***
Юншин снял галстук и позвонил секретарю сестры. Человек на другом конце провода поднял трубку почти мгновенно: – Да. Чем могу вам помочь? – Это Юншин. Я просто хотел кое-что уточнить, – начал он. – На парковке «Догук» я столкнулся с Кан Сехоном, и он сказал, что не одобряет моего присутствия в фирме. – Ну, между адвокатом Кан и адвокатом Сон произошел небольшой конфликт интересов, но… на вашей работе это никоим образом не отразиться. Вам абсолютно не о чем беспокоиться. Юншин слегка нахмурился, услышав ответ. Несколько минут назад в вестибюле Сехон в паре слов поведал ему о многом. Это была резиденция «Догук». И Сехон настаивал на том, что они должны встречаться только случайно. Но Юншина уже приняли в фирму, и, по-видимому, этими словами мужчина хотел сказать, что закроет глаза на его присутствие здесь. Таким образом, под словами Сехона о том, что им не стоит встречаться на профессиональном уровне, подразумевалось, что случайная встреча – предел того, сколько Сехон готов терпеть Юншина. Поэтому Юншин должен сделать все возможное, чтобы не мешаться у Сехона под ногами. Он уже понял, что не сможет сработаться с таким человеком, как Кан Сехон. Строго говоря, Юншин получил работу благодаря связям сестры, поэтому, вероятно, Сехон, который так ценил навыки и способности, и не одобрил его кандидатуру. Но какими бы неудобными ни были обстоятельства, тот факт, что партнер-юрист лично высказывает предупреждение такой мелкой сошке, как он, показались Юншину важными. Сехон явно не был рад ему и отреагировал на его появление довольно-таки чувствительно. Как и хотела его сестра, Юншин изначально планировал спокойно мириться с таким положением вещей в течение нескольких лет, но сейчас у него возникло нехорошее предчувствие. – Кажется, я ему совершенно не нравлюсь. Я слышал, что в крупных юридических фирмах очень жесткая иерархия. Как думаете, он может поставить меня в невыгодное положение? Ведь каждый знает, что в «Догук» слово адвоката Кана – закон. – Если вас это так беспокоит, может, мне передать ваши опасения госпоже До. Она обязательно сможет найти решение, – предложила секретарь. – Нет, я могу оказаться в еще худшем положении, если она неправильно истолкует мои слова… Я подумаю об этом еще. Скажи, у Игён все хорошо? Ни слова не слышал от нее с нашей последней встречи. Как она? Человек на другом конце провода, послушно отвечающий до этого, внезапно замолчал, будто что-то обдумывая. А после спокойно проговорил: – Конечно. Господин До, мне действительно жаль, но у меня остались еще важные дела на сегодня. Если это все, что вы хотели узнать, то могу ли я повесить трубку? Впрочем, чтобы вам не понадобилось в будущем, вы всегда можете обратиться ко мне снова. – Ох, кажется, я оторвал вас от работы. Спасибо за все, до свидания. Вежливо попрощавшись, секретарь повесила трубку. Юншин же размышлял над полученной информацией. Секреарь явно колебалась с ответом, когда он спросил о делах сестры. Более того, казалось, что она испугалась развивать эту тему и поспешила завершить разговор. Юншин не мог определить точную причину такого ее поведения. Пытаясь подавить свои подозрения, Юншин вместо спальни направился в кабинет, где присел на край длинного стола и пристально посмотрел на акриловую доску. На ней был размещен список имен юристов «Догук», юристов-международников, бухгалтеров и патентных поверенных с фотографиями. Он расположил их так, чтобы запомнить, по крайней мере, важных людей, обладающих в фирме наибольшей властью. «Адвокат Кан Сехон… Ваша биография впечатляет». Взгляд Юншина пробежался снизу вверх и остановился на партнерах, которые располагались прямо под директором. Сехон был самым молодым юристом среди них. Возможно, это не так бы бросалась в глаза, будь он молодым партнером в относительно новой фирме, но он был необычайно молод для такой крупной юридической фирмы, как «Догук». Уже один этот факт наглядно демонстрировал, что Сехон востребован. Он стал самым молодым студентом, когда-либо поступившим в Корейский университет, окончил юридический факультет и устроился на работу в «Догук». В течение следующих нескольких лет он смог выделиться и стать младшим помощником адвоката , прежде чем уехать учиться в США и получить лицензию государственного адвоката. После его возвращения в Корею, его зарплата значительно выросла. В то время, большинство ведущих юридических фирм были заинтересованы в подписании с ним контракта, но он принял решение вернуться в «Догук». Там уже работала выпускница того же университета – Михи. Позже его доход настолько возрос, что он с легкостью поднялся в руководящую верхушку и стал партнером. В юридической фирме слова более опытного адвоката не подвергаются сомнению, особенно младшими коллегами. Естественно Юншин