Одержимость

Second Still — You Two So Alike

Это полнейший провал. Его предательский детородный орган отреагировал на прижимающуюся к нему задницей грязнокровку. Но какого черта? Он же не совсем сопляк-девственник, который от прикосновений заводится. Может, его так опасность возбудила? Страх быть пойманным? Отсюда дофаминовая вспышка, вызванная адреналином от предвкушения возможной драки, а там уже и до эрекции недалеко. Ну да, конечно. Именно поэтому, когда авроры схватили твоего отца, а тебя ткнули лицом в пол, член не то, что не встал, даже яйца сжались до микроскопических размеров вместе с задницей. Нет. Дело было все-таки не в опасности, а в чертовой Гермионе Грейнджер — неприступной крепости, о которую даже потереться не мечтал, а тут… Ну и как теперь выходить из тени с выпирающим бугром на брюках? И что ей сказать? Тео закрыл глаза, напрягая лицо настолько, чтобы сосредоточить все свои органы восприятия на сморщившейся физиономии. — Нам нужно идти, — слишком тонким, блядь, прям удивительно тонким голоском пролепетала виновница. И что это значит? Смущена или, наоборот, не знает, как сдержаться от смеха? Как бы там ни было, сейчас она его душит одним своим присутствием, хоть и отошла на несколько шагов вперед, прижимая к себе злосчастный фолиант, и повернулась спиной. Как ему это исправить? Всего секундная заминка, после которой Тео, мгновенно, сообразил, что просто натянет толстовку пониже, а палочку переложит из заднего кармана брюк в передний. Если посмотрит, а она, обязательно, посмотрит, то увидит выглядывающий край палочки, тогда и оправдает всю сложившуюся ситуацию в своей целомудренной головке в его пользу. Не член, а палочка завибрировала, учуяв тревожное состояние хозяина, а если тебе, Гермиона, показалось что-то другое, то это лишь проблема твоих пошлых фантазий, мерзкая извращенка. Спустя минуту, Грейнджер, как и он предполагал, повернулась к нему лицом и невольно опустила взгляд на его брюки. Заметив торчащее древко, облегченно выдохнула, а затем нахмурилась. — Ну чего ты застыл? — недовольно спросила и точно рубанула невидимым топором по его истончавшей за последние несколько минут нервной системе. Он ощутил себя дезориентированным от резонирующего звона её голоса в таком тесном помещении. — Не ори ты так, — Тео почесал ухо, в котором до сих пор звенело, затем молча кивнул подбородком в сторону выхода. — Давай выбираться отсюда.

***

К счастью, библиотеку удалось покинуть без затруднений, которые, если бы произошли, то, наверняка, довели его до ручки, после чего он бы просто применил магию, оглушая, как посетителей, так и саму Грейнджер. Обливиэйт бы на тебе применить, да опасно. — Ну, что дальше? — скучающе спросил Тео, когда они вышли на улицу. Он облегченно подкурил сигарету и выдохнул серый дым в небо, молясь про себя, чтобы очередной план грязнокровки не привел к тому, что ему опять придется её зажимать, или еще чего похуже. — Честно говоря, я думала мы потратим несколько часов на поиски нужного фолианта, а ты, буквально, сразу отыскал его, поэтому на сегодня все. Можешь отдыхать, — она неуверенно обняла себя руками, кутаясь в школьный шарф и вздрагивая от каждого нового порыва ветра. — Неужели? Его лицо вытянулось в одобрительном удивлении. А разговоров то сколько было. — Да, — кивнула и посмотрела в сторону, словно старалась избежать участия в этом диалоге. Тео же, наоборот, хотелось её как-нибудь добить. Стыд от случившегося казуса прошел, зато осталась легкая неудовлетворенность. Ему хотелось приключений, или же интересного завершения дня. — А когда книжонку читать будем? — он затянулся новой порцией дыма и поднял одну бровь в вопросе, указывая на поразительно маленькую сумочку, в которую Грейнджер умудрилась запихать огромную книгу. — Сегодня же выходной день, — она поежилась от холода и переступила с ноги на ногу. — Мы, конечно, можем вечером просмотреть её, но заниматься переводом нет сил. — Может, выпьем? Так сказать, отметим первую удачную вылазку? — предложение само вырвалось из его рта, хотя её реакция была предсказуемой. — Я не пью, — коротко ответила и поджала губы, демонстрируя всем своим видом, что это была законченная мысль без каких-либо оправданий или благодарностей за его инициативу. — Почему? — он решил не сдаваться так просто. Грейнджер тяжело вздохнула, будто не в первый раз приходилось вежливо отказывать, а затем объяснять причину. — Не интересно, — пожала плечами. — Расслабления не чувствую, зато голова болит. Ну что ж, вполне логично. Но все же… — А слабые напитки? Ну там, к примеру, сливочное пиво? — Много калорий и для зубов вредно. Да еб твою мамашу. Непробиваемая стена холода. — Тебе бы лишние калории не помешали, — он мило улыбнулся, намекая на её чрезмерную худобу. Она лишь покачала головой, начиная нервно топать ногой, пока он не спеша тушил сигарету. — Тогда пойдем найдем место, от куда можно спокойно аппарировать? — сдался, наконец, Тео, принимая свое поражение в этой