***
Хирург протирает свои инструменты, что уже давно лежат без дела. Поправив малиново-красные волосы по уши, Сиринджион облокотился об стену и задумался об смысле своей работы. В заброшенном детском саду, где даже людей не осталось вряд ли они когда-нибудь понадобятся. Максимум - пластыри, бинты, обезболивающее, и то они обычно нужны только тогда, когда один на голову больной шут опять сделал что-нибудь опасное, ну или одна слепая кукла опять обо что-то споткнется. На секунду рука доктора остановилась. Он не видел его уже 2 недели, хотя тот обещал приходить к нему почаще. Что значит это "почаще"? Может он это количество времени имел в виду? Врач очень переживал за своего друга, зная его, скорее всего произошло что-то плохое. "Попадётся на глаза - сразу же проведу срочный медосмотр." Сиринджион поверить не мог, что прошло так много времени, которого и так не хватает в этом тесном саду, хотя, в этом месте время идёт не так, как снаружи. Без цифровых часов под рукой и доступа к хотя бы окну – определить время суток тяжело. Солнечные лучи ни разу не касались кожи обитателей этого места, точнее, их физической оболочки. Все знали, что у них есть прошлое, что они оказались здесь не просто так, что перед созданием их тел что-то было. Об этом не принято говорить. Откуда они вообще могли знать точно, сколько прошло времени с того или иного момента? Это очень неудобно. Но то, что прошло больше недели – это точно. Медосмотры, которые приходилось проводить Сиринджиону как единственному врачу в саду каждые полтора месяца, — суматоха из-за какой-то женщины, что слоняется по этажам сада, спускаясь все ниже, ища кого-то; так ещё и побег детей королевы, что мог доставить врачу много работы, ведь кто знает, что они могут сделать? Возможно, ему просто нужно было немного отдохнуть от всего этого. Присев на офисный стул, поправив длинный прозрачно-белый врачебный халат и облокотившись на стол, Сиринджион быстро заснул, даже не подозревая, что за ним все это время наблюдали.***
Направляясь к вентиляции, неизвестная марионетка взглянула на врача ещё раз. Небольшой монстр держал в одной руке баночку с таблетками, а во второй кухонный нож. Когда Сиринджион заснул, он смог выкрасть из аптечки немного обезбаливающего. Он - неудачный эксперимент, которому удалось выжить. На это отсылало само его существование. Бирюзовая кожа, что по цвету сливается с тонкими волосами чуть ниже плеч, небрежно заколенными крабиком, что для удобства любимого друга подарил Сиринджион, в хвост с частично распущенными ниже волосами. Большие, полностью чёрные, пустые глазницы не видели практически ничего, но за отсутствием нормального зрения скрывался отличный слух и умение определять предметы на ощупь, в купе с другими "утешительными призами" он и смог взять заветный препарат. К тому же, стоит ли упоминать, как часто он чувствует боль? Постоянные падения, стуки и лёгкий селфхарм по типу обкусывания губ, иногда нелёгкий, монстрик в приступе гнева способен избить сам себя, чтобы успокоится. Особенно все усугубляет чувствительность к боли и физическим ранениям из-за некачественности тела, перекачки гиваниумом и другими геномами, что, особенно последнее, никогда не заканчивалось чем-то хорошим. Всех таких скинули в бездну, только двое выжили и только один смог оттуда сбежать, в последствии скрываясь от всех остальных обитателей сада, боясь внимания и вреда, что они теоретически могут принести. Слабый и болезненный ребенок не смог бы за себя постоять против этих монстров, даже не осознавая, что он такой же. Он уже не смог. Лишь этот кухонный нож, что он буквально не выпускал из рук, вселял немного уверенности в монстрика перед выходом в коридоры. "Нельзя, чтобы они узнали. Нужно защититься..." Только обезболивающее и другие таблетки, что рекомендовал "личный" врач-педиатр неизвестного монстра помогали справиться с этой слабостью и болью. Он с ужасом вспоминал дни до знакомства с местным хирургом. И то, помощь он принимал скрипя зубами. Люди в врачебных халатах - небезопасно. Химические препараты - небезопасно. Что уж там, при первой встрече он чуть не убил Сиринджиона. "...И устранить свидетелей." Хотя врач и с радостью проводил каждый осмотр бирюзовой куклы, тщательно отбирая лекарства и прочие медикаменты, каждый раз заботливо обрабатывая новые раны, ухаживая и грустно уговаривая остаться, чтобы проследить за состоянием пациента после переломов.. Он бы никогда не отказал ему в выдаче лекарств, только если бы марионетке не грозила передазировка. Он бы что-нибудь придумал. Он бы помог. Неизвестный монстр Сиринджиону — самый лучший друг на свете; он всегда говотов позаботится о нем, если тот поранится в любое время, всегда переживает за него, пока того нет рядом, зная его неряшливость. Он никому не рассказал о монстрике. Он держит обещание. У него нет выбора, нет же? Выбора нет и у марионетки. Бирюзовая кукла никогда не считалась полноценным человеком или хотя бы созданием из гиваниума. Это просто бракованная, никому не нужная кукла, разве о нем могут заботится искренно? За него могут переживать? Бред. У него тоже никогда не было право на выбор. Монстрик слегка грустно нахмурился. У него даже имени нет. Развернувшись, он приступил к самому сложному - залезть в вентиляцию. Там никого нет и его точно не заметят. Всего лишь пробраться на пару этажей ниже, но у него нет выбора. С этим хирургом с каждым днем находиться в одном помещение все тяжелее и тяжелее..