Никакой морали

      Стояла глубокая ночь.       Темнота просачивалась сквозь стеклянные окна конференц-зала. Сехон бросил взгляд на темный фасад здания, затем посмотрел на часы, прежде чем подняться из-за стола, во главе которого он сидел.       – На сегодня все. Увидимся завтра, – объявил он, показывая, что встреча окончена.       Он прошел мимо Юншина, который сидел в самом конце зала, и вышел, даже не взглянув на него. После того как Сехон ушел, оставшиеся облегченно выдохнули. Это были члены специальной группы, состоящей из нескольких корпоративных адвокатов, а также юристы из других отделов, в привлечении которых была необходимость. Они день и ночь работали над приобретением «Youndjin Construction».       Теперь, когда глава команды ушел, остальные адвокаты, наконец, поднялись, все они выглядели изможденными. Они разминали шеи, часто моргали и выходили из комнаты один за другим.       – Хорошо сегодня поработали. Спасибо за ваш тяжкий труд – Юншин, как самый младший и уходящий последним, благодарил каждого сотрудника. Оставшись в одиночестве, он собрал свои вещи и потушил свет.       На обратном пути в свой офис, он заглянул во все еще освещенный кабинет Кан Сехона. Мужчина стоял, разговаривая с кем-то по телефону. Закатанные рукава рубашки, подчеркивали его физическую форму. Мысли Юншина вернулись к обнаженному телу Сехона, из-за чего он почувствовал себя неловко и смутился. Осуждая самого себя, он взглянул на часы. Было уже поздно, время было далеко за одиннадцать вечера. Ему было интересно, с кем говорит Сехон.       «Вероятно, это не приватный разговор…» – охваченный любопытством Юншин помахал обеими руками, стараясь привлечь внимание старшего адвоката. Но неважно, как бы сильно он ни сигнализировал, Сехон, отвернувшись, сфокусировался исключительно на звонке.       «Он ни разу не взглянул на меня во время встречи и продолжает так делать».       Сехон был слишком строг в плане личных границ, и это расстраивало Юншина. Молодой человек подумал, что у него может разбиться сердце из-за утерянной привязанности. Когда они были вместе, Сехон ослаблял бдительность. Тем не менее, если существовал небольшой шанс быть увиденными, старший адвокат абсолютно менялся. Даже как коллега, он не уделял Юншину ни капли внимания. Он вел себя довольно раздражительно и строго.       Если бы такой старший адвокат, как Сехон, проявил личный интерес к новичку, то это, несомненно, показалось бы всем странным. Разумом Юншин это прекрасно понимал, но в глубине души он хотел особого отношения со стороны Сехона, и это заставляло его ждать невозможного.       «Если бы он только посмотрел на меня».       «Если бы он бросился ко мне и поцеловал так, будто изголодался по мне».       «Если бы он мог снять с меня одежду и повалить на стол…»       «Вау, что со мной не так? Я что, возбужденный подросток? Хватит».       Юншин отбросил подобные мысли и, сильно покраснев, отвернулся от Сехона. Он покачал головой, а затем повернулся, чтобы вернуться в свой кабинет, находящийся напротив кабинета начальника.       Тук-тук       Именно в этот момент он услышал, как кто-то стучит в окно. Обернувшись, он увидел, как Сехон, державший телефон возле уха, поманил его. Юншин указал на себя, а Сехон кивнул на дверь, прося его зайти внутрь. Даже движение пальцев Сехона вызывало у него головокружение. Юншин прикусил губу, сжал документы в руках и бесшумно вошел в кабинет старшего адвоката. Должно быть, звонок Сехона уже закончился, так как он бросил телефон на стул, а затем оперся о край стола. Склонил голову набок, он уставился на Юншина, неловко застрявшего у двери:       – Что ты делаешь?       – Простите? Вы сказали мне войти, я так и сделал. Мне следует уйти? – сказал Юншин.       Сехон нахмурился, не понимая, о чем Юншин говорит, затем усмехнулся.       – Я спрашиваю, почему ты застыл там как статуя. Тебе следовало подойти ко мне.       Мягкий тенор Сехона ласкал слух. Рокочущий тембр голоса говорящего снова прозвучал в сознании Юншина, прежде чем он откашлялся и потянулся за спину. Юншин запер дверь, закрыл жалюзи и бросился к Сехону, прыгая ему в объятия. Сехон поймал Юншина, даже не пошатнувшись. Он выхватил документы и положил их на стол, а после крепко обнял стройное тело своего возлюбленного. Наконец, оказавшись в объятиях старшего адвоката, сердце Юншина обрело покой. Юноша погладил мужчину по талии и перевел дыхание. Он потерся мягкой щекой о старшего и прикусил его рубашку, как ребенок, у которого режутся зубы. В ответ Сехон схватил раскрасневшееся лицо молодого человека и несколько раз легонько поцеловал того в губы.       – Почему ты снова выглядишь так, будто нуждаешься во мне?       – Как думаешь, чья это вина? – вернул подачу Юншин.       – Знаешь, ты пытаешься обвинить меня во всем.       – Я почти забыл, что нравлюсь тебе, старший адвокат.       Держа в руках голову Юншина, Сехон целовал его волосы, лоб, но вдруг остановился. Отстранившись, он взглянул в глаза Юншину:       – Что за бред?       – Ты даже не взглянул на меня сегодня ни разу. Я почти забыл, что мы встречаемся.       – Ты тоже получил диплом по сарказму? Веди себя как обычно.       Юншин не ответил. Его глаза блуждали, завороженные острым взглядом, высоким носом, горячими губами и гладким лицом старшего мужчины. Затем Юншин коротко чмокнул Сехона в губы:       – Я могу получить один на интенсивном курсе, так что хорошо позаботься обо мне.       – Что расстроило тебя на этот раз?       – Ты слишком пренебрегаешь мной. Ты знаешь, в чем красота отношений в офисе? Я про тайную улыбку, когда наши взгляды случайно встречаются. Про зайти за другим, чтобы вместе выпить кофе, а когда мы время от времени выезжаем по делам...       – Заниматься сексом в машине?       – Мне бы понравилось.       – Предложи еще сделать это прямо в офисе       – Ну, если ты действительно этого хочешь... – согласился Юншин немедленно, но внезапно почувствовал смущение и на мгновение замер. Затем неловко взял свои слова назад. – Я просто говорю, что из всех этих возможностей мы могли бы делать хоть что-то. Но ты даже не смотришь на меня. Знаешь, сколько раз я смотрел на тебя во время встречи, потому что хотел, чтобы наши взгляды пересеклись?       – Конечно.       Юншин пришел в ярость:       – Ты избегал меня, хотя знал? Это просто сводит меня с ума.       – Знаешь ли ты, что интрижка на рабочем месте – одна из тех вещей, которую пара, как бы ни старалась, никогда не сможет скрыть?       – Кто бы мог представить, что между нами что-то есть, когда мы оба мужчины?.. Они, скорее всего, подумают, что вы съели что-то странное.       Сехон рассмеялся с оттенком сухой иронии. Тем не менее, он не стал категорически отказывать Юншину, официально выразившему свои претензии.       – Значит, ты просишь меня чаще смотреть на тебя. Я понял. Теперь у тебя будут вопросы от меня на каждой встрече.       – Ты такой злой.       – Не уверен в себе?– возвращая поцелуй, Сехон чмокнул Юншина в губы громко и по-детски, и притянул того ближе к себе. Сехон погладил длинную и тонкую шею молодого человека и медленно перешел к спине. Его руки плавно проскользили к талии Юншина и стали массировать его бедра.       Затем, словно решив не оставлять ни единого зазора, Сехон крепко прижал их тела друг к другу. Естественно их грудь, руки и нижние части терлись друг о друга. В ответ на чувственные прикосновения Юншин провел ладонями по лопаткам Сехона. Когда он ощутил член старшего адвоката, выпирающий из-под одежды, он издал низкий стон.       – Ха-а… Хорошо. Пожалуйста, еще, – дыхание Юншина стало неконтролируемо тяжелым. Сехон продолжал тереться о его нижнюю часть, так что тот ощутил, что у него скоро встанет. Он посмотрел полуприкрытыми глазами в окно, находящееся за плечами Сехона. Освещенные окна комнат были разбросаны по этажам в окружающих их небоскребах.       – Хочу прикоснуться к тебе.       Юншин потерся лицом о плечо Сехона и опустил руки. У того еще не было эрекции, но его член стал более ощутимым и становился все четче, когда Юншин начал поглаживать его. Юноша провел пальцем по брюкам в том месте, где был член мужчины, затем расстегнул молнию и сунул руку внутрь. В этот момент телефон Сехона начал громко вибрировать.       Услышав шум, старший адвокат отодвинулся, чтобы взять трубку. Не желая расставаться ни на мгновение, Юншин прижался ближе и осыпал поцелуями уши и шею Сехона. Старшему нравилось доводить дела до конца, но в этот раз, он был непреклонен в том, что на звонок нужно ответить. Проверив экран, он полностью оттолкнул Юншина.       Ошеломленный, тот округлил глаза и посмотрел на Сехона:       – Почему? Что-то случилось?       – Тебе нужно кое-что знать, – ответил тот.       – Это важнее, чем мои прикосновения?       – Руководительница До Игён перед встречей прислала мне с курьером аванс.       Юншин шумно сглотнул, затем отступил. Он плюхнулся на диван для гостей, стоявший в кабинете старшего адвоката. Он знал, что эти двое несколько дней назад тайно встретились. На этом все. Он был человеком, который свел их, но не знал, где они на самом деле встречались и о чем говорили. После того дня ни Сехон, ни Игён вообще не упоминали о встрече. Юншин терпеливо ждал, когда кто-нибудь из них первым заговорит об этом. Сестра сказала, что примет решение после беседы с Кан Сехоном, и выбрала принять предложение. Юншин почувствовал, как сильное облегчение, которое она испытала во время их последней встречи, перешло к нему.       – А доказательства, собранные моей сестрой? – спросил Юншин.       – Оригиналы пришли вместе с ним. Она сказала, что сохранит копии, – ответил Сехон       – Тогда... Этот звонок только что...       – Секретарь руководительницы До.       – А сообщение?       – Твоя сестра. Она попросила меня рассказать тебе, поскольку не может себя заставить.       Юншину хотелось бы отреагировать как-то иначе, чем нервно покусывать губы, но это было не так просто. Вот-вот начнется настоящая битва, и это будет очень длительный и коварный процесс. Склонил голову, он размышлял о выражении лица Игён и ее дрожащем голосе, после чего снова посмотрел на старшего. С самого начала Сехон спокойно наблюдал за ним с места, на котором сидел. Юншин понял это, когда их глаза встретились. И на его лице расцвела улыбка.       – Когда я встретился с сестрой, она отказывалась слушать, чтобы я ни говорил, но стоило упомянуть твое имя, ей вдруг захотелось поговорить.       – Возможно, потому, что лучшей возможности, чем я, у нее не будет.       – Да. Честно говоря, в зависимости от точки зрения – развод не такое уж и большое дело. Я знаю, поскольку проходил через посредничество и судопроизводство. По факту это просто процесс разрыва отношений и повторного становления незнакомцами. Никто не умирает, это не катастрофа, и не должно иметь большой разницы, если бы ее представлял я... Но по какой-то причине это кажется таким сложным.       – Я собираюсь придать это гласности и поддерживать шумиху в прессе. Учитывая способности «Soohan» привлекать средства массовой информации, я бы сказал, что отбиваться от них, опираясь на логику, практически невозможно. Поэтому я собираюсь сосредоточиться на снижении физического и материального ущерба. По словам Игён, у нее имеются веские доказательства, поэтому она выиграет битву, если сможет продержаться. Но выстоять будет нелегко, поскольку другая сторона сделает все возможное, чтобы этого не произошло, – сказал Сехон.       