Никакой морали

      Уже наступила ночь. С приходом вечера небо начало неумолимо темнеть. Возле больницы деловито сновали машины. Их непрерывный поток создавал суматоху, но энергия толпы не была оживленной, скорее наоборот.       В течение дня температуры воздуха резко упала, от чего ночной ветерок был просто ледяным. Когда Юншин вышел из корпуса стационара, приближение зимы чувствовалось все отчетливее. Он застегнул пальто и сел на скамейку перед клумбой. Вздохнув, он, прежде чем позвонить своему клиенту, безучастно посмотрел на пар, вырвавшийся у него изо рта.       – Это До Юншин из «Догук».       – Адвокат До? Я слышал, вы были в больнице. Как все прошло? – ответил его клиент.       – Я только что вышел и звоню, чтобы обсудить несколько моментов. Вы сейчас свободны, можете уделить мне минутку?       Встретившись с родителями жертвы, Юншин заметил легкий признак того, что дело может быть решено благополучно. С момента, когда родители разрешили ему навестить ребенка, он мог сказать, что будет нелегко, поэтому стремился как можно скорее наладить с ними контакт и найти точки соприкосновения. К счастью, мать ребенка посещала ту же начальную школу, что и младший двоюродный брат Юншина. Кроме того, Юншин вспомнил, как приходил в эту школу, когда был младше. Поговорив о таких банальных вещах, как небольшой размер школьного спортивного поля, ему удалось растопить лед между ними.       Юншин всегда хорошо умел находить общий язык с подобными людьми. Он наблюдал, как его отец и сестра тоже так делали.       – Да, свободен. Вы передали им, что я готов выплатить крупную сумму, да? – спросил человек на другом конце провода.       Внутри себя Юншин поморщился: не всегда дело в деньгах. Он даже прикусил губу, недовольный столь банальным вопросом, но вслух все же произнес другое:       – Передал, но для начала нужно, чтобы вы лично встретились с ними и искренне извинились.       – Конечно, я готов принести извинения, если они не против, чтобы я пришел.       – Радует, что вы готовы это сделать, – сказал младший адвокат. – И как вы уже сказали, было бы хорошо, если бы вы предоставили им достойную компенсацию. Для таких случаев нет точной цифры, обычно она рассчитывается исходя из того, сколько уходит на лечение в неделю. Сумма зависит от многих факторов. Учитывая все обстоятельства и расходы на больницу, у меня вышло чуть больше двадцати восьми миллионов вон .       – Как насчет округлить до тридцати миллионов?       – Родители ребенка, скорее всего, согласятся на такое предложение. Но помните – искренность важнее суммы.       – Ну, деньги равны искренности. Если этой суммы будет недостаточно, то я готов добавить еще.       То, что клиент готов потратить деньги, было очень хорошо. Юншин крепче сжал телефон и тихо встал со скамейки.       – Тогда я еще раз пересчитаю, с учетом вашего предложения. Но извинения все равно играют не последнюю роль. Вам нужно будет приехать в больницу и лично принести их. Родители ребенка хотят, чтобы мы пришли вместе, так что давайте позже согласуем удобную для всех дату. Я подготовлю все документы и свяжусь с вами в ближайшее время.       – Хорошо, буду ждать вашего звонка. Спасибо за беспокойство.       Закончив разговор, Юншин поднялся со скамейки и пошел в сторону стоянки такси. Он не стал брать свою машину, поэтому ему нужно было воспользоваться другим видом транспорта. Устроившись в конце длинной очереди, он взглянул на историю вызовов своего телефона. В самом низу экрана было указано, что Сехону он звонил вчера.       «Значит, сегодня я его не увижу» – подумал младший адвокат.       В конце концов, Сехон так и не ответил на просьбу Юншина встретиться после работы. Они снова поцеловались, но Сехон не отказался от своего вопроса о том, для чего им нужно идти на свидание.       Конечно, он мог сделать первый шаг и сам набрать. Однако Юншин не хотел вилять хвостом сразу после того, как заявил, что не признается в симпатии первым. Ему не хотелось выглядеть отчаявшимся. Скрывая разочарование, он нежно провел кончиками пальцев по имени Сехона, и сунул телефон в карман пиджака. Затем он сделал шаг вперед, следуя за человеком, стоящим перед ним.       И тут он услышал.       Бип. Би-и-ип       С парковки, находящейся справа от него, раздался громкий гудок. Люди, ожидающие своей очереди, повернули головы в сторону сигнала. Юншин сделал то же самое. Источником звука был роскошный седан, припаркованный на стоянке. Из бесшумно опустившегося окна со стороны водителя выглянул Сехон, держащий руки на руле и смотрящий прямо на Юншина. Вероятно, из-за его красивого лица люди в толпе начали перешептываться.       – Адвокат Кан?       Удивившись, Юншин быстро протиснулся сквозь толпу и побежал к машине. Он встал перед открытым окном, закрывая собой обзор для остальной толпы людей, и заглянул внутрь.       – Что вы здесь делаете?       – Ты сломал руку? – неожиданно спросил Сехон.       При звуке его голоса Юншинь покачал головой, рефлекторно посмотрев на обе руки. Он подумал, не спрашивает ли Сехон это от того, что Юншин так и не позвонил ему, но, похоже, дело было в другом. Старший адвокат так и не дал обещания встретиться, поэтому его появление для младшего стало приятной неожиданностью. Юншин не знал, был ли он счастлив видеть Кан Сехона, потому что тот ему нравился как человек, или же это произошло из-за чего-то более глубокого. В любом случае, он был рад встрече.       – Нет, нет. Со мной все в порядке, – ответил Юншин.       – Хорошо, потому что я не могу выйти и открыть тебе дверь. Это будет выглядеть нелепо и странно. Давай, залезай.       – Вам обязательно говорить это таким образом? Вы могли просто сказать мне сесть.       – Так веселее. Мне все время хочется тебя подразнить, потому что ты забавно реагируешь. Так что прекращай ворчать и садись.       Поборов желание скривить губы, Юншин подбежал к двери пассажирского места. Пока он садился в машину, то начал невольно рассматривать профиль старшего адвоката. Тот же в свою очередь поднял стекло и наклонился к молодому человеку. Юншин знал, что никто не будет заглядывать в машину, однако вокруг было много людей. Тем не менее, казалось, что Сехон хочет наклониться для поцелуя. Чувствуя, что это неправильно, Юншин осторожно взял его за запястье.       – Делать такое. Здесь немного... – он смутился. Сехон прищурил глаза, затем свободной рукой потянул за ремень безопасности, надежно пристегнув его. После он вывернул свою руку из захвата младшего адвоката.       Когда обе руки Сехона снова оказались на руле, Юншин наконец понял ситуацию. Он неправильно истолковал действия мужчины и откинул голову, смущенный тем, что ошибся. Его бледного отражения в окне было достаточно для того, чтобы показать, насколько он растерян.       Сехон, наблюдавший за происходящим, прикусил нижнюю губу и крепко сжал руль. Ему пришлось сдержать, рвущийся наружу смех, вздохнуть и выехать с территории больницы. Юншин почувствовал облегчение: он боялся, что Сехон будет язвительно хмыкать над ним.       Так они проехали довольно долго. Юншин просто моргал и дышал, приходя в себя от смущения. Наконец, он набрался смелости и посмотрел на Сехона.       – Зачем вы приехали сюда?       – Взять заложника.       – И что вы собираетесь с ним делать дальше?       – Сложно сказать, я все еще думаю. Секретарь Так сказал, что ты не взял машину, так что я решил совместить приятное с полезным и заехал за тобой. Работу на сегодня я уже закончил, да и живем мы в одном здании.       – Вы специально приехали за мной? Вы не могли знать, когда я закончу.       – Я подумал, что ты захочешь остаться до конца часов посещения. Зная тебя, несложно было догадаться.       Юншин чувствовал себя так, словно был у Сехона на ладони. Честно говоря, до сегодняшнего вечера он даже не подозревал об этом. Ему нечего было возразить, поэтому он поспешил сменить тему.       – Вы ужинали?       На этот короткий вопрос Сехон на удивление ответил мягким тоном.       – Да. Поел на встрече с клиентом. А ты?       – Я перекусил с родителями ребенка. Мне кажется, или наш разговор идет слишком гладко? Вы ведь имеете сертификат по сарказму и язвительности. Мне даже неловко, когда вы столь милы со мной.       Сехон в замешательстве посмотрел на Юншина.       – Почему ты жалуешься, даже когда я хорошо с тобой обращаюсь?       – Может, у вас осознание несправедливости вашего холодного и жестокого поведения?       – Нет.       – Я думал, вы терпеть не можете, когда вас отвлекают по дороге между работой и домом, так как это ваше личное время.       – Мне по-прежнему это не нравится.       Сехон так ответил не для того, чтобы Юншин почувствовал себя плохо. Он выглядел и говорил так, будто был искренне обеспокоен вторжением в свое личное пространство. Раньше младшего адвоката не беспокоило, когда Сехон был к нему холоден, но сейчас, как ни странно, Юншин почувствовал себя немного уязвленным. Он был расстроен, хотя знал, что Сехон всего лишь сказал правду. Люди редко обижали Юншина, так что для него это было в новинку.       Не найдя в себе сил сказать что-то еще, младший адвокат замолчал. Но не успела в машине воцариться тишина, как Сехон приглушенным голосом добавил:       – Ты вполне сносный.       Плечи Юншина дрогнули. Это не просто означало то, что он был исключением из правил, но и то, что жизнь Кан Сехона, продолжающая идти своим чередом, теперь включала в себя и Юншина. Сехон допустил это отклонение. Младший адвокат знал, что не стоит показывать свое удивление, однако, это было крайне тяжело. Сехон, видимо, тоже это знал. Он продолжил ровным и низким голосом:       – Я знаю, в каком свете ты меня видишь, – сказал он. – Тебе кажется, лучшие мои способности – это причинение боли, издевательства и использование других в своих целях, и ты, может, и прав. Однако, приняв решение, я не оглядываюсь назад и не отступаю. Мы уже вышли за рамки рабочих отношений, и что бы ты обо мне ни думал, я знаю, что давно хотел именно этого, и мое мнение не изменится.       Юншин завороженно смотрел на профиль Сехона. Когда же тот, казалось, собрался повернуть голову, младший адвокат быстро опустил взгляд на свои колени. Он уставился на очертания острых коленных чашечек, обтянутых тканью брюк. И только когда глаза мужчины снова принялись следить за дорогой, он вновь украдкой принялся разглядывать профиль Сехона. Мужчина почувствовал его взгляд и спокойно сказал:       – Просто я не привык, чтобы в моей жизни были значимые для меня люди. У меня никогда не было подобного опыта. Впервые меня попросили быть рядом и оказать молчаливую поддержку несколько лет назад на похоронах.       Речь определенно шла о Юншине. Он засомневался, стоит ли что-то говорить в такой момент, и Сехон продолжил:       – Теперь же твоя очередь решать. Если останешься стоять рядом то, скорее всего, тебе придется пройти через бурю вместе со мной.       Это прозвучало как предупреждение о том, что Сехон может причинить боль, что оба могут устать друг от друга. Это был совет держаться подальше, если Юншин не был уверен в себе, последний шанс повернуть назад. Говорил ли он этим, что у него не было серьезных отношений, потому что он юрист, или потому что он боялся? Возможно, как и предполагал Юншин, Сехон тоже мог трусить.       – Мы даже ничего не начали, а вы уже меня запугиваете, – сказал младший адвокат. – Но я не такой, как вы, адвокат Кан.       – Именно. Всю жизнь рядом с тобой кто-то был. Поэтому, если в итоге из всех людей ты выберешь меня, я спокойно отнесусь к тому, что ты вторгаешься в мое личное время.       – …       – Спрашивай, если хочешь узнать что-то еще.       Это прозвучало так, будто он хотел быть как можно более внимательным и серьезным. Он так неожиданно стал добрым и мягким, что у Юншина в голове мгновенно все помутилось – он не мог придумать, что стоит спросить в первую очередь. Глубоко вздохнув, он все же произнес:       – У нас свидание? Вы приехали забрать меня, не смотря на то, что я не просил. Я прав?       – Тот, кто первым сегодня заговорил о встрече после работы, должен знать лучше, – отозвался Сехон.       – Вы можете ответить только «да» или «нет».       Вместо ответа Кан Сехон лишь усмехнулся. Его улыбка была настолько освежающей, что трудно было ассоциировать ее с ним. Это был тот же человек, что и вчера, но немного другой. Он выглядел так, словно наслаждался временем, проведенным с Юншином. Этого было достаточно, чтобы тот почти поверил ему.       Затем Сехон сверился с наручными часами на левой руке и слегка наклонил голову:       – Уже довольно поздно чтобы куда-то идти.       – Так это да или нет? – продолжал настаивать Юншин.       Сехон покачал головой, бросив на Юншина взгляд, в котором читалось недоумение. Он будто спрашивал, отчего тот ведет себя так по-детски. Чувствуя угрызения совести, младший адвокат был вынужден сделать шаг назад.       – Тогда угостите меня кофе в кафе возле дома.       – Хорошо.       – Вы приехали, потому что соскучились по мне?       Сехон замолчал, сменив полосу движения. Его губы то сжимались, то приоткрывались в нерешительности. Как раз в тот момент, когда Юншин почувствовал желание провести по ним пальцем, чтобы ощутить их тепло, Сехон внезапно притянул его за галстук.       – Уф... – простонал Юншин.       Голова молодого человека дернулась в сторону водительского сиденья, а глаза округлились, когда он осознал ситуацию. Сехон был за рулем, поэтому Юншин не мог сопротивляться, боясь подвергнуть их опасности. Не двигаясь с места, Сехон прильнул к его губам, едва они остановились на светофоре.       Губы Сехона сомкнулись на губах Юншина в упругом, словно желе, поцелуе.       Когда Юншин в панике оттолкнула старшего адвоката, Сехон снова притянул его к себе и поцеловал еще крепче. Расстроенный мужчина наклонился для более глубокого поцелуя. Кончик его языка скользнул между губ Юншина, коснулся ровных зубов, а после отстранился. После чего старший адвокат продолжил движение, как будто ничего и не произошло. Реакция тела Сехона была более понятна, чем его слова. Ощущение того, что кто-то хочет его, было волнительным, но Юншин был слишком смущен этим и застенчиво сказал:       – Просто используйте слова. Опасно делать такое, когда вы за рулем.       – Я лишь действую в общих интересах.       – Вы сказали, что я заложник. Не выгоднее ли сохранить мне жизнь?       – И зачем мне оберегать того, кто ни за что в меня не влюбится?       Для парня, который ненавидел играть в игры, в которых он заранее был проигравшим, Сехон выглядел расстроенным тем, что ранее сказал ему Юншин. Сехон уже поплатился за все, но Юншин почувствовал, что хочет еще. В этот момент он подумал, что это очень забавно и хихикнул. Младший адвокат почувствовал, как радость поднимается из глубин его души, бурлит на поверхности, грозя перелиться, как прилив, через край.       – Вообще-то там был немного другой посыл, – признался Юншин.       – Ты выглядел уверенным, когда говорил это.       – Все разрешиться, если вы влюбитесь в меня первым.       – Я спокойно мог бы отдать тебе свое сердце, но ты ведь можешь так и не полюбить меня.       – Не думаю, что это произойдет.       – Ну, значит, ты уже по уши влюблен в меня.       Услышав этот ответ, у Юншина в голове словно зажглась лампочка – он понял, чего от него добивался Сехон.       – Погодите-ка. Если я отвечу согласием, то это засчитается, будто я признался первым, да? Я не куплюсь на этот трюк дважды.       Сехон не стал ничего отрицать и просто пожал плечами. Юншин наблюдал за ним, а затем повернул голову к окну, сохраняя молчание. Он смотрел на отражение Сехона в стекле. Когда тот был рядом с ним, Юншин чувствовал, как в его сердце воцаряется мир, несмотря на накопившееся между ними напряжение. Естественно, он хотел чувствовать себя непринужденно в этих отношениях. Желание узнать больше о Кан Сехоне бурлило в юноше.       На самом деле ему очень нравилось проводить время с Кан Сехоном. Он был счастлив, что тот заехал за ним. Сердце екнуло, когда он понял, что Сехон не забыл о том, что Юншин хотел увидеть его вечером. А когда Сехон поцеловал, его сердце заколотилось быстрее. Ему нравилась даже эта неловкость. Он был благодарен за возможность, которая была ему предоставлена. От мыслей о том, что он будет первым человеком, ступившим на плодородную почву, которую Сехон берег и тщательно охранял, сердце Юншина переполнилось чувствами.       Осторожно подняв руку, он коснулся губ. Юншин все еще ощущал мягкость губ Сехона. В этот раз они были особенно нежными.       «Я спокойно отнесусь к тому, что ты вторгаешься в мое личное время».       Вспомнив разрешение Сехона, Юншин сильнее сжал губы прежде, чем их уголки поползли вверх.       

