще. — Мне жаль, что ты страдаешь. — Яманака умел сочувствовать всем сердцем, хоть и не понимал, что конкретно вызывает в нем это чувство. Оба осушили очередную чашу с сакэ. — Так я чувствую себя еще более жалким. — Хмыкнул Шикамару, наливая еще по одной. — Почему ты жалеешь себя? Подобный вопрос от кого-то другого вызвал бы бурю негативных эмоций и не самых безопасных для жизни, но от Сая ожидаемы подобные вопросы, ведь он для каждого чувства ищет объяснение. — Потому что моя жизнь разрушена. Мое сердце разбито. Мне жаль себя, своего сына и даже Темари, что столько лет жила не в любимой семье, а так жертвенно отдавала себя заданию. — Почему тебе жаль ее? Разве она не причинила тебе боль? Ты должен желать ей страдания. — Для нее я был заданием, но для меня она всегда была любимой женщиной, была семьей. Для меня все было по-настоящему. Я ненавижу ее за это, но не могу перестать любить. Одним днем такие чувства не исчезают. Поэтому мне жаль ее. Алкоголь продолжал развязывать язык, поэтому Шикамару отвечал на любые вопросы, устав все это время держать свои чувства и мысли в себе. Ему хотелось бы с кем-то поделиться, чтобы хоть немного облегчить ногу. Сай был идеальным вариантом, ведь не лез со своими подбадривающими или разубеждающими речами. Просто сочувствовал, слушая, как человек несчастен. — У нас был идеальный брак. А я, идиот, даже не задавался вопросом, возможно ли это. Получал, что дают, не сомневаясь, заслужил ли все это. Конечно, были и трудности, мы ругались, тонули в проблемах, иногда не понимали друг друга. Но мне нравилась моя семейная жизнь. Я не был очевидным в своих желаниях, но в последнее время задумывался о пополнении. Шикадай быстро вырос, а я так и не насладился отцовством вдоволь. Мы могли бы попытаться снова, даже если прогнозы неутешительные. Я думал о том, как моя жизнь прекрасна, не видя, что в ней давно творится. — Результат разочаровывает, но это не значит, что процесс был таким же. Шикамару вскинул бровь, недоуменно взглянув на друга. — Я имею в виду, что многие женятся, долго живут, потом разводятся. Но годы уже прожиты, нельзя вернуть время, тогда остается лишь быть благодарным всему хорошему, что произошло. Вы прожили прекрасную семейную жизнь, а значит, она и была такой. Просто сегодняшний день оказался разочарованием. — Я не чувствую облегчение от того, что все было прекрасно. От этого мне еще больней. Чувствую себя обманутым и злюсь на собственную глупость. Будь это чем-то разовым, спустя столько времени брака, я бы понял и принял это. Но узнать, что наш брак был ложью с самого ее начала… получается, вся моя прекрасная жизнь была иллюзией, которую я не мог и не хотел развеять. Каждый наш день был не настоящим. Яманака не знал, что сказать. Он просто понял, что на человека обрушилось разочарование длинной не в один день, а в десяток лет. Придавило к земле, сжимая грудь, отчего тяжело дышать. — Спасибо, что пришел. — Произнес Шикамару, когда оба стояли на крыльце, закурив сигарету. — Не падай духом. Иногда жизнь не настолько плоха, как кажется. Я уверен, мы еще многое не знаем, а значит, правда тоже может измениться. Яманака ушел домой отсыпаться, надеясь, что хоть немного помог другу прийти в себя, позволив ему выговориться. Ино его учила, что важно делиться своими проблемами, чтобы было легче. Очень важно позволять другим помочь. Иначе могут быть серьезные последствия. Подобные последствия настигли Учих и они до сих пор разбирают их, пытаясь соединить семью в нечто целое и первозданное. Единственное, что не учел Сай в силу ограниченного эмоционального диапазона, это разрушительную силу письма, что выхватил со стола Хокаге, думая, что нашел повод навестить друга, прежде чем его прочитал бы Наруто. Если бы он догадался взглянуть на содержимое, заметив, что оно из Сунны, то сразу бы и без навыков, недоступных ему, понял, какую ошибку совершает. Но он ушел домой до того, как адресат прочитал письмо. … Жизнь ведь никогда не даст время передохнуть? Будет бить, едва забудешь, как бывает больно. В большом конверте, что вручил Сай, знал он того или нет, лежал его смертельный приговор. Шикамару, я развожусь с тобой. Пятнадцать лет брака были ложью. Я не любила ни тебя, ни нашего отпрыска. Мне лишь нужно было выполнить свою миссию, и я отлично справлялась, пока ты не раскрыл меня. Ты такой же шиноби, как и я, и понимаешь, что долг превыше всего, поэтому подпиши этот документ для того чтобы наши страны могли дальше существовать в мире.Темари Собаку-но.