Внимание и интерес публики должны быть прикованы к сестре Юншина, чтобы ее муж не мог сделать ничего радикального, например, причинить ей вред до такой степени, что ее дееспособность будет поставлена под сомнение, или принудить ее отказаться от столь важной битвы. Сехон имел в виду, что намерен снизить риск причинения ей телесных повреждений.       – Да, я знаю. Моя сестра тоже готовится к этому. И я... – Юншин замолчал, будучи не в силах закончить мысль, и поджал губы.       Тот факт, что сестра отказалась от помощи собственного брата, значил, что этот судебный процесс будет отличаться от других разбирательств, в которых два человека вновь становились незнакомцами. В этот раз придется пройти экстремальный и опасный путь. Юншину казалось, что он переложил весь этот риск и бремя на плечи Сехона и отступил, поэтому он чувствовал себя невероятно виноватым.       Юншин взглянул на старшего мужчину раскаивающимися глазами. В тот же момент Сехон наклонился вперед и прижался губами к его лбу. Казалось, он понимал сожаления и благодарности своего партнера, даже без необходимости выражать их словами.       Повисло тяжелое молчание. Затем Сехон встал из-за стола. Он подошел к вешалке, на которой находились его пиджак и пальто, и надел их. Старший адвокат взял свой портфель и подошел к Юншину, который смотрел на него невидящим взглядом.       – Я собираюсь идти домой. А у тебя какие планы? Работать сверхурочно?       – Мы уже работаем сверхурочно.       – Но ты собираешься продолжать? Тогда я пойду первым.       – Я тоже иду. Протокол собрания просмотрю дома.       Юншин встал, демонстрируя, что тоже пойдет домой. Он взял документы, лежащие на столе. Но прежде чем он успел зайти в свой кабинет за вещами, он остановился, поскольку Сехон сказал:       – Конечно, как тебе угодно. Увидимся завтра.       Казалось, будто Сехон намеревался оставить юношу одного, из-за чего тот почувствовал себя сбитым с толку. Ошарашенный Юншин схватил Сехона за рукав и притянул его к себе. Сехон нахмурился:       – Что?       – Увидимся завтра? Вы сказали то же самое другим адвокатам.       – Если настаиваешь, можем увидеться послезавтра.       Юншин стиснул зубы и раздраженно отбросил запястье Сехона. Инициатива как схватить, так и откинуть руку старшего адвоката, принадлежала Юншину. У удивленного Сехона в ответ дернулись брови. Затем он пожал плечами, одаривая младшего вопросительным взглядом, и сказал:       – Это больно.       – Больно? Это не то, что ты должен сейчас говорить. «Мне тебя подвезти или возьмем твою машину? Не хочешь выпить кофе по пути домой? Я не хочу расставаться с тобой. Не хочешь переночевать? Я хочу остаться с тобой». Как ты мог не спросить или не сказать ничего из этого?       – Я занятой человек.       – А я, должно быть, бездельник. Почему каждый раз должен спрашивать я?       – Потому что я могу спокойно сидеть, а ты сделаешь это за меня, раз уж такой неугомонный. Должно быть, ты хочешь сделать все это, правда? – равнодушно сказал Сехон, не выражая на лице явных эмоций. Однако, спустя мгновение, Юншин заметил озорной взгляд, мелькнувший на красивом лице старшего адвоката. Он понял, что его одурачили. Сехон откровенно подшучивал над ним.       – Иди к черту.       – С чего нам стоит начать? Выбери свой приоритет.       – Ты собираешься делать их все по порядку? Да, верно.       – Нет, поэтому я могу осуществить их ровно наоборот, относительно названного тобой порядка.       Сехон не отказывался их делать. Юншин сдержал взволнованный вздох и усмехнулся, хлопнув старшего адвоката по руке стопкой документов, находящихся в его руках.       – Ты такой извращенец. Боюсь, никто не выйдет за тебя замуж.       – К счастью, я не сторонник брака.       У Юншина промелькнула мысль: возможно, это был хороший момент сказать, что это неважно, поскольку он собирается выйти замуж за Юншина.       – Вау, да, ты невероятен. Ты спас жизнь одной девушке.       – Подвезу тебя до дома.       – Нет уж, спасибо.       – Проведи сегодня ночь в моей кровати, чтобы я мог смотреть на спящего тебя.       – Почему тебе хочется это сделать?       – Почему нет? Хочу присмотреть за тобой, чтобы увидеть, какие сны тебе снятся, и крепко ли спишь, – сказал Сехон, от чего у Юншина перехватило дыхание.       Он всегда хотел, чтобы возлюбленный шептал ему нежности – милые и романтичные пустяки. Но для Юншина небрежное замечание Сехона, по типу желания наблюдать за ним, пока тот спит, звучало как более весомое выражение его привязанности. Юноша знал, что для старшего адвоката значит тратить время, не делая ничего полезного. Сердце забилось так быстро, что Юншин ничего не мог сказать в ответ. Пока он стол на месте и глупо хлопал глазами, Сехон сделал шаг в сторону молодого человека. Он наклонился к его лицу и поцеловал красные губы и обе его щеки. Губы старшего адвоката отстранились, но лицо по-прежнему было в непосредственной близости. Их смешанное дыхание щекотало кожу.       – До Юншин, ты злишься? Я дразнил тебя, потому что ты милый.       Умом Юншин понимал, что не должен так легко прощать Сехона, но его сердце было слепо. Губы юноши продолжали расплываться в улыбке, и он почувствовал, как закружилась голова. Он должен был признать: Сехон держал его у себя на ладонях, вращая и сжимая, как заблагорассудится. Проблема заключалась в том, что Юншин вовсе это не ненавидел. Он чувствовал себя проигравшим еще до того, как ступил на ринг. Но и это чувство поражения не было ему ненавистно.       Юноша осторожно потянулся вперед и схватил мягкую ткань пальто старшего адвоката. Он закрыл глаза, затем снова открыл их, встретившись с выжидающим взглядом Сехона.       – Пойдем домой, быстрее.       Сехон спокойно кивнул.       

