Подчинение

— Эй, приятель, тебя проводить? Рон торопливо запихивал в сумку тетради, цветные карандаши, которыми должен был выделять важные места в конспекте, а на деле рисовал на полях, и остатки булочек с черникой — сколько миссис Уизли не ругала его за бардак, но оставить без перекуса не могла. Гермиона, как всегда собравшаяся быстрее них обоих, безмолвной пушистой тенью возникла рядом. Гарри смущённо сунул за щеку свою булочку — для него у Уизли всегда находилась порция — и принялся возиться с молнией на сумке. — Не надо. Сириус обещал сегодня забрать меня. Рон надулся. — То есть его в гости тебе звать можно, а нас — нет? Твой старик какой-то непостоянный. Грейнджер пнула его локтем. — Рон! Думай, что вообще говоришь! Лучше было бы, если б Гарри совсем от людей изолировали? Поттер вздрогнул. Глупо было сравнивать его теперешнее наказание с недавним заключением, но у него не первый раз прорывались подобные ассоциации. — Да мистер Джей просто сам не знает, чего хочет. Эта поездка вообще его затея, разве нет? Так почему Гарри должен страдать из-за того, чего ему даже не хотелось? Гермиона замялась. — Там могло быть действительно интересно. Хотя можно было бы поехать и позже, хоть на каникулах… — Подвернулась выгодное предложение, — ввернул Гарри, неохотно плетясь по коридору. Тусклый осенний свет за дверями холла не вызывал и толики воодушевления. Предстоящая встреча, почему-то, тоже. Легенду Джеймс продумал до мелочей и заставил его повторять до тех пор, пока не начало от зубов отскакивать. Тур по бывшим концлагерям — довольно оригинальная, но не совсем уж невозможная история. Директор по словам отца если был не в курсе того, что случилось на самом деле, то знал по крайней мере большую часть, и вроде как пообещал помочь закрыть пропуски. Так что легенда предназначалась по большей части для одноклассников. — Ты мог бы слушать и внимательнее, — вынесла вердикт после его первых нескольких невнятных ответов Гермиона. Но к концу дня она перестала сыпать вопросами и все больше хмурилась. Наверное, решила, что несколько недель кочевания по таким невеселым местам вогнали его в меланхолию. Школьный двор встретил их осенней унылостью и неприятным колючим ветром. Краем глаза Гарри заметил Малфоя — тот уже с важным видом садился в белый отцовский мерседес. Гарри невольно попытался разглядеть человека на водительском сиденье, но тени на стеклах мешали. Конечно, Белле бы вряд ли доверили забирать племянника из школы, но может, Руди? — Гарри! Его почти привычно передёрнуло. Вообще Поттер догадывался, что ведёт себя не совсем как подобает человеку, вернувшемуся из познавательного путишествия. Его заставляло нервничать буквально всё — громкие звуки, опоздания и неявки других учеников, незнакомые люди на школьной парковке или в коридорах Хогвартса. Он вообще только теперь заметил, как легко при желании проникнуть на территорию постороннему. Сбросив знакомые и уже не такие стойкие тиски паники, Гарри выдохнул: — Привет, Сириус. Блэк стиснул его в объятьях, и тревога, гложившая неделями, чуть отступила. Ненадолго, но это был хоть небольшой глоток свежего воздуха. Подобное Гарри испытал, когда неделю назад Рон и Гермиона впервые вызвались проводить его до дома, раз уж походы в гости были под запретом. — Как ты сегодня? Старая ведьма рвала и метала? — Я залёг на дно и избежал катастрофы. Профессор Макгонагалл, была одним из старожилов школы и гоняла по теоремам и формулам всех Мародеров. И Гарри она не щадила даже сейчас, хотя, очевидно, среди учителей уже начинали ходить какие-то мутные