***
На первом этаже «Догук» в кафе Юншин сидел напротив клиента и тщательно просматривал детали дела. Он спустился по убедительной просьбе Михи, но оказался не готов к подобному. Сехон часто сравнивал их работу с походом в магазин. Адвокатская деятельность – это своего рода тоже сфера услуг, поэтому было легко решить, что клиент обладает абсолютной властью, но это было не так. Если продавец не хотел продавать свои услуги, ничего нельзя было поделать. Юншин никогда бы не взялся за подобное дело, если бы работал на старом месте работы. Честно говоря, у него возникло желание встать и уйти к себе в кабинет. Он пролистал бумаги, после чего встретился взглядом с мужчиной, сидящим перед ним. – Меня только что проинформировали о встрече, поэтому я не успел должным образом просмотреть документы. Что ж, кхм… Вы ехали пьяным за рулем, сбили ребенка на пешеходном переходе и скрылись с места происшествия. Оставили ребенка, даже не узнав о его состояние, и умышленно фальсифицировали улики. Возможно, голос Юншина звучал сурово, поэтому мужчина принялся тихо оправдываться: – Я так испугался. Было темно… Но я вернулся и сообщил в полицию. У меня есть запись звонка. Мужчина раскрыл для Юншина документы на одной из последних страниц. Младший адвокат сосредоточил все свое внимание на бумаге. Это была распечатка разговора с диспетчером службы 119 . Должно быть клиент был сильно шокирован, поскольку никак не мог собраться с мыслями, и диспетчеру приходилось задавать ему вопросы по нескольку раз. – Что насчет видеофиксации? Почему ее нет в списке доказательств. Обычно в округе есть несколько камер, – целенаправленно задал вопрос Юншин. – Это муниципальная трасса за пределами Кёнгидо. Полиция сказала, там нет камер. – Хорошо. Тогда может у вас есть фотографии с места аварии? – Сам я не думал снимать, но у меня есть запись с видеорегистратора. Я пришел сюда, чтобы предоставить вам оригинал, но адвокат Сон сказала, что это будет не слишком благоприятно для моей защиты. Взяв карту памяти, Юншин положил ее в папку с файлами. Затем он снова пролистал документы. Младший адвокат сфотографировал имя и контактную информацию свидетеля, а так же контактные данные истца – матери ребенка. – Вы говорите, свидетель видел, как вы покинули место аварии? – Да. Но он так же видел, как я вернулся. – Вы правильно сделали, что спросили его имя и номер телефона, – сказал Юншин клиенту. Затем он достал из папки фотографию ребенка и внимательно посмотрел на нее. – Итак, пациенту понадобится восемь недель для восстановления… У него переломы, состояние не из лучших. – Это из-за того, что он ребенок. Я лишь слегка зацепил его. Услышав это, Юншин холодно посмотрел на мужчину: – Вы и при родителях сказали то же самое? Что у их сына столько переломов, потому что он ребенок? – Но ведь, я просто сказал правду, – произнес клиент. – Очевидно, в сложившейся ситуации виноваты только вы. Уровень алкоголя в вашей крови хоть и был низким, но факт остается фактом – вы все же пили. И ехали неосторожно. В тот момент, когда вы покинули место происшествия, вы потеряли их доверие. Автомобильные аварии особенные по своей специфике, поэтому будет лучше, если вы заключите досудебное соглашение. Вы не должны были так говорить об их ребенке… И одних извинений здесь будет недостаточно. Урегулирование как гражданских, так и уголовных дел не сводится только к денежным компенсациям. Здесь нужно еще и сердце. Всего год назад Юншин, как представитель ребенка, утешал бы его родителей. Адвокат Сон это прекрасно понимала, поэтому вместо того, чтобы обратиться к другим адвокатам или взяться самой за дело, она перепоручила его Юншину. – Я тоже очень расстроен, – принялся говорить мужчина. – Я выпил не так уж и много, да и ехал медленно. Кроме того, я вернулся и сам сообщил в полицию, пытался помочь ребенку. – Родители пострадавшего ребенка сейчас этого не видят и не слышат, так что не расстраивайтесь. Человек пострадал из-за вашей ошибки, но у него впереди большое будущее, хотя его тело и пострадало. – Я дам им столько денег, сколько нужно. В пределах разумного, конечно. Мне