не мог не думать о том, что сказал ему Сехон: «Ненавижу вещи, которые не имеют причинно-следственных связей». Казалось, это действительно его волновало. Он выглядел холодным и рациональным человеком, который ненавидел все, что не поддавалось логичному объяснению. Юншин за эти годы много слышал о нем и задавался вопросом: было ли хоть что-то из этого правдой. Но после личной встречи и общения он решил, что Сехон был даже холоднее, чем о нем говорят. Юншин уже понял, что на работе ему придется нелегко, даже если все остальные будут рады его видеть. Ситуацию осложняло то, что он произвел плохое первое впечатление на Сехона. Он был ценным партнером в фирме, поэтому Юншин искренне надеялся, что не столкнется с ним на работе. Вдобавок, они жили в разных корпусах, так что, если они будут приходить на работу в разное время, то их пути вряд ли пересекутся. Однако, как ни странно, у Юншина до сих пор оставалось плохое предчувствие. – Как же все сложно, – вздохнул Юншин, осторожно касаясь фотографии Кан Сехона.***
Михи сидела напротив Сехона на одном из маленьких диванчиков в своем кабинете. Сехон сидел, скрестив ноги и в недоумении глядя на нее. За его головой располагался телевизор. На большом экране как раз показывали выпуск новостей: в них мелькало острое свирепое лицо второго сына «Soohan Group», который по совместительству приходился Юншину шурином. Голос репортера лился с экрана: – Ю Чонвон, генеральный директор «Soohan Holdings», сегодня днем посетил штаб-квартиру «Soohan Group», расположенную в Каннаме. На пресс-конференции он изложил свою позицию относительно недавнего скандала о жестоком обращении с подчиненными. Пик. Сехон выключил телевизор, стоящий за его спиной. Когда же тишина была восстановлена, он, наконец, заговорил. – Я не понимаю, почему ты выбираешь мне помощника, предварительно не посоветовавшись со мной, – недовольно выпалил он. Михи неловко улыбнулась его словам. – Я слышала, Юншин довольно дотошный, – начала она. – Он не только доводит дело до конца, но и внимателен к деталям, хорошо находит прецеденты и отлично ориентируется в отчетах о расследованиях. Кроме того, он говорит все, что думает, не боясь гнева более опытных коллег. Тебе же нравятся такие партнеры – настойчивые и отлично разбирающиеся в своем деле. – Конечно, нравятся. Но если они понимают, что я говорю. – Кан Сехон, как же на счет непредвзятости… – Если ты хотела моей непредвзятости, то для начала следовало хотя бы спросить мое мнение. Но ты ведь уже дала ему корпоративную квартиру? На это Михи было нечего возразить, поэтому она промолчала. Сехон же, воспользовавшись шансом, добавил: – Я четко сказал тебе, что не хочу его. Если ты собиралась нанять его, игнорируя мое мнение, то, по крайней мере, не отправляй его ко мне в команду. Ты совсем не чувствуешь его характер? Он не сможет работать под моим началом: «Это незаконно», «Это противоречит профессиональной этике», «Тебе не жаль сотрудников компании, которую поглотят в этом слиянии?». Он будет мешаться на каждом шагу. Терпеть не могу, когда младший сотрудник крутиться рядом и попусту тратит мое время. Отправь его подальше. – Это невозможно, – ответила Михи. – Значит, переведи его в отдел судебных исков. Думаю, ему это больше подойдет. Я не могу оставить его у себя. Или работа для тебя – это шутка? Слова Сехона звучали довольно-таки жестко, и Михи ответила, пытаясь переубедить его: – Старший адвокат Кан. Нет, руководитель группы Кан Сехон, в каждой команде есть работа, которую выполняют младшие юристы. Но твой отдел единственный, в котором нет ни одного младшего адвоката. Я повторю, в отделе корпоративного права, самом важном для нашей фирмы, нет младших юристов. Как думаешь, почему? – Потому что ни один из этих ублюдков не соответствует моим стандартам. – Именно! Все юристы, которых я отправляла к тебе, подняли белый флаг в знак капитуляции. Они впадали в отчаяние из-за твоего мерзкого характера. Это случалось так часто, что у тебя больше не осталось младших юристов. Ты понимаешь, что выжили только выносливые старшие юристы? Я приняла До Юншина, потому что оценила его и считаю его вполне подходящим. Тебе не кажется, что твоей команде нужна хотя бы парочка младших сотрудников, чтобы поручать им более мелкие и утомительные задания? Не в силах смириться с ситуацией, Сехон хотел возразить, но Михи подняла руку и остановила его, прежде чем он успел хоть что-то сказать. Она подняла трубку стационарного телефона и связалась с секретарем. – Адвокат До ждет, верно? – спросила она. – Скажи ему отправиться в офис адвоката Кана. Я пришлю его через десять минут. После короткого разговора она положила трубку и качнула подбородком в сторону выхода, указывая Кан Сехону на дверь. Увидев это, он рассмеялся. – Значит, вот