Твоё, моё, наше

      — Что?       — Я сказал, что у нас будет мальчик, — лицо отца странно побледнело, словно на него прямо сейчас напал вампир в мантии невидимке. — Прямо как у тебя когда-то — такой же мальчик. Как я. Будет прям копия, я уверен, это сейчас тоже можно заранее узнать.       Он лукавил, ухватив за хвост то, что всю жизнь его так сильно интересовало. Причину отцовской ненависти.       Мать дрожащей рукой прикрыла рот, а другую положила отцу на плечо, видимо, в попытке сдержать неминуемое. У неё не было шансов.       Молниеносным движением руки Люциус вырвал палочку жены, которую она держала в рукаве праздничного платья. Как только он направил древко на сына, то заметил, что палочка из боярышника смотрит ему в грудь. Отец сузил глаза и странно оскалился — это была улыбка, предвещающая беду.       — Люциус! Прекрати! Ты обещал мне! — Нарцисса повисла на его руке, держащей палочку, но та не сдвинулась ни на дюйм.       — Отстань, женщина! — он тряхнул рукой, и мать упала на пол. Боковым зрением Драко видел, как Блейз помогает Дафне встать из-за стола. Правильно. Лучше им уйти прямо сейчас.       — Я что-то не то сказал, отец? — он держал палочку крепко, в отличие от Люциуса — у него она ходила ходуном в худых пальцах. — Неужели ты не рад новости о внуке? Ты же хотел наследника. Или этого хотел мистер Гринграсс, а ты желал другого?       — Закрой рот, — мужчина пытался сказать это твёрдо, но вырвался лишь жалкий хрип. — Замолчи. Заткнись.       Астория помогла подняться Нарциссе, и теперь они стояли обняв друг друга. Мать плакала.       — Люциус… — она протянула к нему руку в последней попытке остановить неизбежное.       — Твоя мать всегда тебя защищала, хоть ты этого и не заслужил.       — Почему не заслужил? Потому что родился не тем, кем хотел ты? Родился не девчонкой? — удар. Он озвучил это.       Руки отца ещё больше затряслись, а лицо вытянулось в изумлении — он не ожидал. Он ведь и сам никогда в жизни не произносил этого даже в своей голове. Признаться, что ты не любишь ребёнка только потому, что он мальчик — это было странно.       — Хочешь правду?! — совсем неожиданно воскликнул он и продолжил, не дождавшись ответа. — Мы и правда ждали девочку! Все говорили, что это дочь! Мы с твоей матерью мечтали вечерами, как возьмём на руки первую девочку Малфой! Вот только снова родился… Ты!       Отец обезумевшим взглядом пожирал его бессилие, его печаль.       — Всего-то… — Драко усмехнулся, стараясь скрыть свои реальные эмоции.       — Всего-то?! Ты смеёшься над нашими мечтами? Ненавижу… Я так сильно тебя ненавижу: твоё лицо, твои волосы, твои глаза. Я не хотел сына, не хочу и внука.       Случившееся дальше Драко запомнит навсегда. Это было даже страшнее получения Чёрной Метки. Страшнее жизни с Пожирателями в одном доме. Страшнее смотреть, как пытают профессора Бербидж и однокурсницу прямо на его глазах. Это все было страшнее, потому что там участвовали лишь взрослые люди, сейчас же были замешаны дети.       — Морс фейтус! — Люциус крутанулся на месте, и ярко-фиолетовая нить его заклятия полетела прямо в сторону Нарциссы и Астории.       Драко не знал этого заклинания. Не знала и Астория. Если бы только она знала, то не стала бы колдовать «Протего». Она бы лучше вообще забыла о существовании щита, чем понимать, что она натворила.       Фиолетовая молния с силой ударила о прозрачный шар и, по инерции, разлетелась в разные стороны, разделившись на три, более слабых, луча.       Первый угодил прямиком в пушистую ель, отчего иголки полетели в разные стороны, заставляя людей прикрывать лица. Второй луч задел незадачливого домашнего эльфа, но тот всего лишь пискнул и скрылся. Третий, и самый судьбоносный, луч ударил прямо в живот Дафне, которая почти уже покинула зал, но Боги решили иначе.       На несколько секунд в помещении воцарилась гробовая тишина, нарушившаяся лишь писком Дафны.       — Ой.       В следующий миг ураган под именем Блейз Забини полетел к отцу и повалил его на пол, прижимая его лоб к полу волшебной палочкой.       — Что ты сделал? — заорал он прямо в ухо хозяина дома.       — Я… Я. Это заклинание… — Драко ещё никогда не видел отца настолько растерянным. Даже во времена подлизывания Тёмному Лорду.       — Блейз. — Дафна держалась за живот, направив опустошенный взгляд себе под ноги. По оголенным щиколоткам, словно маленькие змейки, вились красные дорожки крови.       Это был выкидыш или как там это называется, Драко не знал точно. Но увиденное несомненно оставит большой след на его нестабильной психике.       — Я убью тебя. Клянусь. — Блейз шокировано смотрел на небольшую лужицу у ног его жены.       — Ей не помочь, — отец произнёс это и получил «Ступефай» в лицо. Все зашевелились, будто отмирая.       Дафна шептала что-то нечленораздельное, пока Блейз нес её к дивану. Астория забилась в угол и шаталась из стороны в сторону — у неё истерика, Драко сразу это понял, слишком часто он это видел. Мать убирала с мокрого лица Дафны прилипшие волоски и говорила. Точнее губы её шевелились, но он не слышал её голоса.       — Кто может вызывать патронус? — Блейз поднялся с колен и нервно осмотрел присутствующих. — Нужно вызвать Пэнси. Дафну нельзя сейчас перемещать.       Все молчали.       — Я попробую. Я давно этого не делала, — мать отошла от дивана и решительно подняла палочку.       Пробовал ли Драко вызывать патронус? Да. Хватало ли ему для этого радости? Нет. Помогало ли использование ранее им тёмных заклинаний в вызове патронуса? Черт, конечно же, нет! Кажется, мать не делала ничего такого.       Спустя несколько неудачных попыток мелькнул телесный патронус матери. Вроде бы, это была какая-то большая кошка. Ожидаемо.       Драко подошёл к Астории и сел рядом с ней, подпирая стену спиной.       — Ты не виновата, слышишь? — молчит. — Это он виноват. Отец.       Она не слышала его, качаясь вперёд-назад, красиво уложенные локоны сбились на затылке от частого соприкосновения со стеной. Взгляд оставался совершенно пустым. Ему искренне было её жаль — смерть сестры будет последнее, что она сможет вынести. Она вздрогнула, когда зал осветился зелёным светом, оповещая о прибытии какой-то надежды.       — Салазар! Что произошло?! — Паркинсон сходу подлетела к окровавленному диванчику, по пути растолкав близстоящих.       — Заклинание. Неизвестное, — Блейз не отпускал бледную руку жены, смотря на прибывших слезящимися глазами.       — Давай не ной, хорошо? Отойди лучше.       Здесь была и Грейнджер, Драко заметил её только тогда, когда она беспардонно залезла Дафне под подол платья, отчего та выгнулась дугой. Забини дернулся к ней, но Драко успел схватить его за плечо. Паркинсон что-то колдовала над животом, выпуская из палочки мягкие волны своего волшебства. Они переговаривались между собой на непонятном языке.       — Спасите её. Мою девочку.       Блейз все же закрыл лицо руками и завыл — от обречённого голоса Дафны выть захотелось и Драко.       — Что ты ноешь, а!? Я говорила тебе не таскать её никуда! Говорила?! — Пэнси подскочила и толкнула Забини в грудь, но тот ничего не ответил.       — Пэнси! — это Грейнджер крикнула своим звонким голосом, заставляя Паркинсон отступить. — Надо доставать.       — Ч-что!?       — То. Сейчас будем доставать ребёнка – сердцебиение еле слышно. Дафна выживет, благодаря волшебству, текущему у неё в крови. И зельям. Ребёнок, возможно, умрёт. — Грейнджер была так жестока, что Малфой впал в полнейшее оцепенение. Блейз опустил руки, ошарашенно переводя молящий взгляд с Паркинсон на Грейнджер. Но сомнений в их глазах он не увидел. — Все. Вышли отсюда.       Никто не шелохнулся, даже Астория перестала шататься, её расширившиеся глаза могли потягаться даже с пучеглазым Алексом с Пуффендуя. Нарцисса неверяще смотрела на новых гостей, но первая пришла в себя.       — Как это – доставать?       — Так, как всем вам не понравится, поэтому оставьте нас, и по-быстрее.       — Что ж. Я надеюсь, вы знаете, что делаете, мисс Грейнджер. Пэнси.       Нарцисса приобняла Блейза за плечи и надавила, направив к выходу, и он, на удивление, поддался. Драко поднял Асторию под локти и тоже направился на выход, провожаемый пристальным взглядом Грейнджер. Лишь Люциус остался лежать оглушенным посреди своего зала.       Время не шло. Стрелки отказались двигаться. Прошло минут десять-пятнадцать, а по ощущениям они подпирали дверь около суток. Тишина давила на мозг, и идея пойти помыть руки в кипятке уже не казалась такой плохой. Блейз прижался ухом к замочной скважине и не отлипал оттуда все эти минуты.       — Что-то слышу, — прошептал он. — Они ругаются. Непонятные слова. Вентиляция лёгких это вообще что?!       В этот момент дверь открылась и, он упал прямо под ноги Паркинсон, скептически осмотревшей собравшихся.       — Глава семейства, к сожалению, очнулся, когда мы были заняты. Возможно, у него повредился рассудок.       Люциус сидел на полу на том же месте, где до этого лежал. Глаза его были полны первобытного ужаса. Занимательно.       — Нарцисса! — он рванулся к жене. — На нас напали! Эта грязнокровка напала на Дафну и вырезала её ребёнка!       Грейнджер устало глядела на эту картину, а Пэнси просто хмыкнула, очищая платье и диван от крови.       — Люциус…       — Нужно вызвать авроров! Где моя палочка, Нарцисса! Они ворвались к нам и оглушили меня? — он тряс жену за плечи.       — Отец. Это ты напал на Дафну, — Драко не понимал, что творит Люциус.       — Что ты несёшь!? — отец скривился и снова начал трясти жену, всматривалась в её глаза в поисках поддержки. — Она разрезала её живот, Нарцисса! И достала оттуда ребёнка! Они что-то с ним делали, что-то с её горлом!       — Пойдём со мной, — мать настойчиво потянула его к выходу, и он ещё раз пораженно поглядел на Грейнджер.       — Твой папаша, видимо, едет крышей, — Паркинсон устало присела на край теперь уже чистого дивана. Драко промолчал. Сейчас не отец занимал его мысли. А она.       Грейнджер держала маленький шевелящийся свёрток окровавленными руками. Она шевелила губами, и свёрток окутывался слоями согревающего заклинания. Это было так… Необычно. Выходяще за пределы его «нормальности». Насколько неестественно появился этот ребёнок на свет, настолько же естественно она шептала что-то маленькой Забини. И улыбалась.       Её наряд был безнадёжно испорчен, будто она и правда кого-то зарезала. Но Дафна была жива, кажется, спала, но жива.       — Мой ребёнок… — Забини опасливо ткнул в копошащийся свёрток.       — Она должна была родиться только через два месяца, Забини, — брюнетка сердито ткнула палочкой в бывшего однокурсника. — Она родилась почти мёртвой. Сейчас она слаба, и дышит за счёт волшебства. В целом, вам крупно повезло.       — Вы резали Дафну? — мужчина кончиками пальцев прошёлся по руке жены, убеждая себя, что она точно жива.       — Грейнджер, ну ты взгляни на этого неблагодарного! Выдернули нас из веселья, заставили встретить Рождество с полуживым младенцем и ещё недовольны, что все живы остались, — Паркинсон завелась и остановить её мог разве что…       — Пэнси, не наседай на него, — Нотт отошёл от камина — видимо, он появился, когда все были за дверью, и его никто не заметил.       Паркинсон поджала губы, но успокоилась, за что Малфой хотел сказать Нотту простое человеческое: «спасибо».       — Ребёнка нужно показать колдомедику, кто может этим заняться? — Грейнджер обвела всех подозревающим взглядом. — Кажется, что никто.       — Можно… ? — Астория нерешительно сделала шаг в сторону дивана и протянула руки. — Конечно, если ты в порядке.       