кажется, их семья не очень обеспеченная, – предложил клиент. Юншин внутри весь кипел от злости. Не уловив этого, мужчина добавил: – Передайте им, что я удвою ту сумму, которую они считают нужной. Нет никого, кто бы не любил деньги. Однако Юншин по-прежнему молчал. – Господин адвокат? – позвал его клиент. Раз уж Юншин был связан с «Догук», он уже знал от Кан Сехона, что ему не всегда будут попадаться клиенты с чистой совестью. Когда он, вспомнив низкий голос старшего адвоката, наконец-то совладал со своими чувствами, то произнес: – В любом случае, я собираюсь встретиться с ними, на случай, если они захотят извинений лично. Если когда-нибудь вы встретитесь с родителями жертвы, то делайте все, что я скажу. Пусть они обругают вас или дадут пощечину, просто дайте им выпустить пар. И тогда, возможно, они успокоятся и рассмотрят ваше предложение. – Обязательно так далеко заходить? – взволнованно спросил мужчина. – Вы были за рулем в нетрезвом виде и сбили ребенка, но не готовы перетерпеть гнев родителей? Кроме того, знайте, я рассчитаю сумму компенсации с учетом долговременных последствий. – Хорошо. Просто помогите мне все решить побыстрее и без привлечения прессы. Я планирую заниматься большими делами в будущем. – Большими… Думаю, одно вы уже сделали, – пробормотал Юншин себе под нос. – Извините? – Я сделаю все возможное. На мгновение задержав взгляд не лице мужчины, Юншин тяжело вздохнул. Затем он достал из папки договор о предоставлении услуг, который клиент должен был подписать.***
Сжимая документы в руках, Юншин стоял возле окна на своем этаже и кому-то звонил. Возможно, из-за того, что звонили с незнакомого номера, абонент долго не брал трубку. Когда ему, наконец, ответили, он с облегчением вздохнул и коротко представился. – Здравствуйте, госпожа. Я адвокат До Юншин из юридической фирмы «Догук». Я представляю интересы обвиняемого в недавней аварии. Звоню вам, чтобы узнать, не могли бы вы в ближайшее время встретиться со мной? Внимательно выслушав ответ другой стороны, младший адвокат ответил: – Нет, нет. Я не прошу вас сразу начинать обсуждение урегулирования данного вопроса. Здоровье вашего ребенка – превыше всего. С ним все хорошо? Он получил перелом, когда еще не полностью сформировался, поэтому я очень волнуюсь. Юншин зажал телефон между ухом и плечом и вытянул вперед одну руку. Едва ему удалось открыть скрипучее окно, как зимний ветер, словно ожидая этого, ворвался в комнату и подул ему в лицо. – Конечно, я не буду брать никаких документом. Ох… да, я могу прийти к вам и сегодня. Тогда во сколько мне к вам подойти? Спасибо. Я позвоню вам, когда буду выезжать из офиса. Хорошо, тогда до встречи. Берегите себя. Вежливо завершив разговор, Юншин молча глядел в полуоткрытое окно. Глубоко вдохнув, он с тоской закрыл окно и пошел работать дальше. Он, словно находясь в прострации, быстро шел по коридору. И только достигнув кабинета секретаря, остановился. Секретарь Так поприветствовал его, протянув руку. – Адвокат До, давайте мне ваши документы. Я сделаю копии и отправлю их вам. Юншин согласился и передал папки с файлами. Стараясь скрыть усталость, он добавил: – Там еще есть карта памяти с видеорегистратора, пожалуйста, скопируйте видео с нее. Не могли бы вы сохранить у себя договор о предоставлении услуг, а также узнать немного о родителях пострадавшего ребенка? Хочу знать, есть ли у них что-нибудь из студенческого, личного или семейного прошлого, что бы я мог использовать. – Я займусь этим, – ответил секретарь. – Спасибо. Юншин услышал звук работающего ксерокса, когда положил руку на перегородку офисного стола. Его взгляд инстинктивно обратился к кабинету Кан Сехона. Его владелец сегодня ничем не отличался от обычного себя: Сехон, одетый в идеально отглаженный костюм, с идеальной осанкой и серьезным лицом сосредоточился на работе, крутя в руках ручку. Он выглядел безупречно. Юншин был в восторге от совершенства Сехона, такого недостижимого. Такого рода красота была природной, а не приобретенной. Юншин подпер подбородок одной рукой, любуясь Сехоном. А после его длинные ресницы