***
На удачу супругов и мебельный оказался совсем рядом. Стоит лишь сделать несколько значительных шагов, тем более, небольшая прогулка никому не повредит. Единственное, что действительно прерывает эту идиллию, так это прохладный ветер, заставляющий Ольгу плотнее запахнуть коричневое пальто, пока мужские руки крепко обнимают за талию. Высокие стены серого здания перед ними поражают своей масштабностью, из-за чего обзор зрения не даёт возможности охватить его полностью. Проходят внутрь, находя на карте необходимый им магазин. Бродят под руку вокруг большого количества различных кроваток, манежей, колясок и множества других принадлежностей, но ничего из этого не оказывается подходящим. Всё время не хватает каких-то деталей, да и не хочется, чтобы было как у всех. Это же их ребенок, их дочка и выбирать что-либо бездумно, наугад, совсем не хочется. Здесь плохо сделано, что запросто может порезаться и взрослый, не говоря уже о малышке, в другом месте нет подходящих под их квартиру размера кроватки. Арефьева глубоко выдыхает, мысленно строя планы о том, где можно раздобыть именно то, что они хотят, что идеально бы подошло. — Ну ничего, не расстраивайся… — Паша открывает перед женой дверь, пропуская вперёд, когда та перебрасывает сумку из одной руки в другую, — что-нибудь придумаем — ободряюще улыбается, мягко поглаживая по спине, очевидно огорченную таким поворотом событий Ольгу. — Вон, лучше смотри— кивает в сторону магазина для новорожденных, который Рыков заприметил ещё когда они только подходили, аккуратно тянет её за собой за руку, переплетая пальцы, забирая в свой плен её хрупкую ладошку, женщина делает несколько шагов вперёд, крепче сжимая его руку. — Паш, мы ещё мебель не нашли, ремонт не сделали, а ты собираешься одежду выбирать… — искренне, беззлобно улыбнувшись наконец, приостанавливая мужчину, дёрнув за руку. — Да и рано ещё. — перехватив под руку, сцепляя руки в замок на мужском предплечье. Рыков смотрит на неё одновременно умоляюще-умиляющем взглядом, склоняя голову в её сторону, прислоняясь к макушке. Ольга пару минут смеётся с детской беспечности мужа, но ничего не остаётся, кроме того, как побрести за ним к входу в магазин. Огромное количество детских игрушек и вещей отдаются теплом по сердцу, которое всё ещё не верит в происходящее. Спустя столько времени и безрезультатных попыток всё действительно кажется не меньше, чем самым настоящим чудом. Пока Ольга просматривает разные комбинезончики на стеллаже, не замечает, как сбоку, с счастливой улыбкой на лице, появляется муж, пропавший на пару минут из виду, держащий что-то в руках, и тут же приобнимает со спины. — Оль, — протягивает он, поднимая руку на уровень её лица, чтобы показать брюнетке предмет — посмотри какая прелесть… — мужчина удерживает пальцами маленький боди нежно-розового цвета с аккуратным красивым рисунком на нём в виде белых цветочков. Ольга поднимает голову, поворачиваясь в сторону мужчины, по-доброму усмехается, не думая раньше, что муж окажется таким любителем детских вещей, который будет буквально светится от счастья, раздобыв вещь для их малышки. Смотрит сейчас с таким воодушевленным трепетом, что сердце хочет выпрыгнуть из груди. Да и скрывать нет смысла, что она чувствует всё то же самое, в полной мере разделяя его эмоции, которые отчётливо выдает теплая улыбка на лице. — Давай возьмём, а? — просит он, пряча лицо в темные кудри. — М? — Рыков, не думала я, что ты можешь быть настолько милым — смеётся, забирая из рук мужа крохотную вещицу, осматривая её со всех сторон. Неужели малышка будет действительно такой крошкой? — Вам ли не знать, Ольга Кирилловна, что я просто душка — целует жену в щёчку, удобно устраивая подбородок на женском плече, пока та усмехается. — Ладно, но только это… — произносит немного строго, но соглашается — а то ты сейчас в порыве любви весь магазин скупишь, — смеётся, передавая боди обратно в руки мужчины, — а нам ещё рано. — делая акцент на последнюю фразу, опуская руку на живот. Арефьева никогда не была суеверной, но некий страх за дочку всё ещё присутствовал, отдаваясь пульсирующий венкой на шее. Несмотря на все убеждения врача о том, что всё в порядке, с волнением ничего поделать было