Какой смысл пытаться наладить жизнь, если она стремится стереться в порошок? Его уничтожают раз за разом. Шикамару схватил со стола недопитую бутылку и осушил ее, надеясь и дальше пребывать в своем шатком мирке спокойствия. Все, что могло случиться, уже случилось. Не стоит отчаиваться еще больше. Развод было делом времени, а предательство и так было очевидным. Вот только внутри все закипало, как в тот день, когда он поймал жену с поличным. Будто он впервые узнал о том, что вся его жизнь была дерьмом с самого его начала. Развод?! Устроила неразбериху и хочет порвать все связи?! Шикамару с каждой мыслью, бегая по буквам вновь и вновь, испытывал все большую злость. Вскоре бутылка, что была в руках полетела в стену, со звоном разбиваясь на мелкие осколки. Под громкий рык туда же полетел и весь стол, а после все, что было в комнате. — Ненавижу! — кричал снова и снова от боли, что сжигала грудную клетку. Когда сил почти не осталось, рухнул на пол, содрогался от уже тихих рыданий. Не заметил, как поранился, поэтому письмо, что вновь сжал в руках, окрасилось красными пятнами, разбавленными слезами, а тишину дома разбавляли лишь скулеж со всхлипами и шелест бумаги. … После заката всегда наступает рассвет, рассеивая тьму своими лучами… Хочется, чтобы тоска, что съедала вчера так же исчезала. Только облегчение так и не наступало. Оглянувшись, Шикамару понял, что так и просидел всю ночь, сверля взглядом бумаги. Скрип входной двери и мягкая поступь привлекала внимание. В гостиную на свет прошел Шикадай, наконец вернувшийся из Суны. — Папа? Ты в порядке? — Он удивлено оглянул погром и остановил взгляд на крайне потрёпанном отце. Его волосы были хаотично разбросаны на голове, а одежда в пятнах крови. Подойдя ближе, генин заметил что рядом лежал клочок смятой бумаги. Подняв, он расправил его и увидел, что это письмо отцу, вновь взглянул на свиток и увидел заголовок: «Акт расторжения брака». — Стой! Не подписывай! — Шикадай кинулся к старшему, прежде чем его окровавленный отпечаток пальца лёг бы на листок бумаги. — Это ловушка! Мама не написал бы такое! Нам надо спасти ее! Ее схватили и заперли в подземелье, прежде чем она добралась до дома! Дядя Гаара и я не смогли найти ее! Позже и меня хотели запереть, но я сбежал! — он тараторил, дергая за руку. — Не вмешивайся! — Нара оттолкнул сына и встал, подобрав бумаги с пола. — Отец! Старейшины Песка этого и добиваются. Если ты подпишешь этот свиток, то маму убьют! Они хотят уничтожить семью Казекаге, чтобы забрать власть над Сунагакурой! Умоляю, Отец, не подписывай. Я понимаю, что… — Что ты понимаешь? — Холодный тон напугал Шикадая до дрожи в руках и коленях. — Твоя мать всего лишь выполняла приказ. Она призналась в своём преступлении и сбежала. Больше мы не можем вмешиваться в ее жизнь. Я отпустил ее, и с меня хватит и этого. Нара и сам не понимал, зачем говорит это. Он и не собирался подписывать, но его злило, что сын так печется о матери-предательнице, заставляя и его в этом участвовать. В его голове и сердце и так много противоречий, так почему столько обстоятельств давят на него?! — Умоляю! — мальчик упал на колени и склонил голову к полу, стукнув кулаком. — Прошу, папа! Спаси мою маму! Прости ее, прошу. Я не могу позволить нашим врагам убить ее. Умоляю, отец! — Я уже ничего не могу сделать, Шикадай. — Устало ответил мужчина. — Проси кого угодно, но не меня. — Это не мама бросила семью, а ты от неё отказываешься! — Вскрикнул Шикалай, подняв голову, но продолжая сидеть на коленях. — Я был в Песке! Мама не предатель Конохи! — Уходи! — Папа! — Пошёл вон! — пустая бутылка пролетела над головой мальчишки и, вылетев за дверь, разбилась где-то в коридоре. — Иди, Шикадай, приведи себя в порядок. — Донесся посторонний голос из-за спины. Рядом с генином встал мужчина и, потянув за локоть, поставил мальчика на ноги. Повернувшись к нему, Шикадай увидел, что это был не кто иной, как Господин Седьмой Хокаге. — Седьмой-сама! — от неожиданности выдохнул мальчишка и вытер поспешно слёзы. Однако, осознавая, что раз Хокаге здесь, то все куда серьезней, он и вовсе схватился за заколовшее сердце, чувствуя, как задыхается от сдерживаемого рыдания. Наруто улыбнулся и опустился на одно колено, поравнявшись с ним. — Доверь это мне. Мы спасём твою мать и не позволим устроить переворот в Песке. Иди, подыши воздухом и успокойся. Удивлению Шикадая не было предела. Он и не думал, что Хокаге позволит вмешаться его отцу в это дело, однако только что прозвучали слова и… Седьмой сам намеревается спасти его маму. Кивнув, младший Нара убежал, не обращая внимание на услышанный грохот. Наруто