Королева Анна, ты правда думаешь, что он согласится, если я приглашу его на свидание? То, что я сейчас делаю, вообще-то называется сталкинг, и это порицается обществом и преследуется по закону. Но я же просто узнал, где он работает, это разве противозаконно?
А нахер я вообще это делаю? Так надо. А кому надо? Может, никому и не надо. Ладно. Вторая попытка на честный ответ. Я этого хочу.
Я хочу увидеть Стида. Но я боюсь, что он откажет.
Edward Teach, 04.02.23.
— И как вы вчера отдохнули? Судя по тому, что девять утра, а ты уже на ногах, — так себе? Признайся, без меня тебе скучно, — Эд завязал шарфик на шее, плечом прижимая к уху телефон. — Да, скучно. Но и наутро никого разыскивать не приходится, — на том конце усмехнулся Хэндс. — Зануда. Только абсолютно несчастный человек ходит в бар пить какую-нибудь текилу, сидя в уголке, — хмыкнул Тич. — А напиваются до полусмерти и ищут приключения на задницу только идиоты! — из динамика донёсся возмущённый вздох. Эдвард закатил глаза. Он даже не подозревал, насколько попал в точку относительно прошлого вечера. Пока Иззи пытался убедить его, что он и в одиночку умеет хорошо проводить время, Тич занялся причёской. Из помятой фиолетовой коробки, что в прошлую встречу ему преподнесла Шарлотта, он достал подарок. Это была небольшая заколка, напоминающая щупальцы осьминога. Мужчина покрутился перед зеркалом и заколол волосы, оставив спереди свободными всего пару волнистых прядок. В какой-то момент Эд совсем потерял нить монолога и даже перестал тихо угукать, но голос в трубке всё не утихал. — Я на работу опаздываю, вечером созвонимся? — вдруг прервал он друга. — Или можем пересечься завтра… Что думаешь? Иззи согласился, только вот, на что именно, для Эда осталось загадкой. Да и сейчас это было не так важно, пока он хотел скорее закончить разговор. Эдвард улыбнулся собственному отражению. Но как-то напряжённо, будто убеждая себя в том, что всё идёт хорошо. Он соврал Хэндсу, и тот поверил. Сегодня у Тича внеочередной выходной, и у мужчины были на него особые планы. С того дня, когда он очнулся в постели Боннета, прошла неделя. И не было ни единого, когда Эд не думал бы о произошедшем. Не о случайном сексе с красивым мужчиной, а о том, что было после. Завтрак, сладкий аромат и тепло. Тепло от одеяла, воды в душе, идеального чая. А ещё от случайных прикосновений и нарочных объятий, мягкого голоса и лёгких улыбок, с которыми мужчины смотрели друг на друга. Тич так нуждался в домашнем уюте, сам того не зная. В его же собственном доме даже стены начали давить. Высокие потолки, тёмно-серые шторы — всё Эду подстать. Но единственное, что искренне радовало Тича, — возможность засыпать, втягивая ноздрями лёгкий цветочный запах шампуня. Он успел отпечататься на подушке мужчины. Эдвард боялся потерять эту призрачную иллюзию комфорта, и настолько, что запретил себе курить в комнате. Но даже это не смогло сохранить тот самый сладкий запах. И прошлой ночью Тич засыпал в мрачном настроении. Он резко проваливался в сон и столь же быстро просыпался. Отчего-то ему казалось, что рядом лежит кто-то. Кто-то мягкий и тёплый, кого хотелось обнимать и не отпускать. Чувствовать прикосновение его рук, слышать дыхание. И чем больше он думал об этом, тем сильнее сгущались тучи над его головой. Тич устал быть один. Тич устал быть не с теми. Он хотел полюбить. Решиться на это снова. Но кому нужна его любовь? Разве что Королеве Анне, и то лишь потому, что кроме Эда у неё никого не было. Это произошло много лет назад, когда, казалось, вся его жизнь стремительно полетела под откос. Джек, который каждую встречу рассказывал о том, насколько они с Энн близки к разводу, внезапно сообщил — девушка забеременела. Розовые очки треснули, но Эд выбрал носить их дальше. Тем более, что вскоре, благодаря стараниям начальника-любовника он, наконец, сменил съёмное жильё на собственное. Эдвард переехал, и ему нужен был хоть кто-то, чтоб не сойти с ума в пустом доме. Тогда и встретились два самых одиноких существа. Эд приехал в приют с намерением вернуться домой уже в компании пушистого друга, взрослого и самостоятельного. Он не собирался воспитывать чужих детей, пусть даже кошачьих. Но взгляд сам упал на табличку с именем «Принцесса Анна», за решёткой сидел напуганный серый комочек. Не так давно его преподнесли ребёнку на праздник, но маленький подарок оказался милым лишь на первый взгляд. Прокушенный палец и расцарапанные руки именинника стоили Анне дома. Увидев в этом злую иронию, Тич ни секунды больше не раздумывал. Они слишком подходили друг другу. Так вскоре Принцесса Анна выросла в настоящую Королеву. Эд называл её старушкой за дымчатую шерсть, а через несколько лет посерел сам. И всё от переживаний. Но даже сейчас, когда день сулил только хорошее, Эдвард не мог избавиться от неконтролируемого волнения. «Зачем я вообще это всё затеял?» — мысленно спросил он у отражения, застёгивая серьги. Но отступать мужчина не собирался. Он хотел увидеться со Стидом. Но попросить даже-не-друга о новом свидании Тич не мог. Другое дело — встреча за завтраком и, конечно же, случайная. И ресторанчик, в котором Стид работал, нашёлся за пару запросов, за всё спасибо редкому имени кондитера. «Monserrat Merchant? Что за название такое?» — удивился Эд. Самое время было нанести неожиданный визит. Официантка с нескрываемым интересом рассматривала Эдварда. То ли девушка узнала шефа одного из самых успешных местных ресторанов, то ли её удивило, что утром в субботу в их милое заведение приехал человек на харлее, чтобы позавтракать горой десертов. — Позвольте, я повторю Ваш