дрогнули. «Не могу понять, мы встречаемся?» – подумал он, чуть склоняя голову на ладонь и прищуривая глаза. – «Или еще нет?» Они поцеловались, но Сехон не признавался в своих чувствах и официально не приглашал его на свидание. Честно говоря, Юншин пока тоже не был уверен в своих чувствах. Они были взрослыми людьми и осознанно могли начать чисто физические отношения. Все возможности были открыты. «Я ему вообще нравлюсь?» – Юншин хотел знать, что Сехон думает о нем. Но он не мог заставить себя спросить, не желая усиливать и без того негативное впечатление, которое он произвел на Сехона. «Как сделать так, чтобы он пригласил меня на свидание?» – размышлял он. Юншин не был уверен, что Кан Сехон относится к той группе людей, которые могут завести страстный роман. Он даже не был уверен, было ли у Сехона время на романтические отношения. Последние несколько месяцев Юншин каждый день видел его на работе, но времени по-настоящему узнать друг друга у них не было. Они просто наблюдали друг за другом каждый из своего кабинета. Их отношение друг к другу формировалось исключительно благодаря субъективным мнениям, которые были далеки от истины. Однако в одном можно было быть уверенным. Независимо от того, каким был Сехон, и независимо от его чувств, Юншина тянуло к нему. Возможно, это было связано с тем, что они были полными противоположностями друг друга. Юншин не любил сражаться. Он стал юристом только мотому, что ему нравилось распутывать проблемы. Вместо того чтобы вступать в конфликт, он предпочитал улыбаться и избегать зачинщика. И уж точно он не стал бы ни за кем бегать, как за Сехоном. Возможно, тот дискомфорт, который он чувствовал, находясь рядом со старшим адвокатом, был своего рода инстинктом из-за того, что его чувства развивались в невообразимом направлении. «Странно, но я чувствую, что могу положиться на тебя», – сказал про себя Юншин Сехону. Но зная того, он, скорее всего, так и останется отстраненным и требовательным. Он, как и прежде, будет сложным и высокомерным, но время от времени будет выслушивать Юншина, затем давая ему подсказки. Губы Юншина слегка подрагивали, безуспешно пытаясь подавить невольную улыбку, пока он изучал утонченное лицо Кан Сехона. Он снова взглянул на старшего адвоката. Тот прикусил нижнюю губу и, казалось, выглядел чем-то расстроенным. Вчера он впервые поцеловал мужчину. И вместо ненависти или отвращения он, наоборот, испытал восторг. Подумав об этом, Юншин залился румянцем. В этот момент секретарь Так закончил копировать документы и вернулся к младшему адвокату вместе с копиями и оригиналами. – Готово. Прошу, адвокат До. Юншин взял бумаги и наклонился вперед, прошептав: – Спасибо. Адвокат Кан говорил что-нибудь о работе, которую он мне поручит? Я просмотрел все текущие дела команды, но он сказал приходить только на те встречи, которые выберет он. Пусть он и говорил подождать, но я больше не могу сидеть без дела. – О, вообще-то сегодня утром он как раз собирался посвятить вас в детали. Думаю, у вас будет новое дело. Адвокат Кан упоминал, что это связано с поглощением одной компании другой. – Поглощение? Кто покупатель и что он приобретает? – Продается строительная компания «Youngjin Construction». «Taesan» узнали об этом и захотели купить ее. Они попросили нас все проверить и совершить процесс покупки как можно аккуратнее. Адвокат Кан один из лучших в подобных делах. Поскольку это слияние и поглощение двух больших компаний, ему нужно большое число специалистов в этой отрасли. Он сейчас занят подбором людей из других команд. – Подбор людей? Наша команда одна не справится? Секретарь Так покачал головой на столь абсурдный вопрос. – Такие дела требуют множество специалистов. Это слишком масштабная сделка, мы одни ни за что не справимся. Существует много налоговых и финансовых вопросов. Налог на приобретение, налог на передачу собственности, регистрационный сборы и многое другое. Поэтому лучше набрать людей и из других отделов. – Значит, это своего рода особый формат команды? – Да, обычно сделки по слиянию и поглощению так и выглядят. Иногда даже приходится