Десять тысяч смертей

Боги неловко оглядываются по сторонам. Небожительницы вытаскивают платки, пытаясь исправить подтёкший от слёз макияж. Все чувствовали себя не в своей тарелке от увиденного. Да и неожиданно это было, увидеть такую сцену с принцем. «За этот вечер он стал куда более интересной личностью в глазах других.» — без особого энтузиазма подумала Линвэнь. Сам Се Лянь всё ещё сидел понурив плечи, не поднимая взгляда с пола. Он едва заметно трясся, но не издавал ни единого звука. — Ваше Высочество...я и не знал... Повелитель Ветра осторожно, будто прикасаясь к тонкому стеклу, которое в любой момент может разбиться, положил руку на его плечо. Осторожными поглаживаниями, он передал немного духовных сил, надеясь хоть немного привести принца в чувства. Се Лянь перестал дрожать и поднял голову. Его глаза блестели от жемчужных слёз. Они, поджатые в тонкую линию губы и расслабленные брови выдавали вековую усталость, сдерживаемую за уничижительной улыбкой. Он благодарно кивнул Ши Цинсюаню, прежде чем его схватили за плечи и потянули, почти спихнув со стула. — Генерал Сюаньчжэнь! Что вы творите?! — прикрикнул Повелитель Ветра схватив принца за рукав. — Отпустите, вы не видите в каком он состоянии? Но замолчал когда увидел лицо Му Цина. Тот, держал Се Ляня за воротник дрожащими как осиновый лист, руками. Лицо было искажено болью. Моргнув, сквозь стиснутые зубы он произнёс: — Зачем...Зачем ты это сделал?! Зачем пытался закрыть собой? — Голос генерала сорвался. — Ты ведь знал, что это ничем не поможет! Что значит "лучше умереть с последним последователем"?! Совсем рассудок потерял? — Му Цин... — Заткнись! Ты... Генерал Сюаньчжэнь опустил голову, темные локоны закрыли его бледное лицо, не позволяя увидеть его выражение, но едва сдерживаемые всхлипы ясно дали понять чувства бога. На лице Се Ляня появилось удивление, настолько сильное, насколько позволяло его нынешнее состояние. Он молча положил руку на пальцы бывшего слуги, что всё ещё крепко держали его за одежды. Фэн Синь молчал несколько мгновений прежде чем вздохнуть. — Это уже в прошлом... — И что, что в прошлом! Это не снимает ответственности ни с меня, ни с тебя. Ему бы не пришлось это пережить если бы мы... — Сюаньчжэнь замолчал, почувствовав нежное прикосновение на своей щеке. Только теперь он осознал, что плачет, когда принц осторожно вытер слезу с его щеки, слабо улыбаясь. — Извини, — прошептал Се Лянь. — я действительно сошел с ума. — другой рукой он касается второй щеки Генерала, нет, своего друга. — и сошел бы в любом случае, остались бы вы или нет. Прошу не вини себя в этом. Му Цин молчал, с широко распахнутыми глазами смотря на принца. Боги тоже молчали, будто боясь расторгнуть такой трогательный момент. Даже Ши Уду сложил веер, застыв в одной позе. Непривычная мягкость Генерала Сюаньчжэня и искренность Наследного Принца Сяньлэ не могла не вызывать интереса. Они всё ещё не могли переварить произошедшего. Затем кто-то всё-таки осмелился разрушить этот момент: — Это всё конечно очень интересно и трогательно... — небожитель вздрогнул когда на него повернулся почти весь Пантеон Богов. — Но там на сцене Его Высочество Тайхуа уже убил Наследного Принца Сяньлэ... Все дружно повернулись к сцене где была изображена следующая картина: Советник Фан Синь стоит неподвижно, пока меч вонзается в его грудь. Холодный темный клинок выпадает из его руки, с грохотом падая на землю. Из-за маски невозможно разглядеть его верхнюю часть лица, но виден раскрытый рот внизу, который вскоре складывается в улыбку. Мягкую, усталую как у отца, гордого своим дитя. Принц Тайхуа однако и вполовину не так спокоен. Его лицо искажено от захватившего ужаса. Его глаза направлены на проткнутую им грудь учителя. Спустя несколько мгновений, зажмурив глаза он вытаскивает меч. Ослабевшее тело Се Ляня шатается, и, наконец, теряет равновесие. Не упасть на землю ему не дают, Лан Цяньцю подхватывает его дрожащими руками и осторожно опускается на землю сам. — Почему...