заказ, — широко улыбнулась она. — Черничный чизкейк, шоколадный эклер и чёрный чай… — И тарт с апельсиновым мармеладом, — добавил Тич, откидываясь на спинку мягкого дивана. — К сожалению… — девушка зацепила ручку за карман фартука и нервно поджала губу. В кухню влетела официантка и, чуть не сбив дверью свою коллегу, заметалась по помещению. — Ух, еле ноги унесла! — она выглядела так, будто убегала от собственной смерти. — Мистер Боннет, там недовольный гость. Требует Вас. — М? — Стид, оторвавшись от чашки кофе, нахмурился. Боннет был похож на ходячий беспорядок. Зря он вчера мешал коктейли разной крепости, да ещё и вернулся домой за полночь. Перед работой он с горем пополам побрился и сходил в душ, но это мало чем помогло. Не спасали ни таблетки, ни холодная вода, ни пищащая под ногами Месть. Мужчина даже не заметил, как надел разные носки. И снова он добирался до работы на такси, чтоб не опоздать. «Только деньги зря трачу. Лучше бы свечку имбирную купил», — дулся сам на себя Стид. На кухне кипела работа. С утра поступили большие заказ на синнабоны для компании и торт к дню рождения детей-двойняшек. Боннет предвкушал полный страданий рабочий день. Олуванде принёс ему кофе, и Стид даже смог начать соображать. На бисквит для торта уже было готово тесто, булочки стояли в духовке и всё шло хорошо, как вдруг… — Херова забегаловка! — вся кухня услышала обрывки бранных слов. — Спасибо, Арчи, уже иду, — невозмутимо кивнул Боннет. — Пятый столик? Мужчина вытер руки и, уже заранее злясь на непонятного нахала, вышел из кухни. Стид готовился применять всю свою пассивную агрессию, по дороге закатывая рукава. Услышав стук двери, что отделяла кухню от зала, Тич уселся как можно более непринуждённо. Он же Чёрная Борода, принимать его — честь для любого заведения. А этому и вовсе не посчастливилось попасть в его немилость. И пусть для Тича это было лишь маленькое представление. — Доброе утро, я главный кондитер. Что Вас беспокоит в нашей херовой… Эдвард? — Боннет начал свою речь ещё за пару метров, но осёкся, когда подошёл к столику вплотную. Могло ли это быть галлюцинацией? Стид уже не был уверен. Эдвард повернулся на голос, и у него перехватило дыхание. Играть удивление и не пришлось. Он ехал сюда, чтобы увидеть Стида, но, столкнувшись с ним, внезапно растерялся. — Стид? — Тич звонко выдохнул и, дёрнувшись вперёд, отлепился от спинки дивана. — Ты… Он подскочил и, выйдя из-за столика, протянул к Боннету руки. Первым было желание обнять мужчину, второй — мысль, осекающая его от этого. Он в тёмной одежде, Стид в белоснежном кителе и… Так ли рад он этой встрече? Эд сдержанно подал ладонь для рукопожатия, а второй одёрнул футболку. Он вёл себя странно, не как обычно, и Стид заметил это. Обоих обуревали смешанные чувства. Боннет в замешательстве пожал руку Эду и усмехнулся. Ему на мгновение почудилось, что Эдвард тянулся обнять его. Или это снова были те самые иллюзии, вернувшиеся после почти полного разочарования. — Рад тебя видеть, — отдёрнув руку, Эд прихлопнул Боннета по плечу. — Бывают же совпадения. Вся убедительность игры Тича разбивалась о глупую улыбку. Эдвард чувствовал себя неловко. Оттого, все его движения были резкими, рваными, хлопки сильными, а речь сбивчивой. Он поправлял волосы и хмурился, бегал взглядом, рассматривая Боннета, но не задерживаясь на одной точке, чтоб не встретиться с ним глазами. Но, казалось, Стид не заметил подвоха. Он не знал, что ему нужно было чувствовать. И не понимал, что он чувствовал сейчас. С одной стороны, перед ним был Эд! Эд, который называл его своей любовью и целовал на глазах всего «Нашего флага». Эд, встречи с которым ещё вчера он так сильно ждал. А с другой… — С десертом какие-то проблемы? — поинтересовался Боннет. — Арчи может принести комплимент от заведения, чтобы замять всё. — Нет, ерунда, — Эдвард отмахнулся и, увидев глубоко залегшие под его глазами синяки, обеспокоенно ахнул. — Ты болеешь? — О, да, у меня смертельная болезнь. Называется «ужасное похмелье после похода в бар с другом». Вчера решил, что могу позволить себе погулять, как в двадцать один. Но решение было так себе, теперь пытаюсь не уснуть и не умереть, — Стид улыбнулся. Неужели это было проявлением заботы? — А Арчи может принести кофе? — Эдвард заулыбался так же странно. — Доппио и сладкое очень помогает от твоей болезни. Не вылечит совсем, но ближайшие несколько часов жить станет проще. Боннет прищурился. Всё происходящее казалось ему каким-то розыгрышем. Такие совпадения разве бывают? Нет же. Сейчас только он искренне обрадуется, где-то за его спиной раздастся гиений смех Хэндса, и все зрители захлопают в ладоши. А вместе с ними и Тич. Кондитер огляделся. Никаких зрителей, только пара женщин, пришедших со своими детьми на завтрак, сидящая на одном диванчике влюблённая пара и мужчина в больших наушниках. Никаких знакомых лиц. Только Эд и его смущённая улыбка. — Китель тебе идёт, — Эдвард коротко кивнул и заправил прядь, что щекотала лицо, за ухо. На мгновение Боннету показалось, что на руке Тича блестит что-то знакомое. И будто услышав его мысли, Эд опёрся левой рукой на край стола. На его пальце сверкнул большой камень цвета морской волны. Это был перстень, что странным образом оказался на его руке после похода в бар на прошлой неделе. Он был более утончённый и размером меньше того, что носил Эд, оттого он налез только на безымянный. — Можем выпить кофе вместе. Тебе же не прилетит, если ты побудешь в зале пару минут… — он, поджав губы, снова нахмурился. — Со мной. Он хотел сделать акцент на себя. На Чёрную Бороду, на того, чьему