***
Ночь. 4 часа утра. Бордовая «врачебная» экипировка, противогаз и шприц с порализующим веществом при себе. Очередной кошмар, что не даст более уснуть. Несмотря на страх, Сиринджион выходит из здания. Его задача — дойти до одной из лабораторий, показанных ранее Сиринджионеллой. Он старался продолжить работу и не быть безполезным, скучно просиживая всё утро у себя в комнате. Темнота бездны, заменяющее небо тут. Обычные городские дома и деревянный аккуратный забор, отделяющий зоны города. Сиринджион — сущность, проживающий тут всю жизнь, больше не чувствуют ничего; однако не сказать, что ему плохо: сидит в барах; играют в карты; сосут, как бы то не было иронично. К такой жизни можно привыкнуть, и, со временем, опасения проходят. Как можно тише шагая по направлению, во, вроде бы, сторону предположительной лаборатории, Сиринджион больше не испытывал какого-либо стресса, не переживая не за Страйкера, не за его «братьев». — Похоже ты не понимаешь, в какой проблеме сейчас находишься, «доктор». Знакомый голос раздался за спиной Сиринджа, заставив того в быстром темпе обернуться, с искренним непониманием и, частично, облегчением глядя на Страйкера. — Страйкер? Здравствуй, извини, что ушёл в тот раз, просто я… Понимаешь, у меня тогда просто разыгралось воображение с недостатка сна, вот и всё. Тебе… Нетяжело совершать какой-то обход, ничего не видя? И зачем? Тут же нет ничего опасного. — Ты. —?! В следующий же момент Сиринджион получил прикладом дробовика по хлебарезке, незамедлительно свалившись на прохладный пол. — Куда ты всё время идёшь ночью? Подозрительно. У нас комендантский час ночью, и тебя это тоже касается. — Ч-что? Но тогда почему в прошлый раз- — Потому, что на первый раз всё прощается. — После этой фразы тихо шепнув себе что-то под нос, Страйкер взял Сиринджа за шкирку, ещё раз долбанув прикладом, потаща в каком-то направлении. — — Не рыпайся. Я в любом случае постараюсь сдерживать себя ради неё.***
Кабинет врача. Такой знакомый и родной. Тут проходили ежемесячные медосмотры жителей сада, операции и, конечно, первые раковые знакомства. Держа в руках странного вида чёрный блокнот-тетрадь, Усман, мысленно матерясь, пытался понять, что только что прочитал. Неужели Шприцорург на полном серьёзе встретился с одим из неудачных кейсов, и, мало того, оставил в живых, так ещё и начал заводить какие-то «дружеские» отношения? Почему не смогли починить реактор? Что с ними сейчас спустя 7 лет, и что случилось со всеми остальными неудачными кейсами на одном из дна бездны — вот главный вопрос.***
Пятиугольная решётка и слабое грязновато-желтоватое освещение, что достаточно уютно освещает деревянные доски темницы. Очнувшись в такой нелицеприятной обстановке, Сиринджиону оставалось лишь с опасением ожидать своей дальнейшей судьбы, пока тень, сидевшая в тьме неосвещенного угла, не показала в своём лице нового, может быть, союзника?***
Звуки и запахи, что наполняют это ранее пустое место, завораживают разум. Страйкер, никогда ранее такого нечующий, совсем не вдавался в подробности речи хозяйки Сиринджиона, пытаясь скорее осознать, чем же пахнет на этот раз. В голове ненароком строились образы, что издают тот или иной звук, может, что пахнут из-за этого. — Страйкер, ты меня вообще слушаешь? — Да, мисс. Тот цветок. — Глаза Сиринджионеллы вмиг округлились в удивлении, глядя то на парнишу, то на стоящий рядом горшок с одиноким розовым растением. — — Цвет… Странный… Похож на цвет… Вашего бантика. Да? — Откуда… Ты? — Какой этот цвет? Уже более настойчиво шагнул вперёд Страйкер, немного повыся голос, что не могло не разозлить и в то же время не обрадовать женщину перед ним. — Розовый. И на тон пониже. Дорогуша, ты же знаешь, что я не со зла. Если ты можешь определить цвет по запаху, то… Меня это радует! Ты ведь уже выполнил моё поручение, да? Медленно подойдя к ребёнку и начав заботливо ворожить его волосы, гладя по головке, Сиринджионелла задумчиво ухмылялась, выжидая ответа от дробовиконосильщика. — …Да, мисс. — А теперь, что ж, думаю, пора бы приходить к практике: не люблю ждать, ты же меня знаешь… Ты же знаешь место, да? Я бы хотела видеть там мою подопытную мышку. — В резком порядке сменив тон на угрожающий, женщина сжала ладони в кулак, предоставляя Страйкеру боль, от которой он, всё так же пытаясь сдерживаться, легонько припискнул, за что получил