Минусы попадания в новеллы

– Ага, пока! «Старшая сестра» только вздыхает, глядя на спешку младшей, но все же молчит, легко улыбаясь. Девушка же решила не задерживаться на дискуссии по типу «тёть, ты чё такая довольная?», вместо этого захлопывая двери. Как только Серафима оказывается на улице, она счастливо улыбается, хотя еë радость быстро сменяется удивлением – она вздрагивает, замечая, что еë уже ждет Федор. – Добрый вечер, – здоровается чернильный, вопрошающе приподнимая бровь на странную реакцию... Подруги. – Ты что здесь делаешь? – тупо отвечает темноволосая. – Ну, наверное, жду тебя, чтобы мы пошли на свидание, да? – весело фыркает Достоевский, наблюдая, как его одноклассница, наконец, выходит из транса, закатывая глаза. – Я знаю, что у нас свидание, я просто думала, что мы встретимся уже на месте, а не... – Не вини меня в том, что я захотел увидеть тебя раньше. Зеленоглазая хмыкает, но предпочитает никак не высказывать своего ликования. А сейчас шутки в сторону – она и вправду ощущает себя очень счастливой. И радостной. И везучей. И вообще – у неë все хорошо. Почему? Грёбаный пиксель еë осчастливил больше, чем все реальное человечество! Брюнетка почти целый день собиралась на свидание, постоянно думая, чем они будут заниматься. Не так важно – просто разговаривать, держаться за руки или целоваться, Серафима умирала просто от любого представления того, что они будут что-то делать. Что Федор будет рядом. Сердце сжималось от ожидания, хотелось 24/7 быть вместе, и, Господи упаси, она ощущала себя... Влюбленной. Да. Она чувствовала себя влюблённой, но... Все же ей комфортнее на стадии отрицания, спасибо. Довольно хорошо проверенный способ, правда... Когда-то она все же вернётся к этому вопросу и, наверное, осознаёт кое-что важное для себя, но пока... Пока что это все не важно! Федор равняется рядом с темноволосой, уже привычно хватая одноклассницу за руку. Лишь на долю секунды Серафима не может сдержаться, кидая теплый взгляд на переплетённые пальцы, после чего поднимает взгляд, тут же встречаясь с другими, цвета рубина. – Что уже?.. – бурчит зеленоглазая, отворачиваясь. Ну да, типичные неловкие моменты, которые вечно преследуют, ну как обычно! Нигде от них спасения нет... – Ты очень милая... Ну начинается! Чертова система, надеюсь, у тебя есть секс с кляпом, который имеет возможность заткнуть этого... вот этого... который вечно... Секс с использованием кляпа.19.000 баллов.На данный момент, покупка закрыта! Наберите 600 баллов, чтобы открыть в магазине отдел «Секс». Глядя на всплывшую перед еë глазами картину, единственное решение, которое Серафима сумела принять, это просто молчать. Румяный от комплимента Федора, держащийся с ней за руки и окно системы с вкладкой про секс. Отлично. Многообещающее начало, что не говори. Чернильный рядом включил свои актёрские навыки, приняв такую же стратегию, как и одноклассница. Молчать. Не смеяться. Просто молчать. Это довольно просто, за исключением понимания того, что ему уже присматривают кляп. Не то чтобы это очень неожиданно, но... – Должен же хоть кто-нибудь из нас быть милым, – выдохнула зеленоглазая. – Ты покраснела. Очаровательно. А вкладка с кляпом все продолжает смотреть на него намекающим взглядом... – Все, все, я поняла, заткнись уже. – Но... Фыркнув, Серафима ускорила шаг. Несмотря на внешнее недовольство, конечно, от комплиментов еë щёки горели огнём. Как ожидаемо, сука! Брюнетка уверена, что этот вообще специально это делает, лишь бы смутить. – Хорошо, – смирился с поражением чернильный, драматически вздыхая. Каков актёр, ну вы посмотрите на него! – Как прошёл разговор с Дазаем? – быстро сменила тему зеленоглазая, тут же жалея, что выбрала именно такую – что не говори, при всем уважении, но Дазай пусть катится куда ему заблагорассудится, лишь бы подальше отсюда... – Все хорошо, – кивнул Достоевский, после чего кинул весёлый взгляд на собеседницу, – Спрашивал о тебе. Серафима застыла от удивления, замедлив шаг. – И что спрашивал?.. – слишком уж заинтересованным тоном спросила попаданка, но решила исправиться, добавляя: – А впрочем, как хочешь. Можешь не говорить. – А, да? – с напускной задумчивостью произнёс Федор, – Ну тогда не скажу. Секунды тянулись мучительно медленно. – Говори, – толкнула брюнетка одноклассника, фыркая в ответ на его громкий смех. Что она может поделать, ей надо было все узнать... Такова судьба, стоило с этим смириться... – Ему было интересно, нравишься ли ты мне. О... О-о... О-о-о... Так значит, Дазай и вправду был каким-то шипперским