гневно прожигал взглядом своего друга, крепко сжимая его шею. Прежде он одним ударом ноги впечатал его в стену. — Твой сын умоляет тебя спасти его мать, а что ты делаешь? — процедил с злостью. — Рехнулся? — Прохрипел Нара. — С каких пор тебя заботят предатели? — С каких пор они не должны заботить? Любой, кто носит протектор Конохи, является ее частью и находится под ее защитой, несмотря на статус. Забыл законы, что сам же и подписывал?! Наруто не ослабил хватку, ожидая хоть какой-то ответ. Но Стратег быстро сдался, не имея ни моральных, ни физических сил противостоять Хокаге. Главное, у него не было на то желания. Глаза так быстро потухли, что Наруто испуганно разжал пальцы, чуть отойдя назад. Шикамару устало прикрыл глаза, глубоко вздыхая, запрокинув голову к стене. Рухнул бы на пол, но не хотел быть еще более жалким. — Скажу раз, а ты молча выполнишь приказ. — Наруто был на редкость серьезным, потому Советник лишь согласно кивнул. — Мы поедем в Суну, переговорим с Казекаге, после заберем Темари. — И что ты намерен с ней делать? Хокаге не знал, что и сказать. Все это время он обдумывал, каким образом преподнести правду, но ничего, что не разбило бы сердце его другу, не придумал. Однако он не мог скрывать все и дальше. — Все это время Темари работала на Коноху и выполняла мои приказы. Мне жаль, что нам пришлось скрывать это от тебя. В жизни Шикамару Нара было много потрясений. Одни из них заставляли его чувствовать безграничное и окрыляющее счастье, а другие — неутешительное и беспросветное горе. Что он должен был чувствовать сейчас?! Потрясение, что он испытывает, не сравнится с известными ему ранее чувствами. Он плакал в своей жизни по разным причинам, но вот сердце разрывалось одинаково больно… Когда умер отец… когда родился сын… Горе или счастье… все болезненно. Сейчас же даже не понимал, радость ли это или же печаль?! Правда, что ударила под дых, была так же болезненной. До того все было так очевидно плохо… но он хотя бы понимал, что происходит у него на душе. Однако теперь он смятен, сбит с толку, бессилен… — Как это понимать? — задал вопрос, думая, что может ослышался или не так понял. Он и так в последнее время не в себе. — Умойся и переоденься, я подожду тебя на улице. — Наруто хлопнул друга по плечу и направился к выходу. Шикадай значительно отошёл от дома, чтобы перестать слышать голоса. Ему не были интересны разборки взрослых. Единственное, чего он хотел, это наконец вернуть свою маму домой. Хокаге вышел почти сразу и подошёл к нему, вновь улыбаясь. — Не переживай, все наладится. — Взъерошил волосы мальчишке. — Мама ведь выполняла Ваш приказ? Значит ее не накажут? — Могут возникнуть некоторые юридические сложности, но я полностью на стороне Темари. — Почему вы скрывали это столько лет? Отец ведь не знал. — Тогда он усложнил бы выполнение этого задания. Не все приняли союз пяти деревень, в некоторых политические круги все еще ищут способы расторгнуть соглашения. В те времена просто не было выбора. Гаара имел не лучшую репутацию, а Суна только вставала на ноги после войны. Мы тоже были в упадке и не могли предложить достойную помощь. — И что Вы будете делать теперь? — Мы с Шикамару отправляемся в Песок, чтобы все уладить. — Можно с вами? — Нет! — донёсся голос из-за спины. На пороге стоял Шикамару уже принявший наконец душ и переодевшийся в свою привычную рабочую форму. — Ты останешься защищать деревню в наше отсутствие. Ну и кто-то должен убрать всю пыль в доме. — Хорошо. — Уверенный и решительный взгляд отца не терпел возражений. Да и мальчишке этого было достаточно. Он, как и его друзья, всегда понимали, что когда в дело вступают их отцы, то им следует лишь отойти в сторону и не мешать им. Ведь родители генинов его поколения сильнейшие в своём деле. *** Трудно было сосчитать время, когда сквозь толстые сырые стены не просачивались ни Солнце, ни Луна. Лишь по гулу песка можно было сказать, что время движется стремительно быстро и где-то с неделю Темари заперта в подземелье собственного брата. Знает ли он о ней? — Впрочем, Гаара вскоре должен казнить меня, если хочет сохранить мир с Конохой. — Размышляла вслух Темари, хрипя севшим от криков голосом, и постанывая от боли. — Очевидно, меня объявят самовольной преступницей, что запятнала честь всей страны, предав такого важного союзника. Если гениальный засранец Конохи подпишет развод, старые ублюдки выиграют. Гаара станет или предателем Песка, желая спасти мою жизнь, или будет вынужден восседать на троне с тяжким грузом на сердце, что вскоре сведёт его с ума. Старики