Гермиона,
Я должен тебе все объяснить и принести множество извинений, это правда. Утром в день нашей помолвки ты сказала мне, что мне не нужно жениться на тебе, если я не смогу этого вынести. Я не ответил тебе тогда, потому что, если бы я это сделал, я бы только спросил, сможешь ли ты выйти за меня замуж.
Если ты не можешь, знай, что я пойму. Я сделаю все, что ты от меня потребуешь, чтобы твоя жизнь была спокойной.
Но если ты сможешь, я буду терпеливо ждать твоего возвращения, как и всегда.
Навечно твой,
Драко
Отложив письмо в сторону, Гермиона взяла сверток в руки. Он весил слишком мало, чтобы быть каким-либо украшением, и не гремел. Она потянула за ленту, которая скрепляла его, и бумага раскрылась у нее на коленях. Когда она внимательно осмотрела его, ткань слегка задрожала в ее руках. Внутри был безукоризненно выглаженный носовой платок — тот самый, который она носила все их встречи летом. Гермиона была бы первой, кто признал бы, что никогда не была великой мастерицей, но на четвертом курсе ей потребовались месяцы, чтобы вышить это. Тщательное исследование созвездия Дракона, которое она провела в библиотеке Хогвартса. Недели, потраченные на то, чтобы вычертить узор из звезд и нарисовать дракона, пока не была уверена, что созвездие получилось похожим. Сверкающие золотые и серебряные нити имитировали звездный свет. В своих письмах к родителям она просила мать прислать ей красивые нитки для шитья, которые понадобятся, чтобы сделать платок до окончания учебного года. Он должен был получиться идеальным. В течение многих лет Гермиона работала над тем, чтобы отделить всех Драко Малфоев, которых она знала, от других, изолировать его в своей памяти. Там был маленький мальчик, спрятанный за рекой и деревьями, за которым следовал жестокий мальчик в книжном магазине. А теперь еще и ее таинственный муж, Пожиратель смерти, который делал все, о чем она его просила. И хотя в течение многих лет Гермиона пыталась сохранить свое сердце нетронутым и спрятать его подальше в своем сознании, где она не могла его видеть или испытывать к нему какие-либо чувства, любовь к мальчику, которого она когда-то знала из Уилтшира, была неизбежна.***
Возвращение в Мэнор не казалось таким чужим, как ожидала Гермиона. Это чувство было похоже на чувство при возвращении в Хогвартс после лета, проведенного в родительском доме. Место, которое она когда-то считала своим домом, теперь изменилось, и это ее не пугало. Выйдя из камина в пустой кабинет, тот самый, который она чуть не разрушила в своем гневе, Гермиона увидела разбросанные по его столу фрагменты пергамента, каждый разной длины, покрытый зачеркнутыми предложениями и заляпанный чернилами. Окна были отремонтированы, и, выглянув в них на другой конец сада, она увидела Нарциссу, которая наблюдала за девушкой через стекло. Ни одна из женщин не съежилась, пока Нарцисса, наконец, не отвернулась и не продолжила свой обычный путь. — Диппи? — позвала Гермиона. Громкий треск, и перед ней появилась Диппи. Маленькая эльфийка вскрикнула и обхватила колени Гермионы своими длинными руками, ее голос дрожал от безудержных эмоций. — Ее светлость вернулась! — Да, я вернулась, — Гермиона оглядела комнату, ища признаки присутствия Драко. — Диппи, где герцог? — Его нет в доме, ваша светлость, — ответила Диппи, поворачивая голову, пока размышляла. — На самом деле, я вообще не чувствую его на территории Мэнора. Гермиона успокаивающе провела рукой по голове Диппи. — Не волнуйся. У меня такое чувство, что я знаю, где его найти. Повернувшись к одной из пустых рам, висящих на стене, девушка подошла и провела пальцами по табличке с надписью «Юный Драко Люциус Малфой, 1836». Спустя мгновение сбоку показались белокурые волосы. Затем в поле зрения полностью появился молодой Драко, смотрящий на нее сверху вниз с явным восхищением. — Привет, Драко, — сказала Гермиона. — Ты помнишь меня? Юный Драко на портрете лучезарно улыбнулся в ответ, его щеки залил неистовый румянец, прежде чем он быстро кивнул. — Привет, Гермиона. — Я очень скучала по тебе последние несколько лет, — ее пальцы играли с носовым платком в руках. — Я не уверена, как добраться до реки из Мэнора. Не мог бы ты мне это объяснить?***