***

      Приняв душ, Юншин оглядел спальню. Сехона нигде не было видно. Старший адвокат уже помылся и на минуту зашел в кабинет. Он не вдавался в подробности, но, кажется, Сехон просматривал содержимое материалов, которые прислала ему Игён, и которые он отложил из-за совещания. Юншин не мог заставить себя посмотреть их вместе с ним, поэтому сел на кровать, но, в конце концов, встал. Он вежливо постучал в дверь кабинета и услышал тихий звук изнутри – вероятно, голос Сехона.       Скрип       Когда он открыл дверь, то увидел старшего адвока, склонившегося к экрану ноутбука, стоящего на столе. Юншин снова постучал в дверь, но уже изнутри. Сехон взглянул на юношу.       – Я сказал тебе сначала поспать. Завтра утром у тебя встреча.       – Ты не собираешься спать со мной?       – Мне нужно посмотреть еще одну вещь. Я скоро приду.       – Тогда я могу посмотреть на них вместе с тобой? Это же доказательства моей сестры?       Сехон на мгновение задумался, затем подозвал Юншина. Юноша быстро подскочил и обнял мужчину сзади. Взгляд молодого человека устремился на то, что изучал Сехон. Проще говоря, устройство хранения содержало разнообразные документы, видео и фотографии. Должно быть, Сехон уже просмотрел большую часть. Палец старшего адвоката проскользил по сенсорной панели, и он с серьезным лицом изучал медицинские записи.       Юншин, прижимающийся к спине Сехона, высунул голову слева от него.       – Ты просмотрел их все? Как тебе?       – Хм-м, как мне, спрашиваешь? Это самый сложный вопрос, который я слышал за весь год.       – Я имею в виду, считаешь ли ты, что какой-нибудь из них будет полезен в суде?       – Если ты подразумевал именно это, то они прекрасны – нет, они идеальны. Судя по датам, кажется, она тщательно и очень долго собирала каждую деталь, одну за другой. С юридической точки зрения, это игра, которую мы просто не можем проиграть.       Несмотря на оптимистичное замечание, лицо Сехона не выглядело таким же обнадеживающим. Выражение его лица, как обычно, было спокойным, но сквозь него проступали эмоции. И атмосфера вокруг старшего адвоката так и кричала о его пессимистичном настрое.       Юншин почувствовал, что сможет понять, и тихо заговорил:       – Да, моя сестра тайно встречалась с несколькими адвокатами, и все они говорили то же самое. У адвоката, который будет представлять ее, на руках в качестве заложников будут моменты позора моего зятя, и он будет решать, использовать ли их в суде или раскрыть публике. В конечном итоге, этот адвокат станет врагом «Soohan», поэтому все они чувствовали сильное давление.       Соглашаясь с этим, Сехон спокойным и равнодушным тоном добавил:       – К сожалению, я ни разу не видел, чтобы юрист в одиночку выступил против крупного конгломерата и при этом выиграл.       – В этой игре сложно победить. Но ты сможешь.       – Допустим, мы действительно выиграем. Но что насчет происходящего за стенами суда? Борьба не ограничивается только судом. Вот почему ни одна юридическая фирма не захотела взяться за это дело. Ты знаешь об этом.       – ...       – Твою сестру знатно потреплют в социальном плане. Как только в прессе начнется битва, нет ни единого шанса, что «Soohan» будет сидеть, сложа руки, и просто смотреть. Они, несомненно, будут наносить удары по самым чувствительным местам. Они нанесут ущерб ее достоинству, личности и могут помешать всем ее будущим перспективам.       Юншин знал, когда Сехон говорил, что Игён надо будет держаться, это будет не простое судебное разбирательство. Будут использоваться публичные нападки, выходящие за рамки закона.       Лишившись дара речи, Юншин задумался о потенциальных проблемах. Когда он собирал документы и материалы для себя, он моделировал сценарии в голове. Юноша был желанным гостем в «Soohan» на протяжении почти десяти лет, поэтому, даже если не точно, но он мог представить, какую тактику будет использовать зять и его семья. Даже если бы они выиграли судебный процесс, наибольшее беспокойство вызывали его последствия. Независимо от того, какой результат он представлял, во всех них фигурировало избиение Игён.       Ущерб достоинству, который упомянул Сехон, было легко нанести. Они могли придраться к отношениям между Игён и ее секретарем, который следовал за ней каждый день. Они могли заставить СМИ думать, что она была неверной женой, и критиковать ее за то, что она не оказывала должную поддержку, будучи женой в «Soohan Group». Кроме этого, они могли дать понять, что она не была преданной и хорошей матерью для своих двоих детей. Ко всему прочему, они вообще могут перекрыть его сестре кислород и изолировать ее. В худшем случае опорочить имя их покойного отца и сделать из него честолюбивого человека, который гнался за славой.       Поскольку все было непросто, судебный процесс о разводе мог длиться месяцы или годы. В данном случае многое стояло на кону, так что это займет гораздо больше времени, чем обычный бракоразводный процесс. Он будет переменчивым, потому что речь будет идти и об опеке над детьми, и, если им не повезет, это займет на годы больше, чем изначально предполагалось. Юншин даже представить не мог, как за это время измениться жизнь Игён.       – И ты.       – Я?       – Я понятия не имею, что с тобой может случиться. Поэтому думаю об этом. Должен ли держать тебя при себе или лучше оставить в стороне.       Вместо того, чтобы что-то ответить, Юншин крепко сжал Сехона, и тот медленно обернулся. Лицом к лицу, в объятиях друг друга, Сехон поцеловал влажные волосы юноши.       – Адвокат может помочь только в самом судебном процессе. Даже если она продержится до окончания слушаний, потом интерес людей снизится, и твоя сестра останется одна, столкнувшись с суровой реальностью. Очевидно, что карьера твоей сестры и репутация вашего отца в будущем будут запятнаны. Люди, которые знают, как делать деньги, терпеть не могут быть в долгу перед кем-то.       Казалось, Сехон подразумевал, что Игён придется продолжать сражаться в неизвестном и скрытом от публики месте. Юншин был полностью с ним согласен. Чем более конкретны ее доказательства, тем бессмысленнее становится судебное разбирательство для противоположной стороны, а значит, стычки будут происходить в других местах. По ходу процесса жизнь Игён станет еще более опасной.       Причина, по которой Сехон заговорил об этом с Юншином, который хорошо знал о рисках, заключалась в том, чтобы предупредить юношу, готовиться к худшему. Почувствовав смятение, он попытался отвлечься на что-то другое, поэтому потянулся из-за спины Сехона и включил запись. Начавшееся видео, видневшееся из-за плеча Сехона, было сценой, где различные предметы домашнего обихода разбивались, и посреди этого хаоса мужественно сидела Игён. Это было еще не все. Вещи, которые он не хотел даже произносить своими губами, слишком живо воспроизводились у него перед глазами.       Юншин ахнул и тут же закрыл окно.       – Эм...       – Я посмотрю остальное, так что иди в кровать первым.       – Пойдем вместе. Я тоже хочу увидеть тебя спящим.       Сехон молча наблюдал за встревоженным лицом Юншина и несколько холодным тоном предостерег его:       – Не будь таким. Если понадобится, я с готовностью передам эти видео прессе. Не веди себя как дилетант.       – Почему бы нам просто не поспать вместе? Мы в начале долгого пути, так что остальное ты можешь посмотреть завтра. В любом случае, ее муж должен сначала дать свой ответ, прежде чем что-то начнет двигаться.       – До Юншин.       – Сделай это завтра. Время позднее. Уже час ночи.       Несмотря на холодное предупреждение Сехона, Юншин не отступил. Казалось, старший адвокат хотел сказать что-то еще, но не стал. Не имея возможности быть твердым с Юншином, Сехон просто протянул руку и закрыл крышку ноутбука. После чего изо всех сил обнял младшего, чьи плечи слегка подрагивали. Наконец, Сехон ответил, сочувственно вздохнув:       – Ха-а... ладно. Пойдем в кровать.       Он с легкостью поднял стройное тело юноши и вынес его из кабинета. Юншин обхватил ногами крепкую талию и с силой обнял старшего за шею. К моменту, когда они достигли спальни, Юншин прошептал на ухо мужчине:       – Я сейчас подумал и, кажется, мы использовали все презервативы. Может мне заскочить к себе домой?       Сехон положил Юншина на кровать и подложил ему под голову подушку. Его пальцы коснулись лба молодого человека, после чего он лег рядом. Они крепко обнялись.       – Просто поспи сегодня.       Их конечности сплелись вместе. Юншин, который лежал на боку, гладил лицо Сехона. Его чувствительные кончики пальцев соблазнительно ласкали губы Сехона. Между ними пробежало электричество, позволяя им на время забыть о суровой реальности. Будучи не в силах больше терпеть, Юншин привстал. Однако Сехон притянул его обратно к себе, делая попытки юноши встать напрасными.       – Ляг. Ты отвлекаешь.       Тело Юншина рухнуло вниз, столкнувшись с крепким торсом старшего. Юноша извивался и карабкался на Сехона. Он расположился сверху и потерся подбородком и носом о мужчину. В этот раз Сехон, который терпеливо сдерживался, крепко обнял Юншина за талию и перевернулся, меняя их позиции так, что теперь он нависал над юношей.       Если Юншину не привиделись покрасневшие глаза Сехона, то, должно быть, это были признаки желания. После секундного размышления, Юншин осторожно поднял ногу. Он потер пах Сехона своим бедром. Подергивание члена было доказательством, что тот уже начал возбуждаться. Юноша мог чувствовать, как головка члена старшего адвоката поднималась.       – Возбудился? Ты стал больше.       – Спать не собираешься?       – Можешь сделать это.       – Что я, по-твоему, должен делать с парнем, у которого на лице написано: «Я чувствую себя хреново»? Твоя сестра – единственное, что крутится сейчас в твоей голове. Спи, когда я пытаюсь тебя уложить. Не вынуждай меня засовывать свой твердый член тебе между ног.       Честно говоря, Юншин пришел сюда с намерением дойти до конца, но последнее видео заставило его чувствовать себя виноватым. Тем не менее, он не хотел тратить впустую драгоценное время, проведенное вместе с Сехоном. Они оба постоянно заняты, поэтому у них есть не так много возможностей, когда они могут провести ночь вместе, как сейчас.       – Хочешь, я отсосу тебе? Хочу увидеть, как ты кончаешь. Думаю, если я сделаю, то буду хорошо спать...       – Если ты продолжишь меня поддразнивать, я реально этого захочу. Прекращай дурачиться.       – Твое дыхание и стоны такие горячие, они меня заводят.       