***
Банбан сидел на лавочке, он чувствовал опустошение. Его бросил тот человек, которому он искренне старался помогать, из-за всех сил подавляя вторую личность. Скорее, это нельзя так назвать. Точнее, состояние гнева и голода. Он не может себя контролировать. Он думает только о поджелудочных, — и это ужасно. Ей не было интересно, как он там, где он там, она даже не спросила шерифа. Следовало проявить немного благодарности, не так ли? Всё-таки если бы не Банбан, возможно её бы сейчас тут не было. "Ей плевать на всех тут хотелось. Она просто хочет забрать своего ребёнка." Неужели это так? Зачем он вообще ей помогал? Директор просто хотел сделать что-нибудь хорошее, помочь. Это ужасно: то, что он делал, и то, что практически сделал. Но разве из-за этого он заслужил это? Банбан взглянул на свою руку. Его хорошенько так задело, пока сбегали "непослушные". Он потратил целых 2 дня, чтобы добраться до кабинета Сиринджиона. Как-никак, с такой-то больнючей гематомой спустится на целый уровень ниже без лифта — невероятно. Ему так казалось. Был ещё вариант через вентиляцию, но с его с случаем это какой-то бред. Врач долго не открывал, возможно, он был занят. Об этом тоже Банбан задумался... –До сих пор ждёшь? Раздумья директора прервал знакомый голос. Банбалина. О, просто идеальная для него пара. Белые волосы, что были заплетены в 2 рога. Была милая аккуратная чёлка; на одном из рожек розовый бантик. Чёрные с белым зрачком глазки подкрашенны тушью, что несмотря на старания молодой учительницы всё так же была смыта слезами, что то и дело капали с её личика. Вся такая строгая, серьёзная, "добрая". В нежно-розово-бежевой юбке-карандаше и белой рубашечке. Образцовая учительница. Возможно она была бы идеальным типажом директора, если бы не взрывной характер. Можно ли её назвать "хуже" его? Нет. Просто бедной Банбалине во время стажировки так дети психику разшатали, что математические ошибки посторонних людей всегда сопровождаются её истерикой, вырыванием волос и очередным подкрашиванием туши. Но смотрятся они конечно лаконично. Их дизайн специально был так разработан, чтобы смотрелось хорошо. Красное и белое всегда сочетаются. Только вот не нужно ценить книгу по обложке. Эти двое - бомба замедленного действия. Если бы между ними были настоящие отношения, то долго бы они не протянули. Хоть их тела и были сделаны идеально, но личность корректировать не получится. Безусловно, это вызывало бурную реакцию у остальных обитателей садика, те то и дело пытались их свести, те поддались... Сильно догадываться тут не до чего. В итоге в первую же неделю они подрались, решили расстаться. Как жаль, что на них так сильно надавило местное общество, что они не смогли выйти из этих отношений. Банбану как директору важна была хорошая репутация, а если бы все узнали об этом случае, то это бы знатно подпортило бы ему социальную жизнь, просто так пойти и сказать "Мы расстались просто потому что... Э... Не сошлись характерами" было бы очень странно. То же и с Банбалиной. Она хотела дружить со всеми. Но почему же из-за одной ошибки им до сих пор приходиться участвовать в этом цирке? Будто бы они просто актёры, что должны играть свои роли. –Что молчишь? Язык проглотил? –Да, жду. видимо Сиринджион не торопится открывать. Может занят? –Кто знает. Учительница закатила глаза. –Мне тоже к нему. Банбалина непного расстегнула рубашку, из-за чего стало видно неплохой такой синяк. –Ещё на ноге... Тодстер случайно поставил, пока затаскивал в камеру. Хрен коричневый. –М-да... Банбану было совершенно плевать на Банбалину и её проблемы, она настолько сильно трепала ему нервы в последнее время, что совершенно расхотелось её слушать. Мысли о том, что единственный уже полицейский на весь сад поставил ей 2 синяка, таща в камеру задержания — были довольно приятными. Банбан вздрогнул. Директор не ожидал от себя таких мыслей "...Но это правда" Рогатый наконец поднял свой взгляд и увидел недовольную физиономию учительницы, что стояла прямо перед всё так же сидящим на лавочке Банбане. Она что-то бормотала себе под нос и явно о чем-то ныла, но красноволосого парня в двух шапочках для вечеринок это не волновало. Он просто задумался: а правильно ли это? Может проблема действительно в его мышлении? Тогда как исправить это? Размышления директора сада и, скорее, монолог учительницы прервал звук открывающейся двери кабинета лучшего и единственного доктора на весь объект. –Вы чего тут разорались? Оу.. Сиринджион сразу замолчал как увидел этих двух. Он быстро заметил все гематомы, что были на довольно открытых местах одежды. -Ладно... Пропустим то, как вы сюда дошли, так... Вы же пара? Давайте не будем тратить моё и ваше время. Пройдёмте. Хирург показал жестом на дверь в комнату, что пару секунд назад только была открыта, приглашая обоих внутрь. Ему сейчас было не до них.***