После того, как сады сменились густой линией деревьев, окружающих поместье, Гермиона провела, как ей показалось, несколько часов, гуляя по лесу, и только небольшая вырубленная тропинка указывала ей путь к пологому склону холма. Неудивительно, что Драко почти каждый день выезжал на встречу с ней на своей метле. Звук льющейся воды звал ее, как в другую эпоху, и плеск воды вдалеке. Гермиона сосчитала их, один, два, три раза подряд. Поднимаясь по холму через высокую траву, она, наконец, увидела Драко, стоящего у воды. Боярышник, под которым они сидели неделями, за годы ее отсутствия вырос еще больше. Солнце уже давно перевалило за полдень, низко опускаясь вдалеке и окрашивая пейзаж в золотистый цвет. Гермиона бесшумно направилась к нему, но он, казалось, не заметил ее приближения. Рассматривать его с такой точки зрения было похоже на дежавю. — Это место гораздо дальше от Мэнора, чем я ожидала. Драко подпрыгнул и повернулся к ней лицом. Он выглядел изможденным. Под глазами у него залегли темные круги, на носу и щеках виднелись багровые синяки, волосы растрепались от ветра. Гермиона нахмурилась, следующие слова, сорвавшиеся с ее губ, были гораздо менее элегантными, чем ей хотелось бы. — Что случилось с твоим лицом? Драко уставился на нее. Его рука взлетела к лицу, вздрогнув, когда пальцы коснулись переносицы. — У меня сломан нос. Э—э... он был сломан. — Да, я это вижу, — прямо ответила Гермиона. — Как он сломался? — Я подрался, — Драко отвернулся, чтобы бросить в воду еще один камень. Он быстро затонул. — Ну, не то чтобы подрался. Я имел особое удовольствие официально познакомиться с твоим дорогим другом, Деннисом Криви. Я сказал ему, что он может делать со мной все, что ему заблагорассудится, и пообещал, что не буду искать целителя из-за этого, — он бросил еще один камень, который дважды пролетел над водой. — Он ударил меня так сильно, что я потерял сознание прежде, чем ударился о землю. — Боже! — воскликнула Гермиона. — Так вот как знатные люди решают свои споры? Кулачными боями? Драко пожал плечами. — Вряд ли это можно назвать кулачным боем, если я не отбивался. Он хороший парень, позволил мне хотя бы вправить кость. Я ожидал, что он выпотрошит меня или, по крайней мере, проклянет, — Драко покатал один из камней в руке между пальцами. — Я бы это заслужил. Гермиона подошла ближе. — А почему Деннис этого не сделал? Если ты говоришь, что он имел право. — Как еще, по-твоему, Орден попал в поместье Лестрейнджей? — Драко бросил оставшиеся камни в воду, прежде чем снова повернуться к ней. — Я был тем, кто впустил их. Гермиона моргнула. Она поверила тому, что сказали ей Гарри и Рон, а именно, что подкупили охранника, чтобы тот пропустил их через защиту. Они вернули Денниса, Луну и других членов Ордена, хотя Колин умер всего за несколько дней до их спасения. Какие еще моменты войны ей намеренно исказили? — Иди сюда, — Драко послушно шагнул вперед, ее рука зависла над его щекой, в то время как другая держала за руку. Он слегка вздрогнул от внезапного появления ее палочки перед своим лицом. — Эпискей. Цветущие синяки на его лице значительно уменьшились, они больше не были черными и синюшными. Драко посмотрел на Гермиону сверху вниз, как будто боялся, что она исчезнет у него на глазах. — Я думал о том, что должен тебе сказать, уже несколько недель, — тихо сказал он и медленно наклонил голову, чтобы прикоснуться щекой к ее зависшей руке. В момент слабости Гермиона позволила ему. — Но когда я смотрю на тебя, все, что я планировал сказать, забывается. — Тебе было бы легче объяснить, если бы я отвернулась? Драко издал тихий смешок. — Нет, не нужно, — он отступил. Затем его поза изменилась, и снова повернулся к Гермионе. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, и на Драко не было ни чар Гламура, ни пальто, под которым можно было бы спрятаться. — Мой отец пообещал верность Темному Лорду, пока я был в школе. Я получил это, — Драко указал на Темную метку, вытатуированную на своей коже, — сразу после моего шестнадцатилетия, когда я вернулся домой после пятого курса. Если только ты не желаешь смерти себе и всей своей семье, то отказать Темному Лорду невозможно. Мой отец был жестоким человеком, но я не желал смерти своей матери. После своего шестнадцатилетия. Единственный сын герцога, который любил перекидывать камни через воду, дремать под деревьями и есть лимонные пирожные, которые она стащила с кухни. Просто мальчик. — Я провел остаток лета, придумывая способы убить этого ужасного ублюдка, но даже самые сильные яды не подействовали на него. Остальные начали охотиться на магглов ради спортивного интереса. В тот день, когда мы увидели друг друга в книжном магазине, ты знаешь, что отец предложил поохотиться на твою маггловскую семью? И когда я отказался, что ж... — Драко глубоко вздохнул, прежде чем выдавить слабую улыбку. — Моему отцу не очень понравился мой пылкий отказ. Он должен был поблагодарить Дурмстранг за свои уроки окклюменции. Когда Гермиона не смогла найти слов для ответа, Драко продолжил. — Спустя годы после войны Нотт организовал встречу с Поттером через ту девушку Лавгуд, после того как помог ей сбежать из своего собственного поместья. Когда Темный лорд заподозрил внезапную удачу, выпавшую на долю Ордена, во всем обвинили моего отца. Я не сомневаюсь, что отец знал, что я был предателем, но он заботился о чести рода гораздо больше, чем когда-либо заботился обо мне. После того, как он был казнен, моя мать сбежала. Стал понятен вечный траур Нарциссы. Неудивительно, что ей было трудно проводить время с собственным сыном. Ее муж пожертвовал собой ради него. — Твой друг Деннис был прав насчет меня, я совершал ужасные вещи, — Драко посмотрел на небо. В его голосе была слышна боль. — Я не ожидал, что выживу, когда Темный Лорд потерпит поражение. Спустя месяцы после войны Поттер выследил меня и нашел под столом в каком-то берлинском пабе, где я уклонялся от своих обязанностей, и потребовал площадь Гриммо, как я ему когда-то обещал. Теперь Поттер пребывает в заблуждении, что сделка, которую мы заключили во время войны, сделала нас в некотором роде друзьями. Ветер снова налетел, воздух был намного холоднее, чем Гермиона ожидала. Пряди ее волос выбились из косы и упали на лицо, но она не отвела от Драко взгляда. Все лето он терпеливо слушал ее речи, теперь она уделяла ему все свое внимание. — Примерно в это же время новость о твоем возвращении из Австралии попала в газеты. Я вернулся сюда и ждал каждый день с мыслью, что, может быть, — его руки пробежались по волосам с видимым разочарованием, — я вернулся, думая, что каким-то чудом ты можешь оказаться здесь, и все будет точно так же, как было раньше. Я хотел извиниться. За все. За то, что держал нашу дружбу в секрете, за мою несчастную семью, за ту боль, которую я причинил тебе. Но ты так и не вернулась. Зачем тебе это?