многословной битве. — Ты иди, — начала Грейнджер, но тут же осеклась. — У меня, в общем-то, есть кое-какие дела. А тебе лучше поспешить. Все-таки аппарировать без разрешения директора из Хогсмида не лучшая затея. Вдруг, кто-нибудь заметит, что тебя слишком долго нет? Какой-то же тупой ответ. Он едва не закатил глаза. — А твое отсутствие, значит, никто не увидит? — Директор не станет задавать лишних вопросов. — Почему? — Тео знал, что становился настойчивым, но никак не мог удержаться. — И ты не задавай, — её глаза опасно сверкнули, предупреждая о том, что еще чуть-чуть и ему не поздоровится. — Ладно, увидимся тогда вечером, — он, на всякий случай, сделал шаг назад, но девчонка просто развернулась и потопала в противоположную сторону. Ну и что это за секреты такие? Ему это уже начинало надоедать — преследующее чувство того, что его используют. И вновь иронично. Смирившись с мыслью о том, что разговор вновь был окончен стараниями Грейнджер, он поплелся в сторону мусорных баков, к которым они изначально аппарировали. Напоследок, он еще раз посмотрел в сторону, куда ушла гриффиндорка, но никого не увидев, вздохнул и резко крутанулся. Приземлившись на окраине Хогсмида, Тео по очереди сунул носки ботинок в сугроб, надеясь слегка очистить грязь. Доставать палочку и применять заклинание было слишком лень, особенно, когда руки мерзли и их, ну никак, не хотелось доставать из карманов куртки. И чем ему теперь заняться? Пойти спать? Нет, слишком скучно. Он потоптался на месте, мысленно прикидывая план дальнейших событий, пока в голове не блеснула лампочка со словами «ты же, в отличие от нудной грязнокровки, пьешь, так пойди и выпей». — Верно, — он выпятил нижнюю губу, соглашаясь с самим собой, и направился в сторону паба «Три метлы», так как он был поближе, да и сидеть в вонючей «Кабанье Голове» не шибко хотелось, хоть и вероятность повстречать там представителей не своего факультета была куда ниже. Плевать. Выпьет какой-нибудь ром, отогреется, возможно, поест, а потом уже отправится нагонять упущенные часы сна. И, все-таки, Грейнджер его волновала. Он еще никогда не встречал кого-либо настолько закрытого и холодного, способного отвечать лишь односоставными предложениями, при этом свободно, без малейших зазрений совести, использовать этого же человека, к которому она так равнодушно обращается, в личных целях. И какие у неё могут быть договоренности с Макгонагалл, и что там за дела в маггловском Лондоне во время выходных? Нет. Стоп. Слишком много думаешь о ней. А как не думать, если его судьба, буквально, лежит в её черствых руках? Хотя руки у неё мягкие, как и вся она. По крайней мере, на ощупь. И вообще прижимать её к себе оказалось чем-то удивительным, ведь с таким характером, он был уверен, что почувствует холодный камень, а не живое, горячее и дрожащее тело. Это так поражает, что не может не заинтересовать, не пробудить типичный мужской инстинкт в виде банального желания «взять». Блядь, нет, это уже перебор какой-то. Кого угодно, но не её. Нет, она вовсе не омерзительная, как бы он не пытался себе внушить обратное, но сама мысль о ней – это как наивная уверенность в том, что именно ему удастся изобрести вечный двигатель. Никому до этого не удавалось, а у него, ну непременно, получится. Вот только он не ученый и, уж тем более, не мазохист. — Да пошла она на… — О, привет! Кого ты там посылаешь? — ощутимый хлопок по плечу от Малфоя прервал его внутренний монолог с самим собой, а ведь он, почти что, герой «Гамлета» - тоже вечно торчит в своих монологах, а в перерывах между ними занимается привычным и, почти что, родным онанизмом, пока «Призрак отца», в лице друга-альбиноса, не вытягивает его в реальный мир. — Магконагалл с её дурацкими идеями на Зимний бал, — быстро сориентировался Тео, припоминая, что вскоре ему нужно будет приступить к репетициям. Ой-ой, ему же придется танцевать с Грейнджер, а перед этим еще и тренироваться. Интересно, как она хоть двигается? Они будут выполнять поддержки? Наша песня хороша, начинай сначала. Тео прикрыл глаза, визуализируя как выставляет из своего разума, в виде маленького домика, грязнокровку со словами «кыш», а для лучшего понимания его «кыш», еще и веником выметает, после чего громко хлопает дверьми перед её острым носом, затем вытирает руки о брюки, свободно выдыхая от того, что она, наконец, убралась с его территории. — А, да, слышал, что старосты открывают мероприятие, но в пару должны будут взять представителя не своего факультета, — Драко понимающе кивнул. — Кстати, а ты с кем пойдешь? Как же ему не хотелось произносить эту фамилию, ведь только вытряхнул её из своей больной башки. — С Грейнджер, — похоже, боль в его голосе была настолько явной, что друг сочувственно поджал губы и вновь похлопал по плечу. — Выпьем? — все, что смог предложить Малфой, но этого слова было достаточно для того, чтобы Тео, раз и навсегда, впечатал в свою голову мысль о том, что чертов слизеринец — его самый лучший друг.