***

      Младший адвокат попросил Сехона идти первым в кафе, сказав, что ему необходимо зайти в круглосуточный магазин. Однако вернулся он уже через несколько минут. Прежде чем зайти в кафе и сделать заказ, Сехон выкурил сигарету, думая, что придется немного подождать, но столкнулся с Юншином у стойки. Должно быть, тот бежал на полной скорости, потому что, несмотря на прохладную погоду, на лбу у него выступили капельки пота. Сехон потерял дар речи и откинул своей большой ладонью волосы, прикрывающие лоб младшего адвоката, после чего глухо рассмеялся.       – Ты думал, я сбегу?       Юншин задыхался, пытаясь выровнять дыхание, от чего едва смог сказать:       – Я просто... немного торопился к вам.       – Беспокоился, чтобы я долго не ждал? Ну, разве ты не ангел?       – Нет, я боялся, что вы могли уйти домой. И испортили бы наше первое свидание, если бы хоть что-то пошло не по плану. Я не могу этого допустить.       – Я бы что сделал?..       – Вы не замечали? Иногда мне кажется, что вы не умеет объективно оценивать себя со стороны.       Юншин помахал пакетом из магазина, не в силах больше говорить, а затем направился на свое обычное место в углу кафе. Сехон проводил его взглядом, а после того как получил заказ, сел радом. Он немного резко поставил кружку перед Юншином и внимательно наблюдал за юношей, вытирающим пот тыльной стороной ладони. Затем Сехон сказал очень ровным тоном:       – Не хочешь сходить проверить печень?       – Я абсолютно здоров. При устройстве на работу, меня отправили на полный медицинский осмотр.       – Нет, я хочу узнать, какие у тебя показатели сейчас. Мне интересно насколько она увеличилась.       Вместо ответа Юншин уставился на Сехона. Внутри него бушевал конфликт: отвечать или нет. Затем он отбросил свои размышления и положил на стол пакет из магазина. Внутри оказались леденцы от боли в горле со вкусом лимона, мазь с антибиотиком, ватные палочки и пластырь. Он убрал леденцы в карман своего пиджака, приготовил мазь и палочки и протянул руку старшему адвокату.       Сехон уставился на его ладонь, все еще красную от перепада температур, затем качнул подбородком в ее сторону.       – Что тебе нужно?       – Дайте мне руку. Пора сменить пластырь.       – Я скоро все равно пойду домой и приму душ. Бесполезно клеить его.       – Я сменю его сейчас. Поверьте, вы задержитесь здесь дольше, чем думаете. Дайте же руку.       Сехон все еще отказывался, поэтому Юншин стал более настойчивым. Полностью проигнорировав предыдущие предупреждения старшего адвоката не прикасаться к нему, он притянул большую руку к себе. Затем сорвал пластырь с длинного указательного пальца.       – Где тот, который я давал вам раньше? С крокодилами.       – Думаешь, я буду носить весь день один и тот же пластырь? А ты не слишком хорошо разбираешься в личной гигиене.       – У вас всегда такие чистые и аккуратные руки. Я заметил это еще в нашу первую встречу. Вы часто моете их, но они все равно очень мягкие… Это от природы? Не похоже, что вы пользуетесь кремом для рук.       Ожог на пальце почти зажил. С облегчением Юншин выдавил небольшое количество мази на ватную палочку и приложил ее к поврежденной коже. Осторожно распаковав пластырь, он обмотал им палец старшего адвоката. Сехон все это время молчал. Юншин собирался отпустить руку старшего, после того, как надежно приклеил ярко-желтую полоску, но, поддавшись порыву, провел пальцем по его аккуратным ногтям.       Он почувствовал, как мужчина вздрогнул. Опомнившись, Юншин отпустил его, но на этот раз Сехон схватил его за руку. Их пальцы неловко переплелись, сцепившись друг с другом. Кан Сехон просунул свои пальцы между пальцами младшего адвоката и провел кончиками пальцев по нежной коже на руке Юншина.       – Старший адвокат?       Покраснев, Юншин рефлекторно огляделся, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает. Они сидели в углу, посетителей было мало. За спиной Сехона сидела молодая девушка с включенным ноутбуком, похоже, что-то смотря на нем. Их разделяло несколько кресел, в ее ушах виднелись наушники, так что, скорее всего, она не могла слышать их разговор. Однако Юншин думал, что делать такое по соседству с ней весьма рискованно. Подумав, что ему нужно оттолкнуть Сехона, прежде чем другие их увидят, Юншин дернул рукой. Странно, но ему не хватило силы, чтобы высвободить пальцы. Тогда он едва слышно пискнул:       – Нгх, отпустите...       – Ты первый меня спровоцировал, – ответил Сехон.       Юншин хотел возразить, что это не так, но быстро остановился. В зависимости от точки зрения, все то, что он делал с пальцами Сехона, могло намекать на это. Нет, в некоторых аспектах, это была полностью его вина. Пока он сосредоточенно менял повязку, Сехон внимательно его изучал. Смущенный Юншин избегал зрительного контакта, постоянно оглядываясь через плечо. Заметив, что тот чего-то опасается, Сехон тоже оглянулся и недовольно отпустил его. Юноша без особой причины потер запястье, прежде чем откашляться. Он сделал глоток теплого кофе, который заказал ему старший адвокат, но вкус оказался не таким, как он ожидал. Его брови немного сдвинулись, когда он пожаловался:       – Разве я не просил вас заказать мне обычный горячий латте?       Сехон с наслаждением отпил свой американо и бесстыдно ответил. Как ни странно, желтая повязка на пальце ему очень шла.       – Говорил.       – Тогда что это за сильный вкус сиропа?       – Тебе нравится?       – Я выгляжу так, словно мне понравилось? Это новый способ поиздеваться надо мной? Так по-детски.       – Мне нравится, когда во время поцелуя у слюны сладкий вкус.       