просить помощи у других юридических фирм. Вы тоже входите в эту команду. Вы ведь специализируетесь на трудовом праве, верно? Я отправлю вам документы электронной почтой в ближайшее время. Работа, которую до сих пор делал Юншин, сводилась к индивидуальным или более мелким делам с участием нескольких юристов, поэтому масштабное сотрудничество было для него в новинку. Юншин почувствовал, что наконец-то стал частью «Догук». Он посмотрел на секретаря Така с беспокойством, но все же решил спросить: – Секретарь Так, может вы знаете об этом: 31 декабря – что это означает? – 31 декабря? Конец года? В этом году это даже не выходной день, – ответил секретарь. Юншин решил быть настойчивее: – На календаре в кабинете адваката Кана рядом с этим днем нарисован крестик. Не похоже, что это его день рождения. Может, это годовщина первого судебного заседания? Или годовщина свадьбы его родителей? – А, вы про это. Адвокат Кан. Насколько я знаю, ничего необычного, обычный выходной день. Глаза Юншина недоверчиво округлились. – Вы хотите сказать, что он таким образом обозначил свой выходной день? – Если честно, я точно не знаю. Он каждый год берет выходной 31 декабря, не смотря ни на что. Возможно, он просто пытается в этот день отдохнуть после напряженного года и готовится к следующему. – Первый раз вижу, что бы вы чего-то не знали. – Ха, точно. Если честно, мы с адвокатом Каном говорим только о работе. Адвокат Сон, наверное, знает его намного лучше, можете спросить у нее. У Юншина больше не было причин задерживаться и он, поблагодарив секретаря Така, сжал документы и пошел в сторону своего кабинета. Но что-то его остановило, и он, подумав пару секунд, направился совершенно в другую сторону. Постучав в дверь кабинета Кан Сехона, он услышал приглушенное: – Да. Юншин осторожно открыл дверь и просунул голову внутрь. Когда посетитель ничего не сказал, Сехон, зарывшийся в документы, поднял голову. Затем он откинулся в кресле, заставив его жалобно скрипнуть. – Отлично. Продолжай стоять в дверном проеме. Это так характерно для твоей жизни, – язвительно прокомментировал Сехон появление Юншина. – Хотите сказать, что я нерешительный? – А что? Это тебя задело? – Честно говоря, да. Юншин вошел в кабинет и закрыл за собой дверь, после чего направился к столу Сехона. Держа свои бумиги в руках, он встал рядом со старшим адвокатом и заглянул в документы, которые тот читал. Кан Сехон срестил руки на груди и пристально посмотрел на посетителя: – Раз уж вошел ко мне в кабинет, для начала скажи по какому делу. И даже не надейся что-нибудь здесь стащить. – Я когда-нибудь крал у вас? – А разве тебе не нравится рыться в чужих вещах? Юншин поморщился от комментария Сехона, когда понял, о чем он говорит. Его щеки слегка порозовели. Это прозвучало так, словно Сехон знал, что младший адвокат пробирался раньше в его кабинет. Юншин понимал, что ему лучше во всем сознаться. Но пока ему не хотелось стирать своим признанием нежное выражение с лица Сехона. – Послушайте, адвокат Кан, – после нескольких секунд раздумий, начал говорить Юншин, желая признаться в своих проступках. Но Кан Сехон перебил его и тот час сменил тему: – Ближе к делу. Чего ты хотел? Ты оторвал меня от работы, выходит, это должно быть что-то важное. Юншин впервые встретил человека, которому так бы шел властный тон голоса. Честно говоря, в свое время похожее впечатление у него сложилось и о зяте. Однако, если высокомерие второго было вызвано властью, которой тот обладал с самого рождения, то у Сехона была уверенность, рожденная исключительно благодаря его усилиям. Юншин не мог сказать, хорошо это или плохо – быть таким самоуверенным, но в его глазах поведение Кан Сехона было более оправданным. Юншин оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на Сехона. Старший адвокат в этот момент тоже пристально разглядывал его, то ли наслаждаясь вниманием Юншина, то ли наоборот, испытывая дискомфорт. Они безмолвно обменялись взглядами, и младший адвокат и сам не понял отчего вдруг начал стесняться. В конце концов, Юншин сдался первым. – Сегодня мне нужно уйти с работы