Замри. Беги. Бей.

Вообще, поездка казалась так себе идеей с самого начала, и следовало бы просто признать это, смириться и купить билеты на самолет до Оттавы. Но природное упрямство Рэйч, вкупе с ее внезапно проснувшейся яростью, погнали её в сомнительное автопутешествие вопреки всему и наперекор смыслу прямиком от штата Вашингтон. Слова ее уже, конечно, бывшего бойфренда, Сэма, всё еще звенели в ушах, когда Рэйч лихорадочно прокладывала маршрут и изучала мотели на пути: «Боже, Рэй, ты скучная настолько, что даже банальная поездка по штатам за гранью твоих возможностей». Бывшим он стал, конечно, не только поэтому, но так уж сложилось, что именно эти слова Сэма (а других нелестных характеристик тоже было немало), задели нечто такое в душе девушки, что она, практически не размышляя, сорвалась не то что в соседний штат, а сразу в новую для себя страну, с давно запланированным, но многократно откладываемым визитом к подруге по университету. Она, подруга, кстати сразу посоветовала Рэйч не дурить, а хотя бы сесть на автобус или поезд, если уж одолевает страсть к сухопутным передвижениям: «Рэйч, ты меня прости конечно, но ты скорее усвистишь на границу с Мексикой. Сэм, конечно, мудак тот еще, но в твоем случае быть скучной — это не так уж плохо». И, положа руку на сердце, надо было бы признать, что, да, с её, Рэйчел, топографическим кретинизмом и тотальным невниманием к окружающей местности, даже поездка в новый молл — это уже вполне себе приключение. Сейчас, следуя больше своей интуиции, чем потертой карте в бардачке, Рэйчел не без самокритики осознает, что уже в моменте, где навигатор стал глючить, а сигнал смартфона упал до одного деления, следовало бы завершить эту акцию слабоумия и отваги демонстрацию собственной «нескучности». Тем более, что зрителей-то и нет, как нет и чёткой уверенности, в том ли направлении она вообще едет. Как назло, уже который час пейзаж за окнами удивительно однообразен, хоть и не лишен очарования. Огромное высокое небо — штат не зря получил свое прозвище «Страна огромного неба», бесконечные луга и поля, периодически мелькающая сбоку от дороги река, горы и потрясающе безлюдный хайвей с отсутствием привычных городскому жителю указателей. Рэйчел отвлекается всего на секунду, проверить, не появился ли сигнал. А в следующее мгновение, переведя взгляд обратно на дорогу, видит распятую фигуру на въезде в тоннель. Там висит еще какой-то не то флаг, не то герб. Но рассматривать всё это в деталях у Рэйч нет времени — она резко выкручивает руль в попытке не въхать в тоннель. Резкий скачок адреналина и стоящая перед глазами картина торса, залитого кровью, плохо действуют на девушку, особенно на ее навыки вождения. Машина не вписывается в поворот и несётся по небольшому пригорку между деревьями, прям к блестящей внизу речке. Опять же, можно было бы резко затормозить, вместо того, чтобы разворачивать машину. Но Рэйч абсолютно уверена, что перед тем как выкрутить руль, она слышит звук выстрела, и он как будто даже не единичный. Конечно она не специалист по выстрелам, но останавливаться и вслушиваться, как и разглядывать тело над тоннелем, совсем не хочется. Рэйч пытается вырулить, хотя бы чтобы не встретиться с мелькающими перед лобовым стеклом стволами деревьев, и частично это удается. Частично, потому что дальше машина с размаху въезжает в реку, и, проезжая по инерции дальше, чем хотелось бы Рэйчел, вязнет колёсами в дне. Вот тут-то и становится окончательно ясно, что поездка не задалась. «Твою ж мать», — думает Рэйч. В голове у неё мелькает еще несколько ругательств, когда она, наконец, выбирается из машины — двери в воде заклинило — и выпрыгивает в реку. Дно оказывается дальше, чем ей кпжется, и в первое мгновение девушка неудачно уходит под воду с головой и пытается достать со дна выпавший из рук смартфон. Она яростно отплёвывается, понимая, что сигнал можно уже в принципе не проверять, но все равно делает это. Сердце Рэйчел тревожно сжимается, когда она ожидаемо не может даже включить аппарат, ну, и, особенно, когда она вспоминает тоннель. «До Хэллоуина еще далеко, — пытается договориться с логикой Рэйчел. — Могло ли мне показаться?». Определенно нет, и она это понимает. Рэйч в принципе настроена не паниковать и думать, в каком направлении идти. Но после купания в речке она чувствует какую-то приятную слабость в теле, а в голове мысли будто плавают в банке с мёдом. Тем не менее мозг продолжает транслировать висящую над тоннелем фигуру в цветах — а это определенно были цветы — со связанными конечностями и в кровавых разводах. И что там такое было на голове, ей показалось, или это был череп какого-то животного? Кстати, из всего многообразия всевозможных кровавых и не очень сюжетов фильмов ужасов Рэйч особенно ненавидит всякие обряды жертвоприношений и свихнувшихся последователей культов. И если она когда и мечтала о жизни как в фильме, то точно не о той её части, где спятившая кучка приверженцев какого-то очередного культа охотится за беззащитными девами. На самом деле, эти мысли мелькают в ее голове скорее фоном. Девушка не отдает себе отчёта, что выбираясь на берег, она уже раза три снова падает в воду, что в машине остаются документы, которые неплохо бы забрать, и что к ней по пригорку от дороги спускается несколько человек с оружием в руках. «Господи, да здесь точно какой-то местный Хэллоуин, — Рэйч подозрительно расслабленно отмечает длинные черные кожаные плащи и татуировки на лбах. — И разве Монтана — это штат со свободным ношением оружия?» Колени у девушки подгибаются, и она мокрым кулем валится на острые камни, выставляя ладони перед собой. Что ладони, что колени, отнюдь не в восторге от подобного соприкосновения с берегом. — Грешница… — почти ласково как будто сквозь туман звучит у нее над ухом. — Грузи её. — Как бы она всю машину не заблевала, наглоталась блажи. — У тебя счастливый день, грешница… — последнее что слышит Рэйч перед тем, как здоровяк с бородой бьет ее прикладом по виску.