Юншин подскочил и зажал Сехону рот рукой. Старший адвокат вопросительно посмотрел на него, побуждая того медленно убрать руку. Прежде чем полностью отстраниться, он дотронулся до лба Сехона, чтобы убедиться, что у того нет лихорадки. Старший адвокат, который проглядел несогласованный контакт в первый раз, не повторил своей ошибки во второй. Он ударил молодого человека по руке.       – Что ты творишь? Не трогай меня.       – Оу, какая агрессивная реакция.       – Ничего подобного, ты же в порядке. Думай логически.       – Просто вы начали переходить черту приличия, хотя рядом сидят люди. Вот я и подумал, может, вы заболели или что-то вроде того. Но если это ваша реакция на раздражающие факторы…       Цокнув языком, Сехон наклонился к Юншину, и, желая прояснить ситуацию, прошептал:       – Может, тебе кажется, что все заканчивается, как только ты убираешь руки, но на деле… Мне еще долгое время нестерпимо хочется прикоснуться к тебе в ответ. Я ведь предупреждал. Я не привык к такому, и у меня не получится долго контролировать свою выдержку. Если я не сдержусь и начну расстегивать твою рубашку здесь и сейчас, то часть ответственности будет и на тебе. Кивни, если понял.       Сехон, похоже, говорил о том, что не осознает, как быстро продвигаются их отношения. Поэтому, если Юншину некомфортно, то ему не стоит и провоцировать другого человека. Кивнув, младший адвокат спросил из чистого любопытства:       – А если я захочу платонических отношений?       – Тогда тебе лучше найти другого партнера.       – Вы когда-нибудь представляли секс со мной? Мне уже давно интересно…       – Я представляю это сейчас.       – Что вы сказали?       – В моих мыслях ты уже несколько минут как раздет. И буквально только что я вошел в тебя.       Юншин предполагал, что это так, но он не ожидал услышать такой честный ответ. Ошеломленный он крепко сжал губы. Его щеки покраснели еще сильнее, став похожими по цвету на губы. Сехон наблюдая за этими изменениями, сказал соблазнительным голосом:       – Каждый раз, когда я вхожу, у тебя перехватывает дыхание, а из раскрытого рта течет слюна. Похоже, тебе это очень нравится.       Взгляд Сехона был настолько пристальным, что Юншин не смог его выдержать. Старший адвокат говорил шепотом, но слова были настолько откровенными, что Юншин нервно сглотнул. Его голова стыдливо опустилась. Затем Сехон, казалось, остановился, потягивая кофе и глядя на красные уши юноши. Возможно, ему придется остановиться на этом моменте. Повисла тишина.       Двое, достигшие психологически критической точки, пытались охладить стремительно развивающуюся эротическую атмосферу. Они оба повернулись к окну и принялись любоваться ночным видом. Сидеть рядом и смотреть на ночное небо оказалось романтичнее, чем можно было ожидать.       Одежда Юншина, когда он впервые пришел в компанию, была легкой, но сейчас была почти зима. Сменилось два сезона. Многое произошло за это время. Пока Юншин сидел, вспоминая обо всем, что произошло с тех пор, Сехон неожиданно сказал:       – Что ты планируешь делать со своим свиданием вслепую?       – Ах, – тихо вздохнул Юншин.       Он забыл о реальности, будучи опьяненным сладостью их отношений. Младший адвокат взглянул на Сехона, а затем сказал извиняющимся тоном:       – Я понимаю, что теперь должен сделать так, словно ничего и не было. Но, к сожалению, я пока не могу ей отказать.       – Почему?       – У меня есть некоторые обстоятельства. Мне нужно еще немного времени, прежде чем я отклоню ее предложение. Мне искренне жаль. Но я вас уверяю, мы больше никогда не встретимся. Надеюсь, вы сможете немного подождать меня.       Учитывая, что они только-только убедились в чувствах друг друга, Юншин знал, что правильно как можно скорее отказать партнерше со свидания вслепую. Нет, он уже должен был категорически отказаться от этих отношений. Сокровенные чувства Юншина еще не были раскрыты, но в любом случае, поскольку они оба уже прошли точку невозврата, это было лучшее, что он мог сделать для всех вовлеченных сторон.       Однако отношения Юншина со «свиданием вслепую» не были просто отношениями между мужчиной и женщиной. Он не мог заставить себя отказать ей, пока думал о ситуации сестры. Если позиция Иген в одночасье не изменится, то он не сможет найти правильное решение. Кому-то вроде Сехона, ясно представлявшему начало и конец, никогда не понять Юншина, оказавшемуся в подобной ситуации.       – Вы, наверное, не поймете меня.       Вместо ответа Сехон промолчал, глубоко задумавшись. Казалось, он пытался разобраться, почему Юншин так себя ведет. Затем он невозмутимо сказал:       – Для кого-то вроде тебя должна быть веская причина, чтобы пытаться усидеть на двух стульях. И, похоже, ты не собираешься посвящать меня в детали. Значит, есть какая-то необходимость скрывать это, несмотря на присущую тебе прямолинейность. Насколько я понял, не так давно ты столкнулся с довольно сложной проблемой.       – Можете, выплеснуть злость на меня.       – Так ты почувствуешь себя лучше?       Он был на высоте. Юншин знал с самого начала, что Сехон видит его насквозь.       – Вы так не поступите, верно?       – Я воспользуюсь своим правом хранить молчание.       Обычно Сехон отпускал язвительные замечания, искусно высмеивал его или вовсе уходил от ситуации, но сегодня он ничего из этого не сделал. Он даже сделал вид, словно понимает трусость Юншина. Либо Сехон знал что-то большее, либо просто капризничал.       После столь туманного ответа, сделав глоток кофе, Сехон неторопливо повернулся к младшему адвокат. Он выглядел так, словно что-то вспомнил.       – Ты же был в больнице. Как ребенок? – спросил он.       