***
Звук на лестнице, ведущей на второй этаж похож на удары женских каблуков. Арефьева залетает в кабинет, быстро шагая, и становится напротив собственного рабочего стола, впервые, почему-то не понимая как быть, когда чувствует, что ком подступил к горлу слишком сильно и сковал грудную клетку, в которой сердце сейчас бьётся отчаянно и резво, ударяясь об ребра. Эмоции захлёстывают стремительно, туманя разум, и саднят слезами яркие голубые глаза. Внутри всё по-прежнему полыхает и рвется. Нервы натягиваются тонкой струной. Дыхание перестает быть ровным, превращаясь в хриплый тихий стон. Погруженная в свои мысли не замечает, как кто-то аккуратно подошёл к ней сзади, предварительно провернув замок в замочной скважине, тем самым, заблокировав доступ внутрь для посторонних людей. Этого кого-то она узнает из тысячи. Тот, чье имя уже вшито под кожу, и живет глубоко в сердце, в самых его тайных частях. Тот единственный, который никогда не предавал. — Паш… — всхлипывает, скрещивая руки под грудью, пытаясь сдержать накатившую истерику, всё ещё спокойным голосом, не поворачиваясь, ощущая как крепкие мужские руки опустились на её хрупкие плечи, заставив вздрогнуть от неожиданности, и медленно спускаются вниз, а спина уже касается его тела, от которого исходит приятное, родное тепло — Уходи, пожалуйста… — тихо просит, сосредоточив взгляд на одной точке, где-то перед собой, шумно выдыхает. Она всегда была сильной. Всегда переживала тяжёлые моменты одна. Сама. Наедине с собой, а потом выходила победителем, за что и считалась стальной леди, но Паша знает, что это точно не так. Она не стальная, она живая.— «За внешней бровадой часто скрывается такая ранимая и нежная душа».
— говорил когда-то про неё Арашу, неосознанно возвращаясь в прошлое. Арефьева всегда была для него именно такой. Ольга никогда не давала слабину и требовала от других того же, стараясь даже перед любимым человеком поддерживать этот образ, но сегодня, вдруг, неожиданно, понимает, что что-то внутри нуждается совсем в обратном. Почему-то через секунду после сказанного отчаянно хочется, чтобы он не послушал её, остался рядом, прижал к себе и никуда не отпускал. Хочется разрыдаться у него на плече, и получить столь желанные успокоительные поцелуи. Он переживает за неё, у самого внутри всё сжимается, видеть как она плачет — самое ужасное зрелище. Была бы его воля, растерзал бы этих проверяющих прям там, на месте, лишь бы с его девочками всё было в порядке и Ольга улыбалась, ластившись кошкой к его плечу, как было утром. Разве он может её сейчас оставить? — Оль, я не уйду, даже не проси.— невесомо мотает головой, прикасаясь губами к открытому участку шеи, облакачивая супругу на собственную грудь, поддерживая её равновесие, чувствуя как она вся дрожит. Через пару мгновений, она уже сдаётся. Слезы сами собой стекают по щекам, и брюнетка даже не пытается их вытирать, слишком много накопилось. Только с мужем она дозволяет себе быть такой: обычной женщиной, которой тоже бывает больно, которая тоже может быть слабой. Доспехи и маски сброшены, душа открыта нараспашку. Он поглаживает по спине, медленно и нежно, мягко проходясь по каждому участку. Зарывается в густые темные волосы, сохраняя эту тишину, что повисла в кабинете. Слов не нужно, нужно просто быть рядом. Проходит минута, две, три, и всхлипы потихоньку становятся тише, и дыхание уже больше похоже на обыкновенное, неизменно только одно: Паша прижимает к себе. — Меня теперь уволят… — тихо произносит заведующая, немного успокоившись, сильно сжимая ладонь супруга на своей талии, прикрывая глаза. Кажется, и дрожь по немногу сходит на нет. — Тебя? Уволят? — с удивлением, и словно, усмешкой, опуская руки на её животик, словно очерчивая его контуры. Арефьева кивает, подтверждая только что сказанное, накрывая его ладони своими — Я тебе утром ещё говорил. — опускаясь к ней, произносит на самое ухо, убирая с лица темную кудрявую прядь — Ты лучшая. — делает небольшую паузу, наблюдая как она слегка улыбается, стирая с щек, оставшиеся слезы. — Без тебя здесь же всё развалится, и в министерстве об этом тоже прекрасно знают. — его спокойный голос приятной истомой распространяется по телу, и вот Ольга уже внимательно слушает, повернув голову по направлению к Рыкову, пересекаясь с ним взглядом. — Возможно, прозвучит слишком феерично, но это правда. Оль, ты незаменима, и не только для министерства и работы, но и для меня. — он улыбается, целуя любимую в висок. Слышать это безумно приятно, и нервная дрожь практически полностью отсутствует, но брюнетка по прежнему молчит, находясь где-то в своих мыслях.