как. – Сехон, для начала хотя бы посмотри на него. Мы можем обсудить это еще раз, но позже. Он действительно очень умный. – С тех пор, как ты привела меня, он первый юрист со своими собственными связями. Если ты выбрала его, значит, он представляет какую-то ценность, даже если он и не такой способный, как я. В нашей фирме много партнеров и более двадцати отделов, однако, ты навязываешь его мне, даже не смотря на то, что я не хочу с ним работать. Выходит, есть какая-то причина, по которой тебе необходимо закрепить его за мной. Что-то еще, кроме его врожденных способностей юриста. Он попал в яблочко. Сехон быстро сообразил, что Михи и не планировала его обманывать. В ответ она могла лишь неловко усмехнуться. Однако благодаря этому, он лишь сильнее уверился в своем предположении. – Ты даже не пытаешься это скрыть, – сказал он. – Не будь столь привередливым. Еще до того, как ты пришел ко мне, ты уже узнал, что он сын нашего бывшего учителя – профессора До из Корейского университете, который читал нам гражданское право. Они во многом схожи. – Я не работаю, руководствуясь только чувствами. Ты думаешь, как я столько заработал? – Дело не только в личных чувствах. Тут много причин. Он не только сын профессора До, но и единственный младший брат жены второго сына «Soohan Group», До Игён. Ты ведь видел До Игён на похоронах нашего профессора. Помнишь? Сехон, размышляя о событиях того дня, внезапно прикусил губу. На мгновение он потерял самообладание. Михи отметила, что его реакция заметно отличалась от обычной, и спросила: – Кан Сехон, в чем дело? – Неважно. – В любом случае, Сехон, в этот раз тебе придется уступить. Ради блага нашей фирмы. Заметь, я не часто что-нибудь прошу у тебя. Это очень важно. Из-за структуры, ориентированной на прибыль, фирме приходилось иметь деловые отношения с крупными корпорациями. К тому же, те были важными клиентами, которых фирма не могла себе позволить потерять. Основным источником доходов являются не судебные иски от физических лиц, а разрешение споров между корпорациями или консультирование по вопросам их инвестиций и продаж. Отец Михи, исполнительный директор «Догук», был напрямую связан с генеральным президентом «Soohan Group». Благодаря этому с самого основания «Soohan Group» активно пользовалась услугами «Догук». К тому же, когда дочерним филиалам была необходима юридическая консультуция относительно их проектов, их также направляли в «Догук». Учитывая позицию фирмы, они просто не могли игнорировать это требование. Сехон посмотрел на женщину, сидящую напротив него, после чего так сильно откинулся на спинку дивана, что тот издал жалобный скрип. Вероятно, его нахмуренные брови не могли в полной мере выразить все его эмоции, так что раздражение сквозило даже в жестах. – Это условие «Soohan»? Или лично директора До Игён? – Игён и есть «Soohan», – ответила Михи. – Я работаю там корпоративным юристом, а наша фирма каждый год занимается десятками дел из их филиалов. Мы не можем просто так их проигнорировать. – Они сказали, что расторгнут с нами контракт, если мы не примем ее брата? – Она этого не говорила, но если мы отклоним просьбу, то именно к этому нам и нужно будет готовиться. Она лично просила, чтобы ты взял ее брата под свое крыло и научил его правилам выживания в аду. После этих слов Сехон усмехнулся: – Здесь что школа? Оказывается, у меня есть лицензия преподавателя, а не юриста! – Это только вершина айсберга. Думаю, она хочет защитить своего брата, который слишком беспечен в выборе работы. И с ее точки зрения, Кан Сехон, может стать отличным щитом. – Выходит, ему нужна няня, а не учитель. Вот только меня не интересует воспитание детей. – Не будь столь категоричным, подумай о выгоде. Сехон с силой выдохнул, признавая поражение, а его глаза затуманились от сложного мыслительного процесса. Михи тот час прочитала его мысли и добавила: – Для такого охотника за влиятельными компаниями, как ты, это просто находка. Тебе прямо в руки падает младший брат руководительницы «Soohan». Ты отлично знаешь, какая сейчас гонка за стоящими делами. Если хорошо подумать, то это возможность стать обладаем курицы, несущей золотые яйца. У нас будет работать ее младший брат, естественно, ему поручат крупное дело, а значит, и «Догук» получит прибыль. Неплохо, не так ли? Услышав это, Сехон сузил глаза. – В итоге, эта просьба «Soohan» совсем не отличается от угрозы. – Допустим, это услуга за услугу. В обмен на его зарплату мы получим гораздо больше. Для Сехона это была неплохая сделка, если забыть о характере Юншина и смотреть только на положительные моменты. Для любого человека семья – это большая слабость. Соответственно, у Сехона будет в руках слабость «Soohan». И не смотря на то, что собирать урожай еще рано, он будет сеять