Почему вы не можете просто объяснить из-за чего так поступили? Вы ведь всегда объясняли мне всё, что было непонятно, так зачем вы устроили всё это сейчас? Смотря на картину пришлого, Лан Цяньцю вздрагивает, заметив, насколько сломленным был его голос. По лицу Тайхуа текли слёзы. От потери семьи, друга, того, чего добивался его отец всю жизнь, и, наконец, учителя. Единственного человека за исключением родителей, которого он слушался беспрекословно, полностью доверяя. Маска Наследного Принца Сяньлэ всё ещё холодная и безжизненная, как и все маски, что он когда-либо носил. Маска Принца угодившего Богам, Безликого Бая, та, что была в их первую с Лан Цяньцю встречу. Он действительно всегда носил что-то, что скрывало его истинное лицо, верно? Се Лянь тянется окровавленной рукой к лицу своего ученика. Тот дёргается, нахмурившись, но через несколько секунд склоняет голову, позволяя наставнику погладить его в последний раз. Се Лянь благодарно улыбается. — Наставник... Сцена размывается перенося зрителей...в гроб. — Ваше Высочество, сколько времени вы пробыли в гробу? — неуверенно поинтересовался кто-то. — Чуть больше сотни лет, кажется. — спокойно сказал Се Лянь, приложив палец к щеке, будто забыв про собственные мокрые от слёз щеки. —... —... —... — Вы можете говорить это не так беззаботно? — Простите. Лежащий мужчина потянулся к крышке гроба, и провёл по шершавой поверхности рукой. Он болезненно вздыхает, заметив кол в своей груди и пытается вытащить его. Но уже начавшая регенерировать плоть не отпускает гвоздь, который ещё и к нижней части гроба закреплён. Поняв, что попытки тщетны, Советник Фан Синь стучит по крышке и тихо зовёт на помощь. Громче не получается, горло засохло. Сколько он здесь уже? — Подождите, а разве в гробу без отверстий не должно быть темно? Почему мы видим всё эта так четко? — Ну нужно же мне это как-то показать, не придирайтесь к деталям! — ответил куб, заставив вздрогнуть нескольких богов, которые и забыли о его существовании. Через несколько секунд он заговорил снова: — Ах да, я ещё уберу некоторые сцены чтобы ускорить процесс. Вы ведь не хотите просидеть здесь весь последующий век, верно? Нельзя было придумать ситуации хуже для бессмертного. Когда он не может ни излечиться полноценно, ни умереть. Кол в груди, который так и не удалось вытащить не давал травме зажить, из-за чего отвратительный звук сростающихся сухожилий был непрерывным. Во рту пересохло, остался лишь противный, но ставший уже привычным металлический вкус. От отсутствия пищи желудок начал поглощать самого себя. В случае смертного, через месяц он бы умер, но не Се Лянь, его органы непрерывно восстанавливались, истощались и снова восстанавливались. Боги могли видеть как кровь затейливыми узорами текла сначала по его шее, а затем по лицу, впитываясь в маску, как в губку. Принц забросил попытки спастись на некоторое время, его положение за пару секунд изменилось несколько раз, должно быть это куб вырезал моменты с его спокойным состоянием. Ещё пара мгновений для богов, и несколько месяцев для принца, как они услышали крик. Голос хриплый от жажды и уставший от боли. Ситуацию не улучшает и кровь, которой принц захлёбывается. Из под маски текли горячие слёзы, которые смешались с кровью. Он кричал о помощь, звал всех кого знал. Родителей, бывших друзей слуг, Лан Цяньцю, и наконец Умина. Слыша, как принц зовёт их, тела Му Цина и Фэн Синя покрылись испариной. Оба не выдерживают, и отворачиваются от сцены. Затем он смеётся. Так же, как в день смерти своих родителей. Безумно, истерично и жутко