Вспомнив, что видел в кабинете Кан Сехона документы о своих прошлых делах, Юншин ответил:       – Я еще не представил отчет, но, похоже, вы уже все знаете.       – Именно. Мне приходится самому узнавать, потому что ты ничего не рассказываешь. Я и так до смерти занят, не прибавляй мне работы и своевременно докладывай.       Юншин был поражен. От такого заявления он в замешательстве наклонил голову. Когда он впервые пришел в компанию, секретарь Так рассказал ему о правилах ведения отчетов. Вспомнив их, юноша стал защищаться:       – Мне говорили, что о своей работе над делами pro bono не нужно отчитываться перед начальством.       – Правила здесь устанавливаю я. С этого момента отчитывайся обо всех делах.       – Только я?       – Верно, только ты.       Юншин хотел спросить почему, но не успел ничего сказать, так как Сехон отнял у него возможность высказаться, добавляя:       – Ты собирался спросить почему. Потому что я хочу знать. Отныне также сообщай мне, если куда-то собираешься пойти. За каждый раз, когда забудешь об этом, я буду вычитать по десять миллионов вон из твоей годовой зарплаты.       – Тогда вам следует поступать также. Я не прошу отчитываться мне круглосуточно, но мне хотелось бы знать, где вы, когда работаете вне офиса или на выходных.       – Посмотрим, зависит от ситуации.       – Но я должен отчитываться перед вами несмотря ни на что? Это несправедливо.       – Если тебя это так расстраивает, попробуй стать адвокатом-партнером.       – Это не имеет отношения к моей должности.       – Нет, как раз таки, наоборот, для меня это дополнение к работе. У тебя есть обязанности, и в них входит выполнение моих приказов.       Честно говоря, Юншин ожидал, что Сехон скажет что-то подобное. С самого начала старший адвокат делал много вещей, которые не дозволялось делать другим. Юншин, принявший сознательное решение подчиниться этим иерархическим отношениям, уже привык к ним. Поскольку Сехон сказал, что в зависимости от ситуации, сможет кое-что рассказывать ему – это был не самый худший сценарий. Он покосился на Сехона, прежде чем пойти на компромисс.       – Ребенок в порядке. Мать мальчика ходила в ту же начальную школу, что и мой кузен. В ходе разговора я упомянул соглашение. Думаю, мы сможем все спокойно и быстро с ними решить. Я предложу им максимальную компенсацию, а после клиент принесет им свои извинения.       Юншин еще не успел договорить, а на лице Сехона уже читалось разочарование. Он потер виски, словно ему было больно. Юноша просто рассказал ему, как продвигается дело, поэтому понятия не имел, в чем был не прав.       – Что-то не так? – спросил Юншин.       – Почему ты вернулся к началу?       – Что вы имеете в виду?       – На этот раз ты даже не замечаешь проблему. Я был слишком мягок с тобой? Все эти месяцы я вновь и вновь говорил тебе об этом. Ты теперь часть «Догук», поэтому должен уметь разделять работу и личное.       Сехон не злился на Юншина. Скорее, его чувства больше походили на безразличие. Однако в его тоне был легкий упрек. Тщательно обдумав сказанное, младший адвокат понял мысль Сехона. Он недавно учил и подготавливал Юншина, как адвоката крупной фирмы, и собирался задействовать его в корпоративно-консультационном проекте, в то время как тот вновь стал ориентироваться на жертву. Должно быть, он почувствовал, что все его усилия были напрасными. Сехон быстро сориентировался в ситуации и указал на фундаментальную ошибку в поведении Юншина.       В свою защиту у младшего адвоката было несколько оправданий. Поскольку это была просьба адвоката Сон, он хотел решить все деликатно, поэтому думал, как лучше сгладить ситуацию. В то же время он хотел утешить жертву. Однако в глазах Сехона результат был не на должном уровне, и Юншин это понимал.       – Простите, но я сделал все возможное... – начал Юншин, но Сехон его перебил.       – Конечно, для жертвы.       – Я также учитывал позицию клиента. Я знаю, что вы можете мне не верите, но это правда.       Сехон вздохнул.       – Ха-а. Могу ли я действительно довериться тебе? Это небольшое дело, связанное с общественными интересами, мои же дела находятся на совершенно другом уровне.       – Я справлюсь. И докажу вам это.       Юншин видел, что Сехон хотел возразить, сказав, что вне зависимости от масштаба, его отношение к делам останется неизменным. Однако вместо того, чтобы произнести это и усугубить эту неловкую атмосферу до состояния тонкого льда, он сдержался. Старший адвокат не хотел тратить их время, проведенное вместе, подобным образом. Такое поведение заставило Юншина по-настоящему осознать, что он и Кан Сехон встречаются.       Осознавая или нет, какие мысли сейчас одолевали младшего адвоката, Сехон некоторое время просто смотрел на молодого человека, после чего спокойно продолжил:       – Ладно. К слову, Сон-сонбэ очень не любит лишние трудности. Она кажется хорошим человеком, но в критические моменты может быть гораздо беспощаднее меня. Так что постарайся.       Юншин задумался над советом Сехона, но потом у него появилось ощущение, будто что-то не так.       – Вы называете ее «сонбэ».       – Какие-то проблемы?       – Оказывается, вы с ней так близки, но при этом вы сказали, что она из тех, кто может отвернуться от вас в любой момент, и спросили, спал ли я с ней? Мне просто интересно, вы кому-нибудь по-настоящему доверяете?       Юншин ожидал, что Сехон проигнорирует этот вопрос или, как делал обычно, ответит туманно. Старший адвокат не приветствовал интерес со стороны других людей к себе в личностном плане. Однако сегодня все было иначе. Мужчина, погруженный в раздумья, смотрел на себя в отражении. И, словно этого было недостаточно, он оперся подбородком на руку. Похоже, Сехону нужно было время, поэтому Юншин терпеливо ждал, попивая свой чересчур сладкий кофе.       «Мне нравится, когда во время поцелуя у слюны сладкий вкус».       Когда он вспомнил эти неоднозначные слова, его сердце стало биться сильнее. Кофе был не самым вкусным, но по какой-то причине, он чувствовал, что должен выпить его. В момент, когда его губы снова коснулись чашки, он робко ее опустил.       Пока Юншин безо всякой причины вытирал губы салфеткой, Сехон наконец сказал:       – Я не знаю, каково это – доверять кому-то.       В глазах Юншина Кан Сехон был ярким примером перфекциониста. Он доверял себе и обладал способностями, пропорциональными его уверенности. Быть настолько совершенным, чтобы никогда не доверять другом людям, что это для него: яд или противоядие? Юншин доверял многим: отцу, сестре, друзьям, сверстникам и учителям. И не только им, получив лицензию адвоката, он поверил своим старшим коллегам по профессии, которые приняли его с распростертыми объятиями, и поверил своим клиентам, оказавшимся в трудной ситуации. Он выжил, доверяя и веря в людей вокруг. Он не мог представить, как это не доверять другим.       – Может, вы просто не знали об этом. Я испытал это на себе. Было время, когда я даже не осознавал, что доверяю человеку. Говорят, в любви тоже так бывает. Понимаешь, что любил кого-то только после того, как потерял, – объяснил Юншин.       – Не бывает такого, что бы я чего-то не знал, – парировал Сехон.       – Может быть иногда?..       – Нет.       Сехон уверенно кивнул самому себе и добавил тихим голосом:       – Лишь однажды я подумал, что могу положиться на другого человека и ни о чем не переживать.       Ощущение, что можешь положиться на другого, именно это Юншин чувствовал по отношению к Кан Сехону. Он ощущал глубокую веру в старшего адвоката. Юншин мог вспомнить только одного человека, кто бы смог заставить Сехона ощущать подобное.       – Адвокат Сон?       – Твой отец, – сказал Сехон.       Слова, которые Юншин никак не ожидал услышать, заставили его замолчать.       Словно внезапный порыв ветра, нахлынули воспоминания о том дне, когда он провожал в последний путь своего отца. Сехон, одетый в строгий черный костюм, выходил из поминального зала. Юншин рыдал так горько, что был не в силах поприветствовать посетителей. Он плакал в конце коридора, когда импульсивно схватил Сехона.       На протяжении всей церемонии на лицах всех, кто пришел попрощаться с отцом, читалась скорбь. Только Сехон был исключением. Его бледное лицо было спокойным, а острый взгляд – безмятежным. Возможно, Юншин подсознательно считал, что Сехон не поддастся вместе с ним эмоциям, и попросил его остаться рядом.       Но, вероятно, его суждения в тот день были ошибочны.       – Все равно у нас не было ничего общего, так что мне и не выпало такого шанса,– негромко сказал Сехон.       Но в этих его словах было больше ясности и уверенности, чем когда он говорил с трибуны, откуда его голос разносился по залу суда, пока он отстаивал свою позицию, привлекая к себе все внимание. Если из всех людей Сехон – человек, который никому никогда не доверял – признал это, то Юншин окончательно убедился в том, что его отец прожил действительно успешную жизнь.       – Это доказывает, что отец был действительно хорошим человеком.       Сехон согласно кивнул.       – Это был первый раз, когда я присутствовал на похоронах без особой причины. Похороны и свадьбы – такие мероприятия, которые обычно нужны для сбора информации и укрепления отношений с их организатором. Или если посещение обязательно. Тогда я был младшим адвокатом, и дел было столько, что не продохнуть. Но я все равно отменил важную встречу и пошел на похороны профессора До.       Несмотря на то, что Сехон говорил спокойно, Юншин почувствовал ком в горле, а его дыхание стало неровным. Он сжимал и разжимал влажные ладони, вспоминая отрывок из когда-то прочитанного романа.       «Наверное, оно само ко мне пристает – как кашель».       Возможно, Юншин был таким же. Так же, как и кашель, он хотел уловить все, что связано с Сехоном. Он никогда не был очень наблюдательным человеком, знающим все о мире или других людях. Однако он интуитивно очень точно уловил одну вещь. Жизнь Сехона до сих пор была очень тяжелой, мрачной и утомительной. Когда он был несовершеннолетним, то нуждался в защите. Повзрослев, он стал адвокатом без сердца и сожалений. Крутые ступени лестницы, по которым ему приходилось взбираться, заставляли его отказываться от одного, чтобы получить другое, превратив его в извращенного взрослого, который перестал кому-либо доверять. Он походил на младенца, оставшегося один на один со страшным лесом. И Юншин даже представить себе не мог, что ему пришлось пережить.       Его сердце страдало, словно от заразной болезни. Для остальных Сехон был волевым человеком, но лишь Юншин увидел его хрупкость. Младший адвокат продолжал замечать жалкие стороны Сехона, которые никто больше не видел. Он понял это, когда тот сказал, что Юншин продолжает притягивать его взгляд. У юноши была привычка, которая имела как плюсы, так и минусы – он не мог оставить слабых и хрупких людей одних.       – Хорошо, что вы пришли. Вы встретили там меня, – сказал Юншин.       В глазах мужчины, в которых читались горькие и одинокие воспоминания, промелькнула вспышка романтизма. Она была очень слабой и мимолетной, но Юншин уловил ее. Никто бы ему не поверил, но она, несомненно, была.       