семена на будущее. А поскольку Сехон также являлся учеником профессора До, у него было еще больше причин взяться за эту работу. Однако его по-прежнему что-то беспокоило. Точнее, у него было неприятное предчувствие из-за этого. Почему именно он? Сестра Юншина как никто другой знала, каким строгим и правильным был ее брат. Учитывая это, Сехон не был для Юншина ни хорошим примером, ни хорошей няней. «Как выжить в аду… Было ли это единственным условием?» – Еще одна вещь, при условии что Юншин будет работать под твоим началом, она хочет, чтобы ты в течении следующих нескольких месяцев давал ему работу pro bono , пока он не привыкнет к работе в крупной фирме. Игён сказала, что ему будет непривычно с делами, за которые мы обычно беремся, – сказала Михи. – Она действительно хорошо знает своего брата. Тогда то, что она отослала своего брата ко мне, вызывает еще больше подозрений. – Полагаю, она отлично осведомлена о твоем таланте. Каждому партнеру необходимо отработать определенное количество часов, посвященных волонтерской работе. Ты же не отработал ни одного, так что, это пойдет и тебе на пользу. Можешь переложить все бесплатные юридические консультации и дела на общественных началах на новенького, тем самым освободив свое собственное время. Процент выигрышных дел у адвоката До весьма приличный. Просто внеси свое имя в записи для суда, а Юншин сделает всю юридическую работу и проведет консультацию. Кан Сохон предпринял еще одну попытку: – Я могу просто пожертвовать деньги. Почему я должен заниматься еще и волонтерством? – К сожалению, таковы внутренние правила «Догук», – Михи пожала плечами. – Qualis rex, talis grex Разве ты не слышал такого высказывания? – Измени правила. – Даже если правила изменятся, тебе все равно придется это сделать. Так будет лучше для всех. Результатом твоего последнего дела о реструктуризации стало увольнение большего числа сотрудников, чем ожидалось. Пресса на это отреагировала весьма негативно. И теперь тебе нужно создать впечатление у общественности, что в «Догук» раскаиваются. Сехон до сих пор задавался вопросом: действительно ли им стоило заходить так далеко и нанимать До Юншина. Конечно, с точки зрения Михи, это было весьма разумно. Но, по правде говоря, у Сехона не было большой привязанности к «Догуку». Он мог добиться столь же выдающихся результатов и в любой другой юридической фирме. В конце концов, он мог просто уйти, если бы ему пришлось делать то, чего он не хотел. Но была одна вещь, которая останавливала его – он по-прежнему был должником Михи. Во время обучения именно она финансово поддерживала Сехона. Он ненавидел быть чем-либо обязанным другим людям, будь то преданность, дружба или чувство долга. Эмоции были своего рода слабостью. Он почувствовал, что если выполнит эту ее просьбу, то сможет полностью расквитаться с долгами и начать их отношения с чистого листа. – В мои обязанности не входит обслуживание молодого господина. Предложи мне компромисс, и я подумаю, – наконец сказал Сехон. – Как насчет увеличения дивидендов? Поверь, ты не будешь разочарован, – предложила Михи. – Хочешь решить эту проблему с помощью денег? Ты даже не представляешь, насколько тяжело заботиться о ребенке. – Ты получаешь больше всех остальных юристов! – Михи пришла в ярость. – Многие вещи уже в твоем распоряжении. Мне пришлось жестко торговаться с отцом, чтобы убедить его увеличить долю твою прибыли. Должность партнера не бесплатная! Это статус, который требует огромных инвестиций. – Можно подумать, что эти деньги я отобрал у кого-то. Я их честно заработал, так отчего мне должно быть за них стыдно? Забудь о дивидендах. Фирма должна как-то продолжать работать и выплачивать зарплату сотрудникам. – Тогда каковы твои условия? – Свобода во всем. Я хочу вести свои дела внутри фирмы без чьего-либо вмешательства. Михи вздрогнула, затем несколько раз сжала и разжала похолодевшие ладони. Но вскоре они начали потеть. Она понятия не имела, как Сехон воспользуется этой предоставленной ему свободой, но где-то глубоко внутри Михи, как никто другой, ясно осознавала, что тот выжмет максимум из этой ситуации. – Если я соглашусь, то загоню себя в угол, не так ли? – Переговоры ведут люди, которым есть что терять. Любая попытка торговаться тебя уже не спасет. – Подлец! Словно ожидая именно такого ответа, он тут же произнес: – Тогда на этом я откланяюсь. Сехон начал вставать со своего места, когда Михи быстро замахала руками: – Хорошо, хорошо, я поняла. Но «свободу во всем» можно интерпретировать по-разному, поэтому… – Могу прислать тебе детали в письменном виде. Михи недовольно посмотрела на него, прежде чем щелкнуть пальцами, не имея другого выбора. Она ожидала, что Сехон и с места не сдвинется, пока не выдвинет какое-нибудь невыполнимое