***
Рассматриваемый инцидент произошел с участием известного спортсмена, которого убила тупым предметом его гражданская жена. А Юншин был адвокатом со стороны защиты. Покойный в разные годы завоевал несколько золотых медалей на летних Олимпийских играх, и считался национальным героем. Это дело представляло интерес не только для прессы, но и для широкой публики. Когда Юншин только услышал об этом инциденте в новостях, то подумал, что мотивом могло стать что-то обыденное: измена или финансовые проблемы. В ходе расследования появились косвенные доказательства мелких конфликтов между бывшими возлюбленными. А когда подозреваемая отказалась от услуг защитника, подозрения относительно ее вины стали только сильнее. Однако правда была совершенно иной – Юншин обнаружил её в ходе своего расследования. Множество смягчающих обстоятельств крылось в этом деле. Долгое время обвиняемая подвергалась жестокому психологическому насилию со стороны покойного, пока ее разум и воля в конце-концов не были полностью уничтожены. С того дня Юншин неоднократно посещал женщину и настойчиво уговаривал принять его помощь. – Я могу помочь вам, – обещал он. – Вероятно, вам кажется, что вы одиноко блуждаете во тьме, но, поверьте, это не так.***
– В этом деле есть некоторые особенности, – продолжил Юншин излагать свои доводы. – Погибший был настоящим садистом, и только трагические обстоятельства вынудили мою подзащитную взять тупое орудие в руки и применить его. Она больше не могла выносить регулярное психологическое насилие со стороны своего мучителя. В ходе процесса я предоставил вам огромное количество доказательств бесчеловечного обращения с моей клиенткой на протяжении последних восьми лет, – произнес Юншин, стоя лицом к суду. Его мягкий тон и тщательно подобранные слова звучали завораживающе. Все в зале суда внимательно слушали его. Пока Юншин был поглощен своей работой, в дальнем конце зала, на скамье для зрителей, закинув ногу на ногу, сосредоточенно глядя на Юншина, сидел Кан Сехон, партнер-юрист в фирме «Догук». Фигура Сехона была великолепной благодаря регулярным тренировкам, особенно выгодно она смотрелась в этом роскошном серебристом костюме. Его лицо излучало элегантность и утонченность, будто Создатель потратил много времени, чтобы вылепить его. Впрочем, даже слегка высокомерный взгляд его не портил. В его темных глазах не чувствовалось участия ни к подзащитной, ни к истцу. Его пронзительный взгляд, бездушный и словно высеченный из камня, крепко впился в Юншина, точно стрела, пронзающая цель. Большая рука Сехона обхватила его гладкий подбородок, пока он сканировал с головы до пят адвоката защиты. «Адвокат До Юншин…» – тем временем размышлял он. Аккуратный внешний вид, чистая одежда, спокойный голос и искреннее отношение До Юншина привлекли внимание Сехона, но больше всего его зацепила его убежденность в собственной правоте. Это не была иллюзия, успокаивающая самому себе нервы, или бесполезное упрямство человека, озабоченного только победой. Юншин был адвокатом, искренне верившим в честность и правдивость своего клиента. Он лучше других понимал, что это единственная возможность восстановить справедливость в отношении жертвы. За кротким видом Юншина скрывалось сильное чувство ответственности и профессиональный образ мыслей. Даже в глазах Сехона, довольно-таки разборчивого критика, Юншин сошел за юриста, превзошедшего все его ожидания. В прочем, если кто-нибудь спросил бы Сехона, хочет ли он взять Юншина под свое крыло, то его ответ был бы однозначное «Нет». Любопытство Сехона не было замечено Юншином, который уже подходил к финалу своей заключительной речи. Его голос становился все сильнее и сильнее: – Убийство – это преступление. И оно заслуживает наказания. Однако Конституция гарантирует человеку его основные права. Я со всем уважением прошу суд учитывать это. На протяжении последних восьми лет моя подзащитная непрерывно подвергалась насилию, и ее действия не должны рассматриваться, как обычное преступление, совершенное в состоянии аффекта. Ваша честь, читали ли вы когда-нибудь Чарльза Диккенса «Большие надежды»? Председательствующий судья, в этот момент сосредоточенный на его речи, молча кивнул в знак согласия. Юншин мягко улыбнулся, будто бы найдя что-то общее с ним. – Это мое любимое произведение, – признался он. – И если вы позволите, я процитирую один отрывок… Затем Юн Шин обернулся и устремил взгляд на сидящих в зале. В этот момент он внезапно потерял дар речи. Его глаза встретились со взглядом Кан Сехона из юридической фирмы «Догук». В их отрасли не было никого, кто не знал бы Сехона. У него было много последователей, а соперников было еще больше. Это было практически