заберут себе власть при любом раскладе. — Светловолосая засмеялась. — Выходит, моя смерть будет напрасной? Ну и пусть. Разве о том я жалею… Глаза щипало, но слёзы не хотели течь… обезвоживание, голод, множество ран… на слёзы не осталось сил. Лишь крик отчаяния, полный агонии раздался по всему подземелью. *** Наруто подходил к воротам города, когда на встречу выплыл на песчаном ковре Казекаге. За ним на отдельных островках летели старейшины в полном составе. Узумаки, увидев своего друга, недоуменно нахмурился, что заметил и Шикамару. Невольно его глаза прошлись по людям Песка. — Добро пожаловать, Господин Хокаге. — Поздоровался Гоуза, как только все оказались на земле. — Вы явились не предупредив, однако ваши гонцы предельно ясно выразились о цели Вашего визита, в связи с чем мы не можем пригласить Вас. Переговоры пройдут здесь. Наруто вновь взглянул на представшего перед ним Казекаге, однако не удостоился даже его взгляда, что уж говорить о приветствии. … Бывший Джинчурики сидел в своём кресле и размышлял об очередных проблемах, что возникли на повестке дня. Топот, после стук двери о стену заставили его нехотя обернуться и взглянуть на того, кто посмел побеспокоить. Потрёпанный Шикадай, а за ним взволнованный Канкуро стали сюрпризом. — Что произошло? — Темари! Ее похитили! — вскрикнул кукольник. — Что? Что случилось? Коноха в курсе? — Произошло кое-что! — вмешался Шикадай. — Все, что я знаю, что мама собрала вещи и ушла сюда. Но границу она не смогла пройти, ее схватили, прежде чем я догнал. Я вышел на полдня позже. — Почему ушла из дома? Что произошло? — Я… не знаю. Помогите найти ее. Если позволите Шинки помочь мне, то я найду ее за два-три дня. — Почему так долго? За это время с Темари может случиться что угодно! — Внезапный побег из Конохи, похищение на границе… кому-то явно не хотелось, чтобы моя мама добралась до Песка и сообщила какую-то новость. Но тогда ее могли просто убить. Выходит, ее хотят использовать в каких-то своих целях. Сестру Казекаге так легко и нагло похитить могли лишь или безумцы, которые вскоре потребуют выкуп, или же влиятельные люди, которые явно ждут какого-то момента. Скорее второе, потому что единственное, что могло заставить маму уйти из Конохи, это угроза Песку. — Может, это Коноха ее преследовала и схватила? Ты уверен? — Что ты несёшь, дядя?! — Шикадай, озвучь все свои мысли. — Казекаге пристально взглянул на племянника, уже зная, что Нара видит куда шире, нежели остальные. А значит… — Верно. Из того, что я видел раньше и слышал отрывками, могу сложить одну картину: за всем стоит Совет Старейшин Сунагакуре. Маме приходили странные письма, но я не лез никогда. Однако сейчас жалею об этом. Мои догадки рисуют лишь одну часть пазла. — Черт! Чертов Тоуджуро! Если все так, то беги в Коноху и проси отца помочь. Совет серьезно взялся за мое положение и Темари может пострадать. Ты сообщил о своём прибытии сюда? — Нет. — Тогда, скорее всего, за тобой придут. Постарайся уйти незамеченным. Иди лишь свои ходом. Справишься? Тебе не позволят покинуть Суну и могут использовать, чтобы надавить на нас и дипломатические отношения. — Что есть у старейшин на вас? Зачем им мама? Я покину деревню только после того как найду ее. — Не забывай, ты всего лишь генин. Возвращайся, как и велено. — Я должен знать, что сообщить Хокаге и отцу. — Гаара, пусть генины ищут Темари. Они могут быть незаметны и хорошо привлечь внимание, если потребуется. Я подстрахую их на случай опасности. — Хорошо. Я тем временем поговорю со старейшинами напрямую. Два дня поисков привели к ещё большей загадке. Генины не успели найти Темари, однако выяснили то, что шокировало даже наименее впечатлительного Шинки. Убегая в Коноху, Шикадай молился, чтобы только успеть, иначе строящиеся козни вокруг его семьи уничтожат обе деревни и навсегда разрушат его жизнь. … Гаара стоял, не смея произнести и слова. Правда, что всплыла в голове, была шокирующей и с трудом поднималась. — Мы пришли за шиноби нашей деревни! Ваши люди похитили члена нашей семьи. — Наруто произнёс все более чем уверенно, чем вызывает ещё большее смятение. — Собаку Но Темари больше не является шиноби вашей деревни. — Хмыкнул Джоусэки. — Она совершила преступление, за которое должна понести наказание по строгости закона Сунагакуре! — С чего вы решили, что не нам решать ее судьбу?! Преступление было совершено в отношении Конохагакуре. — Возразил Сай. — Не будем терять время и перейдем к откровению сразу. У нас есть все основания полагать, что преступница подчинялась вашему приказу! — Ошибочный