условие, поэтому и не была сильно удивлена. Как сторона, проигравшая переговоры, она попыталась сохранить хладнокровие и глубоко вздохнула. Сехон внимательно наблюдал за ней, а затем спокойно произнес: – Сначала я испытаю его, а после, если сочту полезным, научу шаг за шагом некоторым вещам. В конце концов, я всегда нуждаюсь в отличных кадрах. – Но не поручай ему одни только благотворительные дела, чередуй их с делами твоего отдела. Чуть позже я заполню документы и пришлю их тебе. Сехон тот час прервал ее: – Нет, пока не присылай ничего. Жена генерального директора «Soohan Group» выбрала меня, но если я откажусь от До Юншина, то у него не будет больше причин продолжать здесь работать. Для начала, я хочу понаблюдать за ним пару месяцев, а позже мы вновь вернемся к этому вопросу. Тогда и подпишем контракт. А до тех пор просто выдавай ему ежемесячную зарплату. – Так не пойдет. Ты хочешь заставить его работать, зная, что позже уволишь. – Я сам выбираю своих клиентов и подчиненных. Потому мне крайне не нравится, что откуда ни возьмись, появляется госпожа До и делает меня нянькой для своего младшего брата. Я терплю это только потому, что являюсь твоим должником. Больше я не могу идти на уступки. – Сехон. – Ты хочешь, чтобы я ушел? Если это так, то скажи мне это здесь и сейчас. Скажи мне покинуть квартиру, вернуть все инвестиции и сложить полномочия. И все решится меньше чем за сутки, – для Сехона не было пути назад, если он сказал, что сделает это, то он сдержит свое слово. У Михи не осталось иного выбора, кроме как уступить. – Пожалуйста, будь помягче к нему. Все-таки он наш младший и сын профессора До, которого мы оба уважаем. – Ты же знаешь, что я не уважаю всех подряд, а только тех, кто этого действительно достоин. – Он был единственным отличным взрослым, которого мы знали. Тот факт, что он ушел из жизни, защищая жертв, страдающих от ужасных условий труда, делает его биографию еще более безупречной. Может, мы и богаче, но он делал то, чего мы в жизни не сможем. Давай, хотя бы после смерти отплатим ему. – Со своей стороны, я только что избавился от единственного долга, который имел. Теперь я больше никому не должен, – холодно ответил Кан Сехон, поднимаясь со своего места. – Вы же можете сколь угодно долго заниматься погашением своих собственных долгов, адвокат Сон. Не видя причин дальше продолжать разговор, Сехон покинул ее кабинет, а Михи, оставшаяся сидеть, покачала головой так, словно она только что проиграла.***
Секретарь проводил Юншина в офис Кан Сехона, и он осторожно занял место на диване. Юншин с благодарностью посмотрел на него, и тот улыбнулся в ответ, прежде чем тихо покинуть кабинет. Оставшись в одиночестве, он наконец-то смог осмотреться. Офис Сехона был просторнее и удобнее, чем те, которые он смог увидеть у других сотрудников. Однако Юншин, как ни странно, чувствовал себя более комфортно в своем старом скромном кабинете. Он до сих пор не мог понять, о чем думала его сестра. – Почему именно Кан Сехон? – вслух произнес он. Юншин вспомнил свое любимое еврейское изречение: «Будь хозяином своей воли и рабом своей совести». Кан Сехон был из тех людей, которые придерживались первой части поговорки, полностью игнорируя вторую. Несмотря на то, что это была их первая встреча в официальной обстановке, Юншин еще в университете успел узнать множество слухов о Сехоне. Рассказы о его деяниях были практически городскими легендами. Поговаривали, что Сехон – это змея, облаченная в костюм, или отброс, делающий все ради победы. И что действительно было важным, так это то, что он всегда брал верх. Порой его методы были разумными, порой – подлыми. Для Сехона не существовало никаких моральных рамок. Получение информации о коррупции было его хобби, а ее использование в собственных целях – специальностью. Самый популярный слух, дошедший до Юншина, гласил: будь то адвокаты, прокуроры или обычные сотрудники фирмы, Сехон всегда узнавал об их слабых местах, а после бесцеремонно шантажировал. Удивительно, но большинство младших адвокатов порицали Сехона, при этом мечтая стать такими же, как и он. Юншин же был одним из немногих, кто воздержался от осуждения. Юншин и представить себе не мог, что он, представитель меньшинства, будет сидеть в кабинете Сехона и ждать его. Судя по тому, что Юншин узнал от адвоката Сон, складывалось впечатление, что его сестра настояла на том, чтобы именно Сехон присмотрел за ним. Конечно, Юншину было чему поучиться у других. Но будучи диаметрально противоположными людьми, он сомневался, что они смогут долго терпеть друг друга. Как назло, Сехон предупреждал его держаться как можно дальше, поэтому Юншину больше ничего не оставалось, как только сидеть здесь и переживать за исход встречи. Юншин был в смятении и, нервно