04.02.23.
Эдвард пересёк несколько улиц, наконец кварталы показались ему знакомыми, и мужчина перестал сверяться с номерами улиц. Он не боялся потеряться, все его мысли были о произошедшем. Это утро было прекрасным. Авантюра, в которую и сам Тич не особо верил, сработала, и ему не только удалось просто поболтать со Стидом. Завтра Эд снова поедет в дом, адреса которого не знает. Да, он понимал, что это будет просто встреча, но в голове рисовалось самое настоящее свидание. Свечи и приглушённый свет, одетый в белое Боннет, его аккуратно уложенные кудри и цветочный парфюм… Вот что Иззи имел в виду, когда говорил, что Эдвард любит таких? Иззи. Эд почувствовал раздражение. Выходило, этим утром не он единственный соврал. И даже не первый. «Почему он не сказал, что видел вчера Стида? Они поругались? — ответ напросился сам собой, стоило Эду вспомнить, с каким настроением Боннет говорил об этой встрече. — Жаль, очной ставки не получится, но…» Харлей свернул на другую улицу и прибавил скорости. Прошло около часа, и мотоцикл остановился на парковке у многоэтажки. Мужчина спрыгнул с него, зашёл в здание, поднялся на лифте на нужный этаж. Эдвард не был частым гостем в доме Хэндса, а без предупреждения за все годы являлся всего пару раз, когда по глупости оказывался без средств связи. Сегодня его привело желание поговорить. И скажи Эд ему причину заранее, Иззи бы придумал тысячу отговорок, по которым они бы не смогли встретиться. Но если Хэндс устал быть постоянно причастным к любовным страстям Эдварда Тича, то зачем сам туда лез? Это заставляло Эда закипать от злости. Проигнорировав существование звонка, он начал колотить по двери. Это было своеобразной местью за прошлонедельную головную боль. — Открывай, маленький негодник, — крикнул Тич. — Я знаю, что ты там. Гостей Израэль сегодня не ждал. И не для того именно в этот день работал удалённо, чтобы в дверь ему долбились… всякие. Хэндсу это явно не нравилось. А когда из-за двери раздался голос, не понравилось ещё больше. Мужчина протёр руками лицо, проскрипел что-то невнятное и пошёл к двери. — Ну, доехал до работы? — Иззи загородил Эду проход, не давая войти в квартиру. — Ага, — не обратив внимание на упрёк, Тич шагнул навстречу другу. — Ты меня пустишь или нет? Разговор есть. — Ты же не отстанешь, да? — этот вопрос мужчина больше задавал себе. Смирившись с происходящим, что стоило сделать ещё много лет назад, Хэндс пропустил друга и закрыл за ним дверь. Что вообще так разозлило его и заставило приехать именно сюда? Каким бы непредсказуемым Эд ни был, Иззи понимал, к чему шло дело. Оказавшись за порогом, Тич сложил руки и шумно вздохнул. — Что ты ему сказал? — холодным тоном спросил он. — Вчера. — Бармену? — Израэль вскинул бровь, прислонившись плечом к стене. — «Повтори текилу», а что? Хэндс откровенно тянул время, играя в глупого. Одного конкретного человека в его жизни резко стало слишком много. Поведение друга раздражало Тича всё сильнее. — Стид сказал, что вы вчера не очень поладили. Ты испортил ему настроение, ещё и меня туда приписал. Что ты ему сказал? — склонив голову набок, Эд переспросил. Уже громче, отдельно проговаривая каждое слово. — Сказал то, что должен был. Что он преследователь, а его слащавая задница тебе не нужна, — абсолютно безэмоционально произнёс мужчина. — Когда же ты уже одумаешься? Тебе своих проблем мало? — Мои проблемы тебя никак не касаются, — фыркнул Тич. — Сказал бы ты это тридцать лет назад, Эдди, я бы на тебя посмотрел, — Иззи оскалился. Эд прищурился. Хэндс знал, чем его осадить, мгновенно и действенно. Их первая встреча случилась много лет назад, и с неё началась эта дружба. Своеобразная, токсичная, но крепкая дружба. Строилась она на том, что один влипал в дерьмовые истории, а второй вытаскивал первого, каждый раз спрашивая себя, зачем вообще это делает, и обещая, что это был последний раз и больше от него помощи ждать не стоит. Но всё равно помогал. Так ещё несовершеннолетний Эд Тич познакомился с адвокатом Израэлем Хэндсом.***
30 лет назад, 1993г.
Прекрасный тёплый летний день. На улице свистели птицы, школьники катались на велосипедах, влюблённые парочки гуляли, держась за руки. Всё вокруг пело о лёгкой безмятежности. Из исторического здания городского суда вышли двое — хмурый адвокат с родинкой под левым глазом и весёлый кучерявый парень, ещё совсем юный. Казалось, будто эти двое приходились друг другу родственниками. На деле — чужие люди. Юноша лёгким пружинистым шагом спускался по ступенькам. Его лицо сияло от радости. Сегодня Эдвард Тич получил свой первый жизненный урок, но всё сложилось наилучшим для него образом. Оправдательный приговор по статье за распространение лёгких наркотиков и общественные работы, чтобы закрыть штраф за хранение и употребление. Урок был получен, но не усвоен. Куда там, когда всем занимался адвокат Израэль Хэндс. В середине слушания у мужчины сложилось впечатление, что это его судят. За все грехи, и первый из них — поступление на юридический факультет. Его клиент почти не разговаривал, Иззи сам запретил ему. Вот только все слова судьи, видимо, пролетели мимо ушей подсудимого. Иначе отчего бы ему быть таким счастливым? Только если ему очень нравились исправительные работы. Тич чувствовал облегчение. Период, когда ему пришлось лицом к лицу столкнуться со служителями закона, казался ему страшным сном. Он не мог поверить в то, что его всерьёз могло ждать наказание за то, чем балуются многие подростки, а в его компании — все. И, как полагается каждому плохому сну, он закончился, в этот солнечный день в здании суда, когда женщина в чёрной мантии стукнула молотком по трибуне. Юноша не понимал — в том, что он оказался на свободе, была заслуга работы Хэндса. Эд свято верил в свою удачливость. — Спасибо Вам, — сойдя с лестницы, парень протянул адвокату руку. — Пожалуйста, — угрюмо ответил мужчина и пожал худую, но сильную ладонь. — В гонораре Ваше спасибо. — Я выплачу всё, как мы и договаривались, — Эд улыбнулся. — А можно последнюю просьбу? У Вас сигареты не найдётся? Нервы адвоката сдали. Он перевёл прожигающий насквозь взгляд с гранитных ступеней на юношу. Тот, наверное, не осознавал, через что только что прошёл. «Как у него вообще хватает наглости.?» — промелькнуло в голове у Хэндса. Мужчина схватил Эдварда за ухо и потянул его за собой, за лестницу, чтобы их не увидели. Израэлю нужно было держать имидж. Тич, тихо пискнув, наклонился и пошёл за мужчиной. — Значит так, сучёныш, — зашипел Иззи, не отпуская уха. — Если ты думаешь, что сейчас были дружеские посиделки, ты сильно ошибаешься. Ты, нахрен, представить не можешь, как тяжело было уговорить судью не сажать тебя года на два. То, что я спас твою задницу, не значит, что мы теперь друзья навеки. Понял, «подсудимый Тич»? — Понял, понял! — быстро забормотал Эд в ответ. Но он не понял. Ухо сильно жгло, и он хотел как угодно скорее отговориться, чтобы мужчина отпустил его. — А что Вы от меня-то хотите? Я же сказал, что заплачу. Просто позже. — Не в этом дело, — цокнул языком Израэль и отпустил Эда, перед этим ещё раз дёрнув за ухо. — Ничего ты не понял. Ты же думаешь, что ты такой везучий и крутой, да? Вон, сигаретой праздновать собрался. — А-ай, — простонав, юноша выпрямился. — Я несколько недель не курил, от нервов все руки расчесал уже. Но, Вы если делиться не хотите, ничего страшного. Вижу, Вам нужнее. Вон, Вы какой дёрганый. — Попробуй побудь спокойным, когда в жизни одни школьники с ветром в голове, — фыркнул Хэндс. — Я ещё раз повторяю, мы не друзья, Эдвард. Сейчас мы разойдёмся и больше никогда не увидимся. Хотя, с твоей-то любовью к приключениям… Иззи оборвал себя тяжёлым вздохом. В исправление Тича верить хотелось. Но верилось с трудом. Казалось, этот парень безнадёжен. — Хотите сказать, если что-то случится, Вы снова возьмётесь меня защищать? — поджав губы, он улыбнулся мужчине. Израэль оглядел юношу. Худой, нескладный, высокий. Под глазами мешки, на руках синяки. А сам весёлый такой, даже непонятно, как вообще так может быть. Из дела Иззи помнил, что Эдвард рос в детском доме. Видимо, компании лучше там себе и не нашёл. В адвокате проснулись жалость и сочувствие. — Куда я денусь, — усмехнулся Хэндс. — Ты же теперь мой номер знаешь, не отстанешь. — Не отстану, — помотал головой парень и широко заулыбался. Вдруг, резко выпрямившись, мужчина открыл свой портфель и кинул Тичу начатую пачку Мальборо. Тот резким движением поймал её и сжал в руке. — Держи. Зажигалка там же, — кивнул Иззи и шёпотом добавил. — Негодник. — Спасибо, — достав сигарету, Эд сунул пачку в карман. Почти целую, с ума сойти можно. Юноша потупил взгляд. — Правда, спасибо. Вы меня спасли, теперь уже дважды. Израэль кивнул и усмехнулся. Ему нравилось быть полезным. Ему это было нужно. Почти как воздух, свежий и летний, каким он дышал в тот самый день. Хэндс помолчал с минуту, тщательно обдумывая одну внезапно навязчивую мысль, но позже плюнул на неё. Собравшись, мужчина обратился к Эдварду. — Слушай… тут бар новый недавно открыли. Не хочешь заглянуть? — это не было намёком на что-либо, лишь предложением приятно провести время. — Если только в наказание за испорченные нервы Вы не заставите меня пить молоко