требованию отказывать было категорически запрещено. Но его голосом сейчас говорил Эдвард. Растерявшийся и смущённый, он просил Стида о меньшем, что тот сейчас мог для него сделать. — Думаю, можем. В конце концов, я же не шеф, — Стид согласился быстрее, чем должен был. — Обойдутся и без меня, тем более, только начало смены. Эд отреагировал слишком ярко. Его глаза, две вспышки, засияли по-живому. Он прихлопнул в ладоши и впился кончиками пальцев в кожу на тыльной стороне ладони. Кольцо Стида буквально мелькнуло перед его носом. — Только мне нужно зайти на кухню, попрошу нам кофе и приду, — Боннет пытался сдержать радость, но получалось плохо. — Хорошо, я буду ждать тебя… здесь, — Тич отшагнул назад, не спуская взгляда со Стида. Когда тот скрылся из виду, Эд завалился на диван так, словно его разом покинули все силы. «Конечно здесь, а где мне его ещё ждать?» — он выписал себе мысленный подзатыльник за глупость. Последние мозги потерял где-то. И нервы. Боннет почувствовал второе дыхание. Ему и правда хотелось провести время с Эдом, спросить, почему он не звонил и не писал, почему не приехал в «Наш флаг», и правду ли сказал Иззи вчера. А если бы случайность не столкнула их так… Что было бы тогда? И какова была вероятность, что сейчас в ресторан повалят люди и начнут требовать тортики. Похоже, только Эд был Марией-Антуанеттой, поедая сладкое с утра. Но Стид не обвинял его в этом, сам грешил подобным, а оттого у мужчины и был небольшой животик. «Живот у мужчины — признак хорошей жизни!» — всегда успокаивал себя Боннет. А сейчас это выходило с трудом, и люди в кухне словно видели, насколько встревожен Стид. — Я говорю вам, это правда Чёрная Борода, — зашипела Арчи, и Олуванде прикрыл рот ладонью. — Я сразу его узнала! — Гонишь, — смутился мужчина. — Что ему здесь делать? — Олу, пожалуйста, сделай мне и мистеру Тичу кофе, — вклинился в разговор пробегавший мимо Стид. — Доппио. Детали до мужчины дошли не сразу. На наполовину больную, наполовину влюблённую голову было тяжело соображать какие-то внятные мысли, а потому кондитер и не додумался спросить, какой кофе хотел бы Эдвард. И единственным логичным оправданием, которое Боннет придумал себе, было, что раз Эд порекомендовал доппио, значит, будет не прочь выпить его и сам. — Малыш Джон! Малыш Джон, чёрт возьми! — позвал Стид. — А? — откликнулся он. — Я поставлю таймер. Когда он прозвенит, выключи, пожалуйста, духовку. И поставь большую форму в холодильник. Мне надо… поговорить с нашим гостем, — дал указания кондитер и тут же повернулся к вовремя подошедшей официантке. — А, Арчи. Кофе в его счёт не включай, сама понимаешь. Минуты тянулись так долго. Тич уже успел подумать, что всё ему привиделось. Но когда Арчи появилась с двумя чашками кофе, он немного успокоился. Теперь его съедало предвкушение, Эдвард, как ребёнок в ожидании подарка, ёрзал на месте и тряс ногами, то и дело оглядываясь на дверь кухни. — Спасибо, — он кивнул официантке, когда та поставила чашки. Эмоции переполняли, до дрожи в руках. Стид не должен видеть его таким. «Может соврать, что тоже вчера упился вусмерть?» — насмехнулся Эд сам над собой. Он подвинул чашку к месту напротив, словно указывая, что сидеть рядом им не стоит. Нужно держать дистанцию, так правильно. В конце концов, для остальных он влиятельный гость, а Стид — профессионал, который пытается сгладить удар по репутации заведения. Вскоре кондитер появился из-за дверей кухни. На этот раз он уже шёл не злиться и не ругаться, а уютно посидеть и наконец привести голову в порядок. Или потерять её уже насовсем. — Привет, — выпалил Эд, когда Боннет подошёл к столику. Так глупо. Кондитера это позабавило. Никто не обязан быть серьёзным в сорок лет, и Стид давно понял это. Он сам был всё тем же крошкой Боннетом, который в детстве любил плакать и собирать цветочки. А сейчас у Стида дома хранился гербарий из цветов, которые он насобирал за все свои поездки по миру. Он сел напротив, как и намеревался. Они же не влюблённая парочка, чтобы рядом сидеть, правильно? «Наполовину влюблённая парочка», — мысленно усмехнулся Стид. Боннет улыбнулся и подвинул к себе чашку кофе. — Привет, — он поддержал эту небольшую глупость. «Привет? Он ответил "привет", с ума сойти нахер», — Тич заулыбался ещё шире. Он опустил взгляд на тарелочки с десертами, принюхался. И пахло так же, и на верхушке красовалась черника. Красивая на вид и кислая, как морда Иззи. Вспомнив её вкус, Эдвард немного прищурился. — Как у тебя дела? Как… как работа? — Стид хотел говорить с Эдом часами напролёт, но сейчас даже не знал, с чего начать. — В порядке, — ответил он остранённо. — Но сегодня выходной, не хочу о ней. Эдвард мотнул головой, будто отбрасывая неприятные мысли. А только такие и возникали в ней при слове «работа». Проблемы, споры, усталость, Рэкхем. Таким делиться с лучезарным Боннетом не хотелось. — Да, согласен. В выходной нужно отдыхать. Больше никаких разговоров о работе, — закивал Стил и отпил кофе. В голове засверкали звёздочки сразу после первого глотка. Боннет похлопал ресницами и выдохнул. Не ожидал он такого эффекта от кофе, но стало получше, Эдвард был прав. А Тич не спешил браться за чашку, пусть и чувствовал, как в горле пересохло. Ему внезапно захотелось узнать, расспросить Стида обо всём. Как он чувствует себя, что думает о том, что было между ними. Имеет ли это вообще какую-то роль, или им стоит общаться как старым знакомым? Или не общаться вовсе? Но вслух удалось произнести только неловкое: — А ты… Ты как? Ну, всё в порядке? — Тич исподлобья взглянул на сидящего напротив. — А я… Да вот, с