слухи. Плимут-фьюри Сириуса ждал их на парковке. Свою «крошку» он обожал и спускал на ее поддержание почти все выплаты с отцовского счета, доставшиеся ему в наследство после исчезновения старшего брата и скоропостижной кончины родителей. Дому, откуда Сириус сбежал лет в шестнадцать, и половины такой заботы и любви не доставалось. Глянцево-черная, почти сияющая, изнутри эта машина была этаким олицетворением своего владельца. Элегантный винтаж тут мешался с повседневным неряшеством, вкус с рассеянностью, а красота с постоянной упрямой дисгармонией. Приборная панель была завалена кассетами, документы в бардачке мешались с рекламными буклетами и пикантными журналами, а между сидений то и дело заваливались упаковки от сэндвичей или другой готовой еды. На зеркале боталалась связка то ли брелоков, то ли амулетов, таких старых, что металл уже отдавал зеленцой — волк, пес, олень и мышь. Крысу они не нашли, как пояснил однажды Ремус. Такую же связку носил на ключах Джеймс. Где свои хранят Ремус и Питер Гарри пока выведать не удавалось. Когда он устроился на переднем сидении под подошвами его кроссовок что-то зашерудело. Сириус виновато улыбнулся: — Когда-нибудь я женюсь и поручу заботу о порядке и чистоте свой второй половинке. Крестный повторял это сколько Гарри его помнил. А ещё как-то раз он осмелился спросить, если это всё-таки однажды случится, куда отправится жить Люпин, деливший с Блэком квартиру ещё со студенчества. Ужин тогда закончился максимально скомкано и неловко, а отец потом ещё надавал ему подзатыльников за неуместные вопросы. — Ты голодный? — Я съел пару булочек… — Лунатик обычно закатывает глаза, когда я так говорю. Да не пристёгивайся! Сколько тут, минут двадцать? Хотя нет, давай сделаем небольшой крюк и заскочим в тот маленький китайский ресторанчик. Надо же для разнообразия жевать что-то горячее. Гарри бодро кивнул. На его вкус еда в заведении мистера Чанг была чересчур уж пряной, но зачем препираться из-за таких мелочей. К тому же, может, Чжоу уже дома? От мыслей о девушке в груди у него потеплело.

* * *

Чжоу они не встретили; вероятно, у черлидеров репетиция. С чувством лёгкого разочарования Гарри снова плюхнулся на сиденье плимута и принялся за лапшу, то и дело путаясь пальцами в палочках. Сириус с этим непривычным прибором управлялся гораздо проворнее. — Как дома? Гарри открыл было рот, но потом только вздохнул и пожал плечами. Да как обычно. Только теперь отец следит, чтоб он не покидал лишний раз родных стен. От тоски порой хотелось выть, так что Гарри снова взялся за чтение. Если заключение и дало ему что-то кроме маниакальной нервозности, так это умение коротать время за книгами. Гермиона была счастлива, что он «наконец взялся за голову», Рон только непонимающе косился. — Понятно. Какое-то время они ели молча. Чуть приподнятое появлением крестного настроение снова упало. Дома его ждали нерешённые задачи, Эдуард Второй со своими капризными фаворитами и своенравной женой, и длинные унылые упражнения, куда требовалось вставлять слова. Джеймс на дежурстве, раз сегодня Сириус здесь, а значит, вечер он проведет в одиночестве, жуя крекеры и смотря «Секретные материалы». Не самый плохой вариант, но даже вещи, ранее казавшиеся приятными теперь словно бы исказились. Потому что если донедавна он мог потушить свет, забраться под одеяло и с головой уйти в сюжет, то сейчас приходилось включать свет на всём этаже, проверять дверной замок, закрывать окна, а ещё постоянно держать в пределах видимости телефон. И прислушиваться к каждому шороху — то ли это происки инопланетян