***
Меньше чем через час они и еще несколько пассажиров сошли с корабля на одну из пристаней небольшой фермерского городка. Тихий город спряталась среди зеленых холмов и густых лесов. Аккуратные деревянные многоквартирные дома всего в два этажа создавали красивые маленькие улицы, а дома победнее были сделаны в основном из дерева или соломы с земляными стенами. Солнце начинало садится, и его уже потускневшие теплые лучи падали на золотой купол местной церкви, и Инеж с приятными удивлением заметила эмблему Санкт-Зои на самой верхушке. Таверны и витрины магазинов с изделиями ручной работы местных мастеров, играющие дети и дружелюбные жители, аппетитный запах свежей выпечки и овощей — все это создавало такую умиротворенную атмосферу. Каз точно был здесь не в первый раз и поэтому уверенно повел Инеж по небольшим улицам города. И кажется, горожане были знакомы с ним. Они приветливо улыбались ему и махали руками, некоторые даже кричали какие-то пожелания хорошего вечера или вопросы о жизни. Каз не отмахивался и не игнорировал их, наоборот, он с энтузиазмом отвечал им и дарил свои улыбки, как старым друзьями. У Инеж такое чувство, что все эти люди, в том числе и Каз — одна большая семья. Инеж же ловила на себе удивленные и восхищенные взгляды. Маленькие дети, которым сулийцы казались людьми с другой планеты, подбегали к ней и дергали за платье, называя «волшебной мисс». Но она ни чуть на них не злилась, ей нравились эти невинные глаза, которые с интересом разглядывали ее. Родители этих детей, другие мужчины и женщины тоже приветствовали ее и обменивались с ней добрыми взглядами. Это место напоминало ей сулийский караван. Такое же теплое, доброе и дружное. Внезапно в общей мелодии сельской жизни Инеж уловила разговор между двумя рабочими, небольшая фраза из которого привлекла ее внимание и заставила остановиться: — Мистер Ритвельд наконец-то привез свою жену на ферму. Тот шумный городишко точно не подходит такой хрупкой женщине, как она… — … «Ионганн Ритвельд. Фермер из городишки рядом с Лижем. Его семья проживала там годами…» Каз обернулся, видимо почувствовав, что Инеж остановилась. Они так и замерли посреди улицы, смотря друг другу в глаза с немым вопросом. С нахмуренными бровями он словно спрашивал: «В чем проблема?». Болтающие мужчины замолкли, когда увидели их двоих, как статуи замерших напротив них. К ним начали подключаться и другие жители, дети не решались больше подбегать к Инеж. Они привлекали слишком много ненужного внимания. Каз резко и немного грубо схватил Инеж за руку и повел дальше по улице. Его шаг был быстрым, несмотря на больную ногу, а бледные пальцы почти намертво обхватили запястье Инеж. — Веди себя естественно, — раздражено прошептал Каз, таща ее вперед. — Каз Ритвельд? — тихо спросила Инеж. На лице Каза на секунду появилось выражение удивления и едва уловимого страха, а потом вернулись его уже родные холодность и бесстрастие. Ну вот, прежний Каз никуда и не уходил, просто хорошо скрывался. — Это ведь твое настоящие имя? — еще раз спросила Инеж. — Я думал, ты догадалась еще на трюке с фермером, — сказал Каз. Инеж нервно хихикнула и покачала головой. Сейчас она раскрыла такой личный секрет самого опасного человека Бочки и не понимала, что чувствует от этого. Каз неожиданно потянул ее в сторону, и они свернули с гравия мощенных улиц на пыльную земляную тропинку, ведущую сквозь высокую траву куда-то вглубь поля. Инеж начала догадываться о том, куда вел ее Каз, когда на краю небольшого холма она увидела стоящий дом. Небольшой двухэтажный дом из серо-зеленого кирпича прятался за кустами и деревьями, которые создавали крошечный аккуратный сад. Но больше всех выделялась большая яблоня, чьи ветви с тяжелыми нависшими яблоками накрывали крышу дома как зонт. Трава в округе была окрашена в желтых свет из-за заходящего солнца, хотя его почти не видно. В окнах на втором этаже горел тусклый свет, а значит, там кто-то был. — Что это за место? — зачаровано спросила Инеж, любуясь прекрасным видом. Теперь городок, из которого они вышли, казалась ничем, по сравнению с тем, где они находились сейчас. Каз нежно взял Инеж за руку и чуть сжал. Впервые его ладони казались ей теплыми, а лицо со слабой улыбкой было таким умиротворенным, словно этот момент был его истинным счастьем. — Здесь я родился.***