с пенкой, глядя на то, как Вы глотаете скотч, — наигранно нахмурился Тич. — Что ты, что ты, — рассмеялся Израэль. — Ты ещё не заслужил молоко. Только пенку. — Отвратительно. Только вот у меня с собой ни цента нет, — парень повёл плечом. — А что за бар? — Не переживай на этот счёт, — успокоил юношу Иззи. — Кажется… «Наш флаг означает смерть». — Интересно. Если Вы угощаете, я с радостью составлю Вам компанию, — подойдя ближе, Эд прихлопнул адвоката по плечу. — Нам обоим не помешало бы отдохнуть. — Посмотрим на твоё поведение, — хмыкнул Хэндс. Иззи пошёл в сторону центра, видимо, пешком было не так далеко. Эд, наконец закурив, поспешил за ним. В приятной тишине, разбавленной звуками городской жизни, они дошли до бара. Новая вывеска блестела на солнце и привлекала к себе всё внимание. Израэль открыл дверь и пропустил Тича в помещение. Тот, тихо поблагодарив за вежливость, влетел в помещение и тут же выбрал место за стойкой. Он уселся на высокий стул и постучал пальцами по столешнице. В Тиче кипел подростковый восторг, таким взрослым он себя ещё никогда не ощущал. — Ты с манерами поаккуратнее, — предупредил Иззи. — Тут удостоверения спрашивают, а тебе по закону ещё пять… четыре с половиной года пить нельзя. Но Эд услышал только то, что хотел — ему сейчас купят выпивку. Он приосанился, глядя на своего спутника большими карими глазами, что блестели от радости. Хэндс сел рядом и пробежался глазами по барной карте. Человека с деньгами было видно сразу — он смотрел сочетания в коктейлях и сорта виски, а не вздыхал над ценами. — Хеннесси будешь? — спросил Иззи. — Что выберете, то и буду. Я всё пью, — юноша пожал плечами. Адвокат заказал два бокала хорошего коньяка и продемонстрировал права. Мельком взглянув на них, Эд увидел дату рождения — 29 февраля 1964 года. Тич нахмурился, в уме считая, сколько Израэлю лет, и удивился. — Я думал, Вы старше, — он улыбнулся, потянувшись к бокалу. — Можно? — Это комплимент или оскорбление? — вскинул бровь мужчина и, переведя взгляд на руку Эда, кивнул. — Только не пей всё сразу, так неинтересно. И невкусно. — Я сказал старше, а не старее, — весело усмехнулся Эд и поднял бокал. — За Вас? — Ни в коем случае. За твоё везение, — покачал головой Хэндс и тоже поднял свой бокал. — Тогда не чокаясь, — улыбка парня немного скривилась. Раздался тихий звон, Эдвард от восторга аж дёрнулся, глядя на то, как переливается напиток в бокале. А от первого глотка у него спёрло дыхание, всё приятно обожгло, и парень сконфузился, ставя бокал на стойку. Иззи даже как-то злорадно улыбнулся, делая маленький глоток. И сразу же он взял ломтик лимона с поданной тарелочки. — Пить надо уметь, — очередной урок за сегодня прозвучал из уст Хэндса. — Я научусь, просто… — пытаясь выровнять дыхание, ответил Эд. — Потом. — Это тебе не… что бы ты ни пил до этого, — Иззи качнул бокалом, в нём заискрилась красивая янтарная волна. — Много чего пил. И не только, — юноша отмахнулся так, словно совсем этим не гордился. — Ну, Вы знаете. — Знаю, знаю, — кивнул мужчина. — Эх, недоглядели за тобой родители. Тич, сведя брови к переносице, взглянул на Иззи. И промолчал. Адвокат был не первым, кто бросался такими фразами, и парень был уверен, что не последним. Только с каждым разом они вызывали всё меньше бурных эмоций, те уступали место тихой тоске. Пустоте, которую хотелось заполнить хоть чем-то. Эдвард потёр нос и сделал большой глоток из бокала. Израэль заметил внезапную перемену в лице юноши и только секунду спустя сложил два и два. Какие, к чёрту, родители, если парень шесть лет живёт в детском доме под присмотром пары воспитательниц. Хэндс постарался восстановить в голове детали из личного дела, но причину отсутствия старших Тич вспомнить не смог. Мужчина кашлянул и тихо произнёс: — Извини. — Всё в порядке, — парень вытер горящие губы рукавом. — Недоглядели. Только неизвестно ещё, где бы я оказался, если б остался с отцом. Иззи замялся. С одной стороны, было по-человечески интересно, хотелось узнать больше. С другой, это было бестактно. Любопытство выиграло эту битву. — Могу я спросить… — начал Израэль. — Что стало с отцом? — Я не знаю, может сейчас живёт где-то, может сдох уже. Или сидит до сих пор, — Эд посмотрел на мужчину, тихо вздохнув. — Я его толком не помню, маленький был, и хорошо, наверное. Он пил много, маму терроризировал. Я только в школу пошёл, когда его посадили. Он, кажется, друга… голыми руками забил насмерть. Адвокат молча слушал. Такие истории его давно перестали удивлять. Сценарий всегда один: пьющий отец, страдающая мать, травмированный ребёнок. Но не испытывать эмоции Иззи тоже не мог. Ему было жаль того дошкольника, который видел, какими отвратительными бывают близкие люди. Хотелось сопереживать Эдварду. «Никто не заслужил быть свидетелем подобного», — мысленно вздохнул Израэль. — Мама, наверное, радовалась, да? Когда его забрали, — темы лучше не становились. — Да, только ей пришлось работать за двоих. Помогать было некому, а она себя не жалела, мы тогда кое-как концы с концами сводили, — Тич снова уткнулся взглядом в бокал. — У неё что-то с сердцем было, врачи сказали. Она просто не проснулась утром. Я в тот день только к полудню сам встал, ещё сначала радовался, что все уроки проспал. — Жаль слышать такое, — Иззи отставил бокал. Но, подумав, взял обратно и отпил из него. Подобное плохо шло без алкоголя. В жизни редко кому везёт. Не все рождаются с серебряной ложкой во рту, не всем суждено иметь сто садовников и слуг. Израэль видел случаи и хуже, но сравнивать, кому насколько тяжело, — непростительно. Прокручивая сказанное в голове, Хэндс не понимал, как Эдвард сохранил в себе человечность, как сумел не растерять весёлые нотки в голосе. Если бы всё это было напускным, было бы проще. Но с Эдом так не получится. С Эдом не бывает просто. — И так ты и оказался… в детском доме, — подытожил адвокат. — Да, — сухо ответил Тич. — Никому до меня нет дела, вот и живу, как хочу. Точнее, как получится. И вроде как складывается: ещё месяц назад я пил с какими-то знакомыми в их квартире, а сегодня здесь вот, с Вами. Ещё и работа появилась, красота. — Хочешь ещё чего-нибудь? — Иззи кивнул на барную карту. — Выбирай на свой вкус. Хочешь, по названию, хочешь, по цене. Яркое выражение эмоций не было сильной стороной Израэля. Только если это не была злость. Или раздражение. Или что-то похожее. Накричать на человека всегда проще, чем потом извиниться за это. Но, как давно выяснил Хэндс, действия говорят громче слов, а потому сейчас он в своей манере пытался загладить вину за разворошённое больное прошлое. — Хочу, — юноша закрыл глаза и наугад ткнул пальцем в барную карту. — Это хочу. Мужчина склонился над списком и усмехнулся. — Что, правда Маргариту будешь пить? Как миледи, с оттопыренным мизинчиком? — уточнил Иззи. — Буду! — покачнувшись на стуле, Эдвард закинул ногу на ногу. — Заказывайте, заказывайте. — Бармен! — подозвал Иззи парня за стойкой. — Маргариту и ещё коньяка. За разговорами время летело быстро. Они больше не возвращались к прошлым темам, стараясь всячески огибать больные точки, и в компании хорошего алкоголя это получалось на удивление легко. Только от лёгкого коктейля и пары сигарет после коньяка у Эдварда повело голову. Он не вёл себя вызывающе, не пытался спорить или разводить конфликт. Лишь громче смеялся и иногда придерживался руками за столешницу барной стойки, чтобы не упасть. Израэль же почти не менялся, только худые щёки становились красными, а всё вокруг казалось в пару раз смешнее. — Израэль, — взглянув на мужчину, юноша вдруг затих и прихватил нижнюю губу. — А когда мы тут закончим… Ты отвезёшь меня к себе? Иззи посмотрел на Эдварда. «Я-я-ясно, развезло парня. Конечно отвезу, не тащить же его пьяного и после суда в детдом», — в голове рассуждения шли неплохо. Но надо было дать ответ словами. И через рот. Икнув и хихикнув, Хэндс ответил: — Само собой. Только дома пить нечего. Пойдёт? — Мы можем с собой взять. Можем же? — опираясь на обе руки, Тич наклонился ближе к мужчине и продолжил шёпотом. — А я умею классно сосать. — Думаю, да, — в голове было туманно, глаза то слипались, то нет. — Поздравляю. Рад за тебя. Лично я — нет. Может, в будущем пригодится. — Постой, — в голове всё никак не хотело складываться, хотя Тич старался изо всех сил. — Ты не собираешься со мной… А зачем я тебе тогда нужен? — Ты, маленький негодник, решил, что я спать с тобой буду? Без шансов, — слишком резко для человека, выпившего пять бокалов коньяка, ответил Иззи. — Уложу тебя, чтобы ты проспался, а утром на работы отвезу. Я ответс-тс-тс… э-э-э… отвест-тс-ст… отвечаю за тебя, понял? — Понял, — с улыбкой ответил парень и, ещё потянувшись к Хэндсу, крепко обнял его за шею. — Спасибо. — Не за что, ладно тебе, — мужчина хлопнул Эда по плечу и потрепал по спине. — Всё ещё будет. Давай лучше ещё выпьем. В тот вечер Израэль Хэндс впервые тащил пьяного Эдварда Тича к себе домой. Эд повзрослел. С ним выросла и его глупость, которую он с гордостью называл авантюризмом, а Хэндс, скрипя зубами, закатывал глаза и обвинял того в собственных седых волосах. Но он понимал, что всё это было не от хорошей жизни. Эдвард сам поседел раньше времени.***
04.02.23.