вывод. — Произнёс Гоуза. — Госпожа Собаку Но самовольно совершила преступление, злоупотребив своим семейным положением. — Старик сморщил лицо в призрении для большей убедительности. — Сперва использовала свою связь с Главным секретарем Хокаге, после попыталась использовать связь с братом Казекаге, дабы развязать войну, и в ходе суматохи взять власть в свои руки. — Голос стал уверенне и громче, но под конец стал более снисходительным. — Данные факты она озвучила во время пыток. И все же, из уважения к ее происхождению, мы позволили ей смягчить своё наказание, предложив оформить признание официально и подтвердить его расторжением брака для избежания вооруженного конфликта. Полагаю, вы уже ознакомились с документом и подписали его? Шикамару дернулся съязвить, будучи на пределе своего терпения, но крепкая рука Хокаге больно легла на плечо, велев успокоиться. И все же Нара вытащил свиток из сумки и бросил вперёд — под ноги Казекаге. Кровавые пятна и пустая графа подписи были вполне ясным ответом для остальных. Гаара же, напротив, удивлённо смотрел на клочок свитка и не понимал, откуда он взялся. — Темари все ещё принадлежит клану Нара. — Спокойно произнёс Сай, копируя невозмутимость старейшин. — Мы намерены забрать ее для осуществления суда в Конохе. — Преступница была поймана в нашей стране, к тому же она шиноби Песка. Остальные формальности можно уладить позже. — Вновь противный голос старика. — Она член правящей семьи Казекаге, и Гаара-сама хотел бы лично вынести приговор. — Мы не станем поднимать вопрос дипломатии, если тихо и мирно отдадите нам куноичи! — вновь привычным ему холодным тоном возразил Сай, словно и вправду обсуждались формальные вопросы, что начало раздражать собеседников. — Или за ее действиями и решениями и правда стоите вы? — Все, что мы хотим, это чтобы вы ушли, удостоверившись, что мы держим свои обещания. Приносим вам глубочайшие извинения за действия шиноби Скрытого Песка. Уверяю Вас, Казекаге и Совет не причастны к столь подлому поступку. Мы изберем самое строгое наказание по всем традициям Сунагакуре. — Мы не… — Яманака вновь хотел было возразить, однако его перебили. — Довольно! — Приказал Наруто, видя, что с каждым словом терпение Шикамару все меньше, а ситуация все более непонятная. — Гаара! На пару слов! — Господин Пятый… — вновь вклинился Джоусэки. — Замолчи! — Крикнул Гаара, уже теряя самообладание. — Хватит мне ваших бредней! — Но мы не… Гаара махнул рукой и песок сбил с ног старика, заставив кряхтеть от неожиданности. — Объяснишь, что происходит? — недовольно произнес Наруто, как только оба отошли подальше от собрания. — Твой Совет намерен убить твою сестру, а ты молчишь, будто Темари действительно преступница. — Они прятали ее, и мне нужно было время, чтобы Канкуро и Шинки смогли найти, где. Но этого недостаточно. — Собаку Но был обеспокоен, несмотря на внешнюю невозмутимость. Наруто видел даже страх в его глазах, что немного даже разочаровывало. — Тогда ты уже знаешь, что ей угрожали твоим положением? Если она согласилась на такое, выходит, все настолько серьезно? — Да. У Совета есть весомые аргументы, чтобы выставить меня тираном и опорочить всю мою семью. Моя сестра предала вас из-за меня. Я не знал об этом и уж тем более даже не подумал бы о таком приказе. Это моя ошибка. — Опорочена не только репутация. — Наруто не мог сдержать осуждения ни в словах, ни во взгляде, потому почти перешел на крик. — Ты позволил своему Совету разрушить семью своей сестры. — Выдохнул, успокаиваясь, понимая, что и сам поступил не лучше. — Но сожалениями ей уже не поможешь. Лезть в дела твоей деревни я не стану, тебе самому придётся их уладить и совершить правосудие. Но Темари давно уже является шиноби Скрытого Листа, она с честью и достоинством проносила не только герб клана Нара на спине, но и хитай-ате Конохи. — И что это значит? — смутные догадки почти осенили. — Сам сказал как-то на свадьбе, что заслужить доверие Темари почти невозможно. И те немногие, кому она доверяла, так легко поверили в то, что она способна на предательство. И единственный, кто был уверен в ней, это Шикадай. — Что тебе известно? — Уже злился Гаара, и так весь изведенный. — Прекрати вести осуждающие речи. Мне и так тошно от происходящего. — Получив первое письмо с угрозами, она пришла ко мне и попросила помочь ей. И я помог. Позволил ей притворяться перед Советом Песка, чтобы у тебя было достаточно времени, показать себя как достойный правитель. Темари сама попросила скрыть правду ото всех, чтобы не было принято поспешных решений. Однако