крайне осуждающий и неодобряющий взгляд. — — Я даю тебе 3 часа. И не смей больше проявлять слабость, тряпка. Я же должна тебя направлять. Кто ты без меня? —… — Я хочу услышать ответ. Отвечай. Пригнувшись к Страйкеру, Сиринджионелла скривилась в лице, паралельно закатывая глаза. — Никто… — Верно. Только из-за меня ты имеешь хоть какую-то силу. Поэтому я надеюсь, что ты в очередной раз меня не разачаруешь, иначе, похоже, я потераю потребность в тебе… Сменив тон на жалостливый, она, наигранно вытирая несуществующие «слёзы», отстранилась, отвернувшись к стене. — Ч-что?! Нет! Я не хочу быть ненужным! Я обещаю, я буду полезным и… Клянусь… Я буду вам нужен… — Отлично, а теперь утри свою рожу, сопляк, и без эмоций. Уже вернувшись в привычное состояние, Сиринджионелла всластно сложила руки за спину, мельком глядя всё же на напуганного Страйкера. —…Я обещаю, что буду полезным и клянусь, что я буду вам нужен. — Молодец! Иди обниму, дорогой! Мама тебя любит… Широкие, но такие холодные и чёрствые объятия Сиринджионеллы, несмотря на весь ужас, всегда без исключения шедший перед ними хотя бы немного согревали душу, давая хотя бы малейшее понятие о том, что ещё не всё потеряно. Что даже самый страшный человек может стать маленьким источником тепла, хоть вскоре и снова покажет свою сущность, без сожаления ударив тебя со спины.***
Смуглая, даже с серой кожей девушка с перебинтованными глазами, острыми, как у пираньи зубами, и в средней длинны свободном чёрном платье закончила свой монолог, безусловно, чувствуя нарастающее напряжение собеседника, стыдливо прислонив голову. Сиринджион, всё ещё отходя от шока после услышанного, лишь в такт тишине молчал, лишь изредка посматривая на свои руки. Дададу, как и Сиринджион, была поймана в комендантский час, но вот только не «на днях», а пять месяцев назад. О теме «пыток» она особо не рассказывала, избегая этой темы, однако множественные перебинтованные участки тела ясно давали понять, что в примере в самом деле с ней творилось всё это время. «Так они расправляются с еретиками» — одна из немногих её фраз, что могли бы послужить разгадкой для этого случая. Два чёрных отростка на голове, с фиолетовым подтоном волосы были испорчены, как она говорила, мутацией, хоть к концам и завивались в лёгкие волнистые кудри. Дададу так же, как и Сиринджионелла говорила загадками: «есть много вещей, что ты не знаешь» — их излюбленная реплика. Послышались выразительные шаги, что эхом раздавались по коридору пред ними. При виде, видимо, чем-то… злым, может, Страйкера, Дададу вздрогнула, мельком спрятавшись за новго сокамерника. — Сириндж, так ведь? Тебе повезло. Выходи, но только не рыпайся: может, повезёт. — Что тут вообще происходит? — Кенгуру тебе рассказала? Ох. Плохо. — Схватив свой фирменный дробовик в обе руки, Страйкер без особого труда прицелился, не думая и секунды, выстрелив и попав методом отбора и слепоты, в руку Сиринджиону. — — Так ты доставишь меньше проблем. М. Мысленно облизнушвись, Ребёнок с ноги вошёл в камеру, без собого труда протащив за собой хирурга.***
В очередной раз очнувшись от боли в спине и, в особенности, в руке, Сириндж широко раскрыл глаза от удивления: на улице было достаточно мало «людей», однако даже при том, что они шли по подворотне, их не замечали. Без особого труда выдернув свою ручонку из крепких лап семилетки бирюзовой, Сиринджион принялся бежать в сторону, на «оживлённую» снаружницу. Хоть по ощущениям был уже «день», народу стало будто бы меньше. Раздался громкий выстрел ружья. Попав чётко в ногу, Страйкер стал медленно приближаться к лежачему мужчине. — Не бойся: я лежачих не бью… Отползя к стене, в надежде, что слепой не заметит своей пропажи, Сиринджион затаил дыхание. — Ты не мог бы просто так убежать, к тому же… Я чувствую твой запах… Как аппетитно… Я думаю, мисс будет не против, если я попробую. Принюхавшись, Страйкер за обе руки вытащил дока из сидячего положения, не обращая внимания на попытки от себя отбиться, повалив бедолагу-жертву на землю. Сев на него сверху, Страйкер острыми, специально, и, естественно, насильно заточенными любезной Сиринджионеллой зубами впился в шею Сиринджа, оторвав маленький кусок кожи. — АЙ! ЗАЧЕМ? СЛЕЗЬ С МЕНЯ, БОЛЬНОЙ! Ударив дробовиканосителя в живот ногой, Сиринджион подскочил с земли, принявшись бежать куда подальше: нет, вот это — точно не глюки!