Слова Хэндса остудили Эда. Снова он был прав. И если сейчас Иззи не соврал, то, получалось, он просто передал Боннету его же слова. Тич сам сказал, что Стид — увлечение на одну ночь, не более. И теперь этот круг лжи замкнулся. С этим нужно было что-то делать, для начала успокоить Иззи и успокоиться самому. — Когда ты ему это сказал… Стид разозлился, да? — тихо спросил Тич. — Этот блондин — псих. Заулыбался мне в лицо и ушёл, — ответил Хэндс, неодобрительно качая головой. — Он удивительный, — Эд вздохнул, уголки его губ дрогнули. Злость быстро отступила. — Неисправимые болваны, вы оба, — неразборчиво пробормотал Иззи. — И поэтому у нас завтра второе свидание, — отведя взгляд, Тич улыбнулся. Он знал, что Иззи это не понравится, что на него обрушится поток нравоучений и ругательств, но отчего-то ему хотелось поделиться. Поделиться тем, что было сейчас для него действительно важным. — Вот, что с тобой делает Боннет. Нарядишься же в лучшие шмотки и будешь красоваться. Только вот неизвестно, к чему это всё приведёт, — цокнул языком Иззи. — А куда мне их ещё носить? На работу, что ли? — парировал Эд. — Надеюсь, ты помнишь правило трёх свиданий? Не бросайся на него с порога, — хмыкнул Израэль, закатывая глаза. — Боюсь, это не наш случай… — Эдвард нахмурился. — Хоть бы для приличия согласился со мной, — уже наигранно вздохнул мужчина. — Ладно, мам, — закатив глаза, выдохнул Тич. Иззи хрипло рассмеялся. Отговаривать Эдварда смысла не было, и если он захотел набить очередную шишку на лбу, то блондинистые грабли с сучьими повадками его уже заждались. Хэндс выпрямился, размял шею и хлопнул Тича по плечу. — Я пока работаю. Хочешь, как всегда, помешать мне телевизором и болтовнёй? — предложил он. — Конечно, — уже стягивая ботинки, ответил Тич. — А что у нас сегодня на обед? — Что первое попадётся в приложении доставки. А ты не завтракал что ли? — мужчина пошёл обратно на кухню, где его ждали остывающий кофе и вполне горячее дело. Оставив куртку, Эд подтянул штаны и пошёл следом. Мужчина по-хозяйски заглянул в холодильник, не найдя там ничего вкусного, нахмурился. Вытащив телефон из кармана, Тич плюхнулся на стул. Дом Иззи слишком хорошо отражал мир, к которому привык Эдвард. — Завтракал, — чуть погодя ответил он, искоса взглянув на Иззи. — У Стида. Хэндс чуть не поперхнулся кофе, напиток булькнул прямо в нос мужчине. Он отставил кружку на стол, вытер нос и устало посмотрел на Эдварда. — А давно ты к нему устроился? — едко проговорил Израэль. — Ты же с утра на работу опаздывал. Пазл не сходится, Эдди. — Ну, как сказать, — поймав седой локон, Тич накрутил его на палец. — Так получилось. Случайно.***
05.02.23.
Паника. Тич в девятый раз похлопал себя по карманам. «Вроде ничего не забыл», — он нахмурился, проверяя телефон. Пролистав приложение-карту, Эд закатил глаза. «Вроде. Ничего. Конечно, да-а…» — фыркнул он сам себе и свернул окно. Он так разволновался вчера, что даже не удосужился уточнить у Боннета его адрес. Спасла история заказов в такси, а именно тот, что Тич делал неделю назад, когда машина забрала его с ближайшей от дома Стида остановки. А как выглядел фасад пряничного домика Боннета, Эд детально запомнил. С каждым разом, когда Тич смотрел на часы, он чувствовал, как росло напряжение. Времени до встречи оставалось достаточно, но Эд так боялся опоздать, потеряться или что-то перепутать, что решил перестраховаться. Он был рад, что у него на подхвате был молодой и ещё полный энтузиазма су-шеф. Когда в дверь постучали, Эдвард снова закатил глаза. Он и так не находил себе места, а ещё кто-то посмел его потревожить. — Все вопросы к Фрэнчи, меня тут нет, — прочистив горло, отозвался Тич. — А ты куда собрался? — удивлённо спросил Джек, стоя на пороге кабинета шеф-повара. — Времени только половина седьмого, а знаешь, что это значит? — Что я уже опаздываю! — захрипел Эд. Рэкхем по-хозяйски прошёл и плюхнулся в кресло, молча следя за суетящимся Тичем. Тот в юбилейный, десятый раз проверил, не забыл ли чего. Забыл. Переобуться. Он едва ли не убежал в милых белых тапочках и розовых носках. — Гандоны не забудь, — выгнув бровь, усмехнулся Джек. — Чего? — Эдвард, не успев до конца застегнуть ботинок, поднял голову. — Так нервничаешь, и этот взгляд… — тот откинулся на мягкую спинку. — У тебя так глаза горят, только когда ты трахаться хочешь. — Ну, допустим, — без тени смущения на лице кивнул Тич. — Если и так, тебе какая разница? — Просто я переживаю за здоровье своего мужа. Мало ли, где и как ты там, — Джек развёл руками. — А потом всё в семью принесёшь. — Отъебись от меня, пожалуйста, — тихо проговаривая каждое слово, Эдвард затянул ремень. — И до завтра. Тич молча вышел из кабинета, захлопнув дверь. Замок в ней частенько заедал, и это бесило, но сейчас Эд мысленно просил о том, чтобы её заклинило, и Рэкхем просидел там хотя бы пару часиков и подумал о своём поведении. Зная его отношения с командой, никто бы не бросился Джеку на помощь сразу же. И гори этот Джек адским пламенем, никто и ничто сегодня не могли испортить настроение Тичу. Он выкрутил ручку газа, ветер заиграл волосами цвета остывшего костра. «Интересно, а Стид так же ждёт этой встречи?» — мелькнуло в голове. Старенький харлей выехал с парковки и свернул на широкую улицу. Паника. «Эдвард должен приехать минут через двадцать, а у меня ничего не готово!» — хныкал Боннет. Но мужчина слишком драматизировал. Стид приехал с работы ещё в середине дня, навёл во всём доме порядок и приготовил ужин. Говядина с жареной картошкой и брусничным соусом. Боннет понимал, что он в этом деле не эксперт, и боялся, что ужин Тичу мог не понравиться. Стид убрался у Мести, полил все цветы и даже вынес сушилку с вещами в подсобку. Всё должно было быть идеально. Только Боннет не знал, как принести Эду кольцо. В коробочке? Слишком романтично. Просто так? Небрежно. Самому надеть на палец? «Стид Боннет!» — остановил поток мыслей мужчина. От волнения всё сжималось внутри. Стид нашёл бархатный мешочек от одного из своих колец и вложил украшение в него. Идеальный вариант. Теперь оставалось только ждать. Мужчина листал новостную ленту и почти не дышал, стараясь услышать каждый шорох за дверью. «Лишь бы не опоздал, я с ума сойду», — хныкал Боннет внутри. И за окном послышался шум мотора, но вскоре затих. Боннет подскочил. «В этом районе так шуметь может либо мотоцикл, как у Эда, либо свистоперделка доставщика с его музыкой, которая стёкла во всём доме выбивает. Но я ничего не заказывал…» — Стид был уверен в том, что приехал Тич. «Будет ли странно, если я выбегу прямо сейчас? — подумал он. — Да, будет. Нужно показать, что я ждал его, но не так преданно и горячо. Соберись, соберись. Люши плохого не посоветует». Эдвард вытащил ключ зажигания и, слезая с мотоцикла, снял шлем. Дом Боннета Эд приметил издалека. Он помнил, как неделю назад медленно брёл по этой улице вдоль весело выкрашенных заборов и клумб. И Стид жил в самом её конце. В глаза бросился почтовый ящик и табличка с фамилией Боннет. Мужчина прикусил щёку, но так и не смог заставить себя перестать улыбаться. Эд пошёл к входу в дом. Внезапно его охватило такое волнение, будто он шёл на свидание впервые. А было ли это вообще свиданием? Они ни о чём не договаривались. Вдруг Стид отдаст ему кольцо и просто выставит? Да, наверное, так и было бы уместнее всего поступить. Так же делают те, кто случайно ночуют вместе? Просто возвращают забытые вещи. С каждым шагом Тич всё замедлялся. Он представлял, как постучит в дверь, чуть погодя её откроет Боннет и радостно улыбнётся, а Эд скажет ему: — Добрый вечер, Стид, — он нарочно пробасил тихо, чтобы казаться брутальнее. — Нет звучу, как сантехник из порнухи. Лучше просто «здравствуй»? А если как-то мило назвать его… Эдвард словно нарочно не торопился, а