— Хочешь, я пойду им всем морду набью, м? — совершенно серьезно предлагает мужчина, вызывая на лице заведующей лёгкую усмешку. — Нет, Паш, не хочу — аккуратно поворачивается к нему лицом, когда его ладони смыкаются теперь уже на женской пояснице. Зрительный контакт создаётся незаметно, но оба словно растворяются друг в друге. Ольга замирает, когда Рыков освобождает руку, осторожно вытирая с её лица дорожки от оставшихся слез и размазанную тушь. — А я не хочу, чтоб ты расстраивалась из-за этой ситуации. Ну, — повысив голос, — Где моя любимая мигера Арефьева? — в шутку. — Пусть возвращается! Я даже готов принять первый удар на себя — смеётся мужчина, слегка трясет любимую за плечи с целью взбодрить, когда та подхватывает его смех. — Не боишься, что она тебя покусает? — с иронией интересуется брюнетка, поддаваясь вперед, обнимая мужа за шею. — Нет, что ты, она же меня любит…— на его слова Ольга улыбается, прислоняется головой к мужской груди, меняя положение рук. Рыков нежно поглаживат любимую женщину по голове, распутывая темные локоны. — Знаешь, я не понимаю как… — начинает тихо, слегка двигая головой на его груди, прижимаясь крепче — но они узнали о беременности, и говорили, что лучше б сразу назначали Ковалькова, а не меня — усмехнувшись, повисает недолгая тишина, Рыков обдумывает сказанное женой. — Интересно… Это многое объясняет. Ты, в любом случае, сделала всё правильно, они нарушали правила, и их нужно было остановить. Всё будет в порядке, вот увидишь — целует Ольгу в спутанные волосы, нежно проводя ладонями по спине. — 309 бригада, вызов — неожиданный, отчётливый голос Светланы Ивановны отрезвляет и брюнетка немного отстраняется. — Иди — касается его плеча. —С тобой точно всё хорошо? — перехватывает за руку, ощущает её холодные пальцы, заглядывая в светлые глаза напротив. — Всё хорошо — протягивает Арефьева, но мужчина не двигается с места, пытаясь точно определить всё ли в порядке, и не делает ли Ольга вид, что это так — Рыков, иди давай уже. — подталкивая мужа к двери. — тебя больные ждут, всё со мной в порядке. Мужчина кивает, повернувшись, чтобы выйти. — Паш… Спасибо, что ты рядом — тихий полуголос, заставляет обернуться на супругу, сейчас уже улыбающуюся и смотрящую на него с неподдельной искренностью. — Тебе не за что меня благодарить, — выдерживая недолгую паузу — Люблю вас. — поцелуем в краешек мягких губ — Если что, звони — скрываясь за массивной дверью кабинета заведующей подстанцией.***
Время утекает словно вода сквозь пальцы, перемещая стрелки наручных женских часов на 16:30 вечера. До конца её рабочего дня полтора часа, до конца смены мужа — два с половиной. В любой другой ситуации, Арефьева бы продолжила составлять отчёты, подписывать бумаги, дождалась бы супруга, но не утихающая, ноющая боль внизу живота требовала обратного. К ней, словно из ниоткуда прибавляется и головная боль, как последствие дневного волнения и острой травмы в прошлом. Да и малышка ведёт себя чрезмерно активно, не давая возможности спокойно работать. Сдавливает виски. Слишком много нервов за сегодня, слишком много эмоций, организм выдохся и требовал отдыха. Ольга принимает решение поехать домой, открывая на телефоне приложение для написания сообщения заученного наизусть абонента.—"Паша, я поеду отдыхать, чувствую себя не очень. Буду ждать тебя дома. Мы будем ждать»
'отправлено'