настолько, что все, кто хоть краем уха услышал, тут же старался свалить как можно скорее, дабы не навлечь на себя беду, как они думали, злого духа. Духа поветрия. По мнению самого Се Ляня это было недалеко от правды. Не он ли принёс все беды? Не он ли стал причиной собственных страданий? Разве это не смешно? Принц замолкает на ещё несколько лет, что для богов стало парой минут, молиться всем кого знает. Му Цину, Фэн Синю, Цзюнь У, да даже чертовой Гуань Инь, чтоб их всех. Никто само собой не откликнется. Ни тогда в храме, ни сейчас ему никто не поможет, а делать всё в одиночку уже не хватает сил, поэтому Се Лянь замолкает, и давай по новой. Крики, смех, молитвы, тишина. Поведение принца на сцене было как качели, печальное, истерично радостное, а затем безумное. Это зрелище выматывало, истощало эмоционально даже тех, кто не пролил слёз до этого. — Если моя память мне не изменяет, этот гроб был трёхслойным. Из такого тяжело выбраться, тем более, что место захоронения само по себе хорошо спрятано... — заметила Линвэнь. Её слова оставили очевидный вопрос: Как вы, Ваше Высочество, выбрались оттуда? Задать его, однако, никто не решился. Истощёнными, разодранными в кровь пальцами он царапает крышку гроба, полностью игнорируя боль. Да что эта боль ему? Сущий пустяк по сравнению в тем, что творится в его груди. Лан Цяньцю, наконец, не выдерживает. Он вскакивает с места, направляясь к бывшему наставнику уверенным шагом, но добравшись, не знает что сказать. Извиниться? Сказать, что он не знал о бессмертии учителя? Встать на колени или ругать его за то, что тот никогда упоминал этого ранее? Заметив метания ученика, Се Лянь, который уже сел на свое место, надеясь просто выдержать эту ночь, потянул руку к принцу Тайхуа. — Ваше Высочество, если вы собрались извиняться, то лучше не надо. Я знаю, что вы не хотели так пытать меня. — как можно спокойнее проговорил он, погладив представленную лохматую макушку. Достигнув подросткового возраста, принц Тайхуа просил Советника перестать так делать, мол, он уже не маленький. Тогда Се Лянь лишь смеялся, чем вызывал ещё большее возмущение. Но сейчас Лан Цяньцю не отдёргивался, встав на колени перед Се Лянем чтобы тому было удобнее. Всё же он давно перерос своего наставника. — По правде говоря, я не могу полностью простить вас, в конце концов, смерть моего отца наступила от ваших рук, но...всё же я хочу попросить прощения. За то, что нарек вас на эти страдания из незнания. Се Лянь понимающе кивнул. — Хорошо, я пойму если вы уйдёте сейчас. В этой фразе не было подтекста, Се Лянь действительно беспокоился, что принц Тайхуа может почувствовать себя нехорошо из-за чувства вины от увиденного. Лан Цяньцю однако, идею не оценил, покачав головой. — Нет, я хочу знать как всё было. Хотя бы для того, чтобы знать, что я натворил. А пытка продолжалась ещё долго. Будто в круге Сансары, Се Лянь повторял одни и те же действия раз за разом, казалось, совсем потеряв рассудок. Пока не увидел луч света сквозь небольшую щель в гробу. — Вас спасут! — воскликнул Ши Цинсюань. Видимо, кто-то нашёл его могилу. Принц мог слышать голоса как минимум трёх человек. Взрослых мужчин и одного ребенка. Они становились всё ближе и громче, пока последняя крышка гроба не была открыта. Принц зажмурился от света. На дворе была ночь, освещаемая лишь белым диском луны и рассыпанными звёздами, но для человека, что провел в кромешной темноте более сотни лет этот свет был подобен солнечному в самый яркий день. Люди загалдели, оказалось, их куда больше двое. — Что за чертовщина? — Как-то хорошо он сохранился...