глупый Боннет сидел и ждал стука или звонка в дверь. «Неужели он заблудился между домами?» — сопел Стид. Предлог подойти к двери нашёлся совсем скоро. Малышка Месть села на коврик в коридоре и замяукала. Радостный Боннет пошёл к ней. — Чего ты, малышка? — спросил у кошки Стид и взял её на руки. Мужчина даже в глазок смотреть не стал, просто открыл дверь. Перебирая в голове варианты того, как было бы лучше постучаться и поздороваться с Боннетом, Эдвард поднялся по ступенькам. — Привет, — от неожиданности он выпалил коротко, когда перед ним распахнулась дверь. А Стид так и замер. И снова глупое «привет». Слово, которое выбивало из реальности, когда рядом появлялся Тич. Мужчины стояли и молчали, разглядывая друг друга как в первый раз. Боннет не знал, что и сказать. Месть на его руках потянулась нюхать Эда. — Привет. Проходи, — пробормотал Боннет себе под нос, но, кажется, вполне слышимо. — И тебе привет, крошка! Смотри, помнит меня, — уже пройдя в дом, Тич протянул руки Мести, и та забралась на него. Мужчина весело потрепал её за ушко. Кошка потёрлась о бороду, от которой легко пахло кухней и сигаретами, и начала мурчать. Стид облегчённо вздохнул. Никакой неловкости, всё было в порядке. — Да, она хорошо помнит всех гостей. У неё даже есть любимые. Видимо, ты один из них, смотри-ка, — Боннет кивнул на мурлыкающую любимицу. — Приятно, мне очень приятно, — Эд повторил специально для Мести и почесал ей бочок. — Королева Анна на британский флаг меня дома порвёт, когда учует, что я был с другой женщиной. Стид чуть прошёл в глубь дома, надеясь, что Эд пойдёт за ним. Обернувшись, мужчина поймал своё отражение в зеркале прихожей. Всё было бы хорошо, если бы не глупый фартук с оборочками, который он забыл снять перед тем, как идти встречать Эдварда. В кармашке фартука лежал мешочек с тем самым кольцом, Стид нащупал его, боясь потерять. — Мило выглядишь, тебе идёт голубой, — Тич, взглянув на фартук, улыбнулся. — Как у вас дела? — Спасибо, — Боннет смутился и опустил взгляд. — Неплохо, в целом. Вот, ужинать скоро собирался. Ты вовремя. — Извини, да, я немного задержался, — потеребив бороду, пробормотал Эд. — Я буквально на пару минут заехал… — Ты чего? Всё в порядке, правда! Просто всё так совпало, — засуетился Стид, делая неловкий шаг навстречу Эдварду, но тут же отступая. — Просто, когда мне мешают есть, я становлюсь зверем. И хочется сожрать уже того, кто мешает, — он рассмеялся. — Рад, что меня миновала участь стать твоим ужином. «Только если…» — мысли улетели куда-то в направлении их позапрошлой встречи, но Эд не спешил догонять их. Он снова осмотрелся. Он помнил, как в этом углу грохнулся на пол и свернулся калачиком. Как Стид помог ему подняться и обнял. А дальше — чёрный экран и утро. Тич снова напрягся так, что чуть не заложило уши. Бесполезно. Он ничего больше не помнил. Стид не знал, как предложить Эдварду остаться на ужин. Ему хотелось провести чуть больше времени с Эдом, снова послушать его истории и почувствовать ту запретную искорку, которая появилась ещё в баре. У Боннета был козырь в рукаве. Точнее, в кармашке. Эд приехал за кольцом и без него уезжать не собирался. Но что мешало ему получить украшение после ужина? И тогда все старания и усилия Стида окажутся не зря. Тич заметил, как изменилось настроение мужчины. Но что послужило этому причиной, мог лишь догадываться. Тот выглядел нервным, хоть и по-прежнему улыбался. Боннет вдохнул поглубже и на выдохе произнёс: — Хочешь… остаться поужинать? Если ты, конечно, никуда не торопишься. Стид предложил и приготовился к худшему — к отказу. У Тича внезапно скрутило живот. Но не от голода, от волнения. Сердце затаилось, Боннет приглашал его остаться. — Нет. То есть, да. То есть, я никуда не тороплюсь, и да, я останусь, — протараторил он. Стид жестом пригласил Эда следовать за ним на кухню и пошёл туда сам. Там аппетитно пахло мясом и пряностями. Ссадив кошку со своего плеча на пуфик, что стоял у двери, Тич разулся и снял куртку. Боннет оглянулся и растаял от увиденного. «Эд — это чудо», — подумал мужчина. То, как носки Тича не сочетались с остальным образом было искусством. Снова розовые, но на сей раз они были с зайчиками. — Классные носки, кстати, — заметил Стид. — Люблю кроликов, они крутые. Как кошки с длинными лапами и ушами, — Эд улыбнулся. Новый удар — комплимент от Боннета сразил его в самое сердце. После этого сравнения захотелось снова погладить Месть, но пушистая красавица куда-то убежала, и её не остановил даже вкусный аромат мяса. Стид улыбнулся. Возможно, слишком эмоционально, но его это не волновало. Боннет чуть не подскочил на месте и пошёл к столу. И только посмотрев на еду внимательно, мужчина понял, как просто он попался. Было очевидно, что он рассчитывал на совместный ужин. На столе было уже накрыто на две персоны. Блюда, приборы, только свечей и вина не хватало. Полный провал. Взглянув на стол, Эдвард поднял бровь, но промолчал. «Готовился, Боннет? Вот почему он так взволнован», — всё внезапно встало на свои места. Очевидно. По крайней мере, Тич думал так. За столом Эд занял место, на котором сидел тогда, во время завтрака. Если ужин был предлогом, чтобы остаться, то Стид сильно заморочился. И это льстило Тичу. За ним никогда так не ухаживали. Другие бы рассмеялись — кто-то решился готовить мясо для Чёрной Бороды. Но кондитер Боннет был из отчаянных. Он ужасно надеялся, что не переборщил ни с чем, он знал по всем статьям и интервью, что у Чёрной Бороды очень тонкий вкус. «Надеюсь, это будет хотя бы не мерзко», — мысленно вздыхал Стид. А Эдвард заворожённо смотрел на него. Такого домашнего и лёгкого, в милом фартуке и мягких тапочках. Боннет сел напротив. И тут же вскочил на ноги, он совсем забыл про напитки. — Чай, кофе, м… — Стид пересмотрел смешных картиночек в интернете, надо было брать себя в руки. — Молоко? — Присядь, — уложив руки на стол, настойчиво попросил Тич. Он не терпел излишней суеты вокруг себя. Она дезориентировала и утомляла. Да и если Боннет устанет сейчас, останутся ли у него силы на… Эд кашлянул в кулак. Стид во второй раз рухнул на стул и уселся, как самый послушный ученик. Сидеть так сидеть, он не возражал. Надо было расслабиться, слишком всё было выкручено на максимум: эмоции, усилия, действия. «Хватит, Стид, всё нормально», — успокоил себя мужчина. — Это брусника, корица и лимон? — Эдвард на кончике ножа попробовал соус. — И ты это готовил сейчас, после работы? — И мускатный орех, — смущённо проговорил Боннет, поражённый таким точным определением ингредиентов. — Да, но так, ненапряжно. Параллельно сериал смотрел. Врун, подлый, бесчестный врун. Стид драил весь первый этаж, каждые несколько минут проверяя несчастное мясо. Бегал так, что пришлось открывать окна. А потом и в душ сходил. — Ты сумасшедший, — Тич покачал головой, округлив глаза. — Я дома к плите на пушечный выстрел не подхожу. Для себя не готовлю, а гостей у меня не бывает. И комплимент сделал, и ненавязчиво дал знать, что, несмотря на то, что о нём знал Стид, он был абсолютно свободен. Зачем? Да просто, чтобы Боннет знал. Стид же был польщён, что сам Чёрная Борода оценил его старания. Боннет и в обычные дни как-то привык баловать себя вкусностями, чередуя готовку с тем же сериалом или вязанием. — Я немного похозяйничаю, ты не против? — как только Стид опустился на стул, Эд встал. Вопрос с напитками так и остался незакрытым. — Не против, mi casa es su casa, — улыбнулся мужчина. Получив одобрение, Эд налил в два стакана холодной воды. Один Тич поставил к своей тарелке, второй — к Боннету. Казалось, Стид ловил каждое движение. На деле, он смотрел на руки, что невозможно привлекали его. И когда эти самые руки дотронулись до него, Боннет нервно сглотнул. Эдвард, остановившись по левую руку Стида, легко коснулся