другом в баре был, на тех выходных виделся с… — на полуслове Стид прервался. На прошлых выходных он был с Альмой и Луисом, но стоило ли говорить об этом Эду? А если он не так поймёт? А если это его отпугнёт? Нет, говорить было нельзя. — …Со знакомыми, — закончил Боннет. — Месть больше не обижается, много на солнышке лежит, греется. Похудела, малышка. В целом, да, всё в порядке. Зачем-то мужчина выложил всё, что было на уме, пусть Эд и не спрашивал. Стиду просто хотелось. И он надеялся, что так передаст инициативу болтовни Тичу. — А Королева Анна всё так же злится, когда я задерживаюсь… — Эдвард повёл плечом. — Ну, на работе. Он поспешил уточнить, чтоб Стид не подумал ничего такого. Его единственная любовница — работа, и та трахала так, что сил ни на что не оставалось. И каждое слово было правдой. А Стид, знавший, что такое работать на кухне, абсолютно понимал Эда. Кажется, он и сам сегодня задержится с этими тортами и тарталетками. — С другом? Во «Флаг» ходили? — вместо рассказов о своём, Тич начал сыпать вопросами. — Иззи был там вчера, он не сказал, что видел тебя там. Или вы не пересекались? — Да, с Люшиусом. Я сначала один во «Флаге» сидел, но потом в другой бар уехал, — начал рассказывать Стид, но быстро осёкся. — Иззи? Да врёт он! Как он мог меня не видеть, если мы за одним столом сидели?! Или он сильно близорукий? Боннет вспомнил о том, что Израэль пытался держать Эда подальше от Стида, говорил неприятные вещи и… в целом, вёл себя как обычно. Тогда мужчина пытался держаться, но сейчас понимал, как это было больно и обидно. Интересно, он делал это нарочно? Тич отпил немного кофе и сморщился. «Старый пёс…» — он мысленно выругался на Хэндса. Тот был не в восторге от нового увлечения Эда, да и от природы был тем ещё бесчувственным козлом, но… Нет, с такими, как он, никакие «но» не имеют веса. Поэтому Эдвард не был до конца откровенен с ним, хоть и считал его своим единственным другом. «Почему он мне не… сука», — Эдвард отвёл взгляд. Тихо заскрежетали зубы. Кого-то ждал не самый приятный разговор. Чтоб заесть неприятный осадок, Тич взял десертную вилку и попробовал небольшой кусочек чизкейка. Аж простонав от удовольствия, он закрыл глаза и откинулся на спинку. Вытянув под столом ноги, Тич случайно коснулся ноги Стида. Уголки губ легко дрогнули. Стид, не ожидавший прикосновения, вздрогнул, но в ответ улыбнулся. Не натянуто, искренне. И осторожно ткнул носом туфли в ботинок Эда, показывая, что ему приятно. Тич толкнулся ногой в ответ. Всё превратилось в ненавязчивую, но милую игру, от которой хотелось улыбаться. Рядом со Стидом всё поменялось, как по велению волшебной палочки. Не хотелось больше злиться, усталость и неопределённость, терзавшие Тича с утра, перестали волновать. Нервозность обратилась лёгкостью и неловким волнением. Стид чуть приподнял ногу и звякнул пряжкой на обуви Эда. Тич заметил, как мужчина начал глупо, но тихо хихикать. Для него это было чем-то несоразмерно милым и приятным. Осадок после разговора с Израэлем, не покидавший его долгое время, испарился так, будто его никогда и не было. — Он сказал тебе что-то? — случайно чиркнув вилкой по тарелке, Эд поморщился. — Извини. — Он… пытался мне вечер испортить. Вроде, вежливо общаешься с человеком, но вот что-то неприятное от него есть. Рубашка моя ему не понравилась… и то, что я возле тебя крутился недавно, — Боннет усмехнулся, но вышло горьковато. — В общем, ничего особенного, на самом деле. — Не слушай его, — Тич с полуулыбкой махнул рукой. — Он ревнует. Пряжки на ботинках снова звякнули, Эд обеими ногами упёрся в пол. Хотелось сказать больше, возмутиться, но мужчина задумался. Эдвард не знал наверняка, был ли он приятен Боннету. Но если Стида ранили слова Иззи, значит он… снова хотел бы оказаться рядом? Неловкое молчание, вызванное упоминанием друга Эда, подзатянулось. Смущённо потупившись, Стид опустил взгляд и ахнул. — Вот оно! Я думал, что потерял его! — мужчина смотрел на своё кольцо, что красовалось на руке Эдварда. «Вот почему он оставил своё. Он просто перепутал наши кольца», — мысленно выдохнул и обрадовался Стид. От неожиданного вскрика Эд дёрнулся. — Это… твоё? — положив вилку на салфетку, Тич сначала посмотрел на кольцо, а затем протянул левую руку Боннету. — Да. У меня есть любимая голубая рубашка, к ней хорошо подходит это кольцо. Да и в целом оно мне дорого, — неловко улыбнулся Стид и обеими руками взял левую руку Эдварда. И снова прикосновения к грубой коже вызывают у Стида только самые нежные чувства. Боннет даже осмелился погладить ладонь Тича большим пальцем, просто чтобы подольше касаться его. Мужчина осторожно, с небольшим усилием снял кольцо с пальца Эдварда и надел себе на руку. Наконец-то Стид не чувствовал себя морально голым. Почувствовав касания, Тич напрягся, сильнее упёрся ногами в пол. «Он такой тёплый», — Эд посмотрел на их соприкоснувшиеся руки, затем на Стида. Казалось, тот был спокоен и доволен. Это из-за обнаруженной пропажи? Она так дорога Боннету? А вдруг тот, кто её подарил? — Чей-то подарок? — как бы между делом спросил Эд. Слишком много таких вопросов. Спонтанных, якобы незначительных. Ответа на которые он ждал с замиранием сердца. — Почти. Мой подарок самому себе. Первое, что я позволил себе на зарплату. А я тут работаю ух-х, — пояснил Стид, разглядывая своё кольцо. — Оно служит мне напоминанием о том, что я могу о себе позаботиться, и обращаться с собой, как в хороших отношениях, тоже могу. Любовь к себе тоже важна. Боннет был рад поделиться чем-то таким с Эдом, ему, кажется, было и правда интересно. Мужчина расслабился и