Передача младенца прошла слегка нелепо: никогда не державшая детей, Астория не знала каким боком подступиться. В итоге, спустя несколько неудачных попыток правильно взять малышку, это кое-как вышло.       — Она такая худая.       — Ну ещё бы! — раздражённо цокнула Пэнси. — На ней ни грамма жировой ткани! Без согревающего заклинания она попросту замёрзнет, все поняли? Блейз, ваш лекарь должен знать, как её кормить, какие зелья нужно давать, так что я не буду это сейчас говорить — все равно ведь забудешь.       — Забуду… — повторил Забини, даже не смотря на Асторию, уходящую с его дочкой. — Когда Дафна проснётся?       — Не переживай, с ней все нормально — волшебника не так легко зарезать. Но шрам останется.       Это сказала Грейнджер, она очищала руки от крови, стоя в стороне. Только сейчас Малфой смог толком рассмотреть её нормально: с их последней встречи девушка сильно осунулась, видимо Министерство так и наседало на эту клинику, высасывая из неё все соки. Сегодня она расслаблялась, возможно, даже веселилась, что, видимо, было редкостью в её суматошной жизни.       Чувствуя чужой взгляд на себе, она обернулась и посмотрела на него как-то виновато, в этот же момент Дафна завозилась, постанывая.       — Где моя дочь? — первый вопрос был предсказуем.       — Она стабильна, — Грейнджер наклонилась над блондинкой, трогая лоб. — Вы должны уходить только по земле, поняла? Никаких аппараций и камина. Что тут есть, какие-нибудь кареты с фестралами?       Малфой фыркнул, отчего брови её сошлись на переносице.       — Что ж, думаю, нам пора, — она говорила это ему лично. — Нас ждёт Виктор и Мариса, — а это она сказала Паркинсон и Нотту.       И правда, чего ей здесь торчать, если её ждёт Виктор. Его имя он неосознанно повторил про себя её голосом. Вышло смешно. Захотелось сказать это вслух, жаль им уже не по двенадцать.       — Малфой, — голос Тео заставил отвести глаза от Грейнджер. — За Забини всех полов и возрастов могут приглядеть твои эльфы, пока не явятся их лекарь. Предложение такое — не хотите присоединиться к нам?       — Не уверен, что это уместно в…       — Да брось, Драко, сколько мы не отдыхали вне приёмов и званых обедов?       Малфой замялся: с одной стороны он сейчас был за хозяина, а с другой… Ой, да к инферналам всё! Почему он не мог отметить хоть один праздник в компании друзей? Хоть и не все там были ему друзьями.       — Неплохая идея, Нотт. Вы можете отправляться сейчас, а я поднимусь к матери.       Нотт кивнул и взял Паркинсон за руку, направляя её к камину. Девушка пошла за ним, но то и дело метала в Грейнджер яростные взгляды — он так и не понял, что они означали. Пара исчезла. А Грейнджер будто не торопилась — пару раз поправила одеяло Дафны, принесенное эльфом Тинки. И только потом неспеша прошла к камину, где Драко провожал до этого своих друзей.       — Ты и правда собираешься прийти? — она не смотрела на него, а рассматривала чашу с порохом.       — Не знаю. Не уверен, — это была правда, предстояло ещё решить вопрос с отцом, и кто знает, будут ли у него после этого силы, чтобы праздновать.       — Твой отец болен?       — С чего ты взяла?       — Он не в тюрьме, а значит только болезнь помогла ему оттуда выйти, — она говорила это так, будто была уверена.       — Меня не посвящали.       — Что ж, извини… Что лезу со своими вопросами. Я пойду, — она ступила одной ногой в камин, все же взглянув на него.       — Иди.       — Приходи и ты.       Он растерялся. Сама Гермиона Грейнджер звала его? Видимо, сегодняшняя ситуация повредила ей мозг.       — Действительно хочешь этого? — её щеки мгновенно вспыхнули, будто он поймал её на каких-то непотребствах. Она встала уже обеими ногами в камин и схватила летучий порох, рассыпав при этом половину.       — До встречи, Малфой! — девушка бросила порох под ноги и громко проговорила, пристально смотря в его глаза. — Дикая орхидея.