двигателем сюжета, а не просто жертвой для ревности... Вот чёрт! Система, опять ты вытворяешь какую-то хуйню! Попаданка почувствовала стыд за свою необоснованную ревность, но время на него решил не тратить – сейчас есть вопрос поважнее. – И что ты ответил? Чернильный загадочно улыбнулся, заставляя зеленоглазую попытаться подавить жаркий интерес вместе с раздражением в груди. Так сложно ответить, что-ли?! Нет, конечно, по логике ясно, что ему должна нравится Серафима, но... Знать и услышать - это разное, окей?! «Нет, я все таки услышу от тебя признание» – мстительно отзывается про себя темноволосая,гордо молча. Интересно, где будет признание Федора? Неужели как в новелле? Фу, да ну нет. Она отдельная личность, ей нужно отдельное признание, а не жалкая копирка... Подождите, это же значит, что Достоевский уже признавался в любви кому-то другому, да?... И снова эта давящая злость и раздражение – ну отлично, с Дазаем разобрались, на теперь вторую. Спасибо большое. – Знаешь, – вдруг неожиданно начал чернильный, – Я должен был сводить тебя в кафе... Для каждого эти фразы значат разное. Серафима думает, что это было в планах красноглазого. Последний же имеет ввиду то, что это был план системы. Оригинальной системы. – Но я решил сделать по-другому. Брюнетка удивлённо приподнимает брови. Когда она увидела, куда еë тянут, на смену удивлению пришел истерический смех и шутливый сарказм. – Ты решил сделать нам свидание на грязной остановке для автобусов? В душе я всегда знала, что ты романтик, но не до такой же степени. Федор искренне улыбается ей. – Я очень люблю цветы, – бросил ей чернильный. – Я ценю, что ты решил поделиться этим со мной, но тогда почему мы на... – Секунду. Все происходит максимально быстро. То есть, непонятно откуда приезжает автобус, каким-то хреном они оказываются в нем и спустя где-то минуту они по ощущениям уже на другом конце планеты, и у попаданки реально много вопросов, но система – спасибо тебе большое – тут же уведомляет его. Система использовала ускорение! Как обычно. Никто не знал, никто не думал, а она уже при всем параде, ну отлично. Выходя с автобуса, Серафима была занята довольно важным рассуждением – с хуя ли здесь так чисто, и почему вообще здесь только они, но как только еë ноги коснулись земли, а транспорт бесследно исчез, она была... шокирована. То есть, ну... Перед ними буквально расстилалось чертово лавандовое поле, на небе закат, и ни одного человека рядом, только они с Достоевским и это выглядело как... что-то на подобие эстетичной картинки в пинтересте, которая заставляет умирать тебя от красоты и понимать, что ты вряд-ли увидишь такое вживую. Честно, брюнетка не была особым ценителем прекрасного, но этот момент безграничной романтичной атмосферы заставил замереть даже еë. Федор лишь тихо смотрел на свою спутницу, мечтательно улыбаясь. Казалось, что он так же, как и попаданка, был в моменте, но как бы... Рядом с чернильным сверкнуло красное прозрачное окно, которое было видно только ему. Программа системы менялась в данную секунду, переделывая данную сюжетную арку в связи с предпочтением... Федора. Серафима же вдруг заметила расстеленный плед посреди поля и только сдерживала себя от ироничного фырканья. Безусловно, красиво, но откуда оно вообще взялось... Система, неужели ты настолько нелогичная? Кто же тебя так травмировал, бедная... – Тебе нравится? – тихо поинтересовался чернильный, снова беря зеленоглазую за руку – такое знакомое тепло снова оплетает их руки, заставляя пылать от того, насколько им это нравилось. – Да... Да, мне нравится. Это очень красиво, – все же отзывается темноволосая, кидая взгляд на собеседника. Последний вновь улыбается, заставляя сердце биться вдвое быстрее, и ведёт еë к пледу. Цветы и трава щекочут ноги, расступаясь перед их шагами, и это выглядит довольно заезженно, но брюнетка не жалуется – это было мило, романтично и... это вызывало в ней чувства. К месту, к атмосфере, к эстетике и... Это вызывало чувства к Федору. Сильные, возможно немного наивные, но они были. Были и съедали еë каждую встречу, даже больше – она думала о нем, казалось, постоянно. Это не было мыслями из разряда «Как бы мне выполнить задание, чтобы забрать побольше баллов...» – нет, это было... Это были мысли именно о Достоевском. Что бы они делали, если бы это все было в реальности? У них бы были... настоящие отношения? Они были бы настоящей парой, у которой может быть будущее, а не... Ей так хотелось иметь это все в настоящей жизни. Чтобы Федор был рядом даже там. Она не перенесёт