ладонью плеча. — А мне кажется, ты очень напряжён, — он провёл пальцами до ключицы и подцепил бретельку. — Даже фартук не снял. — Возможно, самую малость. После работы, наверное, — мужчина снова врал. — Да-а, фартук, совсем забыл. — Давай помогу, — Эд прихватил полоску ткани, случайно коснувшись оголённой кожи шеи кончиками пальцев. Боннет завёл было руки за спину, чтобы развязать бретельки, но был остановлен Эдвардом. И когда Стид ослабил пояс на талии, Тич потянул вверх, помогая снять ненужный атрибут. Осторожно, чтобы не испортить, на его взгляд, идеальную причёску Боннета. Тичу очень нравились его кудряшки. И сильнее — только их аромат. Он обеими руками вцепился в фартук, представляя, как со спины обнимает Стида, носом зарываясь в его волосы. Если он так не делал той ночью — он конченный глупец. Боннет не был уверен, можно ли было привыкнуть к тёплым прикосновениям Эдварда, но всеми силами сдержался, чтобы не поёжиться от приятных ощущений. — Спасибо, — кивнул Стид, прерывая неловкий момент. Повесив фартук на крючок, Эд уселся на своё место. Он взял вилку, вдохнул аромат ужина, чтоб перебить цветочный. И навязчивые мысли. Стид поймал себя на мысли о том, что Эдвард невозможно органично смотрелся здесь, на его кухне. «Я бы мог привыкнуть к такому», — хмыкнул про себя Стид. — Приятного аппетита, — отпив немного воды, выдохнул Тич и вооружился ножом. — Интересно попробовать, как кондитеры готовят настоящее мясо. — Приятного аппетита, Эд, — улыбнулся Боннет, а у самого внутри всё замерло. Стид ждал вердикта его ужину. А Тич начал есть. Медленно, но уткнувшись глазами в свою тарелку, напрочь забыв о том, что это был не просто ужин вдвоём. Подняв взгляд, Эд увидел ответный выжидающий, и растерялся. — Это вкусно, — мужчина покачал головой и наколол на вилку очередной кусочек. — С пряностями немного перестарался, сочетание на любителя, но мне нравится. Терпко и нежно одновременно. Стид выдохнул и улыбнулся. Он не рассчитывал на мишленовские звёзды, он радовался тому, что Эд оценил его готовку. Только после его слов Боннет начал есть. — Спасибо. Думаю, неплохо для того, кто обычно только курицу жарит, — неловко рассмеялся мужчина. — Ты снова смог меня приятно удивить, — кивнул Эд. — Но твои эклеры всё равно вне конкуренции. — Ещё поработаю над пряностями. Или куплю готовую смесь. — Не надо смесь, — Тич смущённо нахмурился. Непринуждённо откинувшись на спинку стула, он продолжил есть, то и дело поглядывая на Стида. А тот не торопился: то ли переживал, то ли не хотел набивать живот перед… Эдвард одёрнул себя, но притормозил, начал медленнее жевать. И больше болтать: — Я мог бы как-нибудь провести парочку индивидуальных мастер-классов, если тебе интересно. — О, я… даже не знаю, ха-ха. Тебе будет несложно? Я был бы рад, — Стид взглянул на Тича и вновь опустил взгляд в тарелку. — Только не знаю, когда. Тем более, ты говорил, что вне работы мало готовишь… — Мне было бы приятно сделать это для тебя, — Эд, пожав плечами, отпил немного из своего стакана. — Могли бы выбрать день, составить список нужных продуктов. Или съездить вместе… «Вместе» — слово отдавало теплом. Чем-то по-семейному приятным и важным. От чего Тич много лет как отвык. Он окинул взглядом всю кухню от большого холодильника до милой вешалки, на которой висел фартук и пара перчаток-прихваток из такой же ткани. Мужчина замечтался, представляя, как он в этом самом фартуке крутится у духового шкафа и обмахивает покрасневшее от жара лицо этой самой перчаткой. — У тебя крутая кухня. Серьёзно. Моя вполовину меньше будет, — Тич окончательно смутился. Но дал понять — к себе он не звал. Каким бы не представлялся ему Стид, впускать его на свою территорию Эд не хотел. Его дом — его неприступный форт. Время от времени туда заявлялся только Иззи, у которого были свои ключи. В конце концов, нужно же было кому-то проверять, жив ли Эд, или в его отсутствие кормить Королеву Анну. Стид облегчённо вздохнул и смущённо улыбнулся. Мужчина не задумался о том, был ли в словах Эда романтический подтекст, ему было просто по-человечески приятно, что тот проявлял инициативу и тоже хотел провести время вместе. Теперь, когда ничего не волновало, Боннет сам оценивающе попробовал блюдо, над которым старался целый вечер. «Эд прав, перебор вышел. Ладно, я себя накручиваю», — мысленно фыркнул сам на себя Стид. Мужчины переглянулись, и Эдвард с улыбкой подмигнул Боннету. Стид чуть не выронил вилку из рук и растерялся. Откинувшись на спинку стула, Тич коснулся бороды и прихватил небольшую прядь, накрутив её на палец. Мужчина напротив рвано вдохнул и смущённо улыбнулся. Кровь прилила к щекам, уши запылали. Снова Боннет чувствовал себя влюблённым подростком. Ему хотелось избавиться от неловкости поскорее. И нашёлся предлог — на столе не было салфеток. — Эд, я сейчас отойду, не теряй, — улыбнулся Боннет, вставая из-за стола. — Ты куда? — слова Стида приземлили мужчину, но ему оставалось только кивнуть. — Сейчас-сейчас, — Боннет так и не сказал, куда он идёт. Стид быстро поднялся на второй этаж и только хотел было толкнуть дверь в комнату, как его чуть не сбила Месть, проскакавшая под ногами на второй космической скорости. Кошка выскочила из спальни и понеслась на первый этаж. Боннет заглянул в комнату и ужаснулся. Месть уронила с подоконника два горшка с фикусами, разбив один из них. Причём горшок был Стиду очень дорог — он был первой вещью, которую мужчина купил по переезде в этот дом. — Да ла-адно, — обречённо застонал Боннет. — Надо убрать, а то растаскает потом. Стид нашёл запасной горшок, совок и щётку в подсобке, но нужны были тряпки, чтобы вытереть грязь. Мужчина быстро сбегал в ванную, судорожно пооткрывал дверцы, хлопнул одним из шкафчиков и побежал обратно. «Боже, надеюсь Эд там ест без меня», — обеспокоенно подумал Стид, подметая землю и ссыпая её в горшок. — Глупенький срунчик-кисюнчик, — с улыбкой пробормотал Боннет, больше не злясь на любимицу. Как он мог? Только она любила его. Тич не чувствовал напряжения или того, что что-то шло не так, но насторожился. И его подозрения усилились, когда прошло около пятнадцати минут, а Боннет так и не вернулся. У него, конечно, был огромный дом, но заблудиться в нем было едва ли возможно. И что за внезапные дела могли появиться посреди ужина? Эду надоело молча сидеть и ждать. Он больше не притронулся к еде, то и дело проверял телефон, нервно постукивая пальцами по столу. «А если это был намёк?» — его внезапно осенило. Он видел, как Стид ушёл наверх. Туда, где была его спальня. И всё это время, наверняка, ждал Эдварда там. «Я идиот!» — Тич подскочил со стула. Он быстро взлетел по ступенькам и выглянул тихо, чтоб не выдать себя. Судя по звукам, Стид был где-то рядом, и Эд не ошибся. Дверь его комнаты была приоткрыта, оттуда доносился лишь лёгкий шорох. Стид был там. Картинка действительности хорошо вписывалась в то, что надумал себе Тич. Он поправил бороду и волосы, перед тем, как шагнуть к Боннету. Стид настолько был озабочен тем, чтобы управиться с растениями побыстрее, что даже не услышал шагов, да и движения не заметил. Всё было почти готово, мужчина даже вытер пол и убрал землю с кровати, оставалось только поставить растения на место. Эдвард застал его стоящим у окна и практически бесшумно подошёл ближе. Рука легла на талию Боннета и скользнула чуть ниже, остановившись на бедре. Стид почувствовал прикосновение. Нежное, чувственное. Спиной он ощутил, как бьётся чужое сердце, а над ухом прозвучал голос. Хрипловатый, низкий, любимый. — Прости, что заставил ждать. Я должен был догадаться раньше, — проговорил Эд тихо, нежно прижимаясь к спине Стида. Сердце сжалось и, кажется, практически остановилось. Боннет всем телом вздрогнул и медленно обернулся. И почти столкнулся нос с к носу с