Сехон глухо усмехнулся, и Юншин толкнул старшего мужчину в плечо, снова меняя их позиции. Юноша положил руку поверх пижамных штанов Сехона и стянул их вниз. Он обхватил ладонями выпуклость, которая, казалось, вот-вот взорвется. Юншин провел мягкой рукой от основания к головке, и Сехон слегка откинулся назад. Видя, как напряженный Сехон получает наслаждение от его прикосновений, Юншин завелся еще больше. Еле дыша, он массировал член старшего, потирая все вены и выступы пальцами. Он погладил его вверх и вниз еще несколько раз, прежде чем наклониться. Его влажные губы поцеловали уретру, а после обхватили головку.       – Нгх, блять, – выругался и простонал в этот момент Сехон.       Ругательства Сехона всегда заводили Юншина. Он почувствовал, как его собственный член увеличивается, и взял в рот глубже. Влажные и мягкие стенки рта Юншина обхватили длинный и большой член Сехона. Юноша высунул язык, облизал кожу и пососал венки, которые ласкал мгновение назад. Ствол, который, как он думал, больше не может увеличиваться, стал тверже, полностью заполняя его рот. Жар подергивающегося члена Сехона распространился по рту Юншина, который тоже становился все горячее.       Однако размер был слишком велик для Юншина. Он не мог захватить его до основания. Член старшего дернулся, оставаясь наполовину во рту юноши. Неудовлетворенный этим, Сехон внезапно грубо схватил голову младшего, затем двинул бедрами вверх, словно собираясь протолкнуть себя как можно глубже в его рот.       – Мнф! М-м-мф!       Из-за давления члена, упирающегося в его горло, Юншин схватил Сехона за крепкие бедра стремясь сохранить равновесия, но не пытаясь отстраниться. Юноша изо всех сил старался принимать другого, пока Сехон ритмично двигался. Было больно, но также он ощущал приятное покалывание от удовольствия. По мере того как Сехон приближался к кульминации, член Юншина становился тверже. Тем временем, Сехон грубо двигался в его рту. Мужчина начал более агрессивно толкаться бедрами. В конце концов, он сел и с силой прижал голову юноши к своему паху.       – Кнгх! Уф, нгх!       Сехон глубоко вошел в горло Юншина, а затем немного вытащил член, прежде чем снова погрузить его. Чувственные и влажные звуки наполняли воздух. Бледное лицо младшего покрылось пятнами и покраснело. Сехон тоже покраснел от возбуждения. Старший энергично толкался, трахая горло Юншина, словно это была его задница. Затем он потянулся к нижней половине тела юноши. Он стянул с него штаны и нижнее белье до середины бедер и вышел из теплого рта.       – Ха-а... Ха...       Лицо Юншина пылало, а с его губ капала прозрачная жидкость. Сехон наморщил лоб, заставил юношу развернуться и наклониться. Он сжал бедра Юншина вместе и просунул член между ног молодого человека.       – Нгх, м-м-м, старший адвокат, думаю, я сейчас кончу.       – Жди.       Брови Сехона сошлись к переносице, как от мучений. Нахмурившись, Сехон протянул руку к Юншину и обхватил его член. Затем, двигаясь вперед-назад, он поглаживал его в такт собственным фракциям. Оба были на пределе.       Сехон двигал бедрами и проталкивался через узкий проход между бедрами младшего, каждый раз влажно ударяясь о ягодицы. Головка его члена терлась о промежность и мошонку юноши. Сехон схватил Юншина за подбородок, заставляя его встретиться взглядом с собой, а после жадно поцеловать. Их слюна стекала по подбородкам, но никого это не волновало. Сехон сильно толкнулся к нижней части бедер, доводя юношу до экстаза. Задница Юншина сжалась и вздрогнула. Делая последний рывок, Сехон увеличил силу и скорость проникновения. Наконец оба достигли кульминации. Но еще до того как кончить, они оба испачкали простыни, выделившимся предэякулятом.       – А-ах! Ох! Нгх!       – Хмм, дерьмо!       Сехон прижал головку члена к яичкам Юншина, и белая жидкость брызнула на них. Она стекала по бедрам молодого человека, капая на простыни. Из члена юноши уже капала сперма. Это означало, что сегодня они точно не смогут спать на этих простынях. Выжав последние капли, они оба рухнули на мокрую кровать. С неловко обнаженными задницами, они повернулись друг к другу и иронично рассмеялись над своим состоянием.       Их страстное дыхание выровнялось до нормального ритма.       Юншин заговорил первым.       – Что было горячее? У меня во рту или между ног? Возьму на заметку на будущее, когда захочу соблазнить тебя.       Юншин задавал вопрос, гладя грудь Сехона. Бросив непристойный взгляд на его утонченное лицо, Сехон наклонил голову. Он укусил юношу за мочку уха достаточно сильно, чтобы это было немного больно, и прошептал похотливым тоном:       – Меня больше возбуждает, когда твоя дырка сжимается так сильно, что я не могу вырваться.       – Но ты все равно не сделаешь этого сейчас?       – Секс – не панацея. Думаю, сон лучше поможет избавиться от дурных мыслей и успокоиться. Так что перестань меня дразнить. В любом случае, мы не сможем спать здесь, слишком сыро. Давай поспим в другой комнате.       Сехон встал первым и оделся, затем широко развел руки и жестом пригласил юношу к себе. Тот, чувствуя нехарактерную для возлюбленного доброту, медленно моргнул, наблюдая за Сехоном, после чего крепко обнял его за шею.       