расставания. Она должна остановиться, но она не хочет, она предпочтёт сгореть в этих чувствах из привязанности и... с-симпатии... лишь бы не уходить... не бросать... быть вместе... она не может уйти, чернильный везде, везде, везде, твою мать, она не сможет пережить конец игры. Это даже не конец игры. Это конец всего. Какая к черту симпатия? Это не симпатия... Это... – У тебя есть мечта? – вдруг спрашивает чернильный, заставляя сердце отвлечься от тревоги. Зеленоглазая замечает, что они уже, кажется, давно сидят на пледе, а черт так вообще разлёгся во всю. Ранее Серафима точно бы сказала что-то в роде «Да нет, вроде» или пошутила типа «Дожить до субботы», но сейчас... – Есть, – немного застенчиво отвечает брюнетка, заставляя одноклассника перевести заинтересованный взгляд: – Расскажешь? Темноволосая молчит. Какой толк говорить пикселю о том, что она бы хотела, чтобы они познакомились в реальной жизни, а не... здесь. – Нет, значит? – Достоевский понимающе кивает, – У меня тоже есть. И это тоже секрет. Мы оба такие загадочные, не находишь? Зеленоглазая весело фыркает, закатывая глаза. – Вероятно, это судьба, – намекает ему Серафима, на что теперь уже наступает очередь Федор хохотать. – Ну, раз судьба... Неожиданно чернильный садится, наклоняясь к полностью охуевшей Серафиме, целуя в губы. И – вот уж спасибо – это вам не игра в бутылочку. Чернильный, по всей видимости, хорошо освоился, тут же запуская свой язык в чужой рот. «Какой наглый! Встречаться не предлагает, а целоваться лезет стабильно по расписанию» – думает про себя попаданка, но сопротивляться не спешит. Дают – бери. Рука Серафимы тут же вплетается в чужие шелковистые волосы, что так сильно сводят еë с ума каждый божий день при взгляде на них, с большей уверенностью отвечая на поцелуй. Федор одобрительно стонет, оттягивая чужую нижнюю губу. На улице дует ветер, но от их губ исходит бесконечная жара, что заставляет их тела по-настоящему гореть. Целоваться с Достоевским– самое приятное, что она в принципе делала за всю свою жизнь. Его губы обволакивают, даруя незабываемые ощущения, вынуждая тянуться за ещё большим. Ещё. Ещё, ещё, ещё. Федор, я хочу ещё. – Ты сводишь меня с ума... – тянет чернильный, и в его голосе слышится мольба, хотя не ясно, о чем он просит. Его руки касаются живота одноклассницы, заставляя Серафиму дрожаще выдохнуть, но... Но, грёбаный Достоевский, она всё ещё помнит о том, как подло чернильный наебал еë с той дурацкой футболкой! Темноволосая резко отстраняется и это и вправду ужасное чувство, но то, как красноглазый несчастно стонет, заставляет еë гордиться собой. – За что?.. – Чтоб знал, как меня с футболкой наебывать. Палитра эмоций на лице чернильного незабываема – удивление, обида и разочарование прекрасно дополняют друг друга. – Какая же ты злопамятная,– недовольно заявил Федор, но все-таки отстранился. – Не на помойке себя нашла, – довольно отвечает Серафима. – Справедливо... Несколько минут они молчат. То ли они наслаждались тишиной и красотой вокруг, то ли они просто успокаивают свой организм после поцелуя – а черт его знает, два в одном, но тем не менее, вопрос не в этом. Брюнетка вздрагивает, когда замечают, что в неë тычут красную розу. – Ты откуда это взял? – удивлённо спрашивает темноволосая, пялясь на этот дар природы как на восьмое чудо света. Федор загадочно пожимает плечами, с улыбкой спрашивая: – Мы же с тобой скрытные, верно? Секрет своей успешности не раскрываем. Больно надо! Наверняка опять система хернёй занимается, вытаскивая предметы с ниоткуда. – Это мне, что ли? – моргает зеленоглазая, продолжая разглядывать цветок. Красивый, кстати. Опять система красит все. На лице у Федора видно то, насколько ему хочется сказать что-то ироничное, но он все же послушно отвечает. – Да, тебе. – я тебе что бабочка ночная? – Что за стереотипы? Серафима молчит. – Ладно уж, – с щадящей улыбкой успокаивает своего спутника брюнетка, принимая розу, – Смилуюсь над тобой. – Благодарю за твою доброту. Темноволосая издевательски показывает язык, после чего тихо добавляет: – Спасибо... Достоевский склоняет голову в бок, усмехаясь. – И все-таки ты и вправду милая. – Катись к черту. + 10 баллов+ 20 баллов+ 40 баллов+ 10 баллов Ё маё, это за какие такие дела добрые? Вы достигли 500 баллов! Поздравляем!Хотите посмотреть награду?[Да/Нет] Не желая терпеть до самого прихода домой, Серафима решает быстренько взглянуть на еë новый подарок. Открыты НЕ сюжетные поцелуи с вашей инициативы. Приобрести можно в магазине системы. Зеленые глаза с азартом заблестели.