невероятно, что кто-то настолько занятой, кто даже на сон заранее бронировал время в своем календаре, был здесь. Его неожиданное присутствие в зале суда, а также хищные глаза, впившиеся в Юншна в желании разорвать его на части, доставляли определенный дискомфорт. «Полагаю, мы с ним не сработались бы», – подумал Юншин. Он выдержал его острый взгляд, не совсем понимая его значение, а после повернулся к судье и продолжил: – «А потом я посмотрел на звезды и представил себе, как страшно, должно быть, замерзающему человеку смотреть на них и не находить в их сверкающем сонме ни сочувствия, ни поддержки» , – процитировал он. – Ваша честь, неужели мы можем позволить моей подзащитной насмерть замерзнуть, в пустой и суровой тьме? Я смею надеяться, что в нашей Конституции еще осталось место базовым правам человека. Спасибо. Завершив речь, Юншин вернулся к столу защиты. Судья же, завершая слушания, попросил его подзащитную встать для последнего слова. Наконец, подсудимая, чья голова была во время всего процесса опущена, с явным усилием открыла рот, чтобы заговорить.Тем временем Юншин ободряюще посмотрел на нее, а после перевел взгляд на другого партнера фирмы «Догук», адвоката Сон Михи, которая сидела рядом с Сехоном. Сехон, наблюдавший за этой ситуацией, наклонился и, посмотрев на Михи, очень тихо прошептал: – Советник, вы знаете этого адвоката? – его голос звучал четко и чисто. – Выглядит именно так. – До Юншина? Немного, – сказала она. – Он специализируется на трудовом праве и работает в крошечной юридической фирме. Кажется, это дело он взял бесплатно. Но как бы то ни было, что ты думаешь о процессе? Разве этот прокурор не находка? «Догук» была крупнейшей юридической фирмой, входящей в пятерку лучших в Республике Корея. Им постоянно требовались талантливые люди с опытом ведения уголовных дел, которые смогли бы возглавить обвинение. Михи была главным менеджером по подбору кадров, и сегодня она использовала эту уловку, чтобы уговорить Сехона прийти в зал суда. Она сказала, что присмотрела одного кандидата и хотела бы, чтобы он взглянуть на него в деле, прежде чем рекомендовать его директору. Сехон еле выделил достаточно времени, чтобы присутствовать сегодня здесь, но суд оказался намного скучнее, чем он ожидал. – Ты и в правду хочешь нанять этого прокурора? – спросил Сехон. –А что? Неужели он тебе не понравился? Как по мне, так он выглядел весьма недурно. – Весьма недурно? Я все верно расслышал? – казалось, Сехон не поверил ее словам. Он медленно вздохнул, а после потер лицо руками. Когда Михи замолчала, он сухо добавил: – Пересмотри свое решение. Я не собираюсь смотреть, как юрист, которого сделал бесплатный адвокат, получает зарплату с шестью нулями. Михи, ты привела меня в «Догук», не заставляй меня стыдиться этого факта. – Ты чересчур привередлив. Мистер До Юншин был просто лучше готов к этому делу. Плюс, было множество доказательств, свидетельствующих в его пользу, – возразила Михи. – Доказательства являются основой уголовно-процессуального права. Я едва ли выкроил время, которого у меня итак нет, так как желал посмотреть на многообещающий талант, противостоящий непреодолимому потоку улик и переворачивающий дело с ног на голову. Я бы даже сказал, что мы выиграем больше, если ты приведешь в фирму адвоката со стороны защиты. – Чего и следовало ожидать. Даже в твоих придирчивых глазах До Юншин достаточно талантлив, правда? – спросила Михи. Глаза Сехона, вопросительно застывшие на Михи, источали раздражение. Затем он, словно разгадав изначальный замысел коллеги, перевел взгляд на правую часть зала суда – туда, где сидела защита. Тем, кого хотела показать ему Михи, был вовсе не прокурор, а адвокат. Должно быть, в этот раз она изначально стремилась к психологическому эффекту от обратного. Опытные юристы с легкостью способны распознать людей, похожих на самих себя. Сехон с первого взгляда понял, что Юншин был профессионалом своего дела. Впрочем, юноша не выглядел слишком помешанным на собственном успехе, а, следовательно, не смог бы, стиснув зубы, перейти в «Догук». И хотя пресса была полностью сфокусирована на нем, было очевидно, что ему важнее подзащитная, чем показать себя в суде в более выгодном свете. Кроме того, он был адвокатом, стремящимся представлять интересы социально незащищённых слоев общества. Поэтому он и не подходил «Догуку», где в приоритете была выгода и достижение успеха. «Помощь и жалость к тому, кто замерзает насмерть», – остановив свой взгляд на Юншине, размышлял Сехон над только что услышанном отрывком. – «Только такие идеалисты, могут сделать нечто подобное». Юншин, тепло сжавший руку подсудимой, только что закончившей свою речь, словно