От такого головокружительно момента, Юншин хотел сказать, что хочет чего-то большего, но Сехон усмехнулся. Это была самая мягкая и нежная улыбка, которую он когда-либо видел на лице Сехона. Юншин не мог заставить себя просить о большем. Если бы он это сделал, то Сехон, эмоционально защищающий себя, скрыл бы всю ту нежность, которую демонстрировал сейчас.       Юншин быстро оглянулся. Он не знал, когда это произошло, но девушка, сидевшая за барным столом, исчезла. В момент, когда он это осознал, то понял, что медлить больше нельзя. Младший адвокат схватил запястье Кан Сехона и перевел взгляд на старшего коллегу, который в это время внимательно наблюдал за его действиями. Одновременно с этим он зажмурил глаза и прильнул к губам собеседника. Мягкая кожа другого человека на несколько секунд соприкоснулась с его, сливаясь в единое целое, а после медленно отстранилась. Когда Юншин снова открыл глаза, он оказался под пристальным взглядом старшего адвоката, наблюдающего за всем происходящим.       – Сладко? – спросил Юншин.       Мысли Сехона были буквально написаны на его лице.       – Откуда мне знать? Высунь язык. Я пососу его, и тогда скажу, – ответил он.       – Мы не можем позволить себе большего в общественном месте. Я немного старомоден. Сам знаю.       Брови Сехона слегка нахмурились, когда он отодвинул Юншина от себя.       – Собирайся, мы уходим. Мне нужно еще поработать дома.       – А? Вы не могли бы остаться со мной еще ненадолго? Дома мне будет так одиноко.       – Как я и думал, надо было сразу ехать ко мне домой? Самое время переписать историю.       – Мы встречаемся всего два дня. Думаю, будет лучше, если это останется только в вашем воображении пока что...       – Вот теперь термин «старомодный» как нельзя кстати подходит ситуации..       Юншин с раскрасневшимся лицом замахал руками, говоря, что Сехон слишком торопится. Он даже замотал головой в знак категоричного отказа. Вставший со своего места старший адвокат, смотря на него, выглядел немного рассерженным.       – Я понял тебя с первого раза, так что нет необходимости так мотать головой. Прекрати, пока я не передумал и не взял тебя прямо здесь.       Сехон быстро поставил кружки обратно на поднос и поднял Юншина, который со смущенным выражением лица продолжал сидеть на месте. Вынужденный встать, младший адвокат, закусил губу, расстроенный тем, что старший в одностороннем порядке решил, что пора уходить. Однако он не мог ослушаться начальника и покорно последовал за ним.       Холодный воздух снаружи явно свидетельствовал о смене времен года.       Пройдя подземную арку здания, они вошли в лабиринт коридоров, соединяющий квартиры. Они не обменялись ни единым словом пока шли по длинному переходу, ведущему в вестибюль подземного паркинга. И только когда они достигли какого-то неосвещенного угла, Сехон внезапно прижал Юншина к стене, поднял его подбородок и впился в его губы своими.       – Нгх!.. – вскрикнул Юншин.       Тьма окутала обоих. После робкого столкновения их губы разошлись. Языки сплелись друг с другом. Они сцепились, словно цветки репейника. После того, как их губы сошлись, а после разошлись, прозрачная нить слюны, прежде чем разорваться, соединила их. От этого зрелища захватывало дух. Тяжело дыша, Юншин обнял Кан Сехона, сильнее прижимаясь к нему. Его лицо горело огнем. Возможно, Сехон почувствовал это – большие руки старшего адвоката зарылись в волосы младшего, поглаживая шелковистые пряди. Юншин и раньше задумывался о том, что прикосновения Сехона были удивительно ласковыми и нежными.       Они бы хотели остаться в объятиях друг друга подольше, но, к сожалению, услышали, как кто-то идет по коридору. Плавно отстранившись и, пропустив других жильцов, они медленно продолжили идти к зданию.       Когда они достигли лобби, Юншин увидел стеклянную дверь, возле которой он несколько месяцев назад встретил Кан Сехона. Младший адвокат не хотел просто так отпускать мужчину, поэтому осторожно поймал его за руку.       Сехон посмотрел в сторону.       – Проводить тебя до квартиры?       – Нет, я просто хотел сказать, что мне понравилось наше первое свидание. Было приятно провести время с вами, пусть мы ничего особенного и не делали. Просто поговорили друг с другом. Даже несмотря на некоторые ваши грубые высказывания.       – Это хорошо.       – Мне интересно, вам до сих пор кажется, что вы потратили время впустую?       – Мне было весело. Если подумать, мне ни разу за весь вечер не пришла в голову эта мысль. А должна бы, зная меня. Это странно.       Сехон прищурился, пытаясь понять причину.       Улыбнувшись, Юншин подхватил направление его мысли и добавил:       – Тогда этого достаточно. Я хочу, чтобы вы были счастливы. И хочу тоже быть счастливым.       – …       – Что ж, увидимся завтра.       Юншин пожелал Сехону доброй ночи и, наконец, отпустил его руку. Он прошел через стеклянные двери корпуса «С» и быстро заскочил в лифт. Энергично помахав Сехону, он полностью скрылся за закрывающимися дверями.       Сехон в замешательстве посмотрел вниз на руку, которую еще мгновение назад держал Юншин. И вновь младший адвокат разрушил логическую структуру его жизни. Сехон полагал, что свидания совершенно бесполезны и предназначены для дураков, тратящих свое время впустую, но в этот раз он искренне хотел попробовать. Внутри Сехона будто щелкнул переключатель сдержанности и терпения, и все стало выходить из-под контроля.       Не успел он опомниться, как подхватил болезнь, уходя в омут с головой. Старший адвокат глубоко вздохнул. Все было не так плохо, как раньше, но странная боль, похожая на мигрень, пульсировала в висках.       Даже если он закроет глаза, то перед ними предстанет образ Юншина.