***

      Прижав к себе документы, Юншин вышел из лифта. Он хотел получить одобрение Сехона, прежде чем отправить меморандум . Судя по всему, адвокат-партнер сейчас находился в VVIP переговорной.       Скоро у них обоих должна была состояться встреча, и им было нужно вернуться в свои кабинеты до этого момента, поэтому Юншин подумал, что будет эффективнее, дождаться Сехона и спуститься вместе, попутно просматривая документы.       Однако когда он добрался до VVIP переговорной на самом верхнем этаже, там было подозрительно тихо. Если бы у Сехона была встреча с клиентом, то юноша увидел бы секретаря, телохранителя клиента или одного-двух сотрудников «Догук», но на этаже царила тишина. Озадаченный, он слегка толкнул дверь VVIP переговорной, но обнаружил совершенно пустую комнату.       «Его встреча уже закончилась?» – подумал он, быстро возвращаясь к лифту.       Должно быть, они разминулись, поскольку спуститься можно было только на том лифте, на котором поднялся Юншин. Разочарованный промахом, он уже собирался спускаться, но похоже, лифты на нижних этажах были полностью загружены, поскольку ни один не поднялся, сколько бы он ни ждал. Юншин взглянул на свои документы и направился к лестнице пожарного выхода. Спуститься пешком было быстрее. Он тихо открыл дверь и уже сделал первые шаги, когда недалеко внизу услышал диалог, ведущийся на повышенных тонах. Сначала он подумал, что это два о чем-то спорящих охранника. Большинство сотрудников в компании не пользуются лестницей. Но чем дольше он прислушивался, тем больше понимал, что ошибся.       – Ты с ума сошел? Ты был в курсе и все равно решил оставить адвоката До здесь? – этот четкий и чистый голос определенно принадлежал адвокату Сон.       – Я полностью в здравом уме. Ты мне поверишь, если я предоставлю тебе оценку способностей? – а этот невозмутимый голос, несомненно, принадлежал Сехону.       Должно быть, между этими хорошо ладящими людьми, произошел конфликт. Михи была необычно раздражена, а Сехон отвечал еще более язвительно, чем обычно. Поразмыслив немного, Юншин прислонился к холодной стене и крепче прижал к себе документы. Он пытался, не издавая ни звука, на цыпочках выскользнуть в дверь, через которую зашел, но застыл на месте.       ...Все потому, что он услышал очень знакомое имя.       – Сехон, До Иген уже подала заявку на медиацию в суд, не сказав об этом родственникам со стороны супруга. Она сделала это, едва их брак перешагнул отметку в десять лет, что соответствует требованиям по разделу имущества. «Soohan» говорит, что это возмутительно с ее стороны. Конечно. Я бы тоже так подумала. Мне нужно проверить детали, чтобы лучше вникнуть, но все же...       Сехон прервал ее на середине:       – Руководительница До Игён собирается обратиться в суд, несмотря ни на что. Заявка на медиацию просто для того, чтобы использовать все возможные административные средства правовой защиты, но конечной целью является судебный процесс. Да и нет нужды проверять это специально. Если ты чего-то не знаешь, можешь просто спросить у меня.       – Что? С чего бы мне спрашивать тебя об этом?       – Я ее адвокат.       Михи усмехнулась. Казалось, она услышала самую нелепую вещь в мире. Юншин никогда раньше не слышал, чтобы она раньше говорила настолько нервно.       – Ты ее представляешь? Иск о разводе – это борьба. Ты атакуешь, хватая противников за пояс, и контролируешь его! Вы вместе потерпите поражение. Ты сделал это, даже не посоветовавшись со мной... Как ты мог устроить такой переполох?! Раз уж слухи дошли до меня, это лишь вопрос времени, об этом узнают и другие партнеры. Что ты планируешь делать?       – Уже решил. А также получил ее указания. С каких пор ты вмешиваешься в мои дела? Я сам выбираю себе клиентов. Это было моим единственным условием, когда я пришел в эту компанию. Ты же не забыла об этом, верно?       – Кан Сехон, это другое. Почему ты должен браться за это дело о разводе? По идее, ты должен быть на стороне директора Ю. В этой стране у нас с «Soohan» самое тесное сотрудничество. Если на мгновение забыть о тебе, что насчет других партнеров? Как насчет совершенно новых сотрудников? Ты понимаешь, сколько у тебя в подчинении юристов? Сотни! Если взять в расчет те деньги, которые наша фирма должна получить от «Soohan» и их дочерних компаний в этом году, выйдет почти десять миллиардов вон. Если наши отношения испортятся, нам всем конец!       – Я уже говорил тебе. Если тебе нужно, просто убери меня из фирмы. Можешь уволить меня по статье.       Услышав это, Юншин вздрогнул. Создавалось впечатление, что между Сехоном и Михи уже состоялась серия конфликтов, и были предложены решения. И Сехон, должно быть, поставил собственную работу на стол ставок, по неизвестной Юншину причине. Неизбежно он вспомнил, что только что сказала Михи: «Ты был в курсе и все равно решил оставить адвоката До здесь?»       «Он поставил что-то на кон из-за меня?»       Юншин нервно переступил с ноги на ногу и сильнее сжал документы, скомкав бумагу. Испугавшись, что двое внизу могли его услышать, он покрылся холодным потом. К счастью, они все еще спорили друг с другом и не обратили внимания на посторонний звук.       – Сехон, ты внезапно почувствовал себя воплощением Богини Юстиции? В этом дело? Тебя не волнует, что твоя карьера накроется медным тазом?       – Она не разрушится. Мой послужной список не пострадает, если я возьму это дело.       – Быть юристом – значит обслуживать клиентов. Твоя задача – продавать себя. Дело в твоей репутации. Я знаю, ты умен. Знаю лучше, чем кто-либо другой, что ты лучший из лучших. Но ты один, а «Soohan» – многомиллионная корпорация. Твоя специализация корпоративное право, но если ты возьмешься за это дело, твой приток клиентов иссякнет. Ты не боишься этого?       – Ты права. Это мое дело, так что я разберусь с этим самостоятельно, независимо от того сожгут меня на костре или закопают заживо. Довольна?       – Как это может быть только твоим делом? Ты – лицо «Догук»! Вот почему я с самого начала говорила, что мы должны избавиться от До Юншина. Мне стоило быть более непреклонной в своем решении, когда ты прикрыл его и сказал, что будешь нести за него ответственность! Видишь, что бывает, когда ты не отсылаешь кого-то, когда есть такая возможность! Разве этого результаты ты хотел добиться, когда, поставив на кон свое положение, принимал решение держать его рядом?       