почувствовав на себе прожигающий взгляд Сехона, поднял глаза и посмотрел на него. Сехон видел недоумение на его лице: интересно, отчего же они продолжают встречаться взглядами. Наивное лицо Юншина было настолько честным, что казалось, Сехон способен видеть его насквозь. Этот факт странным образом испугал его. Осознав это, Сехон нахмурился и тихонько взял свой пиджак. – Я видел достаточно. Мне уже пора. – Погоди, так что насчет Юншина? – спешно проговорила Михи. «Ну, конечно, в этом и была ее цель», – подумал Сехон, поднимаясь со стула. – Кажется, ты специально завлекла меня прокурором, так как знала, что я сорву твой план, если сразу укажешь мне на адвоката, – ответил он. – Теперь я еще больше против него. Ненавижу умных и правильных людей, они приносят одни проблемы. А теперь, я ухожу. – Эй, ты же видел его только раз… Ты возвращаешься в офис? Сехон? Они говорили шепотом, чтобы не помешать процессу. И сейчас они должны были разделиться. Сехон ушел, не удостоив Михи ответом. Она же в свою очередь покачала головой, не сумев удержать его. Покинув зал суда, он без промедления направился к выходу из здания, однако, пока шел к лифту, все равно слышал шепотки журналистов. – Разве это не адвокат Кан Сехон из «Догука»? Он имеет какое-то отношение к этому делу? – Что он задумал? Почему он здесь? – Кто-нибудь сфотографировал, как он входит в здание суда? Есть его фотография в полный рост? Репортеры, расположившиеся лагерем перед дверями зала, заметили Сехона и принялись задавать вопросы, окружая его. Основным источником доходов для крупных юридических фирм были консультации по корпоративным сделкам, а не судебные разбирательства по гражданским искам. В рамках корпоративных отношений двумя наиболее важными областями консультаций, которые сопровождались самыми высокими платежами, были финансовое и корпоративное право, но эти две области существенно различались. Первая требовала сильного аналитического мышления, а вторая – его гибкости. Сехон великолепно разбирался и в том, и в другом. Кроме того, он был экспертом в различного вида судебных разбирательствах. Хотя он и старался минимизировать свое присутствие в СМИ, но, разумеется, репортеры, часто посещающие зал суда, знали его. Водитель, ожидающий Сехона, двинулся к нему, но тот поднял руку, дав ему знак немного подождать. После чего он молча выслушал поток вопросов, исходящий от журналистов. – Разве вы не Кан Сехон из «Догука»? Если я ничего не путаю, то вы редко беретесь за обычные уголовные дела? Что же сегодня привело вас сюда? – Общественное мнение резко ухудшилось после недавнего дела о корпоративной реструктуризации, вы признаете это? Насколько мне известно, уволенные рабочие собрались вместе, чтобы протестовать против компании и «Догук», осуждая ваши действия! – Или вы пытаетесь отвлечь наше внимание? Если так, скажите, обсуждалось ли это заранее с адвокатом защиты? Яркая внешность и язвительный тон делали Сехона идеальным объектом для прессы. Иногда он даже был готов покормить этих стервятников хоть чем-нибудь, но сегодня был не такой день. Сехон, некоторое время терпеливо слушающий вопросы, изящно махнул рукой, точно прося тишины, а затем серьезно проговорил: – Перейду сразу к делу. Я посетил сегодняшний процесс не от имени «Догук», а исключительно по личным причинам. Поэтому, если я увижу хоть одну публикацию на этот счет, заранее имейте в виду, у меня не будет иного выбора, кроме как подать на вас в суд. На этом все. Больше никаких комментариев, поэтому, пожалуйста, позвольте мне пройти. После краткого ответа, он жестом подозвал водителя. Мужчина прошел сквозь толпу и расчистил для него путь. Сехон прошел мимо репортёров и остановился перед лифтом. Наконец, когда его двери открылись, они вошли внутрь. – Адвокат Кан, вы уже уходите? – Пожалуйста, скажите что-нибудь, адвокат Кан Сехон! Он проигнорировал эти отчаянные призывы и лично нажал кнопку, закрывая двери. Дзинь. Стоило только створкам сомкнуться, как на его бесстрастном лице моментально появилось раздражение. Сехон ненавидел внимание, которое к нему проявляли другие. Кроме того он испытывал отвращение к громким голосам, которые не приносили ему никакой пользы, а только вызывали раздражение его барабанных перепонок. К сожалению, вопреки своему желанию, он был не в силах справиться с ними. – Почему люди не могут понизить силу собственного голоса до уровня До Юншина? – вздохнул Сехон. Водитель, в тайне поглядывающий на него, вздрогнул, услышав его внезапный вопрос. – Простите? – Ха, я и сам не знаю, что говорю. Давайте спускаться в тишине. – Да, господин адвокат. Сехон посмотрел на панель лифта и раздраженно нахмурил брови. Ему не стоило сюда приходить.