оглядываясь по сторонам, заметил книгу, лежащую на столе Сехона. Это были «Большие надежды» Чарльза Диккенса. – Неужели это из-за меня? – Юншин медленно начал подниматься, собираясь подойди к столу, как дверь внезапно распахнулась, и в клетку вошел тот самый дикий зверь, которого он ждал. Сегодня его глаза, впрочем, как и всегда, были холодны. Юншин встал и вежливо поклонился: – Здравствуйте, я младший адвокат До Юншин. Кан Сехон прошел мимо и, внимательно наблюдая за Юншином, сел за стол. Качнув головой в сторону дивана, Сехон разрешил тому присесть, при этом его взгляд все еще неотрывно следил за Юншином. Пытаясь скрыть нарастающую панику, Юншин опустил глаза. Затем алые губы собеседника наконец-то разомкнулись: – Мы часто видимся. Сейчас слова Сехона были произнесены более спокойным тоном. Юншин интуитивно чувствовал разницу в их силе и то, каким маленьким он был в сравнении с Сехоном. – Мне жаль, что я не смог выполнить ваше пожелание – не пересекаться в профессиональной сфере. – Ты слишком много болтаешь попусту. Это утомляет. – Прошу проще… – Не стоит. Для начала хочу задать тебе несколько вопросов. Существует ли убедительная причинно-следственная связь, которая сможет объяснить сложившуюся ситуацию? Сехон полагал, что причина, по которой Юншин попал в его команду, а не в один из многочисленных отделов «Догук», была довольно подозрительной и сомнительной. Об этом свидетельствовали сведенные к переносице брови Сехона. Юншин осторожно подбирал слова: – Не думаю, что вы сочтете ее достаточно разумной. – Не сочту? Отчего же? – Потому что это по воле моей сестры. Мы с вами мало на что можем повлиять. Мне сказали, она очень хотела, чтобы я здесь работал. А я, к сожалению, послушный младший брат. Это все, что мне известно, – быстро ответил Юншин. Сехон сделал задумчивое лицо. – Твоя сестра замешана в этом, а ты раскрываешь мне все свои карты, никак не пытаясь обезопасить себя. Я думал, что ты талантливый юрист, пуст и не подходящий для работы в «Догук», но, пожалуй, мне стоит пересмотреть свое мнение. – В зависимости от предлагаемых обстоятельств, я тоже могу вычленять полезную информацию. – Уверен, что не прячешь туз в рукаве? – Я дам вам знать, когда найду его. Глаза Юншина лучились теплотой, благодаря чему он выглядел милым и добрым. Как и слова, его взгляд был прямым и ясным. Вместо того чтобы просто сказать Сехону, что тот может ему доверять, Юншин посмотрел на него с искренним уважением. Их взгляды пересеклись, и, словно, это было заранее спланировано, оба одновременно поджали губы. В комнате воцарилась тишина. В этот момент Юншин почувствовал, что холодная атмосфера, царившая вокруг Сехона, изменилась. Словно подтверждая это, мужчина, до этого неподвижно сидевший за своим столом, изменил позу. Скрестив руки и облокотившись о стол, он подался вперед и пристально посмотрел в глаза Юншину. Казалось, наступившая тишина длилась около трех минут. Возможно, прошло меньше времени, но именно так показалось Юншину. Пока он раздумывал, что же делать дальше, Сехон вновь заговорил: – Почему руководительница До Игён послала тебя ко мне? Юншин почувствовал облегчение от того, что это неловкое молчание было нарушено, и быстро проговорил: – Она сказала, что хочет, чтобы я обрел финансовую независимость. До этого времени он всегда был готов предоставить нуждающимся бесплатную юридическую консультацию, а его гонорары были минимальны, дабы любой желающий мог ее оплатить, поэтому его доходы были весьма невысоки. Однако его мать, скончавшаяся сразу после рождения Юншина, оставила значительное наследство, поэтому он не особо нуждался в деньгах. Сестра же, когда это понадобилось, купила ему дом и машину, и мотивации брать с людей больше у Юншина стало еще меньше. И Сехон, похоже, догадывался об этом. – Очень интересно. – Но на самом деле, полагаю, это из-за отца. Я похож на него. Он тоже был юристом, и последние годы его жизни прошли в сельской местности, где он помогал всем нуждающимся. А несколько лет назад он скончался от переутомления. Единственной точкой соприкосновения между ними был отец Юншина. Давным-давно они встретились на его похоронах. Всякий раз, когда Кан Сехона показывали в новостях, Юншин вспоминал эту встречу. Но на этом все и заканчивалось. Момент был слишком коротким и незначительным, чтобы часто его вспоминать. В конце концов, Юншину стало любопытно: помнит ли Сехон об их короткой встрече. Почувствовав неловкость, Юншин замолчал и пристально посмотрел на собеседника. – Я знаю об этом. Соболезную, – ответил Кан Сехон. Юншин нервничал, гадая, что скажет этот непростой человек. За то короткое время, что он ждал ответа, ему захотелось, чтобы Сехон забыл о той уязвимой стороне, которую продемонстрировал Юншин в тот день. Но когда Сехон