Эдвардом чёртовым Тичем. Вот он. Снова так близко. Снова эти хитро прищуренные глаза. Снова рука на бедре. Снова запах табака. И снова ужасно неловкая ситуация. — Э-эдва-ард, — пролепетал Стид, чувствуя, как от близости краска заливает лицо. — Прости, но… мне кажется, мы друг друга немного недопоняли. И это Боннет сказал, глядя прямо в прекрасные карие глаза, в лицо тому, в кого был влюблён давно и горячо. А тот, оказавшись лицом к лицу со Стидом, как-то быстро растерял свою уверенность. Чёрные брови сошлись на переносице, губы дрогнули уголками, но оторвать взгляд от смущённо розовеющего лица Стида было чем-то непосильным. «Херов кретин…» — внутренний голос хохотал над этим представлением. Сам убедил в невозможном, сам попался. И теперь на Тича испуганно смотрел сам комфорт в человеческом обличии. — Извини, — наконец-то додумавшись до того, чтобы убрать руки с талии Боннета, Эд отстранился. — Я просто подумал… «О чём подумал? Договаривай уже. Что он нашёл забытое кольцо шикарным предлогом для того, чтобы переспать с тобой снова? И над ужином постарался. И все эти милые разговоры…» — мелькало в голове, пока Тич стоял, потупив взгляд. Голос был прав, всё вышло слишком глупо даже для него. Такие, как Боннет тоже ошибаются. И, кажется, Эдвард стал его ошибкой. Мужчина отшатнулся назад. Ни единой мысли не осталось в голове Боннета, сердце колотилось так бешено, что даже вопрос Эдварда мужчина понял с опозданием. «О чём он подумал?» — запаниковал Стид. Он не пытался намекать на что-то, лишь хотел провести хоть немного времени вместе. Эд признавался в любви, неужели он этого не помнит. В груди всё болезненно сжалось. «Неужели весь этот вечер — большая ошибка? Для Эдварда была важна только физическая близость, а эмоции были не при чём?» — Стид думал об этом и отказывался верить. Они стояли на расстоянии пары шагов друг от друга. Но теперь вместо приятного напряжения чувствовали только неловкость и недопонимание. И молчали. — То есть, ты позвал меня, чтобы просто отдать кольцо? — наконец спросил Эд, взглянув на Стида исподлобья. — Я… эм-м… да. Ты забрал моё, а потом остался без кольца и… я был рад пригласить тебя к себе, — Боннет смотрел на Эдварда и замечал, как его лицо меняется. Что тревожило Эда? Что раздражало? Что заставило поморщиться? Поведение Боннета? Ложные намёки? Плохой ужин? Стид был готов плакать от непонимания происходящего. Ему хотелось сбежать от всей этой нелепой ситуации, закрыться в комнате и просидеть в темноте часов пятнадцать, пока не станет легче. Но и отпускать Эдварда не хотелось. Боннет получил свой шанс на небольшое счастье и не хотел терять его так быстро. Хотелось сказать что-то, но все слова застряли в горле от страха испортить всё окончательно. — Ты рассчитывал на другое, ведь так? — растерянно пробормотал Стид. — Я не рассчитывал, я думал, что ты рассчитываешь, — возмутился Эд. — Ты говорил, что хотел бы попробовать трезвыми… Забей, глупость, пойдём есть. В тишине оба спустились обратно на кухню, где уже остывал ужин. Казалось, что моменты с неловким флиртом остались далеко в прошлом. Воздух между Эдвардом и Стидом был настолько плотным, что его можно было резать ножом. Оба уткнулись взглядами в тарелки, но кусок не лез в горло. Было тяжело, душно и неприятно. «Я не кондитер и не повар, я идиот, — ругал себя Боннет, тихо водя вилкой по краю тарелки. — Понадеялся, поверил, что существует любовь, как в сказках. И снова напоролся на эти грабли. Только прошлая шишка так и не зажила. И почему я просто не согласился? Почему я не могу? Я только всё усложняю. Это какой-то кошмар наяву. А если я дам ему то, что он хочет, он вернётся снова? А к чему были эти намёки? Или не намёки? Я так с ума сойду. Но я решусь. Я. Решусь». Тяжело засопев, Стид бросил вилку и резко встал со стула. Ножки заскрипели, звук резанул слух. Эдвард дёрнулся, подняв голову. Боннет закусил нижнюю губу, стараясь держать себя в руках. Или хотя бы чтобы не расплакаться. Мужчина подошёл к Эду и положил руку ему на плечо, несильно сжав его. — Пойдём, — голос предательски дрогнул. — Ты хотел. Пойдём в спальню. — Зачем? — выдохнул Эд. Он поднялся, не отводя взгляда от покрасневших глаз Стида. Происходящее напоминало Тичу сцену из глупого романа, только всё в ней было натянутым, неправильным. Сердце ускоряло ритм, но не из-за чувств и желания, а от заново нарастающей тревоги. Стид был так близко, но его лицо было бледным. «Он боится меня?» — Эдвард поджал похолодевшие губы. Они оба были не в себе, и это состояние было страшнее любого опьянения. Руки коснулись талии Боннета. Эд не тянул мужчину к себе и не отталкивал, лишь медленно гладил пальцами, чтобы тот наконец пришёл в чувства. — Стид, послушай. Между нами ничего нет? — тихо спросил Тич. — Что… — прохрипел Стид, не понимая, реально ли всё происходящее. — А разве есть? Это была последняя надежда, и она уже угасала. Эд выпустил мужчину из объятий. Они стояли друг напротив друга, приходя к одной мысли. Оба окончательно запутались. Ночь, проведённая вместе, неловкое, но полное нежности утро, неделя молчания и вчерашняя встреча… С них обоих хватило недомолвок, и хотелось одного — покончить с ними. — Я много чего себе надумал, — Эдвард замер, встретившись глазами со Стидом. Что-то умерло внутри Стида Боннета. Сломалась важная деталь в механизме, который двигал сердце. Мужчина отдёрнул руку, чтобы со всей силы не вцепиться пальцами в плечо Тича. Даже слёзы отступили. Казалось, их совсем не осталось. — Эдвард, послушай. Той ночью, когда мы были вместе, ты признавался мне в любви, кричал всем, что я твой единственный. Затем та ночь, объятия в душе, — Стид сжал ладонь в кулак. — А потом ты даже не позвонил. Я беспокоился, но не стал тревожить тебя. Я до вчерашнего дня не был уверен в том, помнишь ли ты произошедшее. Я даже не знал, хочешь ли ты вообще видеть меня. А потом ты появился как по волшебству. И всё вдруг будто встало на свои места. Будто и не было той недели, когда я терзал себя мыслями о том, что я сделал не так и что я мог сделать вообще. И вот сейчас, без объяснений, всё снова сводится к намёкам на постель. Просто так, на пустом месте. Так что лучше ты мне скажи, между нами есть что-то? Эдвард молча слушал Боннета, и каждое его слово находило отражение в маленьких крупицах воспоминаний. Тич держит в ладонях нежное лицо Стида и улыбается. Кричит о любви, что есть мочи, и разбивает рюмку. Тёплые объятия в незнакомой кровати. Аромат розы и лаванды. Спонтанный поцелуй на прощание. И все они грели душу. Эдвард первым затеял этот разговор и теперь решил — если признаваться, то во всём. — Я тогда слишком напился, — проворчал Эд, отворачиваясь. — Я оставил тебе свой номер и забыл взять твой. Я ждал, что ты позвонишь. А когда этого не случилось, решил, что я тебе не нужен. Или я тебя обидел? Я не знаю, что могло пойти не так, потому что мало что помню из той ночи. Но хорошо помню утро, и когда я думаю о нём, это заставляет меня улыбаться. И вчера я нарочно приехал в Monserrat Merchant, потому что хотел увидеть тебя. Боннет не верил тому, что слышал. Всё-таки между ними было что-то. Что-то незримое, почти неуловимое, необъяснимое. Но было. Слова Тича будто остановили бурю эмоций внутри Стида. — Ты… ты это серьёзно? — еле выдавил из себя мужчина. — Постой, то есть... у тебя не было моего телефона? Точно. Господи. — Да. Я не должен был этого делать, но не знал, как поступить иначе. Прости меня, — Тич вцепился в ремень, почувствовав, как потеют его ладони. — И за ту ночь, если я вёл себя с тобой как пьяный мудак. Ты хороший человек, Стид. А хорошие парни, как ты, часто притягивают дерьмовые вещи, как я. — Всё было хорошо. Ты не обидел меня, Эд, вечер прошёл неплохо, — вздохнул Стид. — Ты не дерьмовый, не говори так. Если бы ты был