***

Rammstein — Dicke Titten

Подготовленный к адскому пламени огневиски организм, не смог насытиться половиной бутылки пряного рома, поэтому Тео решил прихватить «пойло» с собой, так как сидеть в толпе однокурсников, обсуждающих свои планы после учебы, было просто невыносимо. Опьянеть он не смог, но планировал, хоть и в компании самого себя. Единственной радостью было то, что градус напитка помог согреться, поэтому дошел до гостиной спокойно и неспеша, правда донес кучу снега к порогу своей комнаты и лишь позднее додумался воспользоваться палочкой и, наконец, прекратить пачкать чистоту помещения собранной с улиц грязью. Сняв ботинки и куртку, Тео плюхнулся в кровать, обнимая бутылку с ромом. Продолжить пить и заниматься самокопанием, или же просто лечь спать? Хотя голова будет болеть, когда проснется посреди ночи. Но и навстречу к Грейнджер с гудящей башкой тоже не хотелось идти. Тео нахмурился, задумываясь о том, как ему поступить, но ответ пришел совершенно неожиданный. Нужно подрочить. Хоть и давно этого не делал, имея под рукой хорошеньких девчонок, которые умели снимать с него скопившееся напряжение. Но вот из-за своих исследований, он распугал всех, кто был согласен на быстрый перепихон с ним. Даже Асторию отшил. Ах, Астория. Какие же славные у неё сиськи. И стонала так, как ему нравится. И не требовала ничего взамен. Рука, которая уже расстегнула ширинку, безвольно упала, а сам Теодор лишь сильнее расстроился. Все шло через жопу. Ни привычного распорядка, приносящего ему удовольствие, а не скуку, ни попоек с друзьями, во время которых не хотелось сбежать и забиться в дальний угол комнаты; ни упругих задниц девчонок, с которыми он мог обходиться как последний мудак и оставаться, при всем при этом, безнаказанным. А сейчас что? Докатился до эрекции из-за Грейнджер? Хотя задница у неё тоже ничего. На удивление, при всей её комплекции, достаточно выпуклая и, он бы даже сказал, аппетитная. По крайней мере, члену было о что потереться. Хотя торс слишком худой. Рукой, обхватившей её под грудь, он почувствовал не наличие груди, а выпирающий корсет ребер, в котором можно было каждую косточку пересчитать даже через плотный слой одежды. Интересно, какое белье она носит? Что-то супер-простое, едва привлекающее внимание, вроде панталон для бабушек, или же невинное кружево белого цвета? Нет, кружево – это уже откровенное блядство для такой, как она. Но, если так подумать, то грязнокровка из мира магглов, а женщины там куда более продвинутые. Как-то раз он увидел журнал для взрослых с маггловскими красотками в разном белье, от латекса до тонких ниток, которые никак не могли быть одеждой. В тот момент у него произошло и потрясение от осознания того, какими умопомрачительными и аппетитными были эти создания на не движущихся снимках, и тоска от того, насколько чистокровные девушки были далеки от понятия «у меня яйца взорвутся от того, какая ты развратная потаскуха». На удивление, волшебницы из его окружения были податливыми, гибкими и смиренными, несмотря на связь вне брака. Хочешь минет? Они откроют рот и здорово постараются, в конце элегантно вытирая лицо. Хочешь поиграться с анальным отверстием? Да пожалуйста, они себя тщательно подготовят и вытерпят любую пытку, сохраняя при этом достоинство. Но вот не было в них той отдачи, того искреннего, ответного желания, блядского взгляда и грязных разговоров о том, что они хотят еще. Не было того безумия, к которому так стремилась его развратная душа. Тео никогда не был мягким, когда дело касалось секса. Отдаются добровольно? Нет никаких пожеланий или возмущений? Ну тогда и получите то, чего так сильно жаждете – удовлетворения потребностей партнера. Хотя, возможно, с девушками нужно было просто разговаривать, чтобы добиться хотя бы