действительно не вспомнил, то он почувствовал себя немного разочарованным. И в правду, это было слишком давно. Каждый год Кан Сехон встречал бесчисленное множество людей, и, скорее всего, у него есть более важные дела и клиенты, которые он должен был помнить. Было естественно, что Сехон не придал этому эпизоду сколь значимого значения. Скрыв свое разочарование, Юншин ответил покрасневшими губами: – Наверное, Игён боится, что я закончу, как отец. Поэтому она хочет, чтобы я научился смотреть реальности в лицо. Она беспокоится, наблюдая, как я постоянно гоняюсь за своими идеалами. Возможно, вы оказались самым приземленным человеком из всех, кого она знала. – Считаешь себя идеалистом? – В определенном смысле. Но не то, чтобы я был уж совсем оторван от реальности. Юншин отлично понимал свое положение, но также он знал, о чем думает Кан Сехон. Хоть он в этот момент и чувствовал себя неловко, но в то же время его забавляла вся эта ситуация. Вскоре Сехон совладал со своими эмоциями и продолжил говорить как обычно спокойным тоном: – Существует три вещи, которым на протяжении последних нескольких лет я не уделял должного внимания: работа на общественных началах, уголовные дела обычных клиентов и вся волонтерская деятельность нашей фирмы. Так что, пока именно этим ты и займешься. Вероятно, это было слишком неожиданное предложение для Юншина, так как его глаза моментально загорелись. Сехон это заметил. Молодой человек просиял, показывая готовность выполнять работу, к которой Сехон не хотел и близко подходить. Как и ожидалось, их профессиональная совместимость находилось на самом низком уровне. – Я вас не подведу. Мне легко удается находить общий язык с потерпевшими. – Мне не нужен помощник с таким неприбыльным талантом. Так же я не заинтересован заботиться о родственнике дома чеболей. Есть еще какие-то стоящие умения? – Я хорошо нахожу судебные прецеденты, умею быстро читать, и великолепно нахожу общий язык с другими людьми. – И? – Сложно все перечислить… Я уверен, что прекрасно справлюсь со всем, что вы мне поручите. Я выложусь на полную, дабы моя сестра могла чувствовать себя спокойно. – Так что, для начала дать тебе испытание? Ты уверен в себе? – Знаю, вы очень внимательны, когда дело касается подсчета прибыли и убытков. Гарантирую, в моем случае, вы ничего не потеряете. «Подсчет прибыли и убытков?» – Сехон не нашел, что на это ответить и лишь легонько рассмеялся. Впрочем, Юншин не сказал ничего плохого, поэтому он и не стал его критиковать или упрекать, а только махнул рукой, словно говоря, что Юншину уже пора. Когда же Юншин спокойно встал и, прощаясь, вежливо поклонился, Сехон подошел к нему. Внезапно он остановился прямо перед Юншином и взял его за подбородок. Они оба не могли не отметить гладкой кожи друг друга. Взгляд Кан Сехона был довольно пристальным, пока он рассматривал гармоничные черты лица. Особенно долго он задержался на добрых и влажных глазах Юншина. Тот не мог понять мотива этих действий Кан Сехона, отчего нервно сглотнул и неосознанно схватил его за руку. Посмотрев вниз, на ладонь, обхватившую его запястье, Сехон тот час стряхнул ее, а после убрал руку с подбородка Юншина. – Не прикасайся ко мне, – холодно посмотрев, произнес Сехон. – Но вы… первый дотронулись до меня. Я всего лишь воспользовался своим правом на защиту. – Терпеть не могу, когда посторонние без моего разрешения дотрагиваются до меня. Я могу себе это позволить, ты – нет. Юншин хотел было спросить, что это за логика такая, но в итоге уступил и извинился. Они встречались всего несколько раз, но интуиция подсказывала ему, что не стоит пытаться понять Кан Сехона с помощью одной только логики. – Прошу прощения. – Я понял ситуацию в общих чертах, а теперь уходи. Мне необходимо все обдумать. – Мой кабинет находится напротив вашего. Надеюсь на плодотворное сотрудничество, – видимо, вежливость была заложена в Юншине с самого рождения, так как он еще раз глубоко поклонился, прежде чем выйти из комнаты. Дверь со щелчком закрылась. Сквозь стекло Сехон наблюдал, как Юншин проходит через приемную, направляясь в свой кабинет. Молодой человек вежливо здоровался с обслуживающим персоналом, который попадался ему на пути, полностью соответствуя тому образу, который мысленно нарисовал себе Сехон. Он не до конца понимал, чего же именно хочет старшая сестра Юншина, До Игён, руководительница «Soohan Group». Однако самое главное заключалось в том, что не он был тем, кто все это затеял. У Сехона было много врагов, и ему всегда требовалось время на то чтобы проверить, не расставлены ли в этот раз для него ловушки. «Soohan Group»… Но в этом году я не вел ни одного их дела», – подумал Кан Сехон. Стоило только Юншину, поздоровавшись с сотрудниками, войти в свой кабинет, как Сехон поднял