за экраном, то ли кто-то ломится к нему в дом. — Гарри… — Не надо, Сириус, — он нарочито внимательно уставился в коробку, пытаясь подцепить палочками стручковую фасоль. В каком направлении пойдет разговор догадаться было несложно. — Нет, послушай, — тем не менее, Блэк замолчал, очевидно, так и не решив, с чего вообще начинать. — Я уже понял, что он попросил тебя… — Джим не в курсе об этом разговоре. — Неужели? Его сарказм проигнорировали. — Да. Я долго думал, стоит ли вообще говорить с тобой об этом, но, наверное, ты уже достаточно взрослый… Чёрт, плохо начал. Ладно, давай по-другому попробуем. Сириус сунул палочки в коробку и обвёл рукой вокруг себя. — Мы оба знаем, что моя машина не образец порядка, правда? Как и моя квартира, и рабочее место, да и вся жизнь, наверное, сплошной бардак. Гарри рассеянно кивнул. Он решительно не понимал, к чему это. — Ну а тебе, наверное, часто повторяли, что взрослые всегда убирают в свой комнате, держат в порядке свою машину и вообще у них в жизни все по полочкам. Ну, миссис Уизли, бывало, твердила нечто подобное, осматривая комнату Рона. Но понятнее ему не стало. — В общем, это я к чему… — Сириус сложил мальцы домиком и постучал ими друг о друга. — Взрослые не всесильны, Гарри. Мальчик растерянно приподнял брови: — Да я в курсе. Может, лет десять назад, когда мир был больше и неизведаннее, подобное заявление и могло поставить его в тупик, но… — Нет, Гарри. Пожалуйста, перестать ворчать и послушай меня. Я не смог поговорить с Джимом об этом, и мне стоило немалых сил решиться на откровенный разговор с тобой. Лёгкое волнение постепенно переростало в грызущий иррациональный страх. Сириус редко бывал серьезным, даже когда пытался рассуждать на важные темы. Обязанность объяснить ему тонкости полового созревания в итоге спихнули на Люпина, потому что Блэк так и не смог нащупать тот хлипкий подвесной мост между сухими медицинскими фактами и похабными шутеечками. — Ты… у тебя хорошие друзья, Гарри. Мэрлин, а это к чему?! — Я вижу, они поддерживают тебя и, кажется, догадываются, какой отборной лапши ты навещал им на уши. Дай бог, чтоб ваша дружба держалась столько лет, как у нас. И если это будет так… Ох, оленёнок, если это будет так, то однажды ты можешь поймать себя на том, что систематически врешь своим друзьям. — Бред какой-то. Сириус невесело засмеялся. — Да, идея дружбы вроде бы состоит в обратном. Да и прозвучало паршиво. Давай так: иногда ты будешь говорить им вместо правды то, что они хотят услышать. Потому что любишь их и не захочешь делать им больно. И потому что именно за этим мы и говорим с близкими: чтобы получить утешение, а неочередной удар по больному месту. Сириус закинул ногу на ногу, устраиваясь поудобнее. Коробка с остатками еды соскользнула с его колен и упала куда-то на пол. Гарри проследил за ней глазами, чтоб потом подобрать — хозяин плимута мог месяцами не замечать скапливающегося мусора. — Звучит как-то неправильно. — Знаю, оленёнок, знаю. Есть люди, которые могут искренне сказать все в лицо, даже зная, что другому будет больно. Но это не про нас, ну, не про меня точно. Может, мы, Мародёры, не так хороши, как хотим быть. Иначе кто-то уже бы набрался смелость и предложил Питеру уйти из полиции — все равно у него получается хуже, чем никак. В патрулях разве что… А я бы ещё месяц назад сказал Джеймсу, что случившееся с тобой — не череда случайностей, а просто собачье дерьмо, которое он не вывез и даже не пытался. Что?! Гарри так и замер, приоткрыв рот. Никогда раньше ни Сириус, ни вообще кто-либо из их компании не говорил