Шикамару поймал ее во время последнего визита в нашу деревню шпионов Песка. Темари сбежала, чтобы правда не всплыла раньше времени, но ее схватили прямо на границе. И все это сотворили твои же подчиненные, Господин Казекаге. — Выходит, ты знал… — правда шокировала не меньше, чем предательство сестры. — Будешь злиться на меня за это потом. Можешь даже встать в очередь для этого. Но сперва тебе стоит навести наконец порядок среди своих подчиненных и напомнить, кто здесь правитель. — Если я пойду против Совета, то потеряю все. — Возразил мужчина, не скрывая свой страха. — Но меня волнует не моя судьба, а судьба моей семьи и людей, которых я защищаю. Нужно быть влиятельным, чтобы быть способным на что-либо. Наруто усмехнулся, считая друга глупцом, что себя просто недооценивает. — Как мне сказал один великий шиноби: «Не того признают, кто стал Хокаге. А Хокаге становится тот, кого признают». Казекаге ты стал, возможно, благодаря своей силе, но завоевал доверие и уважение своим сердцем и поступками. Просто верь в тех, кто верит в тебя, и тогда кучка зазнавшихся стариков не сможет больше причинить вред тебе и твоим близким. Глаза напротив засияли. Поддержка Наруто всегда имела эффект и вселяла небывалую решимость. Спустя много лет ничего не изменилось. — Я понял тебя, Наруто. Заберите Темари. Надеюсь, с ней будет все хорошо. Шикамару… — Он не поставил свою подпись лишь из-за Шикадая. Большего сказать не могу. Но, думаю, и так понятно, что это значит. Я лишь надеюсь, что со временем все вновь станет прежним. — Спасибо за помощь моей семье. — Искренне и привычно со сдержанной улыбкой. — Они и моя семья. — Наруто широко улыбнулся и, хлопнув Казекаге по плечу, ушел обратно к своей делегации. Каге вернулись на свои места. Старейшины Песка были крайне недовольны переменившемуся выражению лица Казекаге, и, зная, что тому причина Наруто, направили свой взор на него. Именно влияние этого светловолосого джинчурики заставило перемениться весь мир, оттого и хотелось разорвать все связи с Конохой. — Гаара, ты ведь помнишь наш разговор? — донёсся голос со спины. Развернувшись, мужчина встретился со взглядом стоявшего позади всех Тоуджуро. — Прекрасно помню. — Хмыкнул Собаку Но. … — Ваша сестра — отныне преступница. Единственный выход — это совершить над ней правосудие, дабы не настроить против себя Деревню с наисильнейшими шиноби. С мощью Джинчурики Узумаки и Последним Учихой не сравнится даже армия шиноби. — Вы полагаете, что Темари самовольно предала родину мужа, чтобы… для чего? — Ради нашего блага. Совет вынужден был пойти на такие крайние меры. Куноичи не должны были раскрыть. Но ее жертва не будет напрасной. Вы как Казекаге, должны быть холоднокровным и справедливым. — Что если я откажусь от данного предложения и отдам Темари на суд Конохи? В конце концов, она против них совершила преступление. — Тогда мы будем вынуждены поставить под сомнение Вашу способность править Сунагакурой. — Угрожаешь мне? Своему Казекаге?! Не боишься, что я велю казнить тебя за измену? — Нет. Моя смерть не будет напрасной. Вас прозовут тираном, что уничтожает всех, кто мешает его деспотии. Народ не слушает разумных домыслов. Вся страна поверит лишь слухам, потому что когда-то вы уже были Демоном Песка. — Хорошо. Будет по-вашему. … Недалеко от собрания расплылись силуэты. Чем ближе они становились, тем чётче можно было разглядеть Кукольника, нёсшего на спине кого-то завернутого в местные одеяния, прятавшие от песка. — Темари, — невольно прошептал Нара, заметив светлые локоны, что рассыпались на плечах, едва ткани сбросило дуновением ветра. Она лежала и не двигалась, отчего казалось, что… — Жива ещё, — хмыкнул Канкуро, подойдя к нему. Видно, удивление и страх, возникшие на лице, выдали его мысли. — Но ей тяжело ходить. — Кукольник повернулся к нему спиной, чтобы с его помощью легче было снять сестру со спины, однако Шикамару так и стоял замерший. — Я сама. — Донёсся тихий севший голос. — Мне уже лучше. — Темари неторопливо соскользнула со спины брата и встала на землю, однако устоять на мягких песках в ее состоянии оказалось сложно. Канкуро не увидел этого и не успел среагировать, поэтому в следующую секунду она упала на землю и потеряла сознание. Шикамару, замерев, смотрел на распластавшееся у его ног тело, исполосованное свежими кровоточащими ранами, испещренное глубокими гематомами. Одежда изорвана, поэтому были видны даже окрашенное в кровь и изорванное нижнее белье. Очевидно, брат как мог, закрыл ее наготу, но не осталось ни единого целого лоскута. Он