частичного понимания того, чего он желал, но, также, у него не было ни малейшего желания тратить свое время на ненужный ему диалог с временной дыркой. Может быть, все дело было в так называемой любви, в омерзительных чувствах, которые вынуждают думать не только о себе, но и своей второй половине. Такой радости Теодору не хотелось. Он ненавидел лишние прикосновения, долгие разговоры и слюнявые поцелуи. Ему хватило нескольких попыток для того, чтобы окончательно убедиться в том, что тема поцелуев для него закрыта раз и навсегда. Касаться губами, языком, а после зубами, привлекательных частей тела – да, было приятно. Но, как говорится, «терзать» чьи-то липкие губы, влезать языком в чужой рот – непонятно и далеко от него. Поцелуи его не возбуждали, а это значит лишь то, что необходимость в них попросту отпадала. Глупые девчонки. Ничего они не понимают. Закопавшись так глубоко в своих размышлениях, Тео не заметил, как задремал, так и не подрочив как следует. К счастью, сны он не видел в этот раз, а когда проснулся – было время ужина. Ром оказался достаточно мягким для того, чтобы похмелье его не настигло, поэтому чувствовал он себя хорошо. Подумав о том, что все не так уж и плохо, он умылся в ванной, а затем поплелся на ужин, по пути разминая затекшие мышцы от неудобной позы во время сна. Осталось лишь встретить Грейнджер и просмотреть хотя бы краем глаза книгу его предков. Какова вероятность, что хотя бы в этот раз они смогут найти что-то более стоящее, чем то, что они перевели до этого? На трату еще месяца на бесполезное чтиво не оставалось никаких сил. В конце концов, Тео не горел желанием заниматься поиском камня после окончания школы в компании будущего лучшего работника министерства. Кстати говоря, о Грейнджер. Где её носит? Он несколько раз просканировал стол гриффиндорцев, но так и не отыскал её взглядом. Она хоть вернулась обратно? Или же пропала вместе с фолиантом, который он ей так любезно и наивно предоставил. Легкая тревога от мысли о том, что ожидание увидеть грязнокровку на ужине не стало реальностью, уколола его. Хотелось бы узнать у её дружков вернулась ли она в замок, но подходить к представителям львиного факультета казалось еще менее привлекательным, чем сидеть и тревожиться. С такими мыслями, Тео вышел из Большого зала и направился к своему любимому внутреннему дворику, где можно было в полном спокойствии выкурить сигаретку или две. Подкурив, он с досадой посмотрел на пачку, которую пришлось взять в Хогсмиде, так как маггловские закончились. У волшебников было особая страсть к тому, чтобы усложнять простые вещи, добавляя цветной дым и подавитель натурального вкуса горящего табака. Теперь, вместо серого дыма, Тео выдыхал оранжевый пар, а по вкусу - курил чертов мандарин. Отстой. — Ты тут? Ну что за привычка такая сидеть и зевать, не переживая о том, что уже дважды за день к нему подкрадываются со спины? — Не видел тебя на ужине, — он повернулся к говорившей лицом и нахмурился. Грейнджер выглядела странно, будто только что проснулась, или же плакала? — С тобой все нормально? — с подозрением спросил, прищуриваясь. Может, свет так падает? — Да, просто перемерзла слегка, наверное, заболею, — она нервно облизнула губы и приложила пальцы к припухшим глазам. — Ты еще хочешь взглянуть на книгу или отложим до завтра? — Конечно, хочу! — он резко поднялся, выкидывая отвратительный остаток от сигареты. — В Часовую башню? Грейнджер опустила глаза в пол и неуверенно кивнула, словно хотела что-то сказать, но передумала. Выглядела она погрустневшей и уставшей. Чем ты занималась в Лондоне? — Ну пошли? Тео обошел её и направился в сторону большой лестницы, но был остановлен её рукой, схватившей его за рукав толстовки. Поборов первое желание оттолкнуть её ладонь, он резко обернулся