немного раньше, что бы успеть в больницу. После этих слов Сехон слегка нахмурился. – Болен ты или кто-то другой? – Если это я, то вы будете волноваться? – вопросом на вопрос ответил Юншин. – Значит, кто-то другой. Хитрость Юншина была разоблачена мгновенно, и он недовольно посмотрел на другого мужчину. – Почему на вас это не сработало? – Потому что мы в разных весовых категориях. Юншин не мог этого отрицать, поэтому лучшее, что он мог сделать – сменить тему. – Ну, раз уж ты не решаешься, то спрошу я. Встретимся сегодня вечером? Я куплю тебе кофе. – Это что за фамильярность? Что еще за «тебе»? Юншин тщательно обдумал сказанное, и после спросил еще раз, но уже менее уверенно: – Не хотите ли вы… встретиться сегодня со мной? – Я занят, – коротко бросив последнюю фразу, Кан Сехон вернулся к изучению своих бумаг так, словно ему больше нечего было сказать. Застигнутый врасплох, Юншин положил, принесенные с собой, бумаги на стол Кан Сехона и хлопнул по ним ладонями, привлекая внимание к себе. Мужчина, который как-то сказал, что ему не нравятся ненасытные обжоры, прошлой ночью целовался с ним так жадно, словно не ел несколько дней. Младшему адвокату казалось, что он все еще чувствует его язык у себя во рту. Внутри все онемело. Осталось лишь ощущение чего-то скользкого, после того, как чужой язык многократно прошелся по его языку. Кан Сехон же, который и стал причиной вспышки гнева у Юншина, притворился глухим. – Знаете, вы мастерски выводите людей из себя, – вспылил младший адвокат. – Приму это за комплимент, – невозмутимо ответил Сехон. – Вы не собираетесь встречаться со мной? Мы вообще не будем ходить на свидания? – Почему я должен идти с тобой на свидание? – Вау… Юншин выдохнул, не веря в то, что услышал. Хотя Сехон был прав. Их отношения не были достаточно ясными, чтобы являться должной причиной для походов на свидания. Но вчера ночью Юншин почувствовал между ними некую связь, и словно электрический ток пробежал между ними, соединяя сердца. Между ними еще не было ничего серьезного, и чувства Юншина к Сехону, вероятно, еще были не столь велики. Однако то, что они чувствовали друг к другу, не могло быть уничтожено вот так легко. – Может, вы вообще ненавидите говорить со мной? – спросил Юншин. – Нет, мне нравится, – ответил Сехон. – … – Какие-то проблемы? – Нет. – Ты только что выглядел так же, как и минуту назад, когда сказал «Вау…» – Говорю ведь, у меня нет никаких проблем. Слово «нравится». Юншин никогда не представлял и не думал, что услышит что-то подобное из уст Кан Сехона. От удовольствия он даже зажмурился, а его лицо начало гореть. Однако его мысли стали медленными и неповоротливыми, как промерзший насквозь шланг с водопроводной водой внутри. Вероятно, именно поэтому он и не смог придумать подходящий ответ. Пока он изо всех сил старался скрыть свое замешательство, Сехон щелкнул пальцами и указал на пульт дистанционного управления, лежащий на журнальном столике. – Четрыехлетний опыт, опусти жалюзи, запри дверь и иди сюда, – приказал он. Юншин специально хотел заупрямиться, как иногда делал Сехон, но прежде чем это осознать, он, как зачарованный, уже подошел к столу и взял пульт. Прежде чем опустить жалюзи, он проверил коридор – вдруг кто-нибудь заметит что-нибудь странное. К счастью, все сотрудники были сосредоточены на работе и не обращали внимания на кабинет старшего адвоката. Убедившись, что никто не смотрит, Юншин наконец запер дверь и опустил жалюзи. Стоило только ему сделать это, как за спиной послышались шаги. Это был Сехон. Он подошел и обнял Юншина сзади. Наклонив голову, он нежно поцеловал верхнюю часть шеи младшего адвоката. Тот же в свою очередь, откинув голову на плечо Сехона, протянул руки за спину, желая притянуть того ближе к себе. Старший адвокат был тем, кто приказал Юншину подойти после того, как он запрет дверь, но именно он не смог ждать дольше и первый обнял его. Юншин ощутил нетерпение в действиях Сехона, и это польстило ему. И все же младший адвокат чувствовал себя немного растерянным, так как не знал, что о нем на самом деле думает другой человек. – Хочу видеть