отвернулся, не в силах больше это видеть. Его и так тошнило от происходящего, а сейчас уже чувствовал позывы желудка. Нара вызывал удивление своим оцепенением и бездействием, пока его жена лежала, умирая. Все, кроме Канкуро, видели, как Темари невольно потянулась рукой к стоявшему рядом мужу, надеясь ухватиться, едва ли понимая, что творит, а он просто шагнул в сторону, позволив ей упасть. Наруто и Сай бросились к ней, отталкивая мужчину. — Ты что творишь, Шикамару, — удивлённо и вместе с тем возмущенно спросил Сай, беря на руки женщину. — Уходим. — Велел он АНБУ. — Я понесу. — Произнёс Наруто, развернувшись к ним спиной. — На поезде будет слишком долго. Я самый быстрый, поэтому побегу с Темари на спине. Вы сразу же следом. Сай передал женщину Хокаге и создал несколько птиц для своего отряда. Наруто завёл руки за спину и подхватил раненую, после повернулся к Казекаге и кивнул на прощание. — Шикамару, стой! — раздался крик Канкуро. — Не смей! — следом к Нара бросился Сай, но было поздно… Гений Конохи стоял перед Тоуджуро, вонзив кунай в живот. Раздался истошный крик, когда он повел лезвием выше, после, с особой жадностью выкрутив, вытащил. Старик закашлял кровью, хватаясь за распоротый живот, и стал медленно оседать на землю. — Ты ведь не думал, что твои грязные игры с моей семьей останутся безнаказанными?! — Прохрипел Советник, сжимая старика за шею, не давая упасть. Лицо его исказилось от боли и злости, что он испытывал, еле сдерживаясь, чтобы не разорвать его голыми руками. Прежде чем он, замахнувшись, успел сделать еще один удар, Сай скрутил его руки и повалил на землю. — Радуйся, что так легко отделался, — хмыкнул Нара, видя, как тело замертво упало лицом в песок. Шиноби Песка было дёрнулись в сторону шиноби Конохи, однако Гаара взмахом руки остановил всех, веля не вмешиваться. — Справедливая цена. — Произнёс Казекаге, взглянув в глаза Наруто. Нахмурившись, думая совсем иначе, Узумаки все же согласно кивнул, не желая терять больше время. Сделанное не исправишь. — Забери его. Нельзя медлить. — Велел Хокаге Саю и побежал в сторону Листа, почувствовав, как кровь просочилась сквозь его футболку. — Могли бы и здесь оказать помощь, — произнёс кукольник, направившись к Гааре, когда шиноби Песка стали уходить. — Разве не здесь ее дом? — Здесь опасно, и мы не знаем какого уровня ей понадобится помощь. В Конохе лучшие медики. К тому же, сомневаюсь, что Темари вообще захочет когда-либо вернуться сюда. — Крепко же тебя взяли за яйца. — Недовольно произнёс Шикамару, сбросив руки шиноби, что пытались забрать его. — Совет едва не убил твою сестру с твоей подачи. — Следи за языком! — зло бросил Канкуро. — Мы доверили тебе нашу сестру, но в итоге мне пришлось нести ее, истекающую кровью. Так легко поверил в то, что она предательница! Что ты за муж после этого?! — Я и не думал, что наш дорогой Казекаге марионетка у старперов, и лишь позволил Темари сбежать к тем, ради кого она и предала меня и, хуже того, Деревню. Семью, которая уважала и защищала ее пятнадцать лет. Я, надеясь, что ее братья спасут ее от суда Конохагакуре, наплевал на долг шиноби. Разве я догадался бы, что ваше положение куда важней собственной семьи?! Я и правда думал, что за всем стоите вы. — Что ты несёшь! Мы ни за что бы… — начал было кукольник, но Гаара сбил песок из-под и его ног и тот упал, вскрикнув. Бесящая привычка. — Прости, Шикамару. Это и правда моя вина. И все же, постарайся понять мою сестру. Ей пришлось лгать, чтобы защитить любимых людей и сохранить связь между между нашими народами. — Она сильная шиноби, однако. Вам стоило у неё поучиться. — Шикамару был не в себе от злости, но ничего не мог поделать. — Счастливо оставаться! — Пока! — хмыкнул Канкуро, закатив глаза. — До свидания! — Гаара кивнул и направился к воротам. — Гаара! Что нам делать с Советом? — старший поспешил следом. — Раньше я раздавил бы их в песчаном гробу, но сейчас предпочту более цивилизованный метод. — И какой же? — Отправьте зачинщиков в темницу и выпытайте у них все совершенные ими грязные дела. Запишите все и пусть они поставят подпись. После их ждёт публичная казнь за предательство. — Цивилизованный… не поспоришь. *** Главный медик вошла в кабинет Хокаге, намереваясь вновь отчитаться о состоянии своей пациентки. — Сегодня наконец удалось залечить все серьезные повреждения. Внутренние кровотечения больше не опасны для жизни. — Я рад это слышать. — Наруто, ты спас жизнь Темари! Не знаю, сколько она ещё продержалась бы. — Произнесла Учиха, устремив сожалеющий взгляд в пол. Наруто доставил