дерьмовым, ты бы не был так глубоко симпатичен мне. А ты мне нравишься. Боннет и не понял, что признался Эдварду. Вот так, в порыве злости и других эмоций, которые он сам до конца не понимал. И пускай подобранные слова не полностью описывали всё то, что чувствовал Стид, их было достаточно. «Я ему что.?» — у Эда внутри всё замерло, а наружу вырвался глухой хмык. Он опустил руки. Перед правдой Тич почувствовал себя бессильным. — Это взаимно. И ты нравишься мне, — он искоса взглянул на Стида. Улыбка сама появилась на его лице, когда они снова встретились глазами. Слова эхом зашумели в голове Боннета. Но теперь, когда его тайная мечта наконец стала явью, он не испытал того вихря эмоций. Волна чувств разбилась о волнорез и превратилась в маленькие брызги. Эдвард был замужем. А Стид нет. Боннет не хотел быть тайной, прятаться по углам и теням. Хотелось, как в баре, кричать о своих чувствах, бить бокалы, чтобы привлечь внимание, и показать всему миру свою влюблённость. Взаимную, как оказалось. — Эдвард… — начал Стид. В его глазах плескалась печаль. — Я… Я рад. Я правда рад, и мне приятно. Но я знаю, что ты несвободен. Я не хочу быть любовником. От только пришедших радости и облегчения теперь веяло прошлым. Несколько слов, которые давно потеряли истинный смысл, коснулись уха, и Тича приземлило. Стид всё ещё был из другого мира. — Я не хочу втягивать тебя в это и настаивать на чём-то более близком. Мы можем забыть о том, что было, если так будет легче. Ничто же не мешает нам быть просто приятелями? Ты не идёшь у меня из головы, Стид. Поэтому я и затеял эту глупость с завтраком в твоём ресторане, — Эдвард виновато улыбнулся. «Он искал способы встретиться. Поверить не могу. Он сумасшедший, раз пошёл на такое. Но это… приятно? Это мило», — думал Боннет. Но всё-таки понимал, что если бы в той ситуации на месте Эда был бы кто-то другой, то ему бы это не понравилось. — Я был рад встретить тебя вчера, — признался Тич. — И рад находиться рядом с тобой сейчас. Я бы не хотел искать новых поводов в забытых вещах, чтобы снова просто видеться с тобой. Стид улыбнулся, смущённо опуская взгляд. Он мог бы отказаться от слов Эда, отвергнуть его и забыть всё, что было. Он не мог отказать большим тёплым карим глазам, бархатному голосу и пепельным кудрям. И, что важнее, не мог отказать собственному сердцу. Злость рассеялась, и в груди болезненно и тоскливо заныло. Мужчина выдохнул, отпустив всё плохое, что успел прочувствовать за последние несколько минут. Он не хотел терять Тича так же быстро, как обрёл. Обрёл ли? — Не надо забывать. Всё-таки, это теперь часть наших совместных воспоминаний, — покачал головой он, кусая щёку изнутри. — Не забуду, — подхватив ладонь Боннета, Эд поднёс её к своему лицу. Тёплые губы коснулись костяшек, пока карие глаза пристально разглядывали улыбку Стида. Он бессовестно лгал, но предпочитал считать это игрой. И если это было важным для Стида, Эдвард был готов придерживаться маленькой невинной лжи. И правда была куда важнее — между мужчинами больше, чем простая череда случайностей. И прямо сейчас, стоя в большой и светлой кухне, они теряли голову. Казалось, сами звёзды сложились именно так, в пользу Эда и Стида. И им нравился такой расклад. — Прости, что разозлился. Я слишком накрутил себя, думая о том, что происходит между нами. И я рад, что мы поговорили. Я хотел бы, чтобы нас что-то связывало. И чтобы это были не забытые вещи, а, например, совместная готовка. Твоё предложение ещё в силе? — Боннет почувствовал, как кровь вновь приливает к щекам от прикосновения губ Эда. Мужчина осторожно высвободил ладонь и провёл кончиками пальцев по щеке Тича, убеждая себя в том, что всё это по-настоящему. Эдвард, закрыв глаза, прижался мягкой щекой к ладони. С плеч упал тяжёлый камень, а за спиной наконец появились те самые крылья, которые дарила влюблённость. Они оба чувствовали это. Эмоции, о которых мечтал Стид Боннет. Эмоции, которые пугали и манили Эдварда Тича. — Ты мило смущаешься. Это притягивает, — сдержав смешок, Эд отстранился. — С-спасибо, наверное, — Боннет отступил на шаг назад. — Может, продолжим ужин? Эдвард, кивнув, вернулся за стол. От волнения всё ещё немного потряхивало, но мужчина старался держаться. «Сейчас бы вина…» — взгляд упал на стакан. Но и холодная вода оказалась кстати. Стид сел всё так же напротив и подвинул приборы к себе. — Что насчёт середины следующей недели? — покрутив в пальцах вилку, спросил Тич. — Ты о походе за продуктами вместе? — оживился Боннет, улыбнувшись. — Да… — ухо поцеловало слово «вместе», и Эд нахмурился. — О мастер-классе, да. Но можем и в магазин… А как ты относишься к мотоциклам? Уперевшись локтем в столешницу, Тич прищурился, пристально глядя на Боннета. Да, он представил Стида в его конфетной одежде верхом на своём харлее. Но все фантазии стали не такими привлекательными, стоило в них ворваться чёрному шлему с матовым стеклом. Но безопасность была превыше всего, и кто как не Тич знал об этом. Он отвёл взгляд в сторону, легко отмахнувшись. — Всё как у всех. В четырнадцать взял погонять у отца, свалился, поцарапал мотоцикл, получил нагоняй и больше никогда не садился. Я больше люблю велосипеды, они тихие и спокойные. И отдельные полосы под них есть, — рассказал Боннет. — А покататься я был бы не против. Если дашь шлем и не усадишь в коляску. Стид рассмеялся и отправил в рот кусочек мяса. Еда была еле тёплой, но не менее вкусной. — Действительно, как у всех, — Эд подхватил смех. — Коляски у меня нет, а вот запасной шлем для тебя найдётся. — Насчёт середины недели… да, думаю, будет идеально. Как раз взять выходной будет проще, — предложил Боннет. — Только на следующей неделе не получится, у меня всё расписано. Может, через неделю? Или там сориентируемся? — Да, договоримся, только… — Тич двумя пальцами прихватил переносицу и закрыл глаза, пытаясь отдышаться. На его щеках запоздало вспыхнул румянец. — Дашь мне свой номер? — А! — Стид рассмеялся, забавно сморщив нос. — Конечно, да. Достав из кармана телефон и разблокировав, Эд молча передал его Боннету. Скрывать Тичу было нечего, разве что Стид мог увидеть красивую фотографию Королевы Анны на рабочем столе. Настроение обоих заметно улучшилось, а неприятного послевкусия от эмоционального разговора не осталось. Эд и Стид больше не притрагивались к остывшей еде, несколько часов они говорили абсолютно о разном: сначала хвастались друг другу кошками, потом Боннет показал фотографии своих лучших тортов, а Эдвард нашёл свои с мотоциклом и ещё несколько с разных мероприятий, конкурсов и мастер-классов. Некоторые из них Стид уже встречал в официальном аккаунте Treasure, но восхищённо улыбался так, словно видел их впервые. За окном уже стемнело, когда Эд заторопился домой. Время пролетело слишком быстро, дома скучала Королева Анна, а завтра с утра его ждала любимая работа. Всё хорошее имеет свойство заканчиваться, но теперь оба мужчины знали, что эта встреча — одна из многих. «Стид Боннет, как много ждёт нас с тобой впереди?» — подперев голову рукой, Эд смотрел за хозяином дома. Тот отказался отпускать Тича без ужина и теперь, снова облачившись в свой уютный фартук, носился по кухне с лопаточкой в руках. Из нижнего ящика гарнитура Стид достал ланчбокс. Розовый, с диснеевскими принцессами, обычно Боннет передавал в нём домашние угощения для Альмы. Мужчина аккуратно сложил в него мясо и гарнир. Всё-таки, Стид старался ради Эда, чтобы впечатлить его. «Захочет — скормит Королеве Анне, я не буду против», — подумал он, упаковывая ужин. Эдвард не вредничал, он с радостью забрал яркий розовый ланчбокс и поблагодарил Стида. — Проводишь меня? Хотя бы до двери, — выходя из кухни, Тич повернулся к Стиду. — Да, — счастливо кивнул Боннет, вспоминая их первое совместное утро. — Да, конечно. Могу