и непонимающе посмотрел на неё, сжимая челюсти для того, чтобы хоть раз не заговорить первым, а дождаться, когда из её рта вылетит несколько слов, которые, возможно даже, сложатся в полноценное предложение. — Ты еще хочешь выпить? — чуть ли не шепотом спросила, резко разжимая пальцы, вцепившиеся в него, и выпрямилась. — Может, у тебя есть что-то? Просто… Возможно, в этот раз получится расслабиться. Быть не может. «Золотая» девочка просит гадкого слизеринца о выпивке? Еще и в школе? Еще и после ужина? Наверное, где-то родился еще один Темный Лорд. Видимо, выражение его лица было настолько ошеломленным, что Грейнджер резко дернулась, отходя от него на пару шагов, и обняла себя руками, заранее защищаясь от его будущих насмешливых реплик. А стоит ли издеваться, чтобы упустить единственную возможность напоить гриффиндорку и выведать что-нибудь, чего трезвой она никогда не скажет? — Да, — он помотал головой, стараясь утвердиться в том, что не спит. — У меня как раз есть бутылка рома в комнате. Если подождешь меня в подземельях факультета… — Хорошо, — слишком быстро согласилась она, кивая, словно болванчик. — Я подожду. — Ладно, — медленно, с подозрением, ответил и, все еще не веря в происходящее, будто в тумане, побрел в сторону своей гостиной, краем уха слыша, как робко следует за ним Грейнджер. В спальню он влетел, как безумный, ударяясь коленом о тумбочку. — Сука! — ругнулся вслух, поздно замечая удивленные взгляды Малфоя и Забини, успевших прийти в комнату раньше, чем он. — Все нормально, — сразу же оправдался, хватая припрятанную под подушкой бутылку. Охренеть можно! Пить с Гермионой Грейнджер! Да он будет внукам рассказывать об этом. А если, вдруг, удастся её напоить, еще и воспоминания по флакончикам отсортирует, чтобы предоставить доказательства этого события всем, кто не поверит. Возле выхода из гостиной, Тео резко затормозил, вдруг осознавая, что ведет себя слишком полоумно. Бежит, сбивая все на своем пути, ради попойки в компании грязнокровки? Да он с ума сходит. Нет, он так спешит, чтобы поскорее начать изучать добытую ими книгу, а не из-за Грейнджер. Просто не может отрицать волнительное предвкушение перед чем-то новым и необычным, тем более связанным с кем-то, вроде закрытой и холодной гриффиндорки, поэтому и ведет себя глуповато. Как только приблизится к философскому камню, обязательно, вернется в прежний строй и забудет о существовании такой личности, как Гермиона Грейнджер. Все же её присутствие портило его привычный ритм, подрывая уверенность в себе и своей исключительности, словно из хитрого слизеринского змея он стал подобием Рона Уизли. Позорище. С этими мыслями он покинул гостиную, врезаясь взглядом в подпирающую стену Грейнджер. Она сложила руки на груди и прислонилась затылком к влажному камню, гипнотизируя взглядом невысокий потолок. Между согнутых рук держала зимнюю куртку, но так и не сняла шарф. — Ты даже не заходила в свою гостиную? — удивился он, только сейчас понимая, что наличие верхней одежды у неё в руках уже было ответом. — Не было времени, — покачала она головой. — Пойдем? — Да, — кивнул и послушно пошел за ней, рассматривая её со спины. Ссутулилась, крепко обнимая себя руками, идет неуверенно, но в одном темпе, не останавливаясь, не ускоряясь, словно солдат, четко выполняющий приказ. Свитер слишком длинный, прикрывает задницу, но ноги, обтянутые черной тканью джинс, были ничего. Худые, но стройные, с подкаченными икрами, а бедра, при ходьбе, слегка покачивались, радуя взгляд. Почему-то начинала раздражать эта коса. Хотелось дернуть за резинку и пройтись пальцами по её волосам, расчесывая их, чтобы придать привычный объем, а после уже приняться за ругательства в сторону её ужасной копны. Вечно она все портила своей упертостью и занудством.