закинул ногу на ногу. — Слушай, я не знал, что так выйдет и… твоё кольцо у меня дома, в общем. Ты можешь заехать как-нибудь, если хочешь, — объяснился Стид, поворачивая кольцо на пальце. Это звучало как приглашение на свидание, Боннет был уверен в этом. — Я, наверное, по ошибке сгрёб твоё, когда собирался, — тихо кашлянув, Эдвард отстранил руку. — Странно, как трусы не забыл. — Посмотрел бы я на тебя, когда бы ты уходил в кожаных штанах без трусов, — усмехнулся Стид. А Эд всего лишь старался шутить, разряжать собственное вдруг неизвестно откуда взявшееся волнение. Но вновь накатило осознание: они были вместе, чувствовали любовь в объятиях друг друга. «А ты не шутишь сейчас… правда любишь?» — промелькнуло в голове Тича. Не его голосом. За ним последовало оглушающее: «Морской дьявол, я так люблю этого парня!» Эдвард дёрнулся, легко рукой смахнул чашку с кофе. Та завалилась набок, по столу побежали коричневые ручейки. А Тич, хлопая глазами, смотрел на то, как они расползаются, и молчал. В отличие от Эда, кондитер среагировал сразу. Он выдернул кучу салфеток из салфетницы и стал промакивать стол, пока кофе не разлился дальше. — Эд, ты чего? Всё хорошо? — забеспокоился Боннет. — Я? Да-а, — опомнившись, он тоже схватился за салфетки. Не хватало, чтобы по его вине Боннет испортил свой идеально чистый китель. — Аккуратнее. Но клякса как назло растекалась ближе к стороне Стида, и уже полилась на его диванчик и пол рядом. Боннет как ошпаренный отшатнулся от полившегося на диван кофе, поэтому жидкость не успела попасть на китель. Эдвард окликнул официантку. Она пулей сбегала за полотенцами и принялась устранять последствия маленькой кофейной катастрофы. Тич сдвинул тарелки к себе, захватив и чашку кондитера. В этот раз без происшествий. Стид наблюдал за тем, как Арчи вытирает стол и криво улыбнулся. Девушка была белее салфетки. Видимо, та сильно испугалась Эдварда. — Кто б подумал, что у Чёрной Бороды руки из задницы растут, — немного расслабившись, Эд весело усмехнулся. — Испачкался? — Нет, нет, я чистый, — помотал головой кондитер. — Не переживай, всё в порядке. С кем не бывает, ха-ха. Наверное, мы с тобой оба ещё не проснулись. Боннет как-то рефлекторно коснулся руки Эда, поэтому даже не понял, что сделал. Прикосновение опалило кожу, и Тич стрельнул взглядом в Стида. Случайность, иначе и быть не могло. Но поймав ладонь Боннета, Эдвард кивнул на место рядом с собой. Так просто отпускать его из-за своей неосторожности он не хотел. Они ведь даже не договорились о встрече. — Видимо. По утрам мне вообще ничего доверять нельзя, — Эд снова отшутился. — Тогда надеюсь, что твой рабочий день начинается после полудня, — улыбнулся Стид, смотря в прекрасные карие глаза. — Твои б слова да Рэкхему в уши, — он улыбнулся, прокручивая в голове варианты того, как пригласить Стида задержаться ещё на немного. Наружу попросился самый безобидный. — Доешь со мной десерт, или тебе уже пора? Эд приглашал Стида сесть рядом или ему показалось? Он даже проморгался, настолько это казалось ему невозможным. Так или иначе, Боннет решил испытать судьбу. — Могу! Нет, мне не горит. Хотелось бы думать, что на кухне тоже ничего буквально не горит. Он отнял руку и пересел к Эду, по-ребячески толкая его бедром в бедро, мол, двигайся. Эд подвинулся так, чтоб им было комфортно рядом, но не слишком далеко. В этот момент Стиду так и хотелось обнять Тича за талию и спросить, какие у него планы на день. Но нельзя. Неприемлемо. Стид не собирался от него убегать. И они вот так будут сидеть рядом хотя бы то время, пока перед ними стоят узорчатые тарелочки с десертами. Тич поморщил нос, когда его коснулся аромат ванильных булочек и цветов. Это был запах человека, которого Эдвард считал прямым олицетворением комфорта и спокойствия. Только отчего-то он сам то и дело хмурился и дёргался рядом с ним. — Вот и здорово, — Эдвард пристукнул по столу и вручил Стиду десертную вилку. — Ты угощайся, эй. «Здорово? Тич, серьёзно? Когда ты в последний раз говорил "здорово"?» — сам над собой насмехнулся Эд. Улыбку не получилось спрятать даже в кружке. И грозный Чёрная Борода сейчас сидел, вцепившись обеими руками в кружку с остывшим чаем, исподлобья глядя на своего спутника. А Стид не знал, что и думать. Эд то избегал его, то позволял и даже предлагал есть один десерт на двоих, то целовал его у всех на виду. Он был растерян. Как себя вести? Как друг, как приятель или как его любовь. Эдвард называл его так тогда, в баре. Кондитер всё ещё был не уверен, было ли это сном для Эда. Помнил ли он вообще? Голос отвлёк от нелёгких размышлений. — О, а хочешь, я расскажу тебе, как однажды у меня борода загорелась на мастер-классе? — вернув кружку на стол, Эдвард хихикнул. — Ой! Хочешь сказать, она у тебя была ещё длиннее? — Стид указал вилкой на бороду Тича. — Хочу! Расскажи! — Нет, длиннее не было, вроде. Тогда потушили быстро, пострадала только часть. Иззи говорил, мол, сбрей полностью, но я упёрся, не хотел. Какой Чёрная Борода без бороды-то? А я уже привык быть им, — Стид выглядел таким заинтересованным, и это распаляло Эда, он продолжал говорить всё громче и ярче жестикулировать. — Ходил, как дурак, подбородок подкрашивал. Больше полугода ушло, чтоб это перестало выглядеть, как проплешина. Помню, тогда ещё для одного издания большое интервью давал, так я там на обложке с крашеным подбородком. Боннет слушал с самым заинтересованным лицом в мире, пару раз кивнул и звонко, искренне рассмеялся. Стид примерно представлял, о каком журнале идёт речь, возможно, он у него даже был, но мужчина и подумать не мог, какая