даже слишком... — А если он проклят? Может не будем трогать и просто свалим, а? — Такой путь просто чтобы свалить ни с чем кармане? Сдурел? Вытаскиваете. — скомандовал кто-то. Се Лянь открыл рот чтобы сказать что-то, но получился едва слышимый хриплый звук, похожий на те, что издают живые мертвецы. В принципе, не такое уж и далекое сравнение. Однако этого было достаточно чтобы мужчины завопили от страха, поняв, что перед ними не просто труп. Се Лянь, ещё больше пугая смертных, принял сидячее положение в могиле, одной дрожащей рукой хватаясь за край, а другой за кола в груди. Вздохнув как можно больше воздуха ( весьма болезненно, ведь в лёгких.буквально дыра ), он резко вытащил кол, и бросил в рандомную сторону, случайно задев кого-то из расхитителей гробниц. Это была последняя капля. Человек завопил высоким голосом и убежал. Другие, следуя его примеру сделали то же самое и единственным кто остался был мальчик. Маленький, лет шести-семи, не больше. Он дрожал как осиновый лист, закрыв маленькую голову ручками, будто ожидая своей смерти. Его большие глаза наполнились слезами когда мертвец потянул к нему свою бледную, костлявую руку и...погладил по голове. Ребенок боялся издать и звук, ожидая, пока мягкое прикосновение превратиться в крепкую хватку и оторвёт его голову, а затем и руки! Но этого не происходило. Мужчина в маске все гладил его голову, без единого признака агрессии. Осторожно, всё ещё боясь разозлить неизвестное существо, мальчик убрал руки с головы, наблюдая за ним. Заметив, что страх начал отходить от ребёнка, Се Лянь улыбнулся, что не мог не заметить другой, постепенно успокаиваясь. Разве может плохой дух улыбаться так мягко и светло? Единственное, что портило картину и пугало, это то, что мужчина был весь в крови. Если это его собственная, то то, что он жив потеряв столько устрашает. А если чужая — ещё страшнее. Но мальчик отчего-то чувствует себя в безопасности. — Спасибо...вам...— едва слышно проговорил мужчина. Кажется они нашли нужную ноту и некоторое взаимопонимание, которая была нагло перебита мерзким звуком разрезанной плоти. — Не смей его трогать, упырь! — Руки прочь от моего сына! Всё же вернувшиеся за малышом люди закричали хором, будто набравшись смелости. Боги вздрогнули, увидев, что произошло. Из головы Наследного Принца Сяньлэ торчал топор. —... Небожители раскрыли рты от неожиданности, в последующие действия так вообще выбили и так жалкий остаток спокойствия. Се Лянь качнулся от удара, но не упал. Несколько мгновений стоя на месте, с застывшей рукой на голове ребенка, когда люди уже подумали, что победили его, принц медленно повернул голову в сторону нападавшего. В его шее что-то хрустнуло, но внимания он на это не обратил. — О Небеса... Принц сделал шаг в сторону людей, наконец оставив малыша. — Это довольно больно. — хриплым голосом прошептал он. — Невозможно! Как вы могли говорить когда у вас в голове топор?! — Пэй Мин стукнул рукой по столу. — Хах, плюсы проклятой канги... Должно быть он выглядел действительно пугающе. В одежде полностью пропитанной кровью, настолько, что нельзя понять какого цвета она была изначально. С распущенными, длинными, почти до земли слипшимися от той же крови корнями. От многолетнего голода его мышечная масса, которая и раньше выглядела обманчиво, не слишком внушительно, сейчас почти отсутствовала, создавая ощущение кожи, надетой исключительно на скелет. С некогда изысканной серебряной маской на лице, которая тоже теперь была красной. Тонкими кистами рук с длинными как у настоящих демонов ногтями. И, наконец, топором в голове, который пусть и замедлил его, но не обездвижил. Выглядел сейчас принц даже более пугающе, чем многие демоны. — ААААААААААААААА! Люди разбежались кто куда, в этот раз захватив мальчика подмышку. —... Небожители, что случилось редко, не знали как вообще это комментировать за исключением Повелителя Ветра. — Думаю, я бы тоже испугался если бы увидел вас в таком состоянии в живую...