— глаза Драко никогда не были яснее — он выглядел сломленным. — Я не собирался настраивать тебя против себя так, как я это сделал, когда мы встретились снова. Я хотел всего лишь один танец с тобой, просто чтобы узнать, каково это — снова заслужить твою улыбку. Они стояли в тишине, пока Гермиона обдумывала, что сказать. Она подсчитала, сколько лет прошло с тех пор, как она положила носовой платок в его раскрытую ладонь в качестве запоздалого подарка на день рождения. Она страдала в течение недель размышлений и замешательства, постоянно прокручивая в голове этот вопрос. Что Драко Малфой мог выиграть от их соглашения? В их браке Гермиона могла бы получить гораздо больше, чем подразумевалось. Слухи о прошлом Драко как Пожирателя смерти могли разрушить его блестящую репутацию, одобрение Мальчика-который-выжил сделало бы то же самое, если не больше, чем предложение руки и сердца Гермионе Грейнджер. Несмотря на прилежание, она не могла сравниться с женщинами, выросшими в среде пэров, в том, что касается ведения домашнего хозяйства или проведения балов и банкетов. Тогда Гермиона увидела это. Это было так ясно написано в его глазах, глазах шестнадцатилетнего мальчика, который так и не смог повзрослеть. Прошло почти десять лет, и часть Драко осталась где-то на летних полях Уилтшира, застывшая во времени и оставленная стоять там. Словно в интересах собственного спасения, он возвел стены вокруг самого маленького кусочка детства, который у него был, и яростно защищал его от посторонних, которые хотели причинить ему вред, даже от нее. — Так вот почему ты все это сделал? — медленно спросила Гермиона, прижимая платок к учащенно бьющемуся сердцу. — Шпионаж, танцы, согласие жениться на мне. Потому что ты испытывал ко мне привязанность, когда мы были детьми? Выражение лица Драко сменилось страданием, и он недоверчиво рассмеялся. — Неужели ты еще не поняла этого? — он потянулся к ее руке, оторвал ее от груди и зажал между своими. — Разве ты не самая умная ведьма нашего века? Она боролась с растущим румянцем на щеках. — Объясни мне, чтобы я не перепутала. — Ты просила меня сделать что-нибудь с моими домашними эльфами, и теперь я плачу каждому из них больше, чем гувернантке из чистокровной семьи. Я вмешиваюсь в дела людей ниже нас по положению в надежде сыграть роль свахи, просто потому, что ты меня об этом попросила. Я сделал для тебя волшебную палочку из этого самого дерева, — Драко указал на раскидистый боярышник позади Гермионы. — Если бы ты попросила меня прыгнуть, я бы просто спросил тебя, как высоко. Мои чувства выходят далеко за рамки юношеской привязанности, и так уже много лет, — его тон стал серьезным, он пристально смотрел на нее, как будто не было ничего важнее того, что он скоро скажет. — Но ни на секунду не думай, что тебя, Гермиона, когда-либо считали товаром, которым торговали самые близкие тебе люди в обмен на мою безнаказанность. Эта идея — самая далеко стоящая от истины. Если бы ты была единственным утешением, которое у меня было в этом мире, я был бы достаточно эгоистичен, чтобы забрать каждую частичку, которой мог обладать. Хмурый взгляд через парк или просто держание тебя за руку. Но я бы никогда, никогда намеренно не скомпрометировал тебя... Когда у Драко перехватило дыхание, он отпустил руку Гермионы, чтобы спрятать лицо в ладонях, и издал сдавленный, разочарованный стон. Этот звук заставил ее потянуться к нему, чтобы успокоить. — Я верю тебе, — прошептала Гермиона, хватая его за запястья, чтобы оторвать его руки от лица. Из его груди вырвался еще один стон. — Теперь я знаю, Драко. Мягко убрав его руки, Гермиона посмотрела в его покрасневшие глаза и обнаружила, что Драко словно разрывается на части. — Я люблю