Никакой морали

      Его зрение было расфокусированным и расплывчатым из-за тусклого освещения бара. Моргнув несколько раз, он уставился на лампу холодного белого света над собой, чувствуя, что пьянеет все сильнее. Казалось, что его разум все еще ясен, но тело стало тяжелым. Он думал, что пора возвращаться домой, пока не стало слишком поздно, но ему совсем не хотелось двигаться – в этом и заключалась дилемма.       Поняв, что бутылка ароматного вина уже пуста, он задумался, прежде чем заказал еще. Официант принес еще одну бутылку Юншину, который сидел в одиночестве в самом дальнем углу. Он налил крепкую жидкость в бокал, и залпом выпил ее. Возможно, из-за того, что он только начал пьянеть, в мыслях был бардак, и постоянно всплывали фразы из недавнего разговора.       «Видишь, что бывает, когда ты не отсылаешь кого-то, когда есть такая возможность! Разве этого результаты ты хотел добиться, когда, поставив на кон свое положение, принимал решение держать его рядом?»       Чем больше он думал о словах Михи, тем больше чувствовал, что что-то не так. Его сестра сказала, что «Догук» – хорошее укрытие для Юншина. Компания располагала большим количеством секретов «Soohan», поэтому Игён думала, что они будут поддерживать их взаимоотношения.       Однако следующий на очереди директор считала иначе. И если она что-то решила – так и будет. Это была ее фирма, ее рабочее место, в которое она вкладывала свое сердце и душу на протяжении более десяти лет, и ее будущее. Если она думала, что Юншин был обузой, то единственным правильным решением для него было уйти. Он думал об этом последние несколько дней, но всегда приходил к одному и тому же выводу. Сестра сказала ему переждать тяжелые времена в «Догук», но ради Сехона, который добровольно стал его щитом, юноше было необходимо принять важное решение.       Юншин снова взял со стола бутылку и наполнил бокал. Он сделал очередной глоток. Крепкая жидкость заставила его поморщиться.       – Ох, голова болит.       Юншин наклонился вперед и склонил голову, затем посмотрел направо. За окном было темно, а белый снег, укрывал улицу, словно хлопковое одеяло. Может быть из-за того, что были выходные, ему на глаза попадались парочки, гуляющие взявшись за руки, и семьи, вместе возвращающиеся домой.       В самом баре было шумно. Каждый стол был отделен перегородками, потому он не мог видеть других посетителей, и казалось, что он был там один.       Юншин тяжело вздохнул, затем опустился на стол, прижавшись щекой к столешнице. В тот момент, кто-то протянул к нему руку и с силой поднял его голову. Глаза потрясенного Юншина округлились, и он перевел взгляд вверх на обладателя этой руки.       – Что вы?..       Однако человек, которого он ожидал увидеть меньше всего, стоял прямо возле стола. Юншин чувствовал себя еще более потрясенным даже по сравнению с ситуацией, если бы незнакомец погладил его по щеке.       – Боже мой, старший адвокат?       Сехон, одетый в изысканное и роскошное пальто, заполнил поле зрения юноши. Старший оглядел пустые бутылки и закуски, нетронутые Юншином, затем сел. Несмотря на то, что он расположился напротив, юноша ощущал, как его окутывает холодный ночной воздух. Возможно, это было связано с тем, что выражение лица Сехона было холоднее, чем обычно.       Сехон молчал. Юншин в замешательстве наклонил голову и спросил:       – Как ты меня нашел?       – Разве ты сел сюда не для того, чтобы всем видом показать, что хочешь быть найденным?       Сехон взглянул на окно, после чего пододвинул к себе бокал Юншина. Он наполнил его вином и медленно выпил содержимое. Его движения были пропитаны недовольством и томностью, отчего были необычно эротичными.       Сехон не был похож на человека, который делит посуду с кем-либо, но когда он ослаблял бдительность и позволял Юншину войти в его зону комфорта, юноша ощущал наслаждение, сопоставимое по уровню с их чувственными прикосновениями друг к другу. Сехон, который однажды сказал, что ему не нравится, когда на его вещах остаются отпечатки пальцев других людей, сейчас впустил младшего адвоката в свое личное пространство.       Юншин наблюдал за Сехоном, положив подбородок на руки, старший адвокат нахмурился и раздраженно спросил:       – Наслаждаешься картиной?       – Из-за того, что твое объяснение было нелогичным. Я лишь вопросительно посмотрел.       Этот бар находился на первом этаже торговой галереи, рядом с многоквартирными домами, в которых они жили, и действительно располагался на пути домой. Однако единственное, что нельзя было объяснить это то, что Юншина можно было заметить только с той дороги, которой Сехон никогда не пользовался, поскольку обычно использовал вход с противоположной от этого бара стороны.       Сехон прекрасно понимал, на что именно намекал Юншин, поэтому ответил значительно более мягким тоном:       – Что ж. Тогда выбери наиболее логичное объяснение из следующих вариантов. Первый – я прицепил GPS-трекер на тебя.       – Маловероятно. Если бы ты сделал это, отпала бы необходимость уделять мне внимание.       – Мне подбросить тебе один такой сейчас?       – Думаю, будет более волнительно, если ты сделаешь это без моего ведома. Тогда однажды я разоблачу тебя. Я буду плакать, злиться, и запрещу тебе заниматься сексом. Потом твое терпение иссякнет, и пока я буду спать...       – Ты порно снимаешь? Прекрати это.       Сехон нахмурился и поджал губы, не веря своим ушам. После чего продолжил:       – Мне все продолжает казаться, что ты немного ненормальный. В любом случае, второй вариант – я увидел тебя случайно.       – Я так не думаю.       – Третий.       – Выбираю третий вариант.       Юншин с энтузиазмом поддержал третий вариант. Сехон глухо рассмеялся.       – Ты не знаешь, в чем заключается третий вариант. Я еще даже не озвучил его.       – Третий – ты искал меня. Поэтому, когда ты осматривал местность... нашел меня здесь. Моя машина была припаркована в гараже, таким образом, ты сделал вывод, что я буду неподалеку от дома.       Сехон не отрицал этого, возможно, потому что это был верный ответ.       Прежде чем они оба это осознали, совместное возвращение домой стало негласным правилом. Они проводили вместе будни, когда была возможность. Если они не предпринимали попыток провести время друг с другом, значит, они были настолько заняты, что у них не было свободного времени. Конечно, были моменты, когда одна сторона была занята больше, чем другая. Тогда они не встречались и не проводили время наедине, но отправляли друг другу сообщения с объяснением ситуации. Однако, когда сегодняшний день подошел к концу, Сехон не получил никакого сообщения от Юншина. Юноша легко мог представить, как старший адвокат отправился его искать.       – Несмотря на холод, ты везде искал? У меня? В кафе на первом этаже? В соседнем парке? Или во всех этих местах?       – Почему ты пропустил прачечную самообслуживания?       – Ой...       – Я и подумать не мог, что ты заставишь меня пойти в прачечную. Я не был там уже лет десять.       Юншин смущенно моргал, но продолжал наблюдать за Сехоном, подперев подбородок руками. Глаза юноши были полны любви. Возможно, старший почувствовал эту влюбленность, поскольку безмятежно принял взгляд. Так прошло несколько минут, но при этом скучно никому не было. В этот раз молчание нарушил Сехон:       – Почему ты выключил телефон?       – Чтобы ты поволновался, как сейчас.       – Действительно, все настолько просто? Согласен. В следующий раз, если захочу заставить тебя волноваться, сделаю то же самое.       В ужасе от этой мысли Юншин незамедлительно поднял белый флаг.       – Подожди, извини. Я больше так не буду.       – Нет, уверен, что будешь. Просто скажи почему. Я сам разберусь и осознаю.       – На самом деле я просто не мог заставить себя встретиться с тобой лицом к лицу, – ответил Юншин.       Он отобрал у Сехона свой бокал, налил вина и залпом выпил его. Когда Юншин решительно поставил бокал на стол, чтобы налить себе еще, Сехон остановил его.       Мужественные руки забрали у него бутылку и потерли запястье Юншина.       – Что случилось?       Однако вместо того чтобы показать свою потребность в любви и внимании, Юншин оттолкнул крупные ладони Сехона. Он действительно вел себя так, словно не верил, что имеет право прикасаться к мужчине. Старший адвокат не мог понять эту ситуацию и скрестил руки на груди.       – Адвокат До Юншин. Я использую множество различных методов, чтобы заставить другую сторону заговорить. Выкладывай, пока я мягок и вежливо прошу.       Юншин поколебался немного, но наконец, заговорил. В любом случае, он не был из тех, кто размышляет про себя. Ко всему прочему он не хотел иметь секретов от Сехона.       – Несколько дней назад... я подслушал разговор между вами двумя.       – Нами двумя? На этой неделе у меня было шесть встреч один на один.       – Между тобой и адвокатом Сон.       Поняв, о каком конкретном случае речь, Сехон крепко сжал губы. Он слегка нахмурил брови и посмотрел исподлобья. Мужчина стал серьезен.       – Продолжай.       – Я сделал это не специально, но когда узнал, о ком вы говорите, в итоге просто подслушал. Вы двое звучали так, словно ссорились.       – Как много ты слышал?       – Ну, большую часть важных моментов... думаю.       Сехон резко провел рукой по лицу, после чего откинулся на спинку стула. Он впился взглядом в лицо Юншина, будто хотел разорвать его на кусочки. С одной стороны, он выглядел так, словно тщательно подбирал слова, с другой, будто подавлял свой гнев. Шумная атмосфера бара резко контрастировала с тишиной, нависшей над ними.       Преобладали тишина, сдержанность и длительное молчание.       Прошло довольно много времени. Сехон заговорил сдержанным тоном:       – До Юншин, почему эти удобные совпадения продолжают происходить с тобой? Такие, которые помогают тебе в жизни?       