история кроется за этим фото. — А чем красил? Для волос краской или аквагримом? Ха-ха-ха! Надо было усы рисовать французские! — Боннет веселился от души, болтая с Эдвардом. Тич заскрипел от смеха и легко прихлопнул Стида по плечу. Он прервал рассказ на небольшой глоток чая, чтоб немного успокоиться. — Но сейчас думаю, может Иззи и прав. Он, конечно, тот ещё говнюк, но иногда говорит правильные вещи, просто не тем тоном, — вдруг Эдвард задумчиво уставился на кусочек своего отражения в краешке тарелки. — Борода эта, я уже и не помню, как выгляжу без неё. Летом с ней жарко, всё чешется, мешается. И целоваться с ней как. Выдохнув и взяв себя в руки, Стид перестал смеяться так отчаянно. На лице осталась лишь лёгкая улыбка. — Иззи… не самый лучший… кем бы он ни был, — кондитер пренебрежительно дёрнул губой. Боннет говорил, а внутри всё замирало. — А целоваться, ну… не так плохо, как кажется. Мягко же. И щекотно немного. — Каким бы он ни был, он мой друг. Наверное, единственный, — Тич пожал плечами и снова взглянул на Стида, застав его в самый момент, когда тот был сильнее всего уязвим. — Наверное, ты прав. Так все говорят. «Какие в задницу все, что ты…» — кажется, даже голос разума сдался после этого сдался и махнул рукой. А затем пустил себе в голову пулю, чтоб не быть свидетелем этому позору. Эдвард замолчал совсем, он не понимал, как теперь справиться с этой неловкостью, и просто смотрел на Боннета глазами грустного оленёнка. «Вдох и выдох. Конечно, Стид, не ты первый, не ты последний. Ты не вправе держать Эда рядом с собой и быть единственным, кто целует его. Ты не его любовь. И даже не его супруг», — мысленно рассуждал кондитер. Стид взял кусочек десерта и медленно его прожевал. А внутри он плакал. После работы кондитер намеревался забраться в горячую ванну и пролежать там долго, чтобы всё грустное внутри согрелось и растворилось. Работало всегда, сработает и сейчас. Мужчина поднял взгляд с пола на Эдварда, еле слышно вздохнул и, улыбнувшись краешком губ, произнёс: — А что до Иззи… Если тебе хочется, можешь считать меня своим другом. Можешь довериться мне. — Правда? — Эдвард поднял одну бровь. Боннет даже кивнуть в ответ не успел, как Тич придвинулся ближе и уронил голову ему на плечо. Просто так. Потому что внезапно захотелось это сделать. И с его стороны, это было тем самым согласием. — Правда, — подтвердил Боннет, кивая. Эд устроил свою голову на плече Стида, и мужчина просто не мог не вдохнуть запах его волос. Сигаретный дым и парфюм с опиумом. Никакой лаванды. Будто и не было того утра. Будто и не было ничего. Кондитер тихо усмехнулся, но вышло больше горько, чем понимающе. Улыбка Боннета отразилась на губах Эдварда. Такая же напряжённая, немного кривая. Внутри скопилось много противоречивых чувств, настолько, что Тич растерялся. «Друзья… Стид не считает меня чужим?» — мелькнуло в его голове. — Так, а как борода-то загорелась? Что произошло? — прервав молчание, напомнил Боннет. — Фламбе. Высоко вспыхнуло, с ромом переборщил. У меня такое бывает… — Эд легко дёрнулся, сдерживая очередной смешок. — Ну, ты знаешь. — Терпеть не могу делать фрукты фламбе. Ну, с мороженым которые. Этим у нас обычно Роуч занимается, он вообще безбашенный. Как из мультика из этого, Пингвины… Пингвины Мадагаскара, вот! Он как Рико. Стиду всё равно, примет ли его Эд за ребёнка или нет. Он искренне любил этот мультфильм и не один раз смотрел его, сначала с детьми, потом один, с Местью. — Надеюсь, он приборы для готовки не отрыгивает. Хотя, это было бы зрелищно, я б только ради него уже открытую кухню сделал, — Тич мечтательно вздохнул. Его не удивило ни такое сравнение, ни то, что Стид оказался хорош в знании мультиков. Чему тут удивляться, когда Боннет сам был будто бы родом из картин Диснея. «Кто ты, Стид? Храбрый принц или прекрасная принцесса?» — немного повернув голову, Эд улыбнулся. Стид наклонил голову и встретился взглядом с глазами Эдварда. Такими большими и гипнотически завораживающими. «Поцеловать бы его сейчас», — мысленно вздохнул мужчина и даже не сообразил, что именно он подумал. — Будь у меня свой ресторан, конечно, — Тич пожал плечом. — А ты хочешь ресторан открыть? — кондитера как-то сильно зацепила идея. — А можно я забронирую местечко уже сейчас? Уверен, к тебе будет не пробиться. — Дай помечтать, — Эдвард тихо бормотал, чтобы не оглушить мужчину. — Там бы подавали самые вкусные стейки, крепкий алкоголь и… что-то экзотическое. Закуски из змей? Змеекуски? От такой идеи он аж резко подскочил и выпрямился, напугав Стида. Ему удалось задеть Тича за живое. Мысль, которая, несмотря на весь жизненный опыт Чёрной Бороды, так и останется мечтой. Известный повар и настоящий мастер мечтал перестать работать на того, кого презирал, и взять дело в свои руки. Но у Эда не было ничего, даже веры в собственные силы. Где б он оказался, если бы не «великодушие» Рэкхема? — А в какой день придёшь? Если в выходной, то свободных мест не будет, — Тич постучал пальцами по столу. — Но на кухне я буду рад тебе в любой день. Эксперт по мармеладу — то, что необходимо моему заведению. — Что, прямо возьмёшь меня на работу? Хочешь, чтобы подавали алкоголь, мясо и сладкое? — Боннет улыбнулся, надеясь, что Эдвард не потеряет эту мысль, будет следовать ей до самого конца. Стид вдруг представил ресторан Эда. И почему-то увидел в нём себя. «Размечтался, Боннет. Тебе здесь плохо разве?» — фыркнул мужчина сам на себя. — Бокал чего-то вкусного под жареное мясо — лучший обед. А после мяса всегда хочется сладкого. Так что, по-моему, это идеально! — ни секунды не подумав, выпалил