куноичи в больницу за несколько часов, едва не поставив новые рекорды по скорости. — Я сделал, что мог, — тяжело вздохнул светловолосый. — Жена моего друга попала в неприятности с моей подачи. Если бы я остановил Темари, рассказав все своему гениальному советнику, то, возможно, удалось бы избежать подобного. — Мы все исполняем долг шиноби. Уверена, ты принял единственно верное решение. И… Шикамару тоже это понимает. Дай ему время. — Темари не пришла в себя? — Нет. Состояние стабильно, но ей нужно время, чтобы восстановиться. — Ее никто не навещал? — Хината принесла чистую одежду. Канкуро прокрался этой ночью. Думаю, он ещё не раз появится. Шикадай все время сидит рядом. — И все? — удивился Наруто. — Все. *** — Маме лучше! Спасибо, что спросил. — Шикадай пробежал мимо гостиной в свою спальню. — Не дерзи отцу! — хмыкнул Нара, вновь отпив из бутылки. — Прости! — донёсся крик. Переодевшись, ребёнок вошёл в гостиную, оглядываясь на столик, вновь заставленный бутылками. — Отец, почему ты ушел с работы? Дядя Наруто спрашивал тебя, когда я шёл к нему отпроситься на пару недель от миссий. — Ты отказался от миссий?! — мгновенно вспыхнул старший, что в последнее время было привычными. — Совсем сдурел! Шиноби не имеет на такое право! Твоя мать никуда не денется. — Я не из-за нее, вообще-то! — недовольно произнес Шикадай в ответ. — О маме заботятся лучшие медики. Тетя Сакура сказала, что внутренние кровотечения остановлены. — Шикамару не затыкал больше сына, потому он, поняв, что отцу все-таки интересно состояние матери, продолжил. — Но она ещё не пришла в себя. Видимо, ещё совсем слаба. — Но реакцию какую-либо не увидел. — Я отпросился из-за тебя. Ты, как вернулся, пьёшь не просыхая! Почему? Мама ведь вернулась. — Это не твое дело. Иди, куда собирался! — поубавил пыл. — Сегодня я останусь дома. Я приготовлю что-нибудь поесть. Поможешь? Я вообще-то голодный с утра! Родители обязаны заботиться о своих детях, но вы сразу меня забыли. Даже обидно! — Я слишком пьян, чтобы стоять у плиты. Я не голоден, пойди купи бургер себе. — Так я заработаю язву желудка. Я и так несколько недель питаюсь фастфудом. И тебе тоже вредно есть одно сакэ! Шикамару поднялся на ноги и, покачиваясь, направился в ванную комнату. — Так-то! — обрадовавшись, младший Нара побежал на кухню. … — Отец, что будет дальше? — доедая свою порцию тонкацу, спросил Шикадай. — О чем ты? — Прости, если лезу не в своё дело, но… ты и мама… — Это определённо не твоё дело. — Я просто хочу, чтобы мы были счастливой семьей, как раньше. И я не понимаю, чего ожидать. — Ты задаёшь слишком сложные вопросы, Шика. У меня нет ответов. Нара старший сложил палочки и ушел, оставив сына в печальных размышлениях. *** Открыв глаза, Темари оглянулась на белые тона помещения, не сразу узнавая, где находится. Голова гудела, словно с сильного похмелья, а руки едва слушались. — Воды, — прошептала она, увидев графин на тумбочке. — Вот. — Руки протянули ей стакан. Утолив жажду, куноичи наконец пришла в себя. — Сакура? Почему я здесь?! — Тебя принёс Наруто. Тебя забрали из Песка. — Забрали?! А как же Совет? Что с Гаарой? — Темари едва не соскочила с койки, но сильные руки вновь уложили ее на подушки. — Не волнуйся. Мужчины во всем разобрались. — Сакура улыбнулась, погладив ее по плечу в знак поддержки. — Все будет хорошо. Ты пролежала без сознания больше недели. — Недели?! — удивлено воскликнула Темари. — Но теперь все позади. Скоро принесут тебе поесть. — Я не хочу лежать здесь. Мне нужно домой. В Суну! — Почему в Суну?! Твой дом здесь, Темари. Гаара и Канкуро все уладили. — Я не могу… Я — Мама! — в палату вбежал Шикадай и сразу кинулся обнимать свою мать. — Шикадай! Сынок. — Решишь все потом. Отдыхай. — Сакура улыбнулась и вышла из палаты. … Мужчина сидел на ветке дерева и наблюдал в этот раз не за проплывающими в далека облаками… в этот раз его удрученный взор был окутан, подобной воздушному белоснежному облаку, переливающемуся в солнечных бликах рассвета, женщиной. Она лежала на больничной койке под белыми простынями, а цвет ее лица был настолько бледным, что вступали в контраст с ее светлыми блондинистыми локонами, рассыпавшимися по подушке. Дни, что Темари лежала без сознания, были подобны грозовым тучам. Серые, тяжелые, холодные. Однако сегодня, когда она наконец просто спит, день засиял чуть более яркими красками. Эти сравнения были приторны Шикамару. Однако он понимал, что бежать от чувств невозможно, поэтому не сопротивлялся своим мыслям, продолжая утешать свое раненое сердце обманчиво прекрасным видением.