о другом так грубо. Поймав его растерянный взгляд, Блэк продолжил: — Это то, о чем я пытаюсь втолковать тебе Гарри. Джеймс он… Безусловно, он хороший парень. Друг, полицейский. Но вот отец он… Хотя по сравнению с моим, конечно, и вовсе золото. Снова пауза. Кажется, его обед тоже давно валялся где-то под сиденьем. — Он явно не был готов к этому, Гарри. Что останется один на один с тем, что ему было неизвестно и неподвластно. На родителя нельзя выучится, ты же понимаешь. Можно только слепо мыкаться, нащупывая углы и набивая синяки. У кого-то получается лучше, а кто-то годами прошибает лбом стены. Вот и Рогач… Мэрлинова борода, какой же тупой каламбур вышел. Сириус снова невесело усмехнулся. — Я вижу, что ему нелегко. Братьев и сестер у него никогда не было, и как обращаться с детьми он только в кино видел. А в кино всегда чуть проще. Он неплохо справлялся, поверь мне. Но то, что случилось в октябре… У Гарри возникло острое желание скинуть кроссовки и забраться на сиденье с коленями. Но он сидел не шевелясь, как изваяние, словно опасаясь спугнуть эту внезапную болезненную откровенность. — Он переживал, да. И позвал нас, чтобы переживать было не так тяжело. И мы сказали то, что он хотел слышать, подтвердили его версию событий. Может ему от того просто чуть полегчало в моменте, а может все настолько хреново, что он сам в это верит. Но вонючие башмаки Мэрилина, это не было чередой совпадений! И вдруг Сириуса понесло. Паузы между предложениями становились все короче и откровения лились из него потоком, щедро сдобренные злостью и каким-то упорным непониманием. — Да, я знаю, что не мне его судить — я не отец и, вероятно, никогда им не стану. Я слишком раздолбай для этого, Ремус не устает мне напоминать. Но тут… Чёрт, по-моему он облажался на каждом этапе. Три дня, чёрт возьми! Знаешь, я иногда смотрю на тебя и думаю только о том, что это чистое везение — что ты сейчас здесь, со мной. Уйти живым от Беллы это ж не каждому дано! У нее ж никогда тормозов не было, а после Азкабана так вообще башку снесло. Она там лечилась, ты знал? От наркозависимости. Только у меня такое чувство, будто из нее там вытравили последние мозги. Милая Моргана, Гарри, ты ж в тот день джекпот сорвал! И Бэлла, и Рудольфус, и Крауч. Только он, кажется, на человека ещё похож, хотя тоже побывал в психушке. Чёрт, если мы его когда-нибудь возьмем, я пожму ему руку. Врежу хорошенько, а потом пожму. И Риддл. Гадюка подколотная, чтоб его! Наше счастье, что Риддл — спокойный и терпеливый ублюдок, иначе тебе бы не поздоровилось. А то, что Джим выкинул дома… — Неожиданно Блэк вцепился ему в плечо. — Он не должен был так говорить с тобой. Особенно тогда. И мне надо было настоять, но я мог только глазами хлопать. Энергия наконец пошла на спад. Став в один момент уставшим и постаревшим лет на десять, Сириус уже спокойнее продолжил: — Гарри, пожалуйста, пойми меня правильно: я говорю тебе это не для того, чтоб убедить тебя, мол, Джим дурак и к нему не стоит прислушиваться. Я понимаю, что он очень обидел тебя и наговорил тогда невесть что. Но это потому, что за те недели ожидания весь извелся. И он не справился, понимаешь? Он абсолютно не контролировал ситуацию и понимал это. Это страшно, Гарри. И тяжело признаваться в этом самому себе. Вот он и мечет сейчас молнии. Уверен, его отпустит скоро — и себя грызть перестанет, и тебя гонять. Я подсоблю как смогу, но с собой справиться только он сам может. Просто держи это в голове, Гарри — родители не всесильны. И хуже всего, когда это приходится прочувствовать на собственной шкуре.