Тич. У него горели глаза. Это была идеальная концепция и простая, как и всё гениальное. Эдвард уже представлял себя в чёрном кителе с красной вышивкой. Всё так сложилось, но только в его голове. — А можно прийти в понедельник? — и снова Боннет неосознанно коснулся Эда, на этот раз бедра. — В понедельник? Нет, не думаю, — сдвинув брови к переносице, просопел Эд. Прикосновение подняло внутри приятное волнение. И как только Боннет это делает? — В понедельник ты должен быть на работе. К девяти, ладно, к десяти утра. Твой шеф строгий, но ради тебя пойдёт на уступки. Договоримся. — Хорошо, я согласен на такие условия. Надеюсь, шеф будет сам дегустировать новые сезонные блюда? — Стиду понравилась эта маленькая фантазия-мечта. Их первая совместная. — Конечно будет. Только меню будем обновлять не слишком часто, а то шеф растолстеет от постоянных дегустаций, — Эд рассмеялся и похлопал себя по животу. — С силой воли у него проблемы. У Боннета была привычка — он быстро загорался и мог долго гореть одним делом. Так мужчина освоил кройку и шитьё, вязание, вышивание, немного французского и начал заниматься бисероплетением. Но только одним делом он горел всю жизнь — готовка. Это было его отдушиной. А Эду нравилось дурачиться. Но ещё приятнее было понимать, что нашёлся кто-то, кто не сдерживал полёт его фантазии, а наоборот. «Из нас получился бы крутой тандем», — мужчина кивнул. Подхватив вилку, он отправил в рот большущий кусок чизкейка. — А когда можно прийти? Пожалуйста, мистер Тич, не говорите, что у меня не будет выходных, — вздохнул Боннет. — Если я не буду отдыхать, десерты будут вялыми. — Я тебе не мистер, я Чёрная Борода, просто Чёрная Борода, — прожевав, завозмущался он. — Плавающий график с двумя выходными в неделю и доплатами за переработки по часам подходит для того, чтобы твои десерты всегда были бодрыми? — Десерты будут бодрее некуда. Даже здесь у меня такого нет, ха-ха, — признался Стид и преувеличенно вздохнул. Что ж, здесь его конечно любят, но не настолько. — И обещаю не менять меню слишком часто! Но что помешает ходить на кухню и подворовывать сладкое сразу оттуда, м, Чёрная Борода? Эдвард показал Стиду язык, и тот засмеялся. Боннет взял чашку с остывшим кофе, а Тич потянулся. Фиолетовая футболка слегка задралась на животе, когда мужчина откинулся на спинку. Он так наелся, и теперь только и мог, что смотреть на Боннета. И взгляд Стида сам собой опустился ниже. Боннет помнил, как мягко было обнимать Эдварда, как лежала его собственная рука на этом животе. А сейчас думать об этом казалось неправильным. Боннет смотрел на Тича и не знал, где остановиться взглядом. Живот, грудь, борода, лицо, глаза… Стид метался взглядом по всему Эдварду Тичу. И тут взгляд скользнул на палец Эда, где было видно полоску более бледной кожи. «Кольцо! Точно!» — вспомнил кондитер. — Эдвард, кстати, насчёт кольца. У меня его с собой нет, оно дома осталось. Надо как-нибудь состыковаться, чтобы ты забрал… — Боннет был в шаге от того, чтобы пригласить Тича к себе. — М? — он оторвался от спинки и снова сел ровнее, поправив футболку. — Я могу заехать как-нибудь, да, если ты приглашаешь. — О, да, было бы хорошо. Тогда, может, завтра, часиков в восемь? Я с работы как раз вернусь, — Стид звучал слишком энтузиастично для человека, приглашавшего просто-друга просто-забрать просто-кольцо. — В восемь? Да, круто. Будет повод свалить пораньше, — Эд кивнул, а затем ещё пару раз для пущей убедительности. Боковым зрением он заметил, как из кухни выходила Арчи, а из дверного проёма выглядывало несколько пар любопытных глаз. И все они были нацелены на кондитера и шефа «Treasure». Непрошенные зрители развеселили Эдварда. Ему не привыкать быть объектом особого внимания в коллективах, вокруг его фигуры всегда вертелись настоящие смерчи из сплетен. И Эд был сам не прочь добавить слухам кучи деталей, и чем абсурднее, тем лучше. Боннет обратил внимание, что Эдвард смотрит не на него, а куда-то за спину. Мужчина обернулся на секунду и раздражённо вздохнул. Им лишь бы поглазеть. Пусть Боннет и не был шеф-поваром, но зато с некоторыми ребята из стаффа у него были хорошие отношения, почти дружеские. А поэтому эта компания и наблюдала за ним, чтобы потом поспрашивать и обсудить. — Кыш на кухню! Кыш! — шикнул Стид и отмахнулся от всей компании, что наблюдала за ними. Повернувшись к Эдварду, кондитер виновато улыбнулся. — Прости. Любопытные слонята. — Да ладно тебе, приятель. Будут спрашивать что, всё отрицай, — отшутился он, тряхнув головой. — Пусть помучаются. — То есть, если мне укажут на стул, мне говорить, что это не стул? — Боннет утрировал и смеялся, конечно же он понял Эдварда. Стиду казалось, что Тич хочет, чтобы все думали, что между ними что-то есть. Или этого хотел сам Стид? Так или иначе, мужчина пока что оставался рядом с Эдом и улыбался ему, предвкушая расспросы стаффа. Оставалось надеяться, что никто всерьёз не воспримет слова про новую работу Стида, и на этой у него не появятся проблемы. — Неудивительно, что тебя потеряли, — поджав губы, Эд покачал головой и опустил ладонь поверх руки Стида, что до сих пор лежала на его бедре. — Засиделись мы что-то. — Да… наверное, мне пора. Мне приятно было с тобой встретиться. До завтра, получается? — но вставать Стид не спешил, он старался запомнить ощущения от прикосновения Тича на своей ладони. — Было круто. Надеюсь, этот перерыв скрасил твой рабочий день, — он постучал пальцами по тыльной стороне ладони Стида и отстранил руку, когда взгляд упал на эклер на тарелке. — Подожди, нужна помощь. — Теперь работать будет весе… а? — Боннет