Неспроста неведение было блаженством. У Юншина было высокое чувство морали, и он не был настолько бесстыдным, чтобы проигнорировать ситуацию, когда знал, что станет обузой и помехой. Между умалчиванием, несмотря на догадки, и реальными фактами, услышанными своими ушами, была разница как между небом и землей.       – Они совсем не помогают. Я просто сожалею об этом.       – Так вот почему ты всю неделю избегал меня, говоря, что занят.       – Я не лгал. Я был очень занят.       – Скорее всего, ты просто впустую тратил время, размышляя над чем-то бесполезным в одиночестве. И сегодня ты, вероятно, пришел к какому-то выводу за выпивкой. Затем, в конечном итоге, ты, вероятно, подумал, что лучшее решение для тебя – уйти из «Догук». Я прав?       Сехон попал в точку. Юншину всегда так казалось, но либо Сехон очень хорошо читал его, либо он был как открытая книга. Наверняка ответом был один из этих двух вариантов, либо он лежал где-то посередине.       – Я подам заявление об увольнении вместо тебя. Пожалуйста, не делай этого. Прошу, – взмолился Юншин.       Сехон, просто смотревший на Юншина, оглянулся. Осмотрев то, что их окружает: высокие перегородки и угловые диванчики, с которых их можно было увидеть, он жестом поманил юношу к себе. Молодой человек смиренно подчинился и сел рядом.       Юншин неловко взглянул на Сехона сбоку, и тот обнял его, целуя в макушку. Их глаза встретились. Освещение тускло озаряло этих двоих, сидящих рядом.       – Слушай внимательно. Я хорошо знаю адвоката Сон. Хоть она и сказала такое, но будет с этим мириться, пока у нее есть такая возможность. Не только из-за меня, но и из-за твоего покойного отца. Ладно, если у нее не получится смириться, то она выбросит нас за борт, но я бы не хотел, чтобы она рисковала всем ради твоей защиты, потому что, в конце концов, я буду ей должен.       – Но...       Сехон немедленно прервал Юншина:       – Ты довольно дерзок для младшего адвоката, когда говоришь мне «но». Если мне понадобиться, чтобы ты ушел в отставку, то я, соответственно, уволю тебя, так что не придумывай себе слишком много. Ты все еще не перерос статус младшего и нуждаешься в защите.       – Тогда так же не подавай заявление об отставке.       – Я сам справлюсь со своими проблемами.       – Почему я должен быть единственным, кто слушает? Хочешь сказать, что меня слушать не станешь?       – Нет.       Юншин прикусил губу, затем в негодовании нарочно сильно укусил Сехона за щеку. Юншин оставил следы слюны и зубов на чистой и светлой коже возлюбленного. Мужчина нахмурился из-за легкой боли, затем ошеломленно показал на свою обслюнявленную щеку:       – Что это значит? Оближи.       – Не хочу.       – Оближи. Прежде чем я заставлю тебя отсасывать мне всю ночь.       Юншин заколебался, безучастно уставившись на запотевшее оконное стекло позади Сехона, затем осторожно высунул язык и лизнул покрасневшую кожу. Вновь ощутив непокорность, он собрался укусить Сехона за щеку еще раз, но на этот раз Сехон повернул голову и поцеловал его в губы. Между их глазами промелькнула искра, и они жадно поцеловали друг друга. Они посасывали губы, затем переплели языки. Юншин схватил другого мужчину за щеки и подбородок и самозабвенно поделился с ним своим теплом. В ответ Сехон притянул худощавое тело младшего к себе и лихорадочно впился в его рот.       Пусть даже они находились в баре, наполненном громкими звуками и шумом, внутри отдельной кабинки, но это все же не было их домом. Так что дыхание и голос Юншина были приглушены. Наружу стали вырываться стоны:       – Ммх, нгх.       Возможно, Сехон возбудили эти тихие стоны, потому что он начал всюду ласкать стройное тело младшего. Рука Сехона скользнула вниз по выступающим лопаткам и плоской спине. Дыхание Юншина стало тяжелее. Эти двое прижались друг к другу и какое-то время целовались. В конце концов, Юншин медленно отстранился, глубоко дыша. Пока они приходили в себя, теплое дыхание одного, щекотало губы другого, заставляя чувствовать глубокое удовлетворение. Возможно, из-за опасности быть пойманными, оба были взволнованы. Юншин потерся щекой о Сехона, а затем посмотрел на него и сказал:       – Ты мне нравишься.       В ответ Сехон легко чмокнул Юншина в лоб и кивнул:       – Знаю.       – Я тебе тоже нравлюсь?       Каждый из них прекрасно знал, что чувствует другой. Тем не менее, Юншин попросил Сехона подтвердить это, что значило – он все еще беспокоится. Возможно, это было из-за интуитивного понимания, что само существование Юншина может тяжким бременем лечь на плечи Сехона.       Хотя старший адвокат должен был знать об этом, он ответил не сразу. Из-за этого Юншин начал бояться того, о чем думал Сехон. Возможно, как сказала Михи, он сотни и тысячи раз задавался вопросом, правильно ли поступает. Если она права, то Юншину нужно было оставить возможность Сехону, чтобы он мог выскользнуть:       – Ты можешь подумать об этом после того, как все обдумаешь тысячу раз.       