Каз отбил по двери дома незамысловатый ритм, и по ту сторону послышался глухой грохот, а затем чьи-то торопливые шаги. Инеж даже не могла представить, кто бы мог жить в этом доме. Не было похоже, что это были родители Каза или кто-то из его родственников, это было просто невозможно. Может, за домом просто кто-то ухаживал, сосед или небезразличная жительница города. Не могла же это быть любовница, верно..? Через несколько минут дверь открылась, но на пороге не стоял ни один из образов Инеж. Невысокий, чуть кудрявый парень, лицо, руки и рабочий комбинезон которого были измазаны в краске разных цветов. Он неловко переминался с ноги на ногу. Яркая улыбка появилась на лице Инеж, когда она увидела Уайлена. Вот он — милый мальчик, по которому она тоже очень скучала. Особенно по его невинному виду: именно он в свое время убеждал ее в том, что мир — не сплошное зло. Он словно лучик солнца в пасмурную погоду. И она точно не ожидала увидеть его здесь, в этой глуши и вдали от Кеттердама и Джеспера. Из-за того, что она стояла за спиной Каза, а еще и из-за падающей на крыльцо тени большой яблони, Уайлен ее не заметил. Ее скрытность словно была врожденной, и даже без месяцев тренировок, она оставалась все тем же пауком. Уайлен нервно прокашлялся и потер затылок. — Каз? Ты же только уехал. Я еще не закончил, — растерянно сказал Уайлен. В руках он держал малярную кисть, с которой на пол капала оранжевая краска, оставляя на полу небольшую яркую лужицу. Инеж не удержалась от его невинного и милого вида и, выглянув из-за спины Каза, помахала Уайлену рукой. Ван Эк тут же сильно покраснел и с еще большей растерянностью посмотрел на нее. — Инеж? Но ты… я думал, что ты все еще в Равке и., — Уайлен обеспокоено уставился на Каза. Его красивые глаза с длинными ресницами трепетали как крылья бабочки. — Каз, но ничего еще не готово. Каз пожал плечами, тростью аккуратно отодвинул Уайлена с порога и вошел в дом, при этом сказав сбитому с толку парню: — Просто делай свою работу. Инеж грациозно шагнула за Казом и, проходя мимо Уайлена, бросила ему теплую улыбку и быстро взъерошила его мягкие волосы. Этот мальчик был слишком милым. Ван Эк продолжал потерянно стоять и молча смотреть им в след, вытирая краску с лица. В доме шел ремонт, который уже подходил к концу. На первом этаже уже было все готово, хотя и немного пыльно, а на втором этаже и лестнице стояли различные ведра с краской и коробки. Изнутри дом простой, с деревянным полом, стенами и мебелью. Чистые скатерти и покрывала из не дешевой материи были приятными на ощупь, а через чистые окна в белых рамах проникало заходящее солнце. В доме стоял приятный запах свежего дерева, перемешанный с запахом краски и лака. Каз точно не скупился на качественные материалы для ремонта и декора, все выглядело аккуратно, но не чопорно, как дом настоящего фермера. Но что-то от Кеттердама здесь все-таки было — она заметила тщательно скрытую систему сигнализации, которую кто-то другой на ее месте ни за что бы не заметил. Хотя Инеж не знала, кто живет в этом доме и зачем здесь охрана, она чувствовала, что это место принадлежало сердцу Каза. Не тому каменному и жестокому, которое видели другие. Нет, здесь было настоящее сердце Каза, искреннее и нежное. Она обошла весь первый этаж, с трепетом рассматривая каждый уголок и представляя в голове, как совсем еще маленький Каз бегал здесь и играл в игрушки. Ей было интересно, что из того, что она видела — стояло здесь еще с тех времен, что принадлежало родственникам Каза. Инеж ощущала себя так, будто заглянула в обнаженную душу Каза, все это было таким личным. Проходя мимо открытого окна, она заметила, что снаружи на подоконнике стоял длинный горшок с бутонами красных цветов. Герань. Инеж на секунду остановилась и наклонилась, чтобы сорвать один маленький цветок. Этот городок, этот дом, эти цветы снова напомнили ей о теплоте сулийского аула и о нежности материнских рук. Она грустно улыбнулась и оставила цветок рядом с горшком. Каз стоял у камина, прислонившись плечом к стене. Взгляд его неотрывно следил за движениями Инеж, но мысли были явно где-то далеко. Он не вмешивался, ничего не говорил, просто позволял ей гулять по дому и осматриваться. Сейчас он был похож на статую, безмолвную и неживую. — Кто здесь живет? — спросила наконец Инеж, аккуратно опускаясь в мягкое кресло у камина. Бреккер моргнул, словно выходя из некого транса, и движения вернулись в его тело. Он проковылял к другому креслу, но сесть не решился, поэтому просто оперся об его спинку. — Никто. Я купил этот дом несколько лет назад, но взялся