прервался на середине предложения. Эдвард подхватил тремя пальцами пирожное и откусил от него кусок, едва вместив в рот половину. Мужчину пробрал смех, но он, довольный, с набитыми щеками, начал жевать. — Это тфаё, — по его глазам было ясно — отказа он не примет. Он поднёс к лицу Стида пирожное, и теперь выжидающе смотрел на него. Кондитер весело рассмеялся, ловя настроение Эда. Тич измазал усы эклером, это выглядело забавно. И Боннет не собирался отказываться от предложенного десерта, тем более, он знал, что готовит он их просто чудесно. Поэтому половина сладости отправилась в рот прямо из рук Эдварда. Стид вытер салфеткой и без того чистый рот и выпрямился. Когда с пирожным было покончено, Эд облизал пальцы от шоколадной глазури и только после, уже глядя на Боннета, подумал о том, что стоило воспользоваться салфеткой. «Где мои манеры!» — он снова закатил глаза, но только мысленно. — Что ж, мои комплименты шефу-кондитеру, ха-ха! — посмеялся Стид, прикрывая рот ладонью. — О да, его руки творят настоящее волшебство! — Эд прищурился, широко улыбаясь. Щёки Боннета на мгновение залило краской. Эдвард даже не представлял, что делал со Стидом, когда говорил ему комплименты. Где-то на задворках разума промелькнула мысль о том, что Тич говорил не только о десертах, но и намекал на их совместную ночь… но мужчина отогнал её. — Спасибо за время, Эдвард, было и правда хорошо, — засиял Боннет, нехотя вставая из-за стола. Задорное настроение сменили неловкость и смятение. В ответ на слова благодарности, Тич кивнул и начал собираться. Он надел куртку и оставил пару купюр на краю стола в счёт за завтрак. Подумав, положил ещё одну — бедолаге Арчи на успокоительное. Ведь благодаря ей в том числе и случилась эта встреча. Эдвард нахмурился, взглянув в спину Стиду. Расставаться теперь было волнительно, только мужчина не мог понять, какие чувства тревожили его сейчас. На полпути к кухне Стид остановился, чтобы проводить Эда взглядом. Стоя в дверях, Тич обернулся и, поймав на себе взгляд Боннета, засиял улыбкой. — Я обязательно заеду, — он, подмигнув кондитеру, махнул рукой, уже одетой в прошитую кожаную перчатку. — До завтра! Споткнувшись о порог, Эдвард вывалился на улицу, едва устояв на ногах. Окрылённый, он подлетел к своему мотоциклу. В отражении бокового зеркала Тич увидел собственные глаза, что радостно сияли. И крем на усах. «Вот почему он так на меня смотрел…» — Эд, разочарованно вздохнув, вытер лицо рукавом и надел шлем. После такого утра было необходимо развеяться.* * *
Стид, сияющий от любви и счастья, вошёл на кухню. Вокруг столпились друзья и коллеги. Шеф Роуч ехидно улыбался, специалист по рыбе Баттонс выглядел так, будто ему всё в этом мире уже было понятно, бармен Олуванде и хостес Джим переглядывались, прищуриваясь, Арчи нервничала, и только специалист по мясу малыш Джон не присоединился к ажиотажу, он единственный занимался делом. — Злился, да? — спросил Олу. — Как ты его уговорил не жаловаться? Тут Арчи не выдержала и засмеялась в голос, отворачиваясь от Боннета и остальных. Олу ткнул девушку в бок, но сам плохо сдержал смешок. Баттонс улыбнулся краем губ, за что Стид посмотрел на него с укором и раздул ноздри. — Мы просто поговорили. Ничего такого, правда, — спокойно произнёс кондитер. — Ему всё понравилось. Арчи, пожалуйста, убери столик и забери счёт. Девушка, тихо извиняясь, кивнула и вышла в зал. — Что вы так смотрите? — нахмурился Боннет. — Мир не рухнул, давайте, все работаем! Ей-богу, управляю вами как капитан корабля! — Боннет, а правда, что Чёрная Борода кормил тебя эк… — слишком быстрый ответ Стида перебил Джим. — Нет. — Хочешь сказать, он сам всё съел? — в дверном проёме снова показалось лицо Арчи, та с недоверием щурилась. — Чёрная Борода тот ещё сладкоежка! Чай с семью кубиками сахара! И это ему ещё не всё принесли, — Боннет отбивался, и пока успешно. — А тогда почему у тебя на носу глазурь? — подхватила Джим. Но стоило Джиму упомянуть глазурь, Стид тут же потёр нос. Все громко засмеялись. Олуванде попытался одёрнуть Джим. Арчи, махнув чёрной косичкой, выскользнула за дверь. Ничего. Провели, а он попался. Кондитер нахмурился, но тут же улыбнулся. Никто его не осуждает. Пора было возвращаться к работе. Боннет открыл холодильник и проверил, стоит ли там форма с тортом. Стоит, значит, Джон не забыл просьбу. Почувствовав руку на плече, Стид обернулся. — Ты не обижайся на них, — Олу виновато посмотрел на Стида и прихлопнул по плечу. — Они это любя. — Я не обижаюсь, правда. Работа идёт хорошо, если команда дружная и весёлая, — по-доброму улыбнулся Стид. — Рад быть частью этой команды. Олуванде кивнул, улыбнулся и вернулся к себе за барную стойку. Не работать, но посплетничать со своей девушкой. Боннет глубоко вздохнул и окинул взглядом стафф. Те тоже вернулись к своим обязанностям. Кондитер поправил китель, помыл руки и вернулся к работе. Его ждали заказы. А отвлечься от громадных объёмов работы помогали мысли. На этот раз не горькие.И снова в груди всё вспыхивает и горит огнём. Почему же так происходит? Когда думаешь, что вот-вот готов отпустить момент, вещь или человека, он возвращается и напоминает обо всём произошедшем. Странно, но в этот раз напоминание стало приятным. И даже обнадёживающим, что ли.
Говорят, что всё в мире циклично, что события повторяются из раза в раз по накатанной. Но что-то заставляет меня думать, что замкнутый круг может быть спиралью. Когда обстоятельства создают все условия для повторения прошлого, но изменились люди и их мысли. И, может, так случится и сейчас? Хочется верить.
Stede Bonnet, 04.02.23.