Брюнетка уверенно нажимает кнопку отправить, после чего, закидывает мобильный телефон в сумку, накидывая на плечи бежевое пальто, вынув из кармана ключи от кабинета, заглядывает напоследок в зеркало и выключает свет. На выходе предупреждает о своем уходе Лизу, которая ведёт себя весьма странно и нервно кивает, провожая начальницу тревожным взглядом. Единственное, что радует за сегодня, так это то, что ситуация с пропажей наркотических лекарств у бригады Ломагина разрешилась, похититель найден и медикаменты уже возвращены на место без привлечения правоохранительных органов. Очередных, ненужных особенно сейчас проблем удалось избежать. Этот сложный день тоже подходит к конце, как ещё одна причина спокойно выдохнуть. Впереди, на выходных, приятная рутина — выбор мебели в детскую, поход по магазинам за новыми вещами, автосалон, целых двое суток в компании любимого мужа.***
Смена Рыкова проходит стремительно в мыслях об Ольге и их малышке. Оказавшись на подстанции, и сдав смену направляется по знакомому маршруту в кабинет жены, больше всего сейчас хочется увидеть её и успокоить напряжённое сердце. Не успев подойти, его перехватывает Ломагин, буквально догоняя. — Паш, как Оля? — останавливая по пути мужчину. — Да, вроде бы ничего. — взволнованно произносит Рыков, оглядываясь по сторонам. — Эти проверяющие, конечно, уже вообще берега попутали. — возмущённо, опуская руки в карманы, выказывая недовольство. — Просто если что, знай, мы за Ольгу Кирилловну горой, так ей и передай. Она сегодня уходила вся бледная, уставшая, а ей же сейчас нельзя волноваться. — Владимир Юрьевич ловит на себе удивленный взгляд Паши, давая понять, что их секрет ему известен и он по-настоящему рад. — Я вас искренне поздравляю — по отцовски мужчина пожимает Рыкову руку. — Спасибо, доктор Юрич.— быстро реагирует на слова. — Подожди, уходила? — с удивлением. — Ну да, часа три назад ещё — хмурясь, наблюдая как Рыков достает мобильное устройство, убедившись, что никаких пропущенных нет, а Арефьева всегда предупреждает, если они уходят не вместе, особенно теперь. Необъяснимое чувство тревоги поселяется внутри, накладываясь вторым слоем на предыдущие переживания за здоровье своих родных людей. Доходит до нужного кабинета, когда, как только завидев мужчину, к нему подлетает не менее взволнованная Васильева. — Пал Дмитриевич, как хорошо, что вы уже освободились. — пытаясь что-то найти на рабочем столе среди стопок бумаг. — Тут приказ пришел об отстранении Ольги Кирилловны на время выяснения всех обстоятельств сегодняшней ситуации. — словно обречённо произносит Лиза, протягивая Паше нужный документ. — Она в курсе? — уточняет Рыков, пробегаясь по бумаге глазами.'Прошу отстранить от занимаемой должности заведующую 58 подстанции скорой медицинской помощи Арефьеву Ольгу Кирилловну'— черным по белому гласит резолютивная часть приказа. С подписью и печатью, сегодняшней датой.
Злость охватывает молниеносно, ударив по вискам, заставляя сжать кулаки и нервно сглотнуть. Неприятно полоснуло изнутри. — Ещё нет, только что пришло. Надо же как-то сказать, да? — растерянно и неуверенно мечется помощница. Ведь она тоже не слепая, и не заметить изменения в брюнетке просто не могла. — Не надо, я сам ей обо всем скажу. — твердо объявляет Рыков, возвращая документ в руки Лизе. — У Ольги Кирилловны впереди два выходных, Лиза, пожалуйста, проследи, чтобы её никто не трогал, ладно? — Васильева кивает. Мужчина отходит в сторону набирая номер жены, слыша на другом конце провода самую ненавистную фразу, от которой всегда бросает в дрожь, особенно, когда речь идёт о самых дорогих и любимых людях.— «Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети. The subscriber's device is turned off or is out of network coverage»
Паша быстро переодевается, не переставая набирать номер любимой, но надоедливый автоответчик твердит одно и то же. Дорога до дома занимает около сорока минут. Подходя к нужному подъезду, замечает, что свет в квартире не горит. Замочная скважина достаточно шумно проворачивается дверным ключом, впуская хозяина внутрь, где его встречает ожидаемая темнота. — Оля…— повышая громкость голоса, — Оль, ты дома? — оглядывается, бросив взор на кухню. В ответ лишь гробовая тишина и стук собственного сердца, ускоряющего ритм…