Вечность

      Апрель настиг Москву намного быстрее, чем жители столицы этого ожидали, принося с собой теплый воздух и приятные солнечные лучи. Оставляя позади весь холод и весьма мрачную атмосферу, вдыхая в москвичей веру в лучшее и счастливое. Скоропомощники уже успели перейти на летнюю форму одежды и сменить резину на транспортных средствах.       Беременность Ольги протекала спокойно за исключением редких недомоганий здоровья, на радость, даже токсикоз обошел стороной. Найти хорошего гинеколога по возрастной беременности оказалось куда проще, чем адекватного репродуктолога. Хорошая знакомая Ольги с радостью взялась за ведение беременности подруги. Поэтому супруги просто спокойно живут в ожидании малышки с трепетом подходя к каждой мелочи, связанной с этим маленьким человечком. Данный факт решили не афишировать, пусть всё идёт своим чередом. Рыков ещё больше старался окружать Арефьеву любовью и заботой, огораживать от всевозможных неприятностей, но сегодня, кажется, сам дал сбой и не прийти уже было нельзя. Особенно под конец смены нервны разгорались до предела. Необходимость в успокоительном в виде поцелуев и объятий жены ощущалось намного острее обычного.       —Ольга Кирилловна — по обыкновению без стука и словно с некоторым возмущением влетает в кабинет заведующей Рыков, пытаясь погасить внутреннее пламя и возмущение, которое будто само собой испаряется, стоило ему только краем глаза завидеть любимую женщину, ещё пару секунд назад улыбающуюся от его появления в помещении, теперь же, смотрящую на него с неким волнением. За окном уже стемнело, лишь небольшая настольная лампа освещает кабинет. Его голос тут же становится тише и нежнее, улавливая её взволнованный взгляд.       — Оль, я уже не выдерживаю, — шумно выдыхает, облокотившись руками на её рабочий стол. — Знаешь, что на сей раз выдал этот кабель? — Арефьева быстро считывает эмоции мужа, за столько лет совместной жизни научилась делать это без проблем, ровно как и он сам.       — Влад что ли? — поднимает на него глаза, всматриваясь в мужские черты лица.       — Он, родимый — с сарказмом произносит мужчина, присаживаясь на рядом стоящий диван.       — Бабушку с температурой под 40 и явным бредом по этой же причине в психушку упечь решил, даже не пытаясь оказать первую помощь и разобраться в ситуации. — Рыков закатывает глаза, отводя от супруги взгляд в ожидании её реакции на свои слова. Снова шумно выдыхает, и продолжает через пару секунд, склоняя голову вниз, словно уже обвиняя себя в чем-то.       — Я до последнего не хотел к тебе идти и волновать тебя, но, Оль, это уже переходит все рамки, правда — голос становится абсолютно спокойным, а в его глазах напротив, Арефьева считывает лишь нежность и заботу о себе.       — Паш — тихо, приподнимаясь со своего кресла, делая пару шагов, чтобы оказаться в плену сильных рук мужа, присаживаясь на его колени, обнимая за шею. Рыков уже по привычки обвивает женскую талию ладонями, поглаживая округлившийся животик супруги под свободным черным платьем.       — Я с ним обязательно поговорю — запускает тонкие холодные пальцы в короткие волосы, начиная делать лёгкий массаж — Ты же знаешь, он неплохой человек, и медик адекватный, просто ему нужно немного помочь, направить в нужное русло, а кто это сделает, если не мы? — её ласковый голос и приятные прикосновения обволакивают помещение, заставив Рыкова прижать её к себе сильнее. Смена выдалась весьма тяжёлой, и Ольга единственная, кто всегда может погасить этот пожар внутри, понять всё, что его тревожит. Только в ней он находит своё собственное утешение.       — Помочь, ага. Таких как он, ничего не исправит. Там воспитывать с детства надо было, сейчас браться за подобное уже слишком поздно. — прислоняется головой к женскому плечу, наслаждаясь минутой такого редкого спокойствия.       — Ничего не поздно, Паш. Вот как раз опыта по воспитанию наберёшься, тебе он очень скоро понадобится — улыбаясь, накрывая мужскую ладонь на своем животе своей.       — Олечка, ну у нас-то девочка. С ними всегда проще. — в голосе тут же прибавляется нотка чего-то очень теплого, когда речь заходит о дочке.       — А вот тут, Павел Дмитриевич, вы очень заблуждаетесь, знаешь, девочки иногда бывают похуже мальчиков. — всё также с улыбкой на губах.       — Ну, если нам не повезет и она переймет себе твой характер, то точно кранты — с усмешкой произносит мужчина, тут же получая легкий удар локтем в бок.       — Рыков! — с небольшим возмущением и ответной улыбкой — Кто бы говорил — наблюдая за его милыми ямочками, и смехом, когда он тянется к её губам для мимолётного поцелуя, на который брюнетка тут же отвечает.       — Шучу, шучу. — его всегда умиляли её беззлобное ворчание и реакции на собственные шутки. С наступлением беременности Арефьева стала куда более нежной, с огромной охотой принимая любые проявления любви мужа, будь это хоть поцелуй или объятия, но и ранимой одновременно. Старается не волноваться по пустякам, но получается плохо, ведь на подстанции всё время что-то происходит, и тогда на помощь всегда приходит самый родной человек, который крепко берет за руку, переплетая пальцы и сжимает в теплых объятиях, из которых, зачастую выбираться вовсе не хочется, прижимаясь теснее к мужской груди, пропадая с радаров, погружаясь куда-то в глубину чувств и растворяясь в этой любви, ощущая, что они с дочкой точно находятся в безопасности. На пару минут воцаряется тишина, столь необходимая сейчас.       — Ты себя как вообще чувствуешь? Спина не болит? — нарушая молчание, проводя ладонью вдоль её поясницы.       — Всё хорошо. — с уверенностью, перемещая его руку по своему животу к месту, где только что ощутила пинок от дочери, надеясь на его повторение. Рыков удовлетворённо кивает и прикрывает глаза, прислоняясь щекой к её горячей шее.       — Ой как я соскучился — протягивает он шепотом с невероятной теплотой в голосе.       — А мне казалось, что несколько минут назад кто-то рассказывал какая у него не скучная была смена? — усмехается Ольга.       — Вот умеете вы испортить момент, Ольга Кирилловна— Рыков строит обиженную мордочку, немного отворачиваясь от супруги.       — Паш, да ладно тебе. Если хочешь, поставлю его на следующую смену с Ломагиным? — предлагает заведующая, понимая, что мужу действительно нужно дать немного времени, чтобы отдохнуть. Его опущенные плечи и уставший голос говорят красноречивее любых слов.       — А можно навсегда? — с надеждой спрашивает он, поднимая на жену свой взгляд.       — Нет, Пашенька, нельзя. Ты итак постоянно один ездишь, а по правилам это нарушение, у министерства могут возникнуть вопросы. — отрезает она, проводя ладонью по его отросшей щетине. — Кстати о министерстве, мы когда Марине Леонидовне расскажем?       — О чем это? — сделав вид, что не понимает, о чём идёт речь, ластясь к её руке.       — Очень смешно. О внучке, Рыков.       — А это прям обязательно? — словно немного недоверчиво. Несмотря на то, что отношения между Пашей и Авериной наладились, мужчина не привык посвящать мать в подробности своей семьи.       — Прям обязательно. — строго утверждает брюнетка.       — Ладно, придумаем что-нибудь, по телефону о таком не рассказывают. — бросает взгляд на наручные часы. — Ольга Кирилловна, мне кажется, или ваш рабочий день закончился уже 7 минут как и кому-то пора ехать домой отдыхать и спать. — снова улыбается как чеширский кот в предвкушении уютного вечера в компании любимой супруги, вкусного ужина и самых теплых ощущений.       — Поехали — с улыбкой наклоняется к мужу, чтобы получить поцелуй, который не заставляет себя долго ждать, прикасаясь своими губами к её.