и дальше, если хочешь. — Тогда до мотоцикла, — хихикнув, Эд снял с вешалки свою кожаную куртку. Мужчины вышли из дома, не прекращая разговаривать о самых маленьких вещах. О поющих вдалеке сверчках и о прохладе ночи. Эдвард пообещал прокатить Стида на мотоцикле, отчего тот расцвёл и заулыбался. Уже когда Тич надевал шлем, Боннет вдруг спохватился. — Эд, стой! — он коснулся руки мужчины. — Кольцо! — Точно, я про него забыл, — ахнул Эд. Боннет достал из кармана фартука мешочек с кольцом. Стид слегка замялся, перебирая шнурок в пальцах, и протянул украшение Тичу. А Эд молча подал руку. Ладонью вниз. Боннет растерянно посмотрел на неё, но намёк понял. Сердце в груди сделало радостный кульбит. Мужчина достал кольцо из мешочка и надел его на палец. Безымянный. — Вот, я его почистил немного. Видимо, ты много носил его на работе, ха-ха, — улыбнулся он и опустил взгляд. — С-спасибо, — Тич растерялся. Даже в такой мелочи Стид проявил заботу. — Я не могу без него, прокручиваю, когда нервничаю. А там я нервничаю постоянно. — Понимаю тебя. Поэтому сам тоже ношу, — улыбнулся Боннет. — Вот теперь ты точно ничего не забыл. — Вроде, — насупился Эдвард. — Только… Он подался вперёд, ближе к лицу Стида, и оставил на его щеке мягкий поцелуй. Боннет замер, затаив дыхание. Щёку приятно прижгло в месте поцелуя, стало щекотно от бороды. Стид улыбнулся, глядя на Эда, и захотел подарить поцелуй ему в ответ, но тот уже надел шлем. — Я обязательно напишу тебе, — бросил Тич, усаживаясь на мотоцикл. — Я буду ждать твоего сообщения, — тихо вздохнул Стид. Боннет долго махал Эду, глядя ему вслед. Он чувствовал себя принцессой в башне, провожающей своего рыцаря и оставившей ему на память трофей. Трофеями стали ужин и его номер. И уверенность в том, что их история только начинается. Стид вернулся в дом, убрал со стола посуду, привёл кухню в порядок, снял несчастный фартук и направился в спальню. Там, свернувшись калачиком на подушке, его ждала Месть. Боннет лёг рядом с ней и взял в руки телефон, чтобы проверить перед сном уведомления и полистать видео. И одно из сообщений вдруг очень порадовало мужчину. Эдвард не обманул. BlackBeard, 23:24 «Я дома, всё хорошо. Спокойной ночи, Стид» Боннет долго смотрел на слова на экране телефона и вздыхал. Сегодня случилось одно большое чудо. А за ним несколько маленьких. И сообщение с пожеланием спокойной ночи было одним из чудес. GentlemanBaker, 23:31 «Спокойной ночи, Эд. Приятных снов» Эд зажмурился и засиял улыбкой. Снова открыв глаза, мужчина перечитал сообщение. В нём не было ничего интимного, но дело было не в словах, а в отправителе. Этот мужчина делал его счастливым, заставлял чувствовать себя снова юным и беззаботным. И теперь у них появилась возможность общаться в любое время. Нужно было только сохранить номер, такой потери измученное сердце Тича бы не пережило. Мужчина, хихикнув, завалился на спину. Королева Анна залезла сверху и устроилась на его груди. «Стид Боннет? Слишком официально. Просто Стид? Да, пожалуй», — Эдвард хмыкнул. Набрав имя, он поставил рядом с ним сердечко и снова задумался. Поймав осуждающий взгляд кошки, Тич поджал губы. — Не смотри на меня так, я не такой, как Джек. Я не стану играть со Стидом в любовь, пользуясь его слабостью. Мне не всё равно на переживания Стида, и я уважаю его решение. Я не хочу, чтобы он чувствовал то же, через что прошёл я.***
13 лет назад, 2010г.
Эдвард молча смотрел на Джека. Тот спал рядом, его наготу едва прикрывало одеяло. Раскинувшись на большую часть огромной кровати, он лежал неподвижно. После крепкого алкоголя он всегда спал как убитый, за годы Тич успел привыкнуть и к этому. Накануне они изрядно напились. Как в старые юные, когда эти двое только познакомились. У Джека были деньги, у Эда — желание найти в своей жизни хоть что-то. Или кого-то. Тич привлекал людей, был ярким, харизматичным и безмерно очаровательным, и Джеку нравилось внимание со стороны такого парня. Так они вместе угодили в весёлый круговорот из тусовок, выпивки, травки и одноразовых людей. Так они вместе впервые оказались в постели. Несмотря на все попытки Хэндса вразумить Эдварда, он решил, что Джек — тот самый, кому он так нужен, и кто так нужен ему. Вокруг него было много людей, но сам он был одинок, у него был свой бизнес и он даже обещал помочь с работой. В конце концов, Рэкхем старше, и Эд считал, что может доверять ему так же, как доверяет Иззи. Вся жизнь Тича внезапно оказалась сосредоточенной на его случайном знакомом. Джек стал другом с привилегиями, начальником. Ещё немного и Эд не мог произносить его имени без улыбки на губах. Сейчас Тич смотрел на спящего любовника и отказывался принимать очевидное. Влюбиться в Джека было ошибкой. Поверить в его обещания — катастрофой. Тот тысячи раз говорил о том, как сильно любит. Но теперь женится. И представляет Эда избраннице как лучшего друга. Он так и не смог сомкнуть глаз. Гложащие переживания оказались сильнее. Что теперь изменится, как часто они будут видеться, и как теперь ему вести себя рядом с Джеком. На все вопросы Рэкхем отвечал односложно, неопределённо, но стараясь вселить оптимизм. От этого брака всем будет только лучше, ведь он такая взаимовыгодная партия. Тич не понимал — на дворе далеко не восемнадцатый век — но следовал чужим правилам. Ведь Джек всегда знает, что делает. Прикрыв глаза, Эд уложил голову на грудь спящему мужчине. «А если это… — Тич мог принять то, что теперь его возлюбленный будет каждую ночь делить эту кровать с другой, но боялся иного. —… последний раз?» С прикроватной тумбочки донеслось глухое жужжание. Пошёл отсчёт последним секундам мнимого спокойствия. Джек заскрипел, вслепую пошарил рукой и нашёл телефон. Эд знал, кто звонит, и прикрылся одеялом, словно та могла увидеть его через экран телефона. — Привет, засранец. Как ты, живой? — из динамика раздался бодрый голос Энн. — Хорошо отдохнули вчера? — Да-а, — Джек хрипло заговорил. — Были в стрипушнике, бар в мясо разнесли и заказали с собой девочек. Пять, нет, десять. Всю ночь ублажали меня как бешеные. — Рэкхем, ты… Если не хочешь признаваться, что твой мальчишник был тухлым, мог бы придумать что-нибудь более правдоподобное, — Бонни громко рассмеялась. — Да не пизжу я! Одна до сих пор рядом со мной лежит, — продолжал мужчина, свободной рукой приобняв Эдварда за талию. — Такая… брюнетка с шикарной задницей. Тич лежал молча, слушая чужие сердцебиение и ложь. Он чувствовал, как горячая рука трогала его под одеялом, гладила, затем поднялась выше. Подхватив прядь волос, Джек играл ею и ронял ехидные смешки. — Вот и не верь, — с театральной обидой бросил он. — Да ну тебя, — пискнула невеста, не меняя любовного тона. — В отличие от тебя, у меня реальных дел вагон ещё. Сейчас с Мэри в салон на примерку поеду, и ещё в пару мест заглянем, пока есть время. А ты приводи себя в порядок, моя гроза брюнеток. До вечера, люблю тебя. — Хорошо вам провести время, — улыбнулся Рэкхем, продолжая накручивать на палец чёрный локон. Отложив телефон, он развернулся на бок. Джек снова схватил Эдварда за талию, но крепче, по-собственнически, и подтянул мужчину к себе. Тич крупно вздрогнул, но поддался. Он знал — за этим обычно следовали ладонь на ягодице и поцелуй. Один в губы и ещё один в шею. — Доброе утро, Блэки, — Рэкхем скользнул ладонью по изгибу чужого тела. — Ты чего такой хмурый? — Перепил вчера, — отведя взгляд, пробурчал Эд. — А я, кажется, знаю, как могу тебе помочь, — растянув губы в улыбке, Джек настойчиво подался вперёд. — Иди ко мне.***
04.02.23.
В груди неприятно кольнуло. Эдвард вновь взял телефон, стёр сердце и нажал «сохранить». — Ты права, Стид мне дорог. И я не должен вынуждать его идти на сделку с совестью, — он с тоской улыбнулся Королеве Анне. — Стид не заслуживает такого отношения.