за него совсем недавно. Но тут ничего не осталось от прежних жильцов, — бесстрастно ответил Каз, но можно было почувствовать его разочарование. Единственное, что осталось от его семьи это сам дом, поняла Инеж. — А Уайлен? — когда она произнесла его имя, на втором этаже послышался грохот и звон ведер, а затем глухое: «Я в порядке». — Помогает привести в порядок верхние комнаты, — сказал Каз, чуть закатив глаза из-за шума сверху. — Ты мог бы попросить маму Уайлена. Она была бы лучшим помощником. — Как можно меньше людей должно знать об этом месте, — Каз опустился на подлокотник кресла, немного запрокинув голову наверх. — Поэтому Джеспер… — Не знает, — закончил за нее Каз. — И не узнает, по крайней мере в ближайшее время. Но точно никто больше не узнает, — в его голосе звучал намек с долей угрозы. Он косвенно брал с нее обещание молчать об этом месте, и Инеж обязательно сохранит этот секрет. Инеж вдруг осознала, откуда взялась вся та непонятная усталость Каза, которую она заметила еще в Кеттердаме. Возможно он сам, своими руками, восстанавливал этот дом. Сам стелил пол, сам чинил окна и двери, сам устанавливал новую мебель. От образа того, как Каз, самый подлый ублюдок Бочки, сам копается в земле и трепетно ухаживает за геранью, вызвал у Инеж мягкую улыбку. — Но ты позволил узнать мне. Почему? — тихо задала она мучающий ее вопрос. Почему он привез ее сюда, к чему этот маскарад, почему местные жители назвали ее «женой» мистера Ритвельда? — Чтобы показать тебе, что никакой любовницы нет, — с усмешкой сказал Каз. Он пытался шутить, снова уйти от темы, и ей это не нравилось. — Каз, — Инеж посмотрела на него со всей своей серьезностью. Каз вздохнул и провел рукой по волосам. — Я не мог не показать тебе это место, Инеж, — тихо произнес Каз. — Ты главная часть моей семьи. Правда, они были семьей. Странной, неправильной, со своими душевными ранами и тяжелым прошлым. Они были ворами, убийцами, стрелками, блудными детьми, кровоиспускателями и предателями своей родины. Но каждый из них дополнял друг друга, каждый из них помог выжить другому. Это ли не семья? Инеж слабо улыбнулась и протянула ему руку. Каз взял ее за руку и крепко сжал, его большой палец гладил ее по руке. — Я почти избавлялся от него, — сказал тихо Каз. Они оба знали, что он имел в виду свой страх, свое слабое место, которое мешало ему делать многие важные вещи. — Много тренировался, прикасался… Начинал с Джеспера. Инеж тихо хихикнула. — Это было ошибкой, не так ли? — Огромной ошибкой, — кивнул Каз. — Я вовремя использовал трость. Наступила тишина. Каз старался набраться сил, чтобы продолжить, а Инеж ждала. Хватит, больше она не будет торопить его, он должен таять в своем темпе. — Потом были Уайлен и Аника, — продолжил Каз. — Но в основном я тренировался с помощью детей. В плане, я… я был гувернером для какого-то мальчика из купеческой семьи. Это заявление так поразило Инеж, что она издала изумленный вздох и не могла ничего говорить несколько долгих минут. Каз был нянькой для ребенка? Каз Бреккер ухаживал за ребенком? Она даже представить себе этого не могла, а это было на самом деле. Это… это было так неожиданно и в какой-то степени приятно слышать, что он о ком-то заботился, даже если это было ради определенной цели. — Это… невероятно, — прошептала Инеж с улыбкой. Каз больше ничего не сказал, просто смотрел куда-то в стену. Внезапно, после минутной заминки послышался удар трости о деревянный пол, Каз резко встал и опустился на колени перед креслом с Инеж, чуть выдвинув больную ногу в сторону. Его руки все еще сжимали ее. — Помнишь, ты говорила, что будешь со мной, если я сниму броню? — сказал Каз с такой сильной надеждой и отчаянием в голосе, что Инеж на секунду испугалась. А потом уверенно кивнула. — Помню. — Я сделал это, — Каз как ребенок прижался лбом к ее рукам. — Этот год разлуки был слишком тяжелым. Больше не уходи. Останься со мной. Останься со мной здесь, вдали от Кеттердама. Вдали от криминальной жизни. Он был готов отказаться от всего. Отказаться от империи, которую построил такими большими жертвами, потом и кровью. Отказаться от своего имени, от полезных связей, от власти над Бочкой, над Кеттердамом. Инеж поняла, что Каз распустил своих людей и команду, поэтому она не узнала никого из людей в Клубе Воронов. Поэтому он держал ферму в секрете, чтобы их жизнь могла быть спокойной. И все ради их совместного будущего. Инеж не могла не принять его предложение.