Сехон, который слушал с серьезным видом, расплылся в улыбке.       – Ты действительно подслушал каждую мелочь.       – Мне жаль.       – Что, если я откажу тебе после того, как обдумаю? – спросил Сехон, но ответ был предопределен заранее, потому что Юншин уже знал о чувствах мужчины. Следовательно, он никогда даже не рассматривал такую возможность. Юншин пытался обдумать это на ходу, но так ничего не смог придумать. Он лишь пришел к выводу, что в таком случае плакал бы очень долго. Тогда он, возможно, начал бы любить безответно.       Юншин надулся от такой неприятной мысли, поджал губы и затем прикусил нижнюю. Сехон схватил Юншина за подбородок и немного надавил, заставляя губы его разомкнуться.       – Как это попало в мои объятия? – пробормотал Сехон.       – Ненамеренно.       – Я рад, что ты пришел ко мне.       Юншин до сих пор выглядел подавленным и удрученным, но после этого единственного комментария просветлел и захихикал. Изгиб его губ был плавным. Это было так освежающе, что Сехон почти почувствовал, как от того исходит аромат зеленых яблок. Он поцеловал оба уголка его улыбки и откинул назад гладкие волосы. Затем чмокнул в открытый гладкий лоб и прижался своими губами к его.       – Прекрати думать о бесполезных вещах и следуй за мной.       Юншин подавил свои сложные эмоции, смешанные с облегчением и чувством того, что он находится на своем месте.       Он прислонился лбом, все еще теплым от прикосновений Сехона, к плечу старшего и вздохнул.       

***

      В кабинет стояла томная атмосфера субботнего дня. Сидя на диване, Юншин безмолвно наблюдал за Сехоном, который сидел за столом и работал. Затем он оглядел огромную стопку одежды, находящуюся рядом с собой. Зимние свитера, брюки и костюмы с галстуками в тон были разложены вдоль дивана. Примерно в обед зашел персональный стилист и оставил все это. Даже Юншин, который жил скромно, узнал все эти бренды. На диване лежало множество одежды, которая даже без единого аксессуара стоила десятки тысяч долларов. Он коснулся мягкого шелкового галстука и не в силах сдержать любопытство, спросил:       – Это все мне? Ты никогда не упоминал об этом.       Сехон перешел на другую страницу и непринужденно ответил:       – Они сказали, что мне необходимо использовать определенную сумму с карты. Так что я назвал им твой размер и несколько цветов, которые, как мне кажется, тебе подойдут, и они просто принесли мне это. Носи их.       – Так ты купил эти вещи мне, вместо того, чтобы купить что-нибудь себе?       Сехон кивнул, но не взглянул на Юншина. Его взгляд и внимание были прикованы к документам на мониторе.       На первый взгляд, Юншин должен быть рад, что Сехон купил ему подарок, думая о нем, потому что покупать что-либо без причины для кого-то другого было не в характере старшего. Однако Юншину казалось, что это была не единственная причина.       – Простите, сэр.       – Да, продолжай.       – Перейду сразу к сути, поскольку ты выглядишь занятым. Я выгляжу неопрятно?       Сехон нахмурился от непонимания, почему Юншин это сказал. Тем не менее, его взгляд ни разу не переключился на юношу. Молодой человек начал расстраиваться. Возможно, из-за этого он повысил голос:       – Ведь так? Я выгляжу настолько дешево и неприглядно, что ты стесняешься меня куда-либо водить?       – В таком случае, если бы я купил тебе дом, ты бы спросил меня, неужели я постеснялся сказать тебе, что хочу заточить тебя в нем.       – Так и скажу, как только ты купишь мне один.       – Мой финансовый менеджер позвонил, чтобы я использовал бюджет этого месяца, и я подумал о тебе. Вот почему совершил покупки. Моя мыслительная цепочка очень проста. Если у тебя есть возражения...       – Что, если есть?       – Тогда храни их глубоко в сердце. Держи рот на замке. Ты громкий. Не могу сосредоточиться.       Услышав ответ Сехона, Юншин в недоумении наклонил голову       – У тебя даже нет времени по магазинам ходить, так что, должно быть, время от времени получаешь подобные звонки. Что ты делал раньше?       – Иногда покупал картину или скульптуру, и, думаю, вино или другой алкоголь, а иногда абонемент на курорт. О, администрация горнолыжного курорта сказала мне использовать членский билет в этом месяце. Хочешь съездить?       Юншин почти засиял от этой новости и намеревался ответить, но остановился. Ему казалось, что сейчас неподходящее время, чтобы обсуждать это с Сехоном. Это было не только из-за судебного процесса сестры. Они приготовились к марафону, и единственным правильным решением для них было – относиться к нему как к части работы, живя своей жизнью. Однако он подумал о Сехоне. Слова Михи стояли у него, как кость, поперек горла.       «Раз уж слухи дошли до меня, это лишь вопрос времени, когда об этом узнают другие партнеры. Что ты планируешь делать?»       