невозможно. Остаётся только ждать и верить в лучшее, а с такой поддержкой рядом, что у нее есть, лучшее обязательно наступит. — Скуплю, конечно — сарказм звучит слишком убедительно, не являясь таковым, произносит совсем тихо, утыкаясь носом в её горячую шею, наблюдая за её блаженной улыбкой и медленным взмахиванием черных ресниц, прижимаясь крепче. Хорошо, что в магазине кроме работников никого практически нет, и они скрыты от чужих глаз. На несколько минут в воздухе повисла затяжная тишина, нарушенная голосом Ольги, заставляющим Рыкова быстро распахнуть глаза. — Как думаешь, может всё-таки набрать Васильеву? — повернув голову к мужу с сомнением и одновременным волнением в голосе, улавливает его усталый, и кажется, суровый взгляд и тут же объясняется — Ну чувствуя я, что что-то не так, понимаешь? — словно с вызовом, Паша отдаляется, выпуская её из собственных объятий, поворачивая женщину лицом к себе. Он-то понимает. Чувствует, как она напряжена. Ну и что говорить на этот раз, как быть? Снова врать? Брюнетку интуиция редко подводит, а сейчас уже тем более, она работает у неё за двоих. Видит, что она переживает, но и заставлять лгать Ольга ещё и Лизу он не собирается, и волновать её правдой не хочется, в данную секунду Ольга выглядит слишком окрыленной, чтобы всё портить, но с другой стороны, она всё равно обо всем узнает… две стороны одной медали… —Оль, …— с какой-то особенной теплотой в голосе, проводит ладонями по её плечам вниз, заглядывая в родные голубые глаза напротив — я правда понимаю, что ты очень беспокоишься за подстанцию, что тебе, между прочим, сейчас категорически запрещено — и как у него всегда получается смешивать серьезность с нежностью? — Но ты всё сделала так как нужно, и если какие-то там люди сверху посчитают, что ты не права, то они просто полнейшие дураки. Ольга слушает его внимательно, наблюдая за каждым его мельчайшим движением и изменениями в выражении лица — Всё в порядке будет — на что мужчина сам искренне надеятся. Делает небольшую паузу — Да и дай в конце концов Лизе отдохнуть — снова отшучивается, смыкая ладони в районе её поясницы — Замотала человека, она вон ходит дёрганная уже вся — эмоционально, вперемешку со смехом. — Прям таки дёрганная? — интересуется женщина, передразнивая мужа, когда его ладони ползут вверх по её талии. Паша часто часто и быстро-быстро кивает, прикрыв глаза. — Я вот к ней вчера подошёл по поводу графиков уточнить, она аж подпрыгнула, представляешь? — шуточно, — Вот до чего у нас начальство людей доводит— притягивая Ольгу к себе ещё ближе, не оставив никакого расстояния между ними. — Что это у вас заведующая настолько злая? — с сарказмом, упираясь руками в мужскую грудь с наигранной ироничной улыбкой, откровенно любуясь его ямочками на щечках. — Да! — громко уверяет — Просто ужас, жуткая мегера… — громче чем раньше, поддельно возмущаясь, отводя глаза, смотрит куда-то вверх, специально сделав короткую паузу — но я её так люблю…— создавая зрительный контакт, уже абсолютно спокойным голосом, всё также широко улыбается, потянувшись к её губам. — Дурак ты, Рыков… — шепотом, легко ударяя ему в грудь, с наслаждением отвечая на поцелуй, поглаживая мужа по затылку, на что Паша лишь издает тихое 'угу', не желая отстраняться от любимых губ. Оторваться друг от друга со смехом заставляет лишь скромный женский голос консультанта: — Извините, пожалуйста, вам чем-то помочь? — на что Рыков тут же возвращается в реальность и протягивает девушке тот самый розовый боди, до этого сжимающий в одной руке, с уверенностью произносит: — Пробейте! — пока Арефьева отвернувшись, удерживаясь за мужские плечи смеётся, ощущая себя застуканными за чем-то нехорошим детьми. Ну, Рыков, получит когда-нибудь за такое. Но почему только с ним она не желает сопротивляться и всегда поддается на встречу любви, молниеносно забывая где они находятся? А может это и есть она, любовь? Девушка кивает, начиная движение в сторону кассы. Ольга слабо ударяет мужа по плечу, выдавая свое счастливое возмущение и следует за работницей магазина, наблюдая как муж бесстыдно улыбается, ласково приобнимая её одной рукой. — Засранец…— тихо шепчет, шагая вслед за сотрудницей. — Какого выбрали, Ольга Кирилловна — всё с той же бесстыжей улыбкой.***