Depeche Mode — To Have and To Hold

— Оглохни! — произнесла Грейнджер, указывая палочкой на дверь, когда они вошли в заброшенный класс. — Инсендио! — свечи зажглись, освещая темное помещение. Не понятно почему, но сегодня она колдовала вслух, а не, как обычно, невербально. Неужели не хватало достаточной сосредоточенности? — Ну что там с книгой? — решил поторопить её, присаживаясь на стул. — Да, сейчас, — все также неуверенно продолжала говорить она, начиная нервно копаться в своей сумке. — Вот, — она достала большой фолиант и протянула ему. — Ты не будешь читать? — он удивленно вытянул лицо, уже ничего не понимая. — Не сегодня, но ты можешь просмотреть и, если что, комментировать, — пожала плечами, а затем достала из сумки литровую пластиковую бутылку с какой-то темной жидкостью. — Я хотела еще в Лондоне взять что-нибудь выпить, но растерялась и купила обычную сладкую газировку, — забавно скривилась, виновато смотря куда-то в сторону окна. Завтра точно что-нибудь произойдет, потому что ситуация, выходящая из ряда вон: грязнокровка, желающая выпить, а не читать с ним книжонки, оправдывается из-за покупки безалкогольного напитка, которым собралась запивать ром. Следом произошло то, от чего его глаза стали круглыми, как новенький галлеон. Она достала из сумочки несколько сложенных в один пластиковых стаканов, и стала раскладывать их в ровный ряд. Мерлин, она даже здесь умудрилась все сделать по правилам. Как долго готовилась к этому моменту? — Ну, ладно, — скорее, самому себе, нежели ей, ответил Тео, доставая бутылку рома из большого кармана толстовки. Слегка дрожащей рукой, испытывая самый настоящий шок, наполнил четверть стаканов темной жидкостью, подвинул один к ней и, все еще не моргая, смотрел на то, как она не менее трясущейся ладонью обхватила его и, зажмурившись, резко опрокинула. — А тост? — едва слышно прошептал он, не узнавая свой растерянный, осипший голос. Ему было чертовски некомфортно, будто с дальней родственницей, которую никогда прежде не видел, сел выпить. Все это было неправильным. Наверное, с покойным Снейпом было бы приятнее пить, чем наблюдать за её покрасневшим лицом и тянущейся за напитком, которым собралась запивать ром, бледной рукой, похожей, скорее, на ветку, чем на часть тела. — Налей еще, — она вытерла губы и уставилась невидящим взглядом на стол. — Ты напиться хочешь? — удивился Тео, но налил еще. — Хочу почувствовать то самое расслабление, которое вы так все любите, — Грейнджер отсалютовала наполненным стаканом и проглотила все одним глотком. — Ну и мерзость, — честно призналась она, закашливаясь. — Тебе не обязательно пить со мной на равных. Читай свою книгу. О, вот и первые симптомы опьянения. Грязнокровка стала нетерпеливой и раздражительной. — Почему тебе так нужно расслабиться? — проигнорировал он, наполняя стакан. — Не волнуйся, я не стану занудой, следящим за тем, сколько ты пьешь и до какого состояния себя доведешь. Просто интересуюсь, — добавил Тео, замечая её недовольный взгляд. Грейнджер прикрыла глаза, принюхиваясь к напитку, и тяжело вздохнула. — Слишком много мыслей. Она выпила уже третий стаканчик и вновь подвинула к нему емкость, ожидая новой порции. Черт, грязнокровка решила не просто расслабиться, а забыться в глубоком опьянении, возможно, даже нажраться в слюни, до потери пульса и возможности передвигаться самостоятельно. Может, стоило её остановить? — Например? — с сомнением поинтересовался, чувствуя, как нервно дернулась его щека в ожидании ответа. Грейнджер немного отодвинулась на стуле, поворачиваясь к нему корпусом, внимательно посмотрела, затем взяла стаканчик в руки и покрутила. — Мне кажется, я себя перегружаю, — она почесала нос, волнуясь. — Не помню, когда жила жизнью обычного подростка, хоть мне уже и девятнадцать, но последние годы были слишком изнурительными. Казалось бы, что все, наконец, закончилось и можно спокойно выдохнуть, но… Все становится только сложнее, — Грейнджер резко замолчала, затем опрокинула четвертый стакан. И это все? Спустя четыре порции крепкого алкоголя, она отвечала ему все также образно, не вдаваясь в детали и сохраняя прежнюю холодность. Да у него бутылки не хватит разговорить её. Только если постоянно пополнять при помощи магии. — И как оно? Судя по голосу, тебя это не особо расслабляет, — хмыкнул Тео, наблюдая за минимальными изменениями в её поведении. — Никак, — пожала плечами и грустно выдохнула. — Поэтому и не пью. Мой мозг всегда активно работает, трезвею быстро. Может, нужно брать скоростью и количеством? —казалось, что этот вопрос она задала самой себе, а не ему. — Попробуй