ваше лицо, – тяжело сглотнув, Юншин попытался повернуть голову назад. Сехон схватил его за шею и прижал к себе, а его длинные пальцы провели по внутренней стороне воротника рубашки. В тех местах, где старший адвокат касался, кожа Юншина начинала гореть. Едва подавив нарастающее волнение, Юншин услышал низкий, мелодичный голос, эхом отдающийся у него в голове. – Как думаешь, кто скажет это первым? Он не уточнил конкретно, о чем идет речь, но и контекста было вполне достаточно, чтобы все понять. Мужчина явно говорил о том, кто же первый признается. Они уже целовались, но Сехон все еще пытался прощупать и оценить другого. Это было так похоже на него. Юншин, которому стало вдвойне неловко, спросил: – Так… мы, правда, встречаемся? Нам нужно прояснить этот момент, прежде чем я отвечу. Будучи озадаченным, Сехон нахмурился. Ему было непонятно, почему Юншин внезапно задал этот вопрос. – Разве я тебе этого не говорил? – Нет, не говорили. – Тогда можешь сказать первым. Ограничимся твоими словами. – Ох, я тоже не говорил вам об этом? – Просто скажи это вслух. Я хорошо тебя знаю, ты хочешь со мной встречаться. Юншин бы хотел все отрицать, но не мог, так это было правдой. Сехон был во всем прав. Он хотел определенности в их отношениях, и предпочтительно в том направлении, которое упомянул Сехон. Должно быть, старший адвокат специально вынудил Юншина поднять первым эту тему. И закончится все тем, что именно он первым пригласит Кан Сехона на свидание, а тот благородно согласится. Юншин попытался скрыть расстройство от того, что сыграл по правилам Сехона, и возмущенно произнес: – Даже если мне придется умереть и воскреснуть, я ни за что не влюблюсь в вас первым! – Скажи это еще раз. Медленно и четко. Слова Юншина должно быть задели его за живое. Безупречное лицо Сехона застыло и стало суровым, как у грубо выточенной каменной статуи. Он внимательно смотрел на Юншина, и когда тот отрыл рот что бы повторить, подался вперед, крепче прижимая его к себе. – Даже если.. Угх! – Раньше ты говорил, что никогда не будешь спать со мной. Еще помнишь об этом? Юншин сказал эти слова, когда они впервые обедали. В то время он использовал их как метафору, чтобы выразить свое намерение остаться в «Догук». – Конечно, помню. Но тогда я имел в виду другое! – Похоже, есть много вещей, которые ты со мной ни за что не сделаешь. Не так ли? Значит ли это, что мы встречаемся, но пока не так сильно друг другу нравимся? Юншин понимал: чтобы противостоять кому-то наподобие Кан Сехона, тому, кто просчитывал все варианты и возможности, его собственные чувства должны быть не столь глубокие, как у старшего адвоката. Более того, Юншину было нужно научиться эффективно использовать свои отношения с Сехоном. Если баланс чувств сместиться в одну из сторон, то темп Сехона полностью захватит его. А он не хотел все портить подобным образом. – Вы будете тем, кто первый признает, что я вам нравлюсь, – уверенно сказал Юншин. – Верну тебе эти слова. Я очень азартен. Ты признаешься первым, – категорично заявил Сехон, а затем потянул Юншина за волосы, заставляя повернуть голову в нужную сторону. Почувствовав боль, младший адвокат с силой выдохнул и повернул лицо. В это время глаза Сехона коварно сверкнули, и он наклонился, чтобы поцеловать. – М-м-м! М-м-м… Языки вели ожесточенную схватку в глубине их ртов, сплетаясь друг с другом. Казалось, что в момент, когда они соприкасались, в воздух взмывали искры. Дикое пламя охватило их. Страстная атмосфера окутала все вокруг. Их тела так плотно прижимались друг к другу, точно они вместе погружались в воду или, наоборот, всплывали. Юншин решительно обхватил талию другого. И чем сильнее он притягивал к себе Сехона, тем крепче тот сжимал его в своих объятиях. Они двигались, повторяя движения друг друга. Поцелуй с каждой секундой становился все глубже. Интуиция подсказывала, что требовательный и надменный Кан Сехон не будет легкой добычей. Он был непростым соперником и как начальник, и как любовник. Но пути назад уже не было. Если кто-то попадает под ливень, не имея зонта, то ему приходится с этим смириться.