Уже вечером, после совместно приготовленного вкусного ужина, устраиваются на диване, в зале, в поисках магазина с детской мебелью, которая точно подойдёт для комнаты малышки. Брюнетка укладывает голову на мужскую грудь, лёжа поперек самому мужчине, держа в руках мобильное устройство, прокручивая сайты предложенные интернетом по введенному запросу. Откладывает телефон в сторону, когда ловит себя на мысли, что похожий момент был полгода назад, когда супругу искали клинику для ЭКО, разочаровываясь в каждом из вариантов, ухватываясь за любую возможность стать наконец полноценной семьей. Беременность была пределом всех мечтаний. На душе царила неизвестность, грусть и разъедающая боль, от которой тяжело было принять реальность. Тогда Рыков мягко оглаживал её бедро, теперь же его ладонь покоится на её округлившемся животе, изредка нежно поглаживая. Эти мысли заставляют её улыбаться, накрывая его ладонь своей и приподнимая на него голову. — Ты чего? — улыбнувшись, подобно супруге откладывает телефон на край дивана. Брюнетка лишь мотает головой, прикрывая глаза, когда мужчина запускает ладонь в её кудрявые локоны, начиная массировать виски. — Оль? Может действительно подумаем над именем? — предлагает Рыков, повернув голову ближе к жене. —Ты же наверняка уже перебирала варианты у себя в голове, правда? — ухмыляется, завидев её согласную улыбку на лице. — Тебе какие нравятся? — открывает глаза, явно загоревшись этой идеей, меняя положение своего тела, устраивая подбородок на груди мужа, смотря ему в глаза, попадая в родные объятия. — Не знаю… — задумывается мужчина, смотря в потолок, перебирая пальцами темные кудри — Анна, Екатерина, Евгения…— начинает медленно перечислять, замечая как брюнетка сводит к переносице брови. — что, не нравятся? — снова смотрит на неё, когда та лишь загадочно улыбается. — с Павловна хорошо звучат, мне кажется. — Звучат то хорошо, но… Они какие-то все обычные что ли? И их всех очень много …— пожимает плечами, наблюдая как муж меняет эмоции на лице. — А для нашей девочки хочется чего-то особенного. — Хорошо, давай необычные…— согласна кивает, потирая лоб, не переставая улыбаться, уже придумав несколько имён — Агафья, Протопея, Агрепина, — четко произносит каждое имя, на что брюнетка лишь заливисто смеётся, — Просковья Павловна ещё, например, вообще улёт — ласково гладит одной рукой её по спине, а другой по животу, подхватывая смех любимой, когда та легонько щелкает пальцами ему по носу. — Паш, ну давай серьёзно? — цепляется за мужское плечо, приподнимаясь выше, для большего удобства, оказавшись с ним на одном уровне, буквально наваливаясь на мужчину, на что он лишь сильнее удерживает её. — Ну хорошо…жалко, что у нас не мальчик, ему мы с именем уже давно определились. — интригующе и одновременно беспечно выдыхает, хитро жмурясь, брюнетка вскидывает брови, выражая свое непонимание. — Ты о чем? Какое имя? — удивлённо, склонив голову вбок. — Ну как какое, Ольга Кирилловна? — убирая с её лица кудрявые пряди — Буратино же — снова смеётся, поддаваясь вперед, кратко целуя жену в губы. — Рыков — со смехом, — ты можешь быть вообще серьезным? Ну, Паш… — беззлобно и ласково. — Ладно, ладно, ваши предложения? — медленно проводит ладонью вдоль её поясницы, легонько массируя. — Ангелина, Алиса, Аглая…— протягивает Ольга. — Или, может, Алина? — только успев произнести, Арефьева ощущает отчётливый и весьма сильный толчок внизу живота, где лежит рука мужа. — Ты почувствовал? — с детской радостью и на пару секунд замеревшем от неожиданности дыханием, обращается к мужчине, он улыбаясь кивает. — Рыкова Алина Павловна, значит? — заговорчески улыбается, словно пробуя слова на вкус. — Мне нравится. — И мне, и ей, кажется, тоже — кивая на живот, выдерживая паузу, решив вступить в игру супруга — А может всё-таки Арефьева Алина Павловна? — в шутку произносит брюнетка, когда выражение лица мужа тут же выдаётся его отвращение к сказанному ей. — Нет уж, Ольга Кирилловна, всё! — пытаясь показать строгость и непоколебимость, а получая лишь нежность и доброту — Никаких Арефьевых больше, мне и одной достаточно, только Рыковы! — сжимая любимую в крепких объятьях.***