Но если Сехон купил абонемент, то горнолыжный курорт должен быть высокого класса, и если им не повезет, кто-нибудь увидит их вместе. Юншин представить не мог, как и когда этот слух дойдет до юристов-партнеров. Юноша не знал, в какой момент положение Сехона в фирме станет шатким, и не хотел способствовать этому слухами.       – В следующий раз.       – Зима почти закончилась, но при этом в следующий раз?       – И все же... В следующий раз. Не спрашивай трижды. Я начну колебаться.       Юншин пересилил себя и посмотрел на роскошные вязаные свитера, после чего взял один из них и приложил к телу. В конечном итоге, больше всего ему понравился темно-синий с круглым вырезом, и он развернул его. Упаковка помялась, пока он доставал его, чтобы надеть поверх рубашки. Мягкая текстура ткани была приятна на ощупь. Он несколько раз провел по ней пальцами, затем окликнул Сехона:       – Как смотрится? Я хорошо в нем выгляжу?       Юншин пытался привлечь внимание Сехона, но тот по-прежнему не смотрел в его сторону. Он спокойно сказал:       – М-м-м, тебе идет.       – Вау, в фильмах главный герой покупает кучу вещей, заставляя объект его романтического интереса носить их, и восклицает с восхищением.       – Я же сказал, тебе идет.       – Ты даже не знаешь, что я надел. Как насчет того, чтобы сказать это после того, как взглянешь на меня?       По-прежнему глядя в документы, Сехон равнодушно сказал:       – Свитер.       – А цвет?       – Синий.       – ...       – Тебе идет. Я сказал это уже три раза.       Старший адвокат ни разу не взглянул на Юншина с тех пор, как тот вошел в комнату. Осознавал ли это Сехон?       В конце концов, Юншин начал говорить, повысив голос:       – Эй, Кан Сехон.       Должно быть, эта довольно бурная реакция возымела некий эффект, поскольку мужчина перестал катать ручку в пальцах. Затем он повернулся и посмотрел на Юншина. Их глаза встретились. Возможно, игнорируя кипящую ярость, скрывающуюся под бледным лицом юноши, Сехон кинул ручку на стол и беззаботно спросил:       – Что?       – Ты позвал меня сюда. Раз уж пригласил человека, который хотел спокойно остаться дома, боясь помешать, тогда ты должен хотя бы взглянуть в мою сторону. Как ты мог ни разу не посмотреть на меня?       Несмотря на то, что он не собирался неосмотрительно вести себя по отношению к Сехону, который демонстрировал свою привязанность действиями, было несколько моментов, с которыми юноша не хотел мириться.       В «Больших надеждах» настоящая любовь была «слепой преданностью, безответной покорностью, самоунижением, тем, когда веришь, не задавая вопросов, наперекор себе и всему свету, когда всю душу отдаешь мучителю».       Пусть и не так яро, но Юншин хотел, чтобы Сехон был более жадным, желая его немного больше, и показывал это. Было ли это чересчур?       Юншин не смог скрыть своего разочарования, и Сехон коротко ответил:       – Хорошо, я смотрю. Ты очень красив.       – И все? Ты больше не хочешь ничего со мной сделать? Просто скажешь мне сидеть дальше?       – Я хочу тебя трахнуть. Теперь доволен?       – Буду доволен, если претворишь это в жизнь.       Сехон посмотрел на Юншина озорным взглядом и облизал губы. Его угрожающий вид моментально изменился. Пронзительные глаза сияли соблазнительным блеском. Сбитый с толку внезапной переменой, юноша огляделся, после чего добавил гораздо более уважительным тоном:       – Раз уж ты подарил это мне, думаю, я мог бы носить их перед тобой. Мне хотелось, чтобы ты взглянул на меня хотя бы раз, прежде чем я тихо уйду. Но мне обидно, что ты ни разу не взглянул на меня...       – Я сфокусировался из-за стресса на работе. И раз уж я начал, нужно довести дело до конца. Разве ты этого не знаешь?       – Знаю. Прости, что веду себя так по-детски. Я возьму эти вещи и пойду.       – Кто тебе сказал, что ты можешь уйти? Я сказал тебе прийти, но никогда не говорил обратного.       – Мне остаться? Ты же в середине рабочего процесса. К тому же, у меня тоже есть дела...       Сехон поднял руку, прерывая Юншина, и поманил молодого человека к себе. Юноша замолчал и словно в трансе подошел к старшему адвокату. Сехон схватил одну из ягодиц Юншина и сжал ее. После этого он провел своим длинным пальцем дальше по штанам, достигнув промежности. Юноша схватил старшего за плечо и вздохнул:       – Ха...       – Во-первых, ты сам пришел сюда на полчаса раньше. А теперь что будешь делать? Мне нужно всего пять минут, но я не хочу заканчивать сейчас.       Сехон погладил внутреннюю поверхность бедер Юншина, затем крепко обнял молодого человека за талию, заставляя стройного юношу сесть к нему на колени. Они были так близко, что могли видеть лишь друг друга. Их губы нежно соприкоснулись, и их дыхание теплым дуновением проникало в рот партнера.       Юншин отстранился и склонил голову. Исходя из объяснений Сехона, юноша мог сделать выводы касательно действий старшего и их причин, но одна вещь привлекла его внимание.       – Почему ты работаешь, когда у тебя стресс? Разве то, что ты сейчас читаешь, не является прецедентом?       