–Ай... Болезненно простонал Банбан. –Ты вроде уже взрослый мужчина, что страшного-то? Просто сделал компресс, пару уколов и перебинтовал. Не так уж и страшно. У твоей подруги таких синяков двое, так ещё и на местах таких противных; ей побольнее было. В общем, у меня есть, чем заняться кроме вас, поэтому держи это, запас всего необходимого для компресса, сейчас запишу как это делать... Сиринджион протянул Банану набор для гематом, что составлял много бинтов, лейкопластыри и специальную мазь, и, немного покопавшись в тумбочке письменного стола, все же найдя ненужный листок и ручку, быстро начеркал парочке принцип работы с подобной раной, затем приказав, когда закончится, снова к нему прийти за новыми медикаментами, через пару секунд все так же жестом показав обратно на дверь. Этому дуэту это повторять 2 раза не нужно, они бы с радостью ушли бы, и желательно в разные стороны, но вот только набор-то 1 на двоих..***
Прошло около суток с того момента, как неизвестный монстр взял у Сиринджиона обезбол. Целую баночку. Как же так получилось, что не прошло и двух дней, как все таблетки закончились? Они не помогали. Сильно ломило в коленях, болели все мышцы, если то, что от них осталось, а точнее смесь кожи, гиваниума, плоти и бирюзовой краски можно было так назвать. Даже кости зудели так, что казалось, что они настолько хрупки, что при любом неудобном повороте бы сломались и стёрлись в порошок. Это было ужасно, сил уже не осталось. Видимо, это люди называют привыканием? Последний месяц монстрик пользовался только этим препаратом, а в тайне от хирурга и много. Он помогал, но почему-то все больше и больше каждый раз его требовалось для лучшего эффекта. Это было ужасно. Может именно из-за них его теперь тошнит? В итак практически ничего не видящих глазах помутнело ещё сильнее. Нет, не время терять сознание. Не то место. Марионетка стояла около края платформы, буквально в метре была бездна. Оно навевало странные воспоминания. Он был там. Бездна не забрала его. Бездна забрала... Его. Бирюзовая кукла заметила на себе знакомый взгляд сразу после нескольких секунд гула. Повернув голову в том направлении, монстр увидел знакомый силуэт. Что-то было не так... Он стоял... В бездне... Безымянная марионетка не помнила его имя, не помнила как его зовут. Она помнила, что он такой же, как и она, тот кого перекачали геномами. Это ужасное чувство, будто сосуды с кровью лопаются внутри тебя. Монстрик непроизвольно скривил лицо, вспоминая это. Кто додумался проводить эту операцию, пока он был в сознании? Ужас. Со стороны сущности послышались странные звуки, похожие на мычание. –Ты такой же, как я? Я помню тебя. –... –Надеюсь, это будет нашим секретом, хотя я бы не сказала, что ты бы мог что-нибудь кому-нибудь сказать там о моём существовании. –Почему ты прячешься? Послышался очень громкий, басистый голос сущности, что, был таким, видимо, из-за его размеров. Марионетка тут же закрыла уши. Такое чувство, будто барабанные перепонки лопнуть готовы. Это грубо, так, — без предупреждения. Сущность сразу же опустила голову. Он понял, что сделал и ему было стыдно. –Громко... Не делай так больше... Неизвестный монстр откашлялся, вытерев руку рукавом, не сильно заморачиваясь, даже не зная, что там была кровь. Ужасное зрение это, как ни странно, — ужасно. Как жаль, что на белом очень хорошо виден любой цвет, а вся одежда монстра была белой. –Я не хочу никого видеть. Они опасны, могут причинить вред, ну может ты нормальный, ты вообще... А... Ты где стоишь? На чем?.. Немного ошеломленно сказала бирюзовая кукла. Его можно было понять: ему-то ничего не видно, так ещё и вылез он из бездны. Золфиус промолчал, видимо, не решаясь опять ранить своего старого знакомого. –Ты живёшь в бездне... Ты тоже наблюдаешь за людьми из темноты. "Сероволосое мессиво" задумчиво кивнуло. Были отчётливо видны чёрные глаза и размазанная чёрная тушь. Откуда она вообще взялась? Через уже двойную пелену марионетка смог разглядеть тушь и на губах создания. Возможно это не она, а что-то по типу просроченного гиваниума. Кто знает? –Ты видел, что тогда произошло? –... –Главное чтобы ту записку не нашли. Кто же это был? Хихиканье, размытое лицо, крики... Неизвесный монстр встал в задумчивую позу, из-за всех сил стараясь не упасть; с каждой секундой состояние становилось все хуже. Вспоминая ту найденную записку, которую он хоть и с трудом, но прочитал, невольно вырвался нервный смешок. Он оставил её там. Где? Кто знает, спрашивайте точно не у бирюзовой куклы. –На кого же они... Подумают если най-... Дут... В ту же секунду марионетка упала на пол, разбивая себе голову. Он не почувствовал этого, ведь уже потерял сознание.