Юншин не был удивлен.       Когда его догадка подтвердилась, он почувствовал, как кровь стынет в жилах.       «Тем не менее, адвокат Сон сказала, что пока оставит тебя. Я очень ей благодарна».       Ситуация отличалась от того, что сказала Игён. Юншин отчетливо помнил каждое слово. Возможно, адвокат Сон была всего лишь рупором Сехона. Юншин никогда не задумывался об этом, ведь Сехон никогда не поднимал эту тему, однако, оглядываясь на слова и действия старшего в последнее время, это было вполне возможно.       Мысли Юншина окончательно запутались, и он попытался успокоиться, поскольку начал дрожать, но это было нелегко. Независимо от его чувств, разговор двух людей, находящихся на один пролет ниже, продолжался. Сехон, который был более уравновешен, чем Михи, начал раздражаться, и его голос стал громче.       – Раз уж родилась с интеллектом, используй его и для запоминания вещей. Ты была той, кто хотел взять До Юншина.       – Что?! Тогда все было иначе. Я не знала, что руководительница До поступит таким образом.       – Ситуация изменилась, Михи. Было бы замечательно, если бы мы так и не познакомились, но вот нужно было тебе привести этого парня. Почему ты настояла, чтобы он находился под моей опекой, и вынудила меня им заниматься? Ты знаешь, сейчас я решил жить той жизнью, которую считал самой жалкой и ничтожной. Я единственный, кто чувствует себя дерьмово! Понимаешь? Каждое мгновение я сомневаюсь по тысяче раз, правильно ли поступаю, но результат всегда одинаковый. Так что еще я могу сделать?       – Ты любовное письмо пишешь или что? Вау, я так тронута, что сейчас расплачусь. Ты похож на сентиментальную девочку-подростка.       Сехон коротко ответил на ее язвительное замечание:       – Иди на хуй!       – Так почему этим должен заниматься ты?! Почему ты просто не продолжишь жить как сукин сын и долбаный придурок, как и всегда?       – Потому что я единственный придурок, который может это сделать!       Не находя слов, Михи замолкла. Сехон сказал сухо, но непреклонно:       – Ты известна как миролюбивый адвокат, но даже ты в это трудное время предлагаешь, чтобы мы игнорировали сына и дочь нашего учителя. Я не рискую своей жизнью, делая это, и я не умру от голода. Я предлагал выйти из всех проектов, связанных с «Soohan», поскольку опасался, что вся наша дальнейшая работа с ними будет прекращена.       – Думаешь, я плохая? Что ужасного в том, чтобы пытаться защитить свою жизнь, свою фирму? Это то, что мы пытались сделать все это время! То, что ты говоришь, звучит паршиво и поверхностно, не будь лицемером.       – Знаю. Здесь нормальная только ты. Никто не будет показывать на тебя пальцем. Профессор До, скорее всего, тоже. Он мог бы почувствовать себя немного расстроенным, но это ненадолго.       – Тогда ты мог бы тоже закрыть на это глаза! Партнеры – не просто люди, которые получают свою долю прибыли. Если есть ущерб, мы те, кто должен покрывать обязательства. Я просто говорю тебе выполнять обязательства, как партнера.       – Я ходил к той реке с До Юншином.       «Той реке?» – Юншин крепко сомкнул веки, его ресницы затрепетали, как крылья бабочки. Ему казалось, что Сехон говорил о том безлюдном береге реки, который он посетил вместе со старшим адвокатом в последний день года. У них двоих было еще не так много памятных моментов, так что та пустынная река была единственной, которая приходила ему на ум.       Судя по тому, что дальше не последовало никаких описаний, похоже, Михи знала, о какой реке идет речь. В отличие от неловкого молчания ранее, это было более тяжелым и депрессивным. Юншин, даже находясь на лестничный пролет выше, почувствовал изменения. Сехон продолжил, его голос звучал еще более подавленно, чем ранее.       – Когда я ездил на реку, на обратном пути Юншин дал мне белую лилию. Он сказал, что я должен взять одну такую, когда отправлюсь навещать покойного. Если подумать, я никогда не приносил ни одного цветка, ни разу. Так что я вернулся рано утром, чтобы пустить по течению этот цветок. Я лишь возмещаю ему стоимость цветка. Просто дороже – вот и все.       – Мне все было интересно, почему ты говорил о каком-то цветке в тот день... Сехон. Прекращай притворяться сентиментальным. Это на тебя не похоже. Просто игнорируй его. Ты хорош в игнорировании людей, которые доставляют тебе неприятности. Пожалуйста? Закрой глаза только в этот раз!       – Я положу свое заявление об увольнении на твой стол, поэтому, если это слишком для тебя, просто поступай так, как считаешь нужным. Пока же ты оставишь его здесь. До Юншин еще неопытен, и ему необходима защита. Я надрывал задницу в этой фирме более десяти лет, так что, думаю, имею право, чтобы эта маленькая просьба была услышана.       – Кан Сехон! Пожалуйста!       – Мне больше нечего сказать. Я спущусь первым.       Стук подошв его обуви исчез. Высокие каблуки Михи пронзительно зацокали по лестнице, и вскоре тоже исчезли. Воцарившаяся тишина легла на плечи незваного гостя, подслушавшего весь их разговор. Юншин прислонил голову к твердой стене, и его ноги подкосились, от чего он соскользнул вниз. В представлении Юншина, Кан Сехон был сильным, умным и всегда во всем побеждал, поэтому юноша принял как должное, что Сехон может сделать для него все. Молодой человек верил, что большинство его проблем решатся, стоит только мужчине принять в этом непосредственное участие. Но Сехон отказался от большего, чем предполагал Юншин, чтобы просто удержать его рядом.       «Ты знаешь, сейчас я решил жить той жизнью, которую считал самой жалкой и ничтожной».       Скорее всего, Михи интерпретировала это, словно Сехон выбрал путь альтруиста по доброте душевной, но для Юншина его ответ был чем-то большим, чем добрая воля. Он знал, что под «жалким образом жизни» Сехон имел в виду симпатию к Юншину. Старший адвокат считал любовь фатальной слабостью людей, и, после долгих внутренних конфликтов, он поддался этой слабости по собственной воле.       Юншин никогда глубоко не задумывался, как себя при этом чувствовал Сехон. Каждый раз юноша ставил в приоритет только свои чувства и свое положение. Он жалел о всех тех моментах, когда ныл, что Сехон не осыпал его любовью или не выражал своих чувств к нему. Сехон уже отказался от своего привычного образа жизни и боролся со своими идеалами, заботясь и обнимая его.       Юншина переполняла печаль, отчего он закусил губу.