Сехон, в свою очередь, выглядел так, будто не понял вопроса. В его острых хищных глазах отразился главный вопрос о сути проблемы.       – Я всегда так делаю. Ты говорил, что тоже читаешь прецеденты, когда слишком многое нужно обдумать.       – Это другое. Снятие стресса с помощью работы заставляет тебя выглядеть сумасшедшим.       – Ты всегда сначала говоришь, а потом думаешь?       – Я думал.       – Возможно, тебе стоит подумать еще немного?       Нельзя сказать, что данный метод был неправильным, но Юншин предполагал, что внутреннее давление, которое испытывал старший адвокат по отношению к работе, медленно накапливалось, а Сехон даже и не подозревал об этом.       Снятие стресса с помощью физических нагрузок, сна, пересмотра фильма или мюзикла, который ему нравился, были стандартными методами. У Сехона было много машин, и он наслаждался ощущением скорости, поэтому ему было бы нормально прокатиться на одной из них. Помимо этого, было множество других методов снятия стресса, но Юншин не мог понять, почему он из всех вариантов выбрал именно работу. Если это был единственный способ, который Сехон знал из-за своего образа жизни, Юншин хотел научить его, что есть и другие пути.       – Ты сказал, что почти закончил?       – Мне нужно еще пять минут.       – Можешь доделать после того, как вернешься домой. Пойдем на свидание.       Сехон поднял бровь.       – Это у тебя были дела сегодня вечером, поэтому мы перенесли наше свидание на завтра.       – Я передумал. Я знаю местечко, где очень-очень хорошо готовят Айншпеннер. Это кафе, которым управляет мой друг. Если я предупрежу его за пару часов, уверен, он закроет его для нас. Он должен мне, так как я много ему помогал, когда он только начинал.       Юншин воодушевленно болтал, затем почувствовал, как наклоняется вперед. Дело было не в том, что он потерял равновесие, просто Сехон притянул его к себе, дернув за запястье.       Их нижние половины соприкоснулись, и Юншин почувствовал очертания члена старшего. Возможно, это возбудило Сехона, поскольку он просунул руку под темно-синий свитер Юншина и потер его твердые соски. Он покрутил их пальцами, ущипнул, а затем провел по ареоле. Стройное тело Юншина сотрясалось и дрожало.       – М-м-м...       – Можем ли мы заняться сексом в том кафе?       Юншин начал тяжело дышать, затем он с недоумением посмотрел на Сехона:       – Т-там?       – Ты не хочешь?       Сехон говорил так прямо, что сердце и губы Юншина потеряли покой. На самом деле он не ненавидел мысль об этом, но были некоторые беспокоящие его технические вопросы.       Юншин запротестовал в надежде, что Сехон поймет:       – Ты не думаешь, что в кафе есть камеры наблюдения? В худшем случае наша репутация в обществе сильно пострадает. Если нам не повезет, о нас напишут несколько статей. Представь заголовки: «Господин А, юрист известной крупной фирмы, занимался публичным сексом со своим однополым партнером на рабочем месте его друга...»       – Значит, не хочешь.       – Нет, не то чтобы не хочу... Ладно, хорошо. Давай сделаем это.       – В кафе твоего друга? – спросил Сехон, его лицо выглядело подозрительно игривым.       Заметив это озорство, Юншин внезапно почувствовал, что снова попался на удочку.       – Подожди, ты случайно не дразнишь меня?       – Так медленно. Что с такой реакцией можно делать? Посоревноваться с ленивцем?       Юншин из вредности хлопнул по крепким предплечьям старшего адвоката, после чего обнял его за шею. Он потерся своей щекой о щеку и ухо Сехона.       Благодаря этому руки под свитером Юншина стали двигаться более чувственно. Сехон пощипывал соски юноши, пока они не заболели, и затем провел по ним так легко, что стало щекотно. Юншин возбудился еще сильнее от умелых ласк Сехона. Он взъерошил шелковистые волосы старшего адвоката и застонал.       – М-м-мх, нх.       – До Юншин.       – М-м-м? Будь немного нежнее... больно, когда щипаешь.       – Я никогда не откладывал какую-либо задачу на следующий день. Поэтому я без понятия как это воспринимать.       Вероятно, Сехон хотел спросить, нормально ли будет Юншину пойти сегодня куда-нибудь. Помимо работы, должно быть, Сехон был обеспокоен фразой Юншина, что ему еще нужно кое-что сделать. Казалось, это не соответствовало обычно холодному и высокомерному характеру старшего адвоката, поэтому, пока юноша стонал, Сехон усмехнулся. Юншин медленно отодвинулся и обменялся взглядами с возлюбленным.       Шаг за шагом Сехон узнавал о том, как заботиться о другом человеке, и это заставляло Юншина поражаться каждому новому дню. Кто бы поверил, скажи он, что Сехон настолько добрый и внимательный? Юншин обхватил ладонями гладкие щеки мужчины и стал покусывать и посасывать его верхнюю губу. Поняв, что это был ответ, старший адвокат сделал то же самое с нижней губой Юншина.       Они потерлись носами, вздохнули и рассмеялись.       