тебя, — выдавил он, его дыхание прерывалось от этих слов, как будто тяжесть свалилась с его груди. — Я люблю тебя, Гермиона. Я знал, что не смогу по-настоящему быть с тобой, пока ты не узнаешь правду. Я должен был сказать тебе в тот момент, когда сделал предложение, чтобы дать тебе шанс отказаться, но я был эгоистом. Когда подумал о том, чтобы сказать тебе, когда представил выражение твоего лица, я не смог этого вынести. И когда ты увидела это... То, как ты посмотрела на меня... — Мне так жаль, Драко, — Гермиона взяла его лицо в свои ладони и прижала его лоб к своему, прежде чем смахнуть слезы с щеки. Преодолев себя, она, наконец, притянула его губы к своим. На губах отчетливо ощущался привкус соли. От его слез или от тех, что она молча проливала, Гермиона точно не знала. Она почувствовала, как Драко задрожал под ее руками, прежде чем сдался. Теперь Гермиона поняла разницу между поцелуями, которые были у нее до того, как она вышла замуж за Драко Малфоя. Это был не первый ее поцелуй, но Драко целовал ее так, как будто действительно любил. Он крепко держал ее лицо в своих руках, притягивая ближе. Его поцелуй был таким страстным, что у нее перехватило дыхание. Он целовал ее снова и снова, и не мог остановиться. Они немного отстранились, когда его пальцы запутались в ее волосах на затылке. — Я люблю тебя, — прошептала Гермиона. Драко обхватил ее лицо и уставился на нее яркими серыми глазами, каждая его частичка медленно восстанавливалась на ее глазах. — Я держала тебя на расстоянии вытянутой руки, потому что думала, что страдаю одна. Я была ослеплена своими непоколебимыми предположениями о тебе, слишком подозрительна, чтобы увидеть в твоих действиях то, чем они были на самом деле, — она поднесла его носовой платок к глазам. — Когда я делала это для тебя, раз сто отправляла маму в магазин туда и обратно, чтобы подобрать подходящие цвета. Я потратила на это целую вечность, пытаясь сделать его идеальным. Я любила тебя тогда, но была слишком мала, чтобы понять это. — И я хранил это долгие годы, — Драко поднес ее руки к своему нагрудному карману, прямо над сердцем. — Здесь. Гермиона запечатлела еще один нежный поцелуй на его губах, ее пальцы сжали его рубашку, чтобы прижать к себе. Она отстранилась, чтобы встретиться с ним взглядом. — Если наш брак будет настоящим, между нами больше не будет секретов. Мы можем оставить все это в прошлом. — Никаких секретов, — Драко согласился, хотя и выглядел неуверенным. — Но ты этого хочешь? Настоящего брака со мной? Гермиона кивнула. В ее сердце не осталось страха. Она отбросила все свои сомнения, щит и броню, всю свою защиту в тот момент, когда увидела, как он кидает камни у воды. — Ты знал, что твой Патронус принимает ту же форму, что и мой? — Правда? Как невероятно унизительно, — его лицо просияло при этой мысли, но он сумел слегка усмехнуться. — Если будут спрашивать, пожалуйста, скажи Поттеру, что это Украинский железнобрюхий. — Я обязательно скажу ему, — Гермиона постаралась придать своему голосу игривый оттенок. Боль внутри нее, наконец, утихла, она не могла поверить, что любовь, о которой она отчаянно мечтала, уже давно рядом. Позади Драко заходящее солнце привлекло ее внимание. — Время уже позднее. Ты случайно не знаешь, сколько времени? Драко одарил ее улыбкой, такой же, какая изображена на его молодом портрете в кабинете. — Уже около пяти часов. Гермиона потянула его за руку, оттаскивая от кромки воды. — Давай вернемся домой, пока не стало слишком темно. Прежде чем они зашли слишком далеко, Драко спросил хриплым голосом: — Мы могли бы вернуться сюда? В скором времени? — Завтра, — пообещала Гермиона, уводя его, чтобы они впервые пошли домой вместе, рука об руку.