трубку рабочего телефона. Он связался со своим секретарем, мистером Таком, который моментально ответил. – Да сэр, секретарь Так слушает, – через окно их глаза встретились. – Где учился До Юншин? Я думал, он окончил юридический факультет Корейского университета. – Он учился в университете Донгук по специальности «Социальная работа». – Социальная работа… Лучшей специальности он просто не мог выбрать. Сехон цокнул, услышав этот ответ, который полностью соответствовал его ожиданиям. А после спросил: – Когда он получил лицензию? Позови в конферен-зал всех, кто учился с ним в одно время. Хотя нет, пригласи даже тех, кто закончил Донгук на один-два года раньше или позже. И менеджеров по подбору персонала, которые сегодня находятся на рабочем месте. – Понятно. Мне пригласить их прямо сейчас? – Звони им немедленно. И принеси мне любую информацию о его жизни, начиная с общеизвестных фактов и заканчивая информацией о семье, друзьях, делах над которыми он работал, интересах и даже о размере его обуви. Абсолютно все, что сможешь на него найти. – Хорошо. Стоит ли на что-нибудь обратить особое внимание? Сехон легонько хлопнул по столу и, немного подумав, произнес: – Проверь, не ли среди его дел или дел покойного профессора До чего-нибудь связанного со мной. Секретарь Так за окном наклонил голову, он выглядел растерянным, не понимая причин, побудивших Кан Сехона дать ему такое указание. – Эти два адвоката в основном занимались делами, связанными с общественными интересами. Не думаю, что ваши пути могли пересечься. Более того, если бы такое было, вы бы уже об этом знали. – Все равно проверь. Я мог что-нибудь упустить. Заодно проверь информацию о руководительнице До Игён. Связывает ли нас хоть что-то. И если в ходе расследования всплывет какая-нибудь неприятная история, то передай До Юншину, что он может на следующий день на работу не выходить. – Вас понял. Повесив трубку, Кан Сехон продолжал наблюдать за тем, что происходит за окном. Его кабинет выходил на южную сторону и был залит солнечным светом. В кабинете же Юншина, расположенном на противоположной стороне, казалось, не хватало естественного освещения – у него был включен свет, но внутри все казалось слишком тусклым. Возможно, это из-за расположения окон, но с того места, где стоял Сехон, легко можно было увидеть сидящего за столом Юншина. Вероятно, тот тоже мог его видеть. Погруженный в свои мысли, Сехон какое-то время наблюдал за Юншином. Он припомнил, как тот холодно сказал ему: «Возможно, вы оказались самым приземленным человеком из всех, кого она знала». На первый взгляд это могло сойти за комплимент, но на самом же деле все было далеко не так. Эти слова были чистой воды осуждением. Это означало, что отец Юншина, которого тот любил и уважал, был диаметрально противоположных взглядов, нежели Сехон. Юншин признавал Сехона, но в тоже время и презирал его. Он был готов учиться у него, но отказывался уважать. «Знаю, вы очень внимательны, когда дело касается подсчета прибыли и убытков». Юншин сказал, что легко находит общий язык с другими людьми, но во время их диалога все выглядело так, будто он не считал необходимым подстраиваться под Сехона. – И откуда только этот идиот свалился на мою голову? – тихо пробормотал Сехон. Он видел, как Юншин снял с себя пиджак и закатал рукава рубашки, готовясь навести порядок в своем кабинете. На мгновение, тонкое запястье того привлекло внимание Кан Сехона, но сразу после этого его взгляд двинулся вверх, изучая чужой силуэт. Он не остановился даже тогда, когда достиг шеи Юншина, и продолжил скользить к его губам, бледным щекам, носу. В тот момент, когда он достиг глаз юноши, то раздраженно прикусил губу. Должно быть Юншин, почувствовав на себе его взгляд, повернул голову в сторону Сехона и посмотрел тому прямо в глаза. Юншин озадаченно наклонил голову, но все же вежливо кивнул. В тот момент, когда Сехон увидел это, он взял пульт и нажал кнопку. Жалюзи с шумом закрылись, и пространство, разделяющее их, исчезло за ними. Сехон, оставшись в полном одиночестве, вдруг разозлился и отбросил пульт в сторону. Крэк! Пульт дистанционного управления, размер которого был с ладонь, отскочил от стены и упал рядом с его ногами. Он развалился пополам, напоминая перевернутый корабль. – Дерьмо! Кан Сехон давно привык к язвительной критике. Можно даже сказать, что именно критика помогла ему занять нынешнее положение. Пренебрежительные замечания были для него пустяком, так как он мог игнорировать большинство из них, а порой, когда ситуация это позволяла, то и использовать их в своих интересах. Но отчего-то он не мог просто пройти мимо замечаний Юншина. – И почему слова этого ублюдка так выводят меня из себя? Он уставился на развалившийся пульт и раздраженно наступил на него.