***

      Атмосфера между ними была отличная вплоть до момента, пока они не пошли пить кофе. Именно в этот момент все пошло наперекосяк.       Началось все с новостей о бывшей девушке Юншина, с которой он встречался, когда учился в университете. Друг Юншина, который, разумеется, был не в курсе, что они с Сехоном состоят в отношениях, начал рассказывать новости о людях, которых Юншин уже почти не помнил. Как оказалось, один из них начал встречаться с бывшей младшего адвоката, и рассказал об этом владельцу кафе, когда недавно был здесь. С тех пор, как Юншин навещал своего друга, прошло много времени, поэтому он понятия не имел, что ему придется выслушивать эти неловкие новости. Юноша несколько раз пытался намекнуть, что ему совсем не интересно и просил друга прекратить, но все было бесполезно. В конечном итоге, они и пришли к столь плачевному результату.       По пути домой между ними возникло неловкое напряжение. Сехон не был явно зол, но и очень довольным не выглядел. Юншин же чувствовал себя виноватым. Старший адвокат вышел из лифта первым и пошел вперед. Юншин быстро последовал за ним и схватил его за куртку.       – Старший адвокат.       Стоя перед дверью, Сехон оглянулся на Юншина. Воспользовавшись случаем, Юншин быстро высказался в свою защиту.       – Я не злился и не ревновал к тому, что те двое начали встречаться друг с другом. Но лично я нахожу это неприятным – друзья встречаются с одной девушкой.       Сехон охотно согласился.       – Так и есть.       – Да, поэтому я так отреагировал. Я уже даже не помню, как она выглядит.       – Ты с ней спал? Тогда это действительно отвратительно.       Юншин не знал точной причины. Возможно, потому что это было тем, на что он долгое время надеялся. Когда он услышал этот вопрос, юноша странным образом почувствовал, что хочет еще немного разжечь ревность Сехона. И когда он пришел в себя, он уже занимался этим. Он ответил очень туманно:       – Я должен и это тебе рассказать? Не лучше ли скрывать это друг от друга?       Юншин попытался замять эту тему, и все эмоции стерлись с лица Сехона. Заметив холодность старшего, кровь отлила от лица Юншина, и он легонько ухватился за куртку Сехона.       – Сонбэ, знаешь...       – Ты сказал, что это способ избавиться от стресса.       – Да, но...       – Думаю, его стало только больше. Я так благодарен. В будущем вверяю этот вопрос в твои руки, адвокат До Юншин, – с иронией сказал Сехон и направился к себе домой.       Молодой человек молча последовал за ним, и как только Сехон скинул куртку в гардеробной, он обнял того сзади.       Юншин знал, что независимо от того, как важна честность в отношениях, к подобным вопросам нужно подходить с осторожностью. Он знал, что лишь услышать историю, уже может быть неприятно – по крайней мере, юноша судил по себе. Он не спрашивал Сехона о его прошлом, поскольку думал, что будет вечно ревновать. Даже если старшего адвоката впервые был от кого-то без ума, это не означало, что это были его первые отношения. Точнее Юншин думал, что это не имело никакого смысла, даже будь это первые отношения Сехона, поэтому он не планировал это когда-нибудь спрашивать. Он полностью разделял чувства старшего адвоката. Но, с другой стороны, он также был в восторге от его ревности. Руки Юншина, обхватывающие Сехона, медленно скользнули вперед. Он начал расстегивать рубашку старшего, и несколько уставший и поверженный Сехон слабо оттолкнул их.       Но из-за последовавшего вопроса, его движения застыли, словно картина.       – Ты ревнуешь? – спросил Юншин.       Сехон глубоко выдохнул. Его ответ был немного подавленным.       – Чувствую себя паршиво.       Юншин нахмурил брови, услышав прямое подтверждение от Сехона. Сила его слов оказалась больше, чем ожидал юноши.       – Сонбэ, я хочу заняться с тобой сексом прямо сейчас.       Сехон глухо рассмеялся. Будучи позади, Юншин закончил расстегивать рубашку старшего адвоката и снял ее. На этом он не остановился. Он положил руку на пряжку ремня Сехона, расстегнул ее и потянул молнию вниз.       В момент, когда непристойные звуки, порождающие глубокие, опасные фантазии заполнили комнату, пальцы Юншина скользнули под ткань брюк Сехона. Юноша массировал его член, обхватив поверх нижнего белья. Спустя несколько движений, член старшего адвоката стал твердым.       – Не лучшая идея прикасаться ко мне прямо сейчас, – прорычал Сехон.       – Мне нравится, когда ты грубый.       – Ты пожалеешь об этом. У нас с тобой еще никогда не было грубого секса.       – Тогда научи меня сегодня, каким грубым ты можешь быть.       – До Юншин.       – Поторопись.       Сехон вздохнул и, не собираясь больше терпеть заигрывания Юншина, раздраженно развернулся. Он схватил запястья младшего, скрестил их меж собой, а затем толкнул стройное тело юноши к полкам.       – Ух!...       Юншин инстинктивно опустил голову и посмотрел на Сехона. Он не осознавал этого, поскольку находился позади, но старший выглядел довольно холодно. Иронично то, что на ледяном лице мужчины была неописуемая страсть. Пока Юншин стоял, ничего не говоря, Сехон надавил немного сильнее. Мужчина держал оба запястья в одной руке и ограничивал свободные движения Юншина, просунув колено между его ног. Затем он свободной рукой схватил младшего адвоката за затылок и дернул назад.       – Ах! Ах!       Сехон грубо толкнул его на пол и зубами сорвал с него часы. Юншин нахмурился от боли, его глаза забегали, когда Сехон яростно толкнул вниз его плечи.       – Нгх, ой. Не дави так.       – Почему ты так отчаянно нуждаешься в любви? Ты не сможешь с ней справиться, если я покажу тебе все.       – Сонбэ... Нгх, ух!       – Если я еще раз услышу о какой-нибудь из твоих бывших подружек, я позову всех твоих друзей и заставлю их слушать, как ты кричишь, кончая от моего проникновения. Уяснил?       Сехон бесцеремонно отпустил плечо Юншина. Юноша кивнул, пока старший адвокат безжалостно снимал с него одежду. Обнажив тело, Сехон раздвинул его ноги, словно распускающийся бутон. Под ярким светом молодой человек почувствовал себя униженным и положил руку на тело Сехона.       – Мы можем пойти в твою комнату?       Однако Сехон был беспощаден. Он оттолкнул руку Юншина и развел его ноги еще шире, после чего опустил руку и коснулся его паха. Без всякого предупреждения и смазки, он просунул палец в дырку Юншина.       – Ауч! Хмм! Ох!       Юншин задыхался и изворачивался от неожиданности, но все было тщетно. Сехон насильно расширил юношу изнутри, обеспечивая пространство для себя, чтобы войти быстрым и грубым движением. Юншин извивался и умолял Сехона обнять его, но старший игнорировал эти просьбы, полностью сфокусировавшись на расширении своей территории.       – Хм-м-м! Ах! Адвокат Кан, ах! Мне не нравится!.. Нх!       Количество пальцев и скорость, с которой они проникали внутрь, увеличились. Сехон аккуратно избегал того места, которое всегда находил для Юншина, пока настойчиво расширял проход. Дырочка юноши сжалась и обхватила длинные пальцы Сехона. Механические движения старшего все также оставались яростными и агрессивными.       Наконец, достаточно растянув, Сехон вытащил пальцы. Он достал свой возбужденный до предела и жаждущий кончить пенис. Оказавшийся на свободе член подергивался, на нем проступили венки.       Пока Юншин трепетал от размера, который всегда считал слишком большим, Сехон подобрал презерватив, выпавший из кармана его куртки. Он нервно разорвал упаковку зубами и раскатал его на свой твердый, вертикально стоящий член. Затем приставил его ко входу Юншина. Тот почувствовал, как картинка перед его глазами расплылась, и недоверчиво уточнил:       – П-просто так?       – Тебе нужно что-то еще?       – Войдет ли он? Если ты используешь немного смаз...       – Тогда я бы вошел легче. Но я хочу, чтобы тебе было больно.       – Сон...       – И не надейся, что сегодня сможешь вернуться домой на своих двоих.       Не имея возможности ответить, Юншин осторожно положил руку на плечо старшего адвоката, и именно в тот момент Сехон вошел в него. Мощным толчком он вогнал свой член до основания.       – Ах!.. – застонал Юншин от шквала ощущения, будучи не в силах отличить удовольствие от боли.