что-нибудь другое, — посоветовал Тео, ощущая, как развязывается его язык от выпитого. — Например? — повторила его вопрос Грейнджер, но не выражая никаких при этом эмоций. Тео наполнил ещё стаканы и загадочно посмотрел на неё, подмигивая. — Потрахайся с кем-нибудь. Наблюдать за тем, как давится грязнокровка, до которой смысл сказанного им дошел только тогда, когда она сделала глоток алкоголя, а затем задыхается от кашля, с покрасневшим лицом, было бесценно. Вот и нащупал запретную тему, способную её смутить. — Не подходит, — откашлявшись, ответила она, и потянулась за сладкой газировкой, чтобы запить. Тео усмехнулся, поднимаясь со стула, затем похлопал себя по карманам, отыскивая пачку сигарет, и подошел к окну, впуская прохладный воздух в помещение. — Хранишь невинность до брака? — скучающим голосом спросил, делая затяжку. — Если что, есть другие способы получать удовольствие с партнером. — Не нужно меня учить! — резко возразила Грейнджер и потянулась за бутылкой. — Я это прекрасно знаю и без тебя, но, — она запнулась, поджимая гневно губы. — Это все гадко. Салазар, как же все плохо! Он расширил глаза от услышанного и, не сдержавшись, громко засмеялся. Какая святая невинность! — Гадко заниматься сексом? — все еще со смеясь, спросил он. — Нет! — она отрицательно замотала головой. — Я просто не хочу скатываться до примитивных животных инстинктов. — Что в этом плохого? — не понимал Тео, как бы не старался. Грейнджер выпила еще, словно придавая себе смелости, а затем выпалила: — Ты, например, заложник собственной похоти, поэтому и растрачиваешь весь свой умственный потенциал на идиотские разборки с братьями девчонок, с которыми плохо поступил. Нажил себе кучу врагов и оброс слухами о том, что ты полнейший извращенец, у которого вместо мозга член! Тео подавился дымом и закашлялся также, как и она, несколько минут назад. Блядь, а ведь он был уверен, что все его похождения оставались в секрете, а репутация вежливого аристократа была безупречной. — Это обидно, — честно признался он, выкидывая сигарету в окно. — И вообще, чем сильнее ты что-то отрицаешь, называя это, — он для наглядности сделал пальцами кавычки, — гадким, тем больше этой самой «мерзости» находится в тебе. Никогда не замечала, как некрасивые женщины ненавидят красивых, а те, в свою очередь, даже внимания на гневных страшил не обращают? — Что? — она глупо захлопала ресницами, округляя рот в удивлении. — Ты хочешь сказать, что я страшная? Все-таки напилась. Тео громко выдохнул, закрывая окно. — Нет, я хочу сказать, что ты, скорее всего, просто завидуешь и хочешь отпустить себя, но не готова и, вероятно, боишься за свою репутацию, поэтому и считаешь секс чем-то гадким, — он присел к ней обратно и наполнил свой стакан. — Но, скажу по секрету, — Тео наклонился к ней близко, заставляя ее чуть отодвинуться назад. — Если найдешь молчаливого пацана, который сохранит твои грязные секретики, то об этом никто не узнает. Будешь дальше строить из себя непорочную девку. — Я не хочу. — Уверена? Теодор медленно выдохнул через нос, все еще наклоняясь к её покрасневшему лицу. Грейнджер, казалось, совсем забыла о том, что нужно дышать, лишь всматривалась в него опьяневшими глазами, не моргая и не шевелясь. Он мог ощутить её волнение и внутреннюю дрожь, как наяву. — Я хочу спать, — она прикрыла глаза, прерывая зрительный контакт. И ради этого он перся сюда? Чтобы она выпила пять или шесть стаканов рома и сказала о том, что у него отсутствует мозг? — Хорошо, — Тео отодвинулся и встал, с досадой отмечая, что бутылку они почти закончили. — Пойдем? Грейнджер согласно кивнула и поднялась следом, но пошатнулась и чуть не свалилась на пол, если бы не стул, в который она вцепилась до побелевших костяшек. — Эй, — Теодор подошел к ней, осматривая критическим взглядом её состояние. — Ты же, вроде, не пьяна. Чего шатаешься? — Все нормально, — поспешила оправдаться и для наглядности резко поднялась, но опять качнулась. — У меня всегда было плоховато с координацией. Да и я пьяна, иначе бы столько не болтала! — Как скажешь, — медленно, растягивая слова, ответил, но ни капли не поверил в то, что с ней все нормально. Неужели настолько был истощен её организм? — Пойдем. Он открыл дверь, пропуская её шатающуюся фигуру вперед, и настороженно проследил за ней, убирая свидетельства их пребывания здесь. Чего-чего, а нести он её не намерен. Напилась, так пусть ползет самостоятельно в свое гнездо и отсыпается. С этими мыслями, Тео пошел за ней, внимательно наблюдая за её неуверенной походкой, про себя молясь, чтобы она не упала. Но как только они подошли к лестнице, ему пришлось напрячься, чтобы успеть сжать её плечи в своих руках и оттянуть обратно, когда она запнулась на первой же ступеньке. — Осторожно! Направление лестницы меняется, если свалишься вниз, я тебе никак не помогу, — предупредил родительским тоном, но когда Грейнджер тихо захныкала и прислонилась лбом к его плечу, он сразу же застыл и замолк, не силясь что-либо произнести. — У меня голова кружится, — жалобно проскулила, вызывая в нем весь спектр эмоций: от растерянности и непонимания до отвращения и желания столкнуть её с этой лестницы. Что это за глупая доверчивость и проявление слабости? Он не будет её нести в гостиную Гриффиндора даже под прицелом палочки. Максимум заклинание на неё наложит и отнесет при помощи левитации. Нашла себе плечо поддержки. — Обхвати меня за шею, — выпалил он не то, о чем думал, неожиданно сдаваясь и поворачиваясь к ней спиной. — Нет, ты что? — запротестовала, стараясь отойти, и схватилась за голову, застонав. — Ненавижу алкоголь. Бессмысленная трата энергии и здоровья. — Кто же мог подумать, что ты настолько его не переносишь, — удивился Тео, наблюдая за её потугами. — Давай, я донесу тебя до дверей гостиной. Там уже сама дойдешь. Ему не хотелось её уговаривать или стоять посреди лестницы во время отбоя слишком долго, поэтому, когда его шею обхватили прохладные ладони, он облегченно выдохнул и наклонился, заводя руки за спину, чтобы подхватить её под зад и поднять на спину. Почувствовав, как её ноги обвились вокруг его бедер, он поморщился. Или он так сильно напился, или гриффиндорка была куда тяжелее, чем выглядела. Дожил, блядь. Вместо нормального сна, отправился с грязнокровкой напиться, чтобы теперь тащить её пьяную тушу на себе. Где же он так нагрешил? — Прости, — её голос прозвучал возле уха. Тео едва удержался от того, чтобы не выбросить её куда подальше со своими извинениями. Не таким он себе представлял этот вечер, точно не таким. Еще и её фраза о том, что он тратит свой потенциал на низменные потребности, как-то уж сильно задела его самолюбие. Может, она была права? Было ли дело Волдеморту до траха или мастурбации, когда он крестражи создавал и менял мировой порядок? Неужели Тео самый обычный пацан с шалящими гормонами, а не подающий надежды волшебник, способный добиться высот? Ох уж эта Грейнджер. Резала правду-матку в глаза, ни капельки не стесняясь, при этом отрезвляла его не хуже, чем антипохмельное зелье. Даже дрочить расхотелось. Отвлекаясь на собственные мысли, он спокойно, особо не напрягаясь, спустился по лестнице, находя портрет Полной Дамы. Сцепленные руки в замок не позволяли ему лишний раз коснуться выпуклостей гриффиндорки, поэтому пошлых мыслей не возникало, чему он был очень рад. И все же, какой бы холодной и закрытой она не была, Гермиона Грейнджер все еще оставалась слабой девчонкой, пытавшейся ухватиться за остатки своей юности. Вот только что её так пожирало изнутри? Война окончена, Волдеморт повержен. В мире все, относительно, спокойно. — Гермиона, — тихо позвал он, сомневаясь в том, что получит какой-либо ответ. — Куда ты ушла сегодня? — В больницу, — едва слышно ответила она, удивляя его тем, что не промолчала. — Ты заболела? — он медленно поставил её на ноги, останавливаясь возле входа в её гостиную. Она слегка качнулась, но Тео придержал её рукой, внимательно следя за грустным выражением на её лице. Грейнджер мило наклонила голову в сторону, словно старалась сконцентрироваться на нем. — Не я, — она устало прикрыла глаза. — Моя мама. У неё рак, — её голос слегка дрогнул, будто последнее слово было больно произносить. Рак? Тео слышал что-то о маггловской болезни, которая тяжело поддавалась лечению, но особо не вникал в это, так как организм волшебников страдал другими недугами. — Это же лечится? — как-то глупо спросил он, не зная, как еще на это отреагировать. Грейнджер мягко улыбнулась ему, совсем как ребенку, и покачала головой. — На ранних стадиях — да, — она облизала пересохшие губы и посмотрела на него нечитаемым взглядом, который медленно становился все холоднее и холоднее. — Но моя мама уже не выздоровеет. Она умирает. Тео застыл, не зная, что сказать, кроме того, как тихо охнуть и потупить взгляд. Сочувствие было непозволительной для него роскошью, но понимать он мог. Многое вставало на свои места теперь. — Мне жаль. Грейнджер усмехнулась, отмахиваясь от него. — Ничего, все в порядке, — она отвела взгляд в сторону. — Спасибо, что довел. Я пойду спать